Текст книги "Ход королевой"

3
Процесс

– Суд темной владычицы рассматривает дело Дивии Джейкоб по прозвищу Якобит, хиромантки второй касты. Мисс Джейкоб, вас обвиняют в самом гнусном из преступлений – пособничестве Старьевщику в похищениях и продаже ясновидцев Сайену для последующего их порабощения и истребления в колонии Шиол I. Вам слово, мисс Джейкоб, а эфир определит истинность вашего заявления, – провозгласила с подмостков Жемчужная Королева.

По столь важному поводу председатель комиссии облачилась в черный бархатный костюм, щедро расшитый жемчугом, и элегантную шляпку-таблетку. Я сидела чуть поодаль, разодетая в пух и прах: шелковая блузка слоновой кости с длинными расклешенными рукавами, идеально подогнанные по фигуре брюки, алая бархатная жилетка с вышивкой из золотых роз и лилий. Кудри в художественном беспорядке падают на плечи, обрамляя лицо с искусным макияжем. Вылитая кукла на витрине.

Перед возвышением застыла Иви в изъеденном молью свитере. Левая рука на перевязи, отчего рукав болтается пустой, а правая примотана к жаровне.

– Я признаю себя виновной.

Минти Вулфсон строчила в успевшем запылиться за ненадобностью журнале. Очевидно, в Синдикате принято протоколировать суды для потомков.

– Мисс Джейкоб, поведайте нам, чем именно вы занимались вместе со Старьевщиком.

Мы с Иви не виделись с самого поединка. Сразу после Битвы за власть ее увезли в северную тюрьму и, опасаясь расправы, заперли в одиночке. За это время Иви слегка поправилась, обритый череп покрылся темным пушком.

Недрогнувшим голосом она повторила рассказ, некогда потрясший «Арену розы», – о том, как стала подельницей Старьевщика и по его приказу отбирала талантливых ясновидцев, якобы для трудоустройства.

После поединка Старьевщик с приспешниками растворились без следа. Иви – последняя ниточка, единственный ключ к его поимке.

Суд проходил неподалеку от Уайтчепела, в заброшенном здании мюзик-холла, закрытого за показ фильмов из свободного мира. Командующие когорт и их подельники сидели по обе стороны от меня и внимали истории о таинственных исчезновениях паранормалов. В дальнем углу зала высился Цефей Сарин; сверху, на галерее, выстроились восемнадцать наблюдателей, им предстояло донести детали процесса до всего Синдиката.

– Заметив пропажу ясновидцев, вы насторожились и поделились своими опасениями с Рот-до-Ушей, на тот момент досточтимой подельницей Сенного Гектора и вашим доверенным лицом, – хорошо поставленным мелодичным голосом вещала Жемчужная Королева. – Как бы вы охарактеризовали ваши отношения?

– В свое время мы были очень близки, – ответила Иви. – Не могли жить друг без друга.

– Иначе говоря, вы состояли в любовной связи.

– Протестую! – вмешалась Минти. – Это ваши домыслы, Королева. Обвиняемая не обязана…

– Ничего страшного, – отмахнулась Иви. – Примкнув к кодле, Рот-до-Ушей влюбилась в Гектора, но прежде мы действительно были любовницами.

Минти окинула председательницу негодующим взглядом, но внесла информацию в протокол.

Далее речь шла о том, как Рот-до-Ушей облазила катакомбы Камдена, обнаружила заточенных ясновидцев и незамедлительно доложила о находке Гектору. А темный владыка, падкий на легкие деньги, стал покровительствовать серому рынку.

Я покосилась на Цефея, одетого по классической моде рефаитов во все черное. Цефей хоть и не одобрял политику Синдиката, но слушал внимательно, чтобы слово в слово доложить Тирабелл.

– Вы знали, что ваш хозяин продает ясновидцев Сайену ради материальной выгоды?

– Нет.

Минти с пугающей скоростью строчила в журнале.

– Кто еще участвовал в нелегальной торговле?

– Аббатиса, Безликая, Зверюга, Злая Леди, Зимняя Королева, Дженни Зелёнка, Кровавый Кулак. Ну и еще плюс пара-тройка их подельников. Кроме Гроша, – поспешно добавила Иви. – Тот вообще ни о чем не догадывался.

Хоть какая-то радость: Грош был всеобщим любимцем, жаль, если придется изгнать его из Синдиката.

– А Белый Сборщик, главарь мимов Четвертого сектора Первой когорты, был связан с заговорщиками? – спросила Жемчужная Королева.

– Нет.

Ропот на галерее. Я машинально стиснула подлокотники кресла.

Джексон двадцать лет поддерживал контакт с Саргасами и не знал про серый рынок? Чушь какая-то.

Жемчужная Королева не скрывала своей растерянности.

– Другие участники группировки вели дела с Белым Сборщиком или упоминали о его причастности к торговле?

– Хотелось бы ответить утвердительно, – понурилась Иви, – но нет. Хотя, конечно, он мог общаться с ними и без моего ведома…

– Не нужно домыслов! – загромыхал Светляк. – Здесь суд, а не балаган!

Иви опустила голову.

– Мне очень жаль, – срывающимся тоном заговорила она. – Проклинаю себя за то, что не спохватилась раньше, хотя могла бы.

– Правильно проклинаешь, ничтожество! – рявкнул кто-то с галереи. – Ты полностью оправдываешь свое прозвище, примитивщица.

– Крыса! – поддержали его товарищи.

– Довольно! – обозлилась я.

После недолгого молчания ругательства возобновились с новой силой. Застарелую ненависть к примитивным прорицателям не искоренить за пару недель. Очередной блистательный вклад Джексона.

– Тишина! – Жемчужная Королева стукнула молоточком по трибуне. – Наблюдателям не позволено вмешиваться!

Даже во второй раз история производила гнетущее впечатление, а ведь это наверняка только верхушка айсберга. Судя по фактам, Иви служила пешкой в чужой игре.

– А теперь, – торжественно возвестила Жемчужная Королева, – эфир определит правдивость слов обвиняемой.

Со сцены спрыгнула Мария Огненная – пиромантка, постигавшая тайны эфира посредством огня. Чиркнув спичкой, она запалила дрова в жаровне. Вспыхнуло пламя.

– Подойди, Иви.

Хиромантка шагнула вперед. Мария положила ей руку на здоровое плечо и привлекла ближе.

Эфир задрожал. Мария склонилась над огнем, от жара на ее верхней губе выступили капельки пота.

– Трудно разобрать, – объявила она чуть погодя, – но занялось быстро, горит хорошо. Значит, обвиняемая не лжет.

Прежде чем сесть, Мария похлопала Иви по плечу. Хиромантка отпрянула от жаровни.

– Голосуем, – скомандовала Жемчужная Королева. – Кто за то, чтобы признать Дивию Джейкоб виновной?

Председательница первой подняла руку. За ней Мария, Том и Светляк. Ник, Элиза, Винн и Минти воздержались.

– Темная владычица, твой голос решающий.

Иви стояла понурившись. На смуглой гладкой коже белели шрамы – напоминание о зверствах рефаитов. Помню, как впервые увидела ее в колонии – напуганную, с ярко-голубыми волосами, дрожащую, словно осиновый лист. Она боялась больше остальных, девушка, которая не гнушалась продавать ясновидцев в рабство, но которая не покинула меня в трудную минуту и помогла пролить свет на коррупцию, царившую в Синдикате.

Я тоже не сразу угадала, какое чудовище таится под оболочкой моего главаря мимов. Долгие годы безропотно выполняла его приказы. Однако работа под началом предателя не помешала Пейдж Махоуни стать темной владычицей, и не Пейдж Махоуни лишать Иви места в Синдикате за аналогичное преступление.

– Я вынуждена признать тебя виновной.

Иви не шелохнулась, зато встрепенулась Винн.

– В эпоху моих предшественников подобный проступок карался смертной казнью, – продолжила я. Винн негодующе вскочила, скрипнув креслом. – Но здесь… особый случай. Даже знай ты о подпольной торговле с Сайеном, Потусторонний совет все равно отказал бы тебе в помощи. Кроме того, ты с лихвой искупила свои злодеяния во время пребывания в Первом Шиоле.

Минти снова углубилась в журнал.

– Темная владычица, – зашептал Том, – девчушка, конечно, молодец, не побоялась высказаться, но оставлять ее безнаказанной…

– Люди должны осознать, что пособничество серому рынку карается законом, – перебил Светляк. – И проявление милосердия станет неуважением к страданиям наших собратьев.

– Лютовать не обязательно. – Том сдвинул кустистые брови. – Но и действовать шибко мягко тоже не годится.

– Гектор мог запросто перерезать глотку всякому, кто попадался под руку, – возразила я. – На его фоне любое мое решение покажется милосердным.

Светляк покосился на Иви:

– Никто не требует смертной казни, но преступникам нужно преподнести урок. Дашь слабину, и все решат, будто мы отвечаем добром на зло.

Винн буравила меня взглядом. Какой вердикт ни вынесешь, от меня неизбежно отвернутся либо соседи по сцене, либо наблюдатели с галереи.

– Иви, предлагаю тебе вступить в Касту мимов, – зазвучал под сводами мюзик-холла мой голос. – Ты заслужила второй шанс.

Хиромантка подняла голову. Мария тихо выругалась, Светляк в бешенстве закусил губу, а верхний ярус захлебнулся негодованием.

– Подобное заявление просто сразило нас наповал. – Жемчужная Королева тряслась мелкой дрожью. – От имени всех присутствующих, позволь уточнить, темная владычица, ты действительно не намерена назначить мисс Джейкоб наказание?

– Ее признание сыграло ключевую роль в обнаружении серого рынка. – Перекошенные от злобы лица наблюдателей заставили меня усомниться в вердикте, но отступать было поздно. – Без Иви Аббатиса и Старьевщик по-прежнему заправляли бы цитаделью.

– Плевать! – завопили сверху.

– Эта сука – предательница!

– Повесить ее!

– Швырнуть на съедение крысам!

Толпа недовольных разнесет весть о моем первом приговоре по всему Синдикату. Если не умаслить их, народ может взбунтоваться.

– Мария Огненная подтвердила искренность мисс Джейкоб, – напирала я. – Не вижу ни малейшего повода подозревать обвиняемую в сговоре со Старьевщиком, однако риск все же присутствует, поэтому Иви останется под домашним арестом минимум на три месяца. Переведем ее куда-нибудь на конспиративную квартиру или под наблюдение командующих.

Такой вариант, по всей видимости, удовлетворил присяжных, но толпа не унималась, требуя сурового приговора. Иви хоть и едва держалась на ногах, однако нашла в себе силы вяло кивнуть.

– Процесс окончен. – Жемчужная Королева треснула молотком по трибуне. – Дивия Джейкоб, эфир отпускает тебе грехи!

От возмущенных воплей закладывало уши. Светляк перерезал ленту, тянувшуюся от Иви к жаровне. В следующую секунду Винн соскочила со сцены и, стиснув хиромантку в объятиях, увела ее прочь от разгневанной публики.

Мудрое решение. Сейчас лучше всего залечь на дно, пока градус недовольства не снизится. Я уже собиралась встать, как вдруг из мрака вынырнул какой-то человек; возгласы моментально стихли.

В глаза бросились легкая походка, кожаные сапоги на каблуках, изумрудно-зеленый плащ с капюшоном. Мне не составило труда узнать Тома Переростка, новопровозглашенного главаря мимов Первого сектора Третьей когорты, обычно сопровождаемого десятком преданных поклонниц. В поединке Том одолел Зверюгу и занял его место. Мария щелкнула пальцами, привлекая мое внимание, и кивнула.

Переросток отвесил собравшимся глубокий поклон.

– С вашего позволения, королева. – Его вкрадчивый голос так и сочился патокой.

– Излагай, – милостиво разрешила я.

Элегантным жестом он откинул капюшон, явив изящной лепки лицо с алебастровой бархатистой кожей. Густая темно-рыжая челка закрывала один глаз; второй, в обрамлении пушистых ресниц, переливался янтарем. Переросток ослепительно улыбнулся зрителям на галерее.

– Благодарю, темная владычица. Вплоть до Битвы за власть я знал о тебе только понаслышке, а узрев, едва не свалился с ног от такой красоты.

Я зарделась как девчонка. Прежде никто не делал комплиментов моей внешности, особенно при большом скоплении народа.

– Если не ошибаюсь, на ногах ты все же не устоял, – вырвалось у меня, – и отнюдь не из-за моей красоты.

По зданию прокатился смех. Переросток ухмыльнулся, демонстрируя белоснежные зубы, ничуть не пострадавшие в поединке. Впрочем, шишек он набил порядочно и вдобавок лишился большого пальца на левой руке.

– Ну и прохвост! – с притворным негодованием воскликнула Мария. – Надеешься сладкими речами завоевать расположение темной владычицы?

– Никогда! – Том шутливо ударил себя кулаком в грудь. – Мое сердце принадлежит тебе одной.

На галерее протяжно засвистели. Я расправила плечи и напустила на себя удивленный вид.

– Скажи-ка, Том, а с Сенным Гектором ты тоже общался в схожей манере?

– Общался бы, не уступай он тебе в очаровании, – без всякого смущения парировал Переросток.

Если поначалу я смутилась, застигнутая Томом врасплох, то теперь вольготно устроилась в кресле, старательно пряча улыбку. Этот парень явно ломал комедию в надежде выбить почву у меня из-под ног.

– Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. Ладно, дабы пощадить твое самолюбие, притворюсь, что поверила. – Я демонстративно зевнула. – Ну, говори уже, зачем пожаловал.

Зрители захихикали. Том моргнул.

– Пока меня не опередили, хочу предложить свою кандидатуру на пост главаря мимов Четвертого сектора Первой когорты.

– Одного сектора тебе мало?

– Не люблю останавливаться на достигнутом, – парировал Переросток.

– Вотчина Джексона – лакомый кусочек. Уверен, что потянешь?

– Ну, положим, силу я наглядно продемонстрировал на поединке. Кроме того, целых шесть лет мне удавалось поддерживать порядок в Первом секторе Третьей когорты, пока Зверюга пьянствовал и дебоширил. – Переросток опустился на одно колено. – Темная владычица, обещаю служить тебе верой и правдой. Я помешал Точильщику убить тебя на «Арене розы», поскольку разглядел твой потенциал.

Да, было дело. Едва ли Переросток вставал грудью на мою защиту, но, по крайней мере, не нападал, хотя его главарь мимов жаждал моей крови.

– Позволь мне проявить себя, – настаивал Том. – Под моим началом сектор преобразится, изменится в лучшую сторону.

Я покосилась на своих командующих. Мария воодушевленно кивала, Рифмач с ухмылкой поднял большие пальцы вверх, остальные никак не отреагировали – значит, не возражают. Правда, придется искать замену для III-1, но перепоручить подходящему человеку владения Джексона сейчас куда важнее.

– Хорошо, – вздохнула я. – Том Переросток, провозглашаю тебя главарем мимов Четвертого сектора Первой когорты! Да будет неоспоримым твое правление, пока оно угодно эфиру! – С галереи грянули аплодисменты. – Кого возьмешь в достопочтимые подельницы?

– Если не возражаешь, вернемся к этому разговору позже. Я пока еще не решил, кому отдать предпочтение. Но варианты есть.

Я выгнула бровь:

– Кто бы сомневался.

Из мюзик-холла Том отправился прямиком в I-4, проверить, как изменился сектор после исчезновения Джексона. По моей просьбе он обещал выдвинуть Зику и Надин ультиматум: либо они перебираются на конспиративную квартиру Касты мимов и сотрудничают с нами, либо – скатертью дорога: в Четвертом секторе Первой когорты им больше не место. Я и так уже сколько могла оттягивала неизбежное, однако всему есть предел.

Под неодобрительные взгляды отдельных командующих я спустилась с подмостков. За последнюю пару недель мне удалось основательно изучить своих ближайших союзников. И вот что я выяснила. Светляк с Жемчужной Королевой придерживаются самых строгих правил и свято чтут традиции. Под напускной суровостью Рифмача скрывается доброе сердце. С Марией вечно как на пороховой бочке: никогда не знаешь, чего ждать. Минти идет по пути наименьшего сопротивления, а Винн выступает защитницей слабых.

Широкий диапазон мнений обычно радовал, однако сегодня Винн единственная одобрила вынесенный мною вердикт. Она взяла мои руки в свои и клятвенно заверила, что мне воздастся за милосердие.

Впрочем, у большинства мимов милосердие явно не поощрялось. Скоро новость распространится по Синдикату, и ясновидцы упрекнут темную владычицу в малодушии.

Но тут уж ничего не поделаешь. Я не могла поступить иначе, Иви и без того много выстрадала.

В убежище Ник занялся ужином, а я тем временем зализывала раны. Порез на боку, затягиваясь, немилосердно чесался, что раздражало меня донельзя. От подмышки до бедра тянулась розовато-багровая полоса. Подарок прежнего наставника. Однако мои увечья не шли ни в какое сравнение с глубокими шрамами Стража, оставленными в наказание за измену Саргасам – наказание, которого можно было бы избежать, не вмешайся Джексон. Страж прятал рубцы от посторонних глаз, но мне доводилось касаться шершавых борозд, покрывавших его могучую спину. Джексон поставил тавро на каждом из нас.

И рано или поздно он за это заплатит.

Я подошла к зеркалу, чтобы стереть макияж. Губы без помады производили удручающее впечатление, под глазами залегли тени. После кофейно-бульонной диеты кости выпирали наружу.

Хороша правительница, нечего сказать.

Внимание привлекла блестящая точка на шее. Палец машинально коснулся подарка Стража – подвески в форме крыльев, которая спасла мне жизнь на «Арене розы».

Внизу Ник колдовал у плиты, помешивая в кастрюле какое-то варево; Элиза склонилась над листком бумаги. При виде меня она отложила чтиво и досадливо поморщилась:

– Ты хоть осознаешь, как тебе повезло?

– Сама не верю своему счастью. Угодить в лапы Сайена и полгода проторчать за колючей проволокой. Просто сказочное везение. Предлагаю рассортировать его по бутылкам и пустить в оборот. Денег заработаем немерено.

Элиза скорчила обиженную гримасу:

– Том, разрази его гром, Переросток ухлестывал за тобой, а ты и бровью не повела. Ты небось даже не в курсе, сколько лет я надеюсь добиться от него взаимности?

Я опустилась на стул.

– Почему бы тебе не податься к нему в подельницы? Правда, желающих там будет хоть отбавляй.

– Нет уж, уволь. Предпочитаю стать единственной и неповторимой, – промурлыкала она.

Моя слабая улыбка, не успев вспыхнуть, погасла, когда Элиза пододвинула мне листок с перечнем всех мест, где, согласно донесениям, установлена новая модель сканера. «Экстрасенс» проник повсюду: в банкоматы и телефонные будки, в такси и дверные проемы кислородных баров, в больницы и школы, в супермаркеты и приюты для бездомных. Скоро ясновидцы шагу не смогут ступить, не угодив в ловушку.

Ник поставил перед нами чай и две тарелки перлового супа. Каким осунувшимся он выглядел в свете керосиновой лампы!

– Пейдж, в Синдикате зреет раскол, – предупредила Элиза. – Народ недоволен приговором Иви.

Тоже мне, новость.

– Гектор привил людям страсть к кровопролитию по поводу и без. Иви нуждается в защите, а не в наказании, – возразила я.

– Полностью с тобой солидарна, просто имей в виду: многие не питают к ней теплых чувств.

– Ну, если люди пережили правление Гектора, хотя, эфир свидетель, оно было чудовищным, то мое проглотят и не подавятся.

– Твое чудовищное правление? – уточнил Ник и впервые за долгое время искренне улыбнулся.

Я обиженно насупилась.

– Ладно, извини.

– Не смешно. Во сколько Дани вернется со смены?

– Приблизительно в час, – ответила Элиза.

Я глянула время. Половина двенадцатого. Вряд ли Даника принесет важные вести, но сам факт ее близости к врагу внушал надежду. Если кому и хватит упорства отыскать ядро, то исключительно Данике Панич.

– Мы тут пообщались с Цефеем после суда, – вставил Ник. – Тирабелл желает встретиться с тобой в полночь. Пойдем вместе.

– Прекрасно. Целый час унижений гарантирован. – Мало мне своих проблем, теперь еще придется клянчить у Тирабелл денег. – Выписки у нас под рукой?

Элиза пододвинула мне гроссбух. Глаза заскользили по строчкам. Да, плохо дело. Источники дохода курам на смех, все финансирование держится на Тирабелл и налоговых вычетах. А ведь Гектор швырял деньги направо и налево. Хотя чему удивляться – серый рынок приносил баснословные барыши.

Я захлопнула гроссбух.

– Господа, приводите себя в порядок. Элиза, проверь, Потусторонний совет перечислил налоги в полном объеме?

– Не вопрос.

Тирабелл назначила встречу в заброшенном здании Уоппина. Знакомый мотоциклист подобрал нас у перекрестка, но не успели мы проехать и трех кварталов, как ожили внешние экраны: транслировали срочное сообщение от верховного инквизитора. По моей просьбе водитель свернул на обочину и заглушил мотор.

На мониторах возник Фрэнк Уивер:

«Граждане цитадели, говорит ваш инквизитор. В целях безопасности с сегодняшнего дня в столице вводится комендантский час продолжительностью с восьми вечера до пяти утра. Ограничение не распространяется на работников ночной смены при наличии у них униформы и удостоверения личности. Уверяю, мы вынуждены прибегнуть к столь суровым мерам исключительно ради вашего блага. Надеемся на понимание. И помните: Сайен был и остается самым надежным местом на земле».

Физиономию Уивера сменило изображение алого якоря на белом фоне – государственная эмблема Сайена. Повисла гробовая тишина.

– Разворачиваемся, – скомандовал Ник. – Живо.

На обратном пути я разглядывала прохожих: люди бранились, негодующе тыкали пальцем в мониторы; однако мало-помалу улицы пустели.

Мотоциклист высадил нас у доков. Мозг работал как заведенный, лихорадочно обдумывая, какие последствия повлечет за собой выступление Уивера. Сканеры вкупе с комендантским часом сильно ударят по Касте мимов.

Мы опрометью бросились в дом. Элиза, корпевшая над цифрами, испуганно встрепенулась:

– Что случилось?

– Комендантский час, – выпалила я. – С восьми до пяти.

– Проклятье! Совсем уже… – Не договорив, Элиза поспешно опустила шпингалеты на окнах. – А вам разве не нужно к Рантанам?

– Успеется.

Мы ринулись запирать двери. Ник проверил дом сверху донизу, после чего устроился вместе с нами за столом. Ошарашенные известием, мы молчали, занятые собственными мыслями.

Нужно придумать способ обойти запрет, хотя сделать это будет непросто, особенно если Джексон консультирует Сайен касаемо наших передвижений. Ему известны все секретные маршруты, по крайней мере, в Центральной когорте. Можно отправить разведчиков на поиски новых туннелей и троп, но те наверняка можно по пальцам перечесть. Джексон десятилетиями накапливал знания о Лондоне, не мне тягаться с ним в топографии.

Самый оптимальный вариант – воспользоваться подземными ходами, однако водосточники и канальи вряд ли встретят нас с распростертыми объятиями. Обитатели лондонского дна, невидцы по природе, они перебивались крохами, вырученными с продажи безделушек и артефактов, найденных в пересохших руслах, стоках и канализации. По негласному соглашению подземные туннели считались их вотчиной, входом туда служили канализационные люки, и никто в Синдикате не отваживался сунуться на территорию подземщиков.

Кто-то забарабанил в дверь. Мы вскочили, поспешно созывая арсенал.

– Легионеры, – шепнул Ник. – Надо сма…

– Постой, – перебила я.

Последовали два мощных удара, сопровождаемые ощущением нечеловеческих лабиринтов за окном.

Я медленно распустила арсенал.

– Нет, не легионеры. Рантаны.

Ник грязно выругался.

На цыпочках я прокралась в коридор и приоткрыла створку двери, удерживаемую цепочкой. Во мраке мелькнули зеленовато-желтые глаза, цепочка вылетела из паза, и дверь распахнулась настежь.

Удар пришелся в плечо. Не дав опомниться, рука в перчатке схватила меня за ворот и отбросила к стене. Ник с Элизой разразились гневными криками. Впервые после Битвы за власть мой фантом выстрелил, точно камень из рогатки, но, наткнувшись на глухой лабиринт, отрикошетил обратно. Боль раскаленной стрелой пронзила висок, проникая все глубже.

– Ты явно не стоишь вложенных в тебя денег, странница, – процедила Тирабелл Шератан.

В мгновение ока коридор наполнился рефаитами. Ник демонстративно прицелился в мою мучительницу:

– Отпусти ее. Немедленно.

Боль нарастала. На глаза предательски навернулись слезы.

– Рефаитам простительна непунктуальность, – продолжала Тирабелл. Собравшись с силами, я подняла голову. – Однако ты смертная. Каждая секунда отнимает у тебя драгоценную частичку жизни. Только не говори, что не разбираешься во времени.

– С сегодняшнего дня введен комендантский час, – рявкнул Ник. – Нам пришлось вернуться.

– Комендантский час не отменяет ваших обязательств.

– Тирабелл, ты ведешь себя неразумно!

– Какая ирония, – фыркнула Плиона. – Человеческая раса – само воплощение разумности.

Перед внутренним взором заплясали черные точки. Стальные пальцы до синяков впивались в кожу. Внезапно в коридоре возник Страж. Мгновенно оценив обстановку, он в бешенстве обратился к Тирабелл на родном наречии. Избранная правительница отшвырнула меня, словно былинку, прямиком на руки Нику.

– Как ты смеешь! – набросилась на нее Элиза. – По-твоему, Пейдж мало выстрадала на «Арене розы»?

– Сбавь тон, когда беседуешь с избранной правительницей, – вскинулась Плиона.

Элиза ощетинилась. Я прижала ладони ко лбу, силясь отогнать боль.

– Пейдж, ты как? – шепнул Ник.

– Нормально.

– Не придуривайся, – оскалился Цефей.

– Угомонись, – выдавила я. – Самому не надоело?

– А ну повтори, смертная!

– Хватит! – остановил перепалку Страж. – Сейчас не до грызни. Если срочно не найти решения, комендантский час и «Экстрасенс» существенно подорвут деятельность Синдиката. – Он плотно затворил дверь. – Каста мимов создавалась как союз Рантанов и Синдиката. Только вместе мы сумеем одолеть врага, поодиночке расправиться с нами не составит труда. Надо быть круглым дураком, чтобы не понимать очевидного.

Повисла напряженная пауза. У меня внутри все похолодело; никогда еще Страж не высказывался так пылко в присутствии прочих Рантанов. Ник опустил пистолет.

– Если все успокоились, предлагаю начать, – откашлялась я.

Сопровождаемая толпой рефаитов, Тирабелл вихрем влетела в гостиную.

– Подай нам вина, странница.

Краска бросилась мне в лицо.

– Пейдж, я принесу, – вмешался Ник, но я уже шла на кухню.

Напрасно Тирабелл надеялась меня спровоцировать, не на ту напала! Пошарив под раковиной, я достала бутылку, которую доверили мне на хранение, трясущимися руками наполнила пять бокалов и сделала пару больших глотков прямо из горлышка.

Алкоголь обжег внутренности. Ник в позе охранника застыл у входа в гостиную. Однако не успели мы сделать и шагу, как путь нам преградила Люсида Саргас:

– Вдвоем нельзя.

– Почему? – возмутился Ник.

– Избранная правительница желает беседовать с темной владычицей наедине.

Элиза приняла боевую стойку. Забавное зрелище, учитывая, что соперница превосходила ее ростом на целых тридцать сантиметров.

– Мы подельники Пейдж и тоже имеем право знать.

– Не лезь, если хочешь, чтобы мы и впредь финансировали вашу революцию.

– Вашу или нашу? – фыркнула Элиза.

Я тронула ее за плечо:

– Не спорь. Узнаешь все от меня.

Друзья с неудовольствием посторонились.

Я протянула Люсиде бокал.

– Не употребляю, – отказалась она с неким подобием улыбки. – На моей коже нет рубцов, а вино предназначено притуплять боль от шрамов. Без него у моих собратьев портится характер.

– По-моему, пакостный характер – это у них врожденное.

– Шутишь? – сощурилась Люсида.

– Не совсем.

Придерживая коленом поднос, я толкнула дверь. Голова по-прежнему раскалывалась, ноги подгибались. Обычно я разминалась перед проникновением в чужой лабиринт, но внезапная атака Тирабелл на мою ауру спровоцировала непроизвольный прыжок.

В гостиной Цефей привалился к подоконнику. Плиона полулежала на кушетке (она никогда не сидела, только полулежала!), Страж изваянием застыл в углу. Среди рефаитов была также незнакомка с серебристым сарксом и совершенно лысой, как у Цефея, головой.

Тирабелл, в царственной позе стоявшая у камина, взяла предложенный бокал и поднесла к губам.

– Арктур, тебе не помешает промочить горло.

– Потерплю.

Я с грохотом поставила поднос. Тирабелл залпом осушила полбокала.

– Познакомься с Мирой Сарин, единомышленницей Рантанов, лишь недавно возвратившейся из затяжной ссылки.

Незнакомка ответила на мой приветственный кивок. Ее огромные, широко расставленные глаза отливали желтым – по дороге кто-то неплохо подкрепился сенсором.

– Я вызвала тебя, чтобы сообщить: мы покидаем Лондон, – торжественно объявила Тирабелл.

– Надолго?

– Как получится.

– Но почему?

Под пристальными взглядами Рантанов Тирабелл шагнула к ближайшему окну.

– Отдельные группы рефаитов из внешнего и загробного миров готовы объединиться против Саргасов, если мы проявим решимость в заново вспыхнувшей войне. Для этого необходимо убедить влиятельного члена каждой из шести семей – в идеале, стража, бывшего или действующего – принять нашу сторону.

– Думаю, начать лучше с изгнанников, – заметила Люсида. – У них с Саргасами особые счеты. В ссылке они наверняка успели возненавидеть правящую династию. Перво-наперво разыщем Адару, опальную Хранительницу Сарина, якобы весьма расположенную к Рантанам. Мира знает, где ее найти в загробном мире.

Я тоже потянулась за вином.

– Думаете, затея выгорит?

– Должно получиться, – бросил реплику Страж.

Обнадеживает.

– Успех предприятия во многом зависит от вас, вашей преданности и талантов, – продолжала Тирабелл. – Для потенциальных союзников это будет весомым аргументом. Многие друзья обеспокоены нашим сотрудничеством с людьми, особенно в свете… прошлых событий, – мрачно добавила она.

– И как мне доказать свою преданность?

– Покажи, что готова на все ради общего дела. – Тирабелл вручила мне пустой бокал. – Если не ошибаюсь, ты наконец сместила архипредателя и, следуя моим указаниям, исключила из Синдиката оставшихся «Печатей».

– Джексон сбежал и не вернется, – затараторила я в надежде поскорее сменить тему. – Главное сейчас – нейтрализовать «Экстрасенс», в противном случае мы не сможем и шагу ступить, не говоря уже о революции. Страж считает, что сканеры работают на эфирных технологиях, места их установки известны, но нам нужно больше информации. – Однако рефаиты не спешили делиться сведениями. Я недовольно скривилась. – Люсида, ты ведь Саргас и наверняка в курсе дела. Не знаешь, откуда такая спешка с внедрением сканеров? От чего именно они подпитываются?

Люсида отвернулась, уязвленная напоминанием о родственных связях.

– Секретом «Экстрасенса» ведает лишь наследная правительница… ну и, возможно, верховный командор Сайена. Касаемо увеличения числа сканеров могу предположить, что Сайен таким образом пытается усилить контроль над столицей, создав массовые препоны для Касты мимов.

– Как вариант, ядро питается от эфирной батареи – полтергейста, заключенного в материальный предмет, – безмятежно добавила Мира Сарин. – Батарея аккумулирует и распределяет энергию, вырабатываемую фантомом. Поразмышляй на досуге.

Эфирные батареи широко применялись в колонии. С их помощью рефаиты активировали электрические заборы, посылавшие смертельные разряды, и создавали замки́, открыть которые удавалось, только освободив полтергейста. Я старалась не думать о Себастиане Пирсе, чей фантом некогда стал пленником хитроумного устройства.

– Допустим, речь действительно идет об эфирной батарее. Как ее уничтожить? Вызволить дух или сломать физическую оболочку?

– Думаю, оба способа сгодятся.

– Какое кощунство, – проворчал Цефей. – Осквернять энергию эфира человеческими технологиями… Проклятые Саргасы, вечный позор нашего рода.