Текст книги "Плохой Санта"

Глава 19. Мария

– Итак, проблема не в щитке. Скорее всего, авария на линии электропередач, – заявил Лукас.

– Хм… – глубокомысленно изрекла я.

– В этих домах всё завязано на электричестве…

Лукас выглянул в окно.

– Сейчас уже ночь. Навряд ли аварию устранят в ближайшие несколько часов.

– Что это значит?

– Значит, что надо будет затопить обыкновенную печь и запустить генератор, вырабатывающий электричество.

– Дома тепло, – возразила я.

– Потому что сейчас ещё не остыли трубы. Поверь, это произойдёт очень скоро. А если учесть любовь твоих родителей к Рождеству, помноженную на усиливающийся буран, то всё тепло из дома выдует очень скоро, – терпеливо объяснил Лукас.

Я двинулась следом за Сантой.

– Ты можешь посидеть дома, – предложил мужчина.

– Нет. Я люблю смотреть, как работают другие, – сболтнула я.

Санта сложил руки под грудью.

– Малышка. Если ты отправишься следом за мной, будь уверена, что я найду для тебя занятие. Поэтому повторяю… Сиди в доме.

– Нет, – вздохнула я. – Не могу доверить чужому мужчине разгуливать по дому моей… Моей мамы, – спохватилась я.

Санта нахмурился.

Похоже, я опять обидела его недоверием. Я едва не взвыла от отчаяния.

Передо мной расхаживает мужчина мечты – сильный, дерзкий, умелый в постели и, надеюсь, не только в ней. А я только и делаю, что обижаю его.

К слову, Кевин и пальцем бы не пошевелил сам, даже бы не попытался. Позвонил бы в офис по обслуживанию домов и ждал приезда специалистов.

– Я ничего плохого не имела в виду, – попыталась я исправить ситуацию.

– Не парься. На твоём месте я бы тоже держался настороже. Как-никак ты видишь меня первый и последний раз в своей жизни.

– Насчёт последнего раза я бы не горячилась! – пробормотала я, шагая вслед за Сантой.

Лукас шёл впереди. Последнюю реплику я произнесла очень тихо, не думая, что он услышит.

Но Лукас услышал. Он резко остановился и развернулся, обдав меня взглядом ледяных глаз.

– Первый и последний раз. Тебе просто повезло, что приятель попросил потрудиться меня. Да, у меня небольшой перерыв, я рад потрахаться. Ты вроде как бесплатной шлюхи, с которой можно неплохо провести время и сэкономить деньжат. Но не стоит обманываться, детка. Я не мужчина по вызову. Я здесь только потому, что я сам этого захотел отвязного траха без обязательств!

Санта пытливо взглянул мне в лицо:

– Всё понятно?

Меня как будто по щекам отхлестали. Но я собрала остатки самообладания в кулак и сжала его покрепче.

– Понятно.

– Вот и хорошо! – бодрым голосом заявил Санта. – К тому же тебе это ни к чему. Ты вроде выходишь замуж за старого и ревнивого козла. И если ты рассчитываешь на денежки мужа после его смерти, то тебе ни к чему посторонние связи. Может быть, заездишь старого пердуна в постели, и он помрёт под тобой от возбуждения?

Санта рассмеялся своей шутке. Мне было ни капли не смешно.

Я была заложницей ситуации и не имела права опровергать слова Лукаса.

Это был бы конец.

Поэтому я молча проглотила обвинения в том, что я шлюховатая девица.

– Так, генератор найден, – бодро заявил Санта, разглядывая огромного монстра.

По-другому я никак не могла назвать это чудо техники.

Лукас заправил генератор дизельным топливом. Оказывается, у моей подруги Анны в бочках был и бензин, и дизельное топливо.

Генератор загудел. Ох и шумный же он был!

Санта что-то сказал мне. Но я не расслышала его.

– Говорю, что теперь запущу отопление! – прокричал Лукас мне в ухо.

Я отошла от работающего генератора и улыбнулась, взглянув на зажёгшуюся лампочку.

– В доме тёплые полы, работающие от электричества. Ты запустил генератор, в доме есть электричество. Значит, тёплый пол снова функционирует. Полный порядок.

Санта снисходительно улыбнулся мне.

– Мощности этого генератора хватит только для освещения и работы микроволновой печи. Его силёнок не хватит для того, чтобы тёплые полы работали бесперебойно.

– А что же делать?

Лукас усмехнулся.

– Ты живёшь здесь, крошка?

– Я бываю здесь нечасто! Я городской житель! – надула я губы.

– Не парься. На твоё счастье у тебя есть я. Тебе, малышка, невероятно повезло, что на твоём пути повстречался кто-то вроде меня.

– Здоровяк, живущий в глуши?

– Здоровяк, умеющий делать многое своими руками, – поправил меня Лукас.

Я ходила за ним по пятам. Он протоптал тропинку в снегу до небольшого помещения, пояснив, что там – печь.

– Эту печь нужно забить дровами и углём, а потом поджечь.

– От меня требуется помощь?

– Знаешь, где лежат уголь и дрова? – спросил Лукас.

– Про дрова знаю. Про уголь не знаю, – ответила я, показав дровницу.

Лукас пробурчал, что хозяева не очень хорошо смотрят за материалом, и принялся таскать дрова и мешки с углём в помещение для печи.

– Найди мне ворох старой бумаги. Газеты, книги – всё, что угодно! – попросил Лукас.

Я поплелась в дом. Газеты, книги? Ага…

В этом домике семья Анны появлялась только на выходные. Я побродила по дому, нашла старую газету и несколько листов с купонами.

– Долго искала, – фыркнул Санта, когда я появилась рядом с ним. – Но я уже сам нашёл чем поджечь дрова!

Лукас развернулся ко мне спиной. Я услышала, как зашуршала целлофановая обёртка.

Внутри меня шевельнулось нехорошее предчувствие. Неужели это…

Нет-нет-нет-нет! Только не моя новая книга!

– Стой! – завопила я, повиснув на локте Санты.

Он уже схватился за лист и собирался вырвать его из моей книги!

– В чём дело?

– Нельзя! Возьми что-то другое. Я принесла тебе газету и старые купоны…

– Я уже нашёл чем растопить. Эта книга валялась сверху сумки у входной двери дома. Думаю, это редкостный шлак. Так что… – улыбнулся Лукас. – В мире станет меньше на одну книгу какого-нибудь графомана.

От возмущения краска бросилась мне в лицо.

– Положи. Эту. Книгу. На место. Сейчас же! – процедила я сквозь зубы.

Да, я не пишу американскую классику, но мои книги нравятся тысячам женщин!

А сколько писем я получаю на свой e-mail с историями о том, как мои книги помогли разобраться в сложных ситуациях или просто вдохновили и поддержали моральный дух!

– Это не графоманская хрень! Это романтичная сказка для больших девочек!

– Ага, и она упакована в плёнку, потому что предназначена для читателей старше восемнадцати лет.

Лукас перевернул книгу, увидел обнимающуюся парочку на обложку.

– Я же говорю, хре…

Но потом он прочитал имя автора.

– Хм…

Санта прочистил горло.

– Мэрайя Стоун.

Лукас посмотрел на меня. В ледяных глазах появился огонёк интереса.

– Мэрайя Стоун – это ты?

Глава 20. Мария

– Да, это я. Я пишу книги. Доволен? – раздражённо сказала я и тут же пригрозила. – Не смей трепаться, что трахался с известной писательницей! Или мой менеджер и адвокат упекут тебя за решётку!

– Не такая уж ты известная! – пожал плечами Лукас. – Вирджиния Вульф, Теодор Драйзер, Эрнест Хэмингуэй – известные писатели. Так что я могу вырвать из этой книженции парочку страниц…

– Не смей!

– Но почему? Думаю, что ты печатаешь книги на ноутбуке или в планшете. То есть это не единственный экземпляр.

– Послушай, Санта. Очень-очень Плохой Санта! – я молитвенно сложила ладони. – Это экземпляр книги, которая ещё не появилась на прилавках. У меня есть традиция. Я всегда получаю свой экземпляр до запуска продаж. Я открываю и подписываю книгу в день официального открытия продаж, записываю дату на развороте и оставляю самой себе пожелание на будущее.

Лукас внимательно меня слушал. Потом полистал книгу, погладил корешок.

– Смахивает на примету.

– Так и есть, – вздохнула я облегчённо, думая, что Лукас прислушался к моим словам и сделал правильные выводы. – Это мой талисман на удачу.

– Понятно, – отозвался Лукас, но потом развернулся к печке и выдрал с корнем несколько страниц.

Я издала крик зверя, раненного в самое сердце!

– Что ты творишь?!

– Продажи будут отличными, если ты написала интересную историю. Если же ты написала унылую хрень, её не спасёт даже невинный ягнёнок, принесённый в жертву! – пробасил Лукас.

Потом он небрежно швырнул книгу в сторону и поджёг бумагу.

Огонь разгорелся очень быстро и начал лизать дрова. Я всхлипнула. Мне было больно на душе.

Лукас надругался над моими чувствами.

Услышав мой всхлип, мужчина обернулся.

– Ты плачешь, что ли? – удивился он.

– Нет.

– Ревёшь, – фыркнул Лукас и ещё раз пнул мою книгу. – Малышка, это дебильное суеверие.

– Творческие люди – самые суеверные.

– А вот это всё уже хрень! – рявкнул Лукас, потом подобрал книгу и ткнул пальцем в надписи. – Вот тут написано, что твои книги регулярно становятся бестселлерами по версии New York Times.

– Да!

– Тогда ответь, кто написал все эти… – Лукас прочитал приписку. – Девять романов о великой любви? Твоё суеверие или ты сама?

– Сама, конечно! Но…

– Никаких «но», крошка! Если ты добилась этого, значит, ты талантлива и трудолюбива. Без всяких грёбаных суеверий. Так что пора избавляться от них. В топку всё.

Лукас открыл заслонку печи и затолкал мою книгу.

– Дрова хорошо разгораются. Уголь я уже загрузил, так что можем отправляться в дом и наслаждаться благами цивилизации.

Лукас притянул меня к себе и внезапно крепко обнял. Я едва не задохнулась в его объятиях.

– Полегче, медведь-гризли!

– Скорее, белый медведь, – фыркнул Лукас и подхватил меня на руки.

– Я дико голоден, – заявил он, неся меня в сторону дома.

– Опять? – простонала я, зажмуриваясь, потому что ветер горстями швырял снежинки в лицо.

– Малышка, твоя лепёшка была вкусной, но она была крошечной. А я не ел почти целый день.

– Надеялся на дармовое угощение? – спросила я сквозь слёзы. – Или боялся, что, набив брюхо, застрянешь в трубе?

Лукас рассмеялся и захлопнул дверь дома. Он посмотрел на меня обжигающим взглядом.

Если вы думаете, что лёд не умеет обжигать, то вы ошибаетесь.

От взгляда Лукаса у меня всё затрепетало внутри. Кровь забурлила в венах.

– Второй вариант намного веселее, но не ел я по другой причине.

Лукас помолчал и признался.

– Мне кусок в горло не лез. Вероятно, от волнения. Не каждый день залезаешь в дом через каминную трубу, чтобы отжарить симпатичную малышку вроде тебя.

Грубоватое признание прозвучало искренне и приятно для меня. Мои щёки запылали.

– Не стой на пороге, крошка.

Лукас помог мне разуться и снять пуховик.

– Я видел охлаждённую тушку кролика в холодильнике и кое-что из овощей. Помогу тебе приготовить.

Лукас усмехнулся.

– Теперь я понимаю, почему ты не готовишь. Целый день витаешь мыслями в своих горячих сказках и забываешь, наверное, даже поесть.

– Иногда именно так и происходит, – вздохнула я.

– Я помогу тебе приготовить, великая писательница сказок для больших девочек, – милостиво согласился Лукас. – Заодно расскажу историю одного болвана. Суеверного болвана.

Заинтригованная, я двинулась вслед за Сантой.

Глава 21. Мария

Я ожидала, что Санта повяжет вокруг своего роскошного тела фартук.

Но он проигнорировал протянутый фартук, мрачно фыркнув:

– Нет. Фартуки для каблуков.

– Вдруг заляпаешь футболку? – предположила я.

Лукас повернулся ко мне и порочно усмехнулся.

У него была особенная улыбка, уголки которой прятались в бороде. Мне постоянно казалось, что мужчина просто насмехается, но не улыбается по-настоящему.

– Если ты переживаешь за чистоту моей футболки, то я её сниму, – пообещал он и привёл угрозу в немедленное исполнение.

Вернее, он снимал футболку очень медленно и… жестоко.

Жестоко было поднимать край ткани так мучительно медленно, обнажая знойное, зрелое мужское тело по жалкому дюйму.

Мне хотелось, что он содрал футболку с себя одним рывком!

Я жадно пожирала взглядом идеальные кубики прокачанного пресса и косые мышцы живота, уходящие вниз буквой V.

Лукас был суров, но притягателен. Его красота не имела ничего общего с красотой фотомоделей на обложках модного глянца.

Я зачарованно смотрела на него и видела Лукаса воином, защитником, рабочим на тяжёлой физической работе.

Так легко было представить, как он занимается привычными домашними делами где-нибудь в суровой и морозной глуши.

Мне стало жарко. Я хотела бы на него посмотреть в другой обстановке.

Мне хотелось узнать, как его зовут полностью и чем он занимается. Пьёт ли кофе и складывает ли ноги на журнальный столик?

Смотрит ли бейсбол или болеет всей душой за хоккей?

– Я не ледяная статуя, Мэрайя…

Хриплый голос Лукаса вернул меня к действительности.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты смотрела на меня так, словно хотела облизать меня и обсосать каждый дюйм моего тела, потрогать язычком, как ледяную сосульку в детстве.

Я рассмеялась, отводя взгляд в сторону.

– Я не облизывала сосульки в детстве!

– И не ела снег?

– Нет, конечно!

– Тогда ты потеряла очень многое.

Лукас полностью снял футболку и комкал её своими сильными пальцами. Грудные мышцы были выпуклыми и идеальными. Татуировки на теле мужчины притягивали мой взгляд.

Надо было перестать на него пялиться…

Хотя, какого чёрта? У меня, мать вашу, горячие каникулы!

Так что я уселась поудобнее и не стала себе отказывать в удовольствии созерцать идеальное мужское тело.

Лукас хохотнул и швырнул в меня своей футболкой.

– Ты неисправима, малышка. Но лучше бы тебе оторвать свою попку от стула и начать помогать мне.

– Я не знаю, что делать.

– Я тебе подскажу. Для начала возьми овощи и вымой их. Потом очисть!

Лукас достал тушку кролика и медленно перечислил всё то, чем предстояло заняться мне.

– Лучше было бы дать полежать этому парню в приправах, тогда мясо было бы ароматнее, – с сожалением произнёс Лукас.

Я в это время сражалась со слезами, очищая лук.

На столе уже лежала очищенная морковь, цукини, гора стручковой фасоли, перец паприка и несколько томатов.

Я смотрела, как ловко Лукас разделывает тушку кролика и не могла не задать ему вопрос:

– Ты часто готовишь?

– Во всяком случае, чаще, чем ты!

– Ха-ха! А если честно?

Я обрадованно убрала лук подальше и промыла горевшие от слёз глаза.

– Я живу один. Так что иногда приходится готовить, – нехотя ответил Лукас.

– Один? – удивилась я.

Не могла представить, что этот роскошный мужчина свободен. Хотя, может быть, он только живёт один, но женщин у него – будь уверена – много.

Лукас настолько хорош в сексе, что я и мысли не могу допустить о холодных и одиноких ночах этого мужчины.

– Да. Один. Тебя это удивляет?

– Немного.

– Натри морковку, – скомандовал Лукас, занявшись мясом.

– Так точно, сэр. Значит, ты холостяк?

– Да. Убеждённый холостяк.

– Почему?

– Глупый вопрос. Это мой стиль жизни и мировоззрение. Мне не нужны лишние люди.

– А секс?

Лукас смерил меня взглядом, говорящим очень многое.

– Во-первых, секс я могу получить и без женитьбы, и без отношений. Во-вторых, заводить отношения и тяготиться ими только для того, чтобы потрахаться – не очень хорошая идея.

– Ты привлекательный мужчина. Думаю, многие женщины были бы не прочь связаться с тобой?

– Нет.

Я рассмеялась и тут же ойкнула, потому что натёрла часть пальца вместе с морковью.

– Отойди, неумеха! – возмутился Лукас и втянул в рот мой палец, принявшись посасывать его.

Одновременно с этим он невозмутимо выбрал кусочки моркови с попавшей кровью.

Потом Лукас достал с верхней полки шкафа аптечку и ловко обработал повреждённый палец.

Пока он обрабатывал палец антисептиком и залеплял пластырем, склонив свою голову со светлыми волосами, я едва дышала.

Втягивала носом аромат этого мужчины. Никакого парфюма. Только его мускусный, пряный аромат и запах жжёного дерева, которым он пропахся, когда растапливал печь. И ещё от него пахнет снегом.

Смейтесь, смейтесь… Но снег действительно пахнет.

Смесь этих ароматов воплощалась во что-то особенное, необыкновенное и притягательное.

Неожиданно для себя я подняла левую руку и запустила в волосы Лукаса. Он замер, потом быстро закончил работу по обработке моего раненого пальца и поднял голову.

Его светлые глаза смотрели прямо на меня.

Мне казалось, он смотрел и видел гораздо больше, чем я позволяла другим мужчинам увидеть в себе.

Мы провели вместе несколько часов, а Лукас смотрел на меня так, словно заглядывал мне прямиком в душу.

Я медленно провела рукой по щеке и потрогала пальцем бороду.

– Всё-таки настоящая и даже некрашеная, Клаус. Ты же пошутил?

– Ни капельки. И мне нравится, когда меня зовут Лукас.

Санта отнял ладонь от своего лица и принялся натирать мясо кролика какими-то ароматными приправами.

Я разглядывала его широченную спину, заметив несколько старых шрамов.

Два из них были очень глубокими. Один из шрамов пересекал позвоночник, второй был под лопаткой.

– Ты был военным? – решилась я задать вопрос.

– Да. И каскадёром.

– Шрамы с места участия в военных действиях?

– Не только.

Санта закинул мясо в разогретое масло и помешал его, накрыв глубокую сковороду крышкой.

– Иногда находиться на гражданке опаснее, чем на войне.

– Почему?

Лукас нахмурился и буркнул:

– Больше потерь.

Глава 22. Лукас

Я опять командую себе притормозить.

Общаясь с этой девчонкой, я только и делаю, что хватаю себя за шиворот и говорю: «Полегче на поворотах, приятель!»

Я злюсь. На девчонку, волнующую меня слишком сильно.

Я же просто пришёл, чтобы трахнуть её и забыть. Поиметь и уйти.

Но вместо этого я забочусь о том, чтобы её хорошенькая попка находилась в тепле, спасаю от беглых каторжников и даже готовлю ужин на двоих.

Очень поздний ужин.

Внезапно я ловлю себя на мысли, что недавно смеялся над Майки, обзывая его каблуком.

Но сам готовлю ужин для едва знакомой девушки! Одноразовой девушки, как ни крути, ведь скоро она выйдет замуж за какого-то богатого и старого хрена.

Я опять закипаю беспричинной злостью.

Мэрайя не выглядит продажной сучкой, готовой сосать вялый член ради денег и благоустроенной жизни.

Но, может быть, в этом и заключается её особенность? Выглядеть неиспорченной, искренней и чуточку забавной, и быть при этом акулой?

Я помешиваю мясо и приправляю его солью, накрываю крышкой и оставляю тушиться на плите.

Ловлю на себе заинтересованные взгляды Мэрайи.

Хочется закатить глаза. А ещё лучше встряхнуть её и проорать, чтобы не смела корчить из себя девушку, искренне симпатизирующую мне.

Ведь ей нужен только мой член.

Но при этом она смотрит так, как будто собирается запустить свои ручонки мне под шкуру и выяснить всю подноготную.

Хотя, может быть, она хочет и именно этого – тоже.

Она же, мать её, писательница.

Запудрит тебе, Клаус, мозги, вытащит из тебя все нужные сведения, а потом пустит их в книжонку для озабоченных домохозяек среднего возраста.

Представит тебя, бородач, полным кретином и просто моральным уродом.

А те дамочки, читающие эти романчики, будут брызгать слюной от возмущения и ахать: «Полли, милая, ты это читала? Читала, да? Боже, ну и урод здесь описывается!»

От злости я швыряю ложку в мойку. Внезапно чувствую приближение Мэрайи.

Женские пальчики шаловливо скользят по моей спине и обводят впадины шрамов. Особенно зудит там, где шрам пересекает позвоночник.

– Убери руки, – хмуро говорю я.

– Почему? Ты мне нравишься. Мужественный и притягательный. А ещё чуточку загадочный, – улыбается Мэрайя и внезапно прижимается губами к спине.

Она ниже меня ростом. Её первый поцелуй приходится как раз на шрам.

Меня простреливает нежностью и горячностью. К члену приливает кровь.

Потом Мэрайя движется ниже. Я уже дышу чаще.

Но мне кажется, что она своей нежностью и ложным вниманием загоняет меня в ловушку.

Не выйдет, крошка. Я хочу полный пакет развлечений на сегодня.

Картинка, как её полные губы обхватывают мой твёрдый член, вспыхнула у меня в голове.

Я почти мог почувствовать, как её язык пробегает по венкам. Представил, как выстрелил бы густую и вязкую сперму прямо в её горло.

Да! Это именно то, что мне нужно!

Я резко разворачиваюсь. Нажимаю на плечо ладонью.

– Пора проверить вместительность твоего ротика, Мэрайя.

– А как же кролик? – интересуется Мэрайя, заглядывая мне через плечо.

– Я буду его помешивать время от времени.

– Не сгорит?

– Не заговаривай мне зубы, крошка. Я не забуду о еде, как бы хорошо ты мне не сосала. Но всё же надеюсь на классный минет в твоём исполнении. И молю бога о том, чтобы твой язык умел трудиться над членом с такой же скоростью, с которой он болтает всякую чепуху.

Мэрайя улыбается. Но улыбка у неё немного смущённая.

– Я начну прямо сейчас. Но ты не должен мне мешать. Этот минет будет таким, каким захочу я.

Я едва не выпаливаю, чтобы она уже скорее начинала, потому что у меня в штанах творится адский пожар.

Но Мэрайя делает крошечный шажок и между нами не остаётся свободного пространства.

Её горячее дыхание остаётся где-то на уровне моих ключиц. Она целует меня медленно и осторожно, уводя поцелуи вниз.

– Это не минет! – возражаю.

Просто для того, чтобы не млеть и не показывать, как мне приятны её поцелуи.

Меня давно не целовали так: с интересом исследователя и желанием, но с нежностью в итоге.

Последний раз это была… Я стискиваю кулаки, чтобы не произносить это проклятое имя вслух.

Грубо нажимаю на голову Мэрайи ладонью.

– Начинай сосать. Мне не нужна хрень в виде предварительных ласк. У меня давно стоит.

Мэрайя немного обиженно смотрит на меня, резко опускается на колени.

Сдёргивает с меня штаны с трусами. Мэрайя открывает ротик и застывает именно так, держа рот широко открытым.

– Что? – спрашиваю я.

Меня на части разрывает от похоти. Её ротик видится мне уютной и чертовски узкой пещеркой.

– Ты сначала согласился. Но потом приказываешь просто сосать. А я не могу настроиться на минет без прелюдии. Если тебе хочется простой долбёжки, то используй мой рот как можно быстрее.

Мэрайя сверкает глазами. Они у неё глубокие и синие, как кобальт. А я только сейчас это заметил.

– Давай, быстро трахни меня в ротик и проваливай. Кстати, потом можешь прихватить с собой кролика вместе со сковородой.

Я не знаю, что делать после её гневной обвинительной тирады. Мой член нетерпеливо дрожит.

Мэрайя попросила меня использовать её. Как шлюху. Как подстилку. Как резиновую куклу.

А я бешусь. Потому что не могу поступить так по отношению к ней.

И это очень-очень плохо.

Это, откровенно говоря, хреново.

Я предпринимаю последнюю попытку сделать всё быстро и грязно, без привязки к девушке и телячьих нежностей.

Собираю пальцами её мягкие и притягательные, словно ночь за окном, волосы и наматываю на кулак.

Пальцами свободной руки обхватываю член и вожу головкой по губам Мэрайи.

Делаю круг и немного ввожу головку внутрь. Она не смыкает губы и просто смотрит мне прямо в глаза.

– Til helvete! Sug meg! – ругаюсь по-норвежски.

Мэрайя ничего не понимает, ясное дело.

Зато я понимаю, что едва не спалил кролика, потому что забыл убавить огонь. А ещё хвалился, что не забуду о еде ни за что.

Твою мать!

Она ещё даже не взяла в рот, а у меня уже мозги плавятся как на пятидесяти градусной жаре.

Я поспешно перемешиваю мяса и добавляю немного воды, чтобы не сгорело ничего. Поворачиваюсь.

И ни хрена. Её рот так же безразлично и до неприличия распахнут.

– Упрямая девчонка! – рычу я. – Делай, как знаешь!

Мэрайя улыбается с довольным видом.

– Правильное решение, Санта!

Тёплая узкая ладошка обхватывает мой каменный стояк. Мурашки острого предвкушения пробегают по позвоночнику.

Мэрайя смотрит мне в глаза. Не прерывает зрительный контакт.

Целует головку и дразнит отверстие языком, обводит по кругу.

Виток порочной спирали. Я уже сдерживаю постыдные постанывания, готовые вырваться изо рта.

Так хорошо, о да! Так не было уже давно…

Обычно в последнее время я просто долбил в рот шлюхам. Мне отсасывали со скоростью пылесоса, работающего в турбо-режиме. Но не делали так приятно своими губами и языком.

И её взгляд…Она трахает меня им.

Коварная сучка!

Не могу отвести взгляда от её глаз.

Понимаю уже сейчас, что этот момент станет моей любимой фантазией, когда придётся дрочить в кулак в одиночестве.

Но пока она здесь, стоит передо мной на коленях.

– Давай, давай, малышка, бери в рот.

Мэрайя начинает погружать мой член в свой горячий ротик. Мякоть её рта нежная и сочная. Она обволакивает ствол моего прибора ею.

Не выдерживаю и прикрываю глаза. Опять собираю волосы в кулак и немного поддаю вперёд бёдрами, чтобы она взяла немного глубже.

– Соси…

Несколько движений её языка. Сводящих с ума, горячих и безумно порочных…

– Да-а-а, детка! Ты чудо! – стону я не выдерживая.

Мэрайя втягивает щёки и начинает посасывать. То быстро и коротко, то вбирая меня почти до самого конца.

Охренеть!

Я же знаю, какой у меня большой член. Обычно мои партнёрши уже давились и едва сдерживали спазмы горла, а она берёт и берёт… Глубже!

– Идеально!

Мэрайя доводит меня едва ли не до пика меньше чем за пять минут. Я часто дышу, едва не прошу её не останавливаться.

Коварная соблазнительница движет рукой и начинает сминать мои яйца, вызывая дополнительные приятные ощущения.

Не щекочет, не щиплет, но бережно перекатывает их пальцами. Потом выпускает член изо рта и дразнит мошонку, втягивая в рот.

Это длится всего несколько секунд.

А потом она вновь принимается за основную работу – поглощает ствол твердокаменного члена дюйм за дюймом…