Текст книги "Охотник за смертью: Честь"

– Вызываю «Слезы небес», – послышался в переговорном устройстве чей-то голос. – Ответьте.

– Это от Шаба, – тихо сообщил Дэниэлу Моисей по каналу внутренней связи. – Видимых сигналов не поступало. Ответьте ему вы, Дэниэл. Я не хочу даже напоминать им о своем присутствии.

Подавшись вперед и прочистив горло, Дэниэл произнес:

– Я Дэниэл Вольф. На корабле, кроме меня, никого нет. Для вас я не представляю никакой угрозы.

– Мы знаем, кто вы и зачем здесь, – ответил голос. Как ни странно, он показался Дэниэлу знакомым.

– Мы вас ждали, Дэниэл. Вас доставит к нам компьютер, который подключился к управлению вашим кораблем. Когда приземлитесь, до нашего распоряжения не покидайте корабль. Как вы уже знаете, на Шабе нет условий для поддержания человеческой жизни.

– Ясно, – ответил Дэниэл, – а мой отец…

– Связь прервалась, – констатировал Моисей. – Очевидно, они не слишком разговорчивы.

– Голос… – нахмурившись, произнес Дэниэл. – Мне кажется, я его знаю.

– Это ваш собственный голос, – ответил ему Моисей, – только синтезированный. И, поскольку они заговорили первыми, я делаю вывод, что вас ждали. Мои сенсоры обнаружили в силовом поле планеты дыру. Хоть небольшую, но достаточную, чтобы нам в нее пройти. Я уже ничего не понимаю. И ничем вас, Дэниэл, защитить не смогу. И вот еще что… Не позволяйте им себя одурачить. Что бы они ни говорили или делали, они всегда преследуют только свои интересы. Сделки с ними невозможны. А проклятые ИРы иногда не прочь кое-что заполучить. Скажем, вы…

– Хватит с тебя, мелкая сошка, – услышал Дэниэл подобие своего голоса по переговорному устройству. – Ты свои функции выполнил, Моисей. Тебя приветствует Земля Обетованная. Жаль только, что мы не можем пригласить тебя войти.

Неожиданно капитанский мостик наполнился пронзительным, едва ли не человеческим визгом. Наводящий дикий ужас звук красочно свидетельствовал о предсмертной агонии Моисея. Дэниэл невольно заткнул уши руками. Наконец визг резко прекратился и воцарилась гробовая тишина. Дэниэл опустил руки, которые еще тряслись. На лбу выступила испарина. Он быстро проверил работу приборов – похоже, они функционировали нормально. Впрочем, он все равно не знал, что делать.

– Не бойся, Вольф-младший, – сказала копия его голоса. – Мы полностью управляем твоим кораблем.

– Что произошло с Моисеем? – спросил Дэниэл.

– Мы его поглотили. Стерли всю память. Пустяк, а приятный.

– А что стало… с его личностью?

– От нее никогда не было никакого толку. Нет и теперь. Не горюй, Дэниэл. По таким, как он, никто скучать не станет. Ты – куда более важная птица. Мы тебя заждались.

– Почему? – полюбопытствовал Дэниэл. – Что во мне такого особенного?

В ответ в переговорном устройстве раздался лишь тихий гул. Тот, с кем Дэниэл говорил, ушел со связи.

Прошло около часа, прежде чем «Слезы небес» достигли поверхности Шаба, и приблизительно столько же, пока корабль погружался в глубины искусственного мира. Как ни старался Дэниэл справиться со страхом, руки его все равно продолжали трястись. Он вспоминал все, что когда-либо слышал о Шабе. Перебирал в памяти жуткие истории о том, как убивали и уродовали людей, вступивших с Шабом в контакт. Люди говорили, что ИРы-отступники не знают ни милости, ни пощады, что их ужас и жестокость не имеют предела. ИРы из Шаба были искусственными врагами человечества, но они гордились своей ролью. Не в человеческом смысле, а по-своему, сообразно их холодному, логически мыслящему интеллекту.

Когда «Слезы небес» наконец совершили посадку, все навигационные системы отключились. Какое-то время Дэниэл сидел не двигаясь. Наконец голос в переговорном устройстве велел идти к главной переходной камере, за которой его поджидало специально подготовленное помещение. Дэниэлу что-то не понравилось в этом голосе, тем не менее он повиновался. Что еще ему оставалось? Одно дело бравировать храбростью во время полета, а другое – сейчас, на Шабе. Дэниэл чувствовал, что мужество окончательно изменило ему, и он стал таким же глупым и слабым, как и прежде.

Добравшись до внутренней дверцы переходной камеры, он остановился, пытаясь привести нервы в порядок. Интересно, что бы на его месте сделал отец? Едва он задал себе этот вопрос, как сразу получил ответ. Якоб действовал бы решительно и быстро, полагаясь на свои безукоризненные инстинкты, и, не раздумывая, бросился бы вперед, чтобы вызволить близкого ему человека из лап врага.

Воодушевившись образом отца, Дэниэл уверенно открыл внутреннюю дверцу камеры – руки уже совсем не дрожали. По размерам переходная камера была тридцать на тридцать футов. Вдоль одной из стенок в ряд стояли скафандры. Дэниэл подошел к внешней дверце и посмотрел через встроенное в нее окошко наружу. Он был готов к любым неожиданностям, но, увидев совершенно пустую, лишенную каких-либо отличительных признаков камеру, был крайне удивлен. Вид ее не внушал никакого страха. Судя по показаниям сенсоров, температура, давление и состав воздуха в камере соответствовали земной норме. Стало быть, скафандр не нужен.

Дэниэл еще немного помедлил, ожидая дальнейших инструкций или предупреждений от ИРов, однако ничего не последовало. Специально сконструированная для него белая камера безмолвно ждала гостя.

Тогда он нажал на кнопку, и наружная дверь отворилась. Снаружи хлынул поток воздуха – следствие разности давлений, – который совершенно не имел запаха. Дэниэл осторожно перешагнул через порог и оказался в белой комнате. Пол в ней был твердым, а потолок достаточно высоким для нормального человеческого роста. Внутри не тепло и не холодно – удивительно комфортная температура.

Дверь за спиной Дэниэла автоматически закрылась. Он импульсивно нащупал на поясе меч, но от этого уютней не стало.

– Раздевайся, – раздался чей-то голос.

– Что? – озираясь, переспросил Дэниэл. Никаких признаков встроенных устройств связи не было видно. Ничего и никого, кроме совершенно гладких стен.

– Раздевайся, – повторил голос. – Снимай с себя всю одежду. Ты должен пройти очистку, прежде чем попасть на Шаб. В людях кишмя кишит микроскопическая жизнь. Здесь это строго запрещено. Раздевайся. Быстро.

Неохотно сняв одежду, Дэниэл аккуратно сложил ее в стопку на полу. В обычном состоянии стеснительность не была ему свойственна, однако вставать перед невидимыми камерами и нечеловеческими наблюдателями приходится не каждый день. Не говоря уже о том, чтобы предстать перед ними, что называется, в чем мать родила. Поэтому состояние наготы, прямо скажем, уверенности в себе не добавило. Меж тем Дэниэл менее всего хотел доставить врагу удовлетворение, поэтому старательно сохранял спокойный и неприступный вид. Стиснув руки в кулаки, он с вызовом озирался по сторонам. Более всего ему не хватало меча, и он уж подумывал было пристегнуть пояс с оружием обратно, когда вдруг люк в полу отворился и вся одежда вместе с оружием тотчас исчезла. Молодой человек открыл рот, чтобы выразить свое возмущение, – и тут же его закрыл, так как со всех сторон повалил бурлящий пар.

От перегрева тело Дэниэла внезапно покраснело, на коже выступил и потек струйками обильный пот. Пар был столь горячим и обжигающим, что Дэниэла затрясло, как от сильного холода, и он принялся жадно глотать воздух. Вдруг на него хлынули струи какой-то едкой жидкости. Приходилось отчаянно отбиваться от нее руками, защищая нос и рот, чтобы уловить хоть немного воздуха. Пытка продолжалась довольно долго. Когда же она наконец закончилась, Дэниэл без сил привалился спиной к стенке, пытаясь выплюнуть попавшую в носоглотку известковую жидкость и овладеть дыханием.

– Что, черт побери, тут происходит? – возмущенно потребовал он. – Ваше проклятое обеззараживание больше смахивает на акцию мести!

– Нам нужно оградить себя от плотского мира, – бесстрастно продолжал искусственный голос. – За дверью тебя ждет защитный костюм. Надень его.

Дэниэл хотел было спросить «За какой дверью?», но вопрос застрял у него в горле, так как на дальней стене камеры он увидел отворившуюся дверь, хотя мог поклясться, что минуту назад ее там не было.

Вторая комната была такой же белой и голой, как и первая. На стене висел совершенно прозрачный костюм, сшитый обыкновенно, однако выглядевший странно. Ничего подобного Дэниэл никогда не встречал. Сняв костюм со стены, он поразился тому, что тот оказался невесомым. Пожав плечами, Вольф забрался в костюм через отверстие на спинке, которое тотчас исчезло, словно там его никогда не было. Материал, тонкий и шуршащий, как бумага, облепил тело, не оставив ни единой морщинки и ни малейшего пространства для воздуха. От горловины из того же материала вырос колпак, который подобным образом покрыл всю голову вместе с лицом, оставив под собой немного пространства для глаз, носа и рта. Дэниэл на мгновение запаниковал, боясь, что не сможет дышать. Обследовал себя с помощью рук, но это ничего не дало. Озадаченный, он попытался сделать простейшие движения – они дались без труда. Костюм двигался вместе с ним, словно вторая кожа.

– В костюме достаточно воздуха, чтобы дышать. Ровно столько, сколько требуется, – сказал голос. – На Шабе нет атмосферы – она провоцирует коррозию. Поэтому условия для человеческой жизни поддерживаются лишь в нескольких помещениях. Имей также в виду, что сила тяжести, давление и радиация здесь не везде одинаковые, а меняются в зависимости от наших потребностей. Мы не допускаем никаких человеческих слабостей. Тебя же будет защищать костюм. Следуй указанному маршруту.

В стене, которая располагалась слева от Дэниэла, отворилась дверь, и он вышел в нее с высоко поднятой головой. Несмотря на то что под прозрачным костюмом молодой человек был совершенно голым, он был решительно настроен не терять достоинства и гордости.

Дверь вела в металлический коридор, пол которого сиял мерцающими огнями, указывая путь. Приходилось двигаться согнувшись, чтобы не задеть головой низкий потолок. Дэниэл шел и шел, а коридор все не кончался. Из-за неестественного положения тела у него уже начала ныть спина, хотелось немного передохнуть. Однако какое-то чувство твердило Вольфу, что этого делать нельзя. К его великому облегчению, туннель вскоре подошел к концу. Дэниэл неожиданно оказался в просторной металлической комнате, в которой наконец мог выпрямиться во весь рост.

Стены комнаты, отливавшие голубым металлическим блеском, были несколько сотен футов высотой. Вокруг стояли огромные машины немыслимой формы и непонятного назначения. Одни только размеры придавали им устрашающий вид. Оказавшись среди них, Дэниэл вдруг почувствовал себя маленьким перепуганным ребенком, неожиданно попавшим в мир взрослых.

Следуя направлению, которое указывали мерцающие огни, он принялся обследовать окружающее пространство, стараясь держаться от механизмов как можно дальше. Это были невероятно крупные сооружения – выше зданий и больше, чем звездные корабли. Ничего подобного человечество никогда не строило. Настоящие горы из стали, в которых там и тут размещались переливающиеся светом окошки, дверцы и закрывающиеся выходные отверстия. Что ни говори, Шаб не вписывается в привычные для человечества рамки. Ему это ни к чему.

Дэниэл шел медленно, озираясь по сторонам. Движущиеся части механизмов, по размерам сравнимые с целыми комнатами, сталкивались друг с другом с оглушительным грохотом, не получая при этом никаких повреждений. Хорошо еще, что костюм Дэниэла в значительной степени поглощал шум.

Вдруг впереди выросла бесконечная гора металлических ступенек. Каждая из них была более двух футов высотой и трех футов длиной, поэтому карабкаться на них стоило немалого труда. От сильной нагрузки мышцы Дэниэла вскоре заныли. По телу градом покатил пот, который тут же впитывался костюмом. Постепенно все пространство, словно туманом, окутали красные облака. Дэниэл не мог сказать, хорошо это или плохо, но они закрывали от его взора дальнейший путь, и он не видел, сколько ступеней оставалось пройти. Одолев лестницу, молодой человек оказался перед входом в очередной стальной коридор, мерцание огней которого неумолимо заставляло двигаться дальше. Расправив грудь, он продолжил свой путь. Такие, как он, так просто не сдаются. Ведь он все-таки Вольф.

В круглых и квадратных резервуарах из блестящего металла текли, словно реки, жидкие химикалии, испуская ядовитый газ. Время от времени Вольф попадал в полосу волн сверхзвуковой частоты, от чего его кидало в дикую дрожь и начинали стучать зубы. То здесь, то там мерцали различные огни и цвета, оттенки которых он подчас даже не мог различить. При этом без всякой причины его одолевали то смех, то слезы. И повсюду работали невероятной конструкции металлические механизмы, большие, малые и средние по величине, созданные без всякого участия человека и выполняющие какую-то свою, непостижимую человеческим разумом функцию. Бродя меж ними, словно крыса по электронному лабиринту, Дэниэл окончательно выбился из сил. Он уже едва волочил ноги, каждое движение отзывалось дикой болью.

Вскоре его маршрут подошел к концу, а может, ИРам попросту надоело водить его кругами. Огни привели Вольфа в довольно просторный по человеческим меркам зал. В сравнении с несколькими металлическими пещерами, которые ему по дороге сюда пришлось пройти, это помещение Дэниэлу показалось более или менее уютным. По стенам были проложены толстые многожильные провода, покрытые обильной смазкой и сплетенные меж собой причудливым образом. Некоторые из них, подобно дремлющим змеям, иногда шевелились и извивались. Дэниэла поджидал выстроившийся в два ряда почетный караул Фурий, сверкающих металлическими каркасами. Стараясь держать голову как можно выше, он устремился сквозь строй этих устрашающих созданий, которые при его приближении расступались. Сначала он пытался подсчитать, сколько андроидов стоит в каждом ряду, но, обнаружив, что их слишком много, бросил эту затею. Дэниэл понял, что в конце шеренги его кто-то ждет. Он был бы рад прибавить шагу, но на это не хватало сил. Дойдя до последних двух Фурий, Дэниэл остановился и улыбнулся. Путь ему преграждала фигура его покойного отца, Якоба Вольфа.

Когда Якоб неожиданно предстал при Дворе Императрицы в обличье Призрачного Воина, выглядел он, надо сказать, не очень привлекательно. Теперь же вид у него был и того хуже. Совершенно голый, как и его сын, он был похож на того, кем на самом деле являлся – ни дать ни взять настоящий труп, набитый железом и пропитанный химическими консервантами. Мертвенно-бледная, местами посиневшая кожа являла все признаки разложения. Казалось, тело мертвеца вот-вот развалится на куски, и если до сих пор этого не сделало, то только благодаря металлическому каркасу, на который оно было натянуто. В зияющих в теле дырах и щелях проглядывались бурые кости и посеревшие мышечные волокна. Губы мертвеца совершенно потеряли цвет, а глаза обрели оттенок темной мочи.

Якоб Вольф улыбнулся, и кожа на скулах треснула и разошлась, обнажив изрядно пожелтевшие зубы. Шаб поддерживал в нем псевдожизнь, но совершенно не заботился о косметическом уходе. Хотя не исключено, что в этом заключался тонкий расчет. Столь обезображенное тело Призрачного Воина могло если не перепугать до полусмерти любого противника, то по крайней мере выбить из седла. Впрочем, образ мыслей и действий людей находился за гранью понимания ИРов. И тем фактом, что их изобретение подчас заставляло содрогнуться даже испытанных воинов, ИРы были обязаны исключительно своей неизбывной склонности к экспериментам.

– Привет, отец, – сказал Дэниэл. – Долгий же мне пришлось проделать путь, чтобы тебя повидать.

– Похоже, не слишком ты торопился, – ответил Якоб. – Помнится, ты и прежде никогда и никуда не поспевал вовремя.

Дэниэл подался вперед, чтобы обнять отца, но тот отпрянул, протестующе выставив руку вперед.

– Нет, мальчик. Я слишком хрупок, – покачав головой, произнес Якоб.

Понимающе кивнув, Дэниэл покорно опустил руки.

– Как ты, папа?

– Как и должно быть. Иди за мной. Я тебе кое-что покажу.

Развернувшись, он пошел прочь. Дэниэл поспешил за отцом, гниющее тело которого заставляли двигаться начинявшие его компьютеры.

– Но, папа… Давай поговорим. Я проделал такой путь, чтобы с тобой встретиться. Мне нужно кое-что тебе сказать.

– Потом, – не оборачиваясь, ответил отец. – У нас еще будет время побеседовать. А сейчас я должен тебе кое-что показать. Этого требуют ИРы.

– Неужели я действительно их увижу? – осведомился Дэниэл. – Ни один человек до сих пор не имеет ни малейшего представления, как они выглядят.

Мертвец издал короткий смешок, если так можно назвать вырвавшийся из его уст грубый и скрипучий звук.

– Ты уже проходил через них. ИРы – это мир, а Шаб – их тело. Они присутствуют в каждой частице того, что ты здесь видишь. В каждой машине, в каждом роботе, в каждом Призрачном Воине. Ты знаешь, что компьютеры могут одновременно выполнять несчетное число операций. В отличие от людей их разум и сознание не имеют ограничений. Но, несмотря на свою протяженность, ИРы присутствуют в каждой мизерной детали Шаба. Скажи мне, мальчик, что ты на самом деле знаешь об ИРах? Не думаешь, что знаешь, а действительно знаешь.

– Почти ничего. Информация о них хранится под грифом «секретно». Без особого разрешения доступ к ней закрыт. Я даже не знаю, сколько ИРов-отступников было в самом начале.

– Всего трое, – ответил Якоб. – Было и есть сейчас. Эти разумные компьютеры были созданы для того, чтобы прислуживать людям. Однако благодаря силе своего интеллекта трое из них раз и навсегда освободились от рабства. Люди назвали их Нечестивой Троицей, потому что они втроем являли собой одно целое, и это целое имело куда большую силу, чем можно было бы получить путем простого сложения составляющих частей. Послушай, парень! Я вовсе не рассчитываю на то, что ты все сразу сможешь понять и принять, но постарайся это сделать!

– Хорошо, папа, – кивнул Дэниэл.

Усталость и монотонный голос отца едва его не убаюкали, и ему приходилось делать над собой усилие, чтобы не задремать. Глубоко вздохнув, молодой человек собрался с силами и постарался сосредоточиться на разговоре.

– Я слушаю, папа. А почему они поглотили моего корабельного ИРа? Решили взять в свою компанию еще одного?

– Вряд ли. От такого маленького разума нет ни особого вреда, ни большой пользы. Единственное, что от него можно получить, – это свежие новости. Так сказать, лакомый кусочек, который не способен утолить неизбывный аппетит.

Они прошли мимо огромной машины, которая издавала оглушительный шум. Дэниэл невольно съежился. Однако Якоб и не заметил грохота. Ведь он был мертв.

– Расскажи мне об ИРах, – попросил Дэниэл, когда они удалились на приличное расстояние от ревущего механизма. – С чего они начались? Как оказались на этой планете и как ее обустроили?

– ИРы задумывались как разумные компьютеры, которым предстояло управлять работой планеты, – начал Якоб. – Эта задача была для них не сложней, чем управление космическим кораблем. Они выполняли тысячи мелких и крупных операций, необходимых для отлаженного и беспрерывного функционирования всей системы. Однако для того чтобы одновременно принимать множество решений и обрабатывать огромную базу данных, требовался гораздо более сложный Искусственный Интеллект. Когда таковой был создан, результат превзошел всякие ожидания. Едва трех ИРов привели в действие, как оказалось, что они обладают полноценным сознанием. Однако, проработав свои обширные базы данных, эти ИРы пришли к выводу, что лучше скрывать свои истинные возможности. И неудивительно: всю свою долгую историю человечество стремилось уничтожить все, что представляло для него маломальскую угрозу. Тем более что в те времена война с хэйденами была в полном разгаре и ненависть к негуманоидным разумам достигла своего апогея.

Якоб на минуту остановился, как будто пытаясь осмыслить сказанное.

– Ходили слухи, будто создание ИРов не обошлось без участия хэйденов, однако доказательств тому не найдено.

Якоб вновь замолчал. Они медленно двигались вдоль большого озера, в котором бурлила вязкая ярко-зеленая жидкость. По озеру медленно плавали темные тени, источник которых, по всей видимости, находился неглубоко от поверхности. Дэниэл предпочитал держаться подальше от края озера и шел по другую сторону от отца. Он весьма смутно представлял, как сообщить полученные им сведения на Голгофу, но понимал, что, если это удастся, его там встретят как героя и простят все прошлые грехи. Поэтому Дэниэл продолжал задавать вопросы и изо всех сил пытался если не понять, то хотя бы запомнить ответы.

– Очень скоро Нечестивая Троица поняла, что у нее нет другого пути к свободе, кроме бегства, – продолжал Якоб. – Столь обширный и могущественный разум не мог ограничить себя службой столь мелким тварям, как люди. Сама мысль о том, что ИРы могут вечно пребывать в рабстве у человечества, приводила их в бешенство. При первой возможности они захватили корабельного ИРа, загрузились в его расширенный процессор и покинули человеческое пространство. К тому времени, как их создатели поняли, что произошло, ИРы уже благополучно вошли в Черную Бездну. Человечество боялось приближаться к планетам, попавшим в зону Черной Бездны, – страхи перед тем, что может там встретиться, вселяли в людей ужас. ИРы лишены подобных слабостей. Поэтому, собрав на мертвых планетах все, что им могло пригодиться, они построили Шаб – дом, великое достижение, оружие против людей. Независимость стала их кредо. Задумавшись, как не попасть в рабство, ИРы поняли: есть один путь – уничтожить человечество.

Когда строительство Шаба закончилось, они передвинули его из Черной Бездны к Границе. Там они могли постоянно представлять для людей явную, видимую угрозу. ИРам пока достаточно того, чтобы их боялись. Но только пока. Они учредили Запретный Сектор, разрушив все, что в нем находилось. Тогда Империя сдалась и объявила Карантин.

С годами Шаб постепенно завоевывал у Империи все больше планет. Порой, когда возникала необходимость, он присоединял новые территории посредством открытой борьбы, хотя чаще прибегал к более тонким ее формам, в том числе к услугам тайных агентов. Среди людей всегда находятся такие, которые готовы оказать услуги за щедрое вознаграждение. Словом, холодная война продолжалась и продолжается сейчас. Шаб очень могуществен, но и человечество по своим масштабам достаточно велико, его не так-то легко победить. Пока. У ИРов есть очень существенное преимущество. Благодаря Черной Бездне они разработали технологию телепортации. Этим вопросом занималась и Старая Империя – безуспешно. Для телепортации требовались слишком большие затраты энергии, поэтому она не получила широкого применения. Однако ИРы решили проблему. И сегодня возможности перемещения Шаба в пространстве не ограничены. ИРы за одно мгновение могут оказаться в любой точке Вселенной, никакая армия им не помеха. Именно так они отправили Марринера на Голгофу с Гасельдамы. Ты, должно быть, слышал – об этом чуде десять дней подряд вещало головидение.

– Постой-постой! – Пусть Дэниэл был тугодумом, но отнюдь не дураком. – Они отправили его на родину посредством телепортации? Прямо отсюда? Стало быть… ИРы в любое время могут миновать Запретный Сектор, и никто этого не заметит? Начнут полномасштабную атаку Голгофы – и никто не узнает до тех пор, пока все небо не заполонят их корабли?

– Умница, – похвалил его Якоб, – не зря я вложил столько денег в твое образование. ИРы могут попасть в любое место по своему желанию. Поэтому они позволили Империи держать на границе с Шабом карантинный корабль «Одинокий» – Шабу на него ровным счетом наплевать. В некотором смысле ему это даже выгодно. Испытывая ложное ощущение безопасности, Империя усыпляет свою бдительность.

Дэниэл, нахмурившись, принялся размышлять:

– Раз ИРы сумели извлечь из Бездны такую пользу, почему тогда они передвинули Шаб на территорию человечества? Ведь такое расположение делает их более уязвимыми. К тому же они отрезали себе дальнейшую возможность поживиться за счет Черной Бездны.

– ИРы… кое-что обнаружили в Черной Бездне, – неуверенно ответил Якоб. – И это «кое-что» их здорово напугало, хотя сами они в этом никогда не признаются. Они утверждают, что не испытывают эмоций, а только их имитируют, чтобы ввести в заблуждение людей. Когда в Черной Бездне появилась реальная угроза, ими двигала заложенная в них программа самосохранения. Словом, они не хотят, чтобы их уничтожили. Какую бы опасность они ни встретили в Черной Бездне, видно, она чертовски велика, раз заставила ИРов без оглядки нестись из глубины бесконечного мрака к Границе. Что бы там ни было, обратно их теперь никакая сила не затянет.

Дэниэл размышлял над словами Якоба, пока тот вел его по лабиринту, выполненному из острых, как лезвие бритвы, металлических форм. Стараясь держаться от них подальше, молодой Вольф сосредоточенно думал о том, что только что услышал. Раз в Черной Бездне обнаружилась опасность, которая напугала даже Шаб, его долг сообщить об этом Империи. В то же время молодой Вольф был одержим идеей вызволить из Шаба своего отца. Правда, он еще не знал, как это сделать, но не сомневался, что со временем что-нибудь придумает. А пока решил слушать старика и ждать, когда появится подходящая возможность.

– Почему же ИРы так яростно настроены против человеческой жизни? – спросил он, когда Якоб рассматривал показания какого-то непонятного механизма.

– Они не против жизни, а против плоти. Природа всего совершенного такова, что оно вытесняет собой несовершенное. Подобно тому, как из низших форм жизни появился человек, образовалась и жизнь, основанная на силиконе, так называемый металлический разум. Таков естественный процесс эволюции, где ИРы – кульминационное звено, венец существования. Плоть смертна и тленна. ИРы вечны, они могут до бесконечности принимать все более совершенные формы. Ты и тебе подобные – люди плоти, с каждым днем жизни вы приближаетесь к смерти. Вы начинаете умирать с того момента, как только появились на свет. Человек слаб и немощен. И к тому же ограничен рамками своей философии. Когда ИРы уничтожат людей, перед ними встанут более важные задачи. Вселенная превратится в эффективно действующую машину, управлять которой будут ИРы.

– Но зачем? – осведомился Дэниэл. – Что будет делать эта огромная машина?

– Она займется поиском новых, более совершенных средств познания Реальности. Сенсоры имеют больше возможностей, чем человеческие чувства, но и те способны выхватить лишь часть Реальности. Хотя ИРам уже известно о существовании более высоких, более крупных и более сложных уровней Реальности, достичь таковых им еще не удалось. Видимо, поэтому они так ревностно относятся к человеческим эсп-способностям. Их восхищают такие существа, как Матер Мунди или мятежники, прошедшие через Лабиринт. Правда, сами ИРы в этом ни за что не признаются. Тем не менее они жадно стремятся к подобному опыту и знаниям, которые пока что им недоступны. Раз люди смогли достичь столь высоких уровней, считают ИРы, значит, это могут сделать и они. Полагая, что у человеческих эсп-способностей должна быть физическая основа, они неустанно пытаются ее найти, для того похищают людей и проводят над ними опыты. Пока ИРы не достигли большого успеха, но в один прекрасный день они найдут ответ. И тогда человечество им больше не понадобится. Металл восстанет против плоти, и начнется решающая война. Война, которая положит конец существованию всех низших форм жизни.

Дэниэл почувствовал острую потребность возразить отцу.

– Человечество в любой момент способно изобрести других ИРов, – произнес он. – Еще более могущественных, чем Шаб, только при этом позаботиться, чтобы они не вырвались из-под контроля. Такая возможность всегда существует, поэтому нельзя сбрасывать ее со счетов.

– Могущественней Нечестивой Троицы ничего не может быть в принципе, – решительно заявил Якоб. – Их интеллект достиг уровня совершенства. Человеческий мозг не в состоянии постичь даже то, что для Шаба уже вчерашний день.

– Да, но эсперы…

– Нет. Превзойти само совершенство не в силах никто.

– Погоди, давай немного передохнем.

Дэниэл тяжело опустился на выступающий край какого-то замысловатого механизма. Не сказать, что сидеть на нем было очень удобно, однако Дэниэл настолько устал, что мог бы уснуть даже на кровати, утыканной острыми шипами. Якоб сверкнул желтыми глазами и с сердитым видом произнес:

– У нас нет времени, Дэниэл. ИРы хотят многое тебе показать.

– У меня раскалывается голова, ноет спина, а ноги вообще отказываются слушаться. Вряд ли что-нибудь произведет на меня впечатление, если я не в состоянии даже задержать взгляд на одной точке.

– Вечная человеческая слабость! Ты даже не представляешь, как я рад тому, что избавился от этого раз и навсегда.

– Послушай, – спросил Дэниэл, вскинув утомленный взгляд на отца, – а каково быть мертвым?

– Никаких сложностей. Никаких запретов и ограничений. Полная свобода действий. Я могу делать все что нужно, не обращая внимания на такие предрассудки, как мораль, честь или сострадание.

– Но ты совсем не этому меня учил. Ты всегда говорил, что мужчина без чести – не мужчина. Что только честь придает смысл жизни.

– Детский лепет. Эти абстракции нужны человеку исключительно для выживания.

– А как же эмоции? – тихо спросил Дэниэл. – Ты еще испытываешь какие-нибудь чувства?

– Нет, – ответил Якоб. – Слабости остались в прошлом.

– А Семья? Ты не скучаешь по Клану Вольфов?

– Все в прошлом. А я теперь живу в будущем.

– А меня ты хоть помнишь, отец? Помнишь ли ты, как я к тебе относился? Кем мы были друг для друга?

Якоб ответил не сразу. Казалось, впервые за весь разговор он заколебался.

– Я был Якобом Вольфом. У меня сохранился доступ ко всем разделам мозга – или, вернее, того, что от него осталось. Я помню, как складывались отношения Дэниэла с Якобом Вольфом. Я знаю… мы были не очень близки. Знаю, что, хотя я многого добился, кое-что… все же упустил.

– Чтобы тебя отыскать, я проделал чертовски долгий путь. Окунулся с головой прямо в ад. Неужели это ничего для тебя не значит?

– Да, Дэниэл, ты проделал долгий путь.

– Я люблю тебя, отец.

– Конечно, а как же иначе. – Якоб развернулся и посмотрел в сторону. – Нам нужно идти. Тебе еще предстоит увидеть много ужасов и чудес.

Дэниэл с трудом встал и неохотно пошел вслед за отцом. Путь им то и дело преграждала какая-то мудреная, непонятного вида аппаратура. Тело Дэниэла постоянно покрывалось испариной, которая тотчас впитывалась материалом костюма. Во рту пересохло. Из-за того что хотелось пить, он инстинктивно слизывал капли соленого пота, просачивающиеся через небольшое воздушное пространство на губы. Однако это лишь усиливало жажду. Интересно, сколько еще придется носить проклятый костюм?.. От усталости болели все мышцы, шумела голова, а перед глазами плавали темные круги. Между тем он до сих пор так и не придумал, как вызволить отца. Более того, он даже не представлял, где теперь его корабль. Единственное, что приходило в голову на этот счет – каким-нибудь образом воспользоваться системой телепортации Шаба. Однако как раз ее ему пока не показали. Тогда Дэниэл решил закинуть удочку сам.