Текст книги "Дитя Ветра"

Муа – «Легковлюблены, взаимно. Безмятежность ко всему. Трепет – к одной»

Она – «Одной»

Муа – «Эти трое не запачкаются в аквариуме Осени, им не надоест. Разные, видят Большее и, безмолвствуют. Неоспоримое стирается в лоскутках безвестности…

Пламя прошлого во мне – греет троих. Океан Тепла, Свитер Тепла. Чувствуешь?»

Вдохнула – «Не чувствую…» – посмотрела на свои руки и мир вокруг и воскликнула – «Чувствую! Чувствую! Чувствую!»

Муа – «У Тебя в голове то же, что и у меня?»

Она – «Оно!»

Муа – «Друзья общались Песнью Песней выученной без усилий. Музыка – в движении мысли. Каждому черёд – разойтись в выборе, оставить Воспоминание на развилке судеб.

Двое – соавторы жизни моей – не скрывали прошлого. Говорить не о чем. Закутываемся от решений во сне, в листьях, опавших, словно небо наше»

Схватила – «Ещё!» – за руку.

Муа – «Забрались в Место Тайное, дом покинувших. Осень собрала по воспоминанию теплейшему на листе Клёна и собрала гору. Муа прятался в тепле выцветшего и призывал Времена Лучшие, и те возвращались.

Муа отстранился и прилёг на Плед Воспоминаний, на бок. Положил руку между коленей, а другую – к виску и, обратил стороной тыльной к Ней. Укачивал себя, чтоб проснуться от грядущего и уснуть в сейчас; прослезился.

Улыбка – из Кладовой Души. Обняла и перевернулась об лежащего – “грустим?”. Обняла ещё и прошептала: “всё уйдёт – всё пройдет”»

Разомкнула губы – «Вы одни» – и провела язычком по зубкам.

Муа – «Нас оставили. Осень – время её: одна чувствовала другую и каждая покидала меня. Грезила, чтоб любили»

Она – «Изумительно…» – впала в транс видения – «Один в прошлом, другой – в грядущем, – встретились – в настоящем?»

Муа – «Именно»

Она – «В Трюфеле много сахара – знаешь ли. Не кушаешь! Отлакомствуй Моей кухни, Странник-Эстет-Голодалец!»

Муа отлакомствовал – «Ням» – чуденственно-плутоночно.

Она – «Слушаю?»

Муа – «Прятала шейку – от Ветров, взглядов и прикосновений, в шарф красный, большой. Уделяют себя один-другому и мне, поочерёдно и вместе. На пледу лиственном.

Прижаться к возлюбленной, провести носом от левого края Ее ротика, по скулам и до виска, коснуться губами и закрыть глаза от расслабления. Так и сделаю. Желает, знаю.

Шепчу на ушко – “проучивший проучившего проучен”. Коснулась моих губ своими. Мотив Лесной»

Провторила – «Мотив»

Муа – «Отпрянула, сняла шелка и скрепила альянс, не без помощи булавки – ”признан”»

Она – «Тяжелая История»

Муа – «Тяжёлая?»

Она – «Стоит ли Настоящему быть тяжёлым?»

Муа – «Люблю истории тяжёлые. Тяжело Дышать – Больно Жить. Грудь сковывает» – чувствовал пульс тройной: свой, Её и, Вселенной – «Настоящее – лёгкое на подъём и тяжёлое на падение. Живое – вобравшее воедино»

Она – «Конец? Продолжишь?»

Муа – «Оцеловала, ещё и ещё, провела носиком по шарфу, раскрепила булавку и – ”Твой”» – трюфельствую – «Друг, перепрыгнул через забор к обнявшимся и предложил сендвич» – обнял слушательницу – «Достаточно рассказывать – достаточно, достаточно, достаточно, достаточно, достаточно обращать шрамик на сердце в пропасть душевную»

Слушала и, познакомила свои Умиротворение, Грацию и Безмятежность, с моей Болью – «Круасов не возжелаете?» – заозорничала.

Мне – «Круассаны – только Совы?» – сталось иначе.

Она – «Загадка: Круасовы – Совы в форме Круассанов или Круассаны в форме Сов?» – оказалась сверх простот и трудностей.

Муа – «Мать моя кошка» – понял: Миру не быть прежним.

Она – «Именно. Музыку?» – привнесла мне то самое.

Муа – «Возлюбленную» – что всегда впервой и напоследок.

Нырнула в комнатку – «Идём!» – включила винилопроигрыватель, над которым можно склониться в залушании на грани сна, указала столик Круасов – и уселась за Фо-Но – «Перевезёшь материалы завтра» – подняла крышку – «Сегодня куражимся» – попробовала снять – «Помоги, пожалуйста, и усаживайся левее, Дракон Лиственный – Речной»

Муа – «Лиственный Речной Дракон?»

Она – «Тональность. Поймёшь на вступлении, затем – балуйся. Познакомимся потеснее»

Пластинка источала сентенции альта – рассказ о встрече Странника с Божеством.

Far away across the sky

There is girl one who could fly.

I saw wings – no one but I

Have seen the Girl One who could fly.

She has fode into my eyes.

I see the Story of her Rise:

Far away across the skyes

She found someone in my eyes.

Lovely one fade.

Lovely one hides.

Lovely one needs.

Lovely one cries.

Words of song, I wright 'em on.

I'm the One who found his own

Story of seflwrighting world.

So, supposed I change some word?

There's emptiness in skyes

Cause No One who could rise

Has put her hands onto this all

And Nothingness is still my all.

Far away across the skyes

I met Lonely one, met twice.

I wright and wright, describe it all

Cause Emptiness is still between us.

Emptiness is endless song

Of streams of thoughts lying between us.

I change this careless, and more

Cause spirit of Loving One still need us.

I still wait and wright the World

Where Freedon is Your word,

Dear Lady Girl in skyes

Who has met me, whom I met twice.

Far away across the Time.

There's Lovin' Soul that's mine…

Far away across the Time.

Away across the Endless Line.

Far away across the Time

There is Ocean of our Life.

We don’t swim lovely, we don’t know:

Life is only Endless Fall

Погружение III

Ночь знакомила влюблённых на Занавесе из подола Вечера, Красоты, Волшебства и Изящества.

Миловались. Призывала – и отникала. Подступала – и терялась.

Муа – «Черёд Ваш»

Она – «Прости?»

Муа – «История» – уверил – «Ваш черёд Волшебства»

Она – «Присядем» – настроилась – «Лучше так: задам Действу место, а оставшееся развернётся Твоим Воображением»

Муа – «Уговор!»

Она – «Соку?»

Муа – «Воистину. Нектар Жизни приносит сладость цветов райских, и Древо Жизни предстаёт в Великолепии»

Она – «Всё свежее» – заскользила за соком.

Интересно: Душа – или притворство? Самозабвение – или корысть? Серый – или Фиолетовый?

Подала соку и улеглась по сторону обратную – «Слушаю» – и обняла чучело кота – «Мур-р»

Муа – «Нектар Жизни» – отпил – «Приносит сладость цветов райских, и Древо Жизни предстаёт в Великолепии»

Она – «Когда здесь начали подавать такое…»

Муа – «Во Времена незапамятные»

Она – «Интересно» – Дитя – «Расскажи!»

…Голоса отворили Врата Мира Волшебного…

История

Муа – «Странник заплутал в Космическом Лесу» – важничаю – «Половину тысячелетия назад»

Возликовала – «И мне!»

Муа – «Встретил Лесное Божество, и взял в жёны»

Она – «Ого!» – ладоньки к щёчкам – «Подробнее?»

Муа – «Яблоня, росла в Саду Красоты – не узнаем где искать»

Она – «Но что-то мы знаем» – погрузилась. Минуты утекали, расщеплялись мгновеньями взглядов горящих, аккуратных, случайных, и не случайных, прикосновений.

Муа – «Лесное Божество владело Садами Красоты»

Она – «Сады Красоты?»

Муа – «Пять. Волшебство совьёт Путь лозою виноградною» – рассказывать – нежиться на облаке: душеобмен.

Она – «Лесная Госпожа?!» – возмутилась – «Я Тебе – не Госпожа?!» – уколола глазками – «Повелеваю: Продолжай»

Муа – «Лесное Божество» – раскрыл – «Госпожа повелевает без приказаний»

Она – «Похожа на меня?»

Муа – «Похожи» – уверил.

Она – «Чем?» – проникла в очаг Истории.

Муа – «Вдохновлена Тобой. Твоё сердце бьётся в унисон Её сердцу. Твоё дыхание значит Её Жизнь»

Она – «Хочу видеть, Лесную Госпожу» – желала.

Муа – «Желаешь?»

Она – «Угу» – уверила.

Поверил в историю, больше нежели в Жизнь…

”Перелётные Котички”

*** oubli***

Муа – «Приготовься»

Она – «Выходить из тела?» – растерялась по уголкам Вселенной – «Не вижу; не способна?»

Муа – «Способна. Вижу» – докоснулся руки – «Закрой глаза, Музыка – в голове»

Она – «Лесная Госпожа! Лесная госпожа! Спой!»

Муа – «Чувствуешь?»

Она – «Трудно»

Муа – «Трудись» – воодушевил – «Ты сильна»

Она – «Правда?»

Муа – «Правда»

Она – «Слушаю»

Муа – «Точнее?»

Она – «Утренняя роса тройной концентрации, освежила меня, наполнила голову. Свет Лучится. Ночь нашёптывала Лунные Заговоры»

Муа – «Космический Лес, спокойствие и Откровение. Птицы поют меццо-сопрано; идёшь в саму чащу – и вуаля – интрига – «Заплутала!» – надежда – «Спокойствие, новое»

Она – «Засыпаю… Можно, на Тебя лягу и дослушаю?»

Муа – «Быстро-Быстро»

Доверилась объятиям - «Продолжай. Лесная Госпожа – чувствую»

Муа – «Вселенское витает. Ложишься – из нашептываний Ветра. Листва шуршит, выцветшая, под Тобой в дебрях фонтана небесно-снежного лета ушедшего. Воздух принесла шлейф, ведёт. Ты влекома: без владелицы не уйти»

Она – «Интересно» – посапывает.

Муа – «Океан Масляных Чернил, зародился задолго до Тебя…»

Она – «Насколько задолго?» – пальцем ткнула мне в плечо.

Муа – «Половинка Тысячелетия»

Растворялась – «Ух…» – во сне – «Продолжай» – и на мне.

Муа продолжил – «Воздух пропитан Океаном Масляных Чернил. Гость, задевает паутинки и колокольчики – извещают Лесное. Подпустит ли?

Подбирает маршрут в обход опасностей. Ножки ведут по листьям хрустящим. Лесное Божество нашёптывает путь твоим ножкам»

Она – «Лесная Госпожа» – буркнула сквозь сон.

Муа – «Холодок ошёптывает Тебя. Коварное Коварство! Остолбеваешь: Обладатель-Наблюдатель, за деревом» – пью чай вчерашний.

Она – «Мур-р?»

Муа – «Проходишь пески Побенежия Реки Времени. Опомнилась, пред Лесным Божеством, Лесной Госпожой, Нимфой Космического Леса. Смотрит на Тебя, а Ты не смеешь и дрогнуть: тело отдаёт забвения что вскружили Небо. Невысокая, с прядьми предлинными небесно-голубыми, в пыльце изумрудов, а глаза – такого же цвета – смотрят в Душу»

Она – «Про меня» – промурчала.

Муа – «Нежное смертно. Ласкала каждый листочек каждого древа Космического Леса, нового измерения, первого для многих из нас, зеленоглазых, чья жизнь ограничена Рекой Времени – но раскована восприятием бессмертием.

Её не прожить и двадцати-семи, Дитя Безмятежности пока кто-нибудь не обнаружит красивую тучку снега…

Смотришь на Нее, Она – на Тебя. Не выуживай признание. Гость»

Она – «Гостья!»

Муа – «Безмолвит – бойся пошатнуться: робка, боится; не подходи, и видь: Рассвет Заката окутывает, посыпает приправкой теплого, Ветра и возвращает.

Ее – ограничено. Лесное Божество, Лесная Госпожа блуждает, всюду и везде, забывает всех и знакомится, с Тобой. Фиал покрылся сожалением: “Отпустит”

Блаженник съедает шум, Вечность идет, а ‘двадцать семь’ настанут.

    Оставь, узнай Путь – Ночь цветёт. Лесная Госпожа поворачивается. Шепот: ”Выход так, рада видеть”»

Она – «Ням-м»

Муа – «Губы Млечные касаются шеи, мысли превращаются в песок съедобный. Жажда ко всеутолению. Впитывай влагу Истины: заблудилась. Вокруг никого. Рассвет – мираж» – дошептал в ушко и поцеловал в щёку.

~ ~ ~

Уснула на мне.

Потягивается, спинкой на коленях, – посекретничала:

Она – «Сон. Лесная Госпожа! Видела. Видела! Волшебник!» – вжала в объятие – «Что дальше? Нектар Райский из Садов Красоты попал ко мне?» – Указуает на животик – «Уронили там, а на Земле – словили?»

Муа – «Почти так» – милился проницательности – «Когда Лесное Божество…»

Она – «Госпожа!»

Муа – «Лесная Госпожа дарует бессмертие касанием ладонь-к-ладони. Миры меняются сокровищами»

Она – «Что угодно можно отдать?»

Муа – «Самое дорогое. Так на Земле появились фрукты, Волшебные Яблочки и грибочки»

Она – «Здорово! Вправду волшебные. Верю Тебе» – обняла

Растворились в поцелуе – без вина и ласок винных.

Сомкнул глаза – и провалился в прострацию ставшего Материей, Нематерией и Антиматерией Второй Части Произведения.

Приступим

Вечер. Сцена Волшебству. Образ претекает в призрак и телеснеет.

Смотри иначе – и Тысячелетний Странник окажется ближе. Блаженный узрит кровь добра, пойдёт по следу – и Встретит. Присмотрись краем зримого – границей с Потусторонним: иное касается там, где отпускаем, и когда отпускаем.

Вечер щедр на Особое. Незнакомец оказуается Душой Безмятежности, – найдётся в истории каждой: бессмертный в Истории ради Истории, Душа.

Мир – лист трактовок: возмутим же гладь Рябью. Лис знает многое, Ёж – важное. Что знаешь Ты?

Обратимся в Камеру Наблюдателя, Птицу Негласности. Опоясаем Свет в Измерениях Вероятности. Отыщем подходящее и измерим Вероятность.

Миг складывается из паззлов минувшего – на раздумья, случайности – на вариации, отношения – на Чувство, терпкости – на трепет, влечения – на развитие, недосказанности – на вкушение, – и Воздуха – на Потустороннее.

Контуры – в объятии одна одной и – пледа: торта пледов, блинного. Головы объяты Воздухом: Алъбино Лори и шатенка Юна. Каждая собралась клубочком, обращена к ножкам возлюбленной и овеяна пыльцой: Юна – Лаванды, Лори – Нарцисса.

Признание поднимается по ступеням арпеджио Прелюдии До-Мажор первого тома Хорошо Темперированного Клавира: опора – в Земле, Жизнь – в Человеке, Продолжение – в Верхах, а тринотье – Возвышенье. Мерцания покидают веки – и оплетают, лоскутки самосознания, Мысли Вселенной, оплетают плоть Лори, оплетают до причастности своей к миру Её, но и Её – к миру своему. Альбино растворяется – глаза сомкнуты, сомкнуты, сомкнуты, – в путешествие по обратную сторону логики, материи, порядка; исчезает из повествования; вернёмся к Ней – или вернём Её.

Юна испугалась – будто Котика-Смотрителя погладили по спинке, не сказав приятностей. Обратилась лапкой – котячей: и упустила из реальности. Ничто – расширяло сознание на Вселенную (пустую на Лори), Пустота – удушала (Воздухом холодным без Лори), – и Холод – забирал в стать прикосновению.

~

Юна – «Что если – виделись напоследок?» – хваталась за кудри – «Что если Жизнь Твоя – напоследок?» – невыпрямленные – «Что если встреча последняя оказалась последней?» – архангельские.

Юна – «Настояща ли Жизнь без знания: каждое – напоследок?» – боится: для кого готовить завтраки, полуночники и ужины?! – «Что если понимание бессильно?» – сама милость – «Не понимаю!» – не понимает.

Юна – «Отнеслась бы иначе к Шалостям Твоим – зная что напоследок?» – подловила себя – «Отнеслась и отнеслась» – и приняла – «История растворяется в прочтении одном и воскрыляется в другом; но если – посмотрим» – отдалась Чувствам, а Чувства утомляли сердце котячье.

Юна любила Музыку – больше Жизни. Слушала пластинки на тридцать два оборота: «Двадцать Восьмую» Шопена – и радио: «Последние пуритане»: усаживалась, ставила локоток на коленку, голову – на ладонь и, слушала: окуналась в Мир Произведения – Неясность, Нюансы и Символизм трактовались единогласно, обретали плоть Верой Наблюдателя и ведали рассказ, а иногда – приглашали на прогулку по бороздкам пластинки. Полусидя – чтоб, преступив грань Сновидения с усыпанием, опомниться и восстановить Мир Большего.

Способность развилась – Юна оказывалась во вне, в прослойках миров где выбирала точку любую планеты любой, присматривалась – и приходила. Вечер спокойствует. Время остановилось для действующей – Наблюдателя.

Роняла слёзки под завершение радиоспектакля. Многих вели дорогой одной, немногие нашлись – и зашагали об руку. Вершили начертанное по-своему.

«…Когда – не в пример завидный, уже сегодня, мне нашёлся ученик: хочу, молвит, играть по скрипке Вашей школой, – предлагал в трекрат сверх нашей…»

«Не удивительно – замечу Вам, – замечательно подмечено: не удивительно – что с такой навязчивостью Жизни, старость уж и не излечивается; Вы проронили сотню слов – Друг – и прекращайте вредить себе в дальнейшем: самогубление – отнюдь не самоуглубление и отнюдь не жертвенность; самопожертвование серьёзно исключительно, а любая – и каждая – серьёзность губительна первостепенно своему лакею, – избирайте добродетель из заботы о себе – либо получаем Ангелов-саможертвенцов во имя невеж, – либо выбившийся на берега реки денежной отщепенец атрибутива класса внешнего-низкопраздного: трагедия – в неспособности к праздности большей круга заобеденного, амбиция походить на идущих не в ровени ни в одном с тобой походе – агония зверька пред отправкой на распятие ключиц. Впрочем, разговорился, – не с Вами, так с собою»

«Представься Вам вперёд кончины поводить взглядом по строчкам – что станется завершающей главой известной на двоих Истории?»

«”Потом” для расплаты настало – заплачу Благодарностью»

«Трапезность сытная»

«Вы в праве преминуть дружбой во имя – право, гладкое серое и шелковистое – оклада большего, – ведь дружба – когда один дозволяет, а второй – пользуется»

«Раскрыли глаза»

«Заметьте – !»

«Именно глаза раскрытые и позволяют не замечать – и видеть»

«Все не без греха – праведник исповедуется, бросит камень первый и возвернётся в прежнего ряды. Мы непристойны – уж я, поверьте, не строен, – трагедия праведника – в самопрестыжении; помните жизнеконтрасты?»

«Увы – увы и увы. Любопытно: что она, смерть – если не побег по воспоминаниям к саму началу? – нам, хочется поверить – и всё возвращается…»

«Если бы…быть может, мы – ребёнок, задумавшийся глубоко и попавший в грядущее тому и миру? – предупредить человечество»

«Фиаско: Человек – он сам, человечества не было, нет и не сбудется»

«Прискорбно в общности, иронично – в частности – ибо пронесёт ùвы ума в бессовершенное; затея не окупится. Стоит вдуматься, до Затакта Существа, до разъединения со Вселенной, – и ребёнок, опомнится»

«Шествие беспутное – оно уж не окупится»

«Полноте! Друг! Шли, годами – неспешно, к слову, не сползая с кресла, – вот он! Акт Кульминации, Апофеоз Апогея и, с тем – Апогей Апофеоза!»

«На выход» – Дверь распахнулась – «Господа» – пропел отверженец – «Соблаговолите отправиться в баню – Устали, верно…»

«Увы – но верно»

«Пройдёмся Господами – напоследок» – отщепенцы шагнули в массу…

«Стоит вдуматься – и Дитя опомнится» – всё вторил один – «Непременно, стоит. Непременно, опомнится»

«P.s. Вы слушали Декаданс в крематорий»

~Подолы Вечера – Занавес Красоты, Волшебства и Изящества~

*

Завершение разрешило сочувствие дымкой полусна-полусновидения, где шатенка и пребывала вовне склонившейся над половинкой Вечности. Слёзка пала на бороздку пластинки – катушка закружилась-закружилась, игла дотронулась винила. Юну заковало в тело –паралич сонный, называют, – девочке не вернуться даже возжелай; Большее вершится.

Голос рассуждал – и завлекал, воодушевлял – и благословлял, нарекал – и надеялся. Обращался к полусомкнувшим-полуразомкнувшим: ладони, глаза, двери, объятия, губы. Луна подсвечивала витку Проведения – когда Высшее предупреждает неведение, берёт за воротник и указуает.

Рассказчик знаком Юне – родственен душой, таких не забыть. Забытию причины: либо двое не успели встретиться, любо кто-то поспособствовал. Повествование вилось кольцами прядей Слушательницы, не без капли масла эфирного, Лотосов Небесных:

«Волшебство мгновения, Волшебство вспоминания, Волшебство воспоминания. Обратись к минувшему – трижды, дважды, четырежды, – инакое однако: идеализация берёт плату сожалением. Память, Фантазия, Воображение: подмени одно вторым – История переиначится.

Что, если вспомнить Лакомое Особое – Плод Жизни и Случайности – и переиначить? Потерянным отправить весточку веточкой позопозопозопозопозопрошлой? Уговориться о встрече – не без объятий – на сейчас и обратить сожаление упущения в предвкушение новообретения?

Пробуждение – знамевещение: Река Времени плещется о Побенежие Плато Безмятежности и разбрасывает воспоминания по Вселенной. Найди своё – в Памяти, Фантазии и мурчании Котика спящего на коленях Твоих.

История Историй, Песнь Песней, Сказание Сказаний. Гирлянда Волшебства, Лакомства, Заветов, Прозрений, Воодушевлений, Новооткрытий и Возвышения. Лакомое Особое. Волшебствотеснение.

Путешествие в Путешествие в Путешествие в Путешествие. Всевоплощение Нематерии, Перерождение Вселенной. Параллель мирам – чтоб перешагнуть.

Жизнь сызнова – в ветви иной. Отличия: Величие, Красота, Многозначность, Глубина, Кристальность. Увидеть Особое – перешагнуть на сторону мою. Протягиваю руку: опасения оставь – а за руку возьми»

Река Времени

«Божества – вот где вы: всюду!» – Э. У. Ш. X-XI.в.в.

(персидский мистик)

~IX.IX.?~introludo

Жила на соприкосновении Побенежия Реки Времени с Чащей Космического Леса – без языков, возлюбленных, любимых и излюбленных. Облачалась в платья пятилиственные – собрание пяти пород листьев из пяти осеней. Тем не менее, сердце той было разбито.

Человек ли облачённое в формы человека пониз платий-пятилиственниц? Остаётся ли падшее Человеком? Человек ли человечное вне форм?

Осень встретила нас. Блуждали по обратным сторонам воспоминания. Встретились по обратные берега Реки Времени – пошли по Воздуху.

~XII.X.?~open

Некто Кот вселил меня в домик с обогревом по-особенному: Кармин – обращает тепло души в пламя уголька (один к одному) и порождает огонёк ‘’сейчас ‘’, – на триветвии древесном. Плата – собирать по фиолетовому камушку-лимфе из образовавших берег реки, Реки Времени. Кот заходил раз в два-три дня, не заставал – и отправлялся к берегу, в день самый нужный, час и миг.

Кот изрекал бархатисто – навести такой гость в самой колыбели, позовёшь разделить сновидение. Кот уверял – «Соприкасаться с Водою не стоит», – стоило. Закат смягчал путь и отягчал возвращение, – впрочем, задерживаться случалось по иным Мотивам – Лесным.

Что расположило доверие к Коту? Кот был тем кем мне хотелось опомниться, проснуться от себя, вспомнить себя из мира затакта (медитируешь и смотришь в будующее) – и нырнуть в новую фазу сна, со знанием и правом обращения, с обращением к Большему (и в).

~XIII.X.?~nighto

Ночь пеленала благосветием Луны – стройной, материнской, уступчивой. Роща уплотнялась к окраине, разрешаль к серединке и упразднялась в плато Плато Безмятежности с его полем клеверов-четверолистников, давшее трещину Рекой Времени. Река вбирала Ночь с её родинками звёзд, морщинками комет и туманностью значений, предрекала миропорядку обратиться и являла Бесконечность Наблюдателя.

Особое случается – не может не случиться: найдётся взгляда что ни упустить, ни пропустить, ни забыть. Возобладает над волей – вопреки данностей, определённостей, предвзятостей. Волшебство случится и опровергнет опровергавшее.

Наблюдатель обращается в наблюдаемое. Ветер поднимал подолы Вечности, подолы платья пятилиственного. Душа – меж ланью и отражением.

~IV.XI.?~interlude

Ночь порождала Свет. Свет обращался Звездою. Небосвод отдавал – Земля принимала, Звезду – Искорку Нисшедшей.

Делиться собою с кем-то – когда бумага под рукой? Ночь порождает потустороннее: Отрок Земли примыкал к Обители Небесной, а та – прятала детей в скоплении Неизвестности. Ветер зашёл в дымоход Кармина – забрал уголёк огонька моего (не без Любви до жадности).

Муа брелось по шлейфу Знакомого, Тайного, Желанного. Оно звучало мной, в малом, в малости: сути перекликались в меньшем. Сожаление – не быть встрече, продолжь убивать Первозданное, оставь Особое и откажись от Путешествия к Реке Времени.

meto~VII.XI.?~

Встретилась, встретилась, встретилась, – кого встречу в воспоминании каждом, кого увижу моргнув – прежде чем Свет. Встретил жителя мира своего – прятавшуюся позади взгляда Создателя, скрытую несовершенством Задающего начала – сокрытую в трещинах реалий, с балконом на панораму Млечного Пути. Смотрела, смотрела, смотрела, пленница зеркала разбитого.

Остановила дыхание – моё, мира – несущественного в искре Её взгляда – и, своё. Локоны впадали в ключицы, звучали Ночью и обращали смотреть в зеркала души. Глаза-авантюрины вобрали небеса далёких планет; всматриваюсь – обретаю свой космос, своё божество, свою обитель и свою Вечность.

Встреча – не знакомство: знались, виделись, встречались. Воссоединение. Опомнилась, вспомнила, крестьянка нашедшая в собранном рисе росток детства, – и, испугалась того чем стала.

~IV.VI.?

Огонёк в ладони – повелевала мной, по моей воле. Желал то что желалось Ей. Повелевали течением: отправлялись в минувшее, час сей и час грядущий.

Разделили сон – и сейчас, пишу в одном из облачков сна. Всматриваюсь – далеко-далеко в космос, глубоко-глубоко в себя, и обретаю Её, и вбираю без остатка. Облака ближе космосу чем мы, но не ближе травы, – прикосновения носика лани с отражением по обратную сторону поверхности.

Всматриваюсь – и поддеваю обои реальности ноготком сознания, вынырываю на берег, беру камушек, отмериваю шаги до пристанища, часы до восхода и минуты – до признания. Полнолуние в ночи третьей. Время растворяется.

~wr8ng~

Взгляни на часы солнечные в полуночи: солнечное неприменимо к лунному. Часы Лунные – крупицы дыма из дымохода Кармина: сплочённые отыскивают трещины реалий, другие – растворяются здесь и оказываются там, третьи теряются и просыпаются сплочёнными, иные – возвращаются в дымоход и оберегают уголёк от Ветра и невзгод иных. Каждый разумевает другого.

Времени нет – но минувшее и грядущее: путешествие по Реке Времени. Звёзды уступали Облакам, без обид: Звёзды сменят Облака, Облака сменят Звёзды. Вспомнил: Её руки прозрачны – что бы то ни значило.

Безмолвила. Встречала. Вела ко дну – коснуться желанного.

~VII.VIII.?

Солнце – шагах в трёх над небом, шести – над рекой, семи – под прикосновением. Далёкое близко: возжелай – поток обратится. Времени нет, интерпретация – на усмотрение интерпретатору.

Влюблённость – впервые, всегда. Её прикосновения – одевания в полотна электричества. Смотрела, по-особому. Добро повелевало Ей, а если нет Добра в ней – то нет и во Вселенной.

Встречались на Закате – прощались до Восхода следующего дня. Путешествия отяжеляют веки. Сны пленяли объятиями и – нужно ли “жить” вне пелены сна, нужно ли отрывать тело от плоскости чтоб уснуть, стоит ли отрываться от Единственного в угоду иллюзорному, меньшему из производных..?..

Смотрю на Неё – «Душа vира»

Она – «Твоего» – на меня.

Изумиляюсь – «Что теперь?»

Звучала на языке языков – «Отведай» – протянула руку, собранную, проницаемую взору любящего.

Принимаю – «Что здесь?»

Смотрела по-особому – «Лист амброзии» – жест: “ам” – «Из кубка» – взяла моё запястье – «Скорее» – и повелевала.

Река притихла, чуть вышла из берегов – по сторону нашу: наблюдала.

Эхо обращала мысли.

Бессмертие близилось…

«Не вздумай!» – Кот! появился из пустот, одёрнул Мечтателя и отогнал Божество.

Мечтатель – «Не понимаю!»

Кот ощетинился – «Капель меньше» – подтянул за рукав – «Не повторяй судьбы предшественников»

Мечтатель – «Не понимаю»

Кот расшипелся – «Проклята» – оскорбился непониманием – «И делится проклятием»

Мечтатель – «Если…»

Кот – «Все любим Её» – остепенился – «Но принести себя в Жертву Любви – иное»

Мечтатель – «Если…»

Кот зашипел – «Заняться нечем?» – Пустота пела в глазах – «Глупость – отведав, стать блюдом»

Мечтатель – «Что здесь творится?» – склоняется к любопытству.

Кот вернул лист владелице и увёл меня. Смотрела, по-особому, бездвижная в печали. Что же произошло.

~IX.IX.?

Кот – пловец: нырнул в Лакомое Особое – Ночью той – и остался счастлив. Пил росу тройной концентрации из листьев Небесных Лотосов. Кот рисковал – и находил утерянное, по крупицам, чтоб распасться в горизонте.

Нашли тему для молчания. Кот отказал рассказать в пути – вёл за руку, в домик на дереве. Помог взобраться, оставил в угоду восстановленю.

Приятель сготовил чай из трав лесных и ввещал спокойствие. Кот обратился к секретеру за биноклем и вручил: смотри по обратную сторону от Реки», – вижу… Древо-Титан, – «Дуб Десяти Веков», – и, влюбляюсь.

~ ~ ~

Божество Иного

Божество. Дитя. Жила на обратном Побенежии Реки Времени.

Глазки вобрали искры Рассвета, пасмурность Забытия, кроткость Детства, игривость котёнка. Собирает листья – мастерит облачение: фота из листьев – собирает прозрачные, цвета Ветра что осе’л в волнениях Озера рябью. Показалось?: взглянула.

Щелчок Ключа. Кот дотронулся моего плеча – «Что ищем?» – и напугал. Механизм Извне запущен.

~Психея

Кот поведал – «Плато Безмятежности» – позволимое к рассказу – «Психея оплодотворила»

Моя невыспанность – «Едва ли мой рассудок – рассудок» – подселила рыхлости в Барьер.

Кот – «Зевс собрал богов на совет. Совет решил: Психея достойна стать женой Эрота. Сам Зевс преподнес Психее кубок с амброзией» – зевнул и почесал себе за ушком

Муа – «Дальше?»

Кот – «Психея стала бессмертной. Бессмертная, тяготилась безоблачьем Олимпа. Психея родилась на Земле, на Земле выросла, Ее влекло к людям, к человеческому»

Муа – «И только?»

Кот – «Покинула Олимп и рассыпалась на несчетное число искорок, чтоб не быть найденной. Каждая Искорка с тех пор живет в человеческом сердце…»

Муа – «Искорка?»

Кот – «Люди зовут ее душой»

~XII.IX.?

Психея осталась по обратную сторону Осени.

Забытие. Оцепенение. Тишина.

Воспоминание предалось бумагам – те вбирали жадно, без остатка. Высвобождение заместилось Пустотой, вакуумом космоса раскрытого. Неужели моя Искорка Жизни осталась в Её руках и, потухла?

~IV.XII.?~ Тайна Луны

Мне двадцать – завтра: омыть руки в Реке Времени. Лёд упеленал календарь – цифры не были столь хладны. Что-то выскользнуло из виду – но мелькнуло в повествовании; обнажено без описания – но действенно; Сила ютится, ветвится – без медиумов.

Жилище. Дом вобрал Лакомое Особое материи и Духа. Освещение собрано виртуозом Лестницы Абстракции.

Зеркала являли плоскости: пол, потолок, стены, столик, полки, тарелки, донца и стенки чашек, стельки тапочек, многое до чего не дотянуться и секретер; ценой того – Бесконечность Ночи в кристальности Вод Озёрных. Солнце забиралось из окна и собирался по коридорам зеркал – пока не гневился Танцем Неистовства и не попадал в ловушку: уголёк в Кармине. Луна вольна навещать – и изникать, угощать – и отлакомиться, просить – и одаривать, влюблять – и влюбляться.

Луна, любовница Сумрака, подруга Тьмы, вожделенная мечтателей. Луна навещала. Отводила Воздух лишнего, заплетала сказания в косы, перебиралась в комнатку ко мне и от всех – вся-вся (кому не хочется планеты, с гравитацией, спутником и историей?).

Расцветала Лучами Всезнания – зеркала воздвигали в степень шестую и величали Пустоту, когда с щепоткою Света Лунного – саму Необъятность, саму Вселенную, сам Фиолет Прострации, саму Бесконечность, сам Олимп, самих богов и некто вне кадра. Необъятность оседала на Берегах Сознания – моего, пусть большее неоднозначно. Реальности представали пустотами вышивки: задействованное пусто.

Прозрение, Ужас, Объятия Ангела-Хранителя. Череда безначального. Луна завещала память Извне – о ноже Сознания в масле Времени; завещала Тайну Прикосновения, Взгляда; взгляд – самое невинное, взгляд – предъкосновение, взгляд – ничего существенного, взгляд – лишь взгляд, – ?

Луна – «Будь осмотрителен – и нежен, что не исполни» – вручила Ключ от всех дверей. Луна предстаёт девушкой – феей что соткана Нитью Озарения – если влюбится. Ключом по шейке – к сердцу, настойчивее.

Плыть в Космосе необъятности собственной. Обнимать Планеты. Телепатировать деревьям.

Оседала на подоконнике Пыльцою Лунной и Лунным Загаром – на руках, лице, шее и ниже. Поцелуй Океана. До объятия, Божество.