Текст книги "Тайная история отечественной внешней разведки. Книга 2"

Вместе с тем в 1921 г. продолжал ощущаться дефицит квалифицированных кадров. 21 октября 1921 г. Уншлихт направил записку секретарю Коминтерна Радеку, в которой говорилось: «Несомненно, работа ИНО ВЧК не стоит на должной высоте, чему основной причиной является невозможность найти подходящих работников для этого отдела. Для работы в ИНО ВЧК нужны люди политически грамотные, разбирающиеся в международной обстановке, знающие политические группировки за границей и владеющие по крайней мере двумя иностранными языками. Учитывая всю важность работы этого отдела, мы неоднократно обращались в ЦК с просьбой дать для постоянной работы людей указанной квалификации, но пока безрезультатно. Ясно, что раз отсутствие работников мешает ИНО ВЧК справиться с основной своей задачей, каковой является непосредственное выявление иностранного шпионажа, белогвардейских, политических и экономических группировок за границей и их связей в СССР, то не приходиться удивляться, что многие может быть и очень ценные материалы, касающиеся лишь косвенно наших заданий остаются неиспользованными»[133]133
  Там же. Ф.17. Оп.84. Д.227. Л.57.


[Закрыть].

Озабоченность подбором кадров для работников за рубежом, с одной стороны, так и для деятельности по линии внешней контрразведки – с другой, стало причиной обращения чекистского руководства в ЦК в начале сентября 1921 г. с предложением взять на учет всех коммунистов, владеющих иностранными языками. 5 сентября 1921 г. Оргбюро одобрило это предложение и поручило С. И. Сырцову и В. М. Молотову его отредактировать[134]134
  Там же. Оп.112. Д.206. Л.2.


[Закрыть]. 12 сентября 1921 г. когда Президиум ВЧК дал указание ИНО расослать всем членам Коллегии, в НКИД и Наркомвнешторг для ознакомления проекты инструкции о въезде иностранцев и их регистрации, и в случае получения согласия дать на утверждение зампреду ВЧК, С. Ф. Реденсу было предложено в 24 часа выяснить, сколько коммунистов, владеющих иностранными языками, зарегистрировалось в МК партии, какие должности они занимают и для какой работы подходят, а также запросить губЧК о результатах взятия на учет этой категории партийцев[135]135
  Архив ВЧК… С. 470.


[Закрыть].

Так постепенно формировался кадровый состав подразделения, отвечающего за одно из важнейшее направление чекистской деятельности – внешнюю разведку.

Алексей Михайлович Буяков,
историк отечественных спецслужб
Провал операции «Сунгарийский мост»

О серьезных и успешных специальных операциях советских органов государственной безопасности за рубежом в 20-е – 40-е гг. прошлого века, типа ареста на финской границе Сиднея Рейли, операции «Д-7», похищения генерала А. П. Кутепова в Париже, взрыва полковника Евгена Коновальца в Амстердаме и других, написаны многочисленные статьи и книги. Может быть и правильно, что только на положительных примерах истории отечественных спецслужб и нужно воспитывать современную молодежь, приходящую на работу в ФСБ и СВР России. Но учить и воспитывать надо и на провалах конкретных людей и целых операций, о которых практически ничего не написано. Как говорится, на ошибках учатся. И лучше: не на своих, а на чужих!

Данный очерк посвящен одной из таких специальных операций ОГПУ в Северо-Восточном Китае.

1926 год. Иностранные государства пытаются и дальше вести политику изоляции Советского Союза. В стране продолжается НЭП. Кое-где, особенно в Средней Азии и на Дальнем Востоке, продолжают греметь выстрелы. Белые партизанские отряды, забрасываемые из-за кордона, пытаются помешать развитию советской власти на местах. Проблемой продолжают оставаться и отношения с Китаем относительно статуса и управления Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД).

Историческая справка

31 мая 1924 г. СССР и Китайская республика подписали «Соглашение об общих принципах для урегулирования вопросов между Союзом ССР и Китайской республикой», по которому между двумя странами были восстановлены дипломатические отношения, а правительство СССР отказалось от «специальных прав и привилегий», после чего были ликвидированы российские концессии в Харбине, Тяньцзине и Ханькоу при обязательстве китайского правительства не передавать эти права и привилегии третьей державе. Согласно этому договору КВЖД перешла в совместное управление и эксплуатацию СССР и Китая. Б. В. Остроумов был освобожден от должности управляющего КВЖД. Советским правительством был назначен новый управляющий КВЖД – А. Н. Иванов, а затем последовательно дорогой руководили А. И. Емшанов и Ю. В. Рудый. КВЖД оставалась под управлением и обслуживанием советской стороны.

В 1925 г. обстановка вокруг КВЖД стала ухудшаться. Поводом послужило участие некоторых русских белоэмигрантов, проживающих в Маньчжурии, в провокациях против советских служащих дороги, а также в войне между Севером и Югом на стороне маршала Чжан Цзолина. Отряд белых на китайской службе возглавил генерал-лейтенант К. П. Нечаев. Стали возникать и другие инциденты и конфликты. Маршал пытался запретить хождение советского червонца в Северной Маньчжурии. Китайские власти провели незаконный обыск советского дипкурьера и вскрыли дипломатическую почту в Мукдене. Полиция закрыла советскую газету «Эхо», издававшуюся в Харбине.

В январе 1926 г. возник острый конфликт на КВЖД по вопросу об уплате за мукденские военные перевозки по железной дороге. Чжан Цзолинь, воевавший наряду с другими милитаристскими группировками за контроль над Пекином, центральным и южным Китаем, нуждался в провозе по КВЖД и Южно-Маньчжурской железной дороги (ЮМЖД) своих войск и военных грузов. По установленному порядку за эти перевозки должна была вноситься плата в размере 50 процентов обычного тарифа. Маршал отказался вообще что-либо платить. К концу 1925 г. долги за эти перевозки достигли 14 миллионов рублей. Советское руководство КВЖД запретило перевозки военных грузов и воинского контингента. Китайские власти пошли на обострение ситуации. 16 января 1926 г. отряд китайских солдат захватил поезд на станции Куаньченцзы (современный город Чаньчунь, в то время конечная точка КВЖД на южном направлении), запретил отправление грузового состава. 17 и 18 января китайские военные стали самовольно отправлять и принимать поезда, угрожая железнодорожным бригадам расстрелом в случае отказа.

21 января 1926 г. управляющий КВЖД А. Н. Иванов издал приказ о прекращении движения по железной дороге от Харбина до Куаньченцзы, тем более, что в результате действий китайской военной администрации вся южная ветка ЮМЖД была парализована.

22 января управляющий КВЖД Иванов был арестован и Чжан Цзолинь приступил к фактическому захвату дороги, отстраняя от работы советских служащих и набирая на их места белоэмигрантов.

30 марта 1926 г. главнокомандующий китайскими войсками в Харбине расформировал все выборные органы общественного самоуправления КВЖД, взамен которых был образован Временный комитет, в состав которого вошли только китайцы. Политический конфликт продолжал разгораться, угрожая перейти в конфликт военный.

Руководство Советского Союза в лице И. В. Сталина, учитывая обстановку вокруг КВЖД, приняло решение о проведении силами сотрудников ОГПУ специальной операции, которая должна была бы на некоторое время дестабилизировать политическую обстановку в Маньчжурии и остудить военные устремления ее правителя маршала Чжан Цзолиня в отношении КВЖД.

Для проведения операции была создана специальная группа, в которую вошли в основном сотрудники центрального аппарата ИНО ОГПУ и резидентуры в Харбине, имеющие опыт оперативной работы.

Основные действующие лица и исполнители операции:

Аветиков Владимир – сотрудник резидентуры ИНО ОГПУ в Харбине в 1924–1926 гг.

«Анатолий» – сотрудник резидентуры ИНО ОГПУ в Харбине в 1926 г.

Балдаев (Болдаев) Николай Михайлович – сотрудник резидентуры в Улан-Баторе в Монголии с 1924 г. С ноября 1926 г. сотрудник ИНО ОГПУ в Москве. С февраля 1932 г. начальник иностранного отделения ПП ОГПУ по Дальневосточному краю в Хабаровске.

Дятлов (псевдоним Антоша) Константин Антонович – сотрудник резидентуры ИНО ОГПУ в Харбине в 1925–1926 гг. В 1930-е гг. работал в центральном аппарате ИНО ОГПУ в Москве, затем преподавателем в Ташкентской межкраевой школе НКВД.

Иванов-Перекрест Иван Трофимович – агент резидентуры ИНО ОГПУ в Харбине, Пекине и Шанхае в 1923–1928 гг. В 1928 г. арестован в Москве. Дело вел В. И. Пудин. Освобожден.

Карин Федор Яковлевич – сотрудник ИНО ОГПУ. В 1922–1924 гг. на нелегальной работе по линии ИНО в Румынии, Австрии, Болгарии. В 1924–1927 гг. сотрудник генерального консульства СССР в Харбине – резидент ИНО ОГПУ.

Константиновский (псевдоним Евгений Маликов) – сотрудник нелегальной резидентуры ИНО в Харбине.

Корф (псевдоним Иванов) Даниил Пейсахович – сотрудник ГПУ Украины в 1926 г.

Куцын Эммануил Соломонович (оперативный псевдоним Степа) – заместитель резидента ИНО ОГПУ в Харбине в 1920-е гг. Работал под прикрытием должности вице-консула генерального консульства СССР в Харбине и под фамилией «Вартэ Юрия».

Минин Иван Васильевич (оперативный псевдоним Ван) – резидент ИНО ОГПУ в Харбине в 1920-е гг. В 1934 г. застрелился в Харбине.

Наумов (Эйтингон) Леонид (Наум) Александрович (Исаакович) – сотрудник ИНО ОГПУ с 1925 г., с этого же года резидент ИНО ОГПУ в Шанхае. В 1926 г. под прикрытием должности консула СССР возглавлял резидентуру ИНО ОГПУ в Пекине, а с 1927 г. – в Харбине.

«Петр» – сотрудник ОГПУ во Владивостоке в 1926 г.

Пудин Василий Иванович – с февраля 1924 г. по май 1926 г. сотрудник нелегальной резидентуры ИНО ОГПУ в Харбине. В 1920-е гг. участник операции «Синдикат-2», в результате которой была ликвидирована подпольная антисоветская организация «Союз защиты Родины и свободы».

Сыроежкин Григорий Сергеевич – сотрудник КРО Новосибирского окружного отдела ОГПУ. Участник операции «Синдикат-2», в результате которой была ликвидирована подпольная антисоветская организация «Союз защиты Родины и свободы» и захвачен её лидер, известный террорист Борис Савинков. В сентябре 1925 г. принял участие в захвате английского разведчика Сиднея Рейли. Затем на руководящих должностях в органах ОГПУ – НКВД СССР.

Чернов – сотрудник резидентуры ИНО ОГПУ в Харбине в 1920-е гг.

Яриков Михаил Степанович – сотрудник ИНО ОГПУ в Москве. В 1930-е гг. на руководящих постах в ГУГБ НКВД СССР.

Основной костяк группы был сформирован в Москве. Группа выехала на поезде из Москвы на Дальний Восток. Во главе ее стоял Леонид Наумов (Эйтингон). В состав группы входил В. И. Пудин (по документам «В.И. Шилов»), Д. П. Корф (псевдоним Иванов), инструктор подрывного дела из ГПУ Украины, М. С. Яриков. В Новосибирске к группе присоединился сотрудник местного ОГПУ Григорий Сыроежкин. Последнего в состав группы рекомендовал сам Пудин, который вместе с Сыроежкиным участвовал в задержании эмиссара Бориса Савинкова полковника Павловского. Все сотрудники ехали по подложным документам. В частности, Яриков выехал по документам на «Якорева Михаила Степановича», советского служащего КВЖД.

Членам группы от Наумова было известно, что они едут в Харбин для «выполнения важного правительственного задания». О конкретной цели задания ничего не было сказано.

В ходе поездки шла подготовка по изучению подрывного дела, из чего можно было сделать вывод, что смысл «задания» будет заключаться в проведении какой-то диверсии в Харбине или на территории Маньчжурии.

В Чите Яриков покинул группу и самостоятельно поехал в Харбин. Ему была дана явка к «Евгению Маликову» – Константиновскому, бывшему старшему уполномоченному ИНО ОГПУ, сотруднику нелегальной резидентуры ИНО, работавшему под прикрытием служащего ревизионного комитета КВЖД в Харбине. Все остальные поехали во Владивосток, где вместе с руководством Владивостокского окружного отдела ОГПУ проработали детали переброски взрывчатки и оружия в Харбин.

Наумов с группой прибыл из Владивостока в Харбин только через неделю. Все участники остановились на разных конспиративных квартирах.

В один из дней на квартире у Константиновского собрались на совещание все члены группы, в которую был включен еще и Н. Балдаев. Там же присутствовали сам Константиновский, Куцын и Минин. На совещании Наумов рассказал о конечной цели их прибытия в Харбин. Группа должна была взорвать мост через реку Сунгари около станции Сунгари Вторая.

Историческая справка

Мост через реку Сунгари расположен в 131 километре от Харбина на железнодорожной линии Харбин – Куаньченцзы (Чанчунь). Длина 735 метров. Одноколейный. Строительство начато в апреле 1901 г., закончено в марте 1902 г. В середине 1920-х гг. мост представлял стратегически важный объект, связывающий Харбин с Мукденом – столицей маршала Чжан Цзолиня, а также КВЖД с Южно-Маньчжурской железной дорогой, которая дальше шла на Квантунский полуостров и на центральный Китай. В конце 2000-х гг. мост выведен из эксплуатации.

Руководителем операции был назначен В. И. Пудин. Для усиления и прикрытия прибыло еще 5 сотрудников ОГПУ из Владивостока.

План операции сводился к следующему. До проведения самой операции 4 человека из группы едут на пассажирском поезде к мосту. Не доезжая моста, сходят с поезда и прячутся в водоотливной трубе, которая проходила поперек полотна железной дороги. Вторая группа должна была приехать чуть позднее. В нее входили Пудин, Яриков и Корф. Они должны были сойти за 3 километра до моста и спрятаться до наступления темноты в кустах, а затем связаться с первой группой.

Михаил Яриков был Константиновским посажен в отдельный вагон на станции Харбин-товарный. Вагон следовал в составе поезда и должен был быть отцеплен на ближайшей к Сунгарийскому мосту станции. В нем, согласно легенде, переезжал к новому месту службы служащий КВЖД с женой вместе с вещами (среди личных вещей находились оружие, взрывчатка и бикфордов шнур. – Авт.). Яриков должен был присоединиться к Пудину и Корфу, которые должны были его уже ждать в месте назначения. Вскоре в товарный вагон сели юноша и девушка, которые представляли семейную пару, переезжающую к новому месту службы. На руках они имели соответствующие документы. Яриков изображал друга семьи, который поможет им выгружать багаж.

По прибытии на станцию вагон был отцеплен. На станции Ярикова уже ждал специальный паровоз, на который и были из вагона перегружены взрывчатые вещества и оружие. На этот же паровоз, кроме Ярикова, сели Пудин и Корф. Они ехали с ружьями под видом охотников на уток.

За 3 километра до моста группа сошла с паровоза, выгрузила груз и перебралась на другую сторону железной дороги, спрятавшись в близлежащих кустах до наступления темноты.

В это время вторая группа уже должна была находиться в водоотливной трубе и ждать сигнала от Пудина. На проведение всей операции по минированию было отведено около часа времени.

План операции начал реализовываться без задержек. Первая и вторая группы благополучно встретились и под покровом темноты, взяв взрывчатку, пошли в сторону моста. Каждый участник группы был вооружен пистолетом системы «Маузера» и 150–200 патронов, двумя гранатами.

И после этого началась цепочка незапланированных нелепых событий…

По пути к мосту им попался путевой обходчик, который попытался поднять тревогу, но тут же был убит, а труп спрятан в канаве у дороги. Около моста был задержан еще один сторож – старик, которого оставили под охраной сотрудника харбинской резидентуры «Анатолия».

Яриков и Корф около моста стали снаряжать взрывчатку и готовить подрывной провод. Провод запутался, потребовалось небольшое количество времени, чтобы его распутать. Остальные члены группы находились в прикрытии по разные стороны моста.

Взрывчатые вещества должны были быть оперативно прикреплены к опорам моста, к ним протянут подрывной провод, соединенный с подрывной машинкой. Машинка должна была находиться у Корфа. Корф был снабжен надлежащими документами от руководства КВЖД на проведение соответствующих «регламентных» работ на Сунгарийском мосту. Именно он, по плану операции, через два часа после отъезда всех диверсантов в Харбин, должен был дождаться товарного поезда и осуществить его подрыв вместе с мостом, а затем самостоятельно добираться до Харбина.

Здесь вмешался «Его Величество СЛУЧАЙ», да и не один, которые привели к краху всей операции. Взрывчатка не была своевременно подвязана к опорам: вместо 45 минут, отведенных для минирования моста, один подрывник (Корф) провозился почти полтора часа, да и то смог заминировать только около одной трети мостовых опор. В это время подошел поезд, на котором в соответствии с планом операции должны были уехать ее участники. Кроме того, задержанный сторож, услышав шум от подходящего поезда, ударил фонарем своего охранника по руке с маузером, бросился бежать по мосту и поднял тревогу. Китайские солдаты, охранявшие на двух постах мост, начали стрелять. В результате стрельбы среди членов группы поднялась паника. Пудин отдал распоряжение быстро всем садиться, используя возникшую суматоху, в подошедший поезд. Стоянка его была всего полторы минуты. Поезд, по стечению обстоятельств, не был задержан китайскими солдатами на станции и отошел по расписанию на Харбин.

На мосту в спешке были брошены взрывчатка, план подходов и схема самого моста со штампами КВЖД, документы на проведение работ, выданные КВЖД, а также ружье В. Пудина с отпечатками пальцев (Л. Наумов возложил ответственность за провал на Василия Пудина. – Авт.). Все это было захвачено китайской полицией. Кроме этого, на месте подготовки взрыва остался местный молодой парень, который во время стрельбы испугался и спрятался в водосточной трубе. Он в число диверсантов не входил и был привлечен «Анатолием» для участия в этой операции в качестве проводника, хорошо знающего эту местность. Парень был арестован и дал признательные показания.

В Харбин все участники операции добрались благополучно и были размещены на конспиративных квартирах, а затем переправлены по подложным документам в СССР.

Как показывают архивные документы ФСБ России, операция могла провалиться еще на стадии подготовки отправки группы к мосту… В Харбине на конспиративной квартире, по доносу домработницы, был задержан участник группы под псевдонимом «Петр». Он знал об операции, но не знал ее деталей. При задержании полицией он назвал себя «Пушкиным», и в возникшей при задержании суматохе сумел бежать. Через полтора месяца пробрался на станцию Пограничная (Суйфуньхэ), откуда был переправлен во Владивосток. Хозяин же квартиры, с которой бежал «Петр», был арестован полицией. Если бы «Петр» был арестован и дал признательные показания, то провал операции был бы возможно уже предрешен…

Об этой истории участники диверсии узнали уже позже – после провала операции – во время сбора членов группы Л. Наумовым в Чите.

Так закончилась полным провалом операция ОГПУ «Сунгарийский мост», проводившаяся под непосредственным руководством В. И. Пудина. 26 мая 1926 г. он был отозван из Харбина в Москву.

Вместо заключения. Вопросы проведения диверсионной работы ОГПУ на КВЖД и ЮМЖД продолжали оставаться актуальными и в последующий период.

4 июня 1928 г. вагон, в котором ехал Чжан Цзолинь, был взорван близ Мукдена миной, заложенной в виадук. Спустя несколько часов тяжело раненный генералиссимус скончался в Мукденском госпитале. Хотя в покушении немедленно обвинили японцев, ныне известно, что его организовали резидент ИНО ОГПУ в Харбине Леонид Наумов (Эйтингон) и резидент IV Управления (Разведупра) Штаба РККА в Шанхае Христофор Салнынь.

В июле 1929 г. произошел вооруженный конфликт между Китаем и СССР. Маршал Чжан Сюэлян захватил контроль над КВЖД. 10 июля 1929 г. китайские милитаристы фактически захватывают КВЖД, арестовывают свыше 200 советских служащих дороги, 35 из них депортируют в СССР, что стало началом событий, известных в истории как «Конфликт на КВЖД». 17 июля 1929 года правительство СССР объявило о разрыве дипломатических отношений с Китаем, в ноябре 1929 года Особая Дальневосточная армия провела операцию по восстановлению контроля над КВЖД. 22 декабря 1929 г. в Хабаровске уполномоченный Китайской республики Цай Юаньшэнь и уполномоченный СССР, агент НКИД А. Симановский поставили подписи под «Хабаровским протоколом», согласно которому на КВЖД было восстановлен статус-кво в соответствии с Пекинским и Мукденским договорами.

Следует отметить, что в период «конфликта» для проведения взрывов мостов и тоннелей была направлена группа сотрудников ПП ОГПУ по Дальневосточному краю, в которую входил и сотрудник Владивостокского оперсектора ОГПУ Георгий Касьянович Воевода. Он был удостоен за одну из спецопераций на КВЖД ордена Красного Знамени.

В 1932 г. после оккупации японцами Маньчжурии была предпринята новая попытка взрыва Сунгарийского моста. Но здесь СССР действовал уже не руками кадровых сотрудников ОГПУ… 7 июля 1932 г. советник посольства Японии в Москве передал в Наркомат иностранных дел СССР ноту своего правительства, в которой говорилось: некий кореец Ли, арестованный японскими властями, дал показания, что он вместе с тремя другими корейцами был завербован ОГПУ, снабжен взрывчаткой и переброшен в Маньчжурию с заданием взорвать ряд мостов. Как самокритично доложил Москве руководитель полномочного представительства ОГПУ по Дальневосточному краю Терентий Дерибас, организованная им операция провалилась, «шуму наделали, а мост не взорвали»[136]136
  Лубянка. Сталин и ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД. Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. Январь 1922 – декабрь 1936. – М., 2003. – С. 807


[Закрыть].

Мало того, так ведь ещё и агентов-взрывников поймали – и они во всем признались.

Так, полным провалом закончились спецоперации ОГПУ разных лет по взрыву Сунгарийского моста. Свою роль в этом сыграл, как всегда, человеческий фактор…