Текст книги "Армянские мотивы"

Урок из прошлого

Посвящаю 130-летию героической обороны крепости Баязет и её защитникам

Арам Хачатрян. Россия, г. Москва

Военный журналист, главный редактор портала «Россия-Армения. Инфо». Подполковник запаса ВС РФ.

Окончил Ленинградское высшее военно-политическое училище ПВО имени Ю. В. Андропова (1985–1989), Военный университет Министерства обороны РФ (Гуманитарная Академия ВС РФ, 1996–1999), Московскую государственную юридическую академию (2002–2008).

Член Координационного совета Российско-Армянских организаций (КС РАО). Член Союза журналистов Москвы. Член Союза журналистов России. За службу в Вооружённых силах СССР и РФ награждён медалями и почётными грамотами. Победитель Международного литературного конкурса «Армянские мотивы»-2019.

В детстве моя любимая бабушка Мария часто говорила мне, что выжить им в ссылке в Сибири в страшные годы политических репрессий в нашей стране помог Господь Бог. Помогли духи наших горных монастырей.

Когда в середине 80-х годов я поступил в военно-политическое училище, а потом вступал в партию, бабушка дала мне наказ.

Говорила, можешь быть членом КПСС, а свою веру в Христа никогда не предавай… И рассказала мне такую невероятную историю.

В начале в тридцатых годов XX века в нашей стране получило широкое распространение движение безбожников. Тогда молодые ребята по указке комсомольских руководителей создавали клубы, проводили массовые акции, доказывали пагубность христианской веры. Издевались над священнослужителями. В культуре и литературе развивали идеологию этого движения, утверждая, что религия – опиум для народа.

Во многих населённых пунктах большевики, комсомольцы и сторонники безбожников уничтожали и оскверняли церкви и храмы. За участие в тех или иных мероприятиях активистам движения безбожников обещали принятие в ряды комсомола. А в те далёкие годы быть комсомольцем значило иметь право на определённые льготы, на обучение. По комсомольской путёвке можно было найти приличную работу.

Художник Рубен Оганесян

…Итак, в одно весеннее утро из райкома комсомола приезжает в горное село секретарь райкома комсомола товарищ Абел, который считался одним из активистов движения безбожников не только в данном районе, но и в республике.

По его указанию активистам района выделили автомобиль. Им предстояло доехать по горным дорогам до старинного христианского монастыря. Была поставлена задача разгромить монастырь, а наиболее ценную церковную утварь забрать собой.

В республиканском комитете комсомола этому секретарю райкома обещали в случае успешного проведения нескольких таких операций взять на работу в республиканский комитет комсомола, а затем направить на комсомольскую учёбу в Москву.

В двух местах секретарь райкома комсомола товарищ Абел очень удачно провёл операции по разграблению и уничтожению церквей… и уже представлял себя слушателем университета красной профессуры в Москве.

Близился июнь месяц, в Москве начинался приём документов, надо было спешить.

О том, что эта поездка была не первой и с ней была связана одна загадочная история, секретарь райкома комсомола товарищ Абел предпочёл не рассказывать своим сторонникам-активистам.

А дело было так.

По поручению этого секретаря ещё месяц назад два сотрудника НКВД специально ездили в горы… Они должны были конфисковать ценное имущество монастыря для нужд Советской Армении, причём в отношении настоятеля, в случае его сопротивления, разрешалось применить строгие меры, вплоть до расстрела на месте.

После этой поездки один сотрудник НКВД пропал без вести, а другого нашли мёртвым.

Когда секретарь райкома комсомола товарищ Абел повторно обратился в НКВД с просьбой о выделении сотрудников, то руководство отказало ему в связи с отсутствием свободных людей, мотивировав, что все сотрудники по указанию партии ведут борьбу с кулаками и врагами коллективизации. Порекомендовали проводить операцию собственными силами комсомола и активистов.

Для осуществления этой неблагородной работы руководство райкома комсомола нашло среди местной молодёжи четверых активных ребят. Всем им было обещано, что после разгрома горного монастыря села Цовагюх они будут приняты в комсомол. Им были даны обещания, что помогут с трудоустройством и направлением на учёбу в Ереван.

По приезду в горное селение Цовагюх секретарь райкома комсомола решил выступить перед местным населением и рассказать о пагубности веры и о религии как о пережитке прошлого.

Товарищ Абел, понимая, что не все местные жители принимают его слова и идеи, решил весь день посвятить просветительской политико-информационной работе и поэтому сам не поехал с активистами в горный монастырь.

* * *

Брат моей бабушки Жора (Георгий) был среди четырёх добровольцев, которые согласились поехать и разрушить горный монастырь. Он был водителем и вёл машину. Ехали они спокойно, и ничто не предвещало, что эта поездка может стать для них последней и трагической.

Проехав опасные горные серпантины, через некоторое время они уже были почти на месте. До монастыря надо было ещё триста метров подняться пешком. Автомобиль оставили, и всё вместе начали подъём. Наконец они оказались наверху. Вокруг было пустынно, дверь монастыря – сиротливо открыта…

Художник Рубен Оганесян

Зайдя внутрь монастыря, активисты увидели на полу рваную рясу настоятеля храма. Вокруг одежды священника и на полу расплывались большие темные пятна, похожие на кровь. Видно было, что здесь недавно разыгралась большая трагедия.

На их окрики никто не отвечал.

Старший команды решил, что отсутствие настоятеля монастыря не является препятствием для конфискации церковного имущества, и по его команде будущие комсомольцы начали собирать в мешки наиболее ценные христианские предметы культа.

Затем по указанию старшего активисты принялись уничтожать иконы, которым было несколько сот лет. Потом один из активистов предложил устроить на улице огонь и сжечь все старые книги и иконы. Водитель машины Жора стал уговаривать их не делать этого, объясняя, что это позор и величайший грех.

Но активисты не слушали Жору и продолжали своё чёрное дело, уничтожая таким образом часть истории этих гор. Ведь этот монастырь в горах люди строили несколько веков назад, поднимая камни и строительные материалы на своих плечах. Здесь, в стенах монастыря, любой путник мог найти пищу и отдых. А среди церковных ценностей было несколько икон 14–15 веков, которые писали великие иконописцы из знаменитых школ иконописи Константинополиса – столицы Византии. По этим священным иконам можно было составить историю духа христианства и горного края. А большой золотой крест был подарен монастырю одним известным учёным епископом в начале 19 века.

Перед поездкой молодых активистов в горный монастырь секретарь райкома товарищ Абел предпочёл не рассказывать об истории исчезновении двух сотрудников НКВД и самого настоятеля. Эта история было покрыта туманом.

Возможно, месяц назад сотрудники НКВД избивали, а может, и убили 65-летнего настоятеля монастыря. Никто ничего не знал.

* * *

Многие слышали про этого священника. Он попал в храм сиротой. Точнее, его нашли… Это было в 1878 году, в год окончания Русско-турецкой войны. Русский офицер-кавалерист нашёл его в крепости Баязет на Кавказском фронте. Семью мальчика турки вырезали, и он, как одинокий и голодный котёнок, бродил в осаждённой крепости Баязет и питался объедками. В крепости не хватало еды, турки почти каждый день атаковали позиции защитников. Несмотря на полную блокаду крепости, её защитники героически отбивали наступление турок. В крепости оставалось мало еды. Защитники крепости зарезали и съели почти всех лошадей. Заканчивались запасы питьевой воды. В лазарете раненые умоляли о глотке воды. На очередное требование турецкого паши о сдаче крепости русские воины ответили отказом. Защитники крепости верили, что помощь придёт, они верили в чудо.

Художник Рубен Оганесян

При очередном обходе боевых позиций осаждённой крепости русский офицер-кавалерист увидел мальчика. Тот, грязный, голодный, хотел убежать. Кавалерист подошёл, но малыш испуганно посмотрел и вдруг сильно заплакал. В глазах ребёнка отражались все те муки, которые довелось ему пережить. Офицер ушёл, но не выдержал и через полчаса вернулся. До прихода основных русских войск и снятия осады крепости Баязет офицер делился с мальчиком едой и пищей. Мальчика звали Петросом. Он потом, шутя, рассказывал своим сослуживцам, что мальчик стал для него талисманом.

После заключения перемирия с турками и окончания войны русские части возвращались в столицу Кавказа в Тифлис. Мальчика русский офицер забрал с собой. Офицер был из Санкт-Петербурга и происходил из знатной дворянской семьи.

Мальчику он дал имя Пётр.

При прохождении русского войска по старой военно-грузинской дороге в сторону России Петрос простыл и сильно заболел. До Тифлиса оставалось еще 250 вёрст или 8 суток марша. На горном привале полковой врач, осмотрев по просьбе офицера мальчика, заявил, что у него воспаление лёгких и, возможно, его не удастся спасти. Вскоре на горном привале поднялся сильный морозный ветер, а потом пошёл обильный снегопад. Лошади падали. Командир войскового марша принял решение о ночёвке у местных жителей.

Офицер за полгода очень привык к мальчику. Он рассказывал Петросу про большие российские города, про Петербург, про Мировой океан, про Гомера, о добре, об отваге, зле и чести. Для мальчика он тогда стал единственным близким и родным человеком на всём белом свете.

Через день, когда погода успокоилась, командование войскового марша приняло решение о продолжении похода. На сборы дали полчаса. Утром у Петроса была высокая температура, и врачи из полкового походного лазарета посоветовали офицеру оставить мальчика здесь. Военный врач объяснил, что больной организм маленького мальчика не выдержит долгую дорогу, и он не выживет.

Офицер с трудом согласился оставить мальчика. Стоя перед его койкой, он долго прощался. Он будто чувствовал, что, возможно, никогда больше не увидит его.

Офицер ещё раз обнял маленького Петроса. Потом достал свою старую Библию, золотой православный крестик и положил рядом с ним.

Затем он нашёл местного пожилого христианского священника и попросил приютить мальчика.

На прощание больной мальчик крепко обнял его. Офицер резко встал и вышел из дома, он не хотел, чтобы кто-то увидел его слёзы.

Мальчик вылечился. Петрос ждал, что русский офицер приедет за ним. Местный священник забрал его в горный монастырь. В монастыре он стал учиться, изучал историю, географию и другие естественные науки. По географической карте он знал, где находится столица Российской империи – Петербург. Петрос очень мечтал когда-нибудь поехать в этот сказочный город на берегу Невы.

Подаренные русским офицером Библию и крест он хранил как зеницу ока. Петрос служил Богу и прихожанам верно и в 25 лет стал настоятелем монастыря, сделавшись для прихожан одним из близких людей. Он был не только священником, но и учителем и врачом, мог вылечить многие заболевания. Изучая в библиотеке монастыря старые рукописи, Петрос смог перевести со старого арамейского языка способы приготовления многих лекарств. Все подвальные помещения монастыря были пропитаны волшебными запахами горных трав и цветов.

Во дворе монастыря у него были пчелиные ульи. Церковный мёд был самым отменным в округе. Нектар для мёда собирали большие горные пчёлы, которых он сумел приручить.

До установления советской власти в Армении Петрос крестил и знал многих в округе. В последние восемь лет вёл замкнутый образ жизни и из монастыря никуда не уезжал. Этот монастырь был его домом, его миром…

Говорили, что после празднования 300-летия дома Романовых в 1913 году, фактически двадцать лет назад, в монастыре побывали члены императорской семьи. И, возможно, это тоже была одна из основных причин уничтожения монастыря.

Тогда, два десятка лет назад, сюда приехали несколько высокопоставленных чиновников и один 35-летний важный господин, заместитель министра в царском правительстве.

Господин приехал специально, он был сыном того русского офицера, который спас мальчика в осаждённом Баязете. Замминистра со свитой побыл один день в горном монастыре. С интересом изучал в монастыре всё и говорил, что это место похоже на рай. Вокруг монастыря долго рассматривал старые каменные памятники – армянские хачкары. А когда увидел и услышал церковный хор, прослезился: звонкие голоса детей создавали величайшую гармонию, их отзвуки долго разносились по монастырю, и казалось, что это ангелы наверху поют… как соловьи.

Господин рассказывал, что его отец умер двадцать лет назад, и он дал ему слово найти мальчика. От покойного отца он передал подарок: в красивой шкатулке из слоновой кости. Крышку украшал православный крест из голубого бриллианта, а ниже было написано «Моему любимому Петру». Потом они все вместе сфотографировались.

На нужды монастыря господин пожертвовал 500 царских рублей, обещал помощь мастерской церкви для развития иконописи. Также попросил сопровождающих его чиновников помочь привести в порядок дорогу в монастырь. Уже через неделю приехали рабочие и за два месяца соорудили новую и удобную горную дорогу.

Уезжая, пригласил настоятеля монастыря приехать через год в гости в Санкт-Петербург.

В начале 1914 года через почтовую службу вице-наставника Императора на Кавказе священнику передали большую коробку. В коробке были открытка-поздравление с Рождеством Христовым, совместные фотографии годичной давности. Там находилось также приглашение в конце августа 1914 года посетить Санкт-Петербург. Кроме того, в коробке были обещанные пожертвования – 1200 царских золотых рублей, для развития иконописного класса. А самым главным подарком была новая форма священника. Она было сшита в Императорском ателье Санкт-Петербурга из дорогого материала. И священник почти до конца жизни по праздникам надевал эту рясу.

* * *

Но через полгода началась Первая мировая война. Потом в Петербурге в 1917 году свершились две революции, после чего в страну пришла большая «красная беда». «Красный» террор, как дьявол, налево и направо уничтожал тысячи невинных людей.

Священник часто думал о семье того офицера, о его сыне – добром господине, и молился за них…

После установления советской власти в 20-х годах церковный класс упразднили. Петрос не мог забыть, как пришёл секретарь сельского парткома и кричал, что церковь от государства отделена. Последних двух послушников насильно вернули домой. Комсомольцы ходили по домам и пугали родителей, и они забрали их. С начала 20-х годов представители советской власти приходили три раза. В 1921 году забрали церковный скот и все инструменты из мастерской, в 1926 году отняли земельный участок, который фактически кормил много поколений священников и их послушников. На этом земельном участке они сажали картофель, капусту и всегда собирали превосходный урожай. Новый секретарь сельского парткома объяснил, что, работая на церковном поле, церковь занимается эксплуатацией человека человеком, а это запрещено учением марксизма-ленинизма и программой партии большевиков. В 1930 году конфисковали две последние лошади и все повозки.

После 1925 года Петрос жил здесь фактически один и посвятил себя изучению истории. Привёл в порядок гигантский архив, систематизировал все старые рукописи, библиотеку и иконы. Нашёл два старых письма из Венеции, которые датировались 11 веком и были написаны в адрес Папы Римского.

Особенную ценность архива монастыря составляли старые карты.

Его учителя в своё время говорили, что когда-то по этим дорогам проходил Великий итальянский путешественник Марко Поло. Он думал, может, и этот путешественник останавливался в монастыре.

Изучая стены монастыря, настоятель выяснил, что его перестраивали раза три, меняя форму и увеличивая площадь. По легенде он помнил, что христианские мудрецы приняли решение строить здесь монастырь, когда вылечили наследника одного князя. Место для церкви искали долго, примерно три года. И нашли его в горах – пастухи часто видели, что по ночам место светится.

Он и церковь были одно целое, вместе они составляли единую гармонию. Настоятель попал сюда маленьким мальчиком и почти 55 лет жил здесь. Монастырь стал для него родным домом.

Иногда к нему заходил сын его бывшего ученика, который рассказывал, что безбожные атеисты начали борьбу против церквей.

Он понимал, что в ответе за всю тысячелетнюю историю этого божьего дома.

Настоятель ещё раз встал перед иконами и стал молиться!

Он предчувствовал трагедию и знал, что за ним тоже придут…

* * *

Сотрудники НКВД по указанию секретаря райкома товарища Абела, для реквизиции и ареста настоятеля церкви, с утра на лошадях направились по горным дорогам в монастырь. Один из сотрудников был небольшого роста, второй повыше. Им было примерно по тридцать лет, и они работали в органах НКВД около десяти лет. Во время революции их пути временно разошлись. Первый некоторое время служил у дашнаков, второй – у красных.

Пять лет назад они оба влюбились в одну прекрасную девушку, в местную красавицу Марию, но судьба так сложилась, что девушка выбрала «маленького», и сейчас у них уже было двое детей. Второй по этому случаю долго страдал и горевал, но потом его страдание перешло в ненависть. С годами это чувство усугубилось. Он так и не женился.

Они стали снова вместе работать примерно год назад. «Большой» часто задевал «маленького» и иногда называл его «контрой», имея в виду его службу в армянской армии во время Первой Республики, а потом извинялся.

Когда до монастыря оставалось совсем немного, лошадь «маленького» сотрудника НКВД вдруг зафыркала и не захотела двигаться дальше, а «большой», увидев это, несколько раз сильно ударил её нагайкой.

Наконец, они поднялись наверх. Их встретило прекрасное весеннее майское утро. Солнечные лучи освещали горы и монастырь. Птицы пели. Пчелы собирали нектар. В чистом голубом небе летали горные орлы. Это был настоящий горный рай.

А главными хранителями этого рая были тысячелетний монастырь и его настоятель.

С приходом сотрудников НКВД этому раю пришел конец. Они зашли в монастырь утром, в то время, когда священник только что закончил утреннюю молитву.

* * *

Они поздоровались и для формальности представили цель их визита, которая заключалась в реквизиции все ценных предметов.

Вдвоём, как представители власти, составили опись и стали забирать церковную утварь, утверждая, что всё пойдёт на нужды трудового народа. Настоятель послушно показал и принёс им всё. Там было более сорока золотых крестов. Были ещё старые предметы культа из серебра, а также 600 золотых царских рублей. После завершения итогового отчёта о драгоценностях один из сотрудников НКВД спросил у настоятеля, не осталось ли ещё чего? Священник честно ответил, что осталась только шкатулка с крестом и голубым бриллиантом, заявив, что это для него самый святой и ценный подарок и никому он шкатулку не отдаст. «Большой» пообещал, что если настоятель покажет ему, то он не заберёт личный подарок. Но… он обманул. Сотрудники НКВД в жизни своей не видели такой красивой вещи. Они поняли, что ей нет цены.

И вдруг «большой» сотрудник НКВД стал грубо отнимать у настоятеля шкатулку. Но тот не отдавал. Потом они вдвоём начали применять силу, но не могли у него забрать шкатулку. После этого стали его бить. Священник молча сносил побои. Это молчание ещё сильнее задело сотрудников. Один из них схватил священника за бороду и начал головой бить его о старый комод. Потом достал свой маузер и сделал предупредительный выстрел вверх. Всё было напрасно. Побои возобновились и стали ещё более жестокими. Из носа и ушей настоятеля пошла кровь… «Маленький» сотрудник сделал «большому» замечание. Он напомнил, что этот священник в своё время и его крестил и вылечил младшую сестру. Но палач опять обозвал своего напарника «контрой» и продолжал избивать настоятеля.

Настоятелю было очень больно, но он старался этого не показывать и молился. «Большой», вцепившись в одежду жертвы, порвал её. Под разорванной рясой они увидели золотой крест, который больному мальчику ещё в далёком 1878 году подарил русский офицер. Сотрудник НКВД сорвал крест с шеи священника.

Но священник тут же, не дав сотруднику НКВД опомниться, выхватил его назад. В этот момент «большой», желая заново отобрать крест, сильно толкнул священника, и тот упал на пол. На него снова стал сыпаться град ударов, и в ходе этой драки вдруг из маузера «большого» в результате неосторожного движения произошёл выстрел в сторону «маленького» сотрудника. Пуля попала тому прямо в сердце.

До «большого» дошло, что он убил своего напарника. Однако он нисколько не расстроился. Сразу оценив обстановку, принял решение убить и священника, забрать драгоценную добычу, похоронить напарника в лесу и пуститься в бега.

Сотрудник НКВД направил свой маузер в сторону священника, собираясь нажать на курок. Настоятель сделал попытку встать на ноги и попросил у палача пять минут на молитву, но тот не разрешил.

«Большой» забрал второй маузер у мёртвого товарища и, направив два пистолета в сторону лежащего священника, сделал четыре выстрела, убив его.

Подонок вытащил труп мёртвого напарника из монастыря. Сначала решил погрузить тело на лошадь, а потом вернуться за сокровищами.

Смертельно раненый священник ещё был в сознании, и его жизнь заново с большой скоростью прошла перед глазами. Он увидел свою мать, вспомнил, как она пела ему песни в детстве. Перед глазами встали братья… турецкий янычар, вонзивший ятаган в спину отца… турки, которые резали его семью. Увидел русского офицера, спасшего его в осаждённой крепости Баязет… своих учителей… своих учеников… свой родной очаг – монастырь… старые иконы. Вспомнил свою мечту – поездку в Петербург…

Монастырь не ожидал такой жестокости, столь чудовищного преступления – убийства служителя в храме Божьем. В куполе монастыря в это время стало трескаться стекло, некоторые иконы стали падать.

Вдруг умирающему священнику показалось, что он услышал голос Христа и к нему медленно спускается вместе с ангелами сам Господь Бог. Он узнал одного ангела, это был его спаситель – русский офицер-кавалерист… Ангел-спаситель обнял его, и они осторожно подняли его, и все вместе улетели сквозь купол церкви… Когда они поднимались, Петрос заметил, что на стенах монастыря выступают большие капли крови… Ему показалось, что расстреляли не его, а монастырь…

Потом ангелы дали ему крылья, и, ещё раз нежно обняв его, любимый спаситель сказал, что он тоже стал ангелом. Они улетели в горы. Настоятель увидел, как вокруг гор скапливаются чёрные тучи. Господь Бог говорил о наступлении эры сатаны и страшной кары… Поднимаясь вверх, Петрос продолжал молиться за всех. Через туннель они попали внутрь горы, где проходила граница между Раем и Адом. И он увидел реку, на одном берегу был Рай, а на противоположном – Ад. Увидел, как люди на лодках отчаянно пытались приплыть в Рай. Но ворота в Рай были закрыты. Видно было, что тысячи лодок со своими пассажирами вместо того, чтобы попасть в Рай, проплывали всего лишь от одного берега к другому и обратно. И так, на границе двух миров, угрюмо сидя в своих лодках, они продолжали своё бесконечное путешествие.

На берегу, где был Ад, за большими толстыми стеклянными стенами, словно в кипящем котле, варились грешники. Сверху ходили страшные чудовища и бросали грешников в горячую грязную воду. Грешники орали, просили помощи. Но люди в лодках будто ничего не замечали. Они жадно думали только о себе и о том, как попасть в Рай. Страшные крики продолжались. Настоятель узнал голоса двоих: первый был голос турецкого янычара, убившего его семью, а второй – секретаря сельского парткома. Священник попросил Господа Бога помочь им…

Господь Бог повернулся к нему и заявил, что это не Ад, а Справедливый и Страшный Суд. Потом Господь, посмотрев на людей, бесконечно плававших от одного берега к другому ради попадания в Рай, заявил, что у этих людей нет души…

* * *

Когда сотрудник НКВД вернулся через двадцать минут в монастырь, то не нашёл священника. Он удивился, что в церкви уже было темно. Услышал странный голос из подвала. Испугался. Быстро подошёл к месту, где лежало сокровище, схватил шкатулку и золотые царские монеты и выбежал из церкви.

Сотрудник НКВД в течение часа спускался с двумя лошадьми с горы, дошёл до горного привала. Внизу было глубокое озеро.

Решил похоронить мёртвого товарища возле одного дерева, но потом передумал. Он подумал, что лошадь приведёт людей к месту захоронения. Также вспомнил свои старые обиды, когда тот увёл у него девушку.

Он подошёл к лошади, везущей мертвеца. Животное захрипело, кажется, почувствовав смертельную опасность. Лошадь стала с силой бить копытами по земле.

Палач обнял и начал гладить по голове животное, проверил, надёжно ли привязан груз – мёртвое тело напарника. Потом вдруг произвёл несколько предательских и коварных выстрелов в сердце и голову лошади. Эхо в горах ещё долго повторяло сильное предсмертное, душераздирающее ржание лошади. Однако смертельно раненое животное никак не хотело падать вниз в озеро. От злости «большой» выпустил в лошадь все девять патронов и сильно толкнул. Животное упало в горное озеро. И ещё долго над поверхностью воды была видна гордая голова лошади… А эхо душераздирающего крика лошади в горах стало проклятием человеческой подлости.

* * *

Потом водитель Жора спросил у активистов, где священник. Один активист, смеясь, ответил ему, что он, возможно, уже у своих прапрадедушек… И Жора понял, что священника пытали и, наверняка, убили… Для него это был сильным ударом. Старший команды активистов, ломая топором в монастыре изображение Христово, высокомерно заявил, что, когда они доедут до райкома, то расскажут секретарю райкома комсомола товарищу Абелю, что Жора «контра», не помогал им и не достоин стать комсомольцем. А также о том, что Жора сильно сочувствует духовенству.

Уезжая из монастыря, безбожники решили сжечь последнюю Святую книгу. Книга состояла из более пятидесяти страниц и была изготовлена примерно в 18–19 веках. Сделана она была из телячьей кожи. Каждая её страница представляла часть из Библии. На этих страницах было изложено святое христианское вероучение. Там была также описана история этого края. Каждая страница книги имела своё название и отражала труды нескольких школ иконописцев. И каждый настоятель храма добавлял несколько страниц… Книга весила больше одного пуда.

Книгу долго не могли сжечь, она не горела, так как была из кожи. Водитель Жора предложил прекратить это. Он заявил, что нельзя уничтожать историю своего народа.

Но старший и двое активистов набрали сухих веток, слили из машины несколько литров бензина, заново зажгли огонь и бросили туда Священную книгу.

Обратно ехали молча… Старший из активистов очень жалел, что не смогли забрать с собой всё и некоторые ценности оставили там. Все хотели получить комсомольский билет. Старший ещё раз пригрозил Жоре, напомнив, что он «контра» и что он обязательно про это расскажет секретарю райкома комсомола, и тогда ему не видать комсомольского билета.

Ветер в горах быстро распространял дым. В огне были уничтожены многие старинные иконы, была уничтожена уникальная часть истории и христианского достояния этого края и гор. Монастырь многое видел на своём веку. Его неоднократно захватывали чужеземные захватчики. Они приходили, забирали ценности и уходили. Но не разрушали. Они боялись божьей кары…

Горный воздух наполнялся дымом. Весеннее майское солнце исчезло. С ним умолкло и пение птиц. Слышны были только крики ворон. Никто не мог понять, откуда вдруг появился этот огромный дым, похожий на туман.

В это время активисты находились на расстоянии более трёх километров от монастыря. Горная дорога исчезла в пелене дыма. Как будто тысячелетние горы обиделись. Для них это было позором. И духи гор просили о помощи, об отмщении. Боль монастыря стала болью всех гор, и таинственное эхо этой боли в горах тоже просило о наказании. Эхо просило горы и всех животных объединиться… И горы не выдержали…

Пошёл дождь. Это был необычный дождь. Это был плач гор и природы. Природа не верила, что человеческая ненависть и варварство могут иметь такие последствия. И духи гор жалели, что не могли спасти своё дитя. И казалось, будто духи гор подняли души всех священников, всех мыслителей, которые когда-то жили и работали в монастыре. В небе словно слышались их голоса. Они спрашивали: за что? почему?..

На небе стали сгущаться тучи. Разразился невиданный гром. Природа сходила с ума… Природа рыдала…

Вокруг ничего не было видно, никто не понимал, откуда это и что означает… Вдруг на горном склоне автомобиль с безбожниками стал набирать немыслимую скорость. Водитель Жора был уже не в состоянии справляться с управлением, всех пассажиров охватил ужас. Они стали кричать, и оставалась только надежда на Бога. Но Бог уже покинул их.

Через мгновение автомобиль с пассажирами улетел в горное ущелье.

И вдруг Жора почувствовал, как будто какая-то сила его, полусонного, легко подняла в воздух и бережно положила возле реки. Когда он открыл глаза, то увидел солнечное весеннее небо. Пели птицы, а рядом шумела горная река.

Потом Жора расскажет, что руль машины не подчинялся ему, и вопреки всем законам физики автомобилем… управляла какая-то другая внешняя сила.

Жора – брат бабушки, был единственным, кто спасся. А тела остальных активистов-безбожников нашли только через неделю. Они были разбросаны очень далеко в труднодоступном ущелье. У многих не было глаз и лиц, их съели волки и вороны.

После этого случая в горах, где располагался монастырь, постоянно стояли чёрные тучи. Люди поняли, что наступают чёрные времена… Но они не знали, когда они придут…

* * *

А лошадь погибшего «маленького» сотрудника НКВД, несмотря на тяжелейшее ранение, спасла труп своего хозяина, не дала ему пропасть в бездонной пучине неизвестности. Она сумела выйти из озера через несколько километров. Словно понимала, что это её последний и важный долг перед хозяином… Рассказывают, когда люди на противоположном берегу озера нашли их, лошадь ещё была жива. С точки зрения человеческой морали она совершила величайший подвиг: истекая кровью, умное животное сумело выполнить свою последнюю миссию… Люди, и стар, и млад, плакали возле лошади. Они хотели помочь животному, гладили его, обнимали, целовали глаза, но лошадь через некоторое время умерла… Они похоронили славное животное по-человечески! И ещё долго стояли у могилы лошади и плакали.

Говорят, второй сотрудник НКВД долго ещё прятался в горах. Постепенно сошёл с ума и повесился… Через двадцать лет, в середине 50-х годов, туристы нашли в горных лесах труп, одетый в военную форму. Сочли за неизвестного дезертира. В 40-е годы здесь стояла резервная армия, и примерно десять человек числилось в дезертирах.