Текст книги "Год наших тайн"

Если бы мне предложили визуализировать мою тревогу, то я представил бы ее как целую семью диких обезьян, которые прыгают в клетке моей головы от проблемы к проблеме. К счастью, Люси спала.

Глава 7. Обезьяний орех

Скарлетт

Во вторник, когда я снова увидела Бриджера, он был бледным и тихим.

– С тобой все в порядке? – спросила я его на статистике.

– Неважно себя чувствую, – ответил он. – Но это, наверное, ерунда.

Но и позже, после теории музыки, вид у него был больной.

– Наверное, не пойду на ланч, – сказал он, – голова раскалывается.

– У меня в комнате есть болеутоляющее, – предложила я. – Дать пару таблеток?

Он вздохнул.

– Знаешь, не помешало бы.

Бриджер взбирался по лестнице дома Вандерберг вдвое медленнее, чем обычно. Он уселся на мою кровать, и я принесла ему чашку воды и две таблетки.

– Выглядишь уставшим, – заметила я. – Если на пару минут приляжешь, обещаю тебя не тормошить.

Он слабо улыбнулся.

– Мне не положено здесь быть, Скарлетт. Тут же круглосуточные проверки. Не хочу, чтобы ты попалась. О господи… – Он закрыл глаза. Бледность заливала его лицо.

– Е-мое, – сказал он. Встал и целеустремленным шагом вышел из комнаты. Я услышала, как открылась и закрылась дверь ванной. Он вернулся не сразу, и я слышала, как он несколько раз спустил воду в унитазе.

Наконец он медленно вошел в комнату, его лицо было серым.

– Бедняга, – сказала я. – Тебе чем-нибудь помочь?

Он покачал головой.

– Мне нужно идти.

– Ладно, – сказала я. – Но не похоже, что ты в состоянии так сразу бежать. Передохни минутку.

С несчастным видом он кивнул.

– Да, чуть-чуть передохну.

Он плюхнулся на мою кровать головой к изножью, подтянув колени, будто его стукнули в живот. На него было жалко смотреть.

– Если что, я здесь, – сказала я, взяла ноутбук и вышла в гостиную.

Днем в нашем блоке было тихо. Поэтому я услышала, как он захрапел. Я сидела, углубившись в подготовку доклада по истории, пока не запищали его часы. Но он не выключил таймер, как обычно. Я встала и на цыпочках подошла к порогу спальни. Он спал, его мощная грудь поднималась и опускалась, а таймер жалобно пищал.

Нет, конечно, ни о какой работе не может быть и речи – в таком состоянии. Я не могла себя заставить разбудить его. Пока я стояла в раздумье, таймер тоже сдался и замолчал.

Я вернулась к занятиям. Но через полчаса из спальни послышался стон. Затем шорох, а потом Бриджер промчался через гостиную и снова исчез в ванной. Оттуда раздались сигналы очередной желудочной тревоги – шум спускаемой воды, сплевывание, споласкивание. Когда он вернулся, я было открыла рот, чтобы спросить, не нужно ли ему что-нибудь.

Но тут он посмотрел на часы.

– Мать твою! – выругался он. Ринулся в спальню и стал в спешке надевать рюкзак.

– Бриджер, – заговорила я, – нельзя идти на работу в таком состоянии. – Я стояла в дверях и смотрела, как он собирается. – У тебя руки трясутся.

– Выхода нет, – ответил он и встал на подгибающиеся ноги.

Он пошел к двери, но я преградила ему путь. Положив руки ему на грудь, я заставила его смотреть мне в глаза.

– Остановись, – сказала я. – Дай себе передышку.

– Пусти, Скарлетт. – Его голос звучал холодно как никогда. – Я страшно опаздываю, и это плохо. Мне надо бежать. В буквальном смысле.

Получив выговор, я отошла в сторону.

– Может, тебя подвезти, в конце концов. Моя машина стоит у самой часовни. – Я не ждала, что он согласится. Но обязана была предложить, если уж попасть на работу для него было вопросом жизни и смерти. Это же я позволила таймеру отключиться и не разбудила его.

Но он меня удивил.

– Можешь? Я бы не напрашивался, не будь это так важно.

Я схватила со стола ключи и сдернула куртку со спинки стула.

– Пошли.

– Вот это твоя машина? – спросил Бриджер.

– Да, – спокойно ответила я.

– Ты ездишь на новехоньком «Порше Кайене» с турбодвигателем? В Харкнессе?

– Именно, – раздраженно ответила я. – Скажи только, куда ехать.

Он ущипнул себя за переносицу.

– Направо. Пожалуйста.

Бриджер, все еще с призрачно-серым лицом показывал мне дорогу в дальний конец города. Мы оказались в жилом районе с тесно стоящими старыми деревянными домами. У некоторых крыльцо просело под грузом времени, другие были подремонтированы явно в прошлом веке.

– Высади меня здесь, спасибо, – напряженным голосом сказал Бриджер.

– Бридж, здесь же ничего нет, – возмутилась я. – Только эти дома. И школа…

Ну, конечно.

Школа.

Бриджер схватился было за ручку двери, но я нажала на газ. Вспомнив девочку с хвостиком рыжеватых волос, торчащим из-под розового велосипедного шлема, я двинулась по U-образной подъездной дорожке начальной школы. Едва я остановилась перед стеклянным входом, Бриджер открыл пассажирскую дверцу и, не говоря ни слова, выскочил из машины. В тот же миг одна из школьных дверей открылась и из нее вылетела девочка с рыжим хвостом.

Он закрыл за собой дверцу машины, но я слышала их голоса.

– Извини, что опоздал! – говорил он, широко раскинув руки. Она подбежала, и я увидела, как он качнулся, когда она со всего маха врезалась ему в солнечное сплетение. Он тут же выпрямился.

– Все уже ушли! – сообщила девочка. – Миссис Роуз ждала вместе со мной.

– Извини, Люлю. Я неважно себя чувствую и поэтому заснул.

– Да ты что! – сказала она. – Значит, и ты подцепил заразу?

– Да, но ничего страшного.

– Можешь вытошнить на мой ботинок, тогда у нас будет ничья.

– А если меня стошнит на оба твоих ботинка, будем считать, что я выиграл?

Она захихикала и потянула его за руку.

– Я заберу велосипед.

Она побежала к велосипедной стоянке, а Бриджер обернулся. Он легко махнул мне рукой, и по его губам я прочитала из окна машины: «Спасибо». Он медленно двинулся к девочке, надевавшей велосипедный шлем. Я сняла ногу с тормоза и потихоньку покатила к развороту у школы. У знака остановки снова затормозила и включила поворотник. И стала ждать, хотя вокруг никого не было. Через минуту к повороту подъехала девочка, остановилась и обернулась, поставив одну ногу на землю.

В зеркальце я наблюдала, как к повороту, едва передвигая ноги, подходит Бриджер. Он вымученно улыбнулся, но было видно, как ему плохо. Когда он наконец приблизился, я запарковала машину. Потом нажала кнопку, которая автоматически поднимала задний откидной борт моего супердорогого автомобиля. И коротко просигналила.

Он остановился на тротуаре и посмотрел на меня. Потом похромал к машине. Я опустила окно у пассажирского сиденья.

– Бриджер, клади велосипед назад.

– Да со мной все в порядке…

– Не будь идиотом.

Он оперся на дверцу машины, не потому что ему так хотелось, а для того, чтобы передохнуть.

– Я ни от кого не принимаю помощи, – сказал он. – Даже от тебя, Скарлетт. Но у меня на это есть причины.

– И очень веские, не сомневаюсь, – прошипела я. – Но если ты не хочешь прямо здесь отдать концы у нее на глазах, залезай в эту гребаную машину.

В изнеможении он закрыл глаза. Открыв их снова, повернулся к девочке. Все это время она неотрывно смотрела на нас.

– Залезай, Люси, – сказал он. – Моя подруга хочет нас прокатить.

– Давай его мне, – сказала я, перехватывая велосипед. Бриджер прекратил спорить. Он открыл заднюю дверь, подождал, пока сядет девочка и забрался в машину следом за ней.

– Пожалуйста, извини, Люлю, – сказал он, когда я вновь усаживалась за руль. – Ты, наверное, вся извелась.

– Все нормально, – ответила она. – Мы с миссис Роуз играли в «Тук-тук, кто пришел?». – Голосок у нее был тоненький, как у какого-нибудь маппета. – А куда мы едем? – спросила она.

– Домой, – ответил Бриджер.

– А именно?.. – спросила я.

– Бомон-хаус, – сухо сказал он.

– Ты серьезно? – Я резко повернулась к нему.

Он удрученно кивнул и стал смотреть в окно.

Ни фига себе. С ним в общежитии жил ребенок? Это было нарушением, наверное, десяти разных правил. Я снова украдкой посмотрела в зеркальце.

Он сидел, откинувшись назад, опираясь затылком о подголовник, глаза закрыты.

– Много задали? – поинтересовался он.

– Только одно задание по математике. И правописание слов к пятнице.

– И все? – Он неловко заерзал на кожаном сиденье.

– Ага!

– Ну, слава богу! Как прошел день?

– Грегори меня ущипнул, но его застукали! И миссис Роуз заставила его написать на доске: «Я больше не буду щипаться». И еще мы ходили в библиотеку, и мне дали книжку из серии «Американская девочка». Новую!

– Здорово, – сказал он.

Ехать было всего несколько минут, но все это время от их разговора у меня разрывалось сердце.

– Тебе понравился сэндвич с арахисовым маслом и бананами?

– Ужасно. Как мы его назовем?

– Может быть… «обезьяний орех»?

– Хммм… – Она задумалась. – Может быть. Надо подумать.

Когда я доставала велосипед, Бриджер старался не смотреть мне в глаза.

– Надеюсь, тебе лучше, – сказала я.

– Спасибо, – сухо ответил он.

– Если что, сообщи мне, ладно?

Ничего не ответив, он медленно двинулся к воротам, где уже ждала девочка, так и не снявшая розовый велосипедный шлем.

Вечером мне нужно было решать задачи по статистике. Но голова была полна вопросов о том, что я сегодня увидела.

Люлю наверняка сестра Бриджера или, может быть, племянница. Они ведь так похожи. С виду ей лет восемь-девять. Как бы мужественно ни выглядел Бриджер, едва ли он ухитрился зачать ребенка в возрасте двенадцати лет.

В половине одиннадцатого запищал телефон, и я с облегчением увидела, что пришла эсэмэска от Бриджера. «Не спишь?» – спрашивал он.

Я набрала его номер.

– Привет, – осторожно сказала я, когда он подошел к телефону.

– Привет, – прошептал он. Неудивительно, что он всегда понижал голос, если мы разговаривали поздно вечером. Потому что был в комнате не один.

– Это твоя сестренка, – предположила я.

– Именно.

Он больше ничего не сказал, но я не собиралась бросать тему:

– Сегодня ты не работаешь на грузоподъемнике, правда? Ты дома, вместе с ней.

– Все правильно. – Он говорил так тихо, что я едва его слышала. – Ну, давай. Скажи, что я мудак, потому что врал тебе.

В глазах у меня тут же защипало.

– Не буду я этого говорить. Ты сказал, что у тебя веские причины, теперь я знаю, что это правда. Ты боишься, что в колледже узнают.

– Скарлетт, дело не только в колледже. Вся моя жизнь – карточный домик. Тут и ее школа, а главное – всякие службы по защите детей. У меня ведь нет права опеки.

У меня сжалось сердце.

– А где ваши родители?

– Папа умер три года назад. А мама не расположена…

– Не расположена заботиться о собственной дочери?

– Не расположена перестать изготовлять метамфетамин на собственном кухонном столе.

– О господи, – сказала я.

– Вот именно. – Голос в трубке звучал тепло и нежно, хотя тема и была невеселой.

– И ты забрал ее к себе.

– А выбора не было, – ответил он. – Или я, или служба опеки. А я не собираюсь ее отдавать.

– Ее бы отправили в приемную семью?

– Ну да. А они бывают… Ну, сейчас не время это обсуждать.

Я вздохнула.

– Как твой живот? Легче?

– Выживу. Уже почти четыре часа не тошнит.

– Ой, Бриджер, мне так жаль.

– Мне тоже.

– Знаешь… – Он, наверное, хотел, чтобы я перестала говорить на эту тему. Но я не могла удержаться: – Я не скажу ни одной живой душе.

Он вздохнул в трубку.

– Я знаю, Скарлетт. Я не из-за этого тебе не рассказывал. Просто не хочу быть «тем еще» парнем. Ну, у которого проблемы.

У меня перехватило дыхание. Я ведь поступала точно так же – и сделала точно такой выбор. Он ничего не знал обо мне, потому что я не хотела быть «той еще» девчонкой.

– Ты на связи?

– Да, – ответила я.

– Это, по-твоему, разумно?

– Разумнее даже, чем ты думаешь, – сказала я.

Я не знала, увижу ли Бриджера на занятиях в четверг, но он пришел вовремя и плюхнулся на стул рядом со мной. Не говоря ни слова, я положила руку ему на колено ладонью вверх. Он взял ее и погладил мой большой палец своим.

– Ты отводишь ее в школу по утрам? – тихо спросила я.

Он кивнул.

– Начало уроков в восемь тридцать, поэтому я на все дни недели выбрал себе занятия, которые начинаются в девять.

– Она такая славная, – сказала я, сжимая его ладонь.

– Ага, – сказал он, ответив на пожатие. – Что ты делаешь в выходные?

– Письменную работу по психологии. И, может быть, посмотрю увлекательные повторы «Танцев со звездами». А ты?

– У меня куча заданий по химии. А потом пойду в городскую библиотеку смотреть увлекательное кукольное представление.

Как всегда, мне трудно было оторвать взгляд от его красивого лица, когда в аудиторию вошел преподаватель.

– Извини, что все время спрашиваю, – сказала я позже, ковыряя салат в студенческом центре.

– Да ладно, – вздохнул он. – Говорю же, мне не хотелось быть «парнем с проблемами». Но я именно такой и есть. И хорошо, что больше не надо тебе врать. – Он откусил от своего буррито.

Я тебя люблю, думала я, глядя на него, радуясь, что он снова может есть. Вслух я произнесла:

– А как возник «Самый бессмысленный вечер в жизни»?

Он засмеялся.

– Молодец, что спросила. А вот как. Люси пригласили на день рождения, она так радовалась. И я привел ее к той другой девочке, с подарком в красивой обертке, все как положено.

Он одарил меня своей убийственной улыбкой, и мое сердце окончательно растаяло, когда я представила, как этот здоровенный мужик заворачивает для девятилетней девочки подарок на день рождения.

– А когда мы пришли, девочкина мама спрашивает: «А где ее спальный мешок?» – Бриджер схватился рукой за лоб. – Оказалось, что приглашали с ночевкой. А я ни сном ни духом, потому что не дочитал приглашение до конца. Ну, мама, конечно: «Ничего страшного, мы ей найдем и спальник, и пижаму». А я выгляжу полным ослом. Но таким образом я на целую ночь остался один.

Я потрясла головой, будто таким образом могла навести в ней порядок.

– А нельзя как-то подкупить эту мамашу, чтобы она устроила еще один детский праздник с ночевкой?

– Представь себе, я тоже об этом думал. – Он сверкнул на меня зелеными глазами.

– А как ты ухитряешься хорошо учиться? – спросила я.

– Ну, это проще всего. Потому что я сижу один в тихой комнате с восьми часов вечера. Пользуюсь лампой на зажиме, чтобы читать книжки, или работаю на компьютере.

– А что труднее всего?

Он пожал плечами.

– Прятать ее. Если бы ее не приходилось прятать, все бы вообще было очень просто. Ну, и деньги. Прокормить ее не проблема, но когда закончится весенний семестр, нужно будет искать для нас какое-то жилье.

– Наверное, кто-то из твоих соседей заметил, что она все время там.

– Ну, конечно, – ответил он и отхлебнул молока. – Но только один сосед, комната которого отделена от моей пожарной дверью, знает всю правду. Он даже пару раз оставлял эту дверь открытой, когда мне нужно было выскочить поздно вечером, и присматривал за Люси.

– Очень удобно, – заметила я. Пожарные двери в Харкнессе были устроены довольно странно. Деревянные, незапирающиеся, соединяющие одну комнату с другой, так что из каждой комнаты можно было выйти двумя способами.

– Ребята с моего этажа – их трое, – конечно, видели ее в ванной слишком часто, чтобы ничего не заметить. Я им говорю, что она у меня гостит, но они же, скорее всего, не дураки. К счастью, никого это, кажется, не волнует.

– Не похоже, чтобы от нее было много шума.

Он грустно улыбнулся.

– Я вообще-то велю ей вести себя тихо. Даже если она напевает какую-нибудь веселую песенку для третьеклассников, я требую, чтобы пела потише. Как будто она в тюрьме.

У меня внутри что-то оборвалось.

– Как долго это может продолжаться, Бриджер?

По безнадежному выражению его лица я поняла, что задала самый сложный вопрос.

– Столько, сколько понадобится. Если бы я жил вне кампуса, то не боялся бы все время, что нас засекут. Но я в Харкнессе на полной стипендии, а она покрывает проживание в общежитии, а не в квартире.

– А заочного отделения в Харкнессе нет.

Он покачал головой.

– Нет. Я, собственно, уже сдал математику для перевода в Коннектикутский университет. Но это оказалось намного дороже. Ты, может быть, этого не знаешь, но нигде не оказывают такую материальную помощь, как в Харкнессе. А мне дают полную стипендию еще и потому, что рядом с моим именем им нужно поставить галочку в графе «местная история успеха». Серьезно, они заботятся об этом. Город отслеживает, сколько местных они принимают.

Мне оставалось только качать головой.

– Ты меня поражаешь. Тащишь такой воз, который большинству не под силу.

– Ну, поражаться здесь нечему. Стоит не тому администратору забрести в мою спальню в момент, когда она подпевает песенке из «Холодного сердца», и я окажусь на улице.

Я положила руку на его запястье.

– А я не могу чем-нибудь помочь?

Он слегка отодвинулся.

– Ничем, Скарлетт. Мои трудности, мне и разгребать. Просто будь рядом, ладно?

– Ну это легко. – Я сжала его руку.

Глава 8. Ты портишь мне репутацию

Бриджер

– Скоро внутрисеместровая аттестация по статистике, – заметила Скарлетт неделю спустя, когда мы отходили от буфетной стойки в студенческом центре.

– А ты к ней готова? – Я слушал вполуха, потому что отвлекался на ее длинные ноги, обтянутые джинсами.

– Не-а, – она покачала головой. – Конь не валялся.

– Понятно, – вздохнул я. – А твой наставник что, сачкует?

Скарлетт кашлянула, и ее щеки порозовели.

– Только в том, что касается статистики.

Я почувствовал легкий укол совести. Потому что меньше всего на свете думал о статистике.

– Хорошо. Ладно. Только давай присядем где-нибудь здесь, а не в твоей комнате. А то твой наставник легко отвлекается.

Она повела меня к диванчику у окна, я сел и похлопал ладонью рядом с собой.

– Давай посмотрим твои записи, – сказал я, доставая сэндвич из нашего пакета.

Как бы ни жаль мне было тратить драгоценное время, которое я проводил со Скарлетт, на домашние задания, ей нужно было помочь с регрессией временных рядов. Через час я покончил и с репетиторством, и с сэндвичем.

Только я встал, чтобы выбросить мусор, раздался чей-то голос:

– Господи, Бридж! А я уже думал, не разместить ли твое фото на молочных пакетах?[3]3
  До 1990-х годов в США было принято размещать на молочных пакетах фотографии пропавших детей.


[Закрыть] – Ко мне приближался Хартли рука об руку со своей девушкой. Секунду я пялился на них, пытаясь сообразить, что в них выглядит не так. Потом понял: Кори отбросила костыли и идет почти не хромая, только с палкой в одной руке. Это было необычно.

Я приветствовал их, подхватил Кори на руки. Покружил ее и осторожно поставил на пол.

– Господи, Каллахан. Я тебя еле узнал.

– Потому что я в новой рубашке, да? – спросила она, вертясь передо мной.

– Балда, – я смотрел на нее, не переставая улыбаться. – Серьезно, выглядишь прекрасно.

– Может быть, если бы ты почаще виделся с друзьями, мои достижения так бы тебя не потрясли, – сказала она.

– В самом деле, – добавил Хартли, – где тебя носит все это время? Даже за завтраком не могу тебя поймать.

Я не ходил на завтрак с начала года.

Я как можно небрежнее пожал плечами.

– Ребята, я работаю на трех работах. Развлекать вас за завтраком – занятие малооплачиваемое. – Мне было почти физически больно смотреть на них – на Хартли с капитанской нашивкой на хоккейной куртке и на Кори, которая ходила так, будто никогда не ездила в инвалидной коляске. Больно, потому что я страшно по ним соскучился.

Бессмысленно было страдать из-за беззаботной жизни, которой больше нет. Но все равно больно.

– Привет, я Кори, – сказала подруга Хартли, помахав Скарлетт, которая подошла и встала рядом со мной. – Если Бриджер не хочет знакомить нас, я могу представиться и сама.

– Имей терпение, Каллахан. Я как раз собирался. – Я обнял мою спутницу за плечи. – Это Хартли, один из моих старинных друзей. И Кори Каллахан, от которой у меня одни неприятности. Ребята, а это моя девушка, Скарлетт.

Наступило оглушительное молчание. Не говоря ни слова, и Хартли, и Кори беззастенчиво уставились на нас с отвисшими челюстями.

Красота.

Кори многозначительно посмотрела на Хартли.

– Ну-ка, повтори, – потребовала она.

– Ладно тебе, Каллахан, – проворчал я. – Ты портишь мне репутацию. Я украдкой взглянул на Скарлетт, но она, похоже, просто веселилась.

Хартли пришел в себя первым:

– Очень приятно, Скарлетт. – На его губах играла улыбка. – Теперь понимаю, почему мы с сентября не видели Бриджера.

Кори отпустила руку Хартли, чтобы обменяться рукопожатием со Скарлетт.

– Очень приятно познакомиться с девушкой Бриджера. – Она подмигнула. – Вот это да. И как я только буду сидеть на занятиях после такой-то бомбы, Бридж. Обещай, что мы скоро увидимся.

– Будь уверена, – соврал я.

– Ладно, мне пора. Рада знакомству, Скарлетт! – Она широко улыбнулась Скарлетт и подмигнула мне. Хартли поцеловал ее в висок, и она двинулась через внутренний двор к аудиториям, лишь слегка опираясь на палку через каждые два шага.

Я проводил ее взглядом.

– Черт возьми, это впечатляет.

– Я знаю, правда! – согласился Хартли, плюхнувшись на стул. А все благодаря этим новым скобам. Научиться, конечно, была мука адова, зато результат почти невероятен.

– А она… Она сможет снова встать на коньки? – Я уселся на диван и потянул Скарлетт за собой.

Хартли покачал головой:

– А вот это нет. Движения уже не те, да и рискованно. Если она сломает запястье и пару месяцев не сможет держать палку, будет катастрофа. – Он наклонился и ткнул меня кулаком в плечо. – Нет, правда, давай сверим графики. В ближайшие три месяца мне от хоккея продыху не будет. Но какая-нибудь пара часов все равно выкроится. Желательно с ящиком пива и футбольным матчем. Но в любом случае…

– Ну, конечно.

– Пора бежать, – сказал Хартли. – У меня лекция по истории. Но до скорого, смотри!

– До скорого, – повторил я. Хартли поднялся и унесся прочь.

Я посмотрел ему вслед и повернулся к Скарлетт:

– В общем, это…

– Восхитительно, – закончила она. – Во-первых, что же, твои лучшие друзья не знают, что Люси живет с тобой?

Я позволил своему подбородку дрогнуть один раз.

– Им я скажу в последнюю очередь.

– Да почему же?

– Потому что они готовы на все ради меня.

Она нахмурилась.

– И в этом проблема, потому что?..

– Мама Хартли двадцать лет ждала возможности поступить в школу медсестер. И я не хочу ей все портить.

– Фига себе, – прошептала она. – Но может быть, она бы могла помочь как-нибудь… без радикальных мер? Не знаю… в выходные или как-то еще?

Я снова покачал головой:

– Нет, это не в стиле Терезы. Для нее интересы других важнее ее собственных. И я не хочу, чтобы из-за меня она бросила то, о чем мечтала всю жизнь.

– Ох, Бридж, – она положила руку мне на плечо.

– Скарлетт?

– Что?

– Ничего, что я назвал тебя своей девушкой?

Она ответила не сразу.

– Мне понравилось, – тихо сказала она, – я только потом поняла, что ты так сказал, потому что тебе требовалось алиби.

Я обнял ее за талию и притянул поближе.

– Ничего подобного, клянусь. Это получилось само собой, потому что так оно и есть. – Прежде чем продолжать, я украдкой поцеловал ее. – Раньше у меня никогда не было постоянной девушки. Я, наверное, делаю все неправильно. Но мне было приятно это сказать, правда.

Она вздернула подбородок, ее ореховые глаза засверкали.

– Ну, если ты так говоришь…

– Извини уж, что мои друзья на минуту прибалдели. В прошлом году… – Я замолчал. И понял, что не знаю, что сказать в свое оправдание.

Мое смущение, кажется, насмешило Скарлетт.

– Кэти говорили мне, что ты никогда не звал на свидание одну и ту же девчонку два раза подряд. Сказали, чтобы я тебя остерегалась.

– Ну, чего уж там… – Мне было неприятно, что соседки Скарлетт, первокурсницы, которых я и знать не знал, говорят обо мне такое. Хотя, по большому счету, это была правда. В Харкнессе не существует тайн. И сейчас, когда у меня этих тайн выше крыши, от одной мысли о фабрике сплетен меня бросало в холодный пот.

– Может быть, твои Кэти и правы. С тобой у меня тоже ни разу не было свиданий два вечера подряд.

Скарлетт стукнула меня кулаком в плечо, а я поцеловал ее в губы.

– Не беспокойся, – выдохнула она, – я не очень-то к ним прислушиваюсь.

Я снова поцеловал ее. И тут запищал таймер. Это ведь моя жизнь, а не чья-то там песенка про любовь.