Текст книги "Любовь вне закона"

7

Первым, что он увидел, придя в себя, было лицо женщины, склонившейся над ним. Он никак не мог вспомнить, где находится. Все вокруг было чужим, и он не знал, кто эта женщина, с тревогой глядящая на него. Она была совсем молоденькой, и у нее были красивые карие глаза и остренький подбородок, придававший ей сходство с котенком.

– Кто вы? – выдавил он. Помедлив, она спросила:

– Ты совсем ничего не помнишь?

Все, что он помнил, – это непрекращающаяся боль, которая раздирала все его тело, и невыносимая жара.

Мужчина огляделся вокруг. Он лежал в каком-то тесном темном месте, стены и потолок здесь были затянуты тканью, а через откинутый полог ему было видно звездное небо и отблески костра.

Он понял, что находится в каком-то фургоне.

Девушка с нежностью, как маленького, погладила его по лицу.

– Скажите мне, где я? Как я сюда попал? – еле слышно произнес он. Язык его едва ворочался, каждое слово давалось с трудом.

– Я нашла тебя в долине, к северу от Ларами, в Вайоминге. Ты был ранен, Джакоб. Мимо нас проезжал миссионерский обоз, и брат Джошуа Виллис взял нас с собой, решив, что не по-христиански было бы бросить нас там.

– Ты называешь меня Джакоб. Это мое имя?

– Я не знала, как тебя зовут на самом деле. Но ты не мог оставаться без имени, и я решила назвать тебя Джакобом, мне так нравится это имя. – Она ласково улыбнулась, снова погладив его по лицу. – Я нашла тебя полумертвым. Ты был очень плох, у тебя было разбито лицо, и все тело было в синяках и ссадинах. Кто-то сильно избил тебя.

Мужчина напрягся, попробовав пошевелить руками. С ними все оказалось в порядке. Ноги тоже, хотя и затекли, двигались нормально. Похоже, больше всего пострадала голова. Малейшее движение отзывалось в ней сильнейшей болью. Он попытался было приподняться с подушки, но у него появилось ощущение, что его несчастная голова раскалывается на тысячу кусков, и он со стоном опустился обратно.

– Давно я уже здесь? – спросил он.

– Уже пять дней, как я нашла тебя и нас подобрал брат Джошуа, – ответила она. – Ты не хочешь пить?

Даже простой кивок причинил ему немалые страдания.

Девушка наполнила чашку водой и поднесла к его губам. Он жадно приник к воде, наслаждаясь каждым глотком. Утолив жажду, он сразу почувствовал прилив сил.

Девушка накрыла его легким пледом и поправила подушку у него под головой.

– А теперь спи. Тебе нужно отдохнуть, – сказала она, поднимаясь, чтобы уйти.

– Подождите, – остановил он ее, – скажите хотя бы, как вас зовут?

– Рэчел, – ответила она.

– А где все остальные?

– Ты имеешь в виду миссионеров? Они в других фургонах.

– А твой муж? У тебя есть муж? Нахмурившись, она отрицательно покачала головой.

– Нет, теперь уже нету. Он ушел от меня.

– А как получилось, что мы оказались с вами в одном фургоне?

– Я сама так захотела.

Мужчина непонимающе смотрел на нее.

– Я давно тебя ждала, – продолжала она, не обращая внимания на его изумление.

Ее невразумительные объяснения начинали пугать его, он сам не мог понять, чего именно боится, но по его телу пробегала дрожь всякий раз, как он смотрел в ее темные глаза. Его мучил вопрос: кто же все-таки эта женщина и чего она от него хочет?

– Я очень благодарен вам за то, что вы подобрали меня и ухаживали за мной все это время, но мне надо возвращаться домой. – Его не покидало ощущение, что ему нужно куда-то спешить..

– А где твой дом, Джакоб, ты знаешь об этом? – спросила девушка, ласково улыбаясь.

Он уже открыл рот, чтобы ответить, когда до него вдруг дошло, что он действительно этого не помнит.

– Я ничего не помню, я даже не знаю, кто я такой, – в отчаянии произнес он.

– Ты – Джакоб. Не беспокойся, я позабочусь о тебе.

– Но почему, почему ты заботишься обо мне? Что ты имела в виду, когда сказала, что ждала меня?

– Потому что я давно просила бога, чтобы он послал мне хорошего человека. Вот он и послал мне тебя.

Когда Джози подъехала к зданию городской тюрьмы, был уже полдень. Прошло три дня с тех пор, как шериф арестовал Кэллахена, и она решила, что пришло время навестить его, осмотреть раны и узнать, как он себя чувствует. Она сильно сомневалась, что Уилл очень уж усердствовал, меняя Кэллахену повязки и обрабатывая раны. Слава богу, если он вообще не забывал этого делать.

Из-за жары зарешеченные тюремные окна были открыты, и Джози еще с улицы увидела Уилла, который дремал, сидя на стуле и закинув ноги на стол. Когда она вошла, шериф даже не пошевелился, продолжая спать. Джози прошла мимо него, направляясь к единственной камере в этой крохотной тюрьме.

Кэллахен сидел на своей койке, безучастно наблюдая за приближением Джози. Он не выразил ни малейшей радости при виде ее.

– Ну как у вас дела? – спросила она.

– А ты как думаешь? – язвительно переспросил Кэллахен. – Я уже четвертый день парюсь в этой чертовой клетке, а ты даже не попыталась вытащить меня отсюда. Какой ты после этого адвокат?

– Я не только ваш адвокат, а еще и ваш врач. Поэтому сначала я хотела бы узнать, как вы себя чувствуете? Как ваши раны? – не обращая внимания на его раздражение, спокойно сказала Джози.

– К черту мои раны. Я буду чувствовать себя нормально, только когда выберусь из этой вонючей душной камеры, ясно тебе?

Девушку расстроил его тон, хотя она и не подала виду. Он вел себя так, словно между ними ничего не было. Но вполне возможно, он именно так и считал.

В конце концов, он обыкновенный мужчина, и ему нужно удовлетворять свои мужские потребности. Правда, справедливости ради следовало признать, что в тот раз Кэллахен скорее удовлетворил ее потребности, а не свои.

Стараясь выбросить из головы все эти глупости и свои обиды, Джози оглядела Кэллахена. Шериф выполнил ее просьбу и подобрал ему нормальную одежду. Сейчас на нем были новые джинсы, легкая рубашка и растоптанные башмаки. Джози отметила, что в этой одежде он выглядел как-то по-другому, совсем чужим, почти незнакомцем. И ему обязательно нужно было побриться. Девушка подумала, что в следующий раз ей нужно будет захватить бритву и расческу.

– Совсем скоро приезжает доктор Энни, она сможет осмотреть вас и сказать, когда наконец вы окончательно выздоровеете.

– Ты ведь отлично понимаешь, что не это волнует меня сейчас, – проворчал он.

– Знаешь что, парень, – вмешался в их разговор проснувшийся Уилл, – пока судья Мак-Спаррен не разберется с этим делом, ты можешь даже не думать о том, чтобы выбраться отсюда. Добрый день, – продолжал шериф, обращаясь к Джози.

– Здравствуй, Уилл, – ответила Джози. – Я приехала, чтобы поменять мистеру Кэллахену повязки.

– Да что ты говоришь? – сказал шериф, с любопытством глядя на нее. – Что ж, если ты так хочешь, я открою камеру и впущу тебя.

Уилл вернулся к своему столу и взял связку ключей.

– Ты думаешь, есть необходимость запирать его? – спросила Джози, с жалостью глядя на Кэллахена.

В ответ шериф усмехнулся:

– А что, парень, может, мне действительно не запирать тебя, ты ведь не сбежишь при первой же возможности, а, Кэллахен, что скажешь?

Ты сам отлично знаешь, что я отвечу, – произнес Кэллахен, мрачно глядя на них. – Джози, а ты бы осталась в камере, если бы она была не заперта?

Джози знала, что и сама бы ни за что не осталась в камере. В детстве, когда ее ловили на воровстве и приводили в полицию, она начинала рыдать и умоляла позвать свою мамочку. Никто ведь не знал, что ее мать давно умерла. И как-то раз, когда полицейский отправился искать ее мать, девочка сумела открыть замок в камере, где ее заперли, и сбежала. Так что она уж точно бы не осталась в тюрьме.

Тем временем шериф отпер железную решетку и, пропуская Джози внутрь, сказал:

– У тебя есть пятнадцать минут. И учти, что я запру за тобой дверь.

Джози вошла в камеру и неловко остановилась у двери. Помещение было крохотным, не было даже стула, на который она могла бы присесть.

– Ну что же ты, проходи. Будем надеяться, что доктор из тебя получше, чем адвокат, и ты сможешь меня подлатать, чтобы на виселицу я отправился совсем здоровым. Ты собираешься помочь мне?

Джози не нашлась, что ответить, прекрасно поняв, что, задавая последний вопрос, он имеет в виду совсем не медицинскую помощь.

– Мне нужно осмотреть ваши раны, – перевела разговор Джози.

– С ними все в порядке. Пойми наконец, что мне не нужен доктор, мне не нужен адвокат, мне нужен кто-нибудь, кто поможет мне отсюда сбежать. Я уже достаточно здоров, чтобы у меня хватило сил выяснить, кто так подставил нас с Беном.

– Ну предположим, вам удастся сбежать. Но как вы собираетесь искать этих людей? – спросила Джози.

– Это наверняка сделал кто-то из Шарпсбурга. Я попытаюсь выяснить, не появились ли у кого-нибудь в городе в последнее время деньги неизвестно откуда.

– А вы не думаете, что на вас мог напасть кто-нибудь из ваших компаньонов? Ведь именно они знали, что вы с братом поедете в Ларами с деньгами. Вы точно не запомнили лиц нападавших?

– Я тебе уже говорил: была перестрелка. А о том, что мы поедем в Ларами за коровами, знало полгорода. И еще, умоляю тебя, прекрати обращаться ко мне так официально.

– Хорошо. А ты уверен, что не пытаешься обмануть сам себя? Может, Бен решил завладеть деньгами и начать новую жизнь?

Кэллахен надолго замолчал, что-то обдумывая, потом покачал головой.

– Нет, он не мог со мной так поступить, даю голову на отсечение. – Взяв Джози за руку, Кэллахен пристально посмотрел ей в глаза. – Ты должна помочь мне убежать отсюда. Я найду этих мерзавцев. Ты адвокат, ты прочитала много книг, ты разбираешься в законах, но книги сейчас не могут мне помочь.

Джози отрицательно покачала головой:

– Ты прав, я адвокат и не могу нарушать закон. Но я помогу тебе, я постараюсь сама разобраться в этом деле, верь мне.

Еще долго после того, как Джози покинула тюрьму, Кэллахен размышлял о ней. Его адвокатом была исключительная, прекрасная женщина. Его до сих пор бросало в жар, стоило ему вспомнить, что он делал с ней той ночью во дворе ее дома. Казалось, она даже не вспоминает о той ночи, так почему же он не может забыть об этом, как какой-нибудь впечатлительный юнец?! За последние пятнадцать лед у него было предостаточно женщин, но он толком не помнит ни их лиц, ни их имен. И вот теперь, когда его жизнь рушится, когда жизнь Бена под угрозой, он вдруг встретил женщину, о которой думает день и ночь.

8

На следующее утро в контору шерифа вошел незнакомец.

– Мне необходимо лично встретиться с Симсом Кэллахеном, – сказал он вышедшему ему навстречу Уиллу. – Мне необходимо кое-что ему передать. Насколько мне известно, он находится у вас в тюрьме.

– А кто вы, собственно, такой? – настороженно спросил Уилл.

– Меня зовут Джером. Я работаю на Лестера Перримана, – ответил молодой человек.

Уилл понимающе кивнул:

– Перриман? Мне знакомо это имя. Если я не ошибаюсь, он владелец банка в Шарпсбурге.

– Да, помимо всего прочего, у него есть и банк.

– Но что общего может быть у этого человека с Кэллахеном? – поразился шериф.

– Извините, но мне поручено поговорить лично с Кэллахеном. – Молодой человек был явно не склонен откровенничать с Уиллом.

– Кэллахен, – позвал шериф, отпирая камеру, – к тебе посетитель от Перримана. Слыхал про такого?

Еще бы он не знал Перримана! Ведь именно ему принадлежала закладная на ранчо Кэллахенов. Симc знал, что ему еще придется услышать об этом человеке, но не подозревал, что так скоро. Срок закладной истекал только осенью.

– Перед там как впустить вас, я должен вас обыскать, – сказал Джерому шериф, – вдруг вы собираетесь помочь ему бежать.

– С какой стати? – Молодой человек выглядел оскорбленным, но все же позволил Уиллу осмотреть себя.

Пока шериф проверял карманы посетителя, Кэллахен пригляделся к нему повнимательней. Он был одет, как и полагалось банковскому служащему, в черный костюм и шляпу, но что-то в его облике заставило Кэллахена насторожиться. Эта одежда смотрелась на нем как-то неловко, было видно, что он был к ней непривычен. К тому же было очень странно, что у клерка, проводящего свои дни в душном помещении за письменным столом, кожа на лице обветренная и загорелая, как у ковбоя.

– Мне придется забрать у вас оружие, – произнес шериф. Молодой человек со вздохом вытащил из-за пояса револьвер и отдал его Уиллу. Закончив осмотр, Уилл позволил Джерому войти в камеру.

– Я хотел бы поговорить с Кэллахеном наедине, – попросил молодой человек.

Но шериф, пропустив его слова мимо ушей, и не думал выходить из комнаты. Он прислонился к стене, выжидательно глядя на Джерома:

– Вы хотели поговорить с арестованным? Вот и разговаривайте, не теряйте времени даром.

– А вам не кажется, что вы явились слишком рано, Джером, или как вас там? – произнес Кэллахен. – У меня есть еще время до ноября, чтобы расплатиться с долгами.

– Нет, вы ошибаетесь.

Кэллахен в ярости сжал кулаки.

– Что вы хотите этим сказать? – грозно прорычал он.

– Я приехал, чтобы сообщить вам, что ваши закладные были полностью оплачены. Вы больше ничего не должны, – сообщил клерк.

Некоторое время Кэллахен от изумления не мог вымолвить ни слова. Придя в себя, он набросился на Джерома с вопросами:

– Но как? Кто мог за нас заплатить? Я ничего не понимаю.

– Я ничего не могу вам сказать. Знаю лишь, что закладные были выкуплены. Я собирался по делам в Ларами, и господин Перриман попросил меня заехать к вам, чтобы сообщить приятную новость. Жаль только, что остальные фермеры не были так удачливы, – улыбнулся Джером.

– Но кто все-таки заплатил, вы можете мне сказать?

Вы понимаете, это конфиденциальная информация, и я в любом случае не мог бы вам этого сообщить, но, честно говоря, мне это и неизвестно. А теперь позвольте мне уйти, – продолжал молодой человек, обратившись к шерифу.

Шериф посторонился, и Джером поспешно направился к дверям. Через окно Кэллахен видел, как он отвязал свою лошадь и, проворно вскочив в седло, ускакал прочь.

Симc в отчаянии стукнул кулаком по стене. Что же, черт возьми, происходит? От Бена нет никаких вестей, и кто-то оплатил эти проклятые закладные. Какая-то бессмыслица.

– Ну что ж, похоже, все складывается один к одному, – довольно потирая руки, сказал шериф.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну посуди сам, кому бы пришло в голову платить по закладным, кроме вас самих. Лучше скажи, где вы припрятали остальные денежки?

– Спенсер, ты считаешь, я настолько глуп, чтобы так подставить самого себя? Разве ты не видишь, что кто-то усиленно пытается обвинить нас в том, чего мы не совершали?

– Кто же это, интересно?

– Пока я и сам этого не знаю, но собираюсь докопаться до истины, – упрямо произнес Кэллахен.

– Тебе лучше помолиться сейчас, чтобы Джози оказалась и в самом деле хорошим адвокатом. Может, ей и удастся смягчить судью, – ответил шериф. – Кстати, раз уж речь зашла о Джози, я хотел бы тебе сказать кое-что.

– Ну, что еще?

Любина мне тут сказала, что ты, похоже, положил глаз на Джози. Так вот, выкини это из головы. Скоро вернутся ее родители, и тогда тебе не поздоровится, если ты не оставишь ее в покое. Джози слишком молода, чтобы самой разобраться, что ты за птица. Эта девушка не для тебя, понял?

Кэллахен почувствовал, что его душит ревность. Он сразу уловил, что шерифом движет не только забота о Джози, здесь явно ощущался личный интерес. Но он сумел подавить свой гнев, поняв, что в общем-то шериф прав.

– Я и сам говорил ей об этом. Но ты же знаешь, какая она упрямая.

– Я и слышать об этом не желаю. Я тебя предупредил, держись от нее подальше, – процедил сквозь зубы Уилл, выходя из камеры.

…Джози понимала, что Кэллахен по уши завяз в этом деле и выбраться ему будет совсем не просто. Она сколько угодно может доказывать его невиновность, обложившись своими книгами и отыскав десятки примеров из адвокатской практики. Но здесь, в Вайоминге, это не сработает. Здесь люди доверяют только фактам. Деньги пропали, младший Кэллахен пропал, значит – братья в сговоре. Вывод напрашивается сам собой. Джози уже послала за судьей Мак-Спарреном, но в глубине души она очень сомневалась, что его волнуют все эти юридические тонкости. Его можно было переубедить, лишь предоставив неоспоримые факты и имея в кармане показания надежных свидетелей. А шериф, похоже, уже все для себя решил и не очень-то озабочен поиском доказательств невиновности или даже виновности Кэллахена. Значит, Джози придется заняться этим самой.

Для начала она решила отправиться в Шарпсбург. Не откладывая, она отправилась собирать вещи, решив утром отправиться в путь.

Было уже за полночь, когда она услышала стук в дверь. Решив, что кому-то из пациентов ее матери срочно понадобилась помощь, она набросила халат и спустилась в гостиную.

– К вам пришли, сеньорита, – доложила Любима, входя в комнату. Весь ее вид выражал крайнее неодобрение. Джози поняла, что посетитель не вызвал у Любины ни малейшей симпатии.

– Кто там, Любина? – спросила Джози, но служанка не успела ничего ответить, потому что в комнату вошла Элли Олгуд и бросилась к Джози.

– Извините меня, мисс, я бы ни за что не решилась прийти так поздно, – быстро затараторила она, – но у меня для вас важное сообщение. Мне нужно кое-что сказать вам наедине.

– Все в порядке, Любина, ты можешь идти спать. Мисс Олгуд – моя клиентка, и мне нужно с ней поговорить.

Немного поколебавшись, Любина все-таки вышла из комнаты, недовольно ворча.

– Проходи, Элли. Садись, не стесняйся.

– Благодарю вас, мисс.

– Так что же случилось? – взволнованно спросила Джози.

Я сама толком не знаю, – снова заторопилась Элли, – просто мистер Кэллахен сказал, что у него возникла новая проблема, и попросил привезти вас к нему прямо сейчас.

– А что с ним случилось? Что-то с его ранами? – Джози разнервничалась не на шутку. Она прекрасно понимала, что Кэллахен ни за что не послал бы за ней, если бы не случилось что-то ужасное.

– По-моему, дело не в болезни. Он ничего мне толком не сказал. Вроде днем к нему кто-то приходил, и теперь он может предположить, куда подевались деньги.

– А почему он послал тебя, а не шерифа? – удивилась Джози.

– Шериф как раз сегодня уехал в Шарпсбург.

– Хорошо, подожди меня, я только переоденусь, – сказала Джози и поспешила в свою спальню.

Пятнадцать минут спустя они уже скакали в сторону Ларами. Джози сосредоточенно молчала, погрузившись в размышления о том, как ей лучше построить защиту Кэллахена. В первую очередь надо будет обязательно настоять на суде присяжных. Никаких явных улик против Симса нет, и, постаравшись, она, может быть, сумеет убедить присяжных в его невиновности.

Элли о чем-то спросила Джози, но, задумавшись, та не сразу расслышала вопрос.

– Прости, пожалуйста, Элли. Что ты говоришь?

– Я спрашивала вас о шерифе Спенсере. Он вас интересует?

Джози даже не поняла, что имеет в виду девушка.

– Интересует? Что ты имеешь в виду? – недоуменно переспросила она.

Разве вы не замечаете, что он сходит по вас с ума? – Элли не могла поверить, что Джози до сих пор пребывает в неведении относительно чувств Уилла. Но для Джози это действительно стало новостью. Дэн как-то намекал на что-то в этом духе, но девушка была уверена, что он просто подшучивал над ней.

– С какой стати Уиллу сходить по мне с ума? – спросила растерянно Джози.

– А разве для любви нужны какие-то причины? Просто он мужчина, а вы женщина, этого вполне достаточно, – с горькой улыбкой сказала Элли.

– Но Уилл нисколько меня не интересует, он просто мой друг. Даже не столько мой, сколько доктора Энни.

Лукаво улыбаясь, Элли спросила:

– Вот Кэллахен – другое дело, не так ли, мисс Джози?

– Если ты думаешь, что я увлечена Кэллахеном, то ты заблуждаешься! – с излишней горячностью, выдавшей ее с головой, воскликнула Джози.

– Ну, меня-то вы не проведете. Я же слышу, как меняется ваш голос, когда вы говорите о нем.

Джози не нашлась, что ответить. Какой смысл отрицать ее чувства к нему, если она вздрагивает, стоит лишь произнести его имя. В конце концов, она не должна отчитываться перед Элли.

Не дождавшись ответа, Элли продолжила:

– Но вы хоть понимаете, во что ввязываетесь? Этот человек может доставить вам уйму неприятностей.

Элли, ни во что я не ввязываюсь, – холодно ответила Джози. Ее начинала раздражать настойчивость девушки. – Я всего лишь его адвокат, и больше ничего.

– Представляете, а Уилл Спенсер, похоже, забыл, чем я занималась до последнего времени, и даже пригласил меня поужинать с ним в воскресенье. Но я не пара ему, – в голосе Элли послышалась горечь, – вы бы ему больше подошли.

Взглянув на грустное лицо Элли, Джози наконец догадалась, к чему были все ее расспросы.

– Так тебе нравится Уилл? – удивленно спросила она.

– По-моему, это заметили уже все, кроме него самого. Но я для него – пустое место, – грустно произнесла Элли.

– Ты не должна сдаваться, – ободряюще сказала Джози. – Ты ведь уже всем доказала, что ты сильная личность, которая в состоянии изменить собственную жизнь. Если ты будешь продолжать в том же духе, тебе, возможно, удастся заинтересовать Уилла.

– Пока он увлечен вами, у меня нет ни малейшего шанса. Вот если бы вы с Кэллахеном…

– Да выкинь ты это из головы! – поспешно оборвала ее Джози. – Между мной и Кэллахеном ничего нет и быть не может. Он просто мой клиент. Кстати, завтра я собираюсь в Шарпсбург, чтобы встретиться с банкиром, которому принадлежат закладные на ранчо Кэллахена. Может, мне удастся хоть что-нибудь выяснить. Скоро мне предстоит защищать Кэллахена в суде, и мне нужно хоть за что-то зацепиться.

– Вы собираетесь ехать в Шарпсбург одна? – с изумлением воскликнула Элли. – Но это безумие!

Вы забыли, что случилось с Кэллахеном на этой дороге?

– При мне же не будет пяти тысяч долларов, – возразила Джози.

– Но деньги – это не единственная ценность, которая есть у женщин, – не сдавалась Элли. – Пожалуй, я поеду с вами. Если что, я знаю, как обращаться с пистолетом.

– Спасибо тебе, Элли, – ответила Джози.

Подъехав к зданию тюрьмы и спешившись, Джози кинула Элли поводья своей лошади и поспешила внутрь.

С тех пор как этот парень от Перримана сообщил свою ошеломляющую новость, Кэллахен не находил себе места. Он пытался понять, кто же все-таки выплатил его долг и с чего вдруг Перриман решил известить об этом Кэллахена. Этот банкир был не из тех, кого волнует судьба его клиентов, и раз он получил свои деньги, то вряд ли стал бы утруждать себя поисками Кэллахена. Что-то здесь было нечисто.

Кэллахену с трудом удалось убедить шерифа съездить в Шарпсбург, чтобы удостовериться в банке, что закладные на ранчо были действительно выкуплены. Когда Уилл уже уехал, Кэллахен увидел Элли, которая проходила мимо тюрьмы, и сумел убедить ее съездить за Джози. Но ему казалось, что с тех пор, как Элли отправилась на ранчо Миллеров, прошла уже целая вечность, а Джози все не появлялась. Стараясь не впадать в отчаяние, Кэллахен вернулся мыслями к Джерому, стараясь разобраться, что же так насторожило его в этом парне. Он вел себя как-то напряженно, явно ощущая себя не в своей тарелке. Кэллахен вспомнил, что он особенно остро ощутил опасность, исходящую от этого человека, когда наблюдал из окна, как тот садился на лошадь. Вновь и вновь он прокручивал в памяти эту сцену, и вдруг его осенило. Лошадь этого парня стояла к Кэллахену боком, и он видел у нее на ноге большой уродливый шрам. И тут же перед его глазами возникла другая сцена. В тот день, когда они попали с Беном в засаду, он пытался отвлечь нападавших, чтобы дать Бену время скрыться. Но лошадь Симса споткнулась, и он, не удержавшись, вылетел из седла. Последним, что он видел, теряя сознание, была лошадь одного из его преследователей – гнедая кобыла со шрамом на ноге в виде полумесяца. И сегодня Кэллахен узнал этот шрам. Джером ездил на той же лошади, что и один из тех, кто украл деньги.

От волнения Кэллахен вскочил со своей койки и заметался по камере. Ну почему же не едет Джози, она должна помочь ему выбраться отсюда!

Вдруг во дворе тюрьмы раздался топот копыт, и Кэллахен вздохнул с облегчением. Только Джози могла приехать сюда в такой поздний час. Кэллахен услышал скрип открывающейся двери и знакомые шаги по коридору.

– Кэллахен, где ты? – прошептала она. – Здесь так темно, я ничего не вижу.

– Я здесь, Джози, – отозвался он. – Как хорошо, что ты приехала.

В темноте он слышал, как она возится с замком его камеры, пытаясь его открыть.

– Постарайся, Джози, – подбодрил ее Кэллахен, – ты же говорила, что отлично разбираешься в замках.

– Да, но тут такая темнотища, я с трудом попадаю шпилькой в замочную скважину! – воскликнула девушка. – Проклятье, ничего не выходит! – с отчаянием продолжала она, но в этот самый момент вдруг раздался тихий щелчок, и решетка открылась. – Слава богу, я еще не все забыла, – вздохнула Джози, входя в камеру. – Кэллахен, теперь расскажи мне, что случилось? Почему ты хотел видеть меня так срочно?

Ничего не ответив, он прижал ее к себе и впился ей в губы жадным поцелуем. Обняв ее, он вдруг со всей ясностью осознал, как все эти дни ему не хватало ее мягких губ, шелковистой кожи, ее неповторимого запаха, от которого кружилась голова. Целуя Джози, он забыл обо всем на свете, забыл, что еще несколько мгновений назад собирался бежать отсюда без оглядки. Сейчас для него существовала лишь эта необыкновенная женщина, с такой страстью отвечавшая на его поцелуй.

Внезапно он отстранился, словно вспомнив о чем-то.

– О черт, что я делаю? Ты сводишь меня с ума! – воскликнул он.

Джози с изумлением смотрела на него, пытаясь понять, что же с ней творится, почему она каждый раз, теряя голову, бросается в его объятия.

– Сегодня кое-что произошло, – сказал Кэллахен, наконец собравшись с мыслями. – Мне кажется, я видел одного из тех, кто участвовал в нападении на нас с Беном. Но чтобы наконец во всем разобраться, мне нужно выбраться отсюда, и ты должна мне помочь.

– Ты не можешь отсюда уйти, – прошептала Джози, стараясь, чтобы ее голос не дрожал. – Пока судья Мак-Спаррен не примет решения по твоему делу, я никак не смогу тебя освободить.

– Но пойми же, Джози, я не могу ждать, у меня нет на это времени. – В его голосе слышалась решимость.

– Я повторяю, это невозможно. Если ты посылал за мной Элли в надежде, что я помогу тебе сбежать из тюрьмы, то ты зря старался. Я ведь адвокат, и я не могу нарушать закон. Тебя арестовали и предъявили обвинение. Ты можешь выйти из тюрьмы только по решению суда. А если ты думал, что твои жаркие поцелуи сведут меня с ума и я соглашусь на преступление, то ты просчитался.

– Я понимаю твои сомнения, – сказал Кэллахен, оставив без внимания ее последнюю фразу, – но на карте стоит жизнь Бена. Помоги мне, умоляю тебя, Джози.

– Прошу тебя, Кэллахен, доверься мне. Я смогу вытащить тебя отсюда законным путем. – Джози пыталась его убедить, понимая, что это бесполезно. Он уже сделал свой выбор и теперь не отступит.

Ну как он мог объяснить ей, что в его случае бесполезно надеяться на справедливый суд? Его злила ее непоколебимая вера в торжество закона. Она никак не хотела понять, что человеку с таким прошлым нечего рассчитывать на снисхождение присяжных, даже если его адвокатом будет мисс Джози Миллер.

Он давно уже вне закона, и ему нечего терять.

Джози настороженно смотрела на Кэллахена. Она прекрасно знала, что если он, не добившись ее согласия, решит уйти силой, то она не сможет его задержать.

– Мне пора, – нарушил молчание Кэллахен, – но, прежде чем уйти, я хочу поблагодарить тебя. Я обязан тебе жизнью, и то, что я собираюсь сделать, нечестно по отношению к тебе. Но, я думаю, ты поймешь меня. Мне приходится выбирать между тобой и Беном. Но твои родители – влиятельные люди, они смогут замять это дело и защитить тебя. А у Бена никого нет. Я запру тебя в камере, и ты скажешь, что я обманул тебя и силой вырвался на свободу.

– Но, Кэллахен, – растерянно возразила Джози, – если ты убежишь, то сильно осложнишь свое положение.

– У меня нет другого выхода, и мне уже все равно, что будет со мной. Я должен узнать правду, а сделать это, сидя взаперти, я не смогу.

Джози смотрела на него в нерешительности. В чем-то он был прав. И, положа руку на сердце, она не была уверена, что ей удастся добиться его оправдания в суде. На этот раз все гораздо сложней, чем в случае с Элли, и одной ловкости рук тут не хватит.

– Мне нужно точно знать, что случилось с Беном, – продолжал Кэллахен, видя ее сомнения. – Твой индеец сказал, что он сейчас в обозе миссионеров, но краснокожий мог ошибиться. К тому же я должен успеть доказать невиновность Бена до того, как шериф Спенсер сцапает его. Нельзя допустить, чтобы брата посадили в тюрьму, он ни в чем не виноват. В общем, мне нужно поспешить в Шарпсбург.

Кстати, я не рассказал тебе, у меня был сегодня посетитель, он приходил от банкира Перримана. Так вот, этот человек сообщил мне, что наши закладные выкуплены.

Джози была ошарашена этим известием.

– Но кто мог это сделать? Неужели Бен?

– Я как раз собираюсь это выяснить. Да, и еще кое-что. Мой сегодняшний посетитель приехал на той же лошади, которую я видел у одного из тех, кто меня подстрелил, – сказав это, Кэллахен шагнул в сторону двери.

– Нет, ты не уйдешь. Я твой адвокат и не позволю тебе этого. – Она потянулась к решетке, чтобы ее захлопнуть. Но Кэллахен, поняв ее намерение, быстро перехватил ее руку.

– Я увольняю тебя, считай, что ты больше не мой адвокат. Не вынуждай меня применять силу, Джози, прошу тебя, – произнес он и, прижав девушку к себе, на прощанье поцеловал ее, оттолкнув, быстро выскочил из камеры и захлопнул за собой дверь.

– Не делай этого! – в отчаянии воскликнула Джози.

– Мне правда очень жаль, дорогая. Я так тебе благодарен за все, что ты для меня сделала. Черт возьми, здесь дело не только в благодарности. Если бы обстоятельства сложились по-другому… – Его голос дрогнул, и он не договорил фразу. – Но что теперь об этом говорить.

– Моя лошадь стоит во дворе. Возьми ее, Кэллахен. И… удачи тебе. Я не сержусь, изменить-то ведь уже ничего нельзя.

Услышав, как за Кэллахеном захлопнулась дверь, Джози без сил опустилась на койку. Все было кончено. Она взломала замок и помогла Кэллахену бежать. Теперь она такая же преступница, как и он.

Несколько минут она сидела в оцепенении, а потом поднялась и снова стала возиться с замком, на этот раз чтобы самой выбраться из камеры. Внезапно тюремная дверь снова открылась, и в коридоре раздались чьи-то шаги. Джози в ужасе замерла, но тут же вздохнула с облегчением, услышав голос Элли.

– Джози, ты где?

– Иди сюда, я здесь, – отозвалась Джози.

– Зачем ты отпустила Кэллахена, у тебя будут большие неприятности? – озабоченно спросила Элли.

– Он вырвался силой.

Услышав это объяснение, Элли не смогла сдержать смех.

– Что-то мне кажется, что шериф Спенсер и твои родители вряд ли поверят в это. Я, к примеру, нисколько не верю.