Текст книги "Розмари. Леденцы и тайная библиотека"
Автор книги: Саманта Джайлс
Жанр: Книги для детей: прочее, Детские книги
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
7
Сенсационное сообщение Эди
Я не посмела сказать маме, что видела Филлис и мистера Фоггерти по телевизору. Я решила, что она, наверное, скажет, что мне показалось, или что-то в этом роде.
Все выходные мама была сама не своя. Она выглядела уставшей и измученной из-за реплик, которые ей приходилось учить, и папа не раз удивлённо посматривал в мою сторону, заверяя её, что всё будет хорошо.
– Ты не понимаешь, Джон. Это очень важная работа. Я должна вписаться. Я должна понимать, что делаю. Должна произвести хорошее впечатление, – повторяла мама.
– Милая, если бы ты не произвела хорошего впечатления, ты бы не получила эту работу. Просто успокойся и делай то, что считаешь нужным, – предложил папа, сжимая её руку.
Я не сводила глаз с маминой руки с дырой. Я была уверена, что она стала больше. Я решила, что буду за ней приглядывать.
Я знала, что эту неделю маме придётся работать каждый день без выходных, а по вторникам и четвергам оставаться на ночь.
Мы с Лоис не были от этого в восторге. Единственное, что нас радовало, это то, что Фрэнсис будет с нами каждый день, и, возможно, она объяснит, почему Филлис и мистер Фоггерти работают в Британском музее.
В понедельник утром мама проводила нас в школу и чуть не расплакалась, прощаясь с нами у школьных ворот.
– Не грусти, мамочка, – прошептала Лоис, обнимая её. – Сегодня я буду играть с Дейзи, а вечером мы увидимся. Если хочешь, можешь взять на работу Би, но только потом принеси её обратно.
– Спасибо, детка, это очень мило, но думаю, Би сегодня вечером захочется спать в твоей кроватке. Скоро увидимся, девочки.
Мама снова обняла нас и слабо улыбнулась.
– Простите, что все выходные ворчала. Наверное, я скоро привыкну к графику. Ведите себя хорошо с Фрэнсис.
На математике я пыталась встретиться глазами с Эди, но мы проходили дроби, которые он просто обожал, и поэтому у меня ничего не вышло.
Наконец во время обеда он вышел на площадку, совершенно не обращая внимания на мои взгляды.
– Что? – спросил он и наморщил лоб, не давая очкам сползти вниз. Я пыталась не смотреть на торчавшую из его левой ноздри козявку.
– Эди, я всё утро пыталась привлечь твоё внимание. Нам надо поговорить.
Он бессмысленно посмотрел на меня и покачал головой, как будто говоря «понятия не имею, о чём ты».
– Тётушки… Мистер Фоггерти… Филлис… Они вернулись! – многозначительно прошептала я.
– Вернулись? – переспросил Эди и разинул рот.
Наконец-то мне удалось привлечь его внимание.
– Да! – прошипела я и потащила его к домику-«яблоку» для размышлений.
– Когда? – спросил Эди. – Почему ты мне не написала?
– Всё слишком сложно, – вздохнула я и плюхнулась на скамейку.
Эди внимательно слушал, пока я рассказывала ему, что Фрэнсис откликнулась на папино объявление о поиске няни, и к счастью, папа согласился взять её прежде, чем понял, что не проводил собеседование ни с кем другим (странным образом мы не получили никаких других откликов).
– Но это ведь здорово, да? – спросил Эди.
Однако улыбка исчезла с его лица, когда я покачала головой.
– Это было бы здорово, но мама вела себя с Фрэнсис так странно и сказала ей, что больше не будет заниматься ничем магическим, потому что боится, будто люди с её работы решат, что она странная, – объяснила я.
Я не могла не заметить иронии, поскольку в голове тут же промелькнули воспоминания о Харриет, занимающейся йогой. Возможно, маме не стоило беспокоиться о том, что она может показаться «странной».
– А потом телевизор сам включился и показал новости об этой известной египетской книге, которую украли из Британского музея, и Филлис и мистер Фоггерти давали интервью, выдавая себя за сотрудников! – продолжала я.
– А как называется книга? – спросил Эди, и его лицо стало серьёзным.
– Ты слышал, что я сказала, Эдс? Телевизор включился сам. – Ладно, Эди уже привык к странным происшествиям в нашем доме. Я решила использовать другую тактику. – Филлис и мистер Фоггерти были там. Я хочу сказать, что…
– Розмари, скажи, как называется книга! – перебил Эди, и меня поразил его взгляд.
– Кажется, какая-то египетская книга о мёртвых, – небрежно ответила я.
Эди посмотрел на меня так, как будто его вот-вот стошнит. Я нервно хихикнула.
– Это случайно, – он сделал паузу и проглотил слюну, – была не «Книга мёртвых»?
Не знаю, почему, но у меня вдруг пересохло во рту, и я смогла лишь кивнуть головой, как игрушечная собачка.
Эди снял очки и принялся медленно протирать их о рубашку. Его карие глаза были обеспокоенными, и когда он снова надел очки, я заметила, что стёкла стали ещё грязнее.
– Тогда это серьёзно, – наконец заключил он.
Я испугалась, что вот-вот начну хихикать. Я не могла понять, что тут такого важного. Из музея украли книгу. Разве это может быть серьёзным?
– Почему? – спросила я, сдерживая смех и стараясь думать о грустном, например, о мёртвых щенках и котятах.
– Если эта книга попадёт не в те руки, мы все окажемся в серьёзной опасности. В «Книге мёртвых» заключены одни из самых жутких созданий подземного царства, и если их выпустят в наш мир, страшно подумать, что произойдёт.
У меня сжался желудок.
– Ты должен сейчас же рассказать мне ВСЁ об этой книге!
– Я не знаю всего, Розмари. Думаю, нам надо спросить Фрэнсис. То, что ты видела Филлис и мистера Фоггерти в Британском музее, говорит о том, что они могут знать о похищении книги. Разве ты не говорила, что они прислали тебе открытку из Египта?
Я кивнула.
– Тебе не кажется, что это очень странное совпадение? – продолжал Эди. – Они все были в Египте, а теперь эту древнеегипетскую книгу вдруг похитили!
Это не было похоже на совпадение.
– О чём всё-таки эта книга, Эди?
Он посмотрел на часы.
– До звонка совсем мало времени. В общем, там говорится о том, как душа человека, которая является его сущностью…
– Да, я знаю, это то, кто ты внутри, личность без физической оболочки, – перебила я.
Эди торопливо продолжал:
– Короче говоря, там есть объяснения, как душа человека после смерти путешествует из нашего мира в загробный мир. По пути ей приходится преодолеть царство мёртвых, где много всего ужасного. Если она пройдёт испытания, то попадёт в рай или в загробный мир. Египтяне в это верили, поэтому делали из людей мумии, то есть сохраняли их тела, потому что после смерти они им понадобятся. А «Книга мёртвых» давала им указания, как перейти к следующей стадии путешествия.
Я растерялась.
– Но тогда эта книга может понадобиться только тому, кто уже умер и хочет найти путь в загробный мир? Живым она не нужна, если только они не коллекционеры, которые захотят её продать…
– А что если кто-то хочет освободить существ из царства мёртвых, чтобы они уничтожили нас всех?
Несколько секунд я притворялась, будто Эди меня разыгрывает.
– Эди, не говори глупостей! Это не эпизод из «Звёздных войн». Кому может понадобиться выпустить в наш мир злобных чудовищ?
– Тому, кто хочет его уничтожить, – ответил он.
– Не думаю, что Джабба на это способен, – пошутила я, имея в виду младшего брата Эди, который не только был ужасным врединой, но и любил ломать всё, до чего дотянется.
– Я говорю не о Джаббе, Розмари. Я имею в виду кое-кого другого, кто может появиться в любую минуту.
Я посмотрела на Эди, отчётливо понимая, о ком он говорит, и от ужаса у меня свело живот.
– Ладно, – ответила я, понимая, что пора взглянуть в лицо неизбежному. – Кто хочет уничтожить мир, выпустив чудовищ из книги?
– Мел Вайн, – ответил Эди, и у меня кровь застыла в жилах.
8
Возвращение Мела Вайна
Весь день я была ужасно рассеянной, так что мистер Боббин, наш учитель музыки и религии, начал потеть, краснеть и в третий раз сделал мне замечание.
– Розмари Пеллоу, это на тебя не похоже! Пожалуйста, сосредоточься. Тебе надо всего-то стучать по треугольнику. Бедняге Трине надо дуть в свистульку перед соло Джастина на бонго, а ты всё путаешь!
– Простите, мистер Боббин, – пробормотала я.
Когда уроки наконец закончились, я шепнула Эди в раздевалке:
– Когда вернёмся домой, я поговорю с Фрэнсис. Мы должны выяснить, что происходит. Я хочу знать, вернулся ли Мел Вайн.
Я поёжилась, вспомнив его карие холодные глаза, которые пронизывали меня насквозь, когда он пытался угрожать моей семье. Я не могла понять, как ему удалось так быстро вернуться после поражения.
– Я пойду с тобой, Розмари, можно? – с энтузиазмом спросил Эди. – Мне надо знать, насколько это серьёзно.
Я кивнула, взяла сумку и быстро вышла на площадку. Я сразу же увидела Фрэнсис: к счастью, на ней снова был её эксцентричный наряд. Сегодня она надела ярко-жёлтое бархатное платье, доходившее до середины икр, поэтому мы не видели резинку её гольфов. Но я всё равно знала, что они сильно сползут, пока мы доберёмся до дома.
Фрэнсис обеспокоенно улыбалась, и я видела, что она избегает общения с другими родителями.
Я подумала, не слишком ли ей утомительно так долго оставаться видимой для других взрослых и неверующих, чтобы нас могли выпустить из школы.
Я увидела, как Лоис подбежала к ней и обняла, и Фрэнсис поцеловала её в макушку. Лоис тут же почесала макушку, поморщилась и попыталась заглянуть в пластиковую сумку Фрэнсис в поисках чипсов или печенья.
– Привет, Фрэнсис! – тихо сказала я, по-прежнему думая о возвращении Мела Вайна. – Ничего, если Эди ненадолго зайдёт к нам?
– Конечно, Рози, – ответила она, оглядывая площадку в поисках Эди. – Он уже идёт?
– Нет, сначала ему надо зайти к себе и переодеться.
– Ладно, тогда идём, девочки, – ответила Фрэнсис, выуживая из сумки чипсы для меня. Лоис уже жевала овсяное печенье, и губы у неё были облеплены крошками.
Я шла за Фрэнсис и сестрёнкой, которые хором пели песню The Beatles «Жёлтая подводная лодка», только вместо «лодка» Лоис заставляла Фрэнсис петь «ложка», что по какой-то причине их очень веселило.
Наконец мы дошли до дома, и я не знаю, как Эди это удалось, но он, одетый в джинсы и футболку, сидел на ступеньках и читал комикс. Он улыбнулся нам и наморщил нос, поправляя очки.
– Вы так долго, – заметил он и поднялся, чтобы дать Фрэнсис открыть дверь.
Пока Фрэнсис помогала Лоис снять форму, предварительно разрешив ей поиграть на компьютере, мы с Эди слонялись по кухне и ждали её.
Фрэнсис подозрительно взглянула на нас.
– А с вами что происходит, а? Вы как парочка вертушек, и могу поспорить, вы что-то задумали. – Фрэнсис втиснула свой пухлый зад в кресло-качалку Боба (к счастью, его там не было). – Ну-ка, выпускайте пса из мешка!
Мы с Эди переглянулись и расхохотались.
– Вы хотели сказать «кота», Фрэнсис? – выкрикнул Эди, задыхаясь от смеха.
– Неважно, просто скажите, что происходит, – рассердилась Фрэнсис.
Я уселась за стол и велела Эди сделать то же самое. Потом я глубоко вздохнула и подумала, скажет ли Фрэнсис мне правду. Я знала, что сразу догадаюсь об этом, потому что когда кто-то лгал, изо рта у них появлялся коричневый дым.
– Эди считает, что Мел Вайн мог украсть «Книгу мёртвых» из Британского музея, и мы боимся, что это значит, что он вернулся и хочет причинить нам зло.
Стало очень тихо. Фрэнсис посмотрела на свой живот, а потом поднесла руку к лицу и стала вытирать с губ воображаемые крошки (по крайней мере, мне так казалось).
Потом Эди объяснил мне, что это нервная реакция, потому что Фрэнсис не знала, что нам ответить.
– Это правда, Фрэнсис? – прошептала я.
Мы оба затаили дыхание, и наконец она медленно кивнула.
– Да, дети, это правда. Мы совершенно уверены, что он её украл. Не знаю, как ему удалось выбраться из ЛИМБ, но это случилось, и мистер Фоггерти и Филлис, которые теперь разместились в Британском музее, уверены, что это он.
– Что такое ЛИМБа? – беспокойно спросила я, представляя Мела Вайна, парящего в небе между Землёй и какой-то другой планетой.
– Лидсовский институт мошенников и безумцев, – быстро ответила Фрэнсис. – Туда отправляют людей, которые совершили плохие поступки – нечто вроде временной остановки вместо Туннеля Вечной Тьмы, который представляет собой тюрьму, откуда он вышел некоторое время назад. Не удивлюсь, если он выбрался оттуда обманным путём. В подобных местах очень мало сотрудников: в мире постоянно происходят какие-то катастрофы, и Геката приказывает им покидать свои посты и разбираться с очередным происшествием, естественно, не понимая, что нам приходится разгребать последствия. – Фрэнсис повернулась к нам и слабо улыбнулась. – Простите, я слишком много говорю, но то, что я скажу…
В этот момент открылась входная дверь.
Мама вернулась раньше, чем мы ожидали!
– При-и-и-вет, девочки, вы дома? Отличная новость: у меня убрали одну сцену, поэтому я приехала пораньше, но завтра мне придётся работать ночью. – Мама возникла в дверях, улыбаясь и протягивая ко мне руки.
Мы обнялись, и Лоис нехотя присоединилась к нам, потому что как раз играла на компьютере.
Судя по тому, как Фрэнсис вскочила, схватила свою огромную шляпную коробку и надела туфли, мама уже успела одарить её злобным взглядом.
Как мама могла так сердиться на Фрэнсис, которая так о нас заботилась? Она была членом нашей семьи.
– Миссис Пеллоу, – поздоровалась Фрэнсис.
Я не могла поверить своим ушам!
Но маме хотя бы хватило вежливости ответить, хотя и довольно сухо:
– Пожалуйста, зовите меня Рэй.
Я не понимала, что происходит. Папа был на работе, а Эди уже встречался с Фрэнсис.
– Мам, – весело сказала я, – мы все знаем Фрэнсис. Папы нет дома. Можно не притворяться.
Мама ничего не ответила, прошла на кухню и поставила чайник.
– Милая, проводи Фрэнсис, пока я вскипячу чай. Эди останется обедать?
– Нет, спасибо, миссис Пеллоу. Я пойду. – И вслед за мной и Фрэнсис Эди направился к двери.
Я была потрясена тем, как мама обращается с Фрэнсис: это было так странно. Да, я слышала, как она сказала ей, что больше не желает заниматься магией, но как она могла отрицать всё, что случилось?
Ведь это было частью нас.
Фрэнсис вышла из дома и легонько коснулась моей головы.
– Завтра я отвезу тебя повидать Филлис и мистера Фоггерти, – прошептала она. – Нас ожидает приключение.
– Правда? Потрясающе! – Я почувствовала, как на глаза навернулись слёзы. – Эди тоже можно с нами?
– Конечно! Эди должен прийти. Помни, Рози, сила троих…
Я наблюдала, как Фрэнсис направилась в одну сторону, а Эди – в другую. Я смотрела ей вслед, пока у меня не защипало глаза, но когда я моргнула и попыталась отыскать взглядом фигуру в жёлтом, то поняла, что она исчезла. И тут до меня дошло.
Филлис и мистер Фоггерти были в Лондоне.
Как мы сможем за пару часов после школы успеть попасть туда и вернуться обратно?
9
Святые угодники!
Скрипучий голос Мела Вайна, голос, который я слышала во сне, по-прежнему звучал у меня в ушах, когда я сидела за кухонным столом, и по спине у меня бежали мурашки.
«Я высвобожу силы книги. Отомщу за всё, что вы забрали. Пришло моё время. Ночные ведьмы, готовьтесь к бою».
Эди был прав: Мел Вайн действительно украл «Книгу мёртвых». Теперь стало ясно, что он собирается выпустить в наш мир заключённых в ней демонов. Но не будет ли это означать конец света не только для нас, но и для него? Похоже, он по-прежнему хотел отомстить за то, что Филлис оставила его, когда он был ребёнком.
Я медленно и задумчиво пила чай, то и дело посматривая на маму, которая сидела в кресле-качалке со своим текстом.
Забавно, но сквозь неё я видела подушку. На ней было уродливое пятно от ежевичного джема, и я догадалась, что это дело рук Лоис, поскольку она единственная могла испачкать едой самые причудливые места.
Погодите-ка! Я собралась с мыслями и снова перевела взгляд на подушку в кресле-качалке. Я не должна была её видеть, потому что она лежала у мамы за спиной. О боже! В ней появилась ещё одна дыра!
Я перевела взгляд на её руки. Да, первая дыра была на месте, и, слегка прищурившись, я разглядела круживший над ней зеленоватый дымок. Когда я посмотрела на мамин живот, то поняла, что новая дыра размером с дно кружки. Я могла бы просунуть в неё руку.
Я вспомнила, как в прошлом году у папы была депрессия, и я видела окружавшую его тёмную тень. Но тогда всё выглядело иначе. У мамы не было депрессии, тогда что же означали эти дыры? Неужели она медленно исчезала? А если это так, то куда она исчезала и как я могла этому помешать?
Я была уверена, что Фрэнсис тоже видела эти дыры, судя по её поведению в прихожей, когда они с мамой разговаривали. Это убедило меня, что мне не просто «показалось», и я ужасно перепугалась – если Фрэнсис тоже их видит, значит, мою маму действительно что-то поглощает. Не из-за этого ли изменилось её отношение к магии? Я подумала, стоит ли сказать об этом Фрэнсис, но потом решила, что это будет предательством по отношению к маме.
– Милая, всё нормально? – Мамин голос ворвался в мои мысли. – Ты так давно глядишь на мой живот. – Мама потянулась и втянула живот. – Я пролила на себя чай?
Сказать ей? Нет. Пока нельзя. Она и так была слишком взвинчена, и я не хотела пугать её, пока не пойму, что происходит. И к тому же мама могла мне просто не поверить.
– Конечно, нет, мам. – Я замолчала, подбирая слова. – У тебя живот случайно не болит?
– Нет! Почему ты спрашиваешь?
К счастью, я быстро придумала подходящее объяснение.
– Просто так… Я случайно услышала, как он урчит.
– Я ужасно проголодалась, наверное, поэтому. Но надо дождаться ужина, так что никакого печенья.
– Кто-то сказал «печенье»? – раздался голос из глубины дома.
– Она уже ела печенье, мам, и чипсы.
– Подожди до ужина, Лоис, и тогда получишь печенье вместо пудинга, если съешь основное блюдо.
– Больше никаких новых заклинаний? – спросила я, пытаясь выяснить, не связаны ли дыры с маминой внезапной неприязнью к магии. – Я могла бы помочь тебе, как раньше.
Я любила раскладывать мамины разноцветные мешочки с травами и кристаллами. В такие минуты мне всегда казалось, что нас с мамой связывает нечто особенное.
Мама посмотрела на меня так, как будто ей дали пощёчину.
– Нет, – ответила она тоном, не терпящим возражений. – Я решила бросить это занятие, Рози.
Я смотрела, как её пальцы потянулись к цепочке, которую она всегда носила на шее – пятиконечная звезда, символ магии. Так мама делала всегда, когда нервничала. Я слегка нахмурилась, когда она положила руку на колени.
Подвеска исчезла.
Мама снимала её всего один раз, когда гадкий Маркус из пьесы подарил ей в прошлом году цепочку с её инициалами. К счастью, поняв, каким он был мерзким, мама сняла цепочку и продолжала носить вместо неё пентаграмму.
– Где твоя подвеска, мам? – спросила я, решив, что она случайно оставила её в гримёрке.
– Я её сняла, Рози. – Мама опустила глаза, и к её чести надо сказать, что лицо у неё стало чуть виноватым.
– Зачем ты её сняла? Ты говорила, что Фрэнсис и Филлис купили её тебе, когда ты стала Стражем Портала, и ты будешь её беречь!
– Да, милая, знаю, но жизнь продолжается. Портала уже нет, поэтому мои услуги больше не нужны. Я всю жизнь верила в магию и занималась чародейством, но это мне ничего не дало. – Мама подошла ко мне и обхватила моё лицо руками. – А теперь у меня появилась отличная работа на телевидении, и я не хочу, чтобы люди подумали, будто я странная или чокнутая. Я должна постараться приспособиться.
Она взяла меня за подбородок, и я увидела в её глазах слёзы. Это была другая мама: моя мама расстраивалась, когда ей не удавалось получить желаемую работу, но была благодарна за маленькие чудеса, например, когда могла принять участие в прослушивании, получить ответ на своё письмо или даже за такие вещи, которые не имели отношения к работе: первую распустившуюся в саду розу или любимое цветущее грушевое дерево. Но новая мама выглядела измученной, уставшей, и внутри у неё были дыры.
– Мам, – тихо продолжала я, – я всё равно не понимаю. Ты всегда говорила, как важно оставаться верной себе, прислушиваться к своим чувствам и не обращать внимания на то, что могут сказать или подумать другие.
Мама смотрела мне в глаза целую вечность. Она ничего не говорила. Я видела, как вокруг её головы образуются тёмно-зелёные пузырьки, сталкивающиеся друг с другом, после чего совсем маленькие пузырьки исчезали. Они как будто сражались друг с другом.
Наконец мама ответила:
– Она сказала мне, что в студии могут решить, будто я для них обуза.
– Кто?
– Донна.
Мама откинулась на спинку кресла и вздохнула, проведя рукой по своим золотисто-каштановым волосам.
– Донна спросила, что означает символ на моей подвеске, и я ответила, что это языческий символ чародейства. Это её напугало.
– Что она сказала? – Меня поразила реакция Донны на то, к чему мы привыкли с самого детства.
«Колесо природы отражает колесо жизни». Я помнила, как мама нас этому учила.
– Она сказала, я должна её снять, потому что в студии могут всё неверно понять и решить, будто я накладываю на людей проклятия, – ответила мама.
– А ты ей объяснила, что занимаешься только белой магией, потому что всё плохое возвращается к тебе в тройном размере? – спросила я.
– Милая, если бы всё было так просто! Донна – очень влиятельный участник съёмочной группы. Она даёт мне советы, чтобы я могла сохранить работу. И я ей действительно благодарна.
Я не была уверена, что Донна заслуживает маминой благодарности. Я вспомнила, как она смотрела на нас, когда мы общались с мамой по видеосвязи. Мне не нравилось, что мама прислушивалась ко всему, что говорила Донна.
– Рози, – продолжала мама, отворачиваясь от меня, – как бы я хотела знать, что ждёт меня в будущем. И папу тоже. Вся эта чушь насчёт желания сменить работу… Я впервые об этом услышала.
Я тоже подумала о будущем, и почему-то мне стало не по себе. Хотя мама уверяла, что разлюбила магию, потому что не хотела потерять работу, мне это не казалось правдой. Разве студия могла уволить человека за его веру? А если бы вы носили крест, звезду Давида или полумесяц?
Мы ведь должны принимать наши различия, а не пытаться всех сделать одинаковыми.
Нет, здесь было что-то не так, и я должна была докопаться до правды.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?