Текст книги "Влада. Восход Темных"

Глава 5. Два разбитых девичьих носа

Рассвет следующего дня не принес тайному миру долгожданных новостей.

Дежурные темные, сидя на крыше дома, смотрели лишь на серую пелену дождя, который заливал черный, будто выжженный дотла пустырь, образовавшийся на месте двора и дома Огневых.

Как только последние минуты полудня истекли, Герка спрыгнул с крыши дома сначала на балкон, а потом вниз на асфальт. Минуту постоял под звуки хриплого карканья, вытер сухие глаза рукавом кусачего свитера и втайне пожалел, что вампиры не способны плакать, как люди.

Неподалеку переговаривались его сородичи, и юноша подошел к ним намеренно спокойно, стараясь не показать отчаяния.

– В Пестроглазово пусто, лужи да овраги, – донеслось от Макса Холодова, на красной толстовке которого виднелись пятна дорожной грязи. – Дом Бертиловых разрушен уже давно, даже домовым брать нечего. Особняк Мурановых сохранился получше, но там тоже никого. Они не вернулись по домам.

– Рассвет уже был, и полдень только что прошел, все ближайшие разломы времени позади. И сюда на Садовую не вернулся никто. – Герка шумно вздохнул. – Ч-черт… Алекс сейчас нам так нужен!

– Всем нужен. – Макс Холодов откинул назад мокрые светлые волосы. – Вокруг больницы ночью стоял шатер из нежити, комар носа не подточит. Наша толпа из Носфера ломилась туда, но бесполезно. Даже водяные от Темного Депа не смогли прорваться.

– Значит, нас там не ждали, – сказал Тимур, глядя, как стаи воронья отлетают прочь от Садовой улицы, устремляясь ввысь и там растворяясь без следа.

Хмурое небо висело над городом, и свет солнца сквозь тучи казался серым и болезненным, будто дрожал и мерз в зябком воздухе. Время шло к обеду, и во дворе около медпункта для нечисти слышалось размеренное шарканье метлы: пожилая женщина в оранжевом жилете ворчала себе под нос, сметая мусор, осколки и листья с асфальта.

Алекс, стоя в проеме распахнутой двери больничной палаты, держал в руках свой телефон и старательно протирал о рваные джинсы треснувший грязный экран.

Несмотря на повреждения, телефон оправдал свою дорогую марку противоударного Vamp и очнулся, пропев «Полет валькирий». Но стоило только Алексу набрать код «ДАША» и выйти в онлайн тайнограма, как телефон едва не разорвался от количества свалившихся звонков и сообщений.

Муранов должен был немедленно ответить всем и сразу – сотне-другой вампиров, троллей, упырей, своим студентам из Носферона, Всемирному совету домовых, Темному Департаменту, который был в ярости и требовал немедленно явиться с докладом…

Интернет тайного мира обрастал слухами – это и была та самая волна хаоса и паники, которую он опасался.

«Алекс, что происходит и где Темнейший?», «Это Ведьмовство нам устроило, это их заговор!», «Вампиры зачем-то ночью обыскивали все Пестроглазово», «Наши не вернулись, что будем делать?!», и так далее до бесконечности, потому что новые сообщения продолжали валиться со страшной скоростью.

Дарья Ивлева висела в онлайне со статусом «Верховная ведьма – отныне единственная власть тайного мира, выкусите, нечисть», и Алекс отправил ей сообщение: «Даша, не провоцируй наших, это плохо закончится».

В ответ он получил стикер с неприличным жестом и ссылкой на паблик Носферона. Там царил беспорядочный гвалт с ругательствами и упоминанием факультета Вампирус каждые пять секунд, и лучше было самому смотреть, что же случилось.

Потом на экране вдруг закрутилась реклама блога «Супердомовой тайного мира», и появилась рожа Дини Ливченко крупным планом.

– Йоу, с наступившим недобрым утром, френды! – вальяжным тоном профессионального блогера начал трещать Диня. – А теперь – слухи и новости. Говорят, что наш Алмурчик, звезда и любимый декан и кумир Носферона, сильно ранен и проваляется в больничке минимум месяц. Зато всю ночь вампиры обыскивали Пестроглазово, а теперь бунтуют в Носфероне! Если нашей хваленой власти тайного мира кирдык настал, почему бы мне не выдвинуть свою кандидатуру вместо всяких Мурановых? Ставьте лайк, френды, кто за то, чтобы свергнуть кровопийц с престола?

Алекс поставил домовому лайк, после чего Ливченко сразу же упал в офлайн.

Весь этот чудовищный бардак означал, что бросать тайный мир даже на несколько часов было нельзя, и сейчас нужно было срочно наводить порядок.

Для начала – оторвать плечо от косяка дверного проема, сорвать с себя уже ненужные бинты и сделать шаг в коридор.

Но прежде чем уйти, вампир обернулся и окинул взглядом комнату, в которой он провел такую странную ночь. В памяти промелькнула девушка, чьи длинные волосы тонко и нежно пахли яблочным шампунем, ее неловкие и искренние признания в любви, своих мечтах и написанных ему письмах, про которые он соврал, что прочел все до одного.

– Ну и скотина же ты, кумир Носферона, – пробормотал Алекс.

Слегка хромая, он побрел по коридору. Рана в груди все еще саднила, но боль была уже терпимая и притупленная. Что ж, такую боль он прекрасно знал – заживление после жестоких драк в Носфероне или на вампирских боях бывало и похуже.

Коридоры были пусты, дверь в душевую распахнута, и в ведре стояла мутная зеленая вода, почему-то едко воняющая валерьянкой. Мокрые следы, будто кто-то большой плюхнулся из ведра на пол и полз, натыкаясь на стены, уводили прочь и терялись около окна.

Пожилая уборщица в оранжевом жилете, распахнув двери медпункта, сметала на улицу мусор.

– Эй, так ты уже на ногах, вампир? – окликнула она, увидав Алекса. – Не знаю, как величать тебя, но быстро вы, демоны, восстанавливаетесь! Я рану-то вчера мельком твою увидела, о-го-о… Был бы простой человек, даже в больницу не донесли бы. А ты сегодня уже, смотрю, встал и идешь. Никогда этого не пойму, хоть и посвященная…

– Чего разгром такой? – поинтересовался Алекс, не став заострять внимание на грубоватой фамильярности.

– Так на рассвете очнулись и начали куролесить ваши вурдалаки! – воскликнула та. – Софья Васильевна метлой их гоняла, уф… я бы не решилась. Они ведь шипят и зубами клацают, если им по башке метлой-то двинуть. Хотя сожрали всех крыс на территории, вот за это спасибочки. А посреди ночи вообще пауки вокруг корпуса, как шатер, встали, и комар не пролетит! Так всю ночь ваши ломились с горящими глазами, только не прорвался никто! Я им говорю – закрыто не мной, и нечего сверкать тут на меня глазищами, я, что ли, виновата? У меня нет острых зубов, ядовитой слюны, когтей и чего-то там еще. Я не распадаюсь на стаю летучих мышей, если у меня попросить документы, прости господи. – Уборщица перекрестилась и трижды сплюнула через левое плечо. – А крылатый ваш очнулся, начал метаться как чумовой, двери все посшибал, а потом – как сиганет в небо через крышу! Хорошо, что и так была дырявая. Сонечке Васильевне нашей сильно не повезло, дверью ее…

«Дверью ее», – это сейчас прозвучало так, что Алекс решил задержаться еще на пару минут, хотя предстоящего разговора хотел бы избежать.

В глубине первого этажа, в дальней комнатке с надписью «Умывальная для персонала», сейчас кто-то был.

Девушка с растрепанными волосами до пояса, склонившись над раковиной, смачивала под струей воды свернутое полотенце и запрокидывала голову назад, прикладывая его к переносице. При этом она радостно пела что-то, чуть не пританцовывая, хотя нос ее распух, а на лбу красовалась ссадина с шишкой.

Услышав, что открылась дверь, Соня обернулась и расцвела радостной улыбкой.

– Алекс! Ты уже на ногах… Я не хотела тебя будить, пришлось утром воспитывать вурдалаков. А потом летучий очнулся, и такое было, ого!

Соня осеклась, потому что ответный взгляд парня был отчужденным.

– Метлой вурдалака – это высший пилотаж. – Вампир холодно смотрел на Соню. – Жаль, я проспал. А вам теперь достался разбитый нос – спасибо валькеру, и бессонная ночь из-за коварного кровопийцы. На будущее – надо быть поосторожнее с такими, как я.

Улыбка исчезла с лица Сони, померкла радость, будто она сразу поняла, чем закончится этот разговор.

– Предупреждения лишние. Такой, как ты, – был один, – тихо ответила Соня.

Алекс, глядя на Соню, отметил, как сильно сейчас колотится ее сердце и как она старается показать напускное спокойствие. Отметил неловкую угловатость фигуры, некрашеные ногти и обветренные руки, при этом миловидный профиль со слегка вздернутым носом, сейчас немного припухшим, и водопад каштановых волос, которые так понравились ему вчера. Сейчас ее глаза, которые смотрели на него с такой теплотой и радостью, грустно похолодели.

– Лучше сразу внести ясность между нами, – Алекс намеренно перешел на официальный спокойный тон, который был специально предназначен для подобных случаев. – Я вчера сорвался не на шутку, признаю. Но ведь и у тебя был выбор – не подходить ко мне. А заводить новые отношения я не собираюсь, с меня хватит.

В комнате воцарилась тишина, и вампир сейчас ожидал и слез, и криков, и обвинений, приготовившись ко многому, к чему он привык за годы бурного общения с Дашей. Но ничего из этого не последовало, Соня только порывистым жестом отбросила рассыпанные волосы за спину.

– Спасибо за честность, – прошептала она, отворачиваясь. – Я постараюсь забыть, и вы сделайте то же самое.

– А тебе спасибо, что не приняла знак моей семьи, – тихо сказал Алекс, которого удивила неожиданная твердость характера девушки. – Если когда-нибудь тебе будет что-то нужно, одно твое слово, и…

– Мне ничего от вас не нужно, – уже совсем другим, холодным и официальным голосом сказала Соня. – Рана ваша затянулась, а если смогли сюда дойти, то кости срослись, порванные мышцы и связки восстановлены. Поэтому я вас выписываю и больше здесь не задерживаю. – Соня шмыгнула носом, и алая струйка крови прочертила дорожку, растекшись на верхней губе. – Вы уйдете уже, наконец? – повысив голос, почти выкрикнула она.

Повторять не пришлось – Алекс исчез мгновенно, в лучших традициях вежливых кровопийц.

* * *

Любой студент университета – Носферона, – подходя к своей альма-матер, легко мог определить, что там происходит, по тем воплям и шуму, которые слышались у входа и разносились по всей площади Труда и Конногвардейскому бульвару.

Если друг на друга истошно орали домовые, завхоз Фобос Карлович с охранником Буяном Бухтояровичем, то это означало, что в универе все тихо и спокойно. Когда к воплям домовых присоединялся хриплый голос преподши-оборотенессы Лины Кимовны, значит, что-то натворили вурдалаки или намудрили тролли. Когда вопили сразу и домовые, и деканы, а Лина Кимовна охрипла и потеряла голос, – будь уверен, в универе подрались факультеты.

Обычно чередовались эти три варианта, но сегодня около входа в Носферон царила непривычная тишина.

В вестибюле у доски объявлений толпились притихшие студенты Валькируса и Троллиума, читая распоряжение деканата, написанное яростным размашистым почерком на листе во всю доску:

«Сегодня, 1 ноября, ввиду заявления факультета Вампирус о неповиновении деканату, объявляется чрезвычайное положение в университете, а также проводится срочное собрание всего преподавательского и деканского состава. Остальные лекции на этот период отменены. Деканат Носферона».

Дверь подсобки на первом этаже время от времени приоткрывалась, и в узкую щель просовывался нос домового-завхоза, принюхиваясь к окружающей атмосфере. Накаленная до предела атмосфера носу не нравилась, и дверь захлопывалась обратно.

А вот неподалеку от универа, на широком бульваре, народу как раз было много. Повсюду стояли, сидели, даже лежали на земле, подложив под головы свернутые куртки и сумки, хмурые и подавленные студенты Вампируса.

Бунт факультета был в полном разгаре, и участие в нем принимали все: от первокурсников, только-только поступивших в Носферон, до старших, которые уже не раз бывали в вампирских боях и прошли огонь и воду. Сейчас все эти представители гордых и влиятельных темных кланов уже успели слегка оглохнуть от воплей Лины Кимовны, а некоторые даже заработали ядовитые плевки от ректорши Ады Фурьевны.

– Да пусть деканат хоть сотню выговоров со штрафными работами каждому влепит! – возмущался студент Игнат Дымов. – Ада гнобит нас постоянно, то объяснительные, то штрафные работы! Только обрадовались, что Темнейший для нас свой, такой же, как мы. И вот его нет, а деканат требует, чтобы мы писали объяснительные и продолжали учиться, будто ничего не случилось. Они, может, даже рады, что все так вышло!

– Конечно, рады, – поддержал его юный вампир Игорь Сонов. – Им наш Темнейший был поперек горла, потому что ему восемнадцать, а не сотня лет, как было старому. А теперь они орут – мы предупреждали, теперь видите, как мы были правы?

– Они не были правы, – сжав зубы, сказал Стас Терновский. – Потому что я верю только Гильсу, он был прав, и все тут. И Герка так считает, как и вся его семья. А деканат может идти лесом…

– Куда-куда может идти деканат? – пропел стервозный девичий голосок, и вампиры дружно скривились, заметив на бульваре юную особу в длинном фиолетовом пальто, с копной черных кудрей и презрительно-высокомерным выражением лица. Из-под пальто выглядывало блестящее платье, ногти ее сверкали новеньким маникюром, а приторно-сладкими духами от девицы несло за километр.

– Ой, здра-асьте! – в тон ей раздраженно отозвался Игнат. – Фурия Синицина явилась собственной персоной, да еще при полном параде, только тебя с твоим ядом не хватало! Беги, доложи в деканат, что вампиры никаких бумажек писать больше не будут и зайдем мы в универ только по одному поводу.

– По какому же? – осведомилась фурия. – Чтобы сдать значки Носферона, как это Темнейший пару дней назад сделал?

– На лекцию по истории, например, – спокойно парировал Герка, сидящий на невысоком ограждении газона. – Только настоящей истории, а не той, которую нам раньше преподавали. Если Огнева произнесла сакрал, который сработал во Тьме, то получается, что там действуют законы наших зловоротен. Про Тьму, которую даже упоминать лишний раз в Носфероне было нельзя, и бац – там есть зловоротня! И как нам это понимать?

– Вот Ацкого и спросите, – фыркнула Варя. – Я с ночи его ищу. Приперлась к нему домой на Лахтинскую улицу. Но там у Ацких ад и бертиловщина. Домовиха, которая за их семейкой присматривает, сказала, что они празднуют его возвращение. Ацких там набилась целая зловоротня, а кто из них Дима, эти бестолковые летучие сами разобраться не могут…

– Теперь понятно, почему Синицина расфуфыренная сегодня, – прокомментировал Игнат. – У кого катастрофа и скандал в деканате, а у кого-то параллельная реальность, где свидание и амуры планируются. Димка еще не в курсе, бедняга, какая принцесса его тут поджидает, а то обратно удерет, откуда только что вернулся.

Взрыв смеха вызвал у Вари типичную для фурий реакцию – не дойдя до входа в Носферон пару метров, она принялась за моральное уничтожение всех вампиров, которые были в зоне видимости и слышимости. Досталось Игнату и всему клану Дымовых, которым Варя припомнила все их проигрыши на вампирских боях, получил Герка, которого Варя обозвала карьеристом и прихвостнем Темнейшего, проехалась по Соновым, Воронцовым и Холодовым. Ругалась и ядовито высмеивала фурия всласть, пользуясь тем, что кодекс вампиров никогда не позволил бы им применить силу или подконтрольную нежить против однокурсницы, пусть и невыносимо вредной девицы.

Даже появление из входной зловоротни взволнованной Дрины Веснич не остановило перепалку:

– Вампирус, выгонят же из универа! – взывала юная кикимора, пробираясь через толпу и дергая за рукава всех подряд. – Ада вам не простит, а Алмур надолго выбыл из строя. В холле толпа стоит. Сейчас какое-то кошмарное собрание в деканате идет, к дверям даже подходить страшно. Вам надо пойти и извиниться перед Адой, пока не поздно!

– Дрина, не старайся! Эти упрямые ослы всегда прут напролом, – крикнула ей Варя. – Устроили тут, а дальше-то что? Вылетите из Носферона навсегда и Тьму пойдете штурмовать? Не ожидала от вампиров таких глупостей…

– Синицина, а может, тебе идти в универ дожидаться там своего бесценного валькера?! – вспылил Игнат Дымов. – Иди уже, а?

Игнат замолчал, вдруг посмотрев наверх, в небо. Остальные студенты Вампируса тоже, будто услыхав что-то, задрали головы и внимательно всматривались куда-то в тучи.

– Варя, отойди от входа! – вдруг сказал совсем другим тоном Игнат. – Быстро вали, слышишь?!

– Сдали нервишки у кровопийцы?! – Фурия сложила руки на груди и прищурилась, не сдвинувшись с места. – Не будешь связываться со мной, Игнатик. Командуйте вы все кем-нибудь другим, своими девицами трепетными…

Договорить фразу фурия не успела. Из-за облачной выси появилось нечто, что было похоже на стремительную черную комету. Вампиры даже не дернулись, когда оно сшибло Варю с ног и внеслось вместе с ней на огромной скорости через зловоротню в универ. Оттуда донесся кикиморский квизг, из проходной вылетели стаи нетопырей, которые с писком унеслись в разные стороны.

То, что влетело в Носферон вместе с Синициной, расшвыряло студентов у доски объявлений, снесло с ног компанию троллей и кикимор, сгребло в кучу валькирий. Все это кубарем покатилось по вестибюлю, а Синицина верещала и плевалась ядом направо и налево. Огромные крылья влетевшего чудовища, которое волокло вместе с собой Варю и пару десятков студентов, острыми шипами сгребали в гармошку все вешалки гардероба, сумки, стулья и даже любимый чугунный табурет Буяна Бухтояровича. Проехавшись всей кучей по полу, все это закончило путь, с грохотом врезавшись в дверь медпункта.

– А-а-а, блин! – простонала голова какого-то тролля-первокурсника, которого свернуло клубком и замотало в сверток чужих пальто. Он дергался, пытаясь выбраться, в то время как чужие ноги лягали его по уху, а чьи-то зубы грызли его пятку.

Вампиры, позабыв на время про бунт, уже были внутри универа и теперь помогали пострадавшим, вытаскивая и разбирая их из всеобщего кавардака.

– Да вы обалдели все, в меня еще и фурия плюнула! – Кикимора Лиза Маркина держалась за щеку, на которой уже распухало красное пятно от фурьего яда.

– Уф… уф, круто… уф… – пыхтел какой-то полноватый взъерошенный студент, которого вампиры вытащили и поставили на ноги. – Все отлично, ничего не сломал. Но не помню, кто я. Крылья были у меня или нет?

Куча шевелилась и сдавленно ругалась, из месива курток, пальто и шарфов выбирались студенты Валькируса и Троллиума. В самом низу что-то долго фыркало и копошилось, пока сильная рука Игната Дымова не подняла за шиворот Варю и не поставила на ноги. Вид у фурии был дикий и разъяренный, сделанная в парикмахерской дорогая укладка превратилась в стоящий дыбом веник, а нос у Синициной был разбит, и теперь из него хлестала кровь, заливая подбородок.

Вторая рука Игната достала из курток бледное существо с черными крыльями, на шипах которых были нанизаны шапки, куртки и шарфы. Существо это что-то бессвязно бормотало с закрытыми глазами.

– Ацкий! – закричал тролль Колыванов. – Димон Ацкий! Это ж он, только физия будто вся в муке!

– Дрянь ты летучая, я не такой встречи ждала! – взревела Варя, с размаху отвесив валькеру оплеуху. Когти фурии прошлись по его скуле, оставив пять глубоких царапин, после чего Ацкий рухнул как подкошенный.

– Браво, фурия и валькер, два дальновидных и умнейших существа! – Игнат показал большой палец. – Долгожданное свидание наконец-то состоялось…

– Синицина, я напишу докладную в деканат, что ты вместе с Ацем разгромила тут все! – загремел возмущенный голос троллихи Инги Тановской, которая держалась за лоб. – Я староста троллей, а моей рожей причесали вестибюль, и еще ядом фурьим получила…

– Это защитная реакция! – зарычала Варя, держась рукой за нос, из которого хлестала кровь. – Этот придурок меня чуть не убил! Мне нужен лед на переносицу срочно… Блин, где взять лед?!

– В сердцах наших вампирских поищи, – парировал Игнат. – Синицина, перед тобой дверь медпункта, в которую вы все врезались, неужели опять нужен умный совет?

Взбудораженный вестибюль гудел, как улей, слышались слова сочувствия Димке Ацкому и негодующие вопли в сторону разъяренной Вари.

И хотя шум в вестибюле был слышен даже из спортзала и бассейна, в деканате сейчас никто бы даже не дернулся, рухни все стены вокруг.

Грозное собрание преподавателей и деканов было в полном разгаре, и сам воздух был напряжен так, что казалось, будто он дрожит. Это было не собрание, а казнь, и все они сейчас были бледными, еле держались на ногах, а одна из новых молоденьких преподавательниц сдавленно всхлипывала, вытирая слезы трясущимися руками.

– …поэтому напрасно вы думали, уважаемые, что поведение студентов не вашего факультета никак вас не касается. Вы ведете общие лекции и должны были прививать уважение к дисциплине, которую сейчас растоптали и уничтожили студенты Вампируса! – бушевала Ада Фурьевна. – Поэтому Темный Департамент примет решение поменять полностью преподавательский состав, в том числе и деканов…

– Но я совсем недавно здесь работаю и всю жизнь шла к тому, чтобы преподавать в Носфероне! – разрыдалась Алена Хмаровна, молоденькая учительница истории.

– Раньше надо было думать, милочка. Все вы ответственны за сегодняшний демарш и бунт. Все до одного. – Фурия обвела маленькими глазками бледные лица. – Когда молодой Темнейший получил свой титул, как многие считают, несвоевременно, деканат пошел на поводу и допустил, чтобы деканами стали вчерашние выпускники. И это вместо умудренных опытом наставников, какие раньше были в Носфероне. Мы предостерегали, мы пытались остановить! Но мальчишка решил все по-своему, и теперь всех вас уже завтра здесь не будет. Вы получите самые плохие рекомендации и устроитесь на работу где-нибудь в провинции, будете преподавать в кружках для домовых.