Текст книги "Журнал «Фантастика и Детективы» №2 (14) 2014"
Автор книги: Сборник
Жанр: Современная зарубежная литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
Somewhere over the rainbow
Way up high
And the dreams that you
Dream of once in a lullaby…
Чуть дребезжащий, но ещё богатый голос влился в негромкую мелодию.
– Да, до Гарланд мне далеко, но за эту песню меня заваливали цветами.
Невысокая, совершенно седая старушка оказалась рядом с креслом, в котором сидел Монготройд. Простое, закрытое белое платье, серебряные туфли с ремешком, обвивающим все ещё тонкую щиколотку, и остреньким каблучком, элегантная прическа, молодые, искрящиеся глаза. «Мне знакомо это лицо, – подумал Монготройд. – И как она на каблуках сумела подойти ко мне незаметно?»
– Вы способны были затмить её, мисс…
– Лесть не красит мужчину, дорогой мой. Даже если женщина вам небезразлична, говорите ей те комплименты, от которых сердце растает медом на солнце раньше, чем она успеет заметить, что ей льстят.
– О, простите! – смутился Монготройд.
– Я вас прощаю, – с царственной улыбкой произнесла старушка. – Во-первых, трудно не простить мужчину, который носит в бумажнике фотографию своей дамы, а во-вторых, вы включили нам телевизор.
Монготройд огляделся. Две старушки и три старичка комфортно расположились на диванчиках холла и с довольным видом смотрели, как сменившая Гарланд Фицжеральд выпевает свои коронные скэты. Как они сумели пробраться сюда тихо – не закашляться, не зашаркать ногами?
– Позвольте предложить вам сесть? – запоздало сообразил Монготройд, поднялся, подал руку старушке – и с ужасом увидал, как его ладонь проходит сквозь её пальцы.
– Вы так догадливы, молодой человек! – кокетливо произнесла старушка и опустилась в кресло. – Только не надо шуметь. Ваша бабушка отзывалась о вас в самых лучших тонах.
«Я сошел с ума. Это семейное», – обреченно подумал Монготройд.
– Вы позволите, я отлучусь ненадолго?
– Конечно, молодой человек, но возвращайтесь скорее – нам будет вас не хватать.
Положив ноутбук на пол, Монготройд побежал к охране. Он опасен. Пусть вызывают врачей. Пусть лечат, если ещё не поздно. Он собрался уже потрясти за плечо ражего афроамериканца, мирно спящего за пультом, но увидел, что показывает камера слежения первого этажа. Шесть старичков мирно смотрели телевизор в холле. Он, Монготройд, мог сойти с ума, но галлюцинации у телевизора – это уже чересчур.
Разбуженный охранник сонно потряс головой – эка невидаль, люди в холле. Нечего ему делать, кроме как стариков гонять. Хорошо, сэр, я сохраню запись. Есть не спать на посту!
…Значит не галлюцинация. Ба смотрела телевизор в холле и болтала с этой старухой и остальными. Потом Ба увезли в больницу, телевизор включать стало некому. И в заведении тотчас же начались пожары, потопы и прочие катастрофы… Какое неожиданное совпадение, а? Глубоко вдохнув – это было страшнее, чем прыгать с парашютом и идти на обкуренного ублюдка с пистолетом в руках – Монготройд вернулся в холл.
– Я же говорила – исключительно здравомыслящий молодой человек! И у вас прекрасный вкус. Как вы относитесь к Гершвину? – приветствовала его старушка.
– Summertime and the livin’ is easy… А что вы думаете о «Дорз»?
– Выскочки. Талант налицо, но никакой элегантности. Это не джентльмены.
Монготройд, хихикнув, представил себе Джима Моррисона в котелке и фраке.
– А что вы думаете о подгоревшей еде и отключенных телефонах в Лейк-Парке?
– Что незачем лишать стариков последнего удовольствия. Кому мешал телевизор в холле? Согласны?
– Не имею возражений, мисс… Кстати, позвольте представиться как положено – Джереми Монготройд, детектив. А как вас прикажете звать?
– К сожалению, молодой человек, этого я вам сказать не могу. Разве что вы сами отгадаете мое имя. Кстати, вы не были в Неаполе? Говорят, нет ничего красивее, чем Неаполитанский залив майским утром?
– Не думаю, что он сравнится с Чикагским заливом у Вакигана, когда яхты открывают сезон.
…Они беседовали почти до рассвета. В половину пятого Монготройд выключил телевизор, снял ботинки и растянулся на диване в холле, положив под голову свой пиджак. Так его и нашла уборщица. Монготройд подремал ещё час на кушетке охранника, заверил раннюю пташку мисс Фуллер, что безобразия в доме престарелых прекратятся, если она, Кэролайн, будет соблюдать два условия – с полуночи до рассвета включать телевизор в холле первого этажа и не мешать ему, Монготройду, в ночных расследованиях. Нет, Кэролайн, я вам искренне благодарен, но помощь мне не нужна – это сложное и деликатное дело.
Выехав со стоянки, он позвонил матери:
– Мама, мне нужна твоя помощь. Нет, не деньги – я знаю, что у тебя их нет. Подскажи мне, пожалуйста… в общем, мне нужен лучший в Чикаго специалист по паранормальным явлениям. Сколько, говоришь, она берет? Вот же ведьма!
Дипломированная предсказательница и медиум миссис Салеман и вправду походила на колдунью из детской сказки. Невысокая, кругленькая, с взъерошенной рыжей гривой, десятками побрякушек, колечек, подвесок и амулетов, унизывавших короткую шею, толстенькие пальцы, пухлые запястья и плетеный кожаный поясок, она находилась в непрерывном движении так, что у посетителя вскоре начинало рябить в глазах. Но свое дело она знала и рассказать о новых знакомых уважаемого клиента могла немало.
– Концентрация эктоплазмы в районе выброса терминальной энергии и воплощенного эгрегора Танатоса…
– А по-человечески можно? – очумело спросил Монготройд.
– Призраки. Типичные белые призраки. Тени людей, умерших в доме, не завершив какое-то важное для них дело. Редкость для нашего времени, но встречаются, – заявила колдунья и начала быстро-быстро плести косичку.
– Поподробней, пожалуйста! – возопил Монготройд. – Только простыми словами.
– Хорошо, – утомленно вздохнула колдунья. – Вот живет человек, одержимый какой-то идеей. Книгу там написать, мужа с войны дождаться или за семью отомстить врагу. Вот живет он, живет, делает свое дело, последнюю страничку осталось дописать в книге, или мышьяк в суп подбросить, и тут – бац, умирает. А дело остается. И пока его цель не будет исполнена, призрак привязан к месту.
– То есть, чтобы освободить призрака, надо довершить его дело?
– Да, выполнить его, извините, квест, как в компьютерной игре. Так понятно?
– Понятно, – угрюмо согласился Монготройд. – А как узнать, какое дело не выполнено?
– Опросить родственников. Покопаться в архивах. Почитать книги или просто подумать, – осклабилась ведьма и прицепила к новой косичке маленький бубенец. – Ваше время истекло. Будем доплачивать?
Монготройд предусмотрительно удержался от непристойного жеста и просто ушел. Вечер он провел в баре, ломая голову над задачей и подкрепляя соображение добрым виски. Что конкретно могло удерживать призраков в холле дома престарелых? Что-то связанное с телевизором, объединяющее их. Объединяющее так же прочно, как и миллионы других американцев… Недаром же беспокойных старичков манит именно блеск экрана! Следующим вечером Монготройд снова расположился в холле. Повеселевший охранник подтвердил: бесчинства в заведении прекратились. Хитроглазая нянечка приволокла упаковку с аляповатым домашним пирогом – мол, мисс Фуллер сама готовила, велела вам передать. Пусть готовит.
Он завладел пультом, и когда старички дружно расселись по диванам, стал переключать каналы, поглядывая на зрителей. Спорт? Нет. МузТВ – нет? Кулинария – старики любят вкусно покушать – нет? На семейном канале крутили повтор «Направляющего света» – старинного сериала, замшелой классики мыльных опер. Да!!! Монготройд увидел, как заблестели блеклые глаза сутулой, худой старухи, как судорожно сжались тощие пальцы.
– Будьте любезны, мэм, скажите – вы перед смертью не успели досмотреть этот сериал?
– Да, – величественно кивнула старуха.
– И вы получите свободу, если досмотрите его до конца?
– Да, – смесь надежды и боли так исказила лицо старухи, что Монготройду на миг стало жутко.
– И вы… вы хотите получить свободу, мэм?
– Да.
Слава богу. Монготройд чуть убавил звук и, устроившись в кресле, откинул крышку ноутбука. Оставался пустяк – собрать все названия сериалов, которые показывались по ТВ, перечислить их старикам, отыскать в архивах записи – и дом престарелых освободится от привидений, а он снимет с совести камень.
Серебристый смех прервал его мысли. Монготройд поднял глаза и онемел.
– Узнаете меня, молодой человек? Это награда за вашу догадливость! Такой я была в сорок шестом, в первый раз выходя на съемочную площадку. Не правда ли, хороша?
– Неправда, – выдохнул Монготройд. – Вы… ты не просто хороша, ты бессовестно хороша. Я не видел девушек красивее.
Он сказал правду. Именно эти легкие и плавные черты Монготройд искал в других лицах, именно этот мягкий голос с южным акцентом на гласных звучал для него с экрана, именно этой неброской гармонии, старомодного благородства не хватало ему всю жизнь. Он представил, каково танцевать вальс с такой девушкой, как она доверчиво опирается нежной спиной о подставленную ладонь и улыбается, глядя прямо в глаза партнеру, очаровывая его. А ещё детектив вспомнил, где он видел это лицо.
– Мисс Итан. Вы позволите называть вас по имени – Дорис?
– Ты уже говорил мне «ты» – зачем спрашивать разрешения?
Смех замолк. Перед Монготройдом стояла давешняя старушка в белом платье, с сеткой морщин на пергаментном личике. Но он уже помнил её другой.
Список всех сериалов, когда-либо шедших по ТВ, был готов к утру. Следующей ночью Монготройд зачитал его перед призраками и отметил ещё четыре сериала, которые надлежало найти. «Чертову службу в госпитале Мэш», «Любовь и тайны Сансет-Бич», «Дживса и Вустера», «Джен Эйр» 1983 года. С последним оказалось меньше всего проблем – кассета сохранилась у матушки, питавшей склонность к сентиментальным фильмам. Монготройду осталось повозиться с видеомагнитофоном, умилившись забытому шороху пленки, и запустить показ следующей же ночью. В тревожном и радостном возбуждении старики ждали решения своей участи, пока перед ними разворачивалась история английской гувернантки, маленькой неприметной дурнушки. И с последними кадрами, стоило появиться титрам «конец», субтильная кокетливая старушка в красной шляпке поднялась с кресла, медленно взлетела и, помахав на прощанье рукой, скользнула в форточку.
Шли дни, Джереми Монготройд приносил в Лейк-Парк все новые записи, один за другим призраки исчезали в ночном тумане – просто уходили в раскрытое по случаю теплой погоды окно и таяли в сладком воздухе Вакигана. Мисс Итан оставалась последней. Монготройду чертовски не хотелось её терять. Но он должен был завершить дело. Детектив похудел и осунулся, мама беспокоилась за него, и мисс Фуллер обихаживала, как могла. Он чувствовал, что ожесточенное сердце директора Лейк-Парка смягчилось и оттаяло, что женщину тянет к нему, но ничем не в силах был ей помочь. И она не могла помочь разрешить задачу – очевидно, что мисс Дорис Итан удерживал тот же принцип, что и остальных призраков. Но ни один из классических сериалов не подходил – она улыбалась, качала головой и переводила разговор на более интересные темы – поэзию Уитмена, например, войну Севера с Югом или сомнительные преимущества цветного кинематографа перед старыми добрыми черно-белыми фильмами.
Лето близилось к середине, когда Монготройду наконец пришло в голову элементарное решение – пробить в гугле «Дорис Итан». Актриса и певица сороковых-пятидесятых годов, выступала на Бродвее, снималась в кино, отошла от дел, преподавала танцы, не замужем и бездетна. Умерла в доме престарелых Лейк-Парк в 2002 году. Снималась. «Молодые и милые», «Человек на Луне», «Двойное танго». И сериал «Истории призраков». 1952–53 год, недоснят, последние серии остались лежать на полке. Монгоройд поднял Сантану, пообещав премиальные. Авторские права на фильм принадлежат продюсеру Вильяму Кастелу, Зимний Парк, Флорида. Старику было за девяносто, но он все ещё жил в собственном доме и даже катался на лошади по утрам, если верить его персональной страничке в сети. Остальное было делом техники.
Самолет, автобус, маленький городок, белый особнячок в колониальном стиле на самой окраине. Вильям Кастел оказался разговорчивым, щеголеватым дедушкой с крашеными волосами, небезуспешно скрывающим следы возраста. Когда представитель «Новостей Вакигана» Д. Монготройд попросил знаменитость об интервью для еженедельной странички «Заходящие звезды», бывший продюсер охотно впустил в дом журналиста. Прелестная шатенка в кружевном фартучке (то ли горничная, то ли сиделка, то ли метресса) предложила гостю умыться с дороги, подала полотенце, поднесла ледяной джулеп с листиком мяты и оставила их с хозяином наедине. Покачиваясь в кресле и иногда повторяясь в рассказах, Кастель поведал всю подноготную сериала, блестящего и печального, которому не хватило до успеха какого-то жалкого миллиона.
Это были истории призраков и привидений, мстительных и влюбленных, печальных и даже комических. Последняя серия оказалась самой удачной – трагическая судьба молодой актрисы, погибшей во время съемок одного рискованного эпизода. Бедняжка оживала, когда крутили пленку с её участием – так романтично. И вы знаете – это была лучшая роль Дорис Итан, одной из самых очаровательных актрис своего времени. Как порхала она в вихре вальса, молодой человек, как кружилась пышная юбка и колыхались локоны, как задорно блестели глаза и играли ямочки на щеках. Дамы былых времен канули в лету, их прелесть сохранила лишь непрочная кинопленка. Кстати, Дорис так огорчилась той неудаче, что ушла из кино, роль актрисы оказалась для неё последней. Если вдруг вам когда-нибудь повезет встретиться с ней, молодой человек, непременнейше передайте приветы от старого, да, очень-очень старого друга. Я… понимаете, я был неравнодушен к ней, но ни разу не заикнулся о чувствах – работа. А потом было поздно, увы. Да, конечно, у меня сохранились записи, и скопировать их не сложно – только прошу вас, не выкладывайте в Интернет. Надеюсь на вашу честность, мистер! Прощайте.
Всю дорогу до Вакигана детектив Монготройд молчал, прижимая к себе «дипломат» с драгоценной кассетой. Он надеялся – и боялся надеяться на чудеса. Сети шоссе колыхались под тонким днищем быстрого самолета, люди спешили, не успевая задуматься друг о друге, вглядеться в глаза, услышать. Просто остановиться, вникая в бренную прелесть ускользающего момента, шорох дождя по деревянной крыше, лисью возню в кустах, хрустальный голос первого соловья в светлеющих нежных сумерках. Трапперы и ковбои разучились ходить пешком и тормозить на обочине, чтобы полюбоваться, как падает солнце в воды Великого озера, как несутся по прерии тени бизонов и парят в вышине орлы. Есть лишь деньги, кредиты, дорогие дома, персональные адвокаты и заботливые психоаналитики – кто рискнул бы отбросить эти блага за один разговор на колючей лестнице? Кто рискнул бы шагнуть?
When you're strange
Faces come out of the rain
When you're strange
No one remembers your name
When you're strange
When you're strange!!!
…Дом престарелых Лейк-Парк, город Вакиган, штат Иллинойс, погрузился в глубокий сон. Мистер Джереми Монготройд вставил в видеомагнитофон кассету, и осторожно нажал на «пуск». Он не знал – обретение или свобода, жизнь или смерть скручены в коричневый рулон пленки.
Кнопка щелкнула. На экране закружилась, выводя контур названия, рисованная фигуристка. Забренчало веселое фортепьяно. Мисс Дорис Итан девяносто четырех лет от роду улыбнулась сухими губами. Мисс Дорис Итан двадцати пяти лет от роду ослепительно вплыла в кадр: я расскажу вам историю, дамы и господа! Смотрите, смотрите и слушайте, это история о любви…
Я удаляюсь
Владислав Ленцев, Андрей Артемьев
Владислав Ленцев
4 июля 1986 г.
Андрей Артемьев
27 мая 1989 г.
– Вы уверены, Гектор? – он улыбнулся так кротко, будто речь шла о выборе между марками смартфонов. – Обратного пути не будет.
– Грейсёрф… – мне вдруг стало любопытно, – у вас есть настоящее имя?
Он промолчал.
Я, наверное, по-старчески усмехнулся и в конце концов кивнул. Грейсёрф откинулся на кресле и стал набирать что-то на видимой только ему клавиатуре. Началось.
Я вышел на балкон: дождь, прохладные сумерки, где-то на границе видимости – огни того самого моста… Я во всех деталях вспомнил вчерашнюю ночь – удивительную ночь, подарившую встречу с несуществующим человеком.
В тот вечер мне было так паршиво, что даже не хотелось выпить. Я бродил по городу и наблюдал за случайными прохожими, вновь и вновь чувствуя себя бесполезным.
Все теперь как один: глаза скрыты за смарт-очками, одежда нестатусная, походки расслабленные, выражения на лицах меняются, как у шизофреников, – а всё, что им дорого, разложено по тегам и заключено в облачные хранилища. Они даже не называли друг друга задротами – с эпохой, которая не придумала обидных прозвищ, определённо что-то не так.
Начал моросить дождь, и я накинул на голову капюшон куртки. Улицы пустели. Я двинулся к мосту Винера – подвесной громадине, с которой редкую неделю не бросались в реку нервно истощённые неудачники.
Я и сам, признаться, был одним из них – осколок старой эпохи, презирающий лёгкость цифрового бытия. Все мои последние дела – смешные, слишком банальные даже для полиции или полулегальные. Найди пропавшую собачку без чипа, последи за коллегой: может, ему нужен психотерапевт? Глупости.
Раньше мужья и жёны заказывали друг на друга компромат об измене, а сейчас хотят алиби для собственных адюльтеров – чек-ин там, поддельное фото здесь, и вроде бы от этого меняется сама реальность.
Всё, что мне доставалось в последние годы, – офлайновые недоразумения, но их было всё меньше. Зачем я, если есть поисковые системы и полиция, которая расследует убийства, не отходя от мониторов? Я вспомнил свой отдел – скольких хороших ребят сразило цифровое слабоумие…
Иногда мне казалось, что приспособиться можно – взять кредит, накупить навороченной техники и заняться этой электронной кашей – но любой современный подросток при желании оставил бы меня в дураках. Я был слишком тёмным для их светлого будущего.
Огни вокруг внезапно погасли – дома, вывески и прочая электрическая мишура; светофоры остались. Авария на подстанции, уже третья в этом году. Старые сети города не справлялись с нагрузкой и по-своему намекали людям на уязвимость их сладкой цифровой комы.
Моей прогулке это не помешало: на мосту зажглось тусклое аварийное освещение. Дождь усиливался, время было позднее – дорога опустела. Я дошёл до середины пешеходной секции, как вдруг увидел метрах в двадцати впереди чьи-то ботинки…
Я сразу всё понял, пригнулся и затрусил к этому месту, высматривая обладателя обуви справа, за ограждением и опорами моста. Сначала показались босые пятки на поручне, а мгновение спустя – вся фигура. Это был мужчина в измятом костюме – пошатываясь, он стоял на перилах, рискуя сорваться в любой момент. Одной рукой незнакомец держался за столб, а другой потрясал в воздухе и кричал:
– Имел я ваш проклятый город! Эрвин Дэвис больше не будет вашим рабом!
Я мельком глянул на камеру наблюдения позади самоубийцы – вместе с электричеством отключилась и она. Копов ждать не стоило.
– Эй, спокойно, приятель, – с этими словами я выпрямился и приблизился к нему на несколько шагов. – Не делай глупостей!
Он обернулся, и в сумраке я разглядел его лицо – столь же небритое, сколь и нетрезвое. В свободной руке самоубийца держал смартфон – может, минуту назад он прощался с кем-то из близких?
– Тебя ведь Эрвин зовут, да? – шум дождя приглушал мой голос, но в ответ незнакомец блаженно кивнул. – Эрвин, давай ты спустишься оттуда, и мы потолкуем о твоих проблемах и всё такое.
– Они стёрли меня! – истерично воскликнул он и расхохотался. – Нет теперь больше Эрвина Дэвиса!
Я гадал, как отговорить от самоубийства человека в столь расстроенных чувствах, но это уже не понадобилось. Эрвин поскользнулся, опрокинулся назад – и обязательно поцеловал бы затылком бетон, не подоспей я вовремя.
– Ха-а-ха-ха-а! вырвался из него жуткий, протяжный смех, а потом неожиданно тихо и кротко он произнёс: – Спокойной ночи, – и вырубился. Я хлопал его по щекам, тёр мочки ушей, пытался раскрыть глаза – но Эрвин был беспробудно пьян.
Я взял его смартфон – дешёвая модель, такие обычно продают в торговых автоматах. Стерев с экрана капли дождя, я прочитал: «Эрвин С. Д., мы всегда будем тебя помнить! (соболезнует 0 человек, станьте первым!)» – а слева некачественное фото человека лет тридцати и дата смерти. Я сравнил со спящим – это точно был он.
Чей-то розыгрыш довёл беднягу? Сайт определённо подделка. Я пролистнул на главную, проверил адрес, нашёл цифровую подпись… Муниципальное сетевое кладбище Уайт-Плейс. Эрвин – мертвец, официально и бесповоротно.
Меня как громом поразило, а над мостом мистически сверкнула молния. На секунду я даже подумал, что всё это мне мерещится, – но спящий человек был совершенно реальным и безусловно живым. Что за чертовщина?
В одном из карманов Эрвина я нашёл ключ-карточку с эмблемой мотеля «Дом на облаке». Глянул на дорогу – редкие машины неслись мимо, игнорируя нас – и вызвал такси. Пока мы ждали, я уже начал понимать, чем пахнет эта история.
На смартфоне Эрвина – никаких входящих и только три исходящих: звонки в полицию. Все оборваны, длительность 0 секунд. Помимо этого – только развлекательные рассылки.
Но самым интересным было другое. Я воспользовался поиском и нашёл в сети пятерых Эрвинов Дэвисов, но ни один из них даже отдалённо не походил на моего. Только дурацкое соболезнование и ничего больше.
Они действительно стёрли его. О таких делах я ещё не слышал. Но что удержало отвергнутое дитя цифровой цивилизации от обращения в полицию? Я-то знал, что толку от копов немного, но не он…
Мелькнула мысль отвезти его в участок самому, но я сразу осёкся: если можно полностью удалить человека, то повесить на него кучу грехов в полицейских базах данных – тем более.
Судя по виду Эрвина, он по крайней мере неделю размышлял над своим положением, перед тем как решился прыгнуть. За всё это время копы и ухом не повели, значит, случай и правда из ряда вон.
«Это дело для тебя, Гектор, – сказал я себе. – По деньгам призрачно, зато есть шанс накрыть опасную шайку, которая дурит копов».
Очень скоро мы ехали в такси. За мокрым стеклом проносились ночные кварталы, а я смотрел на спящего самоубийцу-неудачника и прикидывал варианты. Не хотелось ждать, пока он проспится – начинать расследование надо было прямо сейчас.
В мотеле нас встретил седой, но крепкий старичок – он и оказался владельцем. Я вкратце объяснил ему, что случилось, и попросил захватить из машины ботинки Эрвина. Тем временем я затащил посапывающее тело в номер и наспех обшарил всё вокруг.
Комната – самая плохонькая, полуподвальная, везде опрокинутые бутылки, минимум личных вещей, никаких документов, запертый сейф, наверняка пустой. Давно я не проводил быстрых обысков.
Старичок вернулся с ботинками, и мы оставили Эрвина в покое.
– Он с неделю тут, – охотно рассказал владелец мотеля, уже упрятав под стойку мою купюру. – Костюм приличный, но пьёт постоянно. Видать, случилось что-то в жизни… Нет, посетителей не было, о себе ничего не говорил… А вы из полиции? – вдруг испугался он.
– Нет, я частный детектив. Но копы теперь ответят на кое-какие вопросы. Не волнуйтесь, вас я не впутаю.
Я посмотрел на часы: половина третьего ночи – уже скоро можно было наведаться в семнадцатый участок и встряхнуть этих недотёп. Единственный человек, к которому я мог обратиться, прибывал на службу к восьми.
– Как проснётся, сразу звоните мне, – я всучил старичку визитку вместе с очередной купюрой.
В ожидании нового такси я нашёл торговый автомат с шоколадками и смартфонами – здесь и отоварился Эрвин. И всё же до утра ничего нельзя было сделать – оставалось переждать дома.
Через час я вошёл в свою квартирку, вдохнул привычный лекарственный запах – этажом ниже была аптека – и развалился в кресле у письменного стола. Затем достал из ящика древние бумаги со следами от кофейных кружек и почувствовал себя в кругу семьи. То самое дело…
20-й год, спальный район Уайт-Плейс. Некоего Стэнли Мэннинга нашли в собственной квартире в луже крови и с простреленной головой. Суицид?
Возьмите обычного клерка, снабдите его скучным досугом, приправьте банальными пороками, а потом выстрелите ему в голову через рот, бережно уложив на ковре посреди гостиной – кусочек мозга там, осколок черепа здесь…
Смерть маленького человека – это совсем не интересно, пока не узнаёшь, что у него никогда не было оружия – и вот ты смотришь на пистолет, как на deus ex machina, очевидное вмешательство с неизвестным мотивом, и понимаешь, что стоишь на верхушке айсберга…
Убеждаешь начальство, что это убийство – они смеются, тыкают носом в сделанные спустя рукава экспертизы, потом угрожают выговорами. Но ты идёшь наперекор всему, и однажды дома тебя подстерегает профессиональный убийца. Он скручивает тебя сзади, подносит к горлу нож, а к уху – телефон, из которого доносится следующее:
– Любая жизнь имеет цену. Не сбрасывай свою цену, или сделка станет слишком выгодной.
Я до сих пор слышу этот шёпот, фоновые помехи из динамика, чувствую кожей шеи дыхание убийцы и кромку лезвия – и проклинаю себя за то, что по молодости струсил. Дело Мэннинга закрыли, и с тех пор не было дня, чтобы я не жалел об этом.
Тогда в моей жизни была женщина, но это скучная и печальная история. Вскоре я остался наедине со своим грузом. Видимо, навсегда.
Эрвин Дэвис, истеричный забулдыга со следами офисного лоска и недельного запоя, был наверняка совсем не интересным человеком – но таким же человеком-айсбергом, как и Мэннинг. Но в этот раз убийцы просчитались: жертва выжила.
Цифровое убийство нельзя назвать идеальным, но в расчёте на конкретного человека оно могло привести к реальному трупу. Офисный планктон чрезвычайно нежен: удали его из всех баз данных, отними кредитки, логины-пароли и абонемент в фитнес-зал – суицид обеспечен.
Ещё лет двадцать назад, когда Фейсбук был просто социальной сетью, взлом и удаление профиля могли привести разве что к слезам, но законы Цукерберга навсегда изменили мир. Всё, что вы собой представляете, оказалось намертво привязанным к Фейсбук-профилю – а специальная фейс-карточка в вашем кармане служила паспортом, кредиткой, пропуском на работу, билетом в метро и индульгенцией у папы римского. Каждый шаг любого из нас сопровождался бесконечными чекинами и таргетированной рекламой.
В начале XXI века кто-то сказал бы, что Большой Брат видит нас всех – но правда заключалась в том, что мы сами стали его глазами, мельчайшими клеточками его сетчатки, которые не просто видят, а непрестанно чувствуют друг друга.
Смарт-очки указывали вам на знакомого на другой стороне улицы, телефон сообщал, что вы понравились пятерым прохожим и предлагал свидание на выбор – всё включено, всегда и везде. Но прерви этот поток – и современный человек сойдёт с ума.
Разумеется, цифровые меры безопасности стали драконовскими – так, во всяком случае, утверждали власти – но когда-то история Эрвина Дэвиса должна была произойти. И если бы не я, в утренних фидах даже не показали бы эффектную видеонарезку с мостовых камер. Пожалуй, отключение света было даже чересчур кстати… Тоже часть их плана?
Часы пролетели быстро – за размышлениями я едва заметил, что уже рассвело. Холодный душ, небольшая зарядка – и ископаемый сыщик Гектор Экснер как будто вновь стал молодым и бодрым.
Я тщательно снарядился: медикаменты, технические мелочи, а также главное моё сокровище – фальшивая фейс-карточка, которая не вполне легально досталась мне после давнего полицейского задания под прикрытием. Вымышленное имя, низший приоритет обнаружения, специальный скрытый код для полиции, словно бы я кто-то из своих – прекрасная маскировка на случай охоты за моей шкурой.
Сейчас карточка была надёжно упакована в непроницаемый для сканеров футляр. Она годилась только на крайний случай: копы живо упрятали бы меня за решётку, засвети я её чересчур нагло.
На углу возле входа в метро я купил чашку кофе в автоматической кофейне на колёсах. За просмотр пары рекламных роликов мне сделали половинную скидку – вот бы так делали во времена моей молодости.
На часах было уже семь, когда я вышел из подземки около участка. Здание было тем ещё: его построили в начале века перед самым кризисом недвижимости, но одно крыло так и не закончили, а готовые этажи по дешёвке выкупили копы.
У входа зазвонил мой телефон. Неизвестный номер – новый клиент?
– Частный детектив, расследования любой сложности, – машинально отчеканилась в трубку моя скороговорка.
Странный голос, хриплый и низкий:
– Не иди в полицию.
Я окаменел. Из трубки доносилось тяжёлое дыхание – прямо как в чёртовых фильмах.
«Они всё время следили за мной и Эрвином. Ну, конечно, чёрт возьми, как иначе?»
Стараясь сохранять спокойствие, я медленно произнёс:
– Кто бы ты ни был, тебе лучше оставить свои игры. Я не остановлюсь! – и оборвал вызов.
В висках бешено заколотилась кровь. Я на всякий случай огляделся, но не заметил ничего подозрительного: редкие прохожие, продуктовые магазинчики, поток машин. Нельзя было сказать, что я испугался, но… дело Мэннинга осталось далеко в прошлом, и ощущение, что за мной наблюдают, уже стало чем-то вроде кошмарного сна.
«Спокойно, Гектор. Ты наведаешься к копам, а потом сразу поедешь к Эрвину. Они бы уже убили вас, если бы могли. А неизвестный номер неплохо бы потом проверить».
С этими мыслями я решительно взошёл по ступеням в участок и через пятнадцать минут оказался в кабинете Кристофера Горски.
Крис Бэтси, как мы его когда-то называли за увлеченность старой трилогией о Бэтмене с Крисом Вэйлом, уже несколько лет заведовал этой конторой. Как и любой серьёзный человек, он давно отрастил усы и брюшко – и ни за что не согласился бы принять меня, если бы не старый должок. Однажды я спас ему жизнь.
– Гектор, – чернявые заросли над губами раздавили их в улыбку, – что тебе нужно?
Я назвал ему дату смерти, имя Эрвина и попросил дать всё, что у них есть. Это не могло вызвать подозрений, а ещё я был уверен, что кто-кто, а Бэтси точно не замешан в каких-либо махинациях: он слишком скучный для этого.
– Вот так просто? – Бэтси постучал пальцами по столу и демонстративно отвернулся к окну. – Опять собираешься копать под нас? Этого твоего парня тоже убила мафия?
– Мы оба знаем, что ты поможешь мне…
– Хватит, – он снова посмотрел на меня, и на его вечно сонном лице я прочитал раздражение. – В отличие от тебя, я знаю, что такое компромисс. Поэтому я здесь, Гектор, а ты… – он неопределённо махнул рукой, а потом набрал что-то на световой клавиатуре. – Когда-нибудь я спишу этот допотопный принтер, и тебе придётся читать документы, как все нормальные люди… Распечатку заберёшь у дежурного. И постарайся не приходить ещё недельки три.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.