Текст книги "С Байроном в XXI век"

Михаил Жинжеров

Родился в 1947 году в городе Чернигове на Украине. Окончил Киевский институт народного хозяйства.

Работал на предприятии ВПК.

Мастер спорта по шашкам.

С 1994 года живет в США.

Женат, двое детей, четверо внуков.

Работал экономистом, а ночью для медицинской страховки консультантом-воспитателем в доме для людей с заторможенным умственным развитием.

Публикуется с 2013 года.

Был представлен в разных номинациях и печатался в литературных журналах и поэтических альманахах.

Призер нескольких международных поэтических конкурсов. Автор книг «Рифмой по затылку», «И смех, и слёзы, и любовь», аудиокниги «Пегас в бане».

Член Российского Союза писателей, Пушкинского общества Америки, Литературного клуба Нью-Йорка.

Награжден орденом им. Кирилла и Мефодия, медалью им. Мацуо Басё, медалью им. Маяковского, медалью им. Пушкина, грамотами и дипломами.

Некоторые произведения переведены на разные языки: английский, греческий, польский, болгарский, азербайджанский.

ЛУКОМОРЬЕ

Интермедия к 220-летию А. С. Пушкина

Действующие лица:

1. Автор (Пушкин).

2. Кот.

3. Леший.

4. Русалка.

5. Дядька Черномор.

6. Царевна.

7. Волк.

8. Баба-Яга.

9. Кощей.

10. Арина Родионовна.

Стоит дуб, на нем цепь. Выходит ведущий в костюме Пушкина.

Ведущий:

– Мы подготовили для вас небольшую сценку. Мы не профессиональные артисты и надеемся на ваше снисхождение. Возраст у играющих, к сожалению, не юный и предполагает склонность к склерозу, за исключением меня. Мне 72. Я, говорят, уже давно впал в детство, хотя мне кажется, я из него никогда и не выходил.

Всем вам, конечно, известно предисловие Александра Сергеевича Пушкина к поэме-сказке «Руслан и Людмила» – «Лукоморье». Дальнейшая судьба героев этого небольшого вступления волновала многих поэтов, включая Владимира Семеновича Высоцкого. Но мы решили дать возможность этим героям рассказать самим о себе. Напомню некоторых из них.

Русалка. Жертва мутации. Возможно, повлияло падение Тунгусского метеорита или радиоактивное загрязнение, но у бедняги вместо ног вырос рыбий хвост и, как у Ихтиандра Беляева, появились жабры дополнительно к легким. Поэтому может существовать и на суше, и в воде. Не отличается высоконравственным поведением.

Леший. Лесное русское чудовище. Ухает и пугает путников. Прогуливаясь ночами по лесу, я слышал его уханье, но всегда думал, что это филин.

Кощей Бессмертный. Жертва то ли генетического эксперимента, то ли преступной халатности акушера, но при рождении ему удалили сердце, а его функции переместили в яйцо, да еще и потеряли где-то это яйцо. Благо оно функционирует на расстоянии с помощью неизвестных нам волн. Во время операции в яйце забыли иголку. В результате отсутствия сердца не боится ни ишемии, ни стенокардии, ни инфаркта, ни инсульта. Поэтому его считают бессмертным. Женщины его не любят, и ему приходится их воровать. Секса у него с ними не получается, то ли из-за отсутствия яйца, то ли по какой-то другой причине, и женщины уходят от него к героям без физических отклонений.

Баба-Яга. Русский аналог ведьмы. Особые приметы: нос в потолок врос. Живет в избушке на курьих ножках, у которой странная привычка поворачиваться ко всем задом. И ее приходится уговаривать повернуться передом. Иногда это срабатывает, в отличие от наших домов, которых никогда не удается уговорить повернуться.

Арина Родионовна. Крепостная няня Пушкина. Забивала ребенку голову разными сказками, которыми он, в свою очередь, забивал головы другим детям. Приучала беднягу к пьянству.

Итак.

 
«У Лукоморья дуб зеленый,
Златая цепь на дубе том.
И днем и ночью кот ученый
Всё ходит по цепи кругом».
 

Выходит кот.

Автор:

– Вот и котя.

 
«Идет налево – песнь заводит».
 

Кот начинает тихонько напевать.

Автор:

 
– «Направо – сказку говорит».
 

Кот:

 
– «Там чудеса: там леший бродит».
 

Автор уходит. Выходит леший.

Леший:

– Я леший, старый и дремучий, Засохший, сморщенный, колючий. Все говорят, что я злодей, Что убиваю я людей. Людей я никогда не трогал, Так, попугать любил немного. Люблю покой и одиночество, Мне видеть никого не хочется. А в чаще тишина, идиллия, Лишь грибники в лес заходили. А нынче толпы в чащу прут.

 
И не надо им грибов,
Пьют водку, жгут костры, орут.
 

Из-за сцены доносится:

 
«Мальчик хочет в Тамбо-о-о-ов».
 

Леший:

 
– О! Страшно, аж жуть!
 

Леший машет рукой и уходит.

Кот продолжает:

 
– «Русалка на ветвях сидит»
 

(или лежит).

Из середины дуба появляется лицо русалки.

Русалка:

– Жила я посреди пруда, Была красива, молода. Парней горячих завлекала, их целовала и ласкала. Где ночи, полные любви? Где ласки жаркие мои? Глаза потухли и морщины… Уж не идут ко мне мужчины. Мой рыбий хвост увидят только, и: «Глянь, чернобыльская телка!». Но под водой живу не зря. Там 33 богатыря. Я с ними ласкова была и от кого-то родила.

 
«33 же мужика не желают знать сынка,
Вот считается пока – сын полка».
 

Русалка исчезает.

Кот продолжает:

 
– «Там лес и дол видений полны,
Там на заре прихлынут волны
На брег песчаный и крутой.
И тридцать витязей прекрасных
Чредой из вод выходят ясных,
И с ними дядька их морской».
 

Выходит старый пьяный дядька Черномор.

Черномор:

– Вот это ты, котяра, зря. Где тридцать три богатыря?

Да, был я Черномор, воитель. Битв многих славный победитель. И водил я за собой воинов на смертный бой. Но русалки и наяды моим красавцам были рады.

Споили их, нас…

(подносит к лицу бутылку)

Их. В конце концов развратили молодцов. И те уйти решили спьяну кто в мафию, а кто в охрану. Остался старый, весь избитый, в сырости, с радикулитом.

Жить под водой мне неполезно. В металлолом сдал всё железо. Остался только верный меч, участник многих славных сеч…

Уйду я в город. Буду рад я работать сторожем на складе.

Черномор уходит.

Кот продолжает:

 
– «В темнице там царевна тужит,
А бурый волк ей верно служит».
 

Появляются царевна и волк.

Царевна:

– Жила веселая девица. Мечтала в принца я влюбиться. Посватался какой-то мент, хоть, говорят, он президент. Папаша мне: «Не подведи. Скорее замуж выходи».

Я разозлилась, папаше кричу: «Я по любви, по любви хочу!».

Папаша вновь: «Пойдешь к нему, Иначе посажу в тюрьму».

И вот теперь одна в темнице сижу, несчастная девица. Одна я, без друзей скучаю. Лишь волк царевну навещает.

Волк:

– Даже на отдыхе взгляд насторожен, врагами жестокими я окружен.

Только свобода волку дороже, волк ни к кому не придет на поклон. Пусть опасаюсь я каждого звука, голоден часто бываю, зато не стану лизать я господские руки и никому не виляю хвостом.

Волку никто никогда не поможет, еды не подкинет голодной порой. Волк одинок, ненавидим, так что же? Преданный, злобный, но гордый герой.

В темнице навещу девицу. Хоть я и волк, но всё же я рыцарь.

Уходят.

Кот продолжает:

 
– «Там ступа с Бабою-Ягой
Идет, бредет сама собой».
 

Появляется Баба-Яга, тащит разбитую ступу.

Баба-Яга:

– Жила тихонько Баба-Ёжка, людишкам гадила немножко. Варила зелья, колдовала, детишек малых воровала. На кладбище могилы рыла, на девок порчу наводила.

Но тяжко стало бабке старой. От пакостей уже устала. Рассохлись ступа и избушка, ведь тоже дряхлые старушки. Деревья вырубил топор, кедровые пропали шишки и аппетитные детишки. На завтрак только мухомор, и горсть поганочек на ужин. А ведь питаться плотно нужно. Нет пенсии, нет медицины и рядом близкого мужчины.

Баба-Яга уходит, напевая:

 
– Как-то шла себе домой,
Увязался черт за мной.
Думала, мужчина,
Что за чертовщина?
 

Кот продолжает:

 
– «Там Царь Кощей над златом чахнет».
 

Выходит Кощей.

Кощей:

– Всё говорят, что я бессмертный. Вы этим глупостям не верьте. Хоть я богат, живу я только пока не сломана иголка. Найти бы этих подлецов, кто положил иглу в яйцо.

Принцесс я, правда, воровал. Ведь я мужик, мне нужен секс. Но с ними был один обвал: какой тут секс с иглой в яйце! Я стар, уродлив, не упитан, в моем богатстве мало толка. Нет развлечений, аппетита и мучает в яйце иголка.

Уходит. Появляется автор.

Кот продолжает:

 
– «Там русский дух, там Русью пахнет».
 

Автор принюхивается.

Автор:

– Точно пахнет. Вот она, родимая.

Достает из дупла бутылку.

Автор:

 
– Жаль, кружки нету, вот беда.
Аринушка! Иди сюда!
 

Появляется Арина Родионовна.

Автор:

 
– «Выпьем, добрая подружка славной юности моей.
Выпьем с горя. Где же кружка? Сердцу будет веселей».
 

Арина Родионовна:

 
– Ох, Сашенька, нигде нет кружки,
Стаканы дали мне подружки.
 

Арина Родионовна достает стаканы.

Автор наливает себе, Арине, зовет кота:

 
– Иди, котяра, отдохни
И самогоночки глотни.
 

Кот:

 
– Опять на Лукоморье пьянка,
Жаль, самогон – не валерьянка.
Расслаблюсь чуточку, вы правы.
Глотну немножечко отравы.
 

Автор:

 
– «И я там был, мед-пиво пил.
У моря видел дуб зеленый,
Под ним сидел. И кот ученый,
Свои мне сказки говорил…
Дела давно минувших дней,
Преданья старины глубокой».
 

Все выходят на сцену.

Автор:

 
– Мы постарались представлением
Слегка поднять вам настроение.
Кому-то замысел наш ясен,
Но кто-то с нами не согласен.
Быть может, кто-то возмущался,
А кто-то просто посмеялся.
Нам ваше мненье неизвестно.
Надеюсь, было интересно».
 

Все кланяются.

Геннадий Исиков

Родился 29 июня 1948 года в городе Алма-Ата. Проживает в Дальнегорске, расположенном среди Сихотэ-Алинских гор в Приморском крае.

Магистр лесной академии, член Союза журналистов СССР, член Интернационального Союза писателей, победитель многих фестивалей и конкурсов.

Лауреат Московской литературной премии 3-й степени в номинации «Философия в художественной литературе».

Кавалер медали Интернационального Союза писателей «60 лет организации», медалей Антуана де Сент-Экзюпери, «125-летие Марины Цветаевой», Семена Яковлевича Надсона.

Отрывок из романа «Наследники Дерсу» включен в 2014 году издательством «Союз писателей» в хрестоматию для старшего школьного возраста «Вечные чувства в стихах современных поэтов» в серии «Писатели XXI века», а в 2015-м и в хрестоматию «Стихи» для старшего школьного возраста «Мир глазами современных писателей».

В 2018 году вышел сборник «Альпийская роза Приморья» в серии «Современники и классики».

Книга «Наследники Дерсу» распространяется ЛитРес в России.

Номинант Лондонской литературной премии, премии «Ясная поляна», Премии Мира.

В 2019 издательство LAMBERT Academic Publishing, Берлин, через своих партнеров распространяет книгу «Наследники Дерсу. Книга первая «Пасека» в странах Европы, Азии, Америки, Африки.

НАСЛЕДНИКИ ДЕРСУ

Книга вторая

ЗДРАВСТВУЙ, СИНЯЯ!

– Две зимы жил на пасеке в Бала Топаре и три лета, с казахами не общаюсь. Надоело. Уехал в город, поступил на лесфак. Устроился на работу в Алма-Арасанское лесничество, там и познакомился с тобой.

– Судьба свела.

– Да, как говорится, в нужный момент и в нужном месте. А может быть, Светка постаралась?..

– Она мне о тебе рассказывала, я думала, что ты старше меня.

– А оказалось, что моложе.

– Узнала только в загсе, когда в твой паспорт посмотрела.

– Мы разве об этом думали, когда встречались?..

– Конечно, нет. Нам легко, просто и интересно быть вдвоем. Вот и весь секрет. И мы рядом, и нам хорошо.

Тропинка вдоль бархана привела к изгибу острова – зеленому оазису с блестящей серебром листвой диких фиников.

Послышалась трель соловья и через секунды, тише, другая, затем третья… четвертая… пятая. Неумело, не похоже на первую.

Виталий с Людмилой насторожились. Они восторженно глянули друг на друга и стали вглядываться в листву деревьев.

Остановилась. Трели доносились из зарослей. Людмила, восхищенно улыбаясь, взором искала птичку.

Подошли к берегу поближе.

– Откуда тут соловьи?

– С древних времен, наверное!.. Выходит, что остров понравился не только мне и пчелам. Соловушкам тоже.

Всматриваясь в кроны деревьев, увидели, как на маленькой ветке стоит, вцепившись коготками в кору, соловушка. Вытянув шейку и раскрыв клювик, птичка издает мелодию.

Напротив нее на другой ветке сидят пять оперившихся пестреньких птенцов и, прослушав маму, повторяют трель, каждый на свой лад.

Соловушка, наклонив головку, слушает. Усложняет, выводит трель то тоньше, то потише, то громче. Снова и снова, на разные лады учит петь.

Птенцы смешно и неумело вторят за мамой.

Завороженно постояв, любуясь птахами, пошли дальше вдоль изгиба реки по тропинке.

* * *

– Свадебное путешествие закончилось. Завтра в город возвращаемся. Неделька пролетела незаметно.

– Зато впечатлений хватает…

* * *

На другой день утром, позавтракав, отдохнули под навесом в утренней прохладе, простились с отцом и, собрав вещи, сели на мотоцикл.

Людмила умостилась на заднем сиденье, придерживая перед собой дорожную сумку.

– Ты меня снова не потеряй на каком-нибудь бархане!..

Проехали пыльной дорогой мимо двугорбого верблюда, домика татарина. Подъехали к затяжному бархану. Полуобернувшись к Людмиле, Виталий прокричал, перебивая треск мотоцикла.

– Вдвоем на бархане застрянем!.. По объездной поедем!.. А вот в этом месте!..

Наступила тишина.

– …мы с тобой в прошлом году зимой познакомились, а до того, летом, после того как поступил в институт, прилетел в Бала Топар. Пришел на усадьбу лесничества, взял мотоцикл на пасеку поехать, и тут вдруг подходит ко мне незнакомая казашка лет сорока, красивая, стройная, улыбается и на чистом русском языке просит: «Отвези мою дочь к родственникам на стойбище, она хочет у родных погостить, это в двух километрах от твоей пасеки». И называет местность, где мы с тобой на днях в ковыле козленка видели.

Людмила понятливо кивнула головой, давая понять, что это место теперь ей знакомо.

– Если по пути, то почему не оказать уважение к женщине? Не подвезти ее дочь к юрте?.. А самого сомнение берет. Помню, баранов рядом с пасекой никто не пас. И юрты не было. Ну, думаю, возможно, недавно пригнали отару. Как отказать? Не поймут. Закон такой, просят помочь, значит, помогать надо. Так принято. Согласился.

Завел свой любимый мотоцикл «Восход», черный, блестящий, привык к нему, десять лошадиных сил. Если один на нем едешь, то даже через крутой бархан перескочить можно, а если забуксовал, то спрыгнул с него, держишься за руль, газуешь, и, заведенный, он сам из песка вылезет, и опять на него на ходу сядешь и дальше едешь. Легкий мотоцикл, удобный.

Казашка апа садится на заднее сиденье, едем через поселок к ее дому. А в совхозе дома добротные, двухквартирные, с большими окнами, построены по единому проекту для всех совхозов страны. А вот заборы невысокие. Проволоку между столбиков в три ряда натянули, а меж ней вставлены стволики кустарников. Такая изгородь долго служит.

Привез женщину к дому, она пошла за дочкой.

Вижу, что соседи из окон за нами наблюдают, из-за штор выглядывают маковки маленьких детских голов, большие взрослых и стариков.

Апа выходит из дома, за ней молоденькая девушка лет семнадцати. А такая красивая!.. Мамка у нее красавица, а эта юная, как картинка!.. Залюбовался ей, она улыбается, поздоровалась, словно мы с ней сто лет знакомы. Легко, словно черная лебедушка вспорхнула, села позади меня на сиденье, я завел мотоцикл, едем через поселок, она наклонилась к моему уху и что-то говорит, говорит, говорит, и так щебечет мило, словно мы с ней давно не то что знакомы, а влюблены друг в друга. Мне это странным показалось, обычно так себя незнакомые девушки не ведут, скромница первой не заговорит с мужчиной. Ну, думаю, понравился девчушке. Мать познакомить решила, вот и устроила этот спектакль, а, думаю, отвезу ее к родне, и на этом точку надо ставить, больше не соглашаться на такие предложения и никого не возить. Азия, дело тонкое.

В степи набрал скорость, девушка прижалась, обняла меня за грудь, и я вдруг спиной почувствовал ее пузочко, оно чуть-чуть выпирает!.. У меня пот на лбу выступил, так прошибло, словно в меня пуля влетела!.. «Беременная!.. Вот это влип так влип!.. Девчонка нагуляла ребеночка с каким-нибудь наркоманом казахом, есть такой в ауле, при встрече всякий раз на меня со скрытой ненавистью глядит. А мать казашка придумала, как грех дочери прикрыть и на меня свалить вину, – вот, мол, твой ребенок!.. Забирай кызымочку в жены, а не то убьют!

Иглы верблюжьих колючек впиваются в пальцы ног. Зной градусов под тридцать. Отъехали километр, аул скрылся из виду, до стойбища осталось еще столько же, и тут девчушка со всей злости кричит мне в ухо: «Хватит!.. Дальше не надо! Домой вези!..».

Я так обрадовался, словно тяжкий груз с плеч свалился! Развернулся, подвез девушку к калитке ее дома, а ее опять словно подменили, она счастливая, мило улыбается, что-то говорит мне на ухо!..

Вышла мать, улыбается с ехидцей, мило благодарит, апа счастлива!

Вижу, из окна дома соседи наблюдают, они свидетели, что встреча прошла мило, теперь я зять для казашки, а она мне мама! «В степь красавицу возил?! Возил!.. Карабчил? Карабчил! Значит, и свадьба будет на весь аул!.. Пир! Той, по казахскому обычаю!»

По душе в предчувствии беды заскребли когтями кошки…

На другой день еду я на мотоцикле с пасеки в аул, а в этом месте, где мы сейчас остановились, у дороги в объезд затяжного бархана затаились молодые казахи в зарослях саксаула и тамарикса, каждый за кустом, чтобы не так заметно было. Парней десять, лет семнадцати и старше. Наркомана я узнал, он самый высокий!..

Мелькнуло: «Поджидают!.. Свадьбы не будет!.. Убьют!»

Участковый милиционер в беседе как-то сказал, предупреждая, что убили одного тут за аулом, а виновного не нашли.

Включив прямую, самую сильную, вторую передачу, дав полный газ, стал быстро-быстро вилять зигзагами меж кустов по пересохшей земле, отъезжать в сторону от этой компании.

В меня полетели обломки кирпичей, темно-красные с острыми углами, один пролетел перед лицом, другой над головой.

Переключаю на первую скорость. Торможу.

Пролетели возле рук. У ноги!

Кручу рукоятку газа до отказа, колесо рвет песчаную землю. Переднее колесо поднимается, мотоцикл рвет с места и набирает скорость.

Кирпич попал в выхлопную трубу.

Включаю вторую передачу и газую! Резко торможу.

Кирпич попал в сиденье и отскочил в сторону.

Газую, набираю скорость. Виляю мотоциклом то в одну сторону, то, изменив скорость, в другую.

Кирпичи летят рядом с ухом: сбоку справа, слева…

Я стал удаляться от парней, а кирпичи не долетать. Оторвался! Ни один обломок меня не задел. Мотоцикл спас. – Виталий показал рукой на заросли кустарника тамарикса, саксаула, песчаной акации. – А так бы забили кирпичами и зарыли в песок!.. Нескоро бы хватились. И не нашли бы. Свидетелей нет. И лесники промолчат и вряд ли пойдут искать. Они меня в первый же год по приезде хотели выжить из лесничества. Закон у казахов такой есть: что бы ни происходило, если он даже свидетель, он ничего не видел, не слышал, не знает. Мен бельмейн. Я ничего не знаю. И русские так живут. Я много раз прокручивал в памяти этот эпизод. Понял, почему засаду устроили, кому надо меня из лесничества выдавить. И решил, что теперь уж точно из аула надо уезжать, в это лесничество на работу не возвращаться. Так что рощу из липы, акации, дуба и сад из яблонь и черешни на берегу реки Балатопарки мне теперь не посадить. Не успел.

Вернулся на пасеку, про эту историю родителям промолчал, лег от палящего солнца под деревом в тень на берегу речки и уснул. Ближе к вечеру поднялась температура, под сорок градусов, голова кружится, жар, но я поехал на мотоцикле в больницу. Приняла фельдшер, поставила диагноз «ревматизм сердца» и упекла на сорок дней на койку.

Ольга Камарго

Родилась 10 августа 1980 года в городе Краснодаре, получила образование по специальности «экономист по бухгалтерскому учету, экономическому анализу и аудиту» в Кубанском государственном аграрном университете.

С 2006 года живет в Санкт-Петербурге. В настоящее время является финансовым директором и соучредителем бухгалтерской фирмы.

На «Проза.ру» публикуется с декабря 2015 года под псевдонимом Ольга Камарго. Номинирована на премии «Писатель года» (2015–2018).

Вышла в финал в номинации «Детская литература» в 2016–2018 гг.

Произведения автора публикуются в литературных изданиях «Чешская звезда», «Три желания», «Край городов», в каталоге ММКВЯ (2016, 2018).

Также автор участвует в литературных проектах Интернационального Союза писателей: «Российский колокол», «Russian Bell», «Автограф», «Золотые пески. Русско-болгарский сборник».

Заняла 3-е место на фестивале «ЯЛОС-2017» в номинации «Детская литература». Номинирована на премии имени Владимира Набокова, Антуана де Сент-Экзюпери, М. Ю. Лермонтова.

В 2018 году окончила литературные курсы имени А. П. Чехова и М. А. Чехова при Интернациональном Союзе писателей. Участник международной конференции «Роскон-2018».

Сквайр фантастики и детской литературы по итогам международной конференции «Роскон-2019».

Является членом РСП с 2016 года и ИСП с 2018 года.

СРЕДСТВО ОТ ЗАБЫВЧИВОСТИ

Жил-был Белый Кролик. Суетливый, пугливый, нервный, бегал по лесу от кого-то, путая следы. И всё время некто за ним шел, во всяком случае, ему так казалось. И он не останавливался, делая что-то на бегу, не успевая даже понять, получилось ли. А преследовали его еще не выполненные дела и обещания. И он уходил от них, а «хвост» не отставал – вместо одного вроде бы сделанного действия появлялись новые, требующие внимания.

А Белый Кролик всё время боялся опоздать, терял перчатки и веер. Особенно собираясь к Герцогине. Они ведь такие, эти высокопоставленные особы. Знаем мы, куда они ходят!

– Нельзя же так! – увещевала его Сова. – Рано или поздно выдохнешься, силы иссякнут. И что тогда делать?

И вот настал день. А может, утро. А может, вечер. Потому что сам Кролик не понимал уже, какой день и какое время суток, когда он «сгорел». Сел на месте от осознания, что не может больше сделать ни шагу. Он сидел и даже не понимал, что его не догоняют, а лишь не могут дозваться. Словно выпал из жизни, батарейки отключились.

Только день спустя он стал приходить в себя, медленно и верно. Шаг за шагом. Сперва он услышал пение птиц – и уши его зашевелились. Потом увидел Солнце в лесу – как оно пробивается через листву. И постепенно осознал, что сидит под деревом и не может сдвинуться. Сороки, сидевшие на дереве, загалдели, и он очнулся.

Зачирикали синички. Прибежали дальние родственники – зайцы. Пришли бурундуки, застучали дятлы. Прилетела, ухая, Сова.

– Ну что, Кролик, добегался? Я тебя разве не предупреждала, что этим всё закончится?

Кролик всё еще с трудом ловил себя в пространстве, понимая лишь то, что куда-то не успел. И это его нервировало, злило и раздражало.

Зайцы сообщили, что они нашли его перчатки и веер. И даже проведали Герцогиню. Синицы доделали его статью для лесной газеты. Бурундуки натащили еды. Дятел, как глашатай, собрал всех на помощь. И Кролик сможет заниматься делами, но после отдыха и не всеми сразу.

Кролик восстанавливался быстро и мог уже бежать. Да только понял он, что не нужно всё время это делать. Стал он бежать медленнее. Да еще и белки-озорницы подзуживали:

– Как белка в колесе! Совсем как мы!

И вот что странно – медленнее бежит, а успевает больше. И перестал терять перчатки и веер…

МАРТЫШКИН ДОМ

Завела себе Мартышка дом. Нашла дерево повыше да пораскидистее и решила в нем расположиться. Натащила веток и листьев, раскинула шатер и пригласила друзей на новоселье.

Пришли белки. Жилье оценили, но заметили:

– У тебя тут высоко. А вдруг упадет вместе с листьями? Надо шатер закрепить получше.

Жираф поздравил, но сказал:

– Высоко слишком. Зверям не дотянуться. Спустилась бы пониже.

Птицы прилетели. Посоветовали:

– Сверху маловато листьев, в дождь всё промокнет. Надо сверху тент натянуть, как люди делают.

Слон притопал. Раскритиковал за то, что слишком легкое строение.

Медведь заглянул. Отметил, что далековато и от пчел, и от малинника.

Тигр – что слишком долго вылезать из дома. Пантера – что слишком всё открыто, не защищено. Барсуку корни дерева показались ненадежными. Кому-то не хватало в доме света, кому-то воздуха. А кому-то и наоборот, было много. Были те, кто считал дом слишком высоким. И те, кто низким. И так далее.

У хозяйки медленно, но неотвратимо портилось настроение. Уже не хотелось идти за угощением и вообще… Придется, наверное, переезжать и всё переделывать.

Позже всех, вечером, прилетела Сова. Послушала она разговоры, увидела, что Мартышка совсем расстроена. Говорить при всех ничего не стала, только похвалила дом да поздравила с новосельем. Подарила коробку для всякой всячины.

Гости разошлись, обсуждая, что Мартышка-то наша совсем поникшая, надо бы помочь ей всё переделать. А Сова осталась еще, решив поговорить с хозяйкой. А та, кажется, вот-вот заплачет. Только гостья жалеть ее не собиралась, так, захотела научить кое-чему.

– Мне очень понравился дом, только я не понимаю, почему ты так расстроена в новоселье.

– Да вот, видимо, всё не так, как надо. Придется переделывать, а может, переезжать даже…

– Подожди, зачем? Разве ты недовольна тем, что получилось? Мне казалось, когда ты созывала всех, ты была счастлива?

– Так все ругают только!

– А жить в этом доме кому?

– Мне.

– Ты будешь жить с кем-то из них? С пантерой, может быть? С жирафом? Уверена, что нет? Тогда зачем ты всех слушаешь и под всех хочешь подстроиться? Это же твой дом?

– Это ведь друзья. Они добра хотят…

– Конечно, хотят. Друзья же. Но ты должна иметь собственное мнение о том, что для тебя хорошо. Ты делала дом для себя и была им довольна. Зачем же всех спрашивать, как тебе жить?

– Я не спрашивала. Сами по дружбе сказали, помочь решили.

– Молодцы. Пусть помогут. Вместе работать веселее. Только зачем делать для кого-то? Хотят помочь – пусть помогут так, как ТЕБЕ нужно. Не разрешай всем наводить порядок внутри твоего дома. Ведь он перестанет быть твоим.

– А вдруг они лучше знают?

– А вдруг – хуже? Они же не живут жизнью обезьян. Всё сделаешь по их рекомендациям, а жить не сможешь. Или не захочешь, а из признательности – придется. Как тогда быть?

– А как сейчас быть? Они ведь придут помогать.

– Вот и прекрасно. Попроси помочь в том, что тебе самой нужно. И увидишь, все ли друзья.

На следующий вечер пришли вчерашние гости. Попросила Мартышка помочь ей утеплиться да украсить дом вместо переезда. Кто-то даже ушел. Но почти все остались ей помочь, и все они прекрасно провели время.

КОЛЮЧАЯ ИСТОРИЯ

Розы росли в теплице в больших количествах. Самых разных сортов и цветов. Лишь одна из красавиц росла на отдалении от великолепия шикарных кустов. Её так же поливали и согревали, как и остальных. Но она была замкнута и необщительна. Красивая, но отрешенная от всего.

По первости остальные розы пытались ее разговорить, втянуть в общие дела, утренние ритуалы встречи солнца. Потом оставили в покое, убедившись в бесполезности усилий. И вдруг…

Цветок стал раскрываться по-особенному. Обычно бутон открывался немного, на рассвете, и быстро отдавал почти весь аромат. А тут – такое чудо! Красавица раскрывается медленно, иногда стыдливо прикрываясь. Будто видит или слышит нечто.

А рядом, за теплицей, рос Шиповник. Он вился по ограде, создавая колючую изгородь. Крепкий и упрямый. Его неоднократно пытались пересадить в другое место. Однако он вновь оказывался здесь. Как его в новом месте ни холили и ни лелеяли, а всё одно – расцветал только у этой теплицы. Оплетал столбики, словно ненавязчиво прорастая в розарий.

Подметили случайно, что и Роза сияет, когда своенравный Шиповник оказывается поблизости. В огромном хозяйстве было много оранжерей, розариев только штук пять, но он облюбовал одно это место.

А среди красавиц – охи да вздохи. К кому это сорванец приходит так настойчиво да в окно стучится? Одна другой краше, на свой счет каждая принимает, каждой приятно. А гость никого не выбирает – во всяком случае, виду не подает. Подруги перешептываются да переглядываются. Притворяются, что им и дела нет до него. И лишь одинокая Роза молча раскрывается да отворачивается.

– Девочка моя, ну почему ты не смотришь на меня? Ведь я только для тебя и прихожу! – шептал Шиповник.

– Ах, оставь… В розарии каждая думает, что ты именно её охмуряешь.

– Ты зря меня обижаешь. Ни одна из них не может похвастаться, что я оказываю ей знаки внимания. А ты изводишь меня своей холодностью. Ах, умираю!

– Нет, не надо, слышишь? Ты нравишься мне с того самого дня, когда случайно забрел в розарий, помнишь?

– Это я рос здесь… А ты пришла случайно. И не хотела расцветать, одна… Потом уже здесь сделали розарий, появились кусты, а меня пересадили.

– Ты больше не умираешь?

– Нет, раз ты просишь… Поживу пока. А ты ревнива…

– Конечно же. Тебя так долго не было… Я совсем извелась…

– Милая, меня не пускают… Пересаживают… Не знаю, сколько у нас есть времени… Может, только вечер и ночь.

– Да пересадите вы их вместе! Смотрите, как она расцветает при нем, – сказал специалист по оранжереям. Он ничего не знал про шиповник, но очень хорошо разбирался в розах.

– Это ведь неправильно, – спорили садовники. – Везде пишут, что розы нетерпимы к другим цветам, и опыт это подтверждает.

– Но факты – упрямая вещь. Как вы ни ухаживаете за ними, эти двое расцветают только вместе. Вызовите дизайнера. Пусть поможет с композицией.

– Может, просто пересадить его в оранжерею?..

– Не стоит, я думаю. Ваша красавица ревнива. Роза не может быть иной. И подруг у нее нет здесь.

На следующий день дизайнер переформировал ограду, пересадил капризный цветок, и Роза и Шиповник оказались совсем близко друг к другу. И расцвела красавица и засияла. И Шиповник дал яркие цветки. Он укутал любимую колючками. И она постепенно разрослась в куст. И несколько бутонов изумительно раскрывались. Здесь был их уголок дикой природы, пройти было сложно. Они шептались о чем-то, шелестя листьями. Казалось, им не наговориться. Люди не понимали их. Но это не имело никакого значения…