Текст книги "Влада. Восход Темных"

Саша Готти
Влада. Восход Темных

© Саша Готти, текст, ил., 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

* * *

Пролог

Сумеречные дороги…

Эти темные и тайные пути не должен был видеть никто из живых, не место было им там, где носятся существа иных измерений и миров. Призраки существ, людей, зверей и монстров, даже планет, погибших когда-то, с ревом и грохотом проносились сквозь друг друга, целые города, ощетинившись домами, будто бы вырванные из земли, плавали во мгле.

Привычных законов физики здесь не было, и каждый шаг здесь был равен километрам в земном измерении – Егор боролся с головокружением и сглатывал, когда каждую секунду закладывало уши.

Ему, как мастеру морочить и придумывать наваждения, трудно было видеть гораздо более причудливые и немыслимые образы, чем он мог себе представить. Ни единого ясного и четкого силуэта образа: все мгновенно меняло форму и цвет, стоило только на это взглянуть.

Иногда он видел рваные нити жизненных дорог, которые тянулись за теми, кто летел сейчас в этой страшной давке: вокруг была только беспредельность и ураган призраков, будто мимо неслись полупрозрачные поезда на огромной скорости. Их были тысячи, миллионы, этих невероятных существ – и взгляд Егора безуспешно пытался выхватить кого-то одного, стараясь понять, похож ли этот призрак на Владу.

Гильс же был спокоен и сосредоточен, думая о том, что ждал именно этого момента еще с тех пор, как впервые ощутил себя кровопийцей. Именно эта чужая и безжалостная бесконечность тревожила во снах и звала, звала…

Странным было то, что луна из мира привычного переместилась и сюда, плыла над головой.

Посланник смерти летел впереди, и только два его черных крыла и бледная огромная луна были в океане неведомых видений единственными понятными образами. Двое путников торопились и спешили следом, чтобы не потеряться и не сгинуть навсегда.

Гильс не ощущал ни страха, ни растерянности. Скорее восторг от бешеных скоростей и чего-то еще, бесконечного, чего всегда не хватало ему на земле.

Егор же, наоборот, превозмогал боль, каждый шаг отдавался ею – она пронзала иглами позвоночник и виски, а самое страшное, что отчаяние и безысходность вползали в сердце, и это было хуже, чем холод.

«Я не вернусь назад», – носилось в голове, и ему хотелось прямо сейчас увидать ту, за которой он сюда пришел, схватить ее в охапку и ринуться обратно.

– Влада-а-а!!! – вдруг услышал он собственный крик, и посланник смерти обернулся и зашипел, приложив палец к губам.

– Скажи уже что-нибудь! – у Егора явно сдавали нервы. – Хватит молчать! Ац, слышь?!

Посланник вдруг взмахнул крыльями и рухнул куда-то вниз – и Егор с Гильсом сорвались туда же, вслед за ним, успев только одновременно выругаться. Это тоже была дорога, идущая не горизонтально, а вертикально, потом в стороны. Она петляла, и Егор задыхался, уже сто раз потеряв направление и приходя к мысли, что обратной дороги уже не будет.

Ураган призраков вокруг постепенно тускнел, и впереди во мгле показались врата от земли до неба, сотканные из гремящей клубящейся мглы. Во мгле этой переливались какие-то тайные знаки, символы, будто древние письмена сплелись между собой.

Ее пронзали сполохами молнии, а внутри была такая чудовищная темень, что Егор дернулся и отвернулся, будто глаза его нестерпимо обожгло.

– Смотри, это похоже на открытые ворота! – прокричал вампир, обернувшись к Мороку. – Дальше какой-то тоннель, видишь?

– Там кто-то есть, – прошептал Егор.

* * *

– Влада, держись! – раздался пронзительный и звонкий крик, и два ярких багровых огня разорвали темноту. – Я пришел за тобой.

– Мы пришли за тобой! – добавил второй, до боли знакомый ей голос.

– Не-е-ет!!! Убирайся… Ты не Гильс! А он не Егор… Вы не они… вы все – призраки…

Влада рвалась и рыдала, пока через темноту двое тянули к ней руки. Пространство вокруг гудело, как во время урагана, вспыхивало странным светом, сполохами таинственных знаков, а сверху темнел крылатый силуэт посланника смерти.

– Я не призрак! – Темнейшему приходилось кричать из-за рева и грохота вокруг. – И Егор со мной! Ты должна вспомнить, что это мы, слышишь? Помнишь, как ты приехала ко мне в Пестроглазово, на Темную аллею? Вторая конечная остановка на автобусе, помнишь?

– Вы все меня предали! Бросили… Я видела, Егор нашел мне замену! И ты, Гильс, забыл меня, вы оба предали…

– Владка, я не предавал! – срывался голос Егора. – Всегда была только ты и будешь! Клянусь… Это был страшный сон, я сам хочу забыть… Проснись, Влада, мы пришли за тобой!

«Проснись», – прозвучало в голове очень четко и громко, будто кто-то сдернул с нее пелену сна, из которого она безуспешно пыталась вырваться.

– Это мы с Егором, – ее крепко схватили за плечи. – Убедись сама! Помнишь, как после плевков Ады Фурьевны мы все бежали в бассейн нашего спортзала? А как тебя наши ребята дразнили Колбасевич-Утонулова? Помнишь почему? Ну что, разве мертвый призрак знает все это, скажи?

– А как мы впервые встретились и я назвал тебя темноглазкой? – хриплый юношеский голос донесся откуда-то совсем рядом с ней. – Как в столовке у Мурановых вдруг погас свет, и ты впервые увидела, что такое глаза нечисти и чем мы отличаемся от людей?

– П-помню, конечно, – Влада задрожала, закрыв лицо руками. – Да, это можем знать только мы… Вы и я. Мне… да, мне снились кошмары… С-сколько времени я здесь?

– Вчера тебе исполнилось семнадцать. Ты здесь почти год!!! Домой, пора домой…

– Почти год… – Влада эхом повторила, но не поверила. – И вы пришли сюда за мной! Это вы, а не призраки… и все эти ужасы были сном! Гильс, Егорушка, не может быть!!! – Влада рванулась обнимать их обоих, задыхаясь от счастья и слез.

– И ты не призрак! – Гильс сжал ее в объятиях, но Егор тут же отвоевал ее себе, и ее спутанные волосы зацепились за пуговицы его рубашки. Влада вдруг поняла, что она точно жива – разве призрак может так отчаянно смеяться и плакать и разве призраку будет больно, если выдрать ему пуговицей прядь волос?

– Все, наговоримся дома! – скомандовал Муранов. – Пора обратно. Ац! Давай вытаскивай нас в земной мир, друг…

Посланник смерти медленно начал разворот: огромные крылья зацепили что-то над головой – это оказался высокий свод, арка, которая от прикосновения тут же вспыхнула и озарила темень вокруг. Влада, бросив взгляд наверх, успела только заметить, что свод этот будто бы вырезан из тончайшего ажурного камня, только узоры состояли из переплетенных букв.

Это странное место пора было покинуть, и посланник протянул к девушке когтистую длань, болезненно сжав плечо. Другая же его рука протянулась вперед и… будто он колебался.

– Ац, чтоб тебя! – огненные глаза Гильса полыхнули яростью и метнулись в сторону. – Он не может, не вытащит троих! Бертилов, посланник ведь предупредил – один из нас не вернется. Давай, тебе пора с ней на землю.

– Что?! Что ты сказал? – Минутная счастливая эйфория слетела, когда Влада вдруг поняла, какой ценой они оба здесь.

– Ац, не смей никого из них бросать! Не смей никого из них оставлять здесь…

– Я заменяю Владу Огневу собой и остаюсь во Тьме! – прокричал Егор. – Все, проваливайте!

– Я, а не он! – тут же перекричал его Гильс.

Когтистая длань выпустила плечо Егора, и мутное пятно зеленой рубашки начало отдаляться.

– Нет!!! Ац, не смей, да отпусти ты меня!!! – Влада начала отчаянно отбиваться, и когти впивались ей в плечо, оставляя болезненные ссадины.

– Я приказываю тебе, слышишь?! Вытаскивай их обоих отсюда обратно!!!

Посланник в замешательстве колебался, тянулся то к одному, то к другому.

– Что же вы сделали?! Как вы вообще сюда попали?! Меня нельзя спасти, у меня нет теперь судьбы и земной дороги нет! Зачем вы, зачем?! Вы все разрушили, все, что мне удалось сделать!!!

Кричали они все втроем и одновременно, что-то шипел посланник.

– Если тебя унесет из этого чертова тоннеля вглубь этой чертовой Тьмы, то ты уже не вернешься! – в ярости выкрикнул ей Гильс. – Влада, не дури! Приказываю тебе, я имею право…

– И я имею! – орал Егор. – Будьте уже счастливы с Темнейшим, дайте мне отдохнуть от вас всех на этом курорте!!!

– Ац, я приказываю, вытаскивай этого зеленоглазого идиота и ее, слышишь?!

– Врежу сейчас за идиота, Муранов!

Влада оказалась в жесткой сцепке рук, пытаясь их разнять и перекричать. Сверкали яростью багровые огни глаз, ожесточенно вспыхивали в ответ зеленые. Парни умудрялись драться, при этом крепко удерживая девушку. Никто никого не слышал сейчас, и только когти посланника смерти тянулись с лязганьем то к Егору, то к Гильсу, а Влада с ужасом понимала, что в этом тоннеле навсегда останется либо один… либо другой.

В этом чертовом тоннеле, как сказал Муранов.

А еще вампир только что напомнил ей, как она когда-то по нелепой случайности не добралась вовремя на учебу в Носферон. Старая магия зловоротен и ротонд, оставшаяся со времен древних войн светлых магов и нечисти! Из-за нее Влада вместо Москвы за пару секунд очутилась в Петербурге, в родном доме на Садовой улице. Зловоротни тайного мира не переносили никакой светлой магии, даже ее упоминания, и стоило только какой-либо хулиганствующей нечисти произнести «свет победит тьму!», как можно было оказаться за много километров, но обычно – швыряло по домам.

«Они прилетели сюда вместе с Ацким, и он назвал это место именно так – тоннель. Значит, видел снаружи, на что это место похоже…» Идея, безумная и сумасшедшая, пришла Владе в голову как озарение. «Тоннель, тоннель… а может… зловоротня?»

– Стойте… никого я не оставлю здесь! Нам всем нужно домой! СВЕТ… ПОБЕДИТ… ТЬМУ!

Крик получился тихим и хриплым, но эхо гулко понесло его по своду над головой, повторило раз, другой, еще, и… все остальные звуки смолкли.

Сначала им всем троим показалось, что они внезапно оглохли, настолько резко и неожиданно рев и грохот сменился тишиной. Тягучей тишиной, будто отступал от берега неведомый океан, чтобы обрушиться страшным цунами.

– Какого чер… – начал было Гильс, но не успел закончить фразу, как тишину разорвал чудовищный вопль, словно завопили сразу миллионы глоток.

Орало и шипело само пространство вокруг них, билось, корчилось, выворачивалось в тысячи узлов, пытаясь исторгнуть из себя сказанные слова. Зловоротня Тьмы получила удар в самое сердце, и теперь ее пространство ненавидело и пылало яростью.

Бледное лицо посланника исказила гримаса боли, его отнесло куда-то в темноту, и он зашипел, приложившись крыльями к стенам свода. Яркая вспышка очертила на миг крылатую фигуру, объятую призрачным пламенем, сполохи которого пронеслись в вышине.

– Домой, хочу домой… – прошептала Влада, прежде чем их всех четверых швырнуло в разные стороны и они потеряли друг друга из виду в гремящей бесконечной темноте.

Часть первая

Глава 1. Ночной дождь

Телефон судорожно задергался, высветив текст на экране:

Срочно! Всем волонтерам Темного Департамента, а также работникам филиалов и прочих учреждений тайного мира следует немедленно прибыть на свои рабочие места. Штаб волонтеров Темного Департамента.

Сообщение, появившись в телефоне, после прочтения тут же исчезло само. Соня спрятала телефон в карман и ускорила шаг, щурясь от дождя и накинув капюшон куртки.

От общежития на набережной канала Грибоедова до места работы – всего-то минут десять быстрым шагом. Или даже меньше, если забыть зонт и бежать по ночным улицам бегом.

Сегодняшняя первая ноябрьская ночь обрушилась на Петербург холодным дождем, волны которого хлестали по лицу, а крупные капли барабанили по капюшону. В канале при свете уличных фонарей сверкала черная вода, на которой качались караваны опавших листьев.

Дрожа от промозглой сырости и осеннего холода, перейдя почти на бег, Соня размышляла о том, какой странный поворот сделала ее судьба.

Не поверила бы она, еще семнадцатилетняя Софья Меркулова, в знак судьбы, благодаря которому подала документы не в ярославский, а в питерский университет, – жизнь сложилась бы совсем по-другому.

А уже став петербургской студенткой – если бы не решила, что ей нужен новый ноутбук для написания рефератов, и поэтому нужно срочно найти подработку, – училась бы уже на втором курсе университета, на факультете биологии.

Поступить на биолога-исследователя было мечтой, и мечта сбылась благодаря многострадальным баллам, из-за которых пришлось сидеть за учебниками днями напролет.

Планы на жизнь были грандиозные – стать на факультете лучшей, поразить весь мир своими открытиями. В мечтах Соня видела себя серьезной ученой дамой, с очками на носу, выступающей перед потрясенной аудиторией с лекцией о космобиологии, об открытых ею обитателях иных миров. Только пока что вместо важной дамы по университетским коридорам бегала долговязая худенькая девчонка, с длинными волосами, небрежно собранными в хвост, и яркими мечтами о будущем. Еще бы – в родном Рыбинске вся ее школа была в курсе, что их золотая медалистка Соня Меркулова, которая могла свести с ума рассуждениями о квантовых процессах в живых организмах, прорвалась в петербургский университет.

Соня неловко наступила в лужу, поскользнулась на размокших листьях и чуть не полетела кубарем, едва удержав равновесие. И как обычно подумала – будь она одним из тех существ, из-за которых ее почти удавшаяся жизнь перевернулась с ног на голову, легко бы перелетела, прошла насквозь любое препятствие.

Началось все с далекой уже осенней ночи, когда Соня отправилась на улицу Декабристов, в Максимилиановскую больницу, где требовались мойщики посуды в ночную смену. Юлька Осинцева, подружка еще со школы, была там администратором и пообещала устроить на временную подработку.

– Работа непыльная, ночная смена до утра, – объясняла Юлька. – Константин Валерьевич, наш заведующий врач, очень спокойный и серьезный дядечка. Две-три смены в неделю, так месяца три проработаешь, зато ноут себе купишь. Деньги платят вовремя, по графику…

Проводив Соню в просторную подсобку, Юлька обстоятельно рассказала об условиях работы и о том, что нужно делать. Гора грязной посуды громоздилась на жестяных подносах, что не внушало оптимизма.

Что ж, даже великие ученые в юности не гнушались подобной работы, не просить же на ноутбук у своей семьи, где лишних денег не водилось?

Соня решительно вздохнула и взялась за работу, надев синие резиновые перчатки и открыв кран с водой. Даже успела тщательно перемыть целый поднос посуды, как вдруг откуда-то из-за дверей коридора донесся шум, послышались беготня и крики.

Тарелка из рук выскользнула в раковину, Соня выскочила из подсобки, побежала по коридору, гадая, что происходит – пожар? Нападение?

В конце коридора у одной из больничных палат стояла группа ребят – по росту и сложению вроде спортсменов, и Константин Валерьевич переговаривался с ними, заметно нервничая.

Соня вдруг поняла, почувствовала – что-то очень важное произойдет именно сейчас, в эти секунды.

Свет в коридоре вдруг мигнул и поблек, время будто бы замедлилось, удары собственного сердца звучали в ушах, как гром.

Из больничной стены рядом с ней, стены совершенно глухой, где не было никаких дверей и окон, а была лишь светло-зеленая масляная краска и пожелтевший плакат «План эвакуации», выпрыгнул высокий широкоплечий парень, прочертив горящими глазами в воздухе красную огненную дорожку.

Соня успела только вскрикнуть, когда они столкнулись, и влетела плечом в противоположную стену.

В нос ударил резкий запах серы, а парень даже не посмотрел на нее – через секунду он растолкал стоящих вокруг больничной палаты, выгнал оттуда всех медсестер и врача и захлопнул дверь.

Остаток той ночи Соне пришлось просидеть с перевязанным плечом на лавочке у сестринского кабинета. Вокруг всхлипывали перепуганные медсестры, носился и требовал тонну валерьянки Константин Валерьевич, а Юлька молчала со странным выражением лица. У Сони перед глазами все повторялась та сцена, где из стены появляется парень и в воздухе медленно тает красная дорожка его огненных глаз.

– Это невозможно – пройти через стену, – Соня дрожащей рукой искала в телефоне «симптомы галлюцинаций и бреда». – Я ведь потом подошла и ее обследовала, там нет люков, дверей – ничего. А глаза огненные у человека – как?! Это не линзы, это было что-то вроде настоящего огня! Мне не померещилось, я точно видела, он меня с ног сшиб…

– Совсем эти темные спятили, такое посреди ночи в человеческой больнице устроить, – с мрачным негодованием высказалась вдруг Юлька. – Им же запрещено вот так перед непосвященными показываться, да еще толкаться, есть же для них законы…

– Темные?.. – Соня насторожилась, оторвавшись от телефона.

– Ну, эти, у которых глаза горят, и они через стены легко могут ходить, когда им надо, – Юлька небрежно махнула рукой. – Их так называют – темные, нечисть.

– Так, – Соня попыталась привести свои мысли в порядок, несмотря на попытки подруги свести ее с ума. – Ты сейчас о ком-то вроде народности шерпов из Непала, у которых наследственная высотная адаптация к горам?

– Темные – вообще не люди, – Юлька сказала это нехотя, стараясь на изумленное лицо Сони не смотреть. – Совсем не люди, хоть и похожи на первый взгляд. Тот, что тебя с ног сбил, – он вампир, раз у него глаза красным огнем горели. Настоящий вампир, который пьет человеческую кровь, сильнее человека в тысячу раз, и ему любая стена – тьфу, насквозь пройдет. А еще армией мертвой нежити командует, вот это уже реально страшно видеть.

– Юль… – Соня уже с тревогой смотрела на подругу. Круглолицая хохотушка Осинцева, которая была самым приземленным существом из всех возможных и даже не читала ни одной фантастической книги, сейчас выглядела очень серьезной. – Ты… нормально себя чувствуешь?

– В отличие от тебя – да, – раздраженно отрезала та. – Так уж вышло, что мне приходится тебя просвещать, раз с тебя завеса незнания слетела. Я про этих тварей знаю лет с тринадцати, а вот ты забыла, что я тебе однажды рассказала на перемене в школе.

– Про вурдалаков, которые могут вылезти из пола, и крылатых парней в небе? – замялась Соня, украдкой пытаясь рассмотреть, нет ли на голове у Юльки шишки или ссадины. – Конечно, помню, еще удивилась, откуда ты про них столько подробностей придумала. А Миленка Осипова в первом классе вообще про Человека-паука говорила, что сама его видела.

– Точно, а надо мной смеялись больше, чем над ней. Особенно ты, потому что выросла в семейке, где все – учителя биологии и химии. Одна Елена Владимировна – ходячая научная энциклопедия, уж не обижайся, что я так про твою маму… Рассказывать про нечисть я могла тебе сколько угодно, но надо лично столкнуться с тайным миром, а чужие рассказы завесу незнания не снимут. Вот заснула бы ты этой ночью до рассвета – и наутро ничего не помнила бы или помнила, но что-то совсем другое. А сейчас… – Осинцева обернулась и глянула на часы, висящие в больничном коридоре. – Все, уже рассвет и завеса, прощай. Добро пожаловать, Меркулова, в настоящую реальность.

Зная веселую и шумную Осинцеву еще с первого класса, Соня понимала – сейчас та не врет и не издевается, уж очень торжественным было выражение ее круглого лица.

– Нам надо обеим на свежий воздух. – Соня поежилась, ощутив, как странный озноб побежал по спине. – Может, кофе мы с тобой перепили или что…

Но на улице лучше не стало: мир почему-то выглядел совсем иным, даже воздух был намного прозрачнее, будто сдернули с глаз мутную, едва заметную пелену.

Соня вцепилась в Юлькину руку, ошарашенно глядя вокруг, будто бы ее сейчас выбросило в открытый космос. Мимо нее в рассветных утренних сумерках, в толпе обычных людей, шли существа с горящими, как огни, глазами. Внешне обычные прохожие – парни, девушки, толстые дядечки и нарядные женщины, которые вели за руку детишек, а вот глаза…

– Глаза у них всех днем нормальные и человеческие, а горят только после захода солнца. – Юлька протянула руку и указала на другую сторону улицы: – Вон, видишь, пошел с желтыми глазами? По телефону треплется, парень в джинсовой куртке. Это упырь.

Коренастый невысокий юноша, который громко ссорился со своей мамой по телефону, вдруг странно извернулся на подошвах кроссовок… и его фигура рассыпалась на стаю летучих мышей, которые с писком умчались за крыши домов.

Стайка девушек с фиолетовыми огнями вместо глаз со звонким хихиканьем промчалась мимо, и Соня в каждом движении их, в каждом жесте отчетливо видела и понимала – это не люди, а лишь похожие на них существа.

– Кикиморы, тоже темные твари, хитрые до ужаса, – подтвердила Юлька. – Вот сейчас в небе парень с крыльями пролетел – это летучая нечисть, валькерами их называют. Из-под асфальта на перекрестке высунулся рядом с Мариинским дворцом – видишь? Вурдалак. Вон мелкий пацан из продуктового с сумками бежит, глаза фиолетовые – это домовой. Зеленые глаза увидишь – это тролль, лучше с этими не заговаривать, потом поймешь почему. В нашем районе молодняка нечисти много носится, все студенты университета. Только не такого, в каком ты учишься, у них есть свой, Носферон называется, он здесь недалеко. Ой, только в обморок-то не падай, Меркулова, – дернула ее за рукав Юлька. – Не ты первая, не ты последняя. Посвященных в тайный мир людей не так уж мало, я же вот живу как-то на свете, привыкла.

Соня потрясенно стояла посреди улицы, не замечая, что по лицу текут слезы. Еще вчера она была такой уверенной в себе и своих целях, а сейчас… Сейчас уже не знала, кто она, растерянная и потерявшая все то, что было таким незыблемым и привычным.

– А ведь это не сон, – прошептала она. – Как мне со всем этим жить дальше?..

А жить дальше, будто ничего не случилось, вдруг оказалось очень трудно, почти невозможно. Уже не только с наступлением сумерек, но и днем Соня различала на улице всех этих нелюдей, темных тварей, которые как ни в чем не бывало ходили, смеялись, сталкивались с ней в магазине, болтали по телефонам, обсуждали преподавателей в своем Носфероне, сплетничали про какого-то Темнейшего, ругали магов и ведьм.

В ее университете учились только люди – и посвященных среди них не было, хотя Соня несколько раз попыталась завести наводящие разговоры. На лекциях по биологии стало невыносимо, так и хотелось крикнуть: «Да на вас всех печать незнания, мир вокруг совершенно другой, вы все спите наяву!».

Прежний, обычный мир поблек и выцвел, учеба не шла – какой смысл был изучать прежде любимые предметы, если они не замечают настоящего мироздания, ограничиваясь дневным правом?

Скоро последовал и вызов в деканат, где на нее сурово воззрилась замдекана факультета.

– К вам есть много неприятных вопросов, Меркулова, – объявила она, буравя бледную студентку беспощадным взглядом. – Вы подавали такие надежды с вашей золотой медалью и высокими баллами ЕГЭ, а теперь вас не узнать. Пропускаете лекции без уважительных причин, а если и появляетесь, то ваше поведение не нравится преподавателям. Вы позволяете себе комментировать лекции, отпускать нелепые замечания, намекаете, что преподаватель не имеет никакого представления о своем предмете. Это недопустимое поведение, Меркулова. Либо извиняетесь перед преподавателями и меняете свое отношение к учебе, либо вас попросят на выход из нашего учебного заведения.

– Вы не поймете, мне извиняться не за что, – исподлобья взглянула на нее Соня, чувствуя, что пол в деканате улетает куда-то из-под ног.

Так улетала из-под ног и вся остальная привычная жизнь. Начало зимы Соня встретила с жуткой бессонницей, а стоило только задремать, как мерещилось, что из стен на нее выскакивали фигуры с красными горящими глазами.

– Все-таки для тебя дневное право как-то неправильно отменилось, слишком тяжело, – спустя месяц посочувствовала Юлька. – Теперь не спишь ночами и дома сидишь, разругалась с деканатом, даже на пары не ходишь. А я ведь помню, как ты на экзаменах убивалась ради этого универа. У других посвященных людей все проще – продолжают и учиться, и работать, свыкаются со своим знанием. А у тебя из-за нечисти вся жизнь под откос пошла… пожаловаться бы кому-нибудь.

– Спасибо за совет, напишу жалобу на нечисть, – нервно рассмеялась Соня. – Меня толкнул какой-то вампир, и случилась непредвиденная авария с дневным правом…

– А как он выглядел, помнишь?

Конечно, Соня помнила, и даже очень хорошо.

– Красивый, – она грустно улыбнулась. – Даже очень. Даже слишком.

Юлька, что-то сообразив, вытащила из кармана планшет и потыкала пальцем в экран.

– Посмотри, в новостях тайного мира его фото есть?

Сайт назывался «Ведомости Темного Департамента», и Соня принялась листать его. Выглядел он как самая обычная лента городских новостей, если не читать заголовков: «Сегодня ночью произошло нападение светлых магов на нечисть», «Петербургские домовые заявили о вторжении московских домовых на территории своих зловоротен», «Всемирный совет валькеров предупреждает об урагане над Балтикой и предостерегает от полетов на ближайшие сутки», «Алекс Муранов был отмечен в Темном Департаменте за остановку вековой войны между кланами домовых семейств Ухманских и Грозных»…

– Так это же он, тот самый! – Соня ткнула пальцем в экран, увеличив фото. – Да-да, точно он! Значит, его зовут Алекс…

– Ого, вот это дела… – Юлька поджала губы и вытаращила глаза. – Тебя чуть не зашиб один из самых знаменитых кровопийц тайного мира! Их семейка Мурановых – самая крутая среди вампиров, а он – старший брат Темнейшего, который правит всей нечистью на земле.

– Отлично, вот на него я жалобу и накатаю. – Соня поджала ноги и закуталась в плед по самое горло.

– А не перебор?! – засомневалась Юлька. – Хотя, конечно, власть-то у темных есть, да и свой закон тоже, домовое право называется. Они через пороги не могут без приглашения ходить, на людей не имеют права нападать, да и многое другое. Кроме Темнейшего, еще есть Темный Департамент, если какие домовые подерутся, обычно туда потом жалуются друг на дружку. Но уж кому-кому, а Алексу Муранову точно ничего не будет.

– Вот и посмотрим, есть справедливость в тайном мире или нет, – тихо сказала Соня.

И она действительно написала обстоятельную и вежливую жалобу в Темный Департамент, не рассчитывая на ответ. А тем временем грянуло отчисление из университета, а хозяйка съемной комнаты потребовала немедленно погасить долг за два месяца.

«Понадеялась на знак судьбы, будто в этом городе у меня все сложится, – горестно размышляла Соня, разглядывая свой талисман – старую советскую открытку с видом Ленинграда, которая досталась ей еще от бабушки. – Что ж, у меня будет десять часов в поезде до Рыбинска, чтобы придумать родителям какое-нибудь вранье, почему моя жизнь полетела кувырком. Не про вампира же моей семье рассказывать…»

Все было настолько плохо, что однажды вечером заплаканная Соня, услышав настойчивый звонок, даже не посмотрела в глазок и резко распахнула дверь. На пороге оказался подросток нагловатого вида, с длинной челкой до подбородка, в рваной футболке и в бесформенных джинсах.

– Че такая кислая, сваливаешь куда-то? – заметив в прихожей потертый чемодан, бесцеремонно спросил поздний гость. Соне на секунду почудилось, что его глаза в полутьме лестницы отблескивают фиолетовым светом.

– Уезжаю домой, жду провожающий оркестр, – хмуро буркнула Соня. – Тебе ключи отдать от комнаты, что ли? Хозяйка сказала, что пришлет кого-то за ними.

– Не, – мотнул тот головой. – Я это… Домовой от Темного Департамента с письмом на твою жалобу. Прочти и сразу ответь, дело какое-то срочное. Тебе еще повезло, что письмо не с водяными прислали, хи-хи…

И он протянул ей черный конверт с гербовой узорной печатью. Не веря происходящему, дрожащими руками Соня разломала печать и развернула плотный лист бумаги, на котором аккуратным и красивым почерком было написано:

Уважаемая Софья Васильевна Меркулова!

Мы получили вашу жалобу и внимательно изучили все произошедшие трагические события.

Темная сторона всегда соблюдает законы дневного и домового права. Мы приносим глубочайшие извинения за инцидент и понимаем, что такое резкое снятие дневного права, а также полученная травма должны быть компенсированы темной стороной. Судя по вашему письму, дневное право снялось с вас очень тяжело и болезненно, но подобные редкие случаи среди людей, к сожалению, бывают. Вам трудно продолжать прежнюю жизнь и находиться среди непосвященных людей. Вы потеряли сразу и учебу, и работу. Поэтому у Департамента появились некоторые предложения.

Здание, в котором произошли эти события, отныне переходит в собственность Темного Департамента, поскольку некоторые помещения там превратились в зловоротни и они по домовому праву считаются темными территориями. Мы не хотели бы полностью менять назначение помещения, поэтому там разместится университетский филиал медпункта Носферона.

И нам потребуется туда управляющий – человек, посвященный в тайный мир. В обязанности входит оказание помощи студентам Носферона согласно инструкциям Темного Департамента, заполнение ведомостей и соблюдение порядка.

Мы предлагаем вам работу управляющей этим медпунктом. С зарплатой, предоставлением бесплатного общежития, социальными гарантиями тайного мира и прочим. Вы инициативны, раз решились написать жалобу, любознательны и способны, если учились в университете на биолога-исследователя. Не хотели бы вы занять данную вакансию?

Что же касается учебы – у нас бывали редкие случаи, когда людям делалось исключение и они могли проходить удаленное обучение в Носфероне. Через пару лет, когда вы освоитесь в тайном мире, деканат рассмотрит ваш случай.

P. S. Все интересующие вас книги по носфераторике, нуаристике и прочим темным наукам вы сможете получить в библиотеке Темного Департамента, если начнете у нас работать. Я убежден, что обязательно услышу о ваших успехах в научных исследованиях на благо тайного мира.

С уважением и искренним сочувствием,

а также самыми глубокими извинениями,

Агент Темного Департамента А. Д. Муранов.

Сердце подпрыгнуло – сначала от предложения, а потом от имени, которым этот документ был подписан.

Вампир, существо непостижимое для нее, умел писать письма, писал их грамотно и даже красивым почерком! Тот самый парень из чуждого ей тайного мира, кто грубо толкнул ее в больнице, не заметил и прошел мимо, как будто она пустое место… он же теперь витиевато и церемонно извинялся и предлагал работу!

Развязный мальчишка-домовой сразу же получил ответ и исчез в стене, оставив после себя на лестнице легкий запах серы.

И вот спустя почти год она, Соня Меркулова, вместо студентки обычного университета – управляющая филиалом медпункта для нечистой силы.

Пусть этот филиал маленький и приземистый, задвинутый в самые дальние дворы улицы Декабристов. Платили здесь достаточно, а отдельную уютную комнату в общежитии предоставили в самом центре города.