Текст книги "Хозяева денег. 100-летняя история ФРС"

Президент США Б. Обама, несмотря на ярко выраженную жесткую риторику в отношении банков Уолл-стрит, характерную особенно для первых месяцев его нахождения в Белом доме[34]34
  Среди заявлений Обамы по поводу реформирования банковской системы, которые относятся преимущественно к 2009 году, можно выделить такие:
  а) разделить крупнейшие банки на несколько самостоятельных структур;
  б) разорвать связи банков с хедж-фондами и фондами прямых инвестиций;
  в) наложить запреты на торговлю ценными бумагами за счет собственных средств (т. е. фактически за счет средств на депозитных счетах, сохранность которых гарантирует государство; выражение «собственные средства» означает, что речь идет об операциях, которые не осуществляются по специальному поручению клиентов). Фактически речь идет о предложениях, которые позволили бы восстановить ту банковскую систему, которая сложилась в США после принятия в 1934 году закона Гласа-Стигала, отделившего традиционные кредитные операции коммерческих банков от спекулятивных инвестиционных операций (последние отошли к инвестиционным банкам).


[Закрыть], в своих предложениях по реформированию финансовой системы стал постепенно склоняться к тому, чтобы ФРС имела больше полномочий, чем она имела до кризиса[35]35
  Фактически речь идет о том, чтобы «закрепить» эти полномочия в законе «задним числом». Мы уже говорили, что ФРС с нарушением законов оказывала во время кризиса финансовую помощь инвестиционным банкам и страховым компаниям, которые находятся за пределами Федеральной резервной системы. Можно привести примеры выхода ФРС за пределы своей «юрисдикции», относящиеся к более ранним периодам времени. Например, в 1998 году ФРС (в лице ее руководителя А. Гринспена) активно участвовала в спасении гигантского хедж-фонда Long-term Capital Management. Гринспен лично участвовал в переговорах по созданию консорциума из 14 банков Уолл-стрит. Этот консорциум предоставил хедж-фонду финансовую помощь на беспрецедентную по тем временам сумму 3,7 млрд. долларов. Аналитики высказывают предположение, что выданные консорциумом кредиты были рефинансированы Федеральным резервом.


[Закрыть].

Можно без преувеличения сказать: каждый экономический и банковский кризис – еще один шаг к продвижению главных ростовщиков к мировой власти. Буквально на наших глазах претворяются в жизнь положения разработанной век назад теории Р. Гильфердинга. Речь идет о «теории организованного капитализма», в которой утверждалось, что управление всей экономикой должно неизбежно перейти к банкам. Это, по мнению автора теории, должно привести к «тотальному учету и контролю», циклические кризисы капитализма уйдут в прошлое, наступит эра «организованного капитализма». При этом такой капитализм Гильфердинг не стеснялся называть «тоталитарным обществом»[36]36
  Подробнее о Р. Гильфердинге и его теории «организованного капитализма» см.: гл.25 «Карл Маркс, Ротшильды и механизмы долгового ограбления народа», раздел «О соотношении промышленного, торгового и банковского капиталов»


[Закрыть].

Банк России или филиал ФРС?

Логично закончить разговор о центральных банках нашим российским Центральным банком. В силу особой роли Центрального банка в «экономике» и финансовой системе Российской Федерации данная тема заслуживает целой книги. Ограничимся лишь несколькими штрихами. Статус, цели, функции, виды операций и другие аспекты деятельности Центрального банка страны зафиксированы в Федеральном законе «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)». Мы рекомендуем наиболее вдумчивым и любознательным читателям ознакомиться с этим документом. Закон очень любопытный и лукавый. Обратим внимание на следующие моменты.

Момент первый. Закон «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» фактически выводит Центральный банк из-под контроля государства. Известный политик и общественный деятель, в свое время заместитель председателя Счетной палаты, Ю.Болдырев на вопрос «Что такое наш Центральный банк?» отвечает словами поэта: «Не мышонок, не лягушка, а неведома зверушка»[37]37
  Ю.Болдырев. О бочках меда и ложках дегтя. – М.: «Крымский мост – 9Д», «Форум», 2003, с.116.


[Закрыть]. Ю.Болдырев пытался проверять деятельность такой таинственной институции, как Банк России, за что поплатился своим креслом в высшем финансово-контрольном ведомстве нашей страны.

В Конституции Российской Федерации говорится, что Центральный банк Российской Федерации – «орган государственного управления», но вот к какой «ветви» власти (законодательной, исполнительной, судебной или еще какой-то) данный институт относится, разъяснений не дается. А в Федеральном законе «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» вообще загадочная формулировка: «Банк России не отвечает по обязательствам государства, а государство – по обязательствам Банка России» (статья 2).

Давайте, попробуем разобраться в этой талмудической казуистике. Центральный банк может быть «органом государственного управления», но при этом не быть «государством»! Как так? Это возможно в том случае, если фразу «орган государственного управления» понимать следующим образом: «орган, который управляет государством». В результате приходим к выводу: центральный банк – негосударственный институт, который управляет государством. То есть: центральный банк – институт, стоящий над национальным государством! Мы не занимаемся никакой «конспирологией», а просто внимательно читаем наши российские законы. Сопоставление этого логического вывода со многими другими фактами нашей российской (и не только российской) жизни подтверждает, что вывод верен.

Вот глава Счетной палаты С.Степашин, судя по всему, не изучил внимательно российские законы и попытался проверить такую «непрозрачную» сторону деятельности Банка России, как «управление золотовалютными резервами». Однако с удивлением получил отпор со стороны господина Кудрина, который возглавляет Национальный банковский совет (по закону это высший орган управления Банком России) и который поставлен для того, чтобы никто не смел посягнуть на «независимость» этого института. Аудиторов Счетной палаты до сих пор не допускают на порог этой конторы с вывеской «Банк России», более секретной, чем пресловутый КГБ в годы глухого «застоя». А вдруг они узнают, что Банк России – это филиал ФРС США?

Момент второй. В статье 2 закона о ЦБ есть такая фраза: «Уставный капитал и иное имущество Банка России является федеральной собственностью. В соответствии с целями и в порядке, которые установлены настоящим Федеральным законом, Банк России осуществляет полномочия по владению, пользованию и распоряжению имуществом Банка России, включая золотовалютные резервы Банка России. Изъятие и обременение обязательствами указанного имущества без согласия Банка России не допускаются, если иное не предусмотрено федеральным законом». Сразу отметим, что главным компонентом имущества, на которое распространяются полномочия Банка России, являются золотовалютные резервы (ЗВР). Т. е. добрая половина того, что российская экономика зарабатывает в денежном выражении. Все остальное (здания, мебель, компьютеры и т. п.) – сущая мелочь, не более 1 % всего имущества Банка России. Так вот, оказывается, Банк России фактически имеет «блокирующий пакет» при решении вопросов, связанных с использованием ЗВР. Т. е. хозяином имущества (ЗВР) вроде бы является Российская Федерация (именно она и никто другой, по Конституции РФ, является единственным хозяином «федерального имущества»). А Банк России – вроде как бы выступает в роли приказчика, или управляющего имуществом хозяина. И вдруг оказывается, что хозяин без ведома приказчика не может распоряжаться имуществом. А по жизни уже давно приказчик превратился в хозяина!

Вот как комментирует автор материала «Кому принадлежит ЦБ?» подобную «пикантную» «правовую коллизию»: «Иными словами, государство может стать банкротом даже при огромном золотовалютном резерве. ЗВР неприкасаем!

ЗВР есть, да не про вашу честь. Вот о чем говорит эта статья (статья 2 Закона о ЦБ – В.К.)»[38]38
  А. Макон. Кому принадлежит ЦБ? // Интернет. Сайт «Мальчиш-Кибальчиш».


[Закрыть]

Момент третий. Банк России имеет очень большое сходство с институтом под названием «валютное управление» (currency board), который получил большое распространение в экономически отсталых странах. Это что-то наподобие «валютного обменника». С его помощью накапливаемые экспортерами запасы долларов и других резервных валют, а также валютные средства иностранных инвесторов обмениваются на национальные деньги. Получается, что эмиссия национальной валюты никак не увязывается с потребностями страны в деньгах, ее объем зависит исключительно от конъюнктуры мирового рынка, а также от настроений иностранных инвесторов, которые могут в любой момент приходить и уходить из страны.

Таким образом, ни центральный банк, ни правительство страны не имеют реальных рычагов управления финансовой системой, а, стало быть, и «экономикой» страны. Даже смешно, когда наши власти говорят, что в условиях кризиса они переходят к управлению страной в «ручном» режиме. Они не управляют страной ни в «ручном», ни в каком ином режиме, поскольку к рычагам денежного управления они не допущены. Банк России практически не занимается рефинансированием (проще говоря, кредитованием) отечественных коммерческих банков. Тем самым, нашим банки вынуждены обращаться за кредитами к зарубежным банкам (т. е. мировым ростовщикам), попадая во все большую долговую зависимость от них. По сути, федеральный закон о Центральном банке и реальная политика денежных властей страны превратили Банк России в некое подобие филиала Федеральной Резервной Системы США, лишили Российскую Федерацию ее финансового суверенитета.

Момент четвертый. Чтобы у Банка России не было соблазна превратиться из «валютного обменника» в некое подобие настоящего центрального банка, законодатели специально ввели в закон о ЦБ статью 22. Указанная статья гласит:

«Банк России не вправе предоставлять кредиты правительству Российской Федерации для финансирования дефицита федерального бюджета, покупать ценные бумаги при их первичном размещении, за исключением тех случаев, когда это предусматривается федеральным законом о федеральном бюджете. Банк России не вправе предоставлять кредиты для финансирования дефицитов бюджетов государственных внебюджетных фондов, бюджетов субъектов Российской Федерации и местных бюджетов».

Мы выше отмечали, что ФРС осуществляет денежную эмиссию, прежде всего, посредством предоставления кредитов правительству. В руки Федерального резерва разными путями попадают ценные бумаги правительства (облигации казначейства), и под них банки эмитируют деньги. Примерно такая же модель денежной эмиссии существует в Европе (Европейский центральный банк) и в Японии. Значительная часть государственных облигаций имеет длительные сроки погашения, что позволяет банкам развитых стран формировать «длинные» кредиты, с помощью которых можно осуществлять финансирование долгосрочных проектов. Эмиссия денег под обязательства правительства позволяет проводить денежно-кредитную политику, не зависящую от внешнеэкономических факторов[39]39
  Подробнее см.: М.В.Ершов. Экономический суверенитет России в глобальной экономике. – М.: Экономика, 2005


[Закрыть].

Все это находится в разительном контрасте с тем, что мы имеем в России: денежная эмиссия Банка России напрямую определяется конъюнктурой на мировом рынке углеводородов. Наши «профессиональные экономисты» очень любят ссылаться на «западный опыт», но в данном случае они делают вид, что не замечают этого опыта.

Момент пятый. Банк России имитирует бурную деятельность по борьбе с инфляцией, а на самом деле он занимается тем, что систематически «душит» товаропроизводителей. Руководство Центрального банка путает причины и следствия в экономике. А может быть, делает вид, что путает. Денежные власти страны устанавливают высокую ставку рефинансирования (ставку кредитов Банка России для коммерческих банков). Сегодня она находится где-то на уровне 10 %. Стало быть, коммерческие банки, которые должны получить свой доход (так называемую маржу – 10–15 %), повышают ставки кредитов для предприятий реального сектора экономики до 20–25 %, а эта ставка является «убийственной» для предприятий, так как рентабельность производства в большинстве отраслей экономики сегодня ниже 20–25 %. В условиях кризиса центральные банки других стран понизили ставки рефинансирования до 1–2%.

Почему же Банк России здесь проявляет такую «оригинальность» и такую «жесткость» (учитывая, что экономика находится в состоянии кризиса)? Логика у денежных властей такова: ставка рефинансирования не может быть ниже показателя инфляции. То есть инфляция у денежных властей выступает в качестве фактора, определяющего ставку по кредитам. Иначе говоря, у них инфляция причина, а процент по кредиту – следствие. Но все наоборот. Дело в том, что инфляционный рост цен определяется в немалой степени процентами по кредиту.

Ведь плата за кредит в условиях «рыночной экономики» – важнейшая составляющая издержек производства. В «рыночной экономике» (нравится нам это или нет) деньги действительно стали таким же фактором производства, как рабочая сила, капитал (основные фонды), земля (природные ресурсы). Удорожание денег также раскручивает инфляционный рост цен, как и удорожание рабочей силы или земли. Если, скажем, средний процент по кредиту равняется 25 %, то это означает, что стоимость денег в экономике также равна 25 % и что издержки товаропроизводителей повышаются на четверть по сравнению с ситуацией, когда ставка по кредиту равна 0 %. По сравнению со ставкой 5 % повышение издержек составит 20 %.

Стало быть, для того, чтобы снизить инфляцию, надо понизить ставки по кредиту. А ставки по кредиту зависят от количества денег в обращении. Чем меньше денег, тем выше спрос на них, тем выше проценты по кредиту. Стало быть, корень инфляции в недостатке денег. А Центральный банк страны как раз и создает дефицит денег в экономике, сохраняя ставки рефинансирования на высоком уровне. То есть Банк

России под предлогом «борьбы с инфляцией» не решает своей основной задачи – обеспечения хозяйства достаточным количеством денег. Сегодня уровень монетизации (т. е. обеспеченности деньгами) ниже, чем в США, Западной Европе, Китае и ряде развивающихся стран[40]40
  Показатель монетизации экономики представляет собой отношение денежной массы в виде агрегата М2 (наличные деньги + депозитные деньги) к ВВП. В РФ значение этого показателя равняется сегодня примерно 40 %, в большинстве экономически развитых стран находится в среднем на уровне 80 %, в Китае – 150 %.


[Закрыть].

Справедливости ради следует сказать, что, по сравнению с прошлым десятилетием, уровень монетизации российской экономики несколько повысился. Однако это произошло в значительной степени стихийно – под влиянием внешних факторов (высокие цены на нефть, увеличение экспортной выручки, обмен нефтедолларов на рубли). Повышение предложения денег на внутреннем рынке не привело к здоровому оживлению российской экономики (росту инвестиций в производство, изменению сырьевой структуры экономики и т. п.), а трансформировалось в инфляционный рост цен на товары и услуги, а также в появление «пузырей» на фондовом рынке и рынке недвижимости. Процессы, которые происходили в экономике после кризиса 1998 года, показывают, что Центральный банк, функционирующий на принципах «валютного управления», не в состоянии управлять процессом инфляции в стране.

Правда, в управлении инфляцией Банку России пытается помогать Министерство финансов РФ, которое уже в течение нескольких лет изымает «излишнюю» денежную массу из обращения, формируя Стабилизационный фонд. Т. е. Минфин следует той же логике, что и Банк России: чем меньше в обращении денег, тем лучше.

Итак, денежные власти страны перепутали причину и следствие в связке «цена денег – инфляция» и следовали в своей денежно-кредитной политике извращенной логике «цена денег определяется инфляцией»[41]41
  Более подробно данная проблема освещена в ряде публикаций А. Максона: «Комментарии к Кудрину»; «Инфляция и «перегрев» экономики: ужесточения денежной политики неизбежно?»; «Перегрев экономики или в умах?»; «Кризис. Особенности финансовой системы России и их влияние на экономику страны. Часть первая». Публикации размещены в Интернете на сайте «Мальчиш-Кибальчиш» и ряде других сайтов.


[Закрыть]. Отсюда вытекают два неприятных для российской экономики следствия.

Следствие первое: высокая цена на деньги и вызываемый этим инфляционный рост цен.

Следствие второе: быстрый рост внешней задолженности российских предприятий и банков, которые вынуждены обращаться за дешевыми деньгами зарубежных банков. В середине текущего десятилетия в российской экономике начался «бум», который был обусловлен дешевыми зарубежными кредитами. При этом кредиты шли в те сектора, которые были хорошо обеспечены залогами или имели быструю оборачиваемость капитала: нефтяную промышленность, недвижимость, торговлю. Кое-что через межотраслевые связи стало перепадать и другим секторам экономики.

Неглинка (Банк России) и Ильинка (Минфин) к указанному «оживлению» не имели почти никакого отношения. Единственный шаг, который сделали денежные власти, очень прост: они отдали российскую экономику на «откуп» западных ростовщиков. При этом, однако, денежные власти не забывали регулярно рапортовать об «оживлении» как о своем «достижении».

Оборотной стороной этого «оживления» стало то, что за последние десять лет совокупный внешний долг российских компаний и банков увеличился на порядок и превысил в конце 2009 года 400 млрд. Об экономических, социальных и политических следствиях быстрого роста внешней негосударственной задолженности мы распространяться не будем. Слишком обширная и больная тема. Отметим только: в 2010 году выплаты по внешнему долгу должны составить 106,4 млрд. долларов.[42]42
  Оценка Банка России.


[Закрыть]. По нашим оценкам, так называемых «резервных» денег (Резервный фонд и Фонд национального благосостояния) хватит с трудом лишь для того, чтобы расплатиться с долгами стратегически значимых российских предприятий[43]43
  Больше половины всех внешних долгов России приходится на долги государственных компаний.


[Закрыть]. А если не расплатимся, то они уйдут за долги иностранным ростовщикам. А уж о повышении «национального благосостояния» придется забыть.

Таким образом, резюмируем: Банк России верно и неуклонно проводит политику уничтожения российской экономики.

В заключение темы позволю привести пространную цитату из работы Владимира Дегтерева, которая дополняет выше сказанное о Центральном банке России:

«Если Госбанк СССР обеспечивал движение государственных финансовых ресурсов, то ЦБР (Центральный банк России – В.К.) был «отделен» от государства. Сделано это по рекомендации американских специалистов. Тогда главные центры управления страной были буквально наводнены кадровыми сотрудниками спецслужб США, которые диктовали новым чиновникам, что и как надо делать для переустройства жизни в стране. В СССР именно правительство решало, какую власть поступивших финансовых средств (в том числе вновь эмитированных и валютных) использовать для государственных нужд, а какую – для пополнения ресурсов Госбанка. В «демократической» России государство в лице правительства было полностью лишено права распоряжаться как рублями, так и валютой, которую импортеры обязаны были ему продавать. Оно могло лишь поменять в ЦБР полученную таможней валюту на рубли, на худой конец, занять у него некоторую сумму. По сути, главный эмиссионный и расчетный центр страны был превращен в некую частную фирму, контролируемую узким кругом лиц из числа его руководителей и тех, кто причастен к их назначению. Если прежде денежная эмиссия была монополией государства, то теперь деньги стала «печатать» частная лавочка. А эмиссионный доход, до этого поступавший в госбюджет, стал «законным» заработком этих лиц. И хотя ЦБР формально числится государственным учреждением, его руководителям дано право определять пути использования поступивших в их распоряжение финансовых ресурсов и придумывать формы своей отчетности. Остальное, как говорится, дело техники»[44]44
  Владимир Дегтерев. Куда качает насос Центробанка // сайт: www. economics.kiev.ua).


[Закрыть].

ФРС – вершина мировой финансово-банковской системы

Попробуем разобраться в вопросе о роли и месте ФРС в современной мировой финансово-банковской системе. Дадим беглый обзор структуры и основных элементов этой системы.

Во-первых, эта система уже сегодня имеет глобальные масштабы, национальные финансово-банковские системы оказываются как бы «растворенными» в глобальной системе. Это произошло в результате того, что на протяжении последних десятилетий последовательно демонтировались национальные системы запретов и ограничений на трансграничные финансовые операции.

Во-вторых, происходит ускорение процессов концентрации и централизации банковских капиталов. В результате этого процесса количество банков быстро уменьшается. Этот процесс просматривается во всех странах. Скажем, в США за период 1985–1995 годов число банков уменьшилось с 15 тыс. до 10 тыс., а сегодня составляет немного более восьми тысяч. Гиганты банковского бизнеса уже близки к тому, чтобы полностью поглотить банки стран периферии мирового капитализма. Уже сегодня, например, в странах Восточной Европы иностранному капиталу принадлежат 90-100 % банковского сектора. Часть банков, поглощенных «избранными» банками, превратится в филиалы, которые будут присутствовать во всех частях мира. Уничтожение национальной банковской системы будет означать, что некогда независимые страны окончательно потеряют свой суверенитет.

В-третьих, сегодняшняя мировая банковская система обрела четко выраженную иерархическую структуру. Еще в середине прошлого столетия она имела более «плоскую» конфигурацию. Сегодня эта конфигурация имеет вертикальное измерение. Рассмотрим этот вопрос подробнее.

На верхнем уровне мировой банковской системы находится такой институт, как Федеральная резервная система США, которая по недоразумению воспринимается как национальный Центральный банк США. Федеральный резерв – наднациональная частная структура, контролируемая несколькими крупными акционерами. Вероятно, не все из них даже являются гражданами США. Что касается связи Федерального резерва с США, то она чисто формальная. Он фактически не подконтролен властям США, с Америкой Федеральный резерв связывает, прежде всего, то обстоятельство, что принадлежащий ему «печатный станок» находится на территории США (регистрация в юрисдикции Соединенных Штатов). А «бумажная продукция» этого станка гуляет по всему миру, и ее «обеспечением» являются не товары и активы американской экономики, не золото Форт-Нокса, а Пентагон с его зарубежными военными базами, бомбардировщиками и авианосцами.

Следующим по значимости и влиянию после ФРС является один институт, о котором говорят и пишут крайне мало. Его иногда называют «правой рукой» Федерального резерва. Речь идет о Банке международных расчетов (БМР) со штаб-квартирой в швейцарском городе Базель. БМР был создан в 1930 году. Сегодня его называют «клубом центральных банков», «кредитором самой последней инстанции», «центральным банком центральных банков». Он совмещает в себе функции площадки, на которой руководители ведущих центральных банков вырабатывают свою скоординированную политику. Кроме того, БМР занимается финансовыми операциями. В частности, почти все ЦБ держат часть своих международных резервов на депозитах этого скромного швейцарского банка. БМР также выдает кредиты центральным банкам, осуществляет операции с золотом. Конечно, БМР не является самой последней (высшей) инстанцией мировой закулисы. Но он эффективно и оперативно претворяет в жизнь те решения мондиалистских структур, которые касаются банков и финансов (решения Трехсторонней комиссии, Бильдербергского клуба, Совета по международным отношениям).

Немного ниже находится Европейский центральный банк (ЕЦБ), который, по сути, также оказывается наднациональной структурой. Он контролирует центральные банки большинства стран ЕС, совместно с ними участвует в выпуске наднациональной денежной единицы евро. Большинство центральных банков зоны «золотого миллиарда» сегодня оказались под контролем ЕЦБ. За пределами прямого действия ЕЦБ сегодня находятся Федеральный резерв США, Банк Англии, Банк Японии, центральные банки Канады, Австралии, Швеции и некоторых других экономически развитых стран. На наших глазах наблюдается все большая централизация банковских систем стран, входящих в еврозону и Европейский союз. В декабре 2012 года на очередном саммите руководителей стран ЕС было принято решение о создании «банковского союза» стран еврозоны. Сегодня в 17 государствах еврозоны насчитывается около шести тысяч банков. До принятого решения они подчинялись своим национальным центральным банкам, получая от них необходимое рефинансирование и находясь под их банковским надзором. В условиях «банковского союза» банки должны перейти в прямое подчинение ЕЦБ. Было принято решение, что уже в 2013 году под контроль ЕЦБ перейдут две тысячи самых крупных банков. Остальные на какое-то время будут оставаться под национальными центральными банками. Но рано или поздно ЦБ стран Европы могут оказаться не удел. А некогда национальные банки Германии, Франции, Италии и других стран просто станут безликими «европейскими банками». На саммите в декабре 2012 года к участию в «европейском банковском союзе» были приглашены также десять стран, являющихся членами ЕС, но находящихся за пределами еврозоны. Три из них – Великобритания, Швеция, Чехия – сразу же отказались.

Банк Англии – старейший из центральных банков. Он занимает особое место в мировой банковской иерархии. Формально он входит в так называемую Европейскую систему центральных банков (ЕСЦБ), состоящую из ЕЦБ и центральных банков 27 стран ЕС. Но в ЕСЦБ он держится особняком, в еврозону не входит, продолжает выпускать национальную денежную единицу фунт стерлингов. До сих пор оказывает сильное влияние на центральные банки некоторых стран, некогда входивших в состав колониальной системы Британии.

Теперь перейдем к рассмотрению более низкого уровня мировой банковской иерархии. Это центральные банки стран, не относящихся к «золотому миллиарду». За редкими исключениями это даже не центральные банки в полном смысле слова. Точнее, их можно назвать «валютными правлениями». Они фактически лишены самостоятельности в выпуске национальных денежных единиц, функционируют по принципу валютных обменников. Такие, с позволения сказать, «центральные банки» находятся в жесткой зависимости от центральных банков тех стран, валюты которых они накапливают в международных резервах. Банк России (Центральный банк Российской Федерации) имеет много признаков «валютного правления», т. к. рубли выпускаются при покупке им на валютном рынке долларов США и евро.

Особое место в иерархии центральных банков занимают эмиссионные институты нескольких стран, имеющие особые национальные модели денежной эмиссии. В первую очередь речь идет о Народном банке Китая. Он отличается и от центральных банков стран «золотого миллиарда», и от «валютных правлений» стран периферии мирового капитализма.

Среди институтов, которые обслуживают интересы мировых банкстеров, следует также назвать Международный валютный фонд, Всемирный банк, Европейский банк реконструкции и развития, прочие международные финансовые организации. Слава и мощь этих организаций в прошлом. Не следует переоценивать, в частности, роль МВФ, который иногда по недоразумению считают главным институтом международной финансовой системы. С определенной натяжкой можно утверждать, что так было раньше, когда существовала Бреттон-Вудская валютная система. В поддержании стабильности указанной системы фонду действительно отводилась важная роль. Но в 70-е годы Бреттон-Вудская система рухнула, на смену ей пришла Ямайская валютная система, фонд в значительной степени оказался не у дел. Фонд оказался на «подхвате» у мировых банкстеров, в частности, насаждая по всему миру идеи экономического либерализма.

Под центральными банками находятся коммерческие банки. В некоторых странах их число измеряется тысячами. Например, в США их сегодня более восьми тысяч, в 17 странах еврозоны – 6 200 (их них в Германии – более трех тысяч, во Франции – более тысячи), в Великобритании – свыше 400. В России банков около одной тысячи, но фактически меньше, так как некоторые лишились лицензий и бездействуют. Во всем мире число коммерческих банков измеряется десятками тысяч, очень разных по своим масштабам (собственный капитал, активы). Но в этом бескрайнем море коммерческих банков выделяется всего несколько десятков крупнейших банков, которые можно назвать «избранными», или «приближенными». «Приближенными» к кому? К центральным банкам, что дает им возможность получать «продукцию печатного станка» из первых рук. Это совершенно исключительная привилегия немногих банков. Ведущие коммерческие банки контролируют центральные банки, а центральные банки «отоваривают» «избранные» банки деньгами. Эта ключевая, стратегически важная «смычка», о которой нам мало что известно. Это основа банковской коррупции, на фоне которой другие виды коррупции (бытовая, бюджетная) бледнеют. По своим капиталам, активам, оборотам «избранные» коммерческие банки Уолл-стрит и лондонского Сити превосходят центральные банки многих стран периферии мирового капитализма. Всем известны звучные названия таких банков: «Сити Групп», «Голдман Сакс», «Бэнк оф Америка», «Фарго», «Джи Пи Морган», «Морган Стэнли», «Бэрклайз», «Мидлэнд», «Сантандер», «Ройал Бэнк оф Скотланд», «АНБ Амро», «Сосьете Женераль», «Дойче Банк» и т. д. Все они прямо или опосредованно контролируются кланами Ротшильдов и Рокфеллеров. Два с половиной года назад были обнародованы результаты исследования специалистов из Технологического института в Цюрихе. Ими была обработана база данных (по состоянию на 2007 год) о миллионах компаний в мире с целью выявить крупнейшие субъекты мировой экономики и связи между ними. На выходе получилось, что на вершине мировой экономики находится 1 300 крупнейших ТНК и ТНБ, контролирующие 60 % мировой экономики. А «ядром» мировой экономики являются 147 компаний и банков, владеющие 40 % богатств планеты. Эти 147 компаний и банков олицетворяют собой «золотой миллион», который завтра официально о себе заявит и потребует, чтобы миллиарды жителей планеты беспрекословно выполняли все его указания и приказания. В этом ядре мы видим «приближенные» банки и ряд нефинансовых корпораций, которые образуют альянс мирового финансового капитала. Банки «приближены», прежде всего, к Федеральному резерву и отчасти к ЕЦБ и Банку Англии. На первом месте в «списке 147» стоит банк Бэрклайз, подконтрольный клану Ротшильдов. Схема работы членов «клуба 147» очень проста: а) «приближенный» банк получает продукцию «печатного станка» соответствующего ЦБ; б) «приближенный» банк выдает кредит своему партеру, работающему в нефинансовом секторе экономики; в) нефинансовая компания приобретает за счет полученного кредита активы в разных уголках мира. При этом в последние годы выявилась такая особенность: кредиты не возвращаются (или возвращаются не полностью и не в срок). Мы уже об этом говорили выше: происходит молниеносная операция по захвату мировых богатств. Тут уж не до таких сантиментов, как добросовестное выполнение кредитных соглашений. Захват есть захват. Победителей не судят. А вот ожидаемые победители (банкстеры) почти наверняка будут всех судить.

Создана разветвленная инфраструктура банковской системы, включающая рейтинговые агентства, аудиторские компании, различные органы регулирования и надзора за финансовыми рынками. Все они прямо или скрыто «подыгрывают» главным акционерам и «бенефициарам» ФРС, ЕЦБ, других центральных банков, обеспечивая режим наибольшего благоприятствования для «избранных» коммерческих банков.

Я обрисовал картину мировой банковской иерархии, которая сложилась на начало 2013 года. Крупные политические и экономические события в мире могут внести существенные коррективы в некоторые линейные тренды.