Текст книги "Повернись к себе. Как наполниться нежностью и смыслом"

Глава 3. Чего жизнь хочет от меня?

Один из моих любимых преподавателей начал курс моральной философии с того, что рассказал, что вот уже в течение последних двадцати лет на экзамене по этому предмету учащимся задают один-единственный вопрос: «Почему?» Экзамен длится от трех до восьми часов, а студентам он раздает блокноты, чтобы те смогли вместить в них весь поток мыслей. На сдачу приходят с запасом еды, воды и ручек. Этот преподаватель крайне редко ставил пятерки, и никогда – пятерки с плюсом (он считал, что человеку всегда есть куда расти). Но однажды какой-то студент дал верный ответ.

Для этого ему понадобилось всего пять минут. Он подошел к преподавательскому столу, положил блокнот и вышел из аудитории. Профессор удивился. Он открыл блокнот и прочитал ответ:

«А почему бы и нет?»

Многие хотят конкретных ответов на вопрос о том, зачем мы живем, почему жизнь стоит того, чтобы жить, и для чего нужно быть собой. Дерзкий юный экзистенциалист позволил себе усомниться в том, что правильный или какой бы то ни было ответ существует. Он обратился к выбору возможностей.

Смысл – та тема, в интерпретации которой философы-экзистенциалисты и экзистенциальные психологи расходятся. Когда я говорю людям, кем работаю, они понимают отдельные слова, но не их сочетание. Как человек, уверенный в бессмысленности и абсурдности бытия, может помогать другим искать смысл жизни?

В начале курса большинство клиентов ожидают, что я им в точности опишу, как они будут искать себя – так сказать, вручу ответ в подарочной коробке с бантом (хотела бы я, чтобы это было возможно!). Они хотят знать, что делать, куда идти и как выглядит их истинное «я». Ясность и упорядоченность дают людям ощущение безопасности и надежду – это естественно. Но в моем методе надо в первую очередь сосредоточиться на «ради чего», которое потом диктует «как». Ницше сказал: «Если у вас есть свое “ради чего”, то вы справитесь с любым “как”»[40]40
  Если у вас есть свое «ради чего»: Friedrich Nietzsche, Twilight of the Idols: Or, How to Philosophize with the Hammer. Translated by Richard Polt. Introduction by Tracy Strong. Indianapolis and Cambridge: Hackett (1997), p. 6.


[Закрыть].

Знание того, ради чего вы хотите жить, даст вам понимание, как нужно жить. Смысл – не вишенка на торте, а сам торт.

Закономерно, что экзистенциализм как течение появился после Второй мировой войны, когда ужасы Холокоста заставили всех усомниться в смысле жизни и мира в целом. Именно поиск смысла помог Франклу выжить[41]41
  Именно смысл: Viktor E. Frankl, Man’s Search for Meaning. Boston: Beacon Press (2006), p. 99.


[Закрыть], поэтому он предположил, что изыскания такого рода – первичная движущая жизненная сила (а не жажда удовольствия или власти).

Лэнгли считает смысл одной из четырех фундаментальных мотивационных потребностей для достижения истинного удовлетворения от жизни (это очень важно!)[42]42
  Лэнгли считает смысл: Alfried Längle, “The existential fundamental motivations structuring the motivational process,” Motivation, Consciousness and Self-Regulation. D. Leontiev, editor. New York: Nova Science Publishers, Inc. (2012), pp. 27–38.


[Закрыть].

Поразмышляйте над приведенными ниже вопросами. Можете ли вы с полной уверенностью положительно ответить на каждый из них?

1. Я здесь, но есть ли я на самом деле?

В нынешних условиях я ощущаю безопасность, поддержку, свободу и защиту? Я доверяю себе и окружающему миру? Мои базовые потребности удовлетворены? Принимаю ли я сложившиеся обстоятельства?

2. Я живу, но нравится ли мне жить?[43]43
  Франкл смог найти смысл в концентрационном лагере, но никто не сказал бы, что он был там доволен. В тот период он вряд ли ответил бы утвердительно на этот вопрос. Прим. авт.


[Закрыть]

Моя жизнь и окружающие меня люди соответствуют моим ценностям? Мне нравится тот факт, что я живу? Я чувствую связь с собой и с другими людьми? Меня волнует моя жизнь?

3. Я могу быть собой?

Чувствую ли я, что у меня есть право быть тем, кто я есть? Окружающие (и я сам) позволяют мне быть собой?

4. В моей жизни есть смысл?

Знаю ли я, чего хочу от жизни? У меня есть цель? Я знаю, ради чего живу и как хочу жить?

Как вы могли заметить, последний вопрос затрагивает поиск смысла. Без него существование не принесет удовлетворения. Мы не можем полноценно существовать, не зная, ради чего просыпаемся.

Что я подразумеваю под существованием:

• Ощущение себя здесь и сейчас; присутствие и творчество.

• Интерес к жизни.

• Проживание всех чувств – от радости до страданий.

• Позиция «я открыт всему».

• Реализация воли.

• Жизнь с внутренним согласием.

• Действие.

• Дар и одновременно задача. Существование – это выбор.

• Способность быть выше обстоятельств.

• Свобода быть или не быть (разве не в этом вопрос?).

Существование – это созидание чего-либо из своего бытия. Именно это дает смысл жизни. Смысл – это участие в жизни и желание сохранить ее. Без участия и понимания, что делать, жизнь сводится к базовым функциям дыхания и сердцебиения (а в этом мало смысла).

Смысл и время

Жизнь не бесконечна, и это пугает. Время идет, и когда-нибудь мы перестанем существовать. Это естественно. Смысл рождается из времени, но он не ограничен им. Осмысленные действия – это участие в жизни с полным осознанием ее конечности. Время принуждает думать о смерти, но мотивирует ценить каждый момент (#YOLO[44]44
  YOLO – сокращение от You Only Live Once (в пер. с англ. – «живем только раз»). Используется, когда человек поступает исходя из желания получить нечто прямо сейчас, не откладывая это на будущее. Прим. ред.


[Закрыть]). Разумеется, верно и обратное: вечная жизнь чревата возникновением самодовольства и бессмысленности.

Единственный способ спастись от отчаяния – это жить осмысленно.

Мне любопытно, как люди изменили бы свою жизнь, если бы им осталось жить три месяца (да, я та самая острячка, которая всех об этом спрашивает).

Жизнь и «я», которые описывают в ответе, часто совсем другие; в них они видят ценность и смысл, которые стоят потраченного времени (чаще видеться с близкими, прыгать с парашютом, путешествовать по стране на микроавтобусе, поступить в магистратуру, заниматься волонтерством и т. д.). Почему же они сейчас этого не делают? Отсутствие риска для них важнее удовлетворения от жизни? Им кажется, что они и так все успеют? Конечно, я их понимаю. Я и сама с трудом схожу с наезженной колеи. Но я поняла, что хочу прожить интересную жизнь, и каждый день что-то делаю для этого. Не всегда легко и приятно прислушиваться к себе (постоянно) или принимать решения в соответствии со своим «я», бодрствовать, а не спать на ходу, но это однозначно стоит того. Это однозначно кажется правильным. И это бесконечно прекрасно.

Когда я забываю, что жизнь не бесконечна, то смысл тоже пропадает. У меня было много отношений на расстоянии, и я часто замечала, что чем ближе день отъезда, тем нежнее и внимательнее мы друг к другу. Перед разлукой каждую минуту хочется сделать особенной. Не считая времени, люди не ценят друг друга.

Поэтому время не тяготит меня – я его использую.

Откуда берется смысл?

Где мы находим смысл? Многие задумываются, в чем смысл жизни. Но на этот вопрос нет ответа – он слишком абстрактный. Франкл считал, что с тем же успехом можно спросить у гроссмейстера, какой лучший ход в мире: его не существует, потому что обстоятельства всегда разные[45]45
  Франкл считал, что: Viktor E. Frankl, Man’s Search for Meaning. Boston: Beacon Press (2006), p. 108.


[Закрыть]. Экзистенциальный терапевт на вопрос о смысле жизни ответит не лучше, чем гроссмейстер на вопрос про лучший ход.

Говоря о поиске смысла, многие подразумевают, что его находишь один раз и он нисходит откуда-то свыше (то есть не зависит от вас). Якобы если тебе дано найти смысл, ты его найдешь – некие высшие силы преподнесут его. Это было бы хорошо, но что, если то, что вам дано, несовместимо с вашим «я»? Например, вы не хотите иметь детей, а вас уверяют, что без них не будет счастья.

Я не могу сказать вам, откуда брать смысл, но предлагаю посмотреть на это так: вы создаете смысл (и проживаете его), а не ищете.

Что, если смысл можно обрести в процессе его создания, в соответствии со своими уникальными жизненными ценностями? Этот экзистенциальный принцип перекликается с религиозными заветами. Например, быть христианином означает не только верить, но и жить по вере. Принять смысл – значит жить согласно ему. Но учтите, что его можно обрести не только в действиях: так, мы часто путаем смысл с продуктивностью (поверьте, они не всегда идут рука об руку). Сегодня в обществе принято считать, что непродуктивные люди зря тратят время и не представляют никакой ценности для социума. Но я думаю, многим известно, что можно быть успешным и деятельным, не имея жизненного смысла. Если действия не отражают ценности, внутреннее отношение и настрой, результат сам по себе не имеет смысла – он ничего не добавляет. А думать только о личной продуктивности, планах и списках дел – это обесценивание мира, низведение его до инструмента исполнения желаний. С другой стороны, если думать только о мире, можно потерять себя. А после утраты себя смысл тоже пропадает.

Расстроились? Не стоит, однако действительно важно искать золотую середину. Возможно, лучше считать смысл некой индивидуальной жизненной задачей: она уникальна для каждого и зависит от обстоятельств. Смысл для всех уникален, и он отличается в зависимости от жизненного этапа, через который проходит человек. Франкл писал: «Следовательно, значение имеет не смысл жизни вообще, а определенный смысл конкретного человека в данный момент»[46]46
  Франкл писал: Viktor E. Frankl, Man’s Search for Meaning. Boston: Beacon Press (2006), p. 108.


[Закрыть].

Проще говоря, смысл должен быть во всем, что мы делаем каждую минуту, например рисуем с ребенком, готовим ужин, читаем книгу, разговариваем с другом, пишем сообщение и т. д. Действия же в каждый момент создают «я».

Я веду к тому, что маленькие осмысленные решения больше показывают, кто мы, нежели большие экзистенциальные вопросы.

Помните свой последний момент обретения смысла? У меня он случился в красной иорданской пустыне Вади-Рам[47]47
  Вади-Рам, или Лунная долина, – пустыня в Иордании, расположенная в 60 км к востоку от Акабы и Эйлата. Прим. ред.


[Закрыть]. Я лежала на нежном песке под звездным небом, температура была идеальной, небо – необъятным и величественным. Собственная жизнь вдруг показалась мне мелкой (по сравнению с небом), но все равно важной – я поняла, что являюсь частью всеобщего бытия. Я ценная часть картины, такой огромной, что мне не объять ее взором, настолько она больше меня.

Если вам кажется, что вы потеряли смысл, вспомните последний момент, когда чувствовали его присутствие. Вы веселились с друзьями? Смотрели на океан? Пели ребенку колыбельную? Проявляйте интерес к тому, что испытываете по отношению к разным аспектам жизни. Не путайте отсутствие смысла в одном из них с общей бессмысленностью жизни. Можно не получать удовлетворения от работы, но в остальном жить как нравится. Недовольство, если ему позволить, быстро распространяется на все. Если у вас возникло ощущение бессмысленности, вероятно, вы двигаетесь не в том направлении. Смысл жизни может меняться, но он в той или иной форме есть всегда.

Итак, вместо «Какой смысл жизнь предложит мне?» подумайте: «Чего жизнь просит от меня?»[48]48
  Эту формулировку я узнала во время обучения. Она помогала мне не терять общую картину жизни и своей роли в ней и придавала мне сил. Я наконец осознала, что такое свобода выбора. Прим. авт.


[Закрыть] Ответ вы выбираете сами. Смысл – это действие в ответ на вопросы жизни, постоянный процесс постижения мира и принятие ответственности за сделанный выбор. Это то, как вы заботитесь о себе, о других, об обществе и о планете.

Франкл предполагал, что смысл жизни можно найти тремя путями[49]49
  Франкл предполагал: Viktor E. Frankl, Man’s Search for Meaning. Boston: Beacon Press (2006), p. 111.


[Закрыть].

• В труде и созидании.

• В новом опыте взаимодействия с людьми и вещами.

• В отношении к неизбежным страданиям.

Поясню: Франкл не подразумевает, что смысл можно обрести лишь в страданиях. Он имеет в виду, что смысл можно видеть несмотря на страдания. Бывают разные обстоятельства, и не все из них зависят от нас, но за выбор смысла всегда отвечаем мы. «Если мы не можем изменить ситуацию, значит, надо менять себя»[50]50
  Если мы не можем изменить ситуацию: Viktor E. Frankl, Man’s Search for Meaning. Boston: Beacon Press (2006), p. 112.


[Закрыть].

Вам приходилось делать что-нибудь действительно неприятное, болезненное или тяжелое, но обязательное? Например, заступаться за кого-нибудь? Терпеть родовые схватки, чтобы принести ребенка в этот мир? Со смыслом это было проще делать?

Франкл однажды привел в пример пожилого мужчину, у которого скончалась жена. Он был безутешен[51]51
  Он был безутешен: Viktor E. Frankl, Man’s Search for Meaning. Boston: Beacon Press (2006), pp. 112–13.


[Закрыть], пока ему не пришло в голову, что факт его страданий говорит о том, что ей не придется его оплакивать. Страдание обрело смысл, и ему стало легче. Я часто наблюдала, как люди страдают после развода, пока не осознавали, что так будет лучше для детей.

Мы часто ищем смысл умом, но интуиция тоже нужна. По большей части смысл осознается не умом, а интуитивно, поэтому про смысл редко спрашивают конкретно (если не было травмы и утраты себя): он понятен, хотя и неосязаем.

У вас есть для чего жить?

На первом семестре магистратуры я ходила на курс введения в консультирование, где рассказывали об известных психологических методах. Не помню, что там говорилось об экзистенциальной терапии, но я до сих пор не могу забыть диалог психолога с суицидальным пациентом, который рассказывал, почему хочет умереть.

Выслушав его, психолог сказал: «Понятно, а почему же вы тогда не совершили самоубийство?»

Что-что? У меня челюсть отвисла. Так можно говорить? Я была в ужасе, в шоке и одновременно в восторге. Так зародился мой интерес к экзистенциальной терапии.

Многие мои однокурсники сочли такой подход провокационным (так и есть) и бесчувственным. Но мне кажется, это предельно честно. Мой любимый русский писатель (и экзистенциалист) Федор Достоевский писал: «Тайна бытия человеческого не в том, чтобы только жить, а в том, для чего жить»[52]52
  Тайна бытия человеческого не в том: Fyodor Dostoyevsky, The Brothers Karamazov. Translated by Constance Garnett. Encyclopedia Britannica, Inc. (1984), p. 131.


[Закрыть]. По сути, психолог спросил: «У вас есть для чего жить?» Этот вопрос заставил меня задуматься.

У каждого должен быть выбор: жить или умереть. Жизнь без смысла не имеет ценности. Если не знать, для чего выбираешь жизнь (чему хочешь посвятить себя), она, по сути, заканчивается. Спасти жизнь можно, только вернув смысл. Вернуть не значит «дать»: нельзя сказать другому, во что верить, – нужно указать ему на бессмысленность его существования и заставить взять за это ответственность.

Франкл рассказывал про клиента, спросившего его про разницу между логотерапией (методом с фокусом на смысле существования и на его поиске[53]53
  С фокусом на смысле существования: Viktor E. Frankl, Man’s Search for Meaning. Boston: Beacon Press (2006), pp. 98–99.


[Закрыть]) и психоанализом (фрейдистский подход).

Прежде чем ответить, Франкл спросил клиента, что такое, по его мнению, психоанализ, и тот ответил:

«Во время психоанализа пациент должен лежать на кушетке и рассказывать всякое, иногда такое, что не хочешь никому рассказывать».

Франкл ответил: «А на логотерапии надо сидеть прямо и слушать всякое, иногда такое, что не хочется слушать»[54]54
  Во время психоанализа: Viktor E. Frankl, Man’s Search for Meaning. Boston: Beacon Press (2006), p. 98.


[Закрыть].

Конечно, Франкл сострил, но сказал главное – не всегда легко отвечать на экзистенциальные вопросы. Я заметила, что многих пугает не столько поиск ответа, сколько сама необходимость задаваться вопросами. Скажу вам, что нет ничего страшного в том, чтобы не знать смысла своей жизни! Это нормально, так бывает. Дистресс – это не самое плохое, а просто напряжение, придающее форму существованию, с которым надо мириться. Мы всегда будем между тем, что сделали, и тем, чего хотим достигнуть, – это и есть осмысленный акт становления «я». Франкл сказал об этом следующее:

«Я считаю опасным заблуждением психогигиены предполагать, что человеку нужно в первую очередь равновесие, или, как это называется в биологии, гомеостаз. Человек нуждается не в отсутствии напряжения, а в стремлении к достойной цели, выбранной им. Ему надо не избавляться от напряжения любой ценой, а взывать к поиску смысла»[55]55
  «Я считаю это опасным:»: Viktor E. Frankl, Man’s Search for Meaning. Boston: Beacon Press (2006), p. 105.


[Закрыть].

Я испытываю напряжение почти каждый день. Иногда сильное, иногда нет. Позавчера я писала в кофейне и в очередной раз пустилась в размышления о смысле жизни. Подумала: жизнь коротка и какой в ней может быть смысл? Тем ли я занимаюсь? Помогла я кому-то консультациями или блогом в соцсети?

В чем смысл отношений, если они в любом случае закончатся смертью? Почему я так уверена, что мне есть ради чего вставать по утрам? Еда сразу показалась пресной, написанные слова – пустыми, и я уставилась в окно. (Черно-белый кадр с надписью «звучит напряженная музыка».)

Но этот момент не испугал меня (хотя раньше такое бывало), потому что я знаю, что у меня есть мое «я». Такие моменты дают информацию, причем иногда очень важную. Я смирилась с тем, что они бывают часто и даются трудно, и моя душа не погружается во мрак – я просто лишний раз проверяю, насколько удовлетворена жизнью. Эти моменты, так сказать, держат в тонусе, поэтому я их ценю.

Но так было не всегда, и я знаю, что так бывает не у всех. Раньше меня мучили дезориентация и внутренняя пустота, и я готова была на все, лишь бы их не чувствовать. Чтобы заполнить пустоту, я делала что попало, заглушая боль отношениями (любыми), внешними достижениями и телевизором. Интересно, что, только заглянув в эту пустоту, я нашла смысл, который так долго искала. Первым шагом было понять, как я дошла до того, что не знаю, кто я.

Горькая правда

Осмысленная жизнь начинается тогда, когда появляется то, ради чего хочется жить.

Напоминание

Узнайте, ради чего, и поймете как.

Делайте так – и вскоре найдете себя.

Часть 2. Потерянное «я»

Мир спросит, кто вы, и скажет вам, если вы не знаете[56]56
  Мир спросит, кто вы: Carl G. Jung, “Introduction: Our Schizoid World,” in Love and Will. New York and London: Norton (1969), p. 15.


[Закрыть].

Карл Юнг

Глава 4. Почему люди теряют свое «я»?

Люди делятся на две категории: те, у кого было «я», но они его потеряли, и те, у кого никогда не было «я». Трудно понять, к какой категории относишься, да это и неважно. Дискомфорт и последствия отсутствия «я» всегда одинаковы. В любом случае надо признать факт утраты и разобраться, когда, как и почему это произошло. «Я» от этого не вернется, но вы сможете посочувствовать себе и сделать выводы на будущее.

Моя утрата себя началась в раннем возрасте. А конкретнее, когда мне было девять лет и мы сидели в бомбоубежище.

Я помню ту ночь во всех подробностях, потому что она была совсем не похожа на мирный день.

Была нетипично солнечная погода, я гуляла на городской площади, ела первое в том году мороженое. Потом наступил обычный вечер. Это было в Югославии, шел 1999 год. В предшествующие месяцы ходило много слухов о войне, люди шептались и молились.

Вечером вся семья собралась в гостиной смотреть мексиканский сериал «Эсмеральда»[57]57
  «Эсмеральда» – сериал, вышедший в 1997 году. Прим. ред.


[Закрыть]. После начала прошло несколько минут, и телевизор вдруг запищал, а на экране появились цветные полосы, а потом большие буквы – ВОЙНА. Не помню, что еще было написано, только одно – «началась война». Спустя несколько секунд завыли сирены, нас начали бомбить. Так закончилось мое детство.

Мы побежали на улицу и оттуда в подвал, расположенный неподалеку от соседней двери. Это было единственное убежище, вспомнившееся нам тогда. Как только мы шагнули на тротуар, раздался оглушительный грохот. Мы посмотрели в направлении взрыва и увидели огромное оранжевое пламя. Нас обдало жаром – всего в нескольких километрах от нас упала первая бомба.

Я оцепенела. Никакие известные мне тогда эмоции не подходили под то, что я почувствовала, – я как будто не ощущала ничего.

Следующие дни мы провели в бункерах. Под землей толпились сотни людей.

Все сидели на разбросанных матрасах и одеялах в мерцающем свете флуоресцентных ламп. В воздухе висела плотная завеса сигаретного дыма.

Так мы жили пару месяцев, и в какой-то момент, который я уже точно не помню, мое самосознание уступило место самосохранению. Мы думали только о том, чтобы поесть и укрыться от бомбардировки, всегда были готовы бежать (спали посменно, в одежде и рядом с сумками), отвоевывали себе места в бункерах и думали, как сбежать из Югославии (по одному). Но я не предполагала, что побег окажется хуже войны.

Мы с мамой, держась за руки, шли к автобусной станции по мосту. Когда мы дошли до середины, завыли сирены, и через секунду я увидела в небе мчащийся на нас самолет. Мы побежали изо всех сил. Когда я вспоминаю это, у меня до сих пор колотится сердце. Убежать от самолета невозможно, но он, к счастью, повернул и полетел бомбить другой мост. Мама посадила меня, трясущуюся от страха, с пакетом еды, в автобус до Боснии. Я не представляла, куда еду и кто меня встретит.

Долгое время я не могла признать, что этот опыт совершенно изменил меня. Признание казалось поражением, а я не хотела давать агрессорам еще и это в придачу к отнятым ими жизням. Но правда рано или поздно настигает нас.

Ужас закончился, моя семья эмигрировала в Канаду, но я продолжала существовать в режиме выживания. Закрытость и недоверие к окружающим были инструментом самозащиты. Когда жизнь постоянно под угрозой, думаешь только о том, чтобы любой ценой выжить. Травма исказила восприятие реальности, лишила меня себя. Или так мне казалось.

Вы слышали историю про слона и веревку? Слоненка привязывают за передние ноги к столбу, и сначала он пытается освободиться, но потом оставляет попытки. Став взрослым, слон не тянет веревку, потому что усвоил, что столб нельзя пошатнуть. Слон остается в плену, хотя у него уже достаточно сил, чтобы освободиться, но он об этом не догадывается.

Я была таким слоном. Во время войны я была беспомощным ребенком и перестала быть им, когда выросла, но не заметила этого. Частью исцеления стало осознание возможности быть собой. Я почувствовала уверенность, что мои чувства, мысли, желания и потребности имеют значение. Я была не продуктом страшных событий, а суммой собственных решений, и единственной опасностью для меня являлась утрата себя.

Пока я не это не осознала и не начала иначе относиться к жизни, не получала от нее удовлетворения (для этого мне не хватало честности и присутствия в реальности).

Осознание меня освободило. Точнее, мои действия, но они были продиктованы осознанностью – с нее все начинается. Осознание трудно далось мне, потому что самые близкие мне люди пережили то же самое и относились к этим событиям как к норме. Только после двадцати лет я поняла, что это травма.

В какой-то момент вам придется посмотреть на то, что с вами произошло, и признать свои ошибки. Осознание не приходит само: нужно намеренно, с четко поставленной целью рассмотреть пережитый опыт и разобраться, что заставляет вас оставаться в неволе.

Причины утраты себя

Ответственность за утрату себя с вас никто не снимет, но у нее всегда есть причина, триггер. Не бывает так, что вы проснулись и не нашли себя. Независимо от разного рода обстоятельств, которые могут мешать быть собой, в клинической практике я чаще всего встречала одну из трех причин утраты себя:

1. Трагические события.

2. Воспитание и семейные традиции.

3. Предательство себя.

Трагические события

Определенные события могут изменить наши отношения с «я», препятствуя пониманию того, кто мы. После таких событий, как правило, происходит одно из трех:

1. Человек идентифицирует себя с травмой или событием.

2. Человек настолько меняется, что уже не может быть прежним.

3. Начинаются психические проблемы, из-за которых человек стыдится себя.

Трагическим может стать любое событие. Одно и то же происшествие может по-разному повлиять на двух людей.

В моем случае последствия детской травмы перешли во взрослый возраст. Трудно поверить, что в двадцать лет мне было тяжелее, чем во время войны, но это правда. Многие удивляются, когда слышат это. На самом деле неважно, что вы пережили и насколько масштабной была трагедия. Невозможно оценить событие, не зная, какое влияние оно на вас оказало. Моя утрата себя началась во время войны и усилилась после замужества (слишком раннего и с неподходящим человеком). У кого-то таким событием может стать переезд в другую страну, постановка диагноза, потеря любимого человека, разрыв отношений или рождение ребенка.

Любое событие может прервать или изменить ваши отношения с «я». После этого непонятно, что делать и что чувствовать, – не понимая себя, невозможно принять правильное решение.

Один мой клиент узнал, что жена ему изменяет. Это событие вообще трудно пережить, а он к тому же в первую очередь видел себя мужем и отцом, поэтому, застав жену с другим, сразу потерял себя[58]58
  Все цитаты в этой главе – стенограммы диалогов из моей магистерской диссертации о моральной травме. Среди прочего я изучала самоотстраненность. Прим. авт.


[Закрыть]:

«Я совершенно растерялся. Для меня всегда главным в жизни были семья и дети, и в одночасье все рухнуло. Мне не за что было зацепиться. Я сходил с ума, злился… и со страхом думал, что все это значит.

Помню, я лежал на кровати и думал, что от моей жизни ничего не осталось. Мне кажется, я не помнил себя. Я чувствовал оцепенение… как будто я мертв. Как будто все кончено».

Прошло больше десяти лет, а он продолжал идентифицировать себя с травмой. Он не думал о будущем, ничего не менял и совершенно утратил связь со своим «я». Боль стала частью его идентичности.

«Я жертва, и ощущаю себя жертвой. Мной воспользовались, а я по глупости позволил это. Я наивный болван. Мне уже за шестьдесят, а я чувствую себя дураком, когда вспоминаю свои отношения в последние десять-двенадцать лет».

Иногда у нас отбирают то, что мы считали важной частью себя, а иногда дают новую роль (например, родителя). Для одних это приятное дополнение, для других же – обуза, не соответствующая тому, что они думают и чувствуют и как воспринимают себя. Многим трудно совместить восприятие себя до и после рождения ребенка.

Недавно я листала TikTok и наткнулась на видео, где женщина говорила: «Меня бесят люди, которые говорят, что роль матери не может быть частью личности». Потом она рассказала, что с тех пор, как у нее родился ребенок (девять месяцев назад), она все делала только для него и ничего – для себя. Поэтому кто она еще, если не мать? Я понимаю, для нее материнство стало всем, она не мыслит себя без ребенка, потому что вся ее жизнь вертится вокруг него.

А роль не всегда легко отделить от идентичности. Идентичность – это кто мы есть, а роль – это то, что мы делаем. Конечно, действия имеют отношение к идентичности, причем самое непосредственное. Некоторым трудно разграничить себя и свою материнскую роль, поэтому у кого-то возникает ощущение утраты себя, а кому-то материнство, наоборот, дает удовлетворение: у них появляются новый смысл и возможность реализовать себя в новой роли.

Одна клиентка рассказала, что потеряла себя, изменив партнеру:

«Такое ощущение, что измена пошатнула все мое существо: я осознала, что способна совершить плохой поступок, что я вообще несовершенна, далеко не так хороша, как многие думали. Эта мысль сбросила меня с пьедестала, на который я была возведена окружающими. Я захотела и смогла сознательно нарушить моральные правила, что поразило меня. Оказалось, что я такая же, как все, и это было очень горько осознать».

На пике собственной утраты у меня начались психические проблемы. Я начала стыдиться себя. Как у психолога с образованием могут быть панические атаки и диссоциация? Помню, что шла к психологу, не чувствуя ни своего тела, ни пола, по которому ступаю.

Я как будто не владела собой – утрата себя проявлялась на физическом уровне.

Посмотреть на себя и свою природу – единственный способ заметить утрату. У многих во время пандемии начался кризис идентичности вследствие угрозы для жизни, изменения режима дня и сужения возможностей выбора. Нельзя было ходить в офис, летать в отпуск, собирать гостей дома и сидеть в барах. Многие потеряли работу и близких. Люди, профессиональные и социальные роли которых срослись с «я», чувствовали себя потерянными.

Пандемия открыла нам глаза на отношения с самими собой, лишив ожиданий, рутины и развлечений. Думаю, все согласятся, что самоизоляция безжалостно высветила, до какой степени наше «я» зависимо от внешних обстоятельств и других людей. Многие осознали, что недовольны жизнью, и увидели первые признаки утраты себя.

Воспитание и семейные традиции

В начале сеанса Камилла взяла телефон и сказала, что хочет прочитать вслух семейные правила. Я ждала с интересом, не представляя, о чем пойдет речь. Она прокашлялась и начала: «Семейное правило номер один: все дети должны держать себя в скромности и воздерживаться от любых сексуальных утех. Семейное правило номер два: детям не позволено сомневаться в решениях, принятых родителями. Семейное правило номер три: все дети обязаны рассказывать родителям обо всем, что скрывают их братья и сестры. Семейное правило номер четыре: семья стоит на первом месте для каждого ее члена. Семейное правило номер пять: татуировки и пирсинг запрещены. Семейное правило номер шесть: кофеин, алкоголь и сахар запрещены даже в небольших количествах. Семейное правило номер семь: воскресная служба обязательна к посещению. Семейное правило номер восемь…»

Я сидела ошарашенная: это было совершенно неожиданно. Камилле было за тридцать. Успешный юрист, она жила отдельно от родителей. Зачитанный свод правил оказался недавно обновлен, и от всех ожидали согласия с пожеланиями отца (автора текста). За любое нарушение следовало «исключение из лона семьи».

Мать ответила первой.

Закончив чтение, Камилла начала всхлипывать. Она не знала, как совместить требования семьи и потребности своей, отдельной жизни. Ее разрывало пополам, она не могла примирить в себе две противоположности. Всем угодить было невозможно, и это ее угнетало.

Как видите, на восприятие себя нередко влияют воспитание и семейные традиции. Те, кому не позволяли быть собой, чаще теряют себя.

Если не разрешается отличаться от идеала, навязанного родителями (под страхом изгнания), потребность в одобрении повышается[59]59
  Если не разрешается: Rollo May, “What Is Courage?” in The Courage to Create. New York and London: Norton (1994), Kindle edition, p. 15.


[Закрыть].

В такой форме правила редко формулируют – чаще они негласные. Какие семейные принципы повлияли на ваше восприятие себя? Какие правила противоречат вашему самовосприятию? Какой пример «я» и аутентичности вы видели в семье?

Родители тоже могли утратить «я», а ведь мы неосознанно копируем их поведение. Если они не подавали примеры, в основе которых лежат свобода, ответственность, выбор и аутентичность, как мы могли этому научиться?

Биологическая семья – это данность, которую не удастся изменить. Но мы способны обрести единение с собой (это противоположность утрате себя), осознав, кем можем стать и от какого «наследства» отказаться.

Предательство себя в отношениях

Ролло Мэй[60]60
  Ролло Мэй (1909–1994) – американский психолог и психотерапевт, один из теоретиков экзистенциальной психологии. Прим. ред.


[Закрыть], американский экзистенциальный психолог, писал: «Если вы не можете выражать собственные идеи и не прислушиваетесь к себе, вы тем самым предаете себя». Предательство себя – это не клинический диагноз. Так называют отрицание части своего «я» (потребностей, мыслей, желаний) ради другого человека, работы, отношений и т. д. Вы предаете себя всякий раз, когда делаете выбор в ущерб себе, ставите на первое место нечто внешнее.

Это не касается бытовых компромиссов, например на каком поезде ехать или какой ресторан посетить, – речь идет о случаях, когда вы изменяете себе.

Экзистенциальный анализ ставит нас перед важным вопросом: «Что я теряю, когда делаю то, что не соответствует моим ценностям?»

Ответ: «Я теряю себя. Я становлюсь чужим себе».

Иногда предательство себя проявляется в крайней форме готовности делать что угодно в ущерб себе ради других или в напрасных попытках удержать кого-то. Многие боятся одиночества и готовы пойти на все, чтобы избежать его, но, желая завладеть другим человеком, мы теряем себя. Андре Жид[61]61
  Андре Жид (1869–1951) – французский писатель, прозаик, эссеист и драматург, ставший лауреатом Нобелевской премии по литературе в 1947 году. Прим. ред.


[Закрыть], французский писатель и лауреат Нобелевской премии, сказал: «Быть в одиночестве – вот чего они боятся, поэтому предпочитают не быть вообще»[62]62
  Быть в одиночестве: André Gide, The Immoralist. Translated by Dorothy Bussy. New York: Vintage Books (1930), p. 89.


[Закрыть].

Предавая себя, мы забываем про «я» и ищем мотивацию вне себя. Это происходит постепенно, поэтому мы не замечаем этого. Предательство себя начинается с мелочей, например с «да» вместо «нет», после чего человек во всем поступает в угоду другим, не думая о собственных потребностях. Действия предопределяют «я» и одновременно характеризуют отношения с ним (наличие аутентичности или ее отсутствие).

Некоторые клиенты говорили мне, что близкие люди «не заслуживают» их аутентичности.

Я отвечала им одинаково: «А кому ваша аутентичность нужна в первую очередь?» Они реагировали либо задумчивым молчанием, либо деланой улыбкой.