Текст книги "Звезды о России. Знаменитые люди о Родине"

Сергей Бобунец, Олег Гененфельд
Нам близко понимание вселенной

Мы самый сильный народ, мы живем в неблагоприятных климатических условиях, нас окружает множество стран, благодаря чему мы часто оказываемся вовлечены в различные войны и конфликты. Нас уничтожали извне и изнутри на протяжении веков, мы испробовали на себе марксизм, показав всему миру его утопичность. Западный мир опасался СССР, а потому, убегая от коммунистических идей, двигался к демократии и равенству – наша роль в этом безусловно есть. Россия – одна из самых влиятельных стран в мире. Остается добиться, чтобы она была и одной из самых уважаемых стран.

Россия – это русский язык, это огромная территория, объединяющая множество народов, проживающих в России добровольно и сознательно. Это великие открытия, свершения, подвиги, благодаря которым мы видим современный мир таким, какой он есть. Это культура, чуть ли не самая богатая в мире. Это люди, милосердные и отзывчивые, не равнодушные к чужой беде, не агрессивные, но при этом сильные и уверенные в нашей общей силе. Россия – это и те, кто живет за пределами географических границ государства: носители русского языка и культуры, люди, любящие, а значит и понимающие Россию. Россия и Родина в чем-то понятия тождественные, но Россией хочется гордиться, а Родину хочется защищать – не с оружием в руках и не от вооруженных агрессоров, а от тех, кто хочет выставить ее в неприглядном свете, от тех, кто самоуверенно ставит на ней крест. Конечно, былого статуса сверхдержавы у России сейчас нет, но есть все предпосылки для того, чтобы вернуть его, причем вернуть без применения силы, без крови, а своим умом и трудом. Мы долго запрягали – пора быстро ехать!

Патриотизм – это гордость за свою страну. Дайте людям возможность гордиться Россией, и вы получите страну патриотов. Нужно создавать справедливое, но при этом милосердное общество, в котором людям незачем нарушать законы, а, следовательно, и не нужно бояться ответственности. Обязательно должно быть уважение и доверие к власти и к рычагам власти – не к конкретному президенту, а ко всем – министрам, депутатам, к армии, к милиции. Чтобы их уважать, необходимо им доверять, а значит, это должны быть люди с незапятнанной репутацией. Репутация наравне с профессионализмом должна быть основным критерием для выбора кандидатур на тот или иной пост. Каждый человек должен иметь возможность сложить собственное мнение о том или ином чиновнике, а значит, информация такого рода должна быть доступна. К сожалению, правдивая публичная информация о чиновниках – не в традициях нашей страны, но мы строим новую страну, пора заводить и новые традиции!

* * *

СОВЕТСКИЕ ОЗИМЫЕ НА КУЛЬТУРНОМ ПОЛЕ НЕ ВЗОШЛИ

За границей мы идем туда, где собираются русские. Мы ищем своих! Причем свои за рубежом – это и украинцы, и молдаване, и латыши, и казахи – любые носители русского языка и российского (советского) менталитета.

Я как-то никогда всерьез не задумывался о том, что мне дала принадлежность к русской культуре. Я в ней вырос, она всегда окружала меня, я растворен в ней, а она – во мне. Я очень надеюсь, что наше творчество – это тоже часть новой русской культуры. А вообще на культурном поле нынешней России все не так уж и хорошо: советские озимые не взошли, а больше никто ничего и не сеял. Сейчас мы бережем Солженицына – флагмана современной русской культуры. Это правильно. Но нужно стимулировать молодежь на творчество, причем понятие творчества необходимо разделить: творчество на века и творчество сиюминутное, чаще всего культурной ценности не имеющее. Пока мы путаем и смешиваем два этих творчества, новому культурному слою в России появиться и выжить очень сложно!

К сожалению, сейчас культурная роль России в мире не так велика, но это дело поправимое. И я уже говорил о великих открытиях, свершениях и подвигах, которые оказали и продолжают оказывать огромное влияние на весь современный мир. Наша задача – не молчать об этом, не позволять другим присваивать наши достижения. Нам есть чем гордиться, только мы пока как-то сами в это не верим. Это вопрос идеологии.

* * *

РОССИЯ ЗАИНТЕРЕСОВАНА В БЛАГОПОЛУЧИИ МИРА

Будущее России неотделимо от будущего всего мира. Наша главная общая задача – сохранить мир на планете. Я думаю, мы можем играть ведущую роль в этом вопросе. Все большее значение приобретают новые технологии – у нас и здесь есть все предпосылки быть впереди планеты всей, тем более если мы хотим (а мы хотим!) стать энергетической супердержавой. Космос, понимание того, как устроена вселенная – это так нам близко, нам, любящим копаться в собственных душах, познавать себя.

К России всегда обращались за помощью. Хотелось бы, чтобы мир видел в нас сильного, доброго и мудрого соседа, способного прийти на выручку, рассудить, успокоить.

Мы должны быть винтиком в общей мировой системе, но таким винтиком, без которого системе будет трудно функционировать. Россия должна быть заинтересована в благополучии мира, а мир – в благополучии России.

Неизвестный художник

Маленький альтист в голубом костюме

СТРОИТЬ НОВУЮ РОССИЮ НАДО, НО – СЛОЖНО

«Родина» – это многогранное понятие. В основном, конечно, это внутренние ощущения, которые связаны с людьми, которые так или иначе ко мне относились в течение всей жизни. Родина – это то место, где я чувствую себя частью общества. Я не могу сказать, что Россия – это моя Родина, потому что я не чувствую себя частью этого общества. Я являюсь, но не чувствую.

Сергей Мазаев
Патриотизм – это чувство интимное

Вообще я предлагаю не употреблять слово «Россиян, я предлагаю говорить „государство Российское“. Даже не русское, а российское. Это точнее отражает то, что есть. А России никакой нет. „Россия“ – был кинотеатр при гостинице, которую сломали. Россия прекратила свое существование в октябре 1917 года. Надо строить новую, но сложно.

* * *

ЧИНОВНИКИ НЕ ПОНИМАЮТ СВОЕГО НАЗНАЧЕНИЯ

Гражданином страны я впервые себя почувствовал в 1972 году, когда выступал на сцене Кремлевского дворца съездов перед всем правительством, в то время правительство и Политбюро были в одном флаконе, вот тогда я себя ощутил гражданином. Я тогда был еще совсем маленьким, не понимал этого, но я всегда ощущал себя гражданином своей страны. И тогда, когда служил в армии, когда участвовал в парадах на Красной площади, в реальных парадах 7 ноября.

Патриотизм – это чувство, которое должен испытывать любой культурный и образованный человек. Но это чувство интимное, и те хари, которые кричат о патриотизме по разным каналам, никакого отношения к нему не имеют. И это слово точно так же затреплется в эфире, как и «православием, как и „коммунизм“, как и все на свете. И сейчас этих ряженых и церковь надо убирать из всех средств массовой информации, это все интимные понятия, это личные дела человека.

Гордиться мы можем очень многим. Но сейчас я затрудняюсь даже сказать, чем. Ну тем, что мы на самом деле перешли из одной формации общественной в другую каким-то очень иезуитским способом. То есть у нас революция произошла абсолютно необычно – более мирно, чем в других странах. Можно гордиться Владимиром Владимировичем Путиным. Человек блестяще говорит, без слов-паразитов, это самое главное. Выглядит великолепно. Я, глядя на него, бросил пить, уже два с половиной года не пью. И занимаюсь спортом, похудел на двадцать килограммов. Единственное, вокруг него очень сильно развито византийское холуйство. Очень сильно. Вот это то, с чем ему надо бороться больше всего на свете. Его дискредитируют, его подставляет страшно его окружение. И этого, конечно, нельзя делать. Хамов надо гнать из президентской команды.

Государство ничего не должно предпринимать, государство должно просто выполнять свои обязанности. Чиновники, по большому счету, не понимают своего назначения – они служащие, находятся на службе у закона, если уж не конкретно у людей.

У нас государство – меркантильный бизнесмен. Это спекулянт противный. И это абсолютно не соответствует действительности и назначению государства. Поэтому это государство должно быть разрушено. Ему на смену придет другое государство, более эффективное. Демократическое русское государство, то же самое будет все: Россия, русское, просто постепенно люди научатся управлять, а не стараться угодить. Когда человек выполняет, он автоматически угождает, об этом даже не надо думать, угодишь ты или нет. Выполнил – и все.

Насколько я себе представляю, наша страна – все-таки ядерная держава, с которой должны считаться и которая может доказать кому угодно, что это так.

Д.Г. Левицкий.

Портрет Фавста Петровича Макеровского в маскарадном костюме

РОССИЯ – ЭТО УКЛАД ЖИЗНИ

Для меня Россия – это определенный уклад жизни, определенное представление о добре и зле, о том, что хорошо, что плохо. Определенные традиции и способ мышления, некоторая созерцательность, некоторая непрагматичность. Способность в плохом видеть хорошее и в хорошем видеть плохое. Некоторая двусмысленность, амбивалентность, то есть все, что соответствует моему чувству, моему национальному характеру.

Александр Любимов
У нас нет национальных предубеждений

Патриотизм – это какая-то иррациональная связь с моими предками, какое-то внутреннее согласие, вобранная в себя каким-то очень странным изотерическим образом история страны со всеми ее невзгодами, бедами, успехами. И вот все это – какая-то сущность, которая тебя питает, которая является твоей частью, частью твоего сознания, с которой ты связываешь себя на совершенно иррациональном уровне, как с чем-то родным. Как родители, как близкие, как дети твои.

* * *

БОРЬБА РОССИЙСКОЙ НАЦИИ ЗА МЕСТО В МИРОВОМ ПРОСТРАНСТВЕ

Все современные государства, более или менее заметные на карте и более или менее заметные сточки зрения формирования мирового порядка, – это страны, которые так или иначе проводили империалистическую политику. Россия в этом смысле, удивительнейшим образом сохраняя статус одной из самых заметных стран на глобусе, в такой хищнической эксплуатации, которой занимались многие другие, была замешана, но не в таких масштабах. И в конечном итоге центральная российская власть в меньшей степени занималась эксплуатацией своих окраин и геноцидом, чем, например, французы, англичане, итальянцы, немцы, конечно, и так далее.

Проблема России в сегодняшнем мировом пространстве – борьба за ее место. От экспансии русского языка выиграют все, кто на этом языке говорит, кто на этом языке делает карьеру, кто на этом языке может делать свою жизнь, жизнь своей семьи лучше, – это все живущие на территории России люди. Речь идет о гигантском народе, проживающем на такой невероятной территории, где представления людей все равно разнятся – на Дальнем Востоке, в России, у российских азербайджанцев и российских украинцев, но в целом это все российская нация.

Специфика России как страны, ее беды и величие, победы и поражения – в этом ее нынешнее состояние, надо принимать как данность, вообще отрезать все прошлое, принять его как есть. Принять то, что у нас были Ленин, Николай II, Петр I, Киевская Русь – вот это все надо уже принять и забыть, потому что обсуждать это бессмысленно. Любая история – это наука все-таки политическая, и ее можно поворачивать как угодно. Можно сказать – русский, можно сказать, что нерусский, но это все не имеет перспектив для нации в целом. Потому что общественные задачи, вокруг которых имеет смысл мобилизовывать мнения, должны соответствовать возможностям их реализации. Если вы ставите задачу, которая ведет в никуда, то вы разрушаете нацию, вы лишаете ее вектора движения вперед.

* * *

РОССИЙСКАЯ МЕДИАИНДУСТРИЯ – УНИКАЛЬНОЕ ЯВЛЕНИЕ

Российское телевидение и вообще медиаиндустрия представляют собой уникальное культурное явление. Российское кино представляет собой пока еще только зарождающееся, но очень большое, мощное и очень интересное явление, которое будет давать яркие, очень интересные результаты в самом ближайшем будущем. Это уникально и в смысле визуальной культуры, в смысле качества идей, которые присутствуют на телевидении, в смысле того, какими художественными методами осваиваются эти идеи. В целом все это очень и очень интересно. И несравнимо вообще ни с одной страной. Просто в России об этом трудно говорить.

Считается, что у нас невероятно пошлое телевидение в сегменте «юмор, сатира». Но если говорить о практических вещах, есть вещи, которые непобедимы и невозможны. Невозможно ни в одной стране мира в прайм-тайм показать сериал типа «Мастер и Маргарита», «Золотой теленок», «Есенин» – продукт, который провоцирует чтение, провоцирует общественные дискуссии. Все обсуждают, говорят: Меньшиков ужасен или Безруков ужасен, Есенин был не такой. Невозможно представить, что где-нибудь в тех странах, с которыми мы себя условно сравниваем, есть народ, который будет это обсуждать. В России, где отечественное кино поддерживается и финансируется не так масштабно, как, например, в той же Франции, тем не менее показатели сборов кинотеатров на национальное кино по сравнению с мировыми хитами значительно выросли.

У нас есть канал «Культура». Да, у него скромный рейтинг, его смотрит очень мало людей, но тем не менее он все-таки есть. По-моему, это выдающийся результат для представителя такой высокой культуры. С другой стороны, могут говорить о том, что гигантский рост этой индустрии, телевидения, кино, привел к понижению качества актерской работы, понижению качества сценариев, понижению качества по многим другим ключевым направлениям, которые формируют культурный продукт. Как правило, коллективного творчества.

Литературы стало мало хорошей. Чтобы быть заметным, нужно быть провокационным, ну а провокация оборачивается безвкусицей, пошлостью. Но тем не менее в целом это прорыв. То, как культура стала рынком в считанные годы, это просто невероятно позитивный процесс, который будет давать, сейчас уже начнет давать результаты, какие-то очень яркие и очень свежие, очень неожиданные. Появится то, что с трудом пестовалось в отделе культуры ЦК КПСС, на «Мосфильме» и представляло собой единичные явления.

* * *

В РОССИИ НЕТ НАЦИОНАЛЬНЫХ АНКЛАВОВ

При всем том, что в России, в Советском Союзе была масса национальных кризисов, которые решались часто очень жестоким образом, тем не менее в значительной степени мы являемся наследниками того позитивного, что было достигнуто в эти годы. А именно того, что сегодня все-таки Россия – одна из тех уникальных стран, где представители разных народов живут вместе, не анклавами, не замкнутыми образованиями рядом друг с другом, как, например, это происходит в западных странах, куда просто был большой поток эмиграции, скажем, курдов, турок, или в Америке, где испаноязычные эмигранты, китайцы живут особняком. У нас они растворены, у нас нет таких анклавов. Есть проблема с приезжими, есть проблема с тем, что они либо отнимают рабочие места, либо, поскольку живут черт знает как и получают никакие деньги, являются зоной повышенной криминальности или распространения наркотиков, но национальной проблемы нет. Живут таджики с русскими, украинцы с азербайджанцами, все живут рядом, встречаются на свадьбах, на похоронах. По крайней мере, у значительного большинства российского общества нет национальных предубеждений.

* * *

КОГДА НАЧИНАЮТСЯ РАЗГОВОРЫ ПРО РУССКУЮ ИДЕЮ

Мне кажется, нужно ставить поменьше масштабных задач, потому что можно надорваться. Меня всегда пугает, когда откровенно заявляются какие-то очень масштабные планы, и я всегда боюсь, что можно объединиться всем вокруг этих планов, надорваться и не сделать чего-то самого простого и элементарного. Когда вы спрашиваете про то, что такое Россия как эмоциональное, информационное, территориальное состояние, как образ жизни, мыслей, – все люди приблизительно понимают, что это такое. Все понимают это по-разному, но тем не менее есть масса каких-то вещей, которые находятся абсолютно на подсознательном, на чувственном уровне, который нас объединяет. Представление о любви, представление о самопожертвовании, о чести, они, конечно, претерпевают изменения в связи с консьюмеризмом, но все-таки есть здесь какая-то, может быть, византийская, а может быть, восточнославянская традиция, которую трудно изменить. В этих рамках все ставят себе разные задачи, но в целом они где-то сойдутся.

Когда начинается разговор про национальную идею, это все так же, как про русскую нацию, на мой взгляд, это просто попытка выхолостить предмет. Есть очевидные задачи, в этом смысле мне нравится, как работает Президент. Из того, что я могу наблюдать, находясь на довольно большом расстоянии от него, его волнует несколько конкретных вопросов. Безопасность и уровень жизни людей – вот две темы, которым он готов посвящать много времени. Вот это нормальная национальная задача. Действительно, понятно, что люди становятся богаче, если они становятся богаче, у них появляется больше потребностей в культуре, в информации, в путешествиях.

П.Ф. Соколов

Портрет великого князя Константина Николаевича в восьмимесячном возрасте

ЧЕМ БОЛЬШЕ Я ЕЗЖУ ПО МИРУ, ТЕМ БОЛЬШЕ Я ЛЮБЛЮ РУССКИХ

Россия для меня – это леса, это взгляд с полета. Я очень много летаю, очень много езжу, и, честно говоря, для меня Россия – это все-таки не густонаселенное пространство, как над Европой где-нибудь, и в то же время это не пустыня, над которой летишь, а красивая, зеленая, буйная, дикая природа.

Елена Проклова
Творение, от которого мы зависим, – это Земля

У меня бывало так, что я за двое суток пересекала одно место дважды, то есть облетала земной шар по кругу. И я помню, как в первый раз меня поразило, что, оказывается, шарик-то маленький и нас на нем очень мало. И мы можем ругаться друг с другом, можем прощать друг друга, а можем искать друг в друге то, чего мы еще не поняли, или какой-то общий интерес – это будет совсем правильно. И я не воспринимаю свою страну как единственное место, где я могу жить, я везде могу жить, я везде ощущаю свою Родину. Моя Родина – Земля. Более того, современные технологии, что военные, что производственные, что политические, уже настолько стерли границы, что они остались только на карте. Ну, существует разделение мусульман и христиан – вот, пожалуй, самое сильное на земле противостояние.

И все же я, видимо, родилась именно там, где мне надо было родиться, потому что мне очень комфортно с людьми моей страны, я понимаю и чувствую их. У меня есть очень много друзей и других наций, с которыми я и дружу, и общаюсь, но скорее – приятельствую. Не помню, кто это сказал, что чем больше я узнаю людей, тем больше я люблю животных, но я также могу сказать: чем больше я езжу по миру, тем больше я люблю русских. То благородство, которое присутствует в нас изначально и совершенно не помножено на помощь друг другу по клановой или расовой принадлежности. У нас очень часто люди идею ставят выше, чем родство – это достаточно высокий нравственный уровень, когда человек принципиален в вопросах этики, морали, религии, нравственности и для него это гораздо более важно, чем кровь.

У россиян есть эта потрясающая непотребительская часть души, я этим горжусь. Горжусь, потому что ничего выше и более осмысленного в жизни я не вижу. Можно жить лучше, хуже, питаться больше, меньше, носить одежду шикарнее, не шикарнее – это тоже важно в своем секторе жизни. Но я никогда не буду этих людей ценить, как бы они хорошо ни ели, одевались и зарабатывали, если у них нет этого маленького, но самого важного сектора в жизни, ради которого можно отдать все в конечном итоге. А в русском человеке это есть практически в каждом, так мне кажется.

* * *

БУДУЩЕЕ – ЭТО ДЕТИ

У меня всегда щемящее чувство, когда звучит гимн США и все встают, когда видят свой флаг. А наши люди иногда даже не ассоциируют звучащий гимн с чем-то для себя важным, никто даже не подумает встать, если находится в аэропорту или в кино. Щемящее больно, потому что мне кажется, что наша страна одна из немногих на сегодняшний день, которая имеет право гордиться своей историей. Это как среди людей, красивых и некрасивых: некрасивая женщина такого о себе наговорит и так себя подаст, что все ее будут принимать и превозносить, а красавица будет говорить, что она некрасивая, скромная, и все будут думать – да она действительно какая-то не такая. Вот то же самое происходит с нашей страной, мы любим себя искусственно принижать и не приучены гордиться тем, что у нас есть – талантами, свершениями, открытиями. Мне кажется, что это порок нашего народа. Дело в том, что мы принижаем себя совершенно незаслуженно и в погоне за сегодняшним днем совершенно теряем перспективу и корни, мы отрываемся от прошлого и совершенно не смотрим, куда летим в будущее. Это порочная система, к сожалению, культивированная у нас. Хорошо бы быть участником не только сегодняшнего дня, но и другого процесса, более вселенского, более продвинутого во времени и вперед, и назад. В нашем поколении еще это живет, глубоко зарытое, к сожалению, а вот в молодежи этого не воспитывается вообще. То есть если сейчас вся государственная политика будет направлена на детей с их рождения, то, возможно, это еще можно будет исправить. Но если мы опять будем заботиться только о том слое населения, который производит продукт, и животный, и потребительский, мы проиграем сию битву, мне так кажется.

Я ничего более правильного и банального, наверное, сказать не могу, но в любом случае будущее – это дети. И последние решения, платить или не платить за рождение детей, меня привели в ужас и в шок. Какой будет механизм того, чтобы не рожали за деньги алкоголики, наркоманы, бомжи вторых детей, получая эту сумму и выбрасывая очередного на помойку? Вы представляете, кто у нас в основном будет рожать за деньги и что будет с этими детьми, будем рожать поколение алкашей, наркоманов, убийц и преступников? Идея-то потрясающая, замечательная, но оторванная от практики.

* * *

НАДО ДЕЛАТЬ ТО, ЧТО Б НАШИХ СИЛАХ

Я не знаю никакого другого вида искусства, более совершенного, чем то, что делает природа. Когда я нахожусь в горах, в лесу, на водопадах, в пустынях, у меня нет слов. И всегда надо учиться, всегда черпать, приближаться, подражать, а самое главное – вписываться, не нарушать и не ломать то, что сделано. Может быть, поэтому я и пошла в Комиссию по экологии в Общественной палате, потому что я считаю, что сейчас разрушается самое главное творение, от которого мы все зависим, – это наша Земля. И то, что в этом смысле наша страна просто пугающе впереди всех, очень страшно.

Когда мне на съемки позвонил супруг и сообщил, что Путин утвердил перенос нефтепровода от Байкала, я визжала, орала и прыгала так, будто у меня родился ребенок. Вы знаете, у меня было такое счастье, как будто действительно мы сделали что-то очень, очень, очень важное. Говорят, что на культуру мало денег выделяют, но мы можем со всем подождать, кроме разрушения нашей планеты – мне так кажется. Я счастлива, что все сейчас у нас так идет, сейчас еще доборемся с генетически модифицированными продуктами.

Я не столь пессимистична и не столь оптимистична на данный момент, я считаю, что мы находимся в самом замечательном состоянии – в состоянии, когда все в наших руках, и я не хочу упускать этот момент. Я хочу сама так действовать и агитировать других за то, чтобы хотя бы то, что в твоих руках, ты делал. Потому что мы стали настолько равнодушны даже к тому, что мы можем сделать, какая-то общая апатия. Знаете, есть замечательный анекдот, когда говорят: почему мужчина перед свадьбой обещает больше, чем он может, а после свадьбы не делает даже того, что в его силах? Мне кажется, что мы в этом состоянии сейчас пребываем: в наших силах очень много, но мы даже этого не делаем. А говорим все время о том, что мы пока не можем. Хорошие слова, замечательные, но нельзя перескочить пропасть, не построив мост. Нам надо мост сейчас строить, а мы все планируем, что будет уже на том берегу. Но мы еще даже не перелезли.