Текст книги "Что, если мы останемся"

Глава 10

Лезвия коньков с резким скрежетом рассекали лед. Сладкая боль обжигала внутреннюю поверхность бедер, пока я постепенно, шаг за шагом, набирала скорость. Обжигающе холодный воздух опустевшего катка царапал глаза.

Он клюнул. Эммет согласился участвовать в нашей сомнительной сделке, но вместо ликования я ощущала лишь пресное послевкусие, когда вспоминала рукопожатие, которым мы обменялись в конце.

Я напрягла каждую мышцу, прежде чем оттолкнуться и прыгнуть. Не дыша, сделала разворот и благополучно приземлилась на правую ногу. С облегчением выдохнув воздух из легких, на одной ноге и вперед спиной я скользила по льду. И испытывала необыкновенное удовлетворение.

Я все еще могу.

– Держи осанку, Эмбер! Ты забыла все, чему я тебя когда-то учила?

Матерь Божья… Я вздрогнула и резко обернулась, и тут я увидела ее. Хелен Симианер стояла у ограждения перед выходом на каток. Все та же бордовая вязаная шапка с логотипом клуба, такого же цвета спортивный костюм. Опираясь двумя руками на бортик, моя бывшая тренер сверлила меня взглядом. Но меня охватило теплое чувство, пока я подъезжала к ней поздороваться.

– Привет, тренер. Да, официально я больше не член клуба, но зал был открыт, и я решила проверить свои силы, пока никто не тренируется.

– Эмбер Гиллз! – Под рентгеновским взглядом Хелен я почувствовала себя обнаженной до самых костей. – Как всегда – сама невозмутимость.

– Прости, что без разрешения…

– Не смеши, дорогая. – И Хелен, потянув меня к себе через бортик, заключила в объятия. – Не думала, что когда-нибудь снова увижу тебя здесь.

– Я тоже, – пробормотала я ей в плечо, но мои слова утонули в ткани ее куртки.

– Как поживаешь? Боже, ты выглядишь совсем взрослой!

– Это всего лишь помада.

– Дело не в помаде. Ты красила губы уже в шестнадцать. – Зеленые глаза Хелен засверкали. – Господи, я чувствую себя такой старой. Сколько лет прошло? Четыре года?

– Пять, – уточнила я, слегка закусив губу.

– Трудно поверить. Что привело тебя сюда?

Я запнулась. Хелен смотрела беспристрастно, но что-то было в ней такое, что невольно вызывало почтение. Я больше не была ее ученицей, но в ее присутствии все еще испытывала необъяснимый страх сделать ошибку.

Держи спину, Эмбер. Улыбайся. Соберись, держи голову выше, так! Как давно я не слышала этих слов.

– Что-то нашло на меня, – попыталась я объяснить. – Я не каталась несколько лет, и вот… Я не хотела мешать тренировке, извини.

– Как видишь, ты и не помешала, – сказала Хелен, ее обычно пронзительный голос внезапно стал хриплым.

– Сегодня вторник, скоро начнется тренировка у пар. Я уже закончила.

– Помнишь еще, – устало улыбнулась Хелен. Ее изогнутые губы, как это бывает на катке, посинели. Гладкая кожа, длинные, тщательно выпрямленные темно-русые волосы. Даже спустя годы, прошедшие с ее олимпийских побед, она сохранила отличную фигуру, только тонкие кости и изящные мышцы. Хелен Симианер было уже где-то за пятьдесят, но она выглядела как минимум лет на десять моложе.

– Конечно, помню. Я провела здесь половину своего детства.

– Теперь тут стало намного спокойнее. – Она убрала прядь волос с лица и посмотрела мимо меня. – Нам пришлось сократить группы из-за нехватки персонала.

Значит, все так, как рассказывала Морган.

– Печально.

– Еще как. Особенно для наших молодых талантов. – Взгляд Хелен посуровел, и я вспомнила все. Тренировки, на которых я немилосердно потела, где на меня кричали и муштровали, но толкали вверх, к достижениям. Еще и еще, до предела, когда я думала, что уже не могу. И все же Хелен Симианер удавалось выжать из меня еще немного, больше, чем я считала возможным. Дети, с которыми она занималась фигурным катанием, были для нее всем. Поэтому и от них она ожидала полной отдачи.

– У нас есть многообещающие мальчики и девочки, но с начала весны все возрастные группы тренируются максимум три раза в неделю.

Хелен могла не продолжать, я знала, что такой интенсивности занятий недостаточно, чтобы действительно чего-то добиться в фигурном катании.

– А как насчет совместных занятий? Лучше тренировать всех вместе, чем не тренировать совсем.

– Двум тренерам это не под силу, мы не сможем обеспечить должное внимание и безопасность. Риск получить травму на такой тренировке слишком велик.

– Так вас осталось всего двое?

– Да, Хендерсон и я.

Я переступила с ноги на ногу.

– Да, сложновато.

– Все клубы в этом районе негодуют, так как администрация Керрисдейла снизила членские взносы до минимума. Для меня загадка, как другие выкручиваются, у нас, например, огромные расходы только на зал. К счастью, мы получаем гранты от города и некоторых спонсоров. Но руководство клуба видит больший потенциал в хоккее, поэтому сильно урезало наш бюджет. Пару тренерских позиций они бы еще одобрили, но у нас, к сожалению, нет желающих.

– А бывшие выпускники? Кристен, Джошуа, Рокси?.. Они наверняка продолжали заниматься тут после моего отъезда?

– Да, но одни получают стипендию в колледжах США, другие завершили карьеру из-за травм.

Я поняла. Как Морган… Лучше о ней не упоминать.

– А ты, как я понимаю, только в гостях у родителей? Где сейчас учишься? В Торонто?

Я замерла:

– Нет. Уже нет. Я перевелась в UBC.

Хелен внимательно посмотрела на меня:

– Правда?

– Всего несколько недель назад, – сказала я и опустила глаза.

– Может, ты в поисках работы?

– Я не каталась много лет, Хелен.

– Это не имеет значения. Я только что видела тебя на льду. Тот, кто встал на коньки в пятилетнем возрасте, уже не забудет технику никогда.

– И я не в форме.

Хелен улыбнулась:

– Она вернется быстрее, чем ты думаешь.

– Ты действительно доверила бы мне это?

– Ты была одной из моих лучших учениц, Эмбер. Мне до сих пор очень жаль, что твоя карьера тогда так резко оборвалась. Ты дошла до подготовки к Олимпиаде, все это знают.

У меня ком подступил к горлу. В течение многих лет я запрещала себе думать об этом. Не потому, что я не согласна с Хелен. Злость закипала во мне от мысли, что родители отобрали у меня и это. Отправив на другой континент, в чужую страну, языка которой я совсем не знала. Вместо того чтобы выслушать меня и отнестись с пониманием к моим чувствам. И дело не в Олимпийских играх. Было бы здорово, если бы я прошла отбор, но я никогда не тренировалась ради этого так упорно, как Морган. А, наверное, стоило, чтобы родители поняли, что фигурное катание важно для меня. Хотя спорт в их полностью распланированной жизни играл второстепенную роль. Какая польза от чемпионского титула, говорили они, если спортивная карьера могла враз закончиться из-за одного неверного шага, неудачного прыжка или травмы?

Я ненавидела родителей за это. Но еще больше я ненавидела то, во что они меня превратили. В остервенелую особу, которая из оскорбленной гордости отклонила «щедрое» предложение отца оплачивать тренировки в Торонто после того, как «взялась за ум» и пошла на архитектурный. Наконец занялась чем-то толковым. А не только бесполезной тратой времени на глупые пируэты на льду.

Мой ответ на предложение Хелен становился все более однозначным.

– Хорошо, но работать по полной я не смогу.

Хелен засияла:

– Ставка помощников тренера составляет максимум шестьдесят процентов от полной. Это две тренировки за вечер, два раза в неделю. Если для тебя слишком много, мы что-нибудь придумаем.

Два вечера… Я все равно провожу их, обреченно сидя в своей комнате. Мое прозябание в Ванкувере выглядит слишком жалким, чтобы отказываться от такого предложения. Пора уже зарабатывать самой. Независимо от родителей. Не в их дурацкой фирме, и не присматривая за избалованными чадами их богатых друзей, как я это иногда делала в старших классах школы. Они придут в бешенство, когда узнают, что я выбрала спорт и тренировку детей. Несерьезный и далекий от науки род деятельности, который можно будет указать разве что как «навыки общения» в тех пунктах моего резюме, на которые никто не обращает внимания. Тем более если твоя фамилия Гиллз.

– Два раза в неделю, отлично! – сказала я. Хелен все еще недоверчиво смотрела на меня. – Мне как раз нужна небольшая подработка. И по фигурному катанию я соскучилась. Сделать перерыв в несколько лет не так уж и плохо. Сейчас мне даже интересно передать свои навыки младшим.

– Это здорово, Эмбер!

Я довольно улыбалась.

– Давай проведем пробное занятие на следующей неделе. Потом сможешь окончательно определиться, по душе ли тебе это.

– Договорились!

– Я рада, что ты вернулась. – Хелен улыбалась, и мне подумалось, что вот еще один человек в этом городе, за исключением Лори, который мне рад.

* * *

Солнце давно село, когда я после катка добралась до дома. Вилла ярко светилась огнями. Вряд ли мне повезет и родители еще не вернулись с работы. Можно было бы приготовить себе что-нибудь поесть и запереться в своей комнате. Я морально приготовилась к бою, выходя из прихожей в гостиную. Мама стояла за плитой на кухне, помешивая луковый суп в своей дорогущей кастрюле «Ле Крузет».

– Эмбер! – Она удивленно подняла глаза. – Я думала, ты давным-давно дома.

– А я думала, что ты еще нет, – проворчала я не так громко, чтобы она не смогла меня расслышать из-за гудения вытяжного шкафа.

– Где ты была?

– Гуляла, – отрезала я и пожалела, что оставила коньки сушиться на полотенце в гараже. Обнаружив их, она, конечно же, сразу догадается, где я была.

– Мы ведь можем нормально разговаривать, как взрослые, да? – Мама вздохнула. Это было ее обычное настроение «почемутытаксомнойразговариваешь». Раздражение и усталость в голосе. Хорошо знакомый тон.

– Я была на катке.

Пару секунд она пребывала в замешательстве, но потом, кажется, поняла.

– Ты снова тренируешься?

– Не совсем. – Я расправила плечи. – Хелен Симианер предложила мне тренерскую позицию, и я согласилась.

Выражение лица у мамы оставалось непроницаемым.

– Тренер? А это возможно без предварительного обучения?

Я слегка напряглась:

– Меня берут пока помощником тренера.

Мама издала неопределенный звук.

– Что ж, неплохо… Уверена, у нас в бюро ты могла бы больше зарабатывать. Но это твое решение.

– Неужели ты не понимаешь? Я ни за что не пойду к вам работать, потому что это снова будут ваши деньги, которыми вы потом будете меня попрекать.

– Мы бы никогда не стали…

– А «вернись в Ванкувер или заплати нам за обучение»?! – перебила я ее, мама замолчала и опустила глаза. По крайней мере на несколько секунд ей стало неловко, когда я поймала ее на откровенной лжи.

– Эмбер, ты же знаешь, что твой отец…

– Хочет управлять мной? Думаете, у него есть власть надо мной?

– Я была против твоего возвращения, но его решение было единственно разумным.

Я замерла на мгновение, пока до меня доходил смысл ее слов. Я была против твоего возвращения… Ага, против… Как всегда. Как и тогда, когда она все же предпочла отправить меня в парижский интернат, вместо того чтобы оставаться просто матерью. Выслушать меня, когда нужно. Хоть раз отнестись ко мне всерьез, черт побери.

– Ты могла бы нам всем облегчить задачу, – сказала она, а мне захотелось что-нибудь разбить. Мама повернулась к шкафчику со специями. – Прими душ и скорее спускайся. Ужин уже готов, и отец вернется с минуты на минуту.

Моя рука крепко сжимала ремешок спортивной сумки.

– У меня нет аппетита, – сказала я и выхватила один банан из корзины с фруктами на кухонной стойке. – И этот бекон в супе… он, кстати, все еще не вегетарианский.

Пока я шла по лестнице, у меня ужасно бурчало в животе. Я была очень голодна, но при мысли о том, что мне придется сидеть за одним столом с родителями, все как рукой сняло.

– А суп, кстати, с копченым тофу.

Я помедлила одну миллисекунду и пробежала последние несколько ступенек вверх.

* * *

Я только что из душа после тренировки. А ты?

Несколько капель из-под полотенца, закрученного тюрбаном на голове, упали на экран телефона, пока я набирала ответ на «Как дела? Что делаешь?» от Коула. Его вопрос дал мне ясно понять, чего он от меня хочет.

Ответ пришел быстро и в виде селфи, на котором он, в синей униформе, лежал на крайне неудобного вида топчане.

Коул (без-пяти-минут-врач)

Комната для персонала требует, чтобы ее использовали по назначению.

Что ты делаешь в больнице?

Я думала, вы еще на стадии распределения.

Так и есть. Ты хорошо информирована)

Я дружу с Лори, помнишь?

Как я мог забыть;)

Ну и?

Я все еще работаю ассистентом на «Скорой».

Вот и работай. Ведь тебе там за это платят?

Делать нечего, вот уже час на кушетке валяюсь…

Дежурство заканчивается в девять.

Потом я могу сесть в машину и поехать куда угодно. КУ-ДА-УГОД-НО…

Например, к тебе.

Я медлила, прежде чем ответить. Никогда в жизни не приглашу его сюда.

Нет.

Завтра у тебя?

У тебя в квартире секретная лаборатория по производству метамфетамина?

Или почему ты не приглашаешь меня к себе?

Хуже. Я живу у родителей.

Ок.

Согласен, это хуже.

Губы расползлись в улыбке. Она тут же исчезла, так как в верхней части экрана появилось новое Ватсап-сообщение.

Почему нужно донимать меня именно сейчас, когда в кои-то веки появился шанс заняться секстингом с парнем, который, как в плохом анекдоте, лежал в дежурке на кушетке и не придумал ничего лучшего, чем написать мне?

Ботан из ботанов

Привет, подумал, надо написать тебе. После нашего разговора сегодня…

Это было только начало сообщения от Эммета в предварительном просмотре, но этого оказалось достаточно, чтобы меня бросило в жар. Он передумал? Сердце бешено колотилось. Все еще с полотенцем на голове и в любимой пижаме с рисунком из кленовых листьев я рухнула на кровать, быстро зашла в Ватсап и прочитала его сообщение полностью.

…мне кажется, мы должны встретиться уже на этой неделе и обсудить чертежи для проекта.

Я закатила глаза. Он серьезно ставит в сообщениях все точки и запятые?! И отметила про себя, что в переписке с ним ни за что не буду этого делать.

Вслед за этим последовал точный перечень окон в его расписании, которые он мог предложить мне на этой неделе (вот зануда!), и любезное прощание в заключение.

Боже. Во что я ввязалась…

Лучшая кандидатура, чтобы порадовать моих родителей, – тренькало мое подсознание. Если он так же скрупулезно будет работать над проклятыми чертежами, как пишет сообщения, то я уже в шаге от цели оправдать ожидания родителей.

Моим первым желанием было проигнорировать сообщение Эммета и сразу вернуться в чат с Коулом, но Эммет упорно оставался в Сети. Я все равно буду гореть в аду, так чего мелочиться?

– Сорикетти, – ответил на другом конце Эммет, и я точно знала, что он красный как рак. Сто пудов он ненавидел разговаривать по телефону.

– Гиллз, – передразнила я его в том же духе, изо всех сил стараясь сохранять серьезность. – Окно в пятницу в пять вечера мне идеально подходит.

– А, привет… э-э-э, хорошо. Меня это тоже устраивает.

Еще бы! Он сам это время и предложил!

– Встречаемся у тебя?

Я расхохоталась:

– Нет, конечно! Если ты не понял, мои родители ни при каких обстоятельствах не должны знать об этом. И уж точно не мой отец, о’кей? Поэтому не смей к нему подлизываться с рассказами об интереснейшей работе над замечательным проектом. Понятно?

– Так точно, мэм.

– Очень смешно.

– Так, значит, мы выдаем все это за твою работу, – дошло до Эммета, и пока он это произносил, я ощутила в груди неведомо откуда взявшиеся уколы совести. По его словам, мой план выглядел довольно корыстным. Но все потому, что он именно таким и был.

Стоп. У него тоже есть выгода. Я сведу его с Морган, без всяких «но» и «если». Я, конечно, сволочь, но не бесхребетная. Я использую его, он пользуется мной. По крайней мере, себя я убедила.

– Тебя что-то не устраивает? – спросила я, будучи уже морально готовой, что он пойдет на попятную.

– Нет, я… – На мгновение воцарилась тишина. Эммет, казалось, задумался. – Это для меня хорошая практика.

О боже, откуда в человеке столько великодушия? Тошнит от такого.

– Совершенно верно. – И это была чистая ирония с моей стороны.

– Хорошо, тогда у нас в пятницу? Или в рабочей комнате в университете?

– …где мы, конечно же, встретим моего отца. Однозначно нет. Я приду к вам.

– Ну ладно. Дорогу ты знаешь.

– Пришли мне точные координаты, чтобы я не заблудилась. И лучше по электронной почте, так надежнее, – не унималась я.

– Конечно. А какой у тебя адрес?

Я прикрыла глаза.

– Это была шутка.

– Ох. – Ручаюсь, он сейчас опять покраснел. Мне пора это прекращать.

– Значит, найдешь дорогу.

– А то.

– О’кей. Тогда… Спасибо, что позвонила. Приятного тебе вечера.

Господи, неужели такие парни еще существуют.

– И тебе. – Я быстро нажала отбой. В чате уже накопились сообщения от Коула. Ему там и правда нечего делать?

Прости, я была в ванной.

Я еле сдерживала улыбку, продолжая печатать.

Кажется, мне нужно в больницу.

Внезапные сильные боли в животе.

Это было так дешево и плоско, но он, конечно же, сразу подхватил мою игру.

Коул (без-пяти-минут-врач)

Ты должна срочно показаться специалисту.

Как хорошо, что я один из них.

Я продержусь как-нибудь до девяти.

Но нам срочно нужно заказать еду, я умираю от голода.

Куда мне лучше обратиться?

Я перевернулась на спину и ждала, пока он пришлет свой адрес. Вечер еще не пропал зря.

Мне прислать за тобой «Скорую»?

Думаю, я справлюсь сама.

Коул еще набирал сообщение, а телефон снова завибрировал. Надо было отключить звук в чате с Эмметом, черт. И тут я замерла.

Ботан из ботанов

Спокойной ночи, Эмбер.

Глава 11

Никакими словами не описать, как мне не хотелось выходить из машины и звонить в дверь этого увитого плющом дома. Одно дело, если бы я приехала, чтобы встретиться с Лори или Хоуп, но нет… На пассажирском сиденье лежала сумка с ноутбуком и кучей документов. В пространстве для ног стоял белый картонный тубус с огромными чертежами, которые Гарри дал мне для сравнения.

Глубоко вздохнув, я взяла все материалы в охапку и толкнула дверцу. Погода стояла теплая, хотелось гулять по городу, валяться в Стэнли-парке, а не заниматься архитектурой и подобного рода чепухой. Но ничего не поделаешь.

Я позвонила в дверь, и она тут же распахнулась. Как же я обрадовалась, увидев перед собой сияющую Хоуп. Она вытерла руки о фартук в бело-зеленую клетку, и бросилась меня обнимать, визжа от восторга. Ее радостные вопли заглушала громкая музыка, доносившаяся из дома. PLY, кто же еще. За спиной Хоуп я разглядела Лори, которая стояла на открытой кухне и раскатывала лепешку из теста. Беззаботно пританцовывая, Лори участвовала в настоящем вокальном батле с Эмметом, сидевшим на одном из барных стульев. Эти трое смотрелись так органично, что я почувствовала себя лишней. Меня одолела щемящая зависть, в своей квартирке в Торонто мне ни разу не довелось готовить в такой дружной компании.

– Заходи! Рада тебя видеть. – Хоуп так тепло улыбалась мне, что на сердце стало немного легче. Можно было подумать, что я тоже одна из них.

Лори, вся в муке, сначала радостно помахала мне, а потом заключила в распростертые объятия. Эммет соскользнул с барного стула и остановился передо мной в некотором замешательстве. Лори и Хоуп были в свободных рубашках и легинсах, а на нем красовались темные джинсы и заправленная в них светлая рубашка, будто только что отутюженная. Мне пришлось с ним тоже обняться в знак приветствия, иначе все остальное выглядело бы нелепо.

Не знаю почему, но я только сейчас заметила, что Эммет намного выше меня. Наверное, я впервые стояла так близко к нему.

– Привет, – пробормотал он, приобнимая меня одной рукой. Тепло его ладони на моей спине, прикосновение его тела заставили мое сердце биться быстрее. Меня окутал запах Эммета. Свежесть и мягкость чистой одежды. Чертов софтбой.

– Хорошо добралась?

– Отлично. – Мне понадобилось прочистить горло, голос отказывался мне повиноваться. – Простите, что срываю вашу кулинарную вечеринку.

– Мастер-класс по выпечке, – поправила Лори и снова взялась за скалку, а Хоуп выключила музыку. – Мы делаем булочки с корицей.

– О, – я заглянула через кухонную стойку.

– Тебе тоже достанется, не переживай.

– Я дружу с ней только из-за ее булочек с корицей, – плоско пошутила я, глядя на Хоуп.

– Звучит как грязное домогательство. – Хоуп облизнула венчик.

– Оно и есть.

Хоуп рассмеялась:

– Я так и думала. Что будешь пить?

Я задумалась. По-хорошему бы алкоголь… Чтобы справиться с тем, для чего я сюда пришла. Но думаю, лучше не торопиться.

– Чашку кофе, если можно.

– О’кей. Кому еще кофе?

– Мне, пожалуй. – Я взглянула на Эммета, он выглядел немного разбитым. – В библиотеке кофе не наливают.

– Ты до сих пор был в универе? – Я уставилась на него с недоумением.

– Да, только что вернулся. У нас был семинар по квалификационному профилю, который я посещаю дополнительно.

Я молча кивнула. Мне было совершенно невдомек, что есть квалификационные профили на выбор.

– Мы могли бы в другое время, если ты…

– Нет-нет. – Он изобразил такую улыбку, в которую я бы поверила, не зная, каким уставшим выглядел он минуту назад. Он притворялся удивительно хорошо, и у меня засосало под ложечкой. – Я сам предложил тебе это время.

А я тебя к этому вынудила, – пронеслось у меня в голове.

– Пойдем вниз, в мою комнату, или?.. – Эммет оглядел гостиную. Половина обеденного стола была уже завалена учебниками по анатомии.

– Пойдем. – Я не могла себе объяснить, отчего так ныло в животе, когда я с чашкой кофе в руке спускалась следом за ним по лестнице. Скорее всего, причиной тому был темный коридор и воспоминания, с ним связанные. Умелый язык Коула. И бесстрастный взгляд Эммета, когда мы вскоре после этого убегали с вечеринки… Эммет включил свет.

– Извини за небольшой беспорядок, – сказал он, а я чуть не рассмеялась. Комната, в которую мы вошли, была идеально убрана. И обставлена со вкусом. Открытые металлические полки на стенах, книги и папки, рассортированные, разумеется, по цвету. Мебель в стиле минимализм, четкие линии и большое, во всю стену, окно, наполнявшее светом это полуподвальное помещение. У Эммета было не много мебели, но каждый предмет выглядел так, будто он был из дизайнерского каталога.

– Вау, – выдала я. – Неплохо.

– Мне нравится, когда просто и чисто, – сказал Эммет, закрывая за мной дверь. Музыка сверху утихла. Остались только мы вдвоем и тишина, которую я понятия не имела, чем заполнить. – Вот, садись. – Он придвинул ко мне стул, а себе притащил пуфик, стоявший в углу. Я хотела возразить, но почему-то не нашла слов.

– Спасибо. – Я стащила сумку с плеча и села. Тубус положила на до ужаса аккуратный стол. Над ним висела огромная доска для заметок. Эскизы и чертежи чередовались с небольшими листками бумаги. Прищурившись, я собрала слова воедино и расшифровала их.

Если ты уверен, что сможешь, – ты прав;

если ты думаешь, что не сможешь, – тоже прав.

Генри Форд

Я задумалась над словами. Голос Эммета вырвал меня из моих мыслей.

– Это они? – Он с благоговением стоял перед свитком, украшенным высокомерно лаконичным логотипом G&P. Эммет медленно подвинул тубус ближе, словно это был рождественский подарок, который ему очень хотелось открыть.

– Я принесла с собой несколько планов, как образец для работы.

– Вау. – Его лицо сияло, и я на мгновение засомневалась, не придуривается ли он. Неужели это искренний восторг? Он правда рад, что я принесла ему эту муру?

– Невероятно… Можно взглянуть?

– Ну, да… пожалуйста.

Второй раз повторять не пришлось. То, как Эммет, затаив дыхание, снял крышку и бережно достал чертежи из тубуса, заставило меня задуматься. Осторожно расстелив их на столе, он разгладил тонкую бумагу кончиками пальцев. Как если бы эти длинные пальцы касались моей кожи… От шеи вниз побежали мурашки, когда я себе это представила.

Ради всех святых, Гиллз. Ты можешь думать о чем-нибудь другом?

Эммет вздрогнул, когда я откашлялась.

– Это я тоже пока у тебя оставлю. – Я поставила на стол стопку книг.

– О, это же… – Эммет протянул руку и взял самую верхнюю – неподъемный кирпич, который мой отец написал из тщеславия. – «Библия Гиллза». – Он смущенно рассмеялся и указал на свою полку. Я уже знала, что там увижу.

– Ах да, конечно. Уже с автографом? – усмехнулась я. Эммет кивнул совершенно серьезно. С ним все понятно – дохлый номер.

– Круто, это действительно здорово. – Его внимание было полностью поглощено книгами. Похоже, не было никакой необходимости приносить их сюда, кажется, он все знал наизусть.

Когда я достала свой ноутбук и открыла презентацию, которую прислал мне Гарри, глаза Эммета расширились. Он старался сдерживать свои восторженные комментарии, хотя было очевидно, что он полностью заинтригован. Если уже глупый логотип фирмы произвел на него такое впечатление, то чего тут удивляться.

– «Окдейл-Эстейтс», закрытый жилой комплекс. – Его губы почти беззвучно двигались, когда он читал первый слайд. Он посмотрел на меня. – Где его будут строить?

Я понятия не имела, где это, поэтому мне нечего было ответить. Названия улиц на плане местности не были указаны.

– Где-то в пригороде, больше ничего сказать не могу.

– Хм. – Эммет ненадолго замолчал. Мне было интересно, о чем он думает, но я не осмелилась спросить. – Снести какой-нибудь неблагоприятный район, чтобы возвести шикарный жилой комплекс? – Заметная ирония в его словах не оставляла сомнений в том, какого он об этом мнения. Я впервые была с ним согласна.

– Похоже на то. – Я рассеянно кивнула.

– Джентрификация всегда была заманчивой идеей…

– Еще бы. – Я понимала, о чем он.

– Ну что ж. Ты можешь узнать, где именно планируется строить? Это важная информация для анализа местности.

– Я попробую, – неуверенно согласилась я.

– Что ж. Круто. – Эммет снова перевел взгляд на экран ноутбука.

Я вспомнила, для чего я сюда пришла, и слегка прочистила горло.

– Это презентация проекта. Давай быстро пролистаем, или как ты хочешь?..

– Да, листай, пожалуйста. – Он сел немного ближе и взял в руки черный блокнот, единственную вещь на его рабочем столе, помимо металлической лампы. И с серьезным видом стал делать пометки… Родители, не задумываясь, взяли бы его к себе.

Я тихо вздохнула и немного откинулась назад, время от времени листая слайды. Я поняла, что многого не уловила в бюро, когда меня вводили в курс дела, пробелов было пугающие много, но Эммет впитывал каждое мое слово. Даже загадочные сокращения и термины оказывались ему знакомы.

– Ну, с этим мы закончили. – Я прервала свой монолог и подняла глаза на Эммета. Он не отрываясь смотрел на меня. Теперь его лицо буквально сияло.

– Это будет грандиозно, это будет действительно здорово, – бормотал он себе под нос, заново рассматривая чертежи. – Мы интегрируем туда социальное жилье и создадим некое смешение. Мы могли бы… – Он принялся что-то записывать в блокноте и, казалось, совершенно забыл обо мне.

– Тебе правда нравится этим заниматься? – не сдержалась я.

– Ну да, – кивнул он рассеянно.

Когда Эммет перевел взгляд на меня, я снова не могла понять, шутит он или всерьез.

– Жаль только, сейчас не так много времени, но архитектура – моя самая большая страсть. И когда еще у меня появится возможность создать что-то для «Гиллз и партнеры»? О лучшей практике я не мог и мечтать.

Я молчала. У меня просто не было слов. Словно почувствовав мои терзания, Эммет улыбнулся так искренно и по-доброму, что мне стало невыносимо стыдно.

– Я могла бы замолвить за тебя словечко отцу, когда мы закончим проект, – выдала я не задумываясь. – Только если ты захочешь. Они с удовольствием берут студентов. Я думаю, это самый лучший способ начать карьеру в этой области.

Эммет не отрываясь смотрел на меня.

– Ты серьезно?

Не слишком ли далеко я зашла, делая ему такое предложение, будто хвастаюсь родственными связями?

Радость, словно солнце, озарила лицо Эммета.

– Это было бы невероятно круто, Эмбер!

Сердце замерло при звуке моего имени. Необъяснимое чувство затрепетало у меня в животе. Какая-то безусловная радость охватила меня на миг.

– Ну да. – Я нервно сглотнула. Что я делаю? Всего лишь пару дней назад он выводил меня из себя, выслуживаясь перед моим отцом. А сегодня я предлагаю ему помощь в этом?

Да, черт побери. Я сказала это от чистого сердца. Не пытаюсь ли я обмануть саму себя, успокаивая этим свою совесть? Ведь я бессовестно его использую, это факт. Я отвратительный человек.

– О таком я не мог и мечтать.

Мне хотелось провалиться сквозь землю.

– Понимаешь, такая возможность – это… Мне нравится работать на стройке и в закусочной, но это всего лишь способы заработка, пойми меня правильно. Я ни в чем не нуждаюсь, но было бы намного интереснее получать опыт по специальности, налаживать контакты.

– Конечно. – Мой голос звучал хрипло. Я почувствовала, как незаслуженно имею все то, о чем говорит Эммет. Деньги, возможности… Я совершенно не ценила это. Для меня они ничего не значили. Я бы променяла все это на такую же страсть, как у него.

– Ты останешься на ужин?

Я удивленно подняла глаза. Эммет улыбался. Предложение застало меня врасплох, я не могла так просто отказаться от свидания с Коулом, назначенного как раз на сегодняшний вечер.

– Мои соседки будут точно рады.

– Я не хочу вас беспокоить, – сухо сказала я, а Эммет засмеялся.

– Брось. Ты же лучшая подруга Лори, а Хоуп после той вечеринки теперь тоже твоя поклонница.

Отчего-то его слова укололи меня. Хотел ли он этим сказать, что в отличие от Лори и Хоуп относится ко мне по-дружески только из чувства долга. Не то чтобы я ожидала чего-то другого. Ведь мы не были друзьями, можем так и оставить.

– У меня назначена встреча, – неохотно объяснила я. Это прозвучало не очень правдоподобно. На лице Эммета осталась вежливая улыбка, но взгляд изменился. Или, скорее всего, я просто себе это вообразила.

– Конечно, это было просто предложение. Я просмотрю все к вечеру воскресенья. Встретимся на следующей неделе снова? Я мог бы показать тебе свои первые идеи.

– Э-э-э. – Как этот парень умудряется заставить меня заикаться? – Если у тебя есть на это время.

– Да, конечно. Я посмотрю свое расписание и куда-нибудь втисну.

– О’кей. Но не напрягайся.

Эммет неестественно рассмеялся, и это меня немного смутило.

– Ты придумала, когда бы ты могла с Морган… – начал он, и только тогда я поняла, в чем дело. Мне тоже нужно было выполнить свою часть сделки.

– Ах да. – Я слегка прикусила губу. – На следующей неделе в общежитии в кампусе будет вечеринка, она меня пригласила. Если хочешь, тоже приходи.

Эммет колебался, и я была уверена, что он откажется. При слове «вечеринка» его лицо уже напряглось. Но он медленно кивнул.

– Звучит неплохо.

– Или, может быть, появится другая возможность. Я держу руку на пульсе.

– Отлично. – Он улыбался, но в глазах оставалось напряжение. Темный, без огонька взгляд, совсем другой, чем когда он говорил об архитектуре. Скучный, почти пустой. У меня в животе тупо заныло. Что-то было не так в этой сделке. Зачем ему знакомство с Морган, если она, по всей видимости, не так уж и нравится ему?