Текст книги "Эффект матового стекла. Книга о вирусе, изменившем современность, о храбрости медработников, и о вызовах, с которыми столкнулся мир"

Исторический шанс

Тридцатого апреля 2020 года на онлайн-пресс-брифинг из нью-йоркской штаб-квартиры IFPMA (международная ассоциация фармпроизводителей) по теме «Текущий статус поиска терапевтических решений в борьбе с COVID-19, подготовка производства и поставок» были приглашены CEO (первые руководители) из числа глобальных биофармацевтических компаний Big Pharma (большая фарма, около 30 глобальных фармпроизводителей, на долю которых приходится более половины всей мировой лекарственной продукции) и журналисты ведущих изданий из десятков стран со всех континентов.

В мировом сообществе было особое ощущение единства перед общей бедой в настоящем и ближайшем будущем.

Это чувство было логически обоснованным. Ибо изначально было ясно, что коллективный иммунитет наступает в сообществе на национальном уровне и в мировом масштабе при 70–95 % переболевших или переболевших и вакцинированных. На наше (общее) счастье, около 80 % изначально заражались вирусом в легкой форме или даже бессимптомно.

Участниками брифинга было подтверждено, что COVID-19 постучится в каждую дверь. То есть страх перед подлой болезнью, которая может подстерегать в каждой ручке, двери, покупке, вздохе и прочее, и прочее, нескоро уйдет из нашей жизни. То есть только вместе, только консолидировав мировое сообщество, можно победить пандемию и заразу. И это была не просто реплика, это был лейтмотив и лозунг нью-йоркского брифинга.

Было заявлено о следующем.

Полным ходом шли работы по созданию вакцины, и максимально ускорялась разработка лекарств против ковида.

Задача состояла в том, чтобы максимально использовать в борьбе с коронавирусом уже имеющиеся разработки лекарств и вакцин или приспособить имеющиеся препараты, которые можно переориентировать на борьбу с COVID-19. То есть не с нуля. Причем нужны такие разработки, которые затем можно будет масштабировать, чтобы производить препараты в огромном количестве.

Нет и не может быть никаких графиков. Все работают максимально быстро. Параллельно исследуются многие препараты. А все клинические испытания и разработки по другим препаратам по всему миру в основном приостанавливаются. COVID-19 на первом месте. Все ресурсы и силы мировой фармотрасли были устремлены на разработку лекарств для лечения больных с COVID-19 и вакцин для массовых прививок. На тот момент параллельно разрабатывались восемь профилактических вакцин против ковида и 130 препаратов для лечения ковидных больных.

Была высказана уверенность, что результат будет получен, но будет сложно, поэтому нельзя упрощать ситуацию. Есть потребность и желание продвигаться как можно скорее. Отмечено особо, что в случае катастроф, эпидемий приостанавливаются регуляторные ограничения.

Но не может быть компромиссов в отношении качества препаратов и вакцин, то есть в отношении здоровья пациентов.

Ковид гораздо опаснее, чем, например, даже лихорадка Эбола.

Каждый день выявляются новые особенности и проявления заболевания и его последствий, и на тот момент еще не было понимания природы вируса.

Но нельзя забывать и о профилактике и лечении, чтобы защитить здоровых. И надо беречь людей, у которых есть хронические заболевания.

Также было сказано, что безопасность сотрудников фармкомпаний, которые сейчас трудятся над разработкой препаратов и вакцин против COVID-19, – это приоритет № 1. Эти люди – настоящие герои. А ведь у них есть семьи. Поэтому сейчас в фармкомпаниях этим сотрудникам предоставляют возможность жить отдельно от семей.

Было отмечено, что пандемия вызвала невиданное прежде сотрудничество в мировой фармотрасли.

Но прежде не было и такого вызова, такого уровня угрозы. То есть индивидуально, одной компанией, проблему COVID-19 не решить. Только совместно можно достичь цели. После преодоления ковида мы станем сильнее, вся отрасль.

Участники брифинга призвали все фармкомпании и разработчиков публиковать открыто результаты всех исследований. Чтобы доступ к разработкам был равным для всех.

Тогда было заявлено, что крупнейшие мировые фармкомпании заключили глобальное предварительное соглашение о равном доступе к препаратам и вакцинам, когда они будут разработаны. Это должно быть справедливое распределение доз. Чтобы и бедные, и богатые страны имели равный доступ к лекарствам и вакцинам. С этой целью, мол, уже были зарезервированы соответствующие производственные мощности по всему миру.

Наконец, был сформулирован выдающийся посыл. Мол, сейчас у всех фармпроизводителей единая цель – победить вирус. Прибыль сейчас неважна.

Ничего подобного в таком масштабе и при таких обстоятельствах я не слышал, думаю, и не услышу. Чтобы представители одной из самых рентабельных отраслей, с зашкаливающим всегда градусом конкуренции, отказывались от выгоды! Нонсенс!

Было чувство общего подъема, эйфории. И это несмотря на вселенскую драму пандемии, многочисленные смерти, страдание и страх, вошедшие в нашу жизнь надолго. Тогда, кстати, еще не было понятно насколько, думалось, до конца года, но никак не три.

Хотя надо признать, весной 2020 года мы все были участниками и свидетелями исторического шанса изменения жизни к лучшему, к единству, преодолению противоречий и разногласий, недоверия в человеческом сообществе. Не только в науке, медицине, фармотрасли, но и в экономике, политике и мировом сообществе.

Пандемия и заболевание такого масштаба вышли за рамки здравоохранения, на много месяцев став важнейшим фактором национальной и международной политики.

Впрочем, тогда уже было понятно, что это лишь иллюзия эйфории. Потому что из России (где будет создана и внедрена первая в мире антиковидная вакцина «Спутник V») и Китая (страны, первой столкнувшейся с COVID-19, страны, где будут впервые успешно реализованы лечебные протоколы и профилактические технологии для успешной борьбы с ковидом, где будут созданы свои вакцины) на ту нью-йоркскую встречу были приглашены только журналисты. То есть даже иллюзия единства была только для своих.

Владислав Дорофеев

Четыре версии

Откуда взялся вирус, споры идут до сих пор. Правда, постепенно их накал стихает, поскольку, как утверждают ученые, чем больше проходит времени с момента начала пандемии, тем труднее докопаться до истины. Ряд исследователей обвиняет китайские власти в сокрытии или жестком дозировании информации об обстоятельствах развития событий в Ухане в конце 2019-го – начале 2020 года. Несмотря на нейтрально-официальную версию ВОЗ о происхождении коронавируса, обнародованную 30 марта 2020 года.

В 120-страничном докладе ученые попытались установить происхождение коронавируса SARS-CoV-2 в Китае. Расследование, которое с 14 января по 10 февраля 2021 года проводила международная группа из 17 экспертов (включая, кстати, эксперта из России) совместно с 17 специалистами из самого Китая, ставило целью определить «источник вируса и путь его проникновения в человеческую популяцию, включая возможную роль промежуточных носителей».

Основные выводы доклада ВОЗ, выдержки из которого утекли в прессу еще до его официальной публикации, не стали неожиданностью. Эксперты оценили четыре версии происхождения коронавируса и ранжировали их по степени вероятности.

Наиболее вероятной версией осталась передача вируса человеку от животного-носителя через животное-посредника. «Хотя самые близкие родственные [SARS-CoV-2] вирусы были обнаружены у летучих мышей, эволюционное расстояние между этими вирусами и SARS-CoV-2 оценивается в несколько десятилетий», – говорят авторы доклада.

Похожая ситуация была и с панголинами, которых тоже подозревали в передаче вируса человеку. При этом SARS-CoV-2 хорошо адаптируется к межвидовой передаче у некоторых восприимчивых к нему животных, таких как норки или кошачьи, считают исследователи. Один из главных аргументов против этой версии – что ученые так и не нашли прямых доказательств циркуляции SARS-CoV-2 ни среди домашних, ни среди диких животных до начала пандемии, следует из доклада.

Власти Дании объявили виновниками распространения вируса домашних норок. По требованию правительства этой страны фермерам пришлось убить около 10 миллионов ни в чем не повинных зверьков.

Как менее вероятную исследователи оценили версию о передаче вируса напрямую от исходного носителя человеку. Однако отслеживание источника вспышки в Ухане не дало никаких доказательств присутствия самих этих животных (или продуктов из них) на местных рынках, отмечалось в докладе ВОЗ.

Передачу вируса человеку через замороженные или охлажденные продукты, которые могли продаваться в том числе на месте первой вспышки вируса – рынке морепродуктов в Ухане, исследователи назвали возможной. Прецеденты вспышек вирусных заболеваний такого рода уже были, однако что касается SARS-CoV-2, то риск его передачи через контакт с продуктами по сравнению с передачей через дыхательные пути все-таки был признан как очень низкий.

Наконец, версию, что вспышка в Ухане могла быть вызвана утечкой вируса из лаборатории, группа экспертов оценила как крайне маловероятную. Перечисляя аргументы, которые теоретически можно трактовать в пользу этой версии, ученые напомнили, что именно Уханьский институт вирусологии в свое время секвенировал вирус летучих мышей RaTG13 – он оказался ближайшим известным генетическим родственником SARS-CoV-2. Кроме того, 2 декабря 2019 года лаборатория китайского Центра по контролю за заболеваниями переехала на новое место – рядом с рынком в Ухане, а подобные переезды «могут нарушить работу любой лаборатории», констатировали авторы доклада.

Тем не менее «риск случайного культивирования SARS-CoV-2 в лаборатории крайне низок», утверждают исследователи.

Все известные лаборатории в Ухане имеют необходимый уровень биологической защиты. И никто из их сотрудников, насколько известно исследователям, не заболел во время начала эпидемии.

В общей сложности рассуждениям о достоверности этой версии авторы посвятили полторы страницы доклада.

Какую роль сыграл в произошедшем уже упомянутый рынок морепродуктов Уханя, исследователи не установили. Здесь действительно случилась первая крупная вспышка заболевания, в очередной раз подтвердили они, но произошла ли передача коронавируса от животного человеку именно на этом рынке, или он просто оказался людным местом, удобным для распространения вируса, до сих пор остается неизвестным.

Константин Анохин

На ранней стадии

ПЦР-тестирование стало одним из основных методов диагностики новой коронавирусной инфекции. Обязательное тестирование в России было введено для сотрудников ряда отраслей, при плановых и срочных госпитализациях и для всех групп населения с признаками ОРВИ. Тесты необходимы для путешествий, посещения музеев, библиотек, кафе, а также массовых мероприятий. Сдать анализ на ковид сегодня можно не только за счет городского бюджета, но и в частных лабораториях! Только за первых два года пандемии Россия провела более четверти миллиарда тестов.

Три вида тестов

Первый случай заболевания российского гражданина COVID-19 в России официально зафиксирован 1 марта 2020 года, а уже 20 марта в стране началось массовое тестирование.

«В рекордные сроки были закуплены приборы, подготовлены кадры и помещения, произведены реактивы, отработаны логистические цепочки, выпущены средства взятия материалов, – рассказывает Михаил Годков, президент ассоциации «Федерация лабораторной медицины», руководитель отдела лабораторной диагностики НИИ скорой помощи им. Склифосовского, доктор медицинских наук. – Российские ученые смогли в кратчайшие сроки разработать тест-системы, а наша медицинская промышленность нарастила их производство и теперь выпускает тесты в гигантском количестве. При этом их качество от партии к партии только улучшается. И сегодня наши тест-системы сопоставимы с западными».

Чтобы покрыть возрастающий спрос, государство оказало мощную поддержку российским разработчикам и производителям диагностических средств – начиная с ускоренной регистрации медизделий до льготных кредитов.

Крупные компании инвестировали в перспективную нишу, предоставляли инфраструктуру для разработки и производства ковид-тестов.

В феврале 2020 года производством наборов реагентов на основе молекулярно-биологических методов исследований для диагностики генетических и инфекционных заболеваний занялась специально созданная производственная лаборатория ФГБУ «ЦСП» ФМБА России. В кратчайшие сроки были произведены и зарегистрированы набор реагентов «АмплиТест SARS-CoV-2» для выявления РНК коронавируса SARS-CoV-2 (COVID-19) методом ПЦР, набор реагентов «АмплиТест SARS-CoV-2 авто» для проведения анализа с помощью автоматических анализаторов, набор реагентов для экстракции нуклеиновых кислот из биологического материала «АмплиТест РИБО-преп», набор реагентов для выявления РНК коронавируса SARS-CoV-2 (COVID-19) методом изотермической амплификации «АмплиТест SARS-CoV-2 LAMP». В 2021 году объемы производства ФГБУ «ЦСП» ФМБА России были увеличены до 10–12 тысяч наборов реагентов в месяц (10–12 миллионов тестов).

В итоге на рынке диагностических исследований представлены три вида тестов: лабораторная ПЦР-диагностика и два анализа крови на антитела – лабораторный и экспресс-тест, позволяющий по капле крови получить результат в течение 15 минут.

Экспресс-тесты выявляют наличие иммуноглобулинов, которые показывают, болеет ли человек коронавирусной инфекцией.

Метод ПЦР-диагностики позволяет выявить COVID-19 на самой ранней стадии. В чем его суть? Любое биологическое существо, будь то бактерия, вирус или человек, имеет генетический код, который научились расшифровывать – определять последовательность нуклеиновых кислот, из которых состоит ДНК или РНК. Таким образом можно определить, чем один микроорганизм отличается от другого. Выявить эти отличия можно с помощью ПЦР (полимеразной цепной реакции). Биологический материал (мазок из носоглотки) пациента предварительно размножают в пробирке, чтобы увеличить содержание РНК или ДНК, а затем детектируют – считывают последовательность нуклеиновых кислот – и сравнивают с контрольными данными.

«ПЦР-диагностика позволяет вычленить вирус SARS-CoV-2 из тысяч, миллионов тех вирусов, которые присутствуют в каждом из нас, и определить, что именно этот вирус вызвал именно это состояние. Не грипп, не аденовирус, никакое другое заболевание, а именно этот специфический возбудитель», – поясняет Михаил Годков.

ПЦР-тест – неинвазивный, самый удобный метод диагностики, однако, по оценкам специалистов, примерно 20 % ПЦР-тестов дают либо ложноположительный, либо ложноотрицательный результат.

«ПЦР – это просто процесс»

Полимеразную цепную реакцию – метод значительного увеличения малых концентраций определенных фрагментов ДНК или РНК в биоматериале – придумал в 1984 году американский биохимик нобелевский лауреат Кэри Муллис.

Как-то раз он вместе с девушкой ехал ночью по горной дороге, и его осенило. Идея ПЦР пришла внезапно, как будто из другого мира, вспоминал потом изобретатель.

«Я увидел полимеразную цепную реакцию так ясно, как если бы она была на доске у меня в голове, поэтому я остановился и начал делать вычисления, пока не была готова формула для амплификации (копирования) ДНК», – вспоминает Муллис. Расчет был основан на концепции повторяющихся экспоненциальных процессов роста, которую биохимик почерпнул из работы с компьютерными программами.

После долгих переговоров ученый убедил небольшую калифорнийскую биотехнологическую компанию Cetus, в которой тогда работал, что открыл нечто важное. В конце концов они прислушались и продали патент на ПЦР компании Hoffman-LaRoche за самую большую сумму, когда-либо уплаченную за патент, – $300 миллионов. При этом сам Муллис получил за изобретение всего $10 тысяч. И только гораздо позже – в 1993 году – Нобелевскую премию по химии.

Открытие ПЦР внесло революционные изменения в молекулярную биологию и медицину.

Помимо дублирования фрагментов ДНК и РНК, ПЦР позволяет производить множество других манипуляций с нуклеиновыми кислотами (введение мутаций, сращивание фрагментов ДНК) и широко применяется в биологической и медицинской практике для диагностики наследственных и инфекционных заболеваний, установления отцовства, клонирования и выделения новых генов, а также в криминалистике для поимки преступников.

И хотя сегодня весь мир полагается на ПЦР для диагностики вирусных заболеваний, сам Кэри Муллис неоднократно заявлял, что этот метод не подходит для этой цели и бесполезен в обнаружении вирусов.

«ПЦР – это просто процесс, с помощью которого можно сделать мизерное количество чего-то измеряемым, – объяснял он. – С помощью ПЦР нельзя точно установить наличие вируса, зато можно у любого человека найти все что угодно. Поэтому ее не нужно использовать для тестирования вирусов, которые присутствуют в нашем организме. ПЦР не может установить, болен ты или нет».

По странному стечению обстоятельств Кэри Муллис всего несколько месяцев не дожил до начала пандемии COVID-19. Он умер в своем доме в Ньюпорт-Бич 7 августа 2019 года на 75-м году жизни от сердечной и дыхательной недостаточности, вызванной осложнениями пневмонии.

В России метод ПЦР-диагностики вирусных инфекций появился в 1991 году.

Более 30 лет ПЦР-тесты активно применялись как вспомогательный метод тестирования на ВИЧ и лекарственно-устойчивый туберкулез, а также для выявления половых инфекций. ПЦР была освоена большинством российских лабораторий.

То есть к началу пандемии COVID-19 Россия располагала технологией производства ПЦР-тестов. А получив исчерпывающую бюджетную поддержку со стороны государства, игроки фармрынка и рынка лабораторного анализа, по сути, создали новую доходную индустрию антиковидных ПЦР-тестов.

Весной 2020 года ВОЗ объявила ПЦР-тестирование золотым стандартом диагностики COVID-19. Заявления изобретателя ПЦР забыты. Маховик пандемии раскручивался, вместе с ним – массовые тестирования.

Чувствительная точность

Третьего мая 2020 года мир облетела скандальная весть.

Президент Танзании доктор химических наук Джон Магуфули решил проверить чувствительность и точность ПЦР-тестов, полученных страной в качестве гуманитарной помощи. Он протестировал на коронавирус козу, овцу, плод папайи и машинное масло. Тесты овцы и папайи дали ложноположительные результаты. «В мире идут большие игры с этим тестированием – этим процессом и лабораториями управляют финансисты, денежные мешки», – заявил президент Магуфули. Он отказался в стране от ковид-тестов, не стал закрывать границы и вводить локдаун. Семнадцатого марта 2021 года Джон Магуфули внезапно скончался от сердечного приступа на 62-м году жизни.

Специфическая чувствительность тестов вызвала множество вопросов не только у бывшего президента Танзании, но и у врачей и даже чиновников во всем мире, в массовом количестве фиксирующих как ложноположительные, так и ложноотрицательные результаты.

В феврале 2020 года специалисты департамента здравоохранения китайской провинции Гуандун сообщили, что результаты ПЦР-тестов пациентов, которые полностью выздоровели от COVID-19, показывали отрицательный, а затем снова положительный результаты.

В марте 2020-го статья в журнале «Медицинская вирусология» сообщала, что 29 из 610 пациентов больницы в Ухане имели от трех до шести результатов анализов, значения которых менялись между отрицательными, положительными и сомнительными.

Исследователи из Сингапура почти ежедневно тестировали 18 пациентов, у большинства из которых результаты тестов от одного до пяти раз менялись от положительного к отрицательному и обратно к положительному.

В феврале 2020 года президент Китайской академии медицинских наук Ван Чен признал, что ПЦР-тесты «точны только на 30–50 %».

Двадцать второго марта 2020 года Син Ханг Ли из Милфордской лаборатории молекулярной диагностики направил письмо группе реагирования на коронавирус ВОЗ и Энтони Фаучи, в котором говорилось: «Широко сообщалось, что тест-наборы RT-qPCR [количественная ПЦР с обратной транскриптазой], используемые для обнаружения РНК SARS-CoV-2 в образцах человека, дают много ложноположительных результатов и недостаточно чувствительны для выявления некоторых реальных положительных случаев».

Весной 2020 года московские власти закупили сотни тысяч экспресс-тестов на антитела к коронавирусу у нидерландской компании Biozek Medical. Российский дистрибьютор «Биотэк» ручался, что точность экспресс-тестов составляет 92 %. После того как диагностику тестами Biozek Medical прошли более 175 тысяч москвичей и 50 тысяч медиков, оказалось, что изготовлены тесты китайской компанией Hangzhou Alltest Biotech Co. Ltd, а их точность – менее 50 %. Расследование также показало, что «Биотэк» продает экспресс-тесты Biozek за 2000 рублей за штуку (при закупочной цене в 5 евро, около 400 рублей).

В июле 2020 года замгендиректора минздрава Израиля Итамар Гротто заявил, что девять из десяти тестов дают ложноположительный результат, поэтому нет смысла их делать.

14 декабря 2020 года ВОЗ признала, что ПЦР-тесты дают ложноположительные результаты, причиной которых стало завышенное количество циклов репликаций. Правительства ряда государств сознательно наращивали число репликаций, чтобы увеличить количество положительных ПЦР-тестов.

Российские врачи в первый год пандемии вообще не принимали во внимание результаты тестов, а ставили диагноз по результатам КТ (компьютерной томографии) – при наличии на снимке легких эффекта матового стекла.