Текст книги "Играй в меня, или Порочная расплата"

Глава 39. Николь

Я ругала себя самыми последними словами! Я долго пыталась бить себя по рукам. Я отговаривала себя. Но…

Но через полторы недели я стояла на крохотном вокзале провинциального городка Слоутайм и оглядывалась по сторонам.

Я дала себе слово, что если я ошиблась, то больше ни за что не буду искать сестру! Хватит с меня!

Я хотела поспрашивать у местных жителей, где живёт Моника. Но я не знала, как сейчас выглядит моя сестра. Навряд ли Моника носит такую же причёску, как у меня.

Мне кажется, что сестра нарочно изменила свою внешность. По крайней мере, постаралась это сделать!

Я чертыхнулась и решила остановиться в мотеле. Ночью я отдохнула с дороги. На следующий день я наладила общение с девушкой-администратором, скучающей за стойкой отеля.

Именно у неё я раздобыла сведения о том, покупал ли кто-нибудь недвижимость в их городке или сдавал в наём дома.

Девушка загрузила мне местный сайт и показала несколько старых объявлений. За два месяца продали только три дома. В один из них заселилась афро-американская семья, заявила девушка. Этот дом был по соседству с её домом.

Насчёт двух других домов девушка ничего не знала. Мне предстояло выяснить самой, ошибаюсь ли я.

Городок был небольшой. Я выбрала один из адресов наугад и направилась туда пешком. Полчаса ходьбы в погожий летний денёк ещё никому не могли навредить.

Опять у меня возникло ощущение, что за мной пристально, но издалека наблюдают. Я выругалась себе под нос. Скорее всего, это были взгляды местных жителей, которые сразу же заметили чужака.

Городок был тихим, но очень опрятным и милым. Сонным, конечно же, как я и предполагала. Даже машины проезжали по трассе лишь изредка!

Я довольно быстро добралась до нужного адреса. Я ещё не подошла к дому, но моё сердце уже забилось сильнее. Я увидела девушку.

Девушка стояла около забора и мило болтала с соседом по лужайке.

Они улыбались друг другу и кокетничали.

Я смотрела на девушку. Моё сердце обливалось кровью. Моника! Моя сестра-близнец.

Из-за неё я пережила постыдные часы унижений, страха. Из-за неё меня ставили на четвереньки или нагибали над столом, трахая как последнюю шлюху.

Моника подставила меня. Без всяких сомнений. Она отправила мне сообщение с просьбой о помощи нарочно. Моника знала, что я, наивная дурочка, прилечу на её поиски.

Из-за неё моё сердце растерзал на кусочки, а потом похитил самый жестокий и самый красивый мужчина на Земле.

Фрэнк… Слёзы опять навернулись на мои глаза. Я влюбилась в бездушного монстра. Как только Фрэнк понял, что он был слеп, принимая меня за сестру, наши уродливые отношения прекратились.

Я попросила его отпустить меня. Фрэнк щедро заплатил мне за часы унижений и отправил меня домой.

Но теперь я никогда не стану прежней Николь.

Моника, как ты могла?

Я смотрела на Монику и вспоминала слова. Потому что я потеряла дар речи.

Моника выглядела счастливой. У неё были более пухлые губы и форма носа – совершенно другая. Волосы перекрашены в пепельный блонд, уложенный в прическу короткое каре. На носу – очки.

Моника была одета так, как никогда не оделась бы она. Так всегда одевалась я, когда работала у мамы в саду: джинсовый комбинезон, клетчатая рубашка и резиновые сапоги. Волосы поддерживает ободок с кошачьими ушками.

Чужой человек не узнал бы в этой скромной девушке общительную и сексапильную Монику. Но я смотрела не только глазами. Я смотрела своим сердцем.

Передо мной стояла моя сестра. Но она выглядела так, как будто очень сильно хотела быть… мной.

Я растерялась на миг. Но потом я взяла себя в руки.

Я должна поговорить с ней. Поговорить с моей сестрой. Я должна посмотреть ей в глаза и сказать всё!

Я решительно двинулась в сторону участка.

Мужчина-сосед поправил подтяжки на брюках и улыбнулся:

– Шарли, милая, кажется, у тебя гости!

Шарли! Я едва не рассмеялась горько и зло! Я не прогадала с именем. Все ответы о новой жизни Моники были записаны в нашей тетрадке!

Готова поставить свою жизнь на то, что новое полное имя моей сестры – Шарлотта Браунинг.

Моника-Шарлотта повернула голову в мою сторону. На мгновение она застыла от удивления, но потом быстро совладала с собой.

Я решил быть напористой и просто подошла к ним.

– Добрый день, мистер! Добрый день, Шарлотта!

– Добрый день, мисс! – радостно заулыбался сосед моей сестры.

– Добрый день, – немного помедлив, ответила сестра.

– Шарлотта, я просто проезжала мимо. У меня есть новости от твоих друзей. Николь, Джо, Фрэнк… Все они передают тебе привет! – я заставила себя улыбнуться.

– Не буду вам мешать! – улыбнулся мужчина. – Увидимся позже, Шарлотта. Не забудь, что сегодня моя очередь угощать тебя яблочным пирогом…

– До скорого, Уильям! – ласково улыбнулась Моника и перевела взгляд на меня.

– Привет. Моника… – раздельно произнесла я.

– Николь? – растерянно произнесла сестра. – Как ты нашла меня?

Глава 40. Николь

Моника пыталась держать себя в руках. Но её глаза бегали из стороны в сторону.

– Стыдно посмотреть мне в глаза, Моника? – чуть громче спросила я.

– Давай поговорим в доме? – спросила сестра и, не дожидаясь моего согласия, вцепилась в мой локоть.

Мы зашли в дом. Сестра умыла руки на кухне в раковине и оперлась плечом на холодильник.

Я присмотрелась: сестра изменила даже цвет глаз при помощи цветных линз. Сейчас глаза у Моники светло-зелёного цвета, с карими крапинками. Сестра молчала.

– Ничего не хочешь мне сказать, Моника?

– Как ты меня нашла? – голос сестры был безжизненным.

Я сделала круг по кухне, потом вышла и направилась в гостиную. Светло-бежевые тона, мягкие подушки, расшитые цветами и котятами, тканевые абажуры и яркие занавески на окнах. Ковёр под ногами – пушистый и мягкий.

– Как ты меня нашла? – снова спросила сестра, следуя за мной.

Я села на диван и улыбнулась.

– «Потеряшка». Наша детская игра, Моника. Шарлотта Браунинг из крохотного городка Слоутайм, штат Небраска. Помнишь?

– Я думала, ты забыла, – прошептала Моника. – Это было так давно!

– Я и забыла. Но потом вспомнила. От шока, знаешь ли, можно вспомнить многое.

Моника побледнела и перевела взгляд в окно.

– Ты… Ты… Ты приехала за мной! Ты привела их сюда, да? Сучка! – зашипела она.

– Их? Кого ты имеешь в виду, Моника? Хозяина клуба «Большой Хэнк», которому ты задолжала по-крупному или Фрэнка Голдмана, у которого своровала два миллиона долларов? Про кого из них ты говоришь? Или ты говоришь про грязного копа, в сговоре с которым ты и провернула это хитрое и прибыльное дельце? – я перевела дыхание. – Про кого из них ты спрашиваешь?

Моника ненавистью посмотрела на меня. Она едва не прожгла во мне дыру.

– Они знают, что я здесь? Фрэнк придёт за мной?

Я рассмеялась:

– Нет, что ты, милая! Я расплатилась по всем твоим долгам. Своим телом. Фрэнк Голдман был так любезен, что расплатился по твоим долгам перед клубом. Но потом он заставил расплатиться меня. Так что ты ничего не должна. Никто за тобой не придёт. Кроме меня и твоей совести. Если она у тебя ещё осталась.

Моника налила себе воды в стакан из графина и залпом осушила его.

– Не говори мне про совесть!

– Не буду. Просто ответь, зачем ты это сделала? Ты нарочно подставила меня, да? Ты украла деньги у мистера Голдмана и залегла на дно. Видимо, в это же время ты сделала себе ринопластику и накачала губы, сделала фальшивые документы… Но высовываться было опасно. Тебя искали! Тогда ты решила написать мне сообщение с просьбой о помощи. Дурочка-сестра примчалась, голося на весь Портленд, о поисках пропавшей сестры…

Я помолчала.

– Только почти все в округе приняли меня за тебя. Потому что ты, как, оказалось, изображала меня, корчила из себя пай-девочку… Боже, как всё сложно! Зачем, Моника?

Моника помолчала. Потом одарила меня злым взглядом.

– Зачем? Ты спрашиваешь, зачем? Чистая девочка Николь спрашивает, зачем было подставлять тебя? Ха-ха!

Моника поджала губы. Сейчас она начала казаться мне ядовитой змеёй. Я уже жалела, что приехала сюда. Но я решила раз и навсегда выяснить правду!

– Зачем?.. Мне не повезло, когда наши родители решили разделить нас именно так. Тебе досталась заботливая мамочка. А мне – папаша, жизнь которого быстро понеслась под откос. Мы созванивались тайком. Я рассказывала тебе много всего интересного, да? Но по правде я не видела ничего хорошего! Я переезжала из города в город, потому что папаша нигде не мог устроиться толком. Иногда мы ночевали на вокзале или в парке. Мы созванивались с тобой не так часто. Но ты постоянно ныла на свою скучную и серую жизнь.

Моника щёлкнула пальцами.

– Когда ты жаловалась на то, что мамочка собирает тебе тосты в школы с арахисовым, а не с шоколадным маслом, у меня живот прилипал к спине от голода. Я ела дважды в сутки, если было чем поживиться!

– Тосты? Ты это помнишь? – удивилась я.

Сестра ядовито рассмеялась.

– Я всё помню! Твои жалобы на не ту одежду или еду, на скучных подружек, на однообразные походы за покупками… Ты ныла и ныла, ныла и ныла на свою ужасную жизнь постоянно! А мне твоя «серая мышиная» жизнь казалась раем! Ты плакалась, что в пятнадцать тебя ещё не целовал мальчик? А меня изнасиловали пьяные дружки папаши, когда его не было дома. Они вломились в дом, напоили меня и трахали по очереди. Мне ничего не удалось доказать. Папаше было плевать! У его дружков были связи с копами. У каждого оказалось алиби. А я считалась оторвой… Мне не поверили.

– Моника! – прошептала я.

Рассказ сестры меня поразил. Я наклонилась и взяла её руки в свои руки. Моника сердито вырвала свои пальцы.

– Но ты же ничего не говорила об этом! – воскликнула я. – Ты всегда была такой весёлой и рассказывала мне столько историй! Твоя жизнь казалась мне радугой!

– Ха-ха-ха! Я сама раскрашивала свою жизнь! Жаль, только в мечтах. Моя жизнь – это спуск в канализационную дыру, Николь! Всё ниже и ниже… Тебе скучно перебирать бумажки в конторе? А мне тошно дёргать сиськами и делать минеты…

– Постой! Но это же твой выбор! – удивилась я.

– Выбор? – взвизгнула сестра. – Мой выбор? Моя семья не дала мне ничего! Я с пятнадцати лет работаю! Но знаешь ли ты, кем берут работать девок вроде меня? Официанткой в дешёвую забегаловку, где каждый вонючий козёл считает, что имеет право облапать тебя! Как-то меня обокрали в тёмном переулке. Порезали немного, вырвали из рук сумку. Хорошо, что не изнасиловали… Я оказалась без денег и документов. Я спала на складе на работе, боясь, что об этом узнает хозяин заведения. Я нищенствовала! О да, потом я встретила парня! Он показался мне хорошим! Он пригласил меня жить к себе. У него был симпатичный домик и своё ранчо, вдалеке от города. Он обещал помочь мне с восстановлением документов. Я согласилась. Но только счастье длилось всего несколько дней. Этот урод превратил меня в рабыню! Я мыла, скребла и чистила его огромный дом! Он любил поднимать на меня руку. Он наказывал меня за плохо выполненную работу или невкусный ужин. Рассказать, как он меня наказывал?

Я отрицательно покачала головой.

Но Моника продолжила говорить. Она будто не могла остановиться. Она слишком долго держала боль, злость и ложь в себе. Сейчас её словно прорвало. Моника захлёбывалась словами…

– В наказание «хороший парень» запирал меня в подвале своего дома на двое-трое суток. Он приводил дружков, чтоб я обслуживала их. За еду. За разрешение помочиться сидя на унитазе, за разрешение помыться… Однажды я не выдержала. Я прикончила этого ублюдка, когда он потерял бдительность. Я сбежала с его деньгами. В большом городе было легко спрятаться, легко достать поддельные документы…

Глава 41. Николь

Я была шокирована рассказом сестры. Моника перевела дух и продолжила:

– Но знаешь, что, милая? От дерьма не отмыться. Когда на тебе наляпано столько дерьма, оно начинает преследовать тебя. В итоге я пришла к тому, от чего хотела убежать. Стрип… Мужчины, считающие, что деньги могут позволить им всё. Я хотела вырваться из этого круга. Но только не с моим именем. Только не с моей историей…

– Мне больно слушать! – всхлипнула я и попыталась обнять сестру, но она зашипела, как кошка.

Моника отошла от меня, смотря на меня как на заразу.

– Я танцевала стрип в одном клубе и обслуживала мужчин. Иногда вылавливала мужчин на одну ночь в другом клубе. Я бывала там под видом обычной скучающей девицы, но профессионалку видно в деле, не так ли? Иногда я обчищала карманы или просто спала с мужчинами за деньги. Я корчила из себя овцу вроде тебя, а в постели была секс-бомбой. Мужики от этого тащатся. Им нравится, когда ты смотришь на них глазами невинной пятилетки, а потом сосёшь, стоя на коленях, и просишь трахать в задницу почаще…

Я покачала головой. Жизнь Моники была не сладкой. Но у меня складывалось ощущение, что она плыла по этому течению. Ненавидела его и всё равно плыла.

– Ха! Осуждай меня, давай! – выкрикнула Моника. – Но когда я встретила Фрэнка Голдмана, которого зацепил мой образ невинной овцы с вечно мокрой щелью, я поняла, что нужно держаться этого образа. Твоего образа! Ему нравилось… О!.. Я неплохо играла роль.

– Нет! – перебила я сестру. – Ты сыграла меня отвратительно! Я не была шлюхой. Но благодаря твоей подставе, со мной обращались, как со шлюхой!

– Тебя трахали – делов-то! Голдман в этом плане – просто бог, да? Мне было даже жаль… немного. Но я твёрдо решила начать новую жизнь. Мне нужны были деньги. Голдман начал доверять мне. Ему нравилось трахать меня у себя в кабинете. Я всегда якобы сразу засыпала на диване под его пиджаком, а он работал. Но я смотрела и ждала, я наблюдала за его сейфом. Постепенно я узнала весь код…

– Почему нельзя было просто взять и уйти? Зачем было впутывать в это меня?!

– Потому что незадолго до этого я имела несчастье напороться на Брэдли Мак-Эвоя, того самого копа. Оказывается, полицейские нашли мёртвого парня с ранчо и возбудили дело. Кто-то смог составить мой фоторобот. Меня объявили в розыск. Брэдли Мак-Эвой поймал меня на мелкой краже. Но коп узнал в мелкой воровке девушку, которую разыскивали за убийство. Он пригрозил упрятать меня за решётку. Но грязный коп – на то и грязный коп. Я спросила, сколько денег ему нужно, чтобы он закрыл глаза. Жадному копу нужно было много денег. Я поделилась с ним своим планом. К тому времени я уже неплохо обработала Фрэнка Голдмана. Он мне доверял и расслаблялся в моём присутствии. Брэдли указал мне на несколько слабых мест в моём плане. Я вспомнила про тебя. Дальнейшее – простое дело. Я обчистила сейф, залегла «на дно», не писала и не звонила никому. Тебе в особенности, чтобы ты начала беспокоиться обо мне. Ждать пришлось долго. Почти целых три месяца! Потом я прислала тебе сообщение. Надо было только подождать, когда ты приедешь! Фрэнк сразу же отозвал всех своих ищеек. Путь был свободен. Я могла спокойно уехать из Портленда. Навсегда.

Я отёрла слёзы. Сестра оказалась завистливой, злобной стервой.

– Когда я попала в лапы Фрэнка Голдмана, я посчитала его монстром. Но настоящий, хладнокровный монстр – это ты, Моника!

– Ха-ха-ха! – заливисто рассмеялась сестра.

Я поняла, что она ни капли не раскаивается из-за содеянного.

– Скажи ещё одно, Моника! Тот парень-гей, Джо… Он был в курсе, да? Он специально дал мне наводку?

– Джо приплатили, чтобы он растрепал языком то, что нужно, когда ты появишься! – пожала плечами сестра. – Карманников подослал Брэдли. Тебя вели от самого вокзала.

– Джо предупреждал меня. Напоследок шепнул, чтобы я уезжала. Но было уже поздно… – тихо произнесла я. – Я, как дурочка, отправилась на твои поиски. Я не знала, что шла в ловушку, расставленную моей сестрой! А ты в это время спокойно уехала из Портленда?

– Да! Как только ты попала к Фрэнку, необходимость переворачивать город в поисках меня отпала насовсем. Так что я с новыми документами и кучей денег уехала из Портленда. Чтобы начать новую жизнь.

– Ты не боялась, что коп сдаст тебя? – спросила я.

– Брэдли было невыгодно сдавать меня. Пятьсот тысяч наличкой – хорошая прибавка к пенсии. Как поживает старина Брэдли?

– Он умер! – сухо сказала я. – Фрэнк всего лишь пригрозил ему, рассказав, что он сделает с грязным копом. У старины Брэдли не выдержало сердце. Его можно было спасти. Если бы вовремя доставили в больницу. Но никто не сел за руль патрульной машины вместо него.

– Его сгубила жадность! – хмыкнула Моника.

Я обвела взглядом гостиную.

– Тебе нравится твоя новая жизнь, Моника? Или лучше называть тебя Шарлоттой?

– Нравится! Мне нравится этот крошечный городок на пять тысяч жителей. Мне нравится мой сосед, самый скучный мужчина во всех Соединённых Штатах. Уверена, что через полгода он сделает мне предложение. Он взгромоздится на меня сверху в брачную ночь и кончит через пять минут, заделав мне ребёнка. По выходным мы будем жарить барбекю на заднем дворе. Мы будем вместе возить собаку к ветеринару и ходить в супермаркет на углу за покупками. Скучная жизнь? Нет. Идеальная!

– Ты как будто посмотрела рекламу и поверила, что это – и есть счастье!

Моника холодно улыбнулась:

– Это моё счастье! Какое счастье у тебя, я понятия не имею! Хотя ты же хотела приключений, драйва и секса? Ты получила их сполна! Радуйся, Николь!

Я покачала головой.

– Моника… Я хотела посмотреть тебе в глаза. Я до самого последнего момента верила, что ты просто запуталась. В самые тяжёлые моменты я всем сердцем верила, что у тебя не было другого выхода. Но ты всё рассчитала. Холодно и цинично. В твоих глазах только лёд и злость.

Моника резко встала, показав мне рукой на дверь.

– Это всё? Если так, то уходи!

– Я не хотела оставаться ни минутой больше в этом доме, Шарлотта.

Я встала и прошла через всю гостиную. Я остановилась возле двери:

– Ты поменяла имя. Но ты забыла поменять кое-что ещё…

– Что же? – поинтересовалась сестра.

– Своё сердце. Твоё сердце полно зависти и злобы. На отравленной земле никогда не вырастут прекрасные цветы.

Я вышла из дома Шарлотты.

Теперь я не могла называть её Моникой. Моника умерла…

Я прислонилась к двери на мгновение и прикрыла глаза, окончательно прощаясь с сестрой. Я отпустила её в этот момент.

Я вышла на улицу и медленно пошла в сторону автобусной остановки. Я брела, почти не разбирая дороги. Я понимала, что из близких родных у меня теперь осталась только одна мама и малыш, который ещё растёт у неё в животе. Сестры у меня нет…

Я повернула за угол. Дорогу мне перегородил чёрный внедорожник.

Моё сердце бешено заколотилось. Из автомобиля вылез Фрэнк Голдман.

Солнце осветило его золотистые волосы. Глаза цвета янтаря смотрели прямо на меня. Его взгляд полыхал огнём.

– Николь… – произнёс он чувственным голосом.

Всего одно слово. Но вокруг закоротило все электрические провода. Крошечные волоски приподнялись и кожа покрылась мурашками. Я хотела стоять на месте.

Но мои ноги несли меня к нему.

Роскошный чёрный костюм. Белоснежная рубашка. Фрэнк, как всегда гладко выбрит. Он выглядит безупречно. Он источает власть, уверенность и животный магнетизм.

От одного его взгляда внизу живота скручивается предвкушение.

Я знаю, как он умеет.

Он умеет быть нежным любовником.

Он умеет быть похотливым животным.

Он умеет изысканно сводить с ума болью.

Он умеет высекать искры из моего тела.

Он умеет делать меня мокрой, развратной и послушной… его девочкой.

Глава 42. Николь

Я остановилась напротив Фрэнка, едва дыша.

Но вдруг моё тело пронизало холодом.

Он наблюдал за мной? Почему? Он верил, что я приведу его к своей сестре?

Боже! Неужели Фрэнк думает, что я была в сговоре с сестрой!

Я отшатнулась от него. С лица схлынула кровь.

– Я не виновата, Фрэнк. Я не виновата!

Фрэнк дёрнулся ко мне и обнял, крепко стиснув в объятиях. Но потом он медленно опустил руки. Он замер, прижавшись своим лбом к моему.

– Я не смог долго держаться вдали от тебя, – глухим голосом произнёс он. – Я причинил тебе столько боли! Самый лучший вариант – не появляться в твоей жизни. Но я не смог. Я постоянно думаю о тебе. Я скучаю. Я схожу с ума от беспокойства… Ты нужна мне, Николь. Ты нужна мне…

Я сглотнула ком в горле.

– Я не виновата в случившемся, Фрэнк! Я просто приехала наугад. Я оказалась права, но…

На мои губы лёг его палец. Он очертил линию губ и замер, едва дыша. Его взгляд полыхал и пронизывал меня насквозь волнами жара.

– Я следил за тобой. Я отправил своих людей присматривать за тобой почти сразу же. Но ты выследила этих дурней, да? Потом они начали вести себя осторожнее.

– Это были твои люди? Значит, мне не показалось! Я чувствовала, как мою спину сверлят взглядом! Но думала, что у меня просто развилась паранойя.

– Нет, крошка… Паранойя развилась у меня. Когда я сплю наяву и бодрствую во сне. И в каждой мысли – ты, ты, ты… Позволь мне прикоснуться к тебе?

– Я… я не знаю. Я боюсь! – честно призналась я.

– О-о-о-о! – простонал он, схватившись за голову. – Я отвратительно поступил по отношению к тебе. Но сейчас я скорее дам руку на отсечение, чем причиню тебе боль и страдания! Я просто хочу быть рядом с тобой, детка! Позволь мне быть рядом. Я не надеюсь на твою любовь или даже страсть. Но я просто хочу быть рядом, не прятаться в тени, не пересматривать случайные фото и видеозаписи с тобой. Позволь мне хотя бы изредка навещать тебя и приглашать на обед? Николь, прошу тебя… Ты уехала и перекрыла доступ к кислороду. Я начинаю задыхаться…

Я обняла себя за плечи. Мне жутко хотелось прижаться к этому мужчине и утонуть в его объятиях!

– Я боюсь не тебя, Фрэнк! Не того, что было между нами…

Мои щёки покраснели, а складочки мгновенно набухли от одной мысли о сексе с ним. Его умелые руки и губы… Его член, проникающий глубоко и остро…

Иисусе, я уже чувствую, как в трусиках собирается влага!

– Я просто боюсь, что наскучу тебе очень скоро. Ты найдёшь новую игрушку. А моё сердце не выдержит… Я не хочу страдать из-за неразделённой любви! – отчаянно выкрикнула я и замерла, поняв, что проболталась.

Фрэнк поднял на меня взгляд. Он горел безумной надеждой и страстью.

– Неразделённой любви?!

В следующее мгновение он сгрёб меня в охапку. Его руки были всюду. Он гладил меня по спине, обнимал за талию и словно невзначай касался то груди, то попки.

Фрэнк набросился на меня, целуя. Его губы жадно терзали мои. Он стонал, толкаясь языков в мой ротик. Едва получив доступ, он принялся ласкаться языком об мой язык.

Наши губы и языки порождали шаровые молнии. От их столкновения наши тела колотило дрожью. Я жадно вцепилась пальцами в его волосы, приближая его ещё и ещё.

– Фрэнк… Фрэнк… Это сумасшествие!

– Да, детка. Я сошёл с ума. Мне так не хватает тебя!..

Фрэнк остановился, тяжело дыша. Но через мгновение он уже втянул меня на заднее сиденье внедорожника.

Каким-то чудом я оказалась сидящей на коленях мужчины.

– Эту тачку я взял напрокат. И она вполовину не так вместительна, как те, к которым я привык…

Ладони Фрэнка сжимали мою попку. Он толкал меня, заставлял елозить промежностью по его стояку.

– Но она не помешает мне взять тебя сейчас. Я безумно голоден. Я скучаю по твоей киске, Николь… Я не могу смотреть на других женщин. Я хочу только тебя.

Фрэнк не дал мне ответить. Он набросился на мои губы. Его большие ладони легли на грудь и сжали. Он уже не держал меня за попку, не заставлял тереться об него.

Но я сама стала дикой, голодной кошкой.

– Фрэнк!.. Бо-о-о-оже, Фрэнк!

Он проворно расстегнул пуговицы на моей блузке и оттянул вниз кружево бюстгальтера. Моя грудь ныла, а соски набухли, требуя внимания и ласки.

Я обхватила его широкие плечи рукам и покрывала поцелуями лицо и шею. Гладила скулы и вдыхала аромат мужской кожи и парфюма.

Пальцы Фрэнка вытворяли что-то безудержное с моей грудью. Он щипал и выкручивал соски до боли. Я стонала и рвалась к нему вперёд, чтобы он сделал это ещё раз…

– Ещё… Сильнее, Фрэнк! Я так скучала!

Фрэнк нагнулся, прихватив губами мой сосок, и принялся лизать его, глядя при этом на меня. Его ладонь проворно заползла под юбку. Он понежил пальцами внутреннюю сторону бедра. В следующий миг его пальцы коснулись клитора через ткань трусиков.

Я приподнялась сама над его ладонью. Фрэнк застонал, поглаживая мою плоть.

– Чертовски мокрая девочка! Я вижу, что ты очень сильно по мне скучала!

Он сосал и покусывал тугие комочки сосков. Умелые пальцы проворно сдвинули мокрую ткань трусиков и сразу вошли в мою киску. Я сильно возбудилась к этому моменту и бурно кончила, едва он двинул пальцами пару раз.

– Твою мать, Николь! Я сейчас спущу всё в штаны! – прорычал Фрэнк, лихорадочно расстёгивая ширинку. – Я сдохну, если не войду в тебя прямо сейчас. Твои трусики мне только мешают, прости…

Фрэнк рванул трусики, отшвырнув их в сторону. Мужчина стянул брюки с бельём по ногам. Его член был огромным и твёрдым. Он покачивался от нетерпения и тёк смазкой.

Я облизнула губы и обхватила ладошкой член у основания.

– Дёрни по нему пару раз, милая! – пьяно простонал Фрэнк. – Хочу вспомнить, какие нежные у тебя пальчики!

Я провела по его стволу вверх и вниз, обнажая крупную головку. Сильное тело мужчины начало дрожать. Вены на шее вздулись.

– Ещё, Николь…

Пальцы Фрэнка безжалостно мяли мою попку. Я поцеловала его в губы. Я сама прижалась к его порочному, умелому рту, посасывая губы. Одновременно с этим я приподнялась и провела головкой члена по мокрым складкам.

Меня начало бить дрожью возбуждения. Фрэнк рычал мне в рот и бессвязно ругался. Я подразнила его и себя. Но потом опустилась на его член. Одним движением. Резким и быстрым.

Я громко вскрикнула, ощутив член полностью в себе. Мышцы моей киски тесно обхватили длинный толстый ствол. Он пульсировал внутри меня.

– Детка… Да! Я мечтал об этом… На протяжении двух месяцев я трахал свой кулак, мечтая о тебе. А ты, любимая?