Текст книги "Молитвы. Избранное"

Гавриил Романович Державин
(1743–1816)

 
О Ты, пространством бесконечный,
Живый в движеньи вещества,
Теченьем времени превечный,
Без лиц, в трех лицах божества!
Дух всюду сущий и единый,
Кому нет места и причины,
Кого никто постичь не мог,
Кто все собою наполняет,
Объемлет, зиждет, сохраняет,
Кого мы называем: Бог.
 
 
Измерить океан глубокий,
Сочесть пески, лучи планет
Хотя и мог бы ум высокий, —
Тебе числа и меры нет!
Не могут духи просвещенны,
От света Твоего рожденны,
Исследовать судеб Твоих:
Лишь мысль к Тебе взнестись дерзает
В твоем величьи исчезает,
Как в вечности прошедший миг.
 
 
Хаоса бытность довременну
Из бездн Ты вечности воззвал,
А вечность, прежде век рожденну,
В себе самом Ты основал:
Себя собою составляя,
Собою из себя сияя,
Ты свет, откуда свет истек.
Создавый все единым словом,
В твореньи простираясь новом,
Ты был, Ты есть, Ты будешь ввек!
 
 
Ты цепь существ в себе вмещаешь,
Ее содержишь и живишь;
Конец с началом сопрягаешь
И смертию живот даришь.
Как искры сыплются, стремятся,
Так солнцы от Тебя родятся;
Как в мразный, ясный день зимой
Пылинки инея сверкают,
Вратятся, зыблются, сияют,
Так звезды в безднах под Тобой.
 
 
Светил возженных миллионы
В неизмеримости текут,
Твои они творят законы,
Лучи животворящи льют.
Но огненны сии лампады,
Иль рдяных кристалей громады,
Иль волн златых кипящий сонм,
Или горящие эфиры,
Иль вкупе все светящи миры —
Перед Тобой – как нощь пред днем.
 
 
Как капля, в море опущенна,
Вся твердь перед Тобой сия.
Но что мной зримая вселенна?
И что перед Тобою я?
В воздушном океане оном,
Миры умножа миллионом
Стократ других миров, – и то,
Когда дерзну сравнить с Тобою,
Лишь будет точкою одною;
А я перед Тобой – ничто.
 
 
Ничто! – Но Ты во мне сияешь
Величеством Твоих доброт;
Во мне Себя изображаешь,
Как солнце в малой капле вод.
Ничто! – Но жизнь я ощущаю,
Несытым некаким летаю
Всегда пареньем в высоты;
Тебя душа моя быть чает,
Вникает, мыслит, рассуждает:
Я есмь – конечно, есть и Ты!
 
 
Ты есть! – природы чин вещает,
Гласит мое мне сердце то,
Меня мой разум уверяет,
Ты есть – и я уж не ничто!
Частица целой я вселенной,
Поставлен, мнится мне, в почтенной
Средине естества я той,
Где кончил тварей Ты телесных,
Где начал Ты духов небесных
И цепь существ связал всех мной.
 
 
Я связь миров, повсюду сущих,
Я крайня степень вещества;
Я средоточие живущих;
Черта начальна Божества;
Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю,
Я царь – я раб – я червь – я Бог!
Но, будучи я столь чудесен,
Отколе происшел? – безвестен;
А сам собой я быть не мог.
 
 
Твое созданье я, Создатель!
Твоей премудрости я тварь,
Источник жизни, благ податель,
Душа души моей и Царь!
Твоей то правде нужно было,
Чтоб смертну бездну преходило
Мое бессмертно бытие;
Чтоб дух мой в смертность облачился
И чтоб чрез смерть я возвратился,
Отец! – в бессмертие Твое.
 
 
Неизъяснимый, Непостижный!
Я знаю, что души моей
Воображении бессильны
И тени начертать Твоей;
Но если славословить должно,
То слабым смертным невозможно
Тебя ничем иным почтить,
Как им к Тебе лишь возвышаться,
В безмерной разности теряться
И благодарны слезы лить.
 

1784

 
Боже Создатель,
Владыко Творец!
Ты мой питатель,
Ты матерь, отец,
Ты покровитель:
Ты мне судьбой
Быть в свете судил,
Своей мне рукой
Ты душу вложил;
Ты жить повелел.
В чреслах кровями
Ты родшей моей,
В детстве сосцами
На лоне у ней
Взлелеял меня.
В юности ныне,
В бунте страстей,
В быстрой пучине
Волн жизни моей
Помощник мне будь!
Не вижу я дней
Во мраке моем
И светлых лучей;
На поприще сем
Не знаю пути.
Судно ветрами
Несется в морях,
Бьется волнами,
В шумящих водах
Утопает оно.
Я так подобно
В сомненьях моих,
Бурями злобно
Пристрастий моих
Тону во грехах.
Коль не изымешь
Рукою своей,
В бездне сей кинешь,
Погрязну я в ней,
Совсем погублюсь.
Слабой ты груди
Будь укрепленье.
Знают пусть люди:
Ты лишь спасенье
Един у меня.
Злобны языки
Да стиснут гортань;
Гнев их великий,
Злосердую брань
Обрати мне в любовь.
Верных надежда,
Веселье сердец,
Нищих одежда,
Монархов венец,
Всех утешитель!
Коль в сокрушеньи
Взываю к Тебе,
В благоволеньи
Внемли сей мольбе,
Творец мой и Бог!
 

1776, <1790-е>

 
О Боже! чту Твоих пределов светозарность
И льщусь, что я могу в блаженстве вечном жить;
К престолу Твоему взываю благодарность,
Что Ты определил мне в сей надежде быть.
 
 
Ты благость льешь свою на грешных всеконечно,
Ты наши слабости щедротой превозмог;
Владение Твое есть благо и предвечно:
Мне все вещает здесь, что Ты прямой есть Бог.
 
 
Мне солнце есть Твоих пределов предъявленье,
Могущество Твое со всех я вижу стран;
Природа вся мне в том есть точно уверенье,
Что Твой закон всему пространну миру дан.
 
 
Величие Твое, о Боже! воспеваю,
К Тебе стремлю я мысль и чувствия и дух,
И сердцем существо Твое я прославляю;
О Боже! преклони к усердным песням слух.
 
 
Мне помощь не нужна парнасска Аполлона,
Дабы Создателя усердием почтить;
Не надобно к тому гремящей лиры звона, —
Лишь надобно уметь Создателя любить.
 

<1780-е>

 
О Боже, душ Творец бессмертных
И всех, где существует кто!
О Единица числ несметных,
Без коей все они – ничто!
О Средоточие! Согласье!
Все содержащая Любовь!
Источник жизни, блага, счастья,
И малых и больших миров!
 
 
Коль Ты лишь духом наполняешь
Своим цевницы твари всей,
Органом сим увеселяешь
Себя средь вечности Твоей,
И вкруг от мириадов звездных,
Пиющих свет с Твоих очес,
Сам черплешь блеск лучей любезных
И льешь их в океан небес;
 
 
И мне, по плоти праху тленну,
Когда на тот один конец
Ты вдунул душу толь священну,
Чтобы в гармонию, Творец,
И я вошел Твою святую:
О! ниспошли ж мне столько сил,
Чтоб развращенну волю злую
Твоей я воле покорил;
 
 
И так бы сделал душу чисту,
Как водный ключ, сквозь блат гнилых,
Как запах роз, сквозь дебрь дымисту,
Как луч небес, сквозь бездн ночных
Протекши, теми же бывают,
Что были в существе своем,
Или светлей еще сияют,
Чем злато, жженое огнем.
 
 
Подаждь, чтоб все мое желанье,
Вся мысль моя един был Ты,
И истин бы Твоих алканье
Пожрало мира суеты;
Чтоб правды, совести, закона,
Которы мне Ты в грудь влиял,
Из подлости, хотя б у трона,
Я ни на что не променял;
 
 
Чтоб, знав мое происхожденье,
Моих достоинств я не тмил;
Твоей лишь воле в угожденье
В лице царя Твой образ чтил;
Чтобы, трудясь я безвозмездно,
Творил самим врагам добро,
И как Тебе добро любезно,
Так ненавидел бы я зло;
 
 
Несчастных, утесненных слезу
Чтобы спешил я отирать;
Сердца, подобные железу,
Моей горячностью смягчать;
Чтоб не был я ни горд, ни злобен;
На лоне нег не воздремал;
Но был душой Тебе подобен
И всю ее с Тобой сливал.
 
 
О сладка мысль и дерзновенна —
Желать с Творцом слиянну быть!
Когда придет неизреченна
Мне радость та, чтоб в Боге жить?
Когда с тобой соединюся,
Любви моей, желаний край!
Где пред лицом Твоим явлюся,
Там мрачный ад мне будет рай!
 

1797

Ипполит Федорович Богданович
(1744–1803)

 
Сокрылись солнечны лучи
От мрачной темноты в ночи.
Я, день прошедши вспоминая,
Что, в беззаконьи утопая,
Тебя, о Боже мой, гневил,
Когда на всякий час грешил.
Хотя числа нет согрешенью,
К Тебе, души ко облегченью,
Дерзаю мысль к Тебе взнести,
Тебе моленье принести.
Воззри на сердце сокрушенно,
К Тебе любовью утвержденно,
И грешнику Твой суд отсрочь:
Не умертви в сию мя ночь,
И дай Твоим мне подкрепленьем
Тебя не гневать согрешеньем.
Храни в бесстрастии меня,
Да, утренний узрев свет дня,
С покойной мыслью одр оставлю
И милости Твои прославлю, —
Что чистым, Боже, ты сердцам
Всегда готов покров быть сам;
Хранить деланья непорочны
Всегда, и в сне, в часы полночны.
 

<1761>

 
Бедами смертными объят,
Я в бездне ада утопаю;
Еще взвожу ослабший взгляд,
Еще на небо я взираю.
Твой суд, о Боже, прав и свят,
Тебя я в помощь призываю:
Воззри, как грудь мою теснят
Беды, в которых я страдаю.
Прости, Творец, сию вину,
Что день рождения кляну,
Когда от мук ослабеваю.
Ты сердца видишь глубину:
Хоть в адских пропастях тону,
Но от Тебя спасенья чаю.
 

<1761>

 
Без Веры и без дел молитвы Бог не примет:
Как худо станешь жить, последнее отымет.
 

<1775>

Николай Петрович Николев
(начало 1750-х или 1758–1815)

Господи, да не яростию Твоею обличиши мене

 
Не обличи меня яростию,
Не накажи Твоим гневом меня;
Обремененному старостию,
Не дай мне, Господи, пожить стеня.
 
 
Помилуй в силах оскудевшего;
Уже смятение в костях моих.
Согрей дыханьем охладевшего,
Подаждь целенье мне десниц Твоих.
 
 
Душа моя во трепетании,
Доколе я пребуду в муке сей;
Внуши, Господь, мои взывании,
И будь спасением души моей.
 
 
Стесненна грудь моя вздыханием,
Омыто ложе все в слезах моих;
Живу единым я стенанием,
Услышь, Господь, его с высот Твоих!
 
 
Но внял уже мой Бог молению;
Воспрянул бодро мой унылый дух!
Не буду жертвой я ожесточению,
Хоть гонят мне враги угрозы в слух.
 
 
Все беззакония творящие,
Отыдите! – уже Господь со мной;
Уже мольбы мои стенящие
Склонили взор Его на подвиг мой.
 
 
Да устыженны возмущаются
Сулящие враги все бедства мне,
И с посрамленьем возвращаются
Противники мои к своей стране.
 

<1795>

 
Совет в сердце вопиет, плачу и рыдаю!
Бремя чувствуя греха, к Богу прибегаю.
 
 
Боже, Боже! Отче мой! – сын к Тебе взывает;
Человек Тебя Отцем смело называет.
 
 
Хоть по плоти, яко червь, пред Тобой я низок;
Но по духу моему я к Тебе есмь близок.
 
 
В черве сем – Твоя есть часть! – в нем Твое
дхновенье,
Бог я был бы на земле чрез повиновенье.
 
 
Ты есь Слово – в Нем явен от начала века;
А по Слову и себя чту за человека.
 
 
Но, о Боже! – преступя, лжив я стал и дерзок,
И деянием моим пред Тобою мерзок.
 
 
Правды суд Твоей сулит вечных мук мне долю,
А Отеческа любовь шлет благую волю.
 
 
Ты всемощен, как Творец! – я как тварь, безсилен;
Я преступками, а Ты милостью обилен.
 
 
В Боге вся ко мне любовь – я ли убоюся?
Благ ко сыну есть Отец, и Отцу винюся!
 
 
Горд во мне есть человек, света устраняся.
Возмечтал Тобою быть, сам собой пленяся.
 
 
Прегинаюсь – тьмой покрыт, позабыл природу;
Из мечты бродя в мечту, потерял свободу.
 
 
Узник чувствий, раб страстей – тяжестию грешен;
В суете искав утех, вечно неутешен.
 
 
Ослепивши зрак ума прелестью мирскою,
Тамо щастье нахожу, ввек где нет покою.
 
 
Вижду данной путь уму и свободной воле;
Но и видя, ах! несусь по греховной доле.
 
 
Разум мира в кормча взяв – движущ средь
дремоты —
Где пристанище найду? – У Твоей щедроты —
 
 
С горня края на земле глас Ты мой услышишь,
И спасение мое в сердце мне предпишишь.
 
 
В сердце Твой найду закон чистым покаяньем,
Неисточен ради нас Бог благодеяньем.
 
 
Капля слез моих к Тебе – вздох един в смиренье,
Мне утопшему в грехах принесет спасенье.
 
 
К избавленью моему полон Ты заботы.
Грех безсилен, чтоб Твои истощить щедроты.
 
 
Се надежда, чем душа в мире, яко в аде,
Хоть и мучится всяк час, в тайной есть отраде.
 
 
Тайно слышит в сердце глас: грешник! не отчайся:
Строг есть суд, но благ Судья, истинно лишь кайся;
 
 
Все вины покроет длань милосерда Бога,
О душа! внимай Ему – в рай тебе дорога.
 

<1795>

Александр Семенович Шишков
(1754–1841)

 
О Ты, который на детей
С небес высоких призираешь
И слог нескладный их речей
И лепетанья их внимаешь,
Внемли мою молитву, Бог!
И сердце даруй мне такое,
Чтоб мне противно было злое,
Чтоб доброе любить я мог.
 
 
В проступки часто я впадаю
И тятю с маминькой гневлю;
К Тебе, о Боже, прибегаю,
Исправь, исправь меня, молю!
Прилежно всякий день учиться
Во мне желание всели,
И ах, не дай мне николи
Кричать, упряму быть, сердиться.
 
 
Когда я голубков своих
Пшеницей накормить стараюсь,
(А у меня ведь пара их)
О, как я ими утешаюсь!
Как тихо жизнь они ведут,
И как между собою дружны,
Как смирны! Как всегда послушны!
Скажу гуль, гуль: они идут.
 
 
Досады я от них не знаю,
Одну имею к ним любовь;
С стыдом я часто рассуждаю:
Зачем я также не таков?
Как может тварь со мной сравниться?
Ты, Господи, мне разум дал,
Чтоб зло с добром я разбирал…
Но ах, я должен их стыдиться.
 
 
Когда я о своих делах
Судить начну, как должно, строго,
Каким я быть желаю, ах!
Еще не достает мне много.
О Боже, милостью Твоей
Соделай, чтоб я был послушен,
Прилежен, тих, великодушен,
И словом, лучший из детей!
 

<1818>

Иван Иванович Дмитриев
(1760–1837)

 
Парю душой к Тебе, Всечтимый,
Превечно Слово, Трисвятый!
Блажу Тебя, Непостижимый,
Всемощный, Безначальный, Сый!
Блажу и сердцем восхищаюсь,
Зря тьмы, куда ни обращаюсь,
В творении Твоем чудес!
Велик равно Ты в насекомом,
Как в бурях, к нам ревущих с громом
С недосягаемых небес!
 
 
Где пункт начатия вселенны?
Что в солнце огнь питает Твой?
Чем звезды в тверди утвержденны,
И что вращает шар земной?
Откуда сонмы вод пустились
И вкруг земли совокупились
В неизмеримый океан?
Что вне его, что вне эфира?
Кто в тайнах сих, о Творче мира!
Участником Твоим избран?
 
 
Никто, никто в Твоем совете!
Непроницаем Твой покров!
Седящий в неприступном свете,
Над мириадами миров,
Ты взором солнцы возжигаешь,
Ты манием миры вращаешь,
Ты духом ангелов творишь,
И словом, мыслию одною —
Сию пылинку пред Тобою —
Громаду света истребишь!
 

<1794>

Иван Михайлович Долгоруков
(1764–1823)

Буди имя Господне благословенно

отныне и до века

 
Блажен, кто Божества щедроты ощущает,
Ум дерзкой обуздав, на Бога уповает,
Душою чтит Его, всей мыслию любя,
И с жребием своим вручил Ему себя!
 
 
Из тьмы создавый свет вселенной всей Зиждитель,
Морей и суши Царь! будь дней моих хранитель!
Я истины прямой стезю всегда ищу;
Гнушаясь всякой лжи, правдивым быть хочу.
О! сколь погрешно я закон твой разумею,
Сует мирских оплот расторгнуть не умею;
Приятности любви вкушая льстивый яд,
Обманут всякий день я чаяньем отрад;
Дражайшею мечтой пленяясь ежечасно,
Неволею влеком туда, где сердце страстно;
Единственно Ему стремяся угождать,
 
 
Блаженством чту в любви всечасно воздыхать;
Ловя как будто тень минуты бесполезны.
Ах! слаб я пред Тобой одним лить токи слезны;
Господство чувствам дав и ум рассеяв весь,
О чем, о чем пекусь я, пресмыкаясь здесь?
Судьбу, а не себя напрасно укоряю,
Лукавства весь сосуд до суха испиваю;
От счастия далек, хотя бегу за ним,
Все страх в душе моей – все тьма глазам моим.
Ей! тако я живу, жить иначе не зная,
На благости Твои, Всесильный, уповая,
Незыблему на них надежду восприяв,
О Боже! от Тебя жду новый ум и нрав.
 
 
Отторгни, разорви несовершенства узы:
Ты можешь, Боже, все: в Твоей руке союзы,
Непостижимо персть связавшие с душой
И сущие в борьбе всегда между собой.
Не зретъ в Тебе Отца, но судию лишь строга,
Есть мука всех лютей; – коль сладко видеть Бога
Источником всех благ, началом райских дней,
Душевныя тоски отрадой чтитъ своей.
О Боже! всяка тварь песчинка пред Тобою!
Владея тьмой миров, владеешь Ты судьбою.
Естественных страстей пределы сохраня,
Ко мне всещедрый взор и слух свой преклоня,
Ад сердца утоли – и успокой меня.
 

<1808>

Иван Андреевич Крылов
(1769–1844)

Возлюблю Тя, Господи, крепосте моя

 
К Тебе, мой Бог великий, вечный,
Желанья все мои парят,
Сквозь тьму и бездну бесконечны,
Где миллионы звезд горят
И где, крутясь, миры в пучинах
Твое величество гласят:
Велик Господь, велик и свят
Вещей в началах и кончинах!
Велик величества Творец,
В бедах мне щит, в суде Отец.
 
 
Болезни взор мой помрачали;
Земля разверзлась подо мной;
Как сонм стесненных туч, печали
Носились над моей главой.
Переставало сердце биться,
Потек по жилам смерти хлад,
Уже ногой ступил я в ад, —
Но вспомнил к Богу обратиться. —
Сквозь небеса проник мой вздох —
И мой меня услышал Бог.
 
 
И двигнулась – и встрепетала
Земля, поверженная в страх.
От гнева Бога тьма восстала,
Содрогнулись сердца в горах.
Взглянул Он – море возмутилось,
И вихри пламенны взвились,
И страшны громы раздались;
Ступил – и небо преклонилось.
Сошел – и крепкою пятой
Сгустил Он тучи под Собой.
 
 
И се, воссед на вихри скоры,
Несется облеченный в тьму.
Пред Ним кремнисты тают горы;
Курятся бездны вслед Ему.
Как молния, Его блистанье.
Он рек, – и, грозный глас внемля,
Расселась в трепете земля,
Вселенной вскрылись основанья;
И воды, в страхе, без препон,
Смутясь, из бездны рвутся вон.
 
 
Подвигнувшись толь страшной бранью,
Врагов моих карая злом,
Мой Бог Своею сильной дланью,
Как крепким медяным щитом,
Покрыл меня – и мне их стрелы,
Как ломкий и гнилой тростник;
Сколь Бог мой страшен и велик,
Столь тесны вражьих сил пределы!
Едва я возопил стеня,
Он двигнул громы за меня.
 
 
Пари, мой дух, за круги звездны,
Любовью к Богу вознесен;
Храни пути Его небесны —
И будешь в гибелях спасен.
Беги мужей коварных, льстивых:
Беседа их для сердца яд:
С святым ты будешь купно свят;
Познаешь правду средь не лживых.
С правдивым будешь ты правдив
И с нечестивым нечестив.
 
 
Смиренных щит! Смиритель гордых!
Блесни зарями в грудь мою;
И на столпах надежды твердых
Твою я славу воспою;
Чрез горы препинаний ада
Переступлю, как исполин;
Перелечу, как сын орлин,
Чрез бездны, страшные для взгляда, —
И, верой воспален к Царю,
Как солнце юно, возгорю.
 
 
С Тобой кого мне устрашиться,
Кого бы я не превозмог? —
Кто славою с Тобой сравнится?
И где Тебя сильнейший бог? —
Где небо, где есть круги звездны,
Для сил и для богов иных?
И где для молний есть Твоих
Недосягаемые бездны? —
Твоим лишь духом все живет —
Ты все – иного Бога нет.
 
 
Не Ты ль, вдохнув мне силы многи,
Дал крепость льва моим рукам,
Еленью скорость дал мне в ноги
И орлю быстроту глазам?
Не Ты ль на брань меня наставил,
Дал мышцы мне, как медян лук?
Не Ты ль различны силы вдруг,
Чем в тысящах Себя прославил,
В одном во мне соединя,
Венчал царем земли меня?
 
 
Не силою ль Твоей взлетает
Мой быстрый дух на небеса,
Где солнцев тысяча блистает,
Твои вещая чудеса?
Не силою ль Твоей великой
Причину мира мерит он
И постигает тот закон,
Чем обуздал хаос Ты дикой,
Пространства разделил мирам,
Дал стройный вид и бег телам?
 
 
Но где есть слово человека
Тебя обильно превознесть? —
В ком долгота найдется века
Твои все чудеса исчесть? —
Пади, мой дух, в смиренье многом
И свой не устремляй полет
В пучины, коим меры нет. —
Чтоб Бога знать, быть должно Богом;
Но чтоб любить и чтить Его,
Довольно сердца одного.
 

1795

Иван Иванович Козлов
(1779–1840)

 
О, Ты, Кого хвалить не смею,
Творец всего, Спаситель мой,
Но Ты, к Кому я пламенею
Моим всем сердцем, всей душой!
Кто, по Своей небесной воле,
Грехи любовью превозмог,
Приник страдальцев к бедной доле,
Как друг и брат, отец и Бог;
 
 
Кто солнца яркими лучами
Сияет мне в красе денной
И огнезвездными зарями
Всегда горит в тиши ночной;
Крушитель зла, Судья Верховный,
Кто нас спасает от сетей
И ставит против тьмы греховной
Всю бездну благости Своей!
 
 
Услышь, Христос, мое моленье,
Мой дух Собою озари
И сердца бурного волненье,
Как зыбь морскую, усмири:
Прими меня в Свою обитель, —
Я блудный сын, – Ты Отче мой;
И как над Лазарем, Спаситель,
О, прослезися надо мной!
 
 
Меня не крест мой ужасает, —
Страданье верою цветет,
Сам Бог кресты нам посылает,
А крест наш Бога нам дает;
Тебе вослед идти готовый,
Молю, чтоб дух мой подкрепил,
Хочу носить венец терновый, —
Ты сам, Христос, его носил!
 
 
Но в мрачном, горестном уделе,
Хоть я без ног и без очей, —
Еще горит в убитом теле
Пожар бунтующих страстей;
В Тебе одном моя надежда,
Ты радость, свет и тишина;
Да будет брачная одежда
Рабу строптивому дана.
 
 
Тревожной совести угрозы,
О Милосердый, успокой;
Ты видишь покаянья слезы, —
Молю, не вниди в суд со мной.
Ты всемогущ, а я бессильный,
Ты Царь миров, а я убог,
Бессмертен Ты – я прах могильный,
Я быстрый миг – Ты вечный Бог!
 
 
О, дай, чтоб верою святою
Рассеял я туман страстей
И чтоб безоблачной душою
Прощал врагам, любил друзей;
Чтоб луч отрадный упованья
Всегда мне в сердце проникал,
Чтоб помнил я благодеянья,
Чтоб оскорбленья забывал!
 
 
И на Тебя я уповаю;
Как сладко мне любить Тебя!
Твоей я благости вверяю
Жену, детей, всего себя.
О, искупя невинной кровью
Виновный, грешный мир земной, —
Пребудь Божественной любовью —
Везде, всегда, во мне, со мной!
 

<1833>

 
Прости мне, Боже, прегрешенья
И дух мой томный обнови,
Дай мне терпеть мои мученья
В надежде, вере и любви.
 
 
Не страшны мне мои страданья:
Они залог любви святой;
Но дай, чтоб пламенной душой
Я мог лить слезы покаянья.
 
 
Взгляни на сердца нищету,
Дай Магдалины жар священный,
Дай Иоанна чистоту;
 
 
Дай мне донесть венец мой тленный
Под игом тяжкого креста
К ногам Спасителя Христа.
 

3 декабря 1839

Сергий Александрович Ширинский-Шихматов
(1783–1837)

 
Христос рождается – народы! славьте с кликом,
Христос нисшел с небес – сретайте общим ликом,
Христос в стране земной – неситесь выспрь умом;
Христа возвеличай, вселенная! вовеки,
Христа в веселии воспойте, человеки!
Христос прославился в рождении самом.
Бог Слово! Сын Отца! Незримого зерцало!
Твое во времени, Превечный! рождество
Свет богознания вселенной воссияло,
И веры Твоея настало торжество:
Тогда, ея лучем чудесно просвещенны,
Учились от звезды поклонники звездам,
От буйства исхитив умы свои прельщенны,
По новым шествовать к премудрости следам
И кланяться Тебе, о Солнце правды вечной!
И знать Тебя и чтить, Восток от высоты!
Господь! склонись и к нам – и дар хвалы сердечной
От нашей приими словесной нищеты.
 

<1823>

Василий Андреевич Жуковский
(1783–1852)

 
Боже, Царя храни!
Славному долги дни
Дай на земли;
Гордых смирителю,
Слабых хранителю,
Всех утешителю
Все ниспошли!
 
 
Перводержавную,
Русь православную,
Боже, храни!
Царство ей стройное!
В силе спокойное!
Все ж недостойное
Прочь отжени!
 
 
Воинство бранное,
Славой избранное,
Боже, храни!
Воинам-мстителям,
Чести спасителям,
Миротворителям
Долгие дни!
 
 
Мирных воителей,
Правды блюстителей,
Боже, храни!
Жизнь их примерную,
Нелицемерную,
Доблестям верную
Воспомяни!
 
 
О Провидение!
Благословение
Нам ниспошли!
К благу стремление,
В счастье смирение,
В скорби терпение
Дай на земли!
 
 
Будь нам заступником!
Верным Сопутником
Нас провожай!
Светло-прелестная
Жизнь наднебесная,
Сердцу известная,
Сердцу сияй!
 

1813, <1818>