Текст книги "Злые чары Синей луны"

Но ни стража, ни забастовщики не делали попытки повернуться и сбежать. Они не отступали и сражались с мрачной решимостью. И те, и другие прекрасно понимали, что только они и стоят между взбесившимися монстрами и их собственными домами по ту сторону порта. Если зомби вырвутся в Дьявольскую западню и растекутся по улицам, весь город превратится в одну гигантскую бойню.

Хок и Фишер бились бок о бок. Топор Хока имел защиту от некоторых проявлений магии, и капитан быстро обнаружил, что удар его топора по крайней мере ненадолго приостанавливает оживляющее мертвецов заклятье. Он сбивал зомби наземь, и Фишер расчленяла тварей мечом прежде, чем те успевали подняться снова. Конца тяжелой мясницкой работе не предвиделось. Капитаны рубились и рубились. В измотанных руках и спинах нарастала боль, и раз за разом становилось все тяжелее поднимать оружие. Мертвецкие рожи злобно пялились на них со всех сторон, зубы на гниющих лицах щелкали, будто капканы. Недавно убитые снова поднимались по всей территории порта, и живой барьер между взбесившимися мертвецами и Дьявольской западней становился все тоньше.

Внезапно туман, висевший над гаванью, ожил, закрутился и разделился на плотные полосы, которые принялись обволакивать зомби и разрывать их на части.

Мистика стояла на краю битвы и отчаянно махала Хоку с Фишер. Зомби боролись с новой опасностью, не обращая внимания на двух капитанов, прорубавших себе дорогу в их рядах.

Волшебница с бледным от напряжения лицом повелевала большими массами тумана.

– Какой-то колдун захватил власть над зомби! – выдохнула она, когда супруги пробились к ней. – Перехватил управление у де Виттов! А значит, он где-то поблизости. И чертовски могуществен. Я таких в городе не встречала.

– Ты можешь его засечь?

– Пытаюсь! У меня все силы уходят на туман. Я так долго не продержусь.

Она тяжело дышала, ее лицо покрылось бисеринками пота. Вокруг стражи и забастовщики с новой силой и решимостью атаковали окруженных зомби, но некоторые мертвецы уже вырвались из белых пут, поскольку Мистика чуть-чуть отвлеклась. Она сжала руки так, что костяшки пальцев побелели – такого напряжения стоило ей удерживать контроль над заклятием.

– Он где-то рядом... Такого могущественного... легко обнаружить... но... я не вижу его! Видимо, прячется за щитом... Стоп. Если – за щитом... то надо искать... там, где магии нет... Есть! Черт! В конторе де Виттов! Отправляйтесь туда. Я продержусь, сколько смогу.

– Ты же волшебница, – начал Хок, – разве не тебе...

– Я нужна здесь! Двигайте, черт подери! Я долго не выдержу!

Капитаны помчались через весь порт к конторе де Виттов. Они вымотались до предела. За их спинами не смолкали звуки битвы.

– Только мы двое против могущественного колдуна, – прохрипела на бегу Фишер. – Маловато шансов.

– Как всегда, – ответствовал Хок. – Жаль, у нас нет тех камней-нейтрализаторов для подавления магии[5]5
  См. роман «Волк в овчарне».


[Закрыть], которые нам выдавали некоторое время назад.

– Они еще норовили взорваться в руках?

Хок фыркнул и бросил взгляд на порт. Туман бурлил вокруг волшебницы, обрывая руки-ноги любому зомби, сунувшемуся к ней слишком близко. Только одному из мертвецов удалось совершить обходной маневр, и когтистая рука уже тянулась к затылку колдуньи. Хок не успел издать предупреждающий вопль, когда пальцы зомби сомкнулись на густых черных волосах. И рванули их вниз.

Мертвец озадаченно уставился на огромную черную гриву, оказавшуюся у него в руках, а Мистика взвыла от бешенства, сверкая блестящей, голой как коленка головой. Пряди тумана хлынули зомби прямо в пасть, проникли внутрь тела и взорвали его изнутри. Капитаны переглянулись на бегу.

– Не знал, что она носит парик, – заметил Хок. – А ты?

– Заткнись и шевели конечностями, – огрызнулась супруга.

– Поистине, день сюрпризов, – подвел итог ее муж и умолк, сберегая остатки дыхания для бега.

Вскоре они ворвались на мощеный двор перед конторой де Виттов. Во всех окнах горел свет, но следы пребывания людей полностью отсутствовали. Хок громко крикнул, чтобы де Витты выходили, но ответа не последовало. Даже охранники в дурацкой униформе таинственным образом куда-то подевались.

Супруги взяли оружие наизготовку и осторожно двинулись вперед. Передняя дверь оказалась приоткрыта. Хок аккуратно надавил на нее, напряженно ожидая какой-либо реакции, но все оставалось тихо и спокойно. Тогда он толчком распахнул створки, и они с Фишер влетели в холл.

То, что осталось от личной гвардии де Виттов, было разбросано по всему помещению. Солдаты неподвижно лежали там, где свалились. Невидящие глаза пялились в пустоту. Оружие по большей части оставалось в ножнах. Какая бы сила их ни прикончила, она явно ударила крепко и внезапно. Теперь мертвые охранники просто загромождали проход. Фишер опустилась на колени, осмотрела несколько человек и покачала головой:

– Никаких видимых повреждений. Цвет лица нормальный, стало быть, не яд. Нечто просто... высосало из них всю жизнь. Наш колдун не скучал.

– Может он использует их жизненную энергию, чтобы поддерживать контроль над зомби? – предположил Хок, быстро оглядываясь. – Если так, то остальные, скорее всего, тоже мертвы. Вот бы он укокошил еще и де Виттов, но мечтать об этом – непозволительная роскошь.

– Ближе к делу, – отрезала Фишер. – Если чародей настолько силен, как думает Мистика, тогда мы нарвемся на всевозможные охранные заклятья.

– Верно, – согласился Хок. – И ставлю один к десяти, он уже в курсе нашего присутствия.

Они осторожно двинулись вперед по холлу, аккуратно переступая через головы убитых, но ничто не бросалось из темноты им навстречу. Если не считать напряженного дыхания супругов, тишина казалась абсолютной. Они проверили все выходящие в холл помещения, но не обнаружили никакой защитной магии – ни возникающих из воздуха тварей, ни элементалей, внезапно сваливающихся на голову из мира духов. Только новые и новые покойники, убитые на месте в тот самый момент, когда чародей произнес свое смертельное заклинание.

Хок и Фишер поднялись по огромной лестнице. О нападении они, скорее всего, не узнают, пока то не произойдет. Капитаны остановились на верхней площадке и огляделись. На них спокойно смотрели закрытые двери и неподвижные тени. Фишер с сожалением взвесила на руке меч.

– Это неправильно, – негромко произнесла она. – Здесь полагается быть всевозможным мерзким ловушкам и сюрпризам, которые должны защищать столь могущественного колдуна.

– Разве только он окажется вовсе не так крут, – так же тихо отозвался Хок. – А если это так, то все силы у него уходят на поддержание зомби.

– В таком случае, я за то, чтобы ворваться и прикончить ублюдка, прежде чем он сообразит, что происходит.

Хок посмотрел на нее влюбленными глазами:

– Ты всегда предлагаешь именно это.

– Ага... и, как правило, это срабатывает.

– Не стану спорить. Ладно, слушаем у каждой двери, пока не уловим что-нибудь магическое, тогда врываемся и – наперегонки, кто первый достанет.

– Идет.

Они на цыпочках двинулись по площадке, тщательно выслушивая каждую запертую дверь. Их мягкие шаги звучали в мертвой тишине опасно громко, но никто не пришел проверять, что тут происходит.

Наконец из-за третьей по счету двери донесся негромкий монотонный голос. Капитаны обменялись быстрыми взглядами и одновременно кивнули друг другу. Хок занес было топор, но Фишер жестом остановила его. Она слегка пошевелила дверную ручку, и та легко подалась. Фишер повернула ручку до упора и приоткрыла дверь на дюйм. Петли милосердно хранили молчание. Воздух казался спертым от напряжения, как в море перед самым началом бури. Хок пальцами досчитал до трех и ударил в дверь плечом. Створки распахнулись, и капитаны ворвались в комнату. При виде того, кто их дожидался, они застыли как вкопанные.

Чародей, вольготно закинув ногу на ногу, без всякой опоры парил над широкой меловой пентаграммой, начертанной на голом деревянном полу. Черное одеяние свободно болталось на тощей, иссохшей фигуре. Плечи оставались по-прежнему широкими, но от когда-то больших рук, непрестанно двигавшихся в медленных загадочных пассах, остались кожа да кости. Темные одежды оказались грязными и потрепанными. Где их былое великолепие? То же касалось и самого волшебника. Его бледные орлиные черты исказило напряжение, а темные, глубоко посаженные глаза лихорадочно пылали. Он больше не брил голову, и на ней отросла копна грязных серых волос.

Колдун медленно повернул голову, увидел капитанов, и губы его шевельнулись – кажется, он пытался улыбнуться. С точки зрения Хока, волшебник выглядел, словно наркоман, слишком давно не получавший дозы.

На левом плече у колдуна восседал маленький кроваво-красный демон, приблизительно в фут ростом, со сплющенной злобной мордочкой и то вздымающимися, то опадающими перепончатыми крыльями. Он зашипел на Хока и Фишер, потом гаденько захихикал. Длинная тонкая пуповина тянулась от надутого брюха демона к шее чародея и там уходила в выпирающую артерию.

– Хок, Фишер, привет, – произнес волшебник почти нормальным голосом. – Я так и знал! Если кто и мог меня найти, так это только вы.

– Привет, Гонт, – ответил Хок не опуская топора. – Давненько не виделись, а?

Чародей Гонт некогда единолично очистил Дьявольскую западню, поубивав там всех бандитов и сделав район на некоторое время почти приличным. Но после вынужденного отъезда из Хейвена, все его дело развалилось. Хороший человек в плохом городе, он черпал свою изрядную мощь у суккуба, женского демона, которого призвал из преисподней и привязал к себе ценой собственной души. Он использовал зло, чтобы иметь возможность творить добро, и не имел права удивляться, когда все пошло через пень колоду. Суккуба уничтожили, и Гонт утратил источник силы. Хок и Фишер видели, как это произошло. Они тогда выполняли задание в доме Гонта[6]6
  См. роман «Хок и Фишер».


[Закрыть].

– Боже, Гонт! – воскликнула Фишер. – Что за чертовщина с тобой приключилась? И какого дьявола ты, по-твоему, делаешь сейчас?

– То, что должен, – ответил маг.

– Ты выглядишь полумертвым, – заметил Хок. – И что это за мерзость уселась у тебя на плече?

– Мой новый источник силы. – Голос волшебника звучал спокойно, почти бесстрастно. – Когда я потерял своего милого ангела, моего суккуба, большая часть магии ушла с ней. Я не мог больше защищать Дьявольскую западню, и весь тот сброд, который я удерживал, хлынул обратно. Волки ненасытные вернулись, чтобы терзать невинных. Поэтому я оставил Хейвен в поисках новой магии. Но после того, что случилось с моим суккубом, на мой зов отвечали лишь гадкие мелкие твари, вроде этой. Он не более, чем паразит, который снабжает меня магией в обмен на жизненную силу, которую высасывает из меня. Сделка не из лучших, но у меня нет особого выбора.

– Исходя из того, что я помню про твоего суккуба, – высказал свое мнение Хок, – ты просто поменял один наркотик на другой.

Демон злобно зыркнул на Хока, невообразимо широко растянул пасть и продемонстрировал острые стальные зубы. Он выглядел словно живая раковая опухоль, вспучившаяся, красная, пронизанная багровыми венами. Он вонял серой и преисподней.

Гонт печально улыбнулся Хоку.

– В конечном итоге, только сила имеет значение. Это все, что у меня осталось. Хочешь знать, как я дошел до такой жизни? Ах, Хок, я уже был проклят задолго до того, как мы с тобой познакомились. Такова цена за сделку с преисподней. И не важно, насколько благородны твои намерения. Для того, что осталось от моей совести, иметь дело с демонами вроде этого – ничего не стоит. Мне требовался новый мощный источник магии, чтобы выполнить мой долг – спасти Дьявольскую западню. Понимаешь, тогда я подвел их. Я обещал, что они будут в безопасности, обещал защитить их от ублюдков, которые грабили и тиранили их, но в итоге не смог выполнить обещаний. Теперь – могу. Я вернулся. И на этот раз я очищу доки и Дьявольскую западню для добра. Я наведу на город такой ужас, что никто больше не осмелится перечить моей воле!

– Твои зомби прямо сейчас убивают ни в чем не повинных людей! – рявкнула Фишер. – Стражи и бастующие рабочие, мужчины и женщины, погибают, пытаясь защитить свои семьи. Или ты скажешь, что можешь сделать так, чтобы зомби не убивали беззащитных жителей Дьявольской западни?

– Нет, – отозвался Гонт. – Какое-то количество невинных всегда умирает. Ради большего блага.

– Они убивают все, что движется! – повысил голос Хок. – У тебя нет настоящей власти над ними!

– Ты не прав, Хок! Не прав! Я очень тщательно все спланировал. С небольшой помощью моего друга я создал устройство для управления зомби и продал его де Виттам. Соответствующим образом переодетый, разумеется, – они не знали, что это я. Но я не сомневался, что они не устоят перед такой возможностью. А тем временем в сердцевине контрольного устройства было спрятано мое заклятье, сработанное так, чтобы я мог в любой момент перехватить управление. Я знал, что Маркус и Дэвид – слишком жадные. Они не станут заглядывать дальше потенциальной прибыли, которую могли бы извлечь, заменив живых рабочих на зомби. И эта жадность навлекла злой рок на их головы.

– Они мертвы? – быстро спросила Фишер.

– К сожалению, нет, – нахмурился Гонт. – Они порскнули как кролики при первых признаках неприятностей. Ну, не важно. Мои зомби выследят их после.

– Никакого «после» не будет, – произнес Хок. – Твои зомби убивают невинных людей. Это нужно прекратить. Сейчас.

– Я думал, уж вы-то меня поймете, – сказал волшебник. – Де Витты не единственные, кто подумывал о введении труда зомби. Устроенная мною... Ну, бойня напугает людей так сильно, что они и думать забудут об их использовании. Хок, я тут сохраняю тысячи рабочих мест, спасаю жизни и средства к существованию для всего города! Достойно сожаления, что некоторым придется умереть ради этого, но ты должен понять: истинно невинных больше нет. Во всяком случае, их нет в этом мире, где честные люди вынуждены обрекать себя на вечные муки, чтобы обрести силу творить добро. Так что не рассказывай мне о смерти и страданиях. Я познал больше боли и ужаса, чем ты можешь себе представить.

– Останови их сейчас, – предложила Фишер, – и мы найдем способ спасти твою душу. В свое время мы делали вещи и потрудней.

– Правильно, – согласился Хок. – Тот не пропал окончательно, кто искренне раскаивается.

– Но я не раскаиваюсь, – удивился Гонт. – Я жаждал силы и добровольно заплатил за нее сходную цену. Понимаешь, я... я столько раз терпел поражение! Я так и не стал тем, кем хотел. А ведь мог! Я так и не достиг того, о чем мечтал. Я даже не смог защитить моего друга, Вильяма Блекстоуна. Не говоря уже об обитателях Дьявольской западни. Сегодня я должен победить. Хоть раз я должен победить! Любой ценой.

– Тогда мы обязаны остановить тебя, – заявила Фишер. – Любой ценой.

– Можете попытаться, – предложил маг.

Он почти лениво повел рукой, и в сторону капитанов, треща и плюясь искрами, полетела молния. Хок вскинул топор, и молния отразилась от огромного стального лезвия, пробила закрытое стеклянное окно и рассеялась в воздухе.

– Не так уж легко, а? – поинтересовался он, едва заметно сбив дыхание. – Большая часть твоей силы и внимания уходит на управление зомби, верно? Потому-то внизу и не оказалось защитных заклинаний. Ты далеко не так могуществен, как некогда, Гонт.

– А мне и не требуется быть особо могущественным. У меня недурная охрана.

Хок и Фишер резко обернулись, заслышав медленные шаги на лестнице. Фишер метнулась к двери и выглянула наружу. Вся личная гвардия де Виттов, восставшая из мертвых благодаря магически усиленной воле Гонта, спотыкаясь, брела к их двери в своей дурацкой канареечной униформе. Фишер захлопнула дверь, поискала глазами замок или засов, но не нашла. Тогда она прижалась спиной к створкам и приготовилась держать натиск. На дверь обрушились тяжелые кулаки, за ними последовали удары мертвых плеч. Изабель уперлась пятками в пол и крикналу мужу:

– Хок, делай что-нибудь! У нас тут гости!

Он взглянул на жену, потом на погруженного в заклинание Гонта. Сквозь разбитое окно доносился шум продолжающейся в порту битвы. Грохот оружия, крики раненых и умирающих. Когда-то чародей Гонт был хорошим человеком. И он все еще пытался служить добру – своим собственным, безумным, извращенным путем.

Зомби теперь дубасили по двери тяжелым оружием. Толстое дерево содрогалось. Фишер напрягала последние силы. Если мертвецы ворвутся, у капитанов в таком тесном помещении не останется никаких шансов. Хок снова посмотрел на Гонта. Ему отчаянно хотелось найти способ избежать убийства человека, которого он некогда считал своим другом. Чародей не обращал на него внимания. И Хок, вздохнув, напал на него. Он знал свой долг. Он всегда знал свой долг.

Капитан не стал совершать глупую попытку пересечь линии меловой пентаграммы, окружавшей волшебника. Он видал такие штуки прежде. Мощь, заключенная в этих невинных на вид линиях, в один миг пропекла бы его до самых костей. Хок взвесил свой огромный топор, прицелился и послал его вперед одним мощным плавным движением. Топор перелетел пентаграмму – руны, вырезанные на стальном лезвии, яростно вспыхнули на мгновение – и аккуратно рассек алую пуповину, соединяющую демона с шеей мага. Зловредная тварь повалилась навзничь, визжа непристойные ругательства, а волшебник ахнул от боли, резко лишившись источника магической энергии.

Хок уже мчался вперед, без колебания пересекая безвредные теперь меловые линии. Внимание его было приковано не к стонущему чародею, а к крошечному красному демону. Тот с нечеловеческой быстротой прыгнул ему навстречу – расплывчатая кроваво-красная клякса впечаталась Хоку в грудь. Капитан зашатался и замер, когда четыре когтистые лапки впились ему в тело, а перепончатые крылья неистово захлопали. Хок выругался и схватил тварь обеими руками, но когти уже ушли глубоко в плоть. Кровь быстро пропитывала одежду, пока Хок метался из стороны в сторону, пытаясь оторвать от себя демона. Конец отсеченной пуповины взвился в воздух, словно атакующая змея, и попытался прилепиться к горлу Хока. Паразиту требовался новый хозяин.

Фишер бросила свой пост у двери и рванулась к ним. Она слышала, как за спиной с грохотом распахнулись створки, но не посмела обернуться. Женщина миновала пентаграмму, сгребла Гонта за волосы и запрокинула ему голову, приставив нож к горлу. По лицу чародея струились слезы, но глаза его по-прежнему оставались сосредоточенно закрытыми. А за окном продолжала греметь схватка. Через открытую дверь тяжелой неуклонной поступью втягивались все новые и новые восставшие мертвецы.

– Прекрати, Гонт! – рявкнула Фишер. – Или, клянусь, я убью тебя!

– Нет, не убьешь, – отозвался Гонт, не открывая глаз. – В глубине души ты знаешь, что я поступаю правильно. Хейвен нуждается в переменах. Виновные должны быть наказаны. Или все, что мы делали, напрасно.

– Хок уничтожит твоего демона.

– Демон уже отдал мне достаточно силы, чтобы я мог довести дело до конца. И ты не убьешь меня, Изабель. Ведь ты хорошо относишься ко мне.

Фишер бросила взгляд на Хока, все еще боровшегося с демоном. Тварь пыталась воткнуть кончик отсеченной пуповины в шею капитана. Тому пришлось отпустить алое тельце, и обеими руками вцепиться в щелкающий, как хлыст, конец пуповины. В ее дергающихся движениях заключалась неестественная мощь, и Хок выкладывал все свои силы, чтобы удержать ее на расстоянии. Он видел топор, но не мог до него дотянуться, а стоило ему отпустить одну руку и попытаться достать нож из-за голенища, демон непременно победил бы. Тварь хихикала и обдавала капитана зловонным дыханием. Хок собрал волю в кулак, отвернул конец пуповины от себя и воткнул его в раздутое брюхо демона. Злобная морда на мгновение вытянулась от изумления, а затем тварь завизжала от бессильной ярости. Демон отпустил грудь капитана, и тот отбросил его от себя. Порождение преисподней перекувырнулось в воздухе и, всосав в себя собственное тело, исчезло, оставив облачко серного дыма. Хок, тяжело дыша, уставился туда, где оно только что находилось, и несколько раз моргнул.

– Да, – изрек он наконец, – такое не каждый день увидишь.

Позади раздался грохот. Капитан обернулся и увидел кучу безжизненных тел в униформе охраны де Виттов, неподвижно валявшихся на полу. Ближайший находился на расстоянии вытянутой руки. Звуки битвы в порту тоже смолкли. Хок посмотрел на Фишер. Она стояла над мертвым телом Гонта, и с ее клинка капала кровь. Женщина не мигая встретила взгляд мужа.

– Я должна была это сделать, пока он оставался уязвим. Сам бы он ни за что не остановил зомби. Они были его последним шансом обрести власть. Последним шансом стать хоть кем-то.

– Изабель...

– Он бы позволил нам обоим умереть!

– Да, – согласился Хок. – Думаю, позволил бы.

Он вздохнул и пошел подбирать топор. Взвесил оружие на руке и отложил в сторону. Без всякого выражения на лице посмотрел на мертвого чародея.

– Его... ввели в заблуждение. Он хотел как лучше. Он был моим другом.

– Потому-то я и убила его, – отозвалась Фишер. – Чтобы это не пришлось делать тебе.

А затем все потихоньку улеглось. Докеры подобрали своих раненых и разбрелись по домам. Стражи вызвали врачевателей, чтобы те позаботились о пострадавших, и приступили к медленному процессу очистки территории порта от мусора. Зомби успокоились, как только пропало влияние Гонта, и вернулись к работе. Демонстрация портовых рабочих пока закончилась, но все прекрасно понимали: следует ждать новой битвы, и следующей, и еще, и еще... Пока одна из сторон не сдастся или не переведутся люди, способные вести боевые действия. И среди тех, и среди других нашлись, правда, несколько твердолобых фанатиков, желавших непременно продолжить здесь и сейчас, но более спокойные товарищи растащили их в разные стороны. Для одного дня смертей хватало.

Хок и Фишер медленно брели вдоль гавани, обходя темные лужи подсыхающей крови. Тела погибших в стычке уже успели убрать, поскольку обе стороны опасались, как бы де Витты не использовали трупы в качестве сырья для создания новой рабочей силы. Стражи стояли небольшими группками, попивая пиво и покуривая. Иные с довольным видом улыбались – ведь сегодня им довелось остаться живыми.

В памяти Хока мгновенно всплыло, как некоторые из них проявили непростительную жестокость, преследуя бегущих докеров, и рука его сама потянулась к топору. Фишер крепко взяла мужа за локоть и не выпускала, пока не провела мимо стражей.

– Когда-то Гонт был хорошим человеком, – вымолвил Хок. – Он и впрямь очистил Дьявольскую западню – на некоторое время. Но это... вот что делает с честными людьми Хейвен.

– Ты всегда был слишком сентиментален, – возразила Фишер. – Гонта снедала жажда могущества, и он продал душу задолго до того, как мы с ним встретились. Дорога в ад всегда вымощена благими намерениями.

Некоторое время они шли молча, оставив позади порт. Мрачные серые кварталы Дьявольской западни казались странно притихшими, будто придавленными вестями о происшедшем в доках. Редкие прохожие бросали тяжелые взгляды на униформу супругов.

– Итак, – подвела итог Фишер, – мы снова спасли город. Внемли: благодарное население рукоплещет нам.

– Мы спасли Хейвен для де Виттов и таких, как они, – отозвался ее муж. – Докеры не заслужили того, что сегодня здесь произошло.

– Это политика, – пожала плечами Фишер. – Никогда не разбиралась в политике.

– Тебе достаточно понимать одно: ситуация в доках осталась нерешенной. То, что случилось сегодня, произойдет снова. Погибнут новые стражи. Погибнут новые докеры. Только в следующий раз... Не уверен, на какой стороне окажусь я. – Хок смотрел прямо перед собой, даже не взглянув на супругу. – Я не для того появился в этом городе. И определенно не для того в нем остался.

– Мы остались, потому что верили в свою необходимость. Полагали, будто что-то значим.

– И у тебя до сих пор не пропало желание жить и работать в Хейвене? А как бы ты отнеслась, если бы я предложил уехать?

– Я всюду последую за тобой, любовь моя, – осторожно ответила Фишер. – Ты это знаешь. Но как мы можем сбежать, когда еще столько не сделано? Повернуться спиной к злу, которое свободно разгуливает по городу? Когда я в последний раз наводила справки насчет здешней коррупции, мы по-прежнему оставались единственными честными полицейскими в Хейвене.

– Тем не менее, меня сильно беспокоит отсутствие цели и направления в моей жизни. Мне уже тридцать пять. Не стар. Определенно не стар. Но уже и не молод. Когда я был младше, я всегда думал, что к нынешнему возрасту непременно разберусь со своей жизнью. Приму все главные решения – и все такое. Я не могу отделаться от ощущения, что просто... плыву по течению. Что я утратил свой путь.

– Я вот никогда не была амбициозна, – пожала плечами Фишер. – Мы пережили Долгую ночь Синей Луны и войну с демонами. С тех пор все прочее кажется мне не таким значительным. Черт, я же тогда всерьез решила, что мне конец! И теперь каждый новый день для меня как награда. Мы делаем здесь доброе дело, в основном спасаем людей, помогаем им. Довольствуйся этим.

– Мы были героями. Все наши деяния имели смысл. – Ты правда хочешь уехать из Хейвена?

– Только куда? Есть ли место, где все по-другому? – устало вздохнул Хок.

И тут посланец из дальних и давних краев заступил им дорогу, сорвал с головы шляпу и отвесил глубокий поклон.

Хок и Фишер остановились и в изумлении уставились на незнакомца, преклонившего колено и обратившегося к ним с наивной прямотой:

– Принц Руперт, принцесса Джулия! Наконец-то я отыскал вас! Вы должны немедленно вернуться в Лесное королевство. Убит король Харальд. Только вы можете установить истину, привлечь убийцу к суду и снова принести мир и надежду Лесному королевству!

Супруги переглянулись.

– Ну вот, – пробормотал Хок. – Теперь всему крышка.