Текст книги "Роль библиотек в информационном обеспечении исторической науки"

Библиография

Арзамасцев В.В. Многогранность музейного предмета // Шахматовский вестник. Солнечногорск, 1996. № 6. С. 23–29.

Виноградова НА., Михайлова Е.Д. Литературные музеи // Российская музейная энциклопедия. Т. 1. М.: Прогресс – РИПОЛ КЛАССИК, 2001. С. 334–336.

Воронцова Е.А. Музей как базовый элемент информационной инфраструктуры исторической науки // Диалог со временем. 2014. Вып. 47. М.: Институт всеобщей истории РАН, 2014а. С. 163–189.

Воронцова Е.А. Музей как элемент системы информационного обеспечения исторической науки: теоретико-методологические аспекты проблемы // Гуманитарные науки в Сибири. Серия «История», 20146. № 3. С. 82–85.

Воронцова Е.А. Музей и историческая наука в информационном поле: взаимодействия и оппозиции // Современные тенденции в развитии музеев и музееведения: материалы III Всероссийской научно-практической конференции / Новосибирск, 29 сентября – 3 октября 2014. – Новосибирск, 2014 в. С. 56–62.

Воронцова Е.А., Гарскова И.М. Информационное обеспечение российской исторической науки в информационном обществе: современное состояние и перспективы // Исторический журнал: научные исследования. 2013. № 5. С. 487–505. DOI: 10.7256/2222-1972.2013.5.9811.

Именнова Л.С. Музей в социокультурной системе общества: миссия, тенденции, перспективы. Дисс…. доктора культурологии. М., 2011. 350 с.

Коваль О А., Крюкова Е.Б. Место художественной литературы в системе философской герменевтики // Обсерватория культуры. М., 2015. № 6. С. 3–9.

Кондратьев В.В. Свойства музейного предмета и пути его использования // Проблемы использования и сохранности музейных ценностей. М.: НИИ культуры, 1985. С. 60–71.

Постановление Правительства РФ от 12 февраля 1998 г. № 179 «Об утверждении положений о Музейном фонде Российской Федерации, о Государственном каталоге Музейного фонда Российской Федерации, о лицензировании деятельности музеев в Российской Федерации». М., 1998. 15 с.

Тимашева И А. Библиотека в музее. Инструменты оптимизации информационного обслуживания посетителей // Справочник руководителя учреждения культуры. 2007. № 4. С. 23–30.

Тимашева И А. Функции библиотек историко-краеведческого музея: их специфика и реализация: Автореферат дисс… канд. пед. наук: 05.25.03. – Самара: СГАКИ, 2006. 16 с.

Юренева Т.Ю. Художественные музеи Западной Европы: История и коллекции. М.: Академический проект; Трикста, 2007. 414 с.

Археографические экспедиции Государственной публичной научно-технической библиотеки Сибирского отделения РАН: их роль и значение в формировании источниковой базы гуманитарных исследований[5]5
  Статья подготовлена при финансовой поддержке гранта РГНФ № 16-01-18080 «Книжный репертуар общинных и частных библиотек беспоповских согласий Сибири и Дальнего Востока: традиции и новации».


[Закрыть]

Archeographical expeditions of State Public Scientific Technological Library of Siberian Branch of Russian Academy of Sciences: their role and importance in creation of source base for humanitarian research

УДК 930.2: 002.2:3

Е.И. Дергачева-Скоп, А.Ю. Бородихин

E.I. Dergacheva-Skop, A.Yu. Borodikhin

Аннотация: в статье подводятся итоги археографической деятельности последних 10 лет ведущей библиотеки Сибирского региона – Государственной публичной научно-технической библиотеки Сибирского отделения РАН. Важнейшим результатом экспедиционной работы (как одного из направлений научно-исследовательской работы гуманитарного характера) является формирование фонда источников традиционного плана – книжных произведений средневековой Руси и Нового времени и создание на этой базе цифровой библиотеки «Книжные памятники Сибири».

Abstract: the article summarizes results of last 10 years of archaeographical activity of the leading library in Siberian region – State Public Scientific Technological Library of Siberian Branch of Russian Academy of Sciences. The most important result of the expeditionary work (as one of directions of research work on humanities), on the one hand is formation of fund of traditional form sources – literature works of medieval Rus and early modern period and thereupon, on the other hand, creation of a digital library “Book Monuments of Siberia”.

Ключевые слова: археография, источниковедение, научное описание, рукопись, книжный памятник, библиотека, духовная культура, старообрядчество, цифровая копия, Сибирь, Дальний Восток.

Keywords: archaeography, source study, scientific description, manuscript, book monuments, library, spiritual culture, Old Belief, digital copy, Siberia, Far East.

В 2015 г. исполнилось 50 лет с начала планомерных полевых археографических исследований в Сибирском регионе. Важнейшим результатом поисковых экспедиционных работ по праву следует считать формирование в Государственной публичной научно-технической библиотеке Сибирского отделения РАН (ГПНТБ СО РАН) значительного по содержанию и объему собрания древнерусских рукописей и старопечатных книг. Совокупность обнаруженных в Сибири и на Дальнем Востоке книжных памятников позволяет на конкретном материале рассмотреть и осмыслить исторические и культурные процессы, связанные с освоением восточных территорий, ставших впоследствии частью Российского государства. Приобретенные сибирскими учеными произведения русской средневековой книжности, сохраненные в старообрядческой среде, легли в основу многочисленных трудов исследователей отечественной истории, древнерусской литературы и литературы старообрядцев, источниковедения и палеографии, музыковедения и искусствоведения.

При подведении итогов первого 10-летия археографической работы в Сибири особо отмечалась роль издательской деятельности археографов Сибирского отделения АН СССР, координировавших работу, учитывавших новые поступления рукописей и старопечатных книг, раскрывавших «для широкого круга исследователей, историков и филологов в отечестве и за рубежом, фонды сибирских древлехранилищ» [Дробленкова, Троицкая, 1979. С. 423]. Вводя в научный оборот неизвестные ранее источники, они «вписывают новые страницы в историю культуры Сибири» [Там же. С. 423].

Историческое прошлое подарило нам уникальную возможность быть свидетелями такого самобытного явления, как старообрядчество в Сибири – на территории, занимающей больше половины современной России. Оно сохранило огромный пласт традиционной русской книжной культуры, начавшей формироваться в данной среде на исходе XVII – нач. XVIII в., включившей в себя весь репертуар древнерусских книжных произведений XI–XVII вв. и приумножившей его новыми сочинениями, отражающими представление староверия о себе, стране, ее истории и судьбе.

Археография книжных памятников Сибири и сегодня остается насущным способом реконструкции традиционной русской культуры на востоке страны. Объясняется это бытованием старорусской крестьянской культуры, сохраненной старообрядческими общинами. Эта среда бережно хранит драгоценные экземпляры книжных памятников и собрания древнерусских рукописей и старопечатных книг в «живом» обращении. Наличие книг древнерусской традиции в том или ином районе Сибири связывается именно с их старообрядческим прошлым и настоящим.

Комплексный подход к традиционной книжной культуре, когда каждый памятник рассматривается в его типологических связях с богословским, литературным, полемическим и собственно книжным наследием русского Средневековья и, одновременно, с современной культурной жизнью, определяет задачи экспедиционной археографической работы в регионе. Методические принципы археографии книжных памятников основываются на их специфике как произведений традиционной русской культуры, являющейся частью духовной культуры современной Сибири. Следствие этой стороны археографической полевой и камеральной работ – необходимость учитывать, что даже исключительные произведения старорусской книжной культуры бытуют в «живой», читающей их среде. Это делает их малодоступными, требует от участников экспедиций знания церковной истории и литературы, истории старообрядчества, основ церковной догматики, старообрядческой литературы и книги. Появлению в коллекциях ГПНТБ СО РАН интересующей научное сообщество рукописи или старопечатной книги предшествует многолетняя кропотливая работа.

Экспедиционные полевые и камеральные исследования отдела редких книг и рукописей библиотеки традиционно проходят в рамках учебных практик студентов-филологов гуманитарного факультета Новосибирского госуниверситета (НГУ), магистрантов и аспирантов – участников спецсеминара по древнерусской литературе Е.И. Дергачевой-Скоп. В зависимости от конкретных задач и направлений археографического поиска в разные годы к их выполнению привлекались преподаватели, сотрудники, аспиранты и стажеры других кафедр и отделов НГУ, Новосибирского государственного педагогического университета (института; НГПУ), а также преподаватели кафедры истории музыки Новосибирской государственной консерватории. Взаимодействие научных и кадровых потенциалов ГПНТБ СО РАН и вузов Новосибирска плодотворно.

О сибирских археографических экспедициях второй половины XX в., их результатах, значении написано достаточно в региональных, центральных научных и научно-популярных изданиях. Поэтому мы поделимся результатами экспедиционной работы археографов ГПНТБ СО РАН последних 10 лет. Это необходимо сделать еще и по причине сворачивания полевых археографических исследований подавляющим числом учреждений, пополнявших или формировавших прежде свои фонды редких и рукописных книг экспедиционными находками; последствия такого поворота событий могут быть катастрофичными для судеб неведомой миру части культурного наследия, находящегося в частных руках [Бубнов, 2001. С. 6–7].

Объектом экспедиционных исследований 2006–2015 гг., как и ранее, являются старопечатные, рукописные и редкие книги, имеющие бытование в старожильческих (чаще старообрядческих) поселениях востока России или зафиксированные в собраниях сибирских музеев и архивов, но пока еще не введенные в научный оборот.

Цель археографической работы определяется научным и учебно-методическим направлениями в их живой взаимосвязи, что предполагает: экспедиционный поиск, приобретение или «фиксацию» книжных памятников, представляющих национальную ценность или научный интерес; выявление в сибирских музеях и архивохранилищах собраний редких книг, создание их охранных описей и научных описаний; комплексное изучение памятников средневековой древнерусской книжности и явлений фольклора в их исторической взаимосвязи (материалы музеев, архивов) и «живом» общении (старообрядческая среда); научное описание найденных экземпляров и собраний, подготовка их к введению в научный оборот, подготовка описаний коллекций книг и рукописей для издаваемой в ГПНТБ СО РАН серии «Рукописи, старопечатные и редкие книги, в собраниях Сибири и Дальнего Востока» (Материалы к Сводному каталогу); обучение новых участников экспедиций классическим и современным методам полевой и камеральной археографии для углубленного освоения научных методик обработки книжных памятников и произведений устной словесности, полученных в процессе экспедиционной работы; постановка на практическую основу, расширение в процессе экспедиционных исследований знаний студентов, полученных при теоретическом изучении курсов по древнерусской литературе и фольклору, палеографии, лингвотекстологии, текстологии памятников литературы, истории культуры; закрепление профессиональных навыков у студентов, специализирующихся на кафедрах гуманитарного факультета НГУ по истории русского языка, литературы, культуры, книги; создание баз данных и иных ресурсов, объединяющих электронные версии каталогов рукописных и старопечатных книг, уникальных собраний с иллюстративным материалом для формирования базового обеспечения учебных курсов по истории книги, палеографии, истории русского языка, истории культуры, источниковедению и др.

Для достижения поставленной цели необходимо было решать конкретные задачи: установить и поддерживать контакты со старообрядцами, имеющими собрания рукописей и книг; составить карты поиска и картотек книжных собраний, предварительные картотеки собраний старообрядцев разных толков с атрибуцией отдельных экземпляров по собраниям редких книг Тобольска, Енисейска, Ялуторовска, Минусинска, Абакана, Барнаула, Бийска, Владивостока, Хабаровска; провести археографический поиск и приобрести книжные памятники исключительной научной ценности; зафиксировать, описать и ввести в научный оборот книжные собрания из фондов музеев, архивохранилищ и библиотек.

Задачи, сформулированные в ходе выполнения археографических работ последнего времени, выдвинули на первый план изучение крестьянских старообрядческих библиотек отдельных согласий и толков, позволяющее рассматривать их совокупность как «единый книжный памятник», использовать новые методические приемы. Констатация связи книжной культуры старообрядцев с согласием определила такое условие, как многоуровневое изучение книжных собраний старообрядческих согласий и комплексный подход к исследованию системы чтения у старообрядцев разных толков.

Территориальное собрание на настоящем этапе не может отражать всех связей старообрядцев одного согласия, разбросанного по разным областям, краям и республикам Сибири и Дальнего Востока. Традиции территориального подхода остаются актуальными, но при этом нужно учитывать и межтерриториальные связи старообрядческих согласий и толков. Например, районы севера Красноярского края, где проживают старообрядцы «бегунских» толков, не могут быть описаны без учета северных районов Томской области; часовенное согласие Красноярского края связано с отдельными поселениями Кемеровской области, Хабаровского края, Тюменской области, а своими истоками – с Уралом. В то же время все толки и согласия в системе книжной культуры старообрядцев остаются связанными с традициями Древней Руси и в этом смысле рассматриваются как единое целое.

В последние 10 лет экспедиционные работы (полевые и камеральные) велись преимущественно в районах расселения старообрядцев в Тюменской области, в скитах севера Красноярского края (среднее течение Енисея), старообрядческих поселках юга этого же края, в смежных с ним районах Кемеровской области, республиках Хакасия и Тува, Приморском и Хабаровском краях, гг. Енисейске, Тобольске, Ишиме, Ялуторовске, Абакане, Минусинске, Новокузнецке, Барнауле, Бийске. Перечисленные места по сей день остаются перспективными в археографическом отношении, отвечающими новым задачам.

В поездках по Красноярскому краю и на Дальний Восток выявлены и описаны «живые» библиотеки старообрядцев (наставнические и общинные). Сопоставление «зафиксированного» старообрядческого собрания с получившими «государственную прописку» печатными изданиями и рукописями из тех же общин подтверждает закономерности формирования старообрядческих библиотек и позволяет решить проблему их функционирования как единого книжного памятника. Фиксация жизненного уклада, мировоззренческих установок, решения догматических вопросов, круга чтения, богослужебной практики старообрядцев и других сторон внутреннего мира «неофициальных» хранителей и владельцев книжных древностей дает богатый материал для анализа сосуществования живой традиции средневековой Руси и современной цивилизации. Традиционный взгляд на староверское движение как на выражение социального протеста, высказанный в значительной мере в силу идеологических условий, требует корректировки.

Остановимся на одном, но очень ярком примере экспедиционной работы в среде старообрядцев беспоповских толков Красноярского края (Енисейская группа).

Археографические разработки районов среднего течения Енисея и его притоков (Ангары, Кеми), а также притока Оби – Кети, берущей начало в Красноярском крае, в свое время дали богатые научные результаты. Они еще раз подтвердили перспективность изучения старообрядческих поселений этих мест, но одновременно показали сложность проведения поисковых археографических работ в регионе. Связанные генетически с Тюменскими поморскими скитами прошлого, старообрядцы района сохраняют традиционный «монастырский» уклад жизни. Отсюда труднодоступность книги, являющейся в повседневном быте важным способом духовного окормления. Трудности в изучении поселений старообрядцев разных толков в Красноярском крае связаны не только с закрытостью старообрядческих общин, но и с отсутствием достаточных для научных обобщений достоверных данных об этой группе русского населения. Они живут в отдаленных таежных уголках, поэтому на каждую поездку тратится значительная часть экспедиционного периода.

Среди книг, зафиксированных в начале поисковых работ, выделялись книги местного скриптория: они переписаны, как правило, несколькими характерными почерками полууставного характера XIX – начала XX в., переплетены в картон или доски, поволоченные холстом, и полностью соответствуют понятию «сборник сибирского поморского письма». Предположение о наличии в тот период в Красноярском крае традиций переписки книг с коммерческими целями для распространения их среди старообрядцев любого из согласий поморского толка затем неоднократно подтверждалось.

Особое внимание в процессе экспедиционных разработок было уделено общинной библиотеке, некогда принадлежавшей Лариону Мальцеву, наставнику «непишущихся» из Белояровских скитов. Поражает одна особенность: воспроизведение текста рукописей подтверждалось ссылками на древний источник. Писцы стремились как можно точнее передать оригинал, поэтому в полугодовом Прологе, Киево-Печерском патерике и др. сохранились многие палеографические и языковые особенности древнерусских подлинников, с которых они списаны. Некоторые рукописи этой библиотеки переписаны с оригиналов, хранившихся в крупных собраниях России («Книга Кормчая, в библиотеке в Москве, на баргаменте, древлеписьменная XIII века»); зачастую указаны старопечатные протографы («Печати Иосифа патриарха») и т. д.

Соединение сведений о большей части этой библиотеки, хранящейся в Айдарских скитах, и другой ее части – из коллекции ГПНТБ СО РАН позволяет сделать вывод о ней как типичном образце общинной библиотеки скитов «непишущихся» Красноярского края и Томской области (исследовалась новосибирскими археографами в 1965–1983 гг.). Библиотека содержит как старопечатные книги (до 1652 г.), так и рукописи. Она – свидетельство книжных интересов старообрядцев-беспоповцев, для которых духовным «окормителем» является именно четья книга. В связи с этим беспоповцы уделяют особое внимание сочинениям, содержащим описание самого акта чтения, следуя традициям древнерусских книжников, хорошо известным по Измарагду, Златой цепи, Маргариту, учительным сборникам. Это – исполненные в жанре классических аллегорий «этюды» о чтении как абсолютной ценности Бытия. В библиотеке имеется «Цветник» – рукопись начала XVIII в., содержащая поэтические тексты о пользе чтения («Сладостен убо цветник и Рай – еще сладостнее почитание книжное» и др.).

Служебная литература в библиотеке Мальцева представлена без излишеств: Часослов, два Потребника (большой и малый), Минея общая и Трефолой, Псалтирь, два Устава (письменный и печатный), Месяцеслов. Из этого набора видно, что как наставник Ларион Мальцев владел практической литургикой, понимал культуру церковной службы. Из названных книг он, обладая только практическим навыком, мог легко избрать отдельные чинопоследования: повседневные – вечернее, утреннее, дневное; присвоенное праздникам, постам, таинствам. Присоединим к этому набору служебной литературы Катехизис Лаврентия Зизания (1627 г., в перепечатке XVIII в.). Защищаемый отцами старообрядчества, он был особенно важен для «перекрещиванцев», так как давал наставнику материал для исправления и просвещения «оглашенных», приходящих, по меткому выражению старообрядцев, «из-под Требника Петра Могилы».

В библиотеке есть книги толкового и учительного характера: цикл толковых сочинений Иоанна Златоуста «Беседы на деяния апостольские» (Киев, 1624); трактат по пастырскому богословию «О священстве» (Москва, 1664); книги, содержащие начала христианской этики (Маргарит, Лествица Иоанна Лествичника); рукописи, которые у старообрядцев назывались «Цветники» и которые содержали выписки из сочинений нравственного характера, а также опыты самобытного богословствования в этой области; сочинения пасторологического характера («Толкования на Соборное послание выговцев федосеевцам в Польшу» и др.).

Следующий этап «красноярской» экспедиции связан с поездками по старообрядческим поселениям таежной зоны среднего течения Енисея, Подкаменной Тунгуски и ее притоков. Были обследованы поселки старообрядцев титовского согласия и «антониевцев», или «обительских». Последняя группа, проживающая в этом районе с начала XX в., уже становилась объектом внимания археографических экспедиций и продолжает представлять интерес для археографов. Находка автографа основателя согласия, отца Антония (рукописный сборник типа «Цветника»), подтверждает это заключение. Составленный в 1870–1880 гг. сборник – документ, отражающий характер и содержание острых разногласий в старообрядческом мире. В нем, на треть включающем библиографические указания на авторитетные источники, обсуждаются вопросы хронологии ветхозаветных и новозаветных событий, исторической оправданности троеперстия (!), достоинства церковных иерархов, особенности отношений старообрядцев с императорской властью, оправданность их клятв и присяг и др. Через руки авторов-составителей «Цветника» прошло множество книг, рукописных и печатных, на родном (русском) языке и латыни (!), изданных в Москве и Вильно, Варшаве и Остроге. Для большинства цитируемых книг точно указаны место и время выхода, нахождение в них приводимых фрагментов, для рукописных книг – владелец. Источниковедческий анализ и историческая оценка этого не простого по содержанию «Цветника» – дело будущего, а мы обратим внимание на место, которое он занимает в реконструкции истории «обительских», а также репертуара и состава общинной библиотеки, остатками которой обладают ныне представители этой группы.

До настоящего времени в обиходе общины обретаются ценные книжные памятники, созданные в типографиях Ивана Федорова, Андроника Тимофеева Невежи, московского Печатного двора, Западной Руси.

Поездки последних лет показали необходимость дальнейшего изучения общинных и частных библиотек, а также заключения договоренностей о передаче «на подержание» в отдел редких книг и рукописей ГПНТБ СО РАН для создания цифровых копий некоторых рукописных сборников и богато украшенных рукописей.

За последние годы в этом районе было приобретено около 20 книг, преимущественно печатных изданий кириллической традиции. Полученные рукописи могут быть названы археографическими открытиями, бесценными находками настоящего времени.

Замечательны своей древностью рукописи Учительного Евангелия первой трети XV и середины XVI в., представляющие этапы появления и литературной адаптации этого греческого по происхождению уставного четьего сборника в Древней Руси. Археографические характеристики рукописи XV в. определяют ее как наиболее раннюю из известных списков этого произведения. Кроме того, на сегодня это единственная из известных рукописей, имеющая в качестве даты перевода «с гречьскаго языка на рускыа книгы» 1438 г. (!), вместо традиционных 1343 и 1407 гг. [Иларий, иером., Арсений, иером., 1878. С. 80, 82].

Свидетельством исключительной культурно-исторической значимости этой находки является ее былая принадлежность семейству Годуновых, самому заметному на политической арене боярскому роду второй половины XVI – начала XVII в. Об этом говорит полистная запись-скрепа по нижнему полю первых листов рукописи: «Даль / въ домъ / вилипу / Ипат[ь] ю / се Евангел[ь]е / Толковое / Дмитрей / Иванович / Годунов / по себе / и по своих / родителех». На наш взгляд, не может быть случайной связь этой рукописи с именем бывшего ее владельца, Дмитрия Ивановича Годунова, опричника и постельничего царя Ивана Грозного, родного дяди и воспитателя царицы Ирины Федоровны и царя Бориса Федоровича Годунова. Именно Д.И. Годунов осуществил большую часть вкладов «годуновского данья» в Костромской Ипатьевский монастырь – «колыбель династии Романовых».

Не менее ценной является и вторая рукопись Учительного Евангелия, происхождение которой связано с культурно-просветительской и организационной деятельностью главы русской Церкви середины XVI в. митрополита Макария, его усилиями по собиранию, переписке (копированию) и оформлению в грандиозные жанровые образования накопленного в веках письменного наследия Руси, особенно в области агиографии, летописания и учительной литературы. Но настоящая рукопись интересна еще и некоторыми обстоятельствами ее «жизненного пути», особенно его сибирской части, которая вскрывает ставшую уже привычной характеристику старообрядческого сообщества как среды, трепетно относящейся к сохранению и созданию условий для функционирования древнерусской книги в контексте современности, и демонстрирует редкие по нынешним временам факты бытования старинных книг, любопытные моменты, связанные с ее приобретением, и т. д. [Бородихин, 2013. С. 56–57].

Из приобретенных старопечатных книг древностью выделяются издания московского Печатного двора: Требник 1625 г. со следами правки на полях в процессе подготовки книги к выходу в свет, Евангелие-тетр. 1627 г., Псалтирь с восследованием 1634 г., редчайшие экземпляры Часовников 1634 и 1640 гг. и др. Единственная книга типографии Киево-Печерской лавры, выпущенная в 1653 г. «тщанием Иосифа Тризны», свидетельствует, кроме всего прочего, о непростых в то время отношениях Московского государства и Речи Посполитой.

В обнаруженных экспедициями книгах и рукописях зачастую содержится информация, о которой умалчивают другие источники. Так, запись XVII в. на «Требнике» 1625 г., московской печати, полученном на хранение в ГПНТБ СО РАН, образце реставрационной работы в одной из общин (лишь на треть он содержит типографскую часть издания; чтобы книга не выглядела фрагментом, около 100 листов переписаны с подражанием полууставному характеру наборного шрифта почти 300-летней давности), о его принадлежности приделу Николы Чудотворца церкви Благовещения в с. Великом (Ярославская область) – единственное свидетельство о храмах известного с XIII в. поселения. В книге сохранились приметы редактуры набранного текста – результат чрезвычайных событий, державших в напряжении московские церковные власти и образованную часть общества в связи с вопросами книжной справы: в соответствии с указом патриарха Филарета от 9.XII.1625 г. прибавка «и огнем» и сделанная по ее поводу заметка на поле вымараны в «Требнике», чтобы она не читалась в текстах «Последования просвещения святых Богоявлений» [см. об этом: Макарий (Булгаков), 1996. С. 283].

Важные сведения о духовной жизни современных общин дают рукописные источники индивидуального происхождения. Полученные в экспедиционной поездке материалы из архива старообрядческого наставника в Красноярском крае – лучшее тому доказательство. В двух обычных школьных тетрадях (по 48 листов в клетку) и блокноте содержатся дневник наблюдений «интересных происшествий и приключений, опытов, времени года» (14 января 1968 г. – октябрь 1980 г.); подборка духовных стихов, включающая «Утреннее размышление о Божием величестве» М.В. Ломоносова; стихи собственного сочинения (1967–1978): «Река Бельмо», «Утро охотника», «Повадки зверя», «Тревога сердца», «Разлука», «Сокровище», «Луна», «Пишу я о себе», «Нам нужен мир», «Вдова», «Сельская молодежь», «Двести тридцать Доболей]», «Осень», «Три дня в пути», «Земля», «Русская женщина», «Свобода», «Наказ-просьба к детям» и др.

Сохранение, изучение и подготовка к публикации отдельных фрагментов настоящего архива – дело будущего. Эта работа должна восполнить пробелы в наших представлениях о современной внутренней жизни общины, о наиболее значимых ее событиях, определяющих ее моментах на довольно длительном временном отрезке.

Немалый интерес представляют находки изданий поздней кириллической традиции XIX–XX вв., подавляющее большинство которых являются реализацией оригинальных издательских проектов столичных или провинциальных старообрядческих книжных центров и типографий. В настоящее время приобретения подобного рода – единственный источник сведений об этой стороне деятельности отечественного старообрядчества в тот период. Они могут стать базовым материалом для составления справочного пособия о старообрядческой книжности второй половины XIX – начала XX в.

Практически все приобретенные в ходе археографических работ старопечатные книги имеют вкладные и владельческие записи, проливающие свет на особенности бытования и использования древнерусской книги на восточных землях России. В результате в научный обиход вводятся уникальные материалы, которые могут быть использованы в качестве исторических источников, расширяющих наши представления о книжном мире давно ушедших эпох, о культурно-исторической значимости древнерусских книг, по сей день бытующих на территории Сибири.

Выбранные для экспедиционных исследований районы исторического старообрядческого расселения в Красноярском крае подтвердили свою перспективность, хотя замкнутость старообрядческой среды в последнее время усилилась. Это вызвано разными причинами, среди которых немаловажную роль играют догматические. Внутри общин беспрерывно ведутся споры об отношении к «делам мирским», к деньгам, к бытовой технике, к документам и бумагам «с антихристовой печатью», к паспортам, вплоть до полного отказа от них; радикальные толки часовенных активно обсуждают проблемы «второго Христова пришествия», регламентирующего поведение человека в век, когда «восстанут лжехриста и лжепророки». Этим объясняется их особая настороженность к «приходящим из мира».

На протяжении многих лет ГПНТБ СО РАН ведет работу по собиранию данных о книжных памятниках в хранилищах Сибири. Эта информация до последнего времени представлялась исключительно в виде изданий в серии «Материалы к Сводному каталогу рукописей, старопечатных и редких книг в собраниях Сибири и Дальнего Востока» под редакцией А.П. Деревянко. Опубликовано более 20 выпусков о фондах книжных памятников, хранящихся в Барнауле, Горно-Алтайске, Томске, Тобольске, Новосибирске, Иркутске, Кяхте, Улан-Удэ и др. Серия способствует распространению этой информации, но все же недостаточно оперативно.

Начато научное описание отдельных экземпляров рукописей Тобольского историко-архитектурного музея-заповедника и Енисейского краеведческого музея, составлены охранные описи и каталоги книг кириллической традиции учреждений-хранителей в Ялуторовске, Исетском, Минусинске, Абакане, Новокузнецке, Горно-Алтайске, Большом Камне, Владивостоке, Хабаровске, Биробиджане; большинство каталогов опубликовано [Бородихин, 2007. 8 п.л.; Казанцева, 2009. 10 п.л.; Бородихин, Юдин, 2009. 10 п.л.; Казанцева, 2010. 20,9 п.л.; Казанцева, 2014. 21,6 п.л.; Зайцев, 2014. 6,5 п.л.; Драгайкина, 2014. 36,5; Бородихин, 2015. 12,7 п.л.; Казанцева, 2015. 10,5 п.л.].