Текст книги "Розмари. Булавки и приворотное зелье"

9. Магия математики

Я проснулась рано и услышала, что внизу уже кто-то ходит, хотя на моих часах было всего 6:30. Ну конечно! Сегодня же мамин первый рабочий день! Вылезая из кровати, я с удивлением осознала, что почти забыла о записке Эди, которую получила вчера вечером.

Я добрела до кухни, и, как я и думала, мама уже слонялась внизу в своём халате – даже лицо накрашено, на губах вонючая помада «восемь часов стойкости». В последнее время мама красилась ею, только когда злилась на папу. Потому что, когда у неё на губах была эта штука, он всегда отказывался её целовать и говорил, что пахнет так, будто кого-то стошнило.

– Кто сегодня забирает нас из школы, мам? – я побаивалась услышать её ответ.

– Сегодня и завтра Фрэнсис, солнышко, а потом до конца недели, я думаю, дядя Вик.

Я доела круассан, ощущая в животе какое-то беспокойное трепыхание. Меня тревожил предстоящий день. Тревожила мысль о попытке проникнуть сквозь стену, которую собирались предпринять мы с Эди. Тревожила мама, чьи цвета были яркими, пульсирующими и издавали негромкие жужжащие звуки, будто на ней взлетали крошечные ракеты.

Я стала думать, как и когда мы с Эди можем попробовать пройти через портал. Это будет та ещё задачка – проделать такое после уроков, ведь рядом будет маячить Фрэнсис. К тому же Лоис наверняка захочется поиграть с нами, а я НИ ЗА ЧТО не собиралась брать с собой за стену младшую сестру.

Наверху послышалось движение. Вниз по лестнице, пыхтя, топала Лоис, а за ней папа – измученный и с тёмными кругами под глазами. Лоис, напротив, была полна энергии и с увлечением сосала пустышку, а папа старался её отобрать.

– Ну же, выньте эту затычку из своего рта, мадам. Вы же знаете, ей полагается оставаться наверху.

На пороге кухни появилась мама: было заметно, что она приложила все усилия, чтобы хорошо выглядеть.

Даже папа сказал:

– Дорогая, ты выглядишь прелестно. – Могу ручаться, что именно это он и имел в виду, потому что из его рта на выдохе вылетело белое облачко.

Он даже погладил её по руке, поднимаясь наверх, чтобы собраться.

– Удачи тебе, милая, у тебя всё прекрасно получится, я уверен.

Он наклонился, чтобы быстренько её поцеловать, и я знаю, что маме это было бы приятно.

– Фу, опять у тебя на губах эта пакость, – и он отпрянул назад, прежде чем она успела получить свой поцелуй.

Мама лишь с досадой закатила глаза и велела нам поторопиться и собираться в школу.

– Желаю удачи сегодня, мама, – сказала я, обняв её и целуя в щёку. – У тебя всё получится как надо.

Она одарила меня напряжённой, скупой улыбкой.

– Я буду рада, когда этот день закончится. Первый день всегда тяжелей всего, правда же, солнышко?

Когда она высадила нас у школы, я ещё какое-то время наблюдала, как мама прокладывает себе дорогу сквозь толпу родителей, то и дело нечаянно задевая своей большой чёрной сумкой неосторожных опоздавших, когда те проносились мимо неё; в сумку она закинула блокнот, распечатку текста пьесы, сэндвичи и термос с кофе.

В этот день я практически не видела Эди, разве что успела предупредить его, что нас заберёт страшила Фрэнсис, так что надо быть настороже. Условились, что я покажу ему палец вверх, если можно будет прийти к нам сразу после школы, или палец вниз, если станет ясно, что нам не удастся от неё отделаться.

Когда прозвенел звонок, я краешком глаза увидела, что Эди слоняется рядом и нарочно медлит. У него было особое разрешение уходить домой самому, потому что он жил прямо через дорогу напротив школы, так что ему повезло: не нужно было ждать, пока его кто-то заберёт. Родители Эди работали допоздна, так что у него был свой ключ. Мама решила, что мне дадут свой ключ только в старших классах, поэтому, учитывая, что я пока только в пятом, ждать ещё долго.

Эди носил свой ключ от дома на куске синей нейлоновой лески, привязанном к петле на поясе брюк. Мюррей со своим другом Дэном, которого мы зовём Дикий Дэн, потому что он способен вообще на что угодно, всё время пытаются срезать ключ Эди со штанов во время физры. Как-то раз они притворились, что просто долго переодеваются, а затем мистер Росс, наш физрук, застал их в туалете для мальчиков, где они пытались спустить ключ вместе с брюками в унитаз. Всё, чего они добились, так это надёжно забитый туалет, а бедному Эди пришлось тащить домой едва отжатые мокрые брюки, чтобы иметь возможность отпереть входную дверь. И он даже ухом не повёл. Он ужасно стойкий. Думаю, что я бы на его месте разрыдалась.

Итак, я поджидала Фрэнсис, прикидывая про себя, что она должна прийти позже обычного, потому что ей нужно сперва забрать Лоис. Затем я увидела свою младшую сестру, которая медленно приближалась ко мне вместе со своей подружкой Дэйзи и её мамой.

– Я привела Лоис к тебе, Розмари, потому что она сказала, что ваша мама сегодня заберёт вас после работы из учительской.

Я открыла рот, чтобы поправить её, как вдруг в моей голове сложился план. Я живо показала Эди палец вверх, он коротко кивнул и как ни в чём не бывало вышел со школьного двора.

– Да, всё верно, – вежливо сказала я своим самым взрослым голосом. – Мама велела нам пойти в учительскую и ждать её там. Спасибо, что привели Лоис, миссис Дэвис.

Я быстро схватила Лоис за руку:

– Давай пойдём же, мы же с тобой большие девочки. Сегодня мы дойдём до дома сами.

Я слегка улыбнулась мистеру Боббину и указала в направлении толпы родителей, чтобы он подумал, что тот, кто должен нас забрать, уже пришёл. И мы стремглав вылетели со школьного двора на улицу.

Что бы там ни задержало Фрэнсис, оно сыграло мне на руку! Я не могла дождаться, когда попаду домой и попробую пройти через портал вместе с Эди. В моём мозгу искоркой промелькнул упрёк совести – а что, если Фрэнсис придёт и станет переживать, где мы? Но я всё же решила отбросить чувство вины в сторону и сосредоточиться на том, что нам нужно было сделать.

Лоис уже ныла:

– Где мои чипсы, Рози? Мама всегда приносит мне чипсы или печенье.

– Не волнуйся, Лоис, чем раньше мы попадём домой, тем раньше ты получишь всё, чего тебе хочется. Давай попробуем идти быстрее, и тогда мы скорее доберёмся до дома.

Я минут пятнадцать тащила за собой по улицам ужасно капризную, сопротивляющуюся младшую сестру, но наконец мы пришли домой. Эди уже поджидал нас там, сидя на ступенях крыльца и читая комикс.

Я знала, что мама прячет запасной ключ под цветочным горшком. Как только мы зашли внутрь, я вернула его на место – на случай, если он снова нам понадобится. Затем я выдала Лоис чипсы и печенье (мне нужно было снабдить её достаточным количеством еды, чтобы она нам не мешала) и усадила её за компьютер. Мы с Эди были готовы!

– Ты собираешься рассказать мне, что за магию ты выдумал, Эди? – нервно спросила я.

– Подожди – и увидишь, Розмари. Может, и не сработает, но мы сделаем всё возможное. – Эди закатал рукава своего синего школьного джемпера, поправил очки на носу и сделал глубокий вдох.

Он достал из кармана монету, ручку и бумажку. Мы оба встали перед зеркалом. Я прикусила губу. Эди слегка подмигнул мне и приступил к ритуалу, удерживая и подбрасывая монету перед зеркалом. Я собралась было предложить, чтобы я сменила его, как тут – бинго! – монета сперва неустойчиво закачалась в воздухе, а затем зависла над полом.

– Арадия, Арадия, Арадия, – хором сказали мы.

– Вуууушшшш, – вновь раздался тот свистящий звук, и на этот раз, глядя, как отдалённый объект в зеркале приближается ко мне, я почувствовала лёгкую дурноту. Думаю, это немного похоже на то, когда тебя укачивает в транспорте. И тут в зеркале вновь показалась прекрасная дама с волосами цвета воронова крыла.

– Это Арадия. Имя и код пентаграммы.

– Эди Аджани и Розмари Пеллоу. В данный момент у нас нет активированных пентаграмм.

Арадия вздохнула:

– Сожалею, но вы не можете пройти, если не умеете делать магию. До свидания.

– Но мы можем творить магию! – отчаянно выкрикнул Эди.

Арадия застыла и изучающе осмотрела нас своими пронизывающими янтарными глазами. Она ухмыльнулась.

– Ну, тебя я уже видела, – она указала на меня. – А мальчика нет. Была бы рада смотреть эту магию. Удиви меня, давай.

Было заметно, что Эди волновался, потому что он всё время переминался с ноги на ногу, как фламинго, который стоит в воде на одной ноге, а затем меняет её на другую. Я ткнула его ногтем в бок, чтобы напомнить, что теперь его очередь говорить.

– Да, так вот, – произнёс Эди высоким, тонким, но громким голосом. – Это мой ассистент, – к моему удивлению, он указал на меня, – и мы собираемся использовать магию, чтобы назвать ваш размер обуви и возраст.

Я взглянула на него, ошалев от ужаса.

– Мама говорила, что никогда нельзя спрашивать о возрасте дамы, – шепнула я ему.

– Я не спрашиваю о её возрасте, – буркнул он. – Я назову его. Есть разница.

Арадия медлила, поглаживая грудь вороны, по-прежнему сидевшей у неё на плече. Та повернула к ней клюв и, казалось, что-то прошептала ей на ухо.

– Ладно, – сказала она. – Уверяю тебя, малыш, тебе никогда не узнать мой возраст, но в угадайку сыграть можешь. Отчего нет?

– У вас есть бумага и ручка? – храбро спросил Эди.

– Да, найдутся. Давай же приступим к этой твоей ма-а-агии, – она растянула это слово и так всплеснула руками, словно всё это было для неё не более чем шуткой.

С Эди так поступать не следовало. Он терпеть не мог, когда с ним говорили пренебрежительным тоном, особенно ещё ДО того, как у него появлялась возможность доказать, чего он стоит.

– Итак, вам будет нужно следить за моими словами и делать то же, что и я, – сухо сказал он. – И не показывайте мне свои вычисления, только итоговое число в конце. Умножьте ваш возраст на одну пятую от сотни, прибавьте сегодняшнюю дату, то есть пятнадцать, потому что сегодня пятнадцатое октября, помножьте это на двадцать процентов от двадцати пяти, прибавьте размер своей обуви и, наконец, вычтите пять, умноженное на сегодняшнюю дату, то есть пятью пятнадцать. Теперь позвольте мне взглянуть на ваш РЕЗУЛЬТАТ.

Пальцы Арадии так и мелькали, и я поняла, что большинство вычислений она делает с помощью калькулятора. Она развернула листок лицом к нам, чтобы показать итог:

70405

У Эди был растерянный вид, и он молчал, казалось, целую вечность.

– Ну? – шепнула я ему уголком рта. – Скажи, сколько ей лет и какой у неё размер ноги.

Я подумала, что у Эди сейчас голова закружится, так он дышал – быстро и тяжело.

Он посмотрел прямо в глаза Арадии и сказал:

– Вам семьсот четыре года, а обувь у вас пятого размера.

Я не могла поверить. Думала, я убью его.

– Семьсот четыре? – закричала я. – Эди, ты рехнулся? Ей примерно тридцать пять, даже мне это понятно. На этот раз ты полностью всё запорол.

Мне хотелось плакать. Наш единственный шанс. Я так доверяла Эди. Разве можно было быть такой безрассудной?! Его, наверное, нервы подвели. Всё было кончено. И как нам теперь выяснить, что находится по ту сторону?

Я ждала, что послышится тот свистящий звук и мир Арадии умчится прочь, но она всё ещё была здесь и смотрела на нас.

Я глянула на Эди, который, полагаю, был в шоке и онемел. Я посмотрела на неё. Арадия выглядела разгневанной. Она медленно нагнулась, а затем выпрямилась, держа в руке туфлю на самой высокой шпильке, какую мне доводилось видеть. Туфля была чёрная с красным, вся в блёстках, а каблук был похож на длинный чёрный шип. Она с силой придвинула туфлю к нам в зеркале, и я закрыла глаза и сжалась. Она намеревалась убить нас своим каблуком?

Ощущения, что в меня что-то вонзается, всё не было, так что я приоткрыла один глаз и теперь-то ясно разглядела, что на самом деле она показывает нам подошву своей туфли, на которой чётко видна чёрная цифра 5.

– Я под впечатлением, мальчик. Как ты узнал, что я родилась в 1313 году, а? Может, мне надо сменить крем для лица, – хмыкнула она. – Можешь проходить.

– И мой ассистент, – смело заявил Эди.

Арадия наградила меня суровым взглядом и нехотя выдохнула:

– И твой ассистент.

Тут зеркало, казалось, расступилось и открылось в стене, как раскрываются парные двери шкафа, пропуская нас внутрь. Мы стали приближаться к столу, за которым сидела Арадия. Пол и стены были сплошь из дерева, со встроенными деревянными панелями цвета ореха, а стол Арадии представлял собой закруглённую высокую стойку вроде тех, что бывают в холлах отелей. Я обернулась, чтобы проверить, видна ли отсюда наша прихожая, но повсюду были всё те же деревянные ореховые панели от пола до потолка. Наш дом и вход в него полностью пропали. Когда мы стояли примерно в двух шагах от её стола, ворона сорвалась с плеча Арадии и бросилась на нас. Я негромко вскрикнула от страха.

– Палома просто собирается проверить вас. Расставьте ноги и поднимите руки.

Чёрная ворона по имени Палома издавала негромкие каркающие звуки, пролезая промеж наших ног, у наших рук и облетая вокруг наших голов. Это было почти как в цирке, и ничего более странного я до сих пор не видела.

Когда с проверкой было покончено, Арадия кивком подозвала нас и вручила нам по серебряной пентаграмме. Они были точно такими же, как та, что прилипла к маминой туфле в тот раз, когда она прошла сквозь стену, а потом отрицала это. Я вспомнила, как следила за полётом пентаграммы вниз по лестнице и за тем, как она распалась на крохотные блёстки. Эти звёзды были сделаны из очень тонкого, гладкого материала, немного похожего на шёлк, как мне показалось. На ощупь они были хрупкими и в то же время прочными, вроде паутины. Арадия показала, чтобы мы прикрепили пентаграммы на грудь, как значки.

Я замешкалась. Как, скажите пожалуйста, приделать эту штуку к моей майке? Но стоило разок прихлопнуть её ладонью, и она прилипла как приклеенная, и даже когда я хотела снять её и переклеить пониже, она не поддалась.

– Проходите, – Арадия указала в сторону длинного коридора, а Палома полетела вперёд, видимо, чтобы показать дорогу. Мы воспользовались её любезностью и последовали за ней вдоль по коридору, в котором виднелось множество дверей.

На каждой двери был яркой краской указан номер. Мы шли довольно быстро, и я успела заметить ослепительно-оранжевый номер 57, номер 21 цвета фуксии, блестящий зелёный 15 и солнечно-жёлтый 13. Порядка в этой нумерации не было никакого, и я задумалась, имеет ли она какое-то отношение к тому, что скрывается за каждой из дверей.

Через некоторое время Палома остановилась напротив сияющего золотом номера 3 – самого маленького числа, что я тут заметила. Она постучалась клювом в дверь и улетела. Мне стало не по себе, и я украдкой взглянула на Эди, который казался невозмутимым.

– Что теперь, Эди? – отчаянно зашептала я.

– Не знаю, Розмари, но думаю, что мне может понадобиться чистое бельё.

Я невольно хихикнула.

Дверь со скрипом отворилась, и мы вместе шагнули вперёд, чтобы войти.

Когда наши ноги ощутили под собой не пол, а воздух, мой желудок взлетел к горлу, и, не успев осознать происходящее, мы уже с невероятной скоростью рухнули вниз.

10. Три – яма внутри

Ни разу в жизни мне не было так страшно. Я не понимала, то ли это кричу я, то ли это вопли Эди звенят у меня в ушах.

Было черно, хоть глаз выколи, и я подумала – вот и конец. Но оказалось, что ещё нет.

Мы приземлились на что-то мягкое и упругое; спроси меня – я бы сказала, что это было облако, ведь оно будто буквально подхватило нас и держало, подобно гигантской податливой, подвижной руке. Эди сказал, что невозможно выжить после затяжного падения с такой огромной высоты, просто приземлившись на что-то мягкое, так что тут наверняка была замешана антигравитация, которая и спасла нас от гибели. Другими словами, прежде чем врезаться в землю, мы должны были начать понемногу двигаться вверх, чтобы скомпенсировать нашу скорость; потому и получилось, что мы опустились целыми и невредимыми. Я в этом не особо разбираюсь, но у меня и так было о чём побеспокоиться.

– Эди, ты здесь? – спросила я, переведя дыхание.

– Да, а ты как, Розмари? Знаешь, я не уверен, что это была хорошая мысль. Как мы будем выбираться?

– Выбираться? Вы же только прибыли, – донёсся издалека чей-то голос.

– Эди, возьми меня за руку. Мне страшно, – шепнула я.

– Мне тоже, – откликнулся он.

– Кто здесь? – я всё же набралась храбрости спросить.

Должна вам сказать, я совершенно не любитель темноты, так что свалиться с бог весть какой высоты в темноте, приземлиться в темноте и разговаривать с чем-то, что ты не видишь, потому что кругом ТЕМНО, не слишком приятно!

К тому же оно прочитало мои мысли, поэтому внезапно зажёгся свет. Ух, до чего же яркий!

– Так-то лучше. Теперь мне видно вас обоих, – и хозяин голоса широко улыбнулся.

Я несколько раз сморгнула: похоже, я беседовала с гигантским филином. Ростом он был метра полтора, с лоснящимся гладким опереньем и до блеска отполированным клювом. Лапы у него были огромные, а кончики когтей – светло-кремовые, и выглядело это так, будто у него французский маникюр. Я не могла отвести от него взгляд.

– Ты смотришь на мои ногти или на мой фартук? – спросил филин. Фартук был розовый, с рюшечками и с надписью: «Я не только умён, но и красив!» Так что, честно говоря, я, пожалуй, уставилась и на то, и на другое.

– Ну-у, эм-м, на всё, – дерзко ответила я.

Филин рассмеялся:

– Да, что ж, я современный филин. Что дурного в цветных ногтях? И совсем неплохо ладить с женственной стороной своей натуры, хотя, должен признаться, они там на фабрике напутали с цветами. На самом-то деле я заказывал светло-голубой фартук, ну да ничего страшного. Итак, вы оба здесь, чем я могу быть полезен?

Мы с Эди нерешительно переглянулись. Что мы вообще делаем здесь, в этом огромном помещении с каменным полом (вот уж и правда чудо, что мы приземлились так благополучно). Эта комната представляла собой большой банкетный зал; у стены кучей громоздились разобранные столы, большие вычурные светильники вырастали из каменных стен, и по всем углам висели тяжёлые тёмно-красные бархатные портьеры.

– Мне в целом некогда, – продолжал филин. – Я должен подготовить этот зал к большому вечернему банкету. И кстати, отчего, скажите на милость, вы решили начать с комнаты номер 3? Вы могли попасть сюда, спустившись по лестнице из комнаты 55. Знаете, как говорят: не хочешь полетать – иди в пятьдесят пять. Вы не поняли, что комната три означает лишь одно? Тройной сюрприз! Раз – темно, два – высоко, три – быстро! Мы тут её называем «треклятой дырой». Запомните, три – яма внутри! – Он расхохотался, утирая глаза необычайно проворным пальцем, скрывавшимся среди перьев.

Я понимала, что номера на дверях и впрямь складывались в какую-то систему, но разобраться, что встретит тебя за конкретной дверью, можно было, только изучив все номера.

Я глянула на Эди, который до сих пор стоял как громом поражённый. Я-то за свою жизнь уже привыкла к странным происшествиям, так что не собиралась смущаться из-за гигантского говорящего филина.

– Мы прошли сюда, чтобы найти нашу тётушку Филлис, которая недавно исчезла при странных обстоятельствах. Мы не выбирали эту дверь. Нас привела к ней ворона Арадии.

– А-а, – очень медленно и с большим чувством промолвил филин. – А-а. Да-да, Палома. Я бы лично не особо ей доверял, – продолжал он. – Весьма приятная внешность, но совершенно ненадёжна. Она, мои юные печенюшечки, повела вас садовой тропой, и Геката была бы недовольна, услышь она об этом.

– Кто такая Геката? – с опаской спросила я.

– Моя начальница. Вообще-то она тут сейчас для всех босс, её прислали из штаб-квартиры в наше северо-западное отделение, чтобы попробовать разобраться в причине исчезновения нашей дорогой Филлис. Думаю, если вы зайдёте к нам снова, вам стоит пойти прямо в комнату номер 21 и познакомиться с ней. Так, молодой человек, а что это вы там делаете?

Я посмотрела в ту сторону: филин обращался к Эди, который прижался ухом к стене и прислушался.

– Эди, что там? – я присоединилась к нему

– Я слышу плач, Розмари. И такой жуткий. Он доносится издалека и звучит немного похоже на голос твоей сестры. Вряд ли она пошла за нами сквозь стену, как считаешь?

Прежде чем я смогла ответить, вмешался филин:

– Нет-нет, последовать за вами сюда невозможно, разве что она стояла бы рядом с вами у открытых Врат Арадии. То, что вы слышите, молодой человек, это крики ребёнка из иного мира, не из нашего. Пелена очень тонка, так что вам будет слышно, если кто-то попал в беду там, откуда вы явились.

Теперь и я услышала. Это явно кричала Лоис. Мне стало нехорошо.

– Нам нужно возвращаться, Эди, сейчас же. Я не могу оставить Лоис совсем одну. Вдруг с ней что-нибудь случится?.. Мы можем пройти сквозь эту каменную стену, филин?

– Пожалуйста, зовите меня Джонатан, – филин, то есть Джонатан, поклонился. – Боюсь, вам не пройти через стену этим путём. Нужно возвращаться так же, как вы попали сюда, так что вам повезло, что я тут. Забирайтесь. Я могу подбросить вас и всё ещё успеть подготовить эти клятые столы, храни их небеса, но нам нужно поспешить.

– Спасибо, спасибо огромное, Джонатан, – с признательностью сказала я.

– Хватайся за перья, мальчик, вот так. – Джонатан хлопотал, подсаживая нас себе на спину с помощью своих пушистых крыльев. – Готовы к взлёту? Держитесь крепче!

Какой контраст! Насколько мне не понравилось падение в «треклятую дыру», настолько же взлёт в небеса привёл меня в абсолютный восторг. Оказалось, что у этого банкетного зала не было потолка и мы просто летели вверх, прочь от холодного каменного пола и пышных светильников, прямо в тёмное небо со множеством мерцающих звёзд. В воздухе не ощущалось холода. Он был ласковым, тёплым. Мои косы летели по ветру вслед за мной, а я уютно прижималась к мягким перьям Джонатана. Казалось, наш полёт продолжался всего несколько мгновений, когда Джонатан крикнул:

– Сейчас будет немного неудобно. Просто потерпите, а на следующий раз запомните – номер 21, вот куда вам нужно.

С этими словами он проделал нечто вроде крутого пике, и нас с Эди стащило с его спины в какой-то вакуум – в спиральный вихрь, в центр урагана.

Эди потом говорил, что чувствовал себя как вода, которую спускают через слив.

Это было ужасно неприятно, из меня будто вышел весь воздух, и меня гнуло и вертело в самых немыслимых направлениях.

Внезапно всё это прекратилось, и мы с Эди мягко опустились на пол в нашей собственной прихожей, как будто нас перенесло туда необъяснимое чудо.

И она была тут как тут, на пороге кухни, – моя дорогая младшая сестрёнка, утопающая в слезах. Правда, она всё же прекратила реветь, как только увидела нас. Думаю, она здорово удивилась.

– Лоис! – я подбежала к ней, и мы повели её на кухню, чтобы дать ей чаю с печеньем. – У тебя всё в порядке? Фрэнсис уже здесь?

– Я здесь, девочки, я здесь. Подождите минутку, – из прихожей позади нас донёсся шотландский грассирующий говор, прерывистый из-за одышки.

Мы с Эди переглянулись.

– Лоис, – сказала я и прижала её к себе. – Мы здесь, не волнуйся, и Фрэнсис тоже здесь. Она покормит нас обедом, а я обещаю, что больше не оставлю тебя одну, идёт?

Я не была на сто процентов уверена, что смогу сдержать это обещание, но когда я произносила эти слова, то правда верила в них. У неё был такой сиротливый и несчастный вид. Я замерла от страха при мысли, что мы с Эди могли застрять в том месте, и сейчас я была способна сказать что угодно – просто от облегчения, что я снова дома.

– Эди, я думаю, тебе лучше побыстрее уйти, пока Фрэнсис не увидела тебя и не начала что-то подозревать, – шепнула я. – Выйди через заднюю дверь.

Бедный Эди побледнел, насколько это было возможно; меня позабавило, что очки у него сидели криво, и это придавало ему довольно забавный и крайне беззащитный вид. С видимым усилием Эди взял себя в руки. Он поправил очки и, помахав мне, выскользнул через чёрный ход.

– Ты долго ждала, пока мы с Эди вернёмся, Лоис? – осторожно спросила я у сестры.

– Целую вечность, – ответила она, вытирая нос об мордочку своей зайки Би. Я промолчала. Маму бесит, когда Лоис при ней так делает, но я подумала, что в сложившихся обстоятельствах лучше не зацикливаться на этом.

Мне было слышно тяжёлую поступь Фрэнсис, идущей к нам из прихожей. Любопытно, что же её так задержало.

– В следующий раз, когда вы с Эди решите пройти сквозь стену, мы с Би тоже обязательно пойдём, – с улыбкой добавила Лоис.

Вот мелкота несчастная, она отлично знала, что делает, – упала в объятия Фрэнсис и повернулась лицом ко мне, наслаждаясь произведённым эффектом и понимая, что в присутствии тётушки я не решусь с ней спорить.

– Девочки, прошу прощения, что так вышло, – тяжело дыша, пропыхтела Фрэнсис, одной рукой обнимая Лоис, а другой пытаясь поправить юбку. – Во имя всего святого, пожалуйста, не рассказывайте маме, что я про вас сегодня забыла. Она с меня шкуру спустит и съест, точно вам говорю. А теперь пора заняться обедом! Как вы попали домой?

– Мама держит ключ под цветочным горшком там, снаружи.

– О боже, хвала небесам. Больше такого не случится, девочки.

– Всё нормально, Фрэнсис, у нас всё было в порядке. Не волнуйся, мы не скажем маме.

Фрэнсис выглядела слегка смущённой.

– Я не из тех, кто вечно секретничает, но в нашем случае, пожалуй, лучше помалкивать. У вашей мамы сейчас и без того забот по горлышко.

– И всё же почему ты забыла забрать нас сегодня, Фрэнсис? – жалобно спросила Лоис.

Фрэнсис слегка растерялась, будто и не предполагала, что её могут об этом спросить. Я прямо ощущала, как она раздумывает, сказать нам правду или нет, и не спускала с неё пристального взгляда.

– Сказать по правде, я заболталась с Фогги, эм-м, то есть с мистером Фоггерти. Помнишь, мы тогда видели его по телевизору? – нервно сказала она, словно пытаясь заручиться нашей поддержкой.

Мы с Лоис молча кивнули.

– Ну вот, мы чу-у-уточку поболтали про всякие его дела, время и пролетело незаметно. И вдруг я подумала: «О боже, детки! Я про них забыла». Но сейчас я здесь, так что давайте это забудем и сделаем вам вкусненького чаю, – и она крепко стиснула Лоис.

Итак, мистер Фоггерти вернулся.

Я решила воспользоваться случаем.

– Как мистер Фоггерти узнал, что произойдёт в том автобусе, Фрэнсис? И прошу, не надо отговорок. Мы обе кое-что ВИДЕЛИ.

У Фрэнсис был такой вид, будто её загнали в угол.

– Вы обе видели, как мы проходим через стену, как я понимаю?

Мы снова молча кивнули.

Она помолчала, посмотрела на потолок, потом в пол и подтянула до колен свои сползающие гольфы.

– О боже, ну и кавардак. Мне придётся поговорить обо всём этом – ну, вы поняли, милочки мои, – с мистером Фоггерти и дядей Виком. И, отвечая на твой вопрос, – да, мистер Фоггерти и Филлис знали, что в том автобусе окажется преступник. Нам уже давно известно об этой шайке; их главарь, Мел Вайн, был какое-то время занят кое-чем другим, а вот недавно появился снова.

Произнося это имя, Фрэнсис содрогнулась. Я открыла рот, чтобы задать вопрос, но она жестом остановила меня.

– Просто скажу, что для всех нас это давняя история. Мы часть команды, чьё дело – вставать на пути этих людей и не давать им причинять вред невинным людям.

Фрэнсис помедлила, будто ещё раз прокручивая в мыслях всё то, что она сказала нам.

– А что это за шайка Отродий? Они имеют какое-то отношение к Пендл-Хилл? – смело спросила я, вспомнив подслушанные мной слова дяди Вика.

Лицо Фрэнсис стало слегка опечаленным.

– Да, колдуны из Пендл-Хилл. Вы же знаете, что мы колдуны, не так ли, девочки?

Я кивнула.

Лоис хихикнула:

– Ну вы же добрые, правда же, Фрэнсис?

– Конечно, милая.

– Тогда где же твоя метла?

Фрэнсис посмотрела на Лоис с нежностью.

– Теперь мы не всегда летаем на мётлах. У нас есть куда более сложные и современные средства передвижения, из-за них-то наша милая Филлис и попала в передрягу. Мётлы – это для развлечения, вроде мотоциклов.

– Я бы хотела мотоцикл. Хотя нет, вообще-то можно мне лучше песочное печенье?

Фрэнсис поднялась с кресла-качалки и полезла в буфет за жестянкой с печеньем.

– Филлис всё ещё не нашли? – спросила я.

– Полагаю, я и так рассказала чересчур много, девочки. Да, пока не нашли, но мы найдём её. Недаром мы участники БОПКПОП! Британская организация поддержки колдунов, попавших в опасное положение, – добавила она, взглянув на наши озадаченные лица.

В этот момент мы услышали, как в замке входной двери поворачивается ключ, и аромат маминых духов заполнил прихожую, как солнечный свет заполняет тёмную комнату. Я ощутила прилив облегчения и любви к маме. Она проработала всего один день, а уже столько всего произошло!

– Мама! – закричали мы с Лоис и побежали обнять и поцеловать её.

– Привет, девочки. Поскольку это первый день, мы закончили немного пораньше, ну разве не здорово!

– У тебя был удачный день, мам? Люди там хорошие?

– Потрясающий день, солнышко. Режиссёр Николай просто прелесть, и все актёры чудесные. Маркус Поло играет Джорджа. Если вы не знали, он довольно знаменит и совершенно очарователен.

Мама ворвалась на кухню, где Фрэнсис как раз включила плиту, чтобы приготовить обед.

– Почему бы тебе не присесть, Рэй, а я приготовлю деткам поесть, пока ты расскажешь нам всем, как прошёл твой день. – Фрэнсис суетилась вокруг мамы – слегка взвинченная, на мой взгляд. – Дай-ка я налью тебе хорошенькую чашечку чаю.

– Да, это было бы просто чудесно. Спасибо, Фрэнсис.

Мама разговорилась – расспрашивала про наши дела, приправляла разговор маленькими забавными рассказами про свои. По-видимому, этот Маркус, который играл в паре с мамой, был «джентльменом», да к тому же «совершенно очаровательным». Всё время, пока она говорила, у меня в голове прокручивались несколько слов: Отродья, Мел Вайн, колдуны из Пендл-Хилл.

Что связывало их между собой и какое отношение они имели к исчезновению Филлис?