Текст книги "Идеальная жена"

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Райан стоял в конце прохода, сплошь уставленного цветами, Фрэнк позади него. Играла негромкая, мелодичная музыка. Мировой судья терпеливо ждал, когда все начнется.

– Фрэнк? – прошептал Райан уголком рта. – Что я здесь делаю?

Фрэнк поднес ко рту стакан с виски, разбавленным содовой.

– Хороший вопрос, – сказал он, – на который у меня есть еще лучший ответ. Это твоя жизнь, парень. Зачем спрашивать?

Правильно, подумал Райан. Жизнь действительно моя. Сейчас самое время очнуться и прогнать дурной сон.

Как бы не так. Вовсе это не сон. Все пугающе реально. Через несколько минут он женится на женщине, которую не знает, которой не доверяет, которая ему не нравится.

– Райан!

Райан моргнул. Агнес Бримли, упакованная в цветастое платье и крошечную шляпку с вуалью, пришвартовалась рядом с ним.

– Хотите, чтобы я сходила и узнала, почему задерживается ваша дорогая невеста?

Слово “дорогая” было новым в лексиконе Бримли. Впрочем, сегодня она вообще не походила на себя – так и светилась от восхищения. Ничего удивительного: она была единственным человеком в доме, который не знал, что свадебная церемония – сплошной фарс.

Старая ведьма улыбалась больше, чем за все те годы, что Райан знал ее.

Интересно, как быстро эта улыбка сошла бы с лица Бримли, если бы она действительно отправилась на поиски Девон и обнаружила ее где-нибудь в углу, сопротивляющуюся Беттине, которая пытается вытащить ее оттуда? Райан вздохнул.

– Спасибо, – сказал он, – я приведу ее сам.

– Ты уверен, дорогой Райан? – скривила губы Бримли. – Говорят, видеть невесту до начала церемонии – плохая примета.

Губы Райана растянулись в саркастической ухмылке.

– Мы с Девон в приметы не верим, мисс Бримли.

Не обращая внимания на фыркнувшего от неудержимого смеха Фрэнка, Райан пошел искать свою будущую жену.

Резким движением закрыв тюбик губной помады и бросив его в сумочку, Беттина сердито нахмурилась и посмотрела на Девон. Дочь стояла напротив нее в огромном дамском туалете на первом этаже.

– Надо было купить что-нибудь новое из одежды, милая. Ты выглядишь не сказать чтобы очень празднично.

Девон медленно повернулась и посмотрелась в зеркало.

Да. Вид действительно отнюдь не праздничный. Секретарша Райана позвонила ей два дня назад и сказала, что Райан открыл для нее счета в магазинах “Сакс и Генри Бендел” и в “Галери Лафайет”; она могла покупать там, что ей вздумается. И для матери тоже, если она пожелает.

Беттина издала вопль восхищения, когда узнала новость, но ее восторг перешел сперва в недоверие, а потом и в раздражение, когда Девон – вы только подумайте! – отказалась пуститься в лихорадку закупочной деятельности.

– Ты выходишь замуж за очень состоятельного и – смею добавить – очень щедрого мужчину, сердито твердила ее мать. И самое меньшее, что ты можешь для него сделать, чтобы показать свою благосклонность, – это принять столь щедрый подарок.

Девон даже не стала себя утруждать комментариями по поводу явно несостоятельной логики, а просто сказала, что у нее есть во что одеться, и украшения тоже есть, и от Райана ей ничего не надо.

– Но уж свадебное платье ты бы могла купить, – настаивала Беттина.

И Девон вдруг подумала, как здорово было бы выбирать себе красивое свадебное платье, если бы она выходила за Райана действительно по любви, – такое нарядное, чтобы зеленые глаза Райана загорелись от восторга; потом, ночью, он бы стал медленно снимать с нее этот белый воздушный наряд, и в глазах его благоговение постепенно уступало бы место страсти.

Она пыталась представить себе, как бы это все происходило: она позволит ему до конца снять платье, а потом наступит блаженный момент, когда его руки нежно дотронутся до груди, спустятся к животу и соскользнут дальше, вниз. Потом он немного приподнимет ее и соединит свое тело с ее телом…

Совершенно без всякой причины ее глаза наполнились слезами.

– Я не буду покупать никакого свадебного платья, – с горячностью сказала она, вытирая глаза тыльной стороной ладони, и Беттина, постояв несколько мгновений в нерешительности, выпорхнула из отеля, чтобы купить обновки хотя бы себе.

И вот Беттина сверху донизу одета в яркий розовый шелк, и шляпка очень симпатичная, в тон, и туфли-лодочки из крокодиловой кожи. Новые браслетики позванивали на одном запястье, а на другом красовались часики с бриллиантовой инкрустацией. Довольно массивные золотые серьги поблескивали в ушах, и целые облака “Шанели № 5” клубились сейчас вокруг нее, когда она, нервничая, ожидала свою дочь.

Девон посмотрелась в зеркало. В сравнении со своей шикарной мамой она выглядела как серая мышь. Если не считать огнем горящих, будто в лихорадке, щек, лицо ее было бледным как полотно. Глаза и особенно тени под ними навевали мысли о похоронах. Волосы Девон забрала назад и закрепила ниже затылка, у основании шеи, золотой заколкой. А вместо свадебного наряда надела простое синее платье без всяких украшений.

У Девон задрожали губы. А впрочем, почему она должна выглядеть празднично? Когда продаешь себя, согласившись на симуляцию бракосочетания, в этом действе нет ничего радостного.

Какая же она дура, что позволила Райану уговорить себя согласиться на фиктивный брак! Как это вообще могло случиться? Все произошло в считанные минуты. Она сказала, что согласна, а когда опомнилась и хотела было пойти на попятную, Райан уже успел сделать ряд телефонных звонков – своему адвокату, адвокату Джеймса, самому Джеймсу и, наконец, Беттине.

– Дело сделано, – подытожил он с холодным выражением лица, и Девон вдруг подумала о том, как невесело, должно быть, мухе, когда она чувствует, что последние витки паучьей паутины затягиваются вокруг нее.

Затем Райан вежливо улыбнулся и сказал, что Девон, он надеется, извинит его: масса срочной работы. Лучащаяся Сильвия спустилась вместе с ней в лифте до первого этажа, проводила до крыльца, посадила в такси. Когда машина подъехала к отелю, подбежала Беттина; от счастья и восторга у нее кружилась голова.

Звонков от Райана больше не было, как, впрочем, и визитов. Ничего. Единственное напоминание об ужасной сделке, которую она заключила, – звонок от Сильвии, информирующей о том, что она может свободно тратить его деньги, поскольку согласилась стать его женой.

По спине Девон пробежали мурашки. Она почувствовала, что ее всю, до костей, пробирает озноб.

– Не могу! – прошептала она своему отражению в зеркале. – Нет, не могу!

– Ты что-то сказала, дорогая?

Она повернулась к Беттине – та, сидя на стуле, осторожно оглаживала чулки.

– Я сказала, что не смогу пройти через весь этот кошмар.

– Не смеши людей, Девон!

– Я, наверное, была не в своем уме, когда согласилась выйти замуж за Райана Кинкейда!

– Это всего лишь предсвадебное волнение. Я помню, когда выходила замуж в первый раз…

– Предсвадебное волнение? Мама, о чем ты говоришь? Какая свадьба? Я не невеста. Я – марионетка, а за веревочки дергаете вы с Райаном.

– Прекрати! Ты городишь полную ерунду!

– Я даже не знаю этого человека! – повысила голос Девон. – А то немногое, что мне о нем известно, совершенно мне не нравится.

– Че-пу-ха! Райан очень симпатичный, состоятельный – что еще тебе нужно?

– Супружество подразумевает любовь, а не… не обещания и контракты.

– Супружество всегда подразумевает обещания и контракты, – холодно возразила Беттина. – Единственная разница в вашем случае заключается в том, что это делается открыто. Райан сказал тебе, что ему нужно от тебя и что ты можешь ожидать от него. Ты должна быть благодарна ему за его деньги.

– Мне противны все эти бесчестные манипуляции! Как только я могла согласиться?

– Девон! Девон, ну послушай меня…

– Нет. На этот раз я никого не стану слушать – только себя.

– Не будь же ты дурой! Мы и мечтать не могли, что нам выпадет такое богатство. На что мы надеялись? В лучшем случае получить хоть немного денег. А теперь? Дом. Трастовый счет. Супружество, которое может длиться, пока это выгодно, – если, конечно, ты будешь правильно вести себя. А ты паникуешь.

– Нет, – заплакала Девон. – Нет…

– Послушай свою маму, Девон, – раздался низкий мужской голос.

Девон резко повернулась. В дверном проеме стоял Райан, с лицом, как будто выбитым из гранита.

– Ты знаешь, что она права. Не время бежать, поджав хвост, когда находишься почти у цели.

Девон хотела сказать ему, что он ошибается, что ей ничего не нужно ни от него, ни от Джеймса, но слова застряли у нее в горле. Райан ей не поверит. Говорить ему что-либо – только унижать себя. Она скорее провалится сквозь землю.

Как нарочно, в это время донеслись мелодичные звуки шлягера “О, обещай мне… ”. Райан холодно улыбнулся.

– Пора, – сказат он и протянул ей руку.

– Давай же, иди, – прошипела Беттина. – Минутное дело – и; ты свободна.

С этим ласковым материнским напутствием, все еще звенящим в ушах, Девон взяла Райана под руку, и он повел ее вниз по лестнице, чтобы взять ее в жены.

Церемония была не из тех, о которых потом вспоминают с нежностью. Беттина, решительно сложив губы, расположилась чуть позади Девон, в арьергарде, как бы прикрывая отступление: на тот случай, если дочь вдруг надумает бежать.

Фрэнк, все еще не отошедший от шока после новости, обрушенной на его неподготовленные мозги два дня назад, обосновался позади Райана.

– Чтобы помочь тебе выйти из двери, когда придешь в чувство, – чуть слышно пояснил он.

В самый ответственный момент Агнес Бримли разразилась рыданиями, удивив всех, особенно судью, начавшего церемонию приятной проповедью о предназначении мужчины и женщины, о радостях законного брака, не удосужившись, однако, взглянуть перед началом своей речи на лица новобрачных. Затем он прокашлялся и произнес традиционно-обязательные в таких случаях слова из Гражданского кодекса и объявил их мужем и женой.

– Можете поцеловать невесту, сказал судья.

Райан повернулся к Девон. Выражение лица ее было ужасно. Губы скривились от презрения. То, что выражали ее глаза, не мог прочесть только дурак. “Руки прочь! ” “Не прикасайся ко мне!”

Именно так Девон смотрела на него во время их первой встречи в “Монтаносе”. Но Райан уже успел узнать ее. Что бы она ни думала о нем и что бы он ни думал о ней – он мог легко удалить этот ледяной взгляд с ее бледного прекрасного лица за одну секунду. Все, что нужно для этого сделать, – это обнять ее, раздвинуть ее губы своими губами. И она издаст тот еле слышный звук женской капитуляции, который всегда сводит его с ума. Руки ее соединятся за его затылком, глаза затуманятся от желания.

Она будет принадлежать ему в любой момент, и ей это прекрасно известно.

– Тебе нужно поцеловать невесту, – хихикнув, заметил Джеймс, – чтобы я тоже мог ее поцеловать – так положено.

Райан скрипнул зубами, обнял Девон и притянул ее к себе, чувствуя, как напряглось ее тело. Выражение ее глаз изменилось – от ледяного презрения до неясного опасения. Ее губы – мягкие, похожие на лепестки розы – задрожали, и ему сразу же вспомнились ее слова о том, что сейчас не средневековье, когда женили насильно.

Наверное, сотни лет назад невеста так и смотрела на своего жениха: с жутким страхом перед неизвестностью в глазах. Женщина, конечно, знала, что конец свадебной церемонии – это только начало, что впереди – ночь, когда ее господин и повелитель придет в брачную обитель и запрет за собой дверь.

– Черт бы тебя побрал, пробормотал Фрэнк. – Поцелуй же наконец девушку – и дело с концом, о’кей?

У Райана сердце бешено заколотилось. Он крепко взял лицо Девон в свои ладони. Медленно, очень медленно его взгляд соединился с ее взглядом, он наклонился и осторожно, нежно поцеловал ее, едва прикасаясь своими губами к ее губам. И почувствовал, как дрожь пробежала по ее телу, дрожь, которую – он знал это – она изо всех сил старалась унять, но не могла. Огонь вспыхнул в его жилах, он обнял ее и прижал к себе, не отрывая от нее своих губ. Поцелуй набирал силу. Его губы двигались по ее губам, кончик языка предпринимал скрытные, но все более дальние набеги.

Слабый, еле слышный звук, непроизвольно издаваемый ею, становился громче, задрожал на ее губах и затих в гортани Райана.

Поп!

Пробка вылетела из бутылки шампанского, открытой опытной рукой официанта, которого наняла мисс Бримли.

Райан сверху вниз посмотрел на пылающее лицо невесты.

– Девон, – с нежностью произнес он.

– Поздравляю, молодой человек, сказал судья.

– Удачи тебе, мой мальчик, – сказал Джеймс. – Я уверен, ты поступил правильно.

Фрэнк был более прямолинеен.

– Старик, – сказал он угрюмо, – по-моему, у тебя не все дома.

Райан еще раз посмотрел на свою невесту. Она отодвинулась от него на максимальное расстояние. Могла бы отойти еще дальше, но для этого пришлось бы уже выйти из комнаты. Мисс Бримли стояла по одну сторону, Беттина – по другую. Обе они болтали какой-то вздор, а Девон только кивала головой, делая вид, что слушает. Райан чувствовал, что она все пропускает мимо ушей. Он заметил, что Девон время от времени высовывает кончик розового язычка, слегка дотрагиваясь им до середины нижней губы, где можно было разглядеть еле заметную припухлость – след его страстного поцелуя.

Тело его напряглось, как сжатый кулак. Вот черт, подумал он. Может быть, Фрэнк прав?

В полумраке Райан несколько раз безуспешно пытался вставить ключ в замок дубовой двери своего трехэтажного особняка из темно-красного кирпича на Ист-Сикстиз. Девон стояла рядом, время от времени задевая его плечом.

“Женат, – промелькнуло у него в голове. – Я женат”.

Разумом он это понимал. Теоретически. С одной стороны. А с другой стороны, он чувствовал себя холостым хоть ты перевернись вверх ногами! Все произошло так быстро – в понедельник он был холостяком, сегодня только пятница, а он уже женат. Муж.

Да никакой он, черт возьми, не муж! Во всяком случае, не настоящий муж. Он женат – да, с этим еще можно согласиться, но все-таки муж – это что-то совершенно другое. Если бы он был мужем, то взял бы свою молодую жену на руки, дверь бы распахнулась, он перенес бы ее через порог…

Девон вслед за ним ступила на мраморный пол просторной прихожей.

– Это что, весь дом принадлежит тебе?

Он даже вздрогнул от неожиданности. Она не говорила с ним с самой церемонии.

Райан поставил ее чемодан и кивнул.

– Да.

– Он… он очень симпатичный. Райан еще раз кивнул.

– Спасибо.

– Сколько здесь комнат?

Райану пришлось задуматься. Восемь или девять? Все зависело от того, считать ли небольшой спортивный зал на первом этаже комнатой.

– Девять, – сказал Райан и нахмурился. Что это, черт побери, с ним такое делается? – подумал он, бросая ключи на столик у входа. Что он – сотрудник агентства недвижимости, показывающий помещение клиенту?

Достаточно странно уже то, что она в его доме и что останется тут на несколько месяцев. Он прожил в этом доме семь лет. За все это время крова ни с кем не делил. Женщины приходили и уходили, некоторые оставались на ночь, иногда на две. Ну и время от времени – очень-очень редко – он позволял какой-нибудь из них провести здесь длинный, нескончаемый уикенд.

Но он и в мыслях не держал, чтобы кто-то поселился с ним под одной крышей. Даже экономка. Экономки, уборщицы, те, кто приносил продукты и все необходимое, – никто из них не жил в его доме.

А теперь он условился делить жилище с Девон, и целых шесть месяцев!

Капли пота выступили у него на лбу. Как получилось, что он не подумал об этом? Так увлекся, убеждая ее согласиться на брак, что полностью забыл о технической стороне вопроса!

Кошмар какой-то – сидеть вместе за завтраком! Обедать, ужинать… Неужели придется спрашивать у нее, какую программу включить по телевизору? Советоваться, отключить термостат или не надо? А что она скажет, когда он задержится в офисе или вместе с Фрэнком посидит за рюмочкой после работы, вместо того чтобы идти домой? Будет его грызть за то, что обед остыл или что он сорвал все ее планы на вечер, хотя он и знать не знал, какие такие у нее планы на вечер?

То, что они заключили, не было настоящим браком; у нее нет права жаловаться на то, что он намерен делать, а чего не намерен. Надо, чтобы она сразу же это поняла.

– Где кухня?

Девон стояла в центре прихожей, прямо под огромной хрустальной люстрой от Орефорса. Мягкие лучи света падали сверху, превращая ее волосы в серебро. “Шелковистые серебряные нити”, – подумал он. И вдруг так сжал кулаки, что ногти впились в ладони.

– Райан! Здесь есть кухня?

– Конечно. Вон там, в конце холла.

– Хорошо, – улыбнулась Девон. – Я думаю, было бы неплохо приготовить кофе.

Ну, вот и началось. Нежелание выходить за него замуж – одно, но теперь, когда это случилось, она будет вести себя как настоящая жена.

– Нормально. Кофе – неплохая идея. Нам как раз нужно поговорить о…

– …о правилах поведения, – подхватила Девон. – Я согласна.

Девон, не дожидаясь его, быстрым шагом направилась на кухню, Райан, помедлив, – за ней. Она включила свет и осмотрелась. Райан ожидал, что она начнет восхищаться размерами помещения и множеством наисовременнейшей кухонной техники. Потрясенная Шэрон долго выражала свой восторг, но Девон и глазом не моргнула.

– Где кофе? – спросила она.

– В холодильнике, – сказал Райан, с облегчением опускаясь на высокий круглый стул у шикарной барной стойки, отделанной сверху мрамором. – Кофеварка вон на той полке.

Он смотрел, как Девон быстрыми, уверенными движениями насыпает кофе в фильтр. Когда пахучий напиток был готов и она наполнила две кружки и протянула одну ему, пришлось приложить усилие, чтобы не заулыбаться. Он знал: она ждет, как он отреагирует; женщины есть женщины, они почему-то считают, что приготовить кофе – это величайшее таинство, священнодействие.

– Ну что, о’кей? – спросила Девон, когда он сделал первый глоток.

– Нормально, – сказал он и не стал больше удерживать улыбку, которая так и норовила растянуть ему губы до ушей. – Конечно, не то, что у меня, но ты, я думаю, еще незнакома с моей новой фильтровальной системой.

Девон вежливо улыбнулась.

– Ну конечно, конечно.

– Но я надеюсь, ты к этой машинке быстро привыкнешь.

– О-о, да, безусловно. Только вряд ли твои надежды уместны. Кофе действительно очень вкусный, но я, полагаю, буду готовить его для тебя очень-очень редко. Может, один раз на миллион.

Райан сдвинул брови.

– Ну, вообще-то у меня есть экономка, но она обычно приходит часам к десяти…

– Если ты думаешь, что я возложу на себя кухонные обязанности, – ласковым голосом проговорила Девон, – то тебе стоит подумать еще раз.

Приятно наблюдать, как обвисают паруса на его корабле! Девон ждала этого момента с тех пор, как после церемонии он обхватил ее своими цепкими руками и поцеловал! До этого поцелуя она всю неделю ходила как в воду опущенная, жалея себя. Теперь с грустью покончено – благодаря ему. Поцелуй – публичная демонстрация его мужланской похоти – все изменил.

Что, он думает, приобрел сегодня? Женщину на роль жены на шесть месяцев? Которая будет готовить ему, гладить рубашки, спать с ним? Ему ни разу, как он хвастался, не пришлось уговаривать женщину лечь с ним в постель. А скольких он соблазнил – вот об этом он не говорит!

Тот поцелуй продемонстрировал его истинные намерения.

А она? Тоже хороша! Поступить так глупо, что даже не обговорить все детали их договора заранее! Но ничего. Они обсудят все это сейчас, невзирая ни на какие последствия. Больше она не допустит, чтобы ею помыкали.

– Я, вообще-то, и не настаиваю, – произнес он, холодно улыбнувшись. – Я уже сказал, у меня есть экономка. Что же касается кофе на завтрак, я вполне в состоянии приготовить его сам.

– Как мило с твоей стороны. Райан прищурил глаза.

– И… – сухо продолжал он, – раз уж мы завели разговор о том, как тут все будет, я полагаю, надо сообщить тебе, что я часто задерживаюсь на работе.

– Спасибо, что сообщил, – кивнув, вежливым тоном изрекла Девон.

– И еще – мы с Фрэнком почти каждую пятницу после работы заходим в бар, посидеть за рюмочкой.

– Веселенькое занятие, – сказала она еще вежливее.

– Ну и время от времени я уезжаю на пару дней по делам.

– Хм… Да у тебя, как я вижу, очень напряженный режим.

Райан почувствовал жгучее желание схватить ее за плечи и тряхнуть так, чтобы зубы застучали, но вдруг осознал, что этого-то она и добивается. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, Райан усилием воли заставил себя успокоиться.

– Ну? А у тебя что? – поинтересовался он. – А что у меня? – изумленно спросила Девон, подняв брови.

– Не хочешь поведать о своих приходах и уходах?

– Ничего определенного сказать не могу.

– О подругах? Приятелях?

– Не-а.

– Ты имеешь в виду, что никуда ни с кем не…

Девон рассмеялась.

– Да не будь ты наивным. Конечно – и с кем, и куда.

Райан даже потемнел лицом.

– Черт бы тебя побрал! Я именно об этом и спрашиваю. Я изложил мой график, теперь хочу знать твой.

– А зачем?

– Что ты хочешь этим сказать: а зачем? Затем… затем, что все цивилизованные люди так поступают.

– Я не согласна. Изложить свой график – это была твоя идея, Райан. Я не спрашивала, как ты проводишь свое время, потому и от тебя ожидаю, что ты не будешь интересоваться, как я собираюсь проводить свое.

Девон зашла слишком далеко. Она прочла это на его лице за долю секунды до того, как он покрыл расстояние, разделяющее их; она хотела укрыться за барной стойкой, но было поздно – он оказался проворнее.

Руки Райана вцепились в ее предплечья, как когти хищного зверя. Непроизвольно она со всхлипом вздохнула, когда он рывком приподнял ее так, что она привстала на цыпочки.

– Что еще за бред! Черт побери! Ты – моя жена! Я научу тебя относиться ко мне уважительно!

– Я твой партнер по шестимесячному лизинговому договору! – отрезала Девон. Сердце бешено колотилось, но голос каким-то образом оставался холодным и спокойным. – Я не собираюсь совершать что-то порочащее тебя, но и ты должен вести себя соответствующим образом и оказывать мне уважение! Подобных правил я буду придерживаться и в отношениях с твоим дедом. Все, что вне этого, тебя не должно касаться. Понятно?!

На челюсти Райана импульсивно дернулся мускул.

– Я смотрю, ты все хорошо продумала. Девон не отводила взгляда от его холодных глаз. Еще несколько минут назад она вообще ни о чем не думала, но это ему не обязательно знать.

– Разумеется, – сказала она. Разумеется. Разумеется.

Слово эхом отдавалось в голове Райана. Как она могла оставаться такой чертовски спокойной и собранной, когда он… когда у него все кипело внутри?..

Он все сильнее сжимал ее плечи. Имелись способы заставить ее не смотреть таким едким, насмешливым взглядом.

Он чуть не поддался желанию встряхнуть ее, как тряпичную куклу. Или прижать свои губы к ее и целовать, целовать, пока она не запросит пощады, пока не обовьет его руками, пока сама не начнет просить его – прямо здесь, на мраморном полу… Он сорвет с нее одежду, чтобы чувствовать каждый сантиметр ее обнаженного тела и любить, любить, и она станет всхлипывать, произнося его имя, станет умолять, чтобы он никогда не покидал ее.

Выругавшись сквозь зубы, он отпустил ее и сделал шаг назад.

– Наверху есть помещение для гостей, – произнес он без всякого выражения. – Там ванная, туалет и небольшая гостиная. Я полагаю, тебе будет удобно.

Девон кивнула. Сердце ее все еще колотилось в ускоренном темпе, а плечи в тех местах, куда впились его пальцы, болели. Однако она и виду не подала.

– Безусловно, сказала она и, повернувшись, вышла из кухни.

Не так-то легко было тащить увесистый чемодан вверх по лестнице и в конец коридора, но она дотащила.

Заперев за собой дверь, она позволила себе свободно вздохнуть.

Апартаменты оказались более чем удобными – Девон нашла их очень даже элегантными. Будь она в другом расположении духа, она бы повнимательнее и с большим удовольствием осмотрела отделанный мрамором камин, старинную кровать – с четырьмя высокими столбиками и балдахином в виде шатра – и сад под окном. Но не сейчас. Свою первую брачную ночь она вынуждена проводить в полном одиночестве…

Впрочем, о какой брачной ночи может идти речь? Все, что происходит, – подделка, фикция, бутафория. Именно так Девон и сказала Беттине, когда та попыталась всунуть ей в чемодан прозрачную ночную рубашку со всякими кружевами, рюшечками и финтифлюшками.

– Она мне не понадобится, – с отвращением заявила Девон, скривив губы.

При других обстоятельствах эта ночнушка могла бы ей и пригодиться. Первая брачная ночь – такая замечательная штука!

Столь знаменательное событие в жизни каждой девушки и ее не обошло бы стороной, сложись их отношения иначе. И неважно, что они так недолюбливают друг друга. Отрицать их сильное, почти непреодолимое сексуальное влечение друг к другу – глупо. Даже несколько минут назад, на кухне, чутье подсказывало ей, что с трудом скрываемая ярость может легко перейти в дикое, страстное желание.

Девон всхлипнула от отчаяния и отвернулась от окна. Быстро разделась, натянула старую фланелевую ночную рубашку и заползла в огромную старинную кровать.

Шесть месяцев, подумала она, подтаскивая одеяло к подбородку, – это не так уж долго.

Правда, не то что шесть месяцев, а всего лишь несколько часов иногда длятся целую вечность, если это твоя брачная ночь и ты проводишь ее одна.