Текст книги "Римская Республика. Рассказы о повседневной жизни"

Священная утварь римлян (фриз из храма Веспасиана в Риме)

Затем тут же в Риме, бок о бок с патрициями живут исстари так называемые плебеи. Плебеи живут не так, как патриции; у них нет таких обширных семей, они не группируются в роды. Патриции смотрят на них с презрением, как на существа низшие. Они не вступают с ними в браки, не допускают ни на какие должности, не допускают в войско, как и клиентов. Плебеи живут только милостью царя. Они занимаются хлебопашеством, пускаются в торговлю, и также, с ростом Рима, среди них являются зажиточные люди, которые по своему имуществу не уступят какому-нибудь патрицию. Стало быть, и в плебеях царь может видеть союзников на случай борьбы с патрициями.

И действительно, у царя хуже становятся отношения с знатными. Эти столкновения легенда связывала с последними двумя царствованиями, с царствованиями Сервия Туллия и Тарквиния Гордого. О Сервии Туллии рассказывалось следующее. Он понял, что времена изменились, что нужны большие преобразования в разросшемся городе, хотя они и неприятны будут патрициям, старавшимся никого не выпускать из своих рук. Он решил допустить в войско, кроме патрициев, также клиентов и плебеев. Он произвел народную перепись, точно уяснил, сколько живет в Риме народу и как велико состояние у каждого римлянина – и у патриция, и у клиента, и у плебея. Затем он распределил весь народ на пять разрядов, смотря по богатству, и всех, занесенных в эти разряды, и патрициев и плебеев, обязал служить в военной службе и дал право являться на народные сходки.

Теперь уже весь народ, а не одни патриции, собирались на сходки и давали ответ царю, должно или не должно начинать войну с каким-нибудь народом. Однако наибольшим значением пользовались граждане первого разряда, так как они первые подавали голос, и обычно с ними соглашались и другие[4]4
   Подробнее об этом смотрите выше.


[Закрыть]. А первый разряд в то время сплошь состоял из патрициев, так как у плебеев и у клиентов таких средств тогда еще не составилось. Но важно было уже то, что шестой царь признал, что дело не в знатности происхождения, не в принадлежности к патрициям, а в том, чтобы каждый гражданин участвовал в защите государства сообразно своим средствам и независимо от своего происхождения.

Такие уступки очень не нравились патрициям. Против царя пошли нарекания. «Какой же это царь, – говорили про него. – Сам он человек низкого происхождения и, сделавшись царем, стал действовать в пользу низших. Чужому благосостоянию он завидует. Даже добычу, отнятую у неприятеля, он раздает низшим, не обращая внимания на старые обычаи, по которым только патриции ее получали». Против царя составился заговор, во главе которого стал зять его Тарквиний, и дело кончилось убийством Сервия Туллия.

Как и другие легенды, легенда о Сервии Туллии составилась много позже царской эпохи; там рассказывается между прочим, что самая оценка имущества граждан производилась при Сервии по ассам (асс – римская монета): подробно рассказывали об этом римские историки, но счет по ассам не мог относиться к царскому времени, когда имущество оценивали больше по количеству земли или скота; на ассы стали считать много позднее. Но пусть рассказ о распределении на разряды, о вычислении дохода, пусть даже самая личность Сервия Туллия – выдумка, но кое-чем в этой истории мы можем воспользоваться и для изучения царской эпохи. Несомненно, сначала одни патриции участвовали в войске, несомненно, уже при царях сочли нужным усилить военные силы и привлекать туда и других – неполноправных – граждан. А, раз допущенные в войско, эти неполноправные граждане стали пользоваться и некоторыми выгодами и преимуществами, раньше бывшими в руках одних патрициев.

После Сервия Туллия воцарился Тарквиний Гордый. Гордым прозван он был за свое самовластие. Несмотря на его удачу в войнах и на украшение Рима красивыми храмами и зданиями, недовольство против него поднялось еще сильнее, чем против Сервия Туллия. Сам взошедший на престол при помощи заговора и убийства, он стал подозрительным, боялся заговоров и «царствовал страхом». Он больше, чем кто-либо из его предшественников, не допускал ограничения своей власти. Он один судил, других к разбирательству судебных дел не привлекал и всегда имел возможность своим судом лишать жизни и имущества лиц, которых боялся, или просто тех, богатства которых его соблазняли. Старые обычаи нарушались; жестокости и несправедливости следовали одна за другой. Тарквиний и его сыновья ничем не стеснялись, надеясь на силу и на войско. Но одно преступление переполнило чашу. Сын Тарквиния нанес оскорбление одной из самых достойных женщин Рима. Вспомнились и все старые обиды, нанесенные царем, и патриции возмутились. Возмутилось и войско. Царь должен был бежать, и вместе с его бегством закончился в Риме период царей.

Римлянин пред лицом богов

Н. Кун

Начало религии каждого народа скрыто от нас в глубокой незапамятной древности. Эта древнейшая религия редко доступна нашему изучению. С такими зачатками религии мы встречаемся только у первобытных дикарей. Римляне же, с тех пор как они нам известны, не были уже такими дикарями. Конечно, мы не можем поэтому ответить на вопрос, какова была религия римлян в те времена, когда впервые появилось у них представление о богах и они начинали им поклоняться. Наши древнейшие более достоверные сведения о религии Рима относятся уже к тому времени, когда Рим был небольшой общиной землепашцев и скотоводов, занимавшихся также и торговлей с соседними племенами. Владения этой общины были очень невелики, их можно было свободно обойти в один день. В это время Рим еще не был грозой для своих соседей. Ему самому приходилось бороться за свою независимость. Часто Рим не мог защитить свои владения от натиска более сильных соседей, и прежде всего – от могущественных этрусков.

В эти времена древнейшей своей истории римляне все свои интересы и заботы сосредоточивали на земледелии, скотоводстве и торговле. Но главное богатство римлянина того времени заключалось все же в том, что он получал со своего поля и от своего стада. Труд римлянина, землепашца и скотовода по преимуществу, был тяжел и упорен, много было у него забот о пашне и пастбище. Постоянно грозят ему разные невзгоды: то засуха, то разливы Тибра уничтожают его посевы. Его стадам грозят хищные звери и падеж скота. Но ведь не одни же невзгоды сопровождают его труд! Много радости доставляет ему вид волнующейся, как море, хлебородной нивы, и зеленого с тяжелыми спелыми гроздьями виноградника. Весело ему встречать возвращающееся с громким мычанием с пастбища стадо тучных быков и коров и тонкорунных овец. Весело убирает он урожай на ниве и в винограднике; работа обращается для него в праздник. Вот эти-то радости и невзгоды земледельца и скотовода и наложили особый отпечаток на древнейшую религию римлянина; его боги – прежде всего боги земледельца-скотовода. Мы и постараемся познакомиться с религией Рима этой древнейшей эпохи и посмотрим, не удастся ли нам отметить в ней пережитки еще более глубокой старины.

Боги Рима не похожи на богов Древней Греции. Они не имеют ясных образов. У римлян нет таких богов, как Зевс Олимпиец, который царит на светлом Олимпе вместе со своей царственной женой прекрасной Герой, нет и бога моря Посейдона, вздымающего своим трезубцем грозные волны и колеблющего землю; нет и девственной дочери Зевса, воительницы Афины, и богини любви и красоты, вечно юной Афродиты. Образы прекрасных богов олимпийцев чужды римлянам. Не рассказывал римлянин, подобно греку, о подвигах своих богов, об их борьбе с титанами и гигантами. Римлянин ничего не знает о родстве между богами; у его богов нет жен, нет сыновей и дочерей. Римлянин не строил своим богам и жилищ-храмов, так как боги не могут быть отделены от тех предметов или явлений природы, которыми они ведают. А ведают боги всем, что бы ни предпринял римлянин, что бы он ни сделал, каждый его шаг, каждый момент его жизни находится в ведении особого божества. Всюду римлянин окружен богами, и дома, и на тесной улице его города, и в поле на пашне, и в лесу. Боги всюду, во всем, все кругом римлянина – боги: пашня, лес, родники, реки, горы и небо. Всюду можно призывать бога, молиться ему.

На высокой горе римлянин видит божество, он чувствует его силу. Божество это широко раскинулось над его головой. Это южное голубое небо. И римлянин призывает на вершинах гор этого бога – Юпитера Луцетия, дающего свет. Там же призывал он и богиню Юнону – она и свет и благодатный дождь. На горе Соракте, вершина которой первая озаряется лучами восходящего солнца, молился римлянин богу солнца (sol). В тени дубрав и вековых священных деревьев, во мраке пещер приносили жертвы Фавну, покровителю стад, заботящемуся об их размножении. В тишине леса и поля раздаются полные таинственности голоса, они возникают так неожиданно, доносятся откуда-то издалека и замолкают, приведя в трепет человека, который не может объяснить их, – это голос Фавна. В лесу меж камней тихо журчит ручей или родник – это тоже божество. В тихом журчании ручья или родника слышался римлянину голос божества, в его прохладной влаге, в его постоянном движении видел он силу бога. На берегу ручьев и рудников приносили римляне жертвы из воды и молока Каменам, молились богу Фонсу и богиням лимфам. Вот быстро катит свои волны река – это тоже божество, это бог реки Волтурн. На вспаханном поле, которое только что засеяно брошенными земледельцем семенами, молились «матери земле» (Tellus Mater). Она хранит в своем лоне семя и дает ему богатые всходы. Когда же нива покрылась всходами и зазеленела, когда появился уже колос и по ниве побежали легкие волны от ветра, тогда земледелец призывал богиню Цереру, хранящую посев в поле. Тихий шелест колосьев, спелая движущаяся нива – это благодатная богиня Церера. Призывает и других богов земледелец: богиню Сейю, которая хранит зерно, еще не давшее ростка, богиню Сегетию, хранящую зерно, давшее росток, богиню Тутелину – хранительницу зерна в закроме, призывает он и бога Конса, чтобы он дал ему счастливо убрать урожай.

Каждый момент в работе земледельца ведает божество; ничего не начинает земледелец, не призвав того или другого бога, но он не только призывает богов, не только приносит им жертвы, а справляет и празднества в честь их. Когда уже убран урожай и засеяно озимое поле, которое хранит бог Сатурн, тогда наступает отдых для земледельца. В середине декабря, когда день начинает прибавляться, в Риме справляются сатурналии. Весь Рим преображается. Все принимают участие в празднике. Старый и малый, знатный и незнатный, свободный и раб – все смешались в веселую ликующую толпу. Везде смех и шутки; раздаются веселые песни; забыты все печали и невзгоды. Веселая толпа движется по тесным улицам между незатейливыми домами Древнего Рима. Друзья и знакомые собираются на веселые пирушки и дарят друг другу восковые свечи как символ прибывающего дня. Это настоящий праздник земледельцев, празднующих окончание работ и приветствующих поворот солнца к весне.

В феврале месяце, когда на юге уже чувствуется приближение весны, хотя деревья стоят еще обнаженными, а Альбанские горы и высокая Соракта сверкают в лучах солнца от снега, лежащего на их вершинах, римляне собирались праздновать луперкалии у подножия Палатинского холма – там, где находилась пещера, посвященная богу Фавну. Жрецы луперки, все обнаженные, в одних только повязках из козлиных шкур вокруг бедер, подводят к жертвеннику козлов и собак и закалывают их в честь бога Фавна. Затем к жертвеннику подходят два юноши, жрецы касаются их лбов ножом, обагренным кровью жертвенных животных, и смывают тотчас же эту кровь куском шерсти, смоченной в молоке. В лице этих юношей они как бы очищают всю общину Рима от всего нечистого и греховного, неугодного богам. Но празднество не кончается одним жертвоприношением. Жрецы луперки, вырезав из кожи только что принесенных в жертву козлов ремни, совершают особый обряд, который должен охранять город Рим от всяких бедствий. В своих повязках с ремнями в руках быстро бегут луперки вокруг Палатинского холма, на котором стоял древнейший Рим. Во время своего бега луперки ударяют ремнями всех встречных женщин, чтобы бог Фавн благословил их брак многочисленным потомством. Этим священным бегом и заканчивалось празднество в честь бога Фавна – покровителя стад.

В середине лета совершались амбарвалии. Это был праздник очищения полей всей римской общины. Посевы давно уже выколосились и стали созревать, земледелец с нетерпением ждет обильной жатвы, теперь он особенно тревожится, чтобы что-нибудь не погубило его урожая. Он сам совершал уже очищения своих полей и призывал богов охранять его нивы. Он обводил вокруг них жертвенных животных и приносил их в жертву богам – покровителям земледелия. Теперь же, когда жатва близка, совершается празднество – очищение всех полей Рима; в нем участвует вся община. Жрецы – 12 арвальских братьев в белых одеждах, в венках из колосьев – совершают торжественный обход вокруг всех владений Рима. Арвальские братья ведут с собой жертвенных животных: быка, барана и свинью, украшенных повязками и венками. Среди плодородных полей движется процессия и раздаются священные гимны. Жрецы призывают грозного бога войны Марса охранить поля от невзгод и опустошений военного времени, призывают и ларов – покровителей полей. Три дня длится празднество. На третий день арвальские братья в священной роще, принеся жертвы богам, совершают танец в честь бога Марса. Разделясь на три группы, то сходясь, то расходясь, с притопыванием пляшут они под звуки гимнов. Так совершалось очищение всех полей Рима.

Мы видим, что все почти боги, упомянутые нами, были богами, ведающими земледелие и скотоводство. Но мы говорили также и о занятии римлян торговлей. Конечно, у них должны были быть и боги, ведавшие торговлю. Но о них мы знаем крайне мало. Только один бог Портун, покровитель гаваней и пристаней, более известен нам. Гораздо позднее, под влиянием греков, появляется у римлян бог Меркурий, но о нем мы скажем ниже, когда будем говорить о греческом влиянии на религию Рима.

Но, конечно, не одни только боги – покровители земледелия, скотоводства и торговли – были у римлян. Были и другие боги. Общине римской часто приходилось вести войны с соседями. И у римлян был бог войны Марс, тот Марс, которого призывали и арвальские братья. В честь этого бога в Риме с самых древнейших времен совершается празднество, заключающееся главным образом в торжественной процессии и пляске служителей бога Марса – салиев (скакуны). 19 марта, в день месяца, посвященного Марсу, когда весна в полном разгаре, всюду сверкает яркая весенняя зелень и распустились уже первые пестрые цветы, 12 салиев совершают свою торжественную процессию по улицам города, останавливаясь у особо священных мест. На салиях пурпуровые одежды, блестящие медные доспехи и шлемы, сбоку меч; в руках они держат щит и короткую палку. Сверкая на солнце своими доспехами, пляшут и поют салии священный гимн под звуки военных труб, ударяя в щиты своими палками. Салии призывают богов, и прежде всего Марса, очистить и благословить римское оружие. Они славят и мифического римского кузнеца Мамурия. Он сделал по образцу щита, посланного с неба Марсом, еще одиннадцать щитов, которые так похожи один на другой, что отличить среди них щит Марса невозможно. Мамурий сделал это для того, чтобы не похитил кто-нибудь священный щит Марса. В конце же октября, когда уже близко зимнее время, неблагоприятное для ведения войны, салии справляют еще празднество очищения римского оружия, после которого священные щиты убирались на всю зиму, до 19 марта. Бог Марс – это бог по преимуществу войны. Но есть еще бог вооруженного мира, бог граждан, охраняющих оружием мир внутри и вне государства, бог всегда готовых выступить в поход воинов, это – бог Квирин, тоже один из главных богов Рима.

Однако не только земледелие, скотоводство, торговля да война занимали все помыслы римлян. Древние римляне славились строгостью своей семейной жизни и любовью к своему дому, они были отличными домохозяевами. У римлян было немало богов – покровителей семейной жизни. Когда римлянин дома, то он находится под покровительством своих пенатов, они охраняют его кладовые, они заботятся о благоденствии всего дома. Всю семью, весь дом, вместе с рабами и всем, что есть в доме, охраняет лар семьи. В доме на очаге горит яркий огонь, на нем варят пищу, он дает тепло, у очага собирается семья, это главное и священное место в доме, поэтому и огонь очага для римлянина – божество, это богиня Веста.

Храм Весты в Риме

Но как есть пенаты, лары, Весты в каждом римском доме, так и вся римская община имеет своих пенатов, ларов и Весту. В круглом храме, единственном в Древнем Риме, так как не может же огонь гореть на открытом месте, горит неугасимый огонь – это Веста всего Рима. Жрицы-весталки обязаны поддерживать этот огонь. Великие бедствия грозят Риму, если потухнет огонь Весты. Горе той весталке, по нерадивости которой угаснет он. Бичеванью подвергают ее за такое преступление. Весталки живут около храма в особом здании, в которое не смеет войти ни один мужчина, кто б он ни был. В своем доме хранят весталки священные предметы Рима, а среди них – палладиум и щиты Марса. Во главе весталок стоит великая весталка, которая заведует всем домом их и руководит ими. Необычайным почетом пользуются весталки в Риме; даже консулы уступают им дорогу. Ни одно празднество, ни одно жертвоприношение не совершается без их участия. Одного слова, даже простой встречи со служительницей Весты достаточно, чтобы скованный преступник был отпущен. Весь этот почет, окружавший весталок в Риме, вполне соответствовал тому значению, которое имели в религии Рима эти хранительницы общего для всего Рима огня Весты.

Существовало в Риме много и других богов, которые с одной стороны были богами частного дома, а с другой – богами всей римской общины. Так, в Риме одним из древнейших богов был бог Янус. Этого бога, которого позднее стали изображать двуликим, необходимо было призывать первым при всяком обращении к богам. Первый среди римских жрецов царь-жрец (rex sacrorum) – жрец Януса. Все первые числа месяцев в году посвящены Янусу. Это бог всякого начала. Но вместе с тем Янус – и бог дверей, он ведает выход из дома, он охраняет двери. Каждый римский дом чтит своего Януса, а рядом с ним – и бога порога Лимента, и богиню дверных петель Кардею, и других.

Много у римлян богов и богинь. У каждого римлянина – свой гений, у каждой римлянки – своя Юнона. Есть боги, ведающие отдельные действия: боги Фаринус, Фабулин и Локуций учат детей говорить. Учат есть и пить богини Эдука и Потина. Ходить ребенка учат Адеона и Абеона. Богиня Итердука ведет его в школу, а Домидука приводит домой. Учиться помогают ребенку Менс, который дает ему разум, Конс, помогающий принимать мудрые решения, Сенция, дающая разумные советы, и богиня Нумерия, которая учит счислению. Ребенок засмеялся – это бог смешливости Каций вызвал смех.

Но если бы мы задались целью перечислить всех богов римлян, то перечень их был бы бесконечен. Нам пришлось бы не только перечислить богов, которые ведают то, что на поверхности земли, но и богов подземных. Ведь и после своей смерти окружен римлянин богами. Римлянин умер – это бог Цекул закрыл его глаза, жизнь отняла богиня смерти Морс, душу исторг из тела Видуус, богиня Либитина ведает его похороны, а богиня Нения участвует в оплакивании покойного. Наконец, останки римлянина покоятся в гробнице, в ней приняли его боги маны (dei manes); своих предков, которые хранят, по верованиям римлян вместе с другими богами, их дома, чтут они как богов (dei parentum). У древних римлян, правда, нет ясных представлений о загробной жизни; они не рассказывают о ней как о жизни в царстве теней умерших, подобно грекам. Такие рассказы возникают у римлян гораздо позднее, под греческим влиянием. Но римляне верили, что души умерших – лемуры – носятся по земле в ночной тиши в виде привидений и стремятся назад туда, где жили до смерти. Их нужно было удержать вдали от дома. И вот в дни праздника лемурий в полночь вставал римлянин с постели и шел босой во тьме через весь дом. Обойдя его, он омывал руки чистой ключевой водой. Затем, взяв немного черных бобов, он бросал их, не оборачиваясь, себе за спину. Девять раз повторял он при этом: «Это даю я вам, этим искупаю я себя и всех моих». И казалось ему, что во тьме за его спиной лемуры роем накидываются на его скромную жертву. Затем еще раз омывал он руки и, ударяя в медную чашу, восклицал девять раз: «Души предков, удалитесь из этого дома». Исполнив этот обряд, римлянин был спокоен, что лемуры больше не будут тревожить его дом.

Весталка-maxima

Мы видим, какое необычайное множество богов окружает римлянина. Боги ведают и отдельными действиями, и отдельными предметами, даже частями предметов: например, Нодот – бог отдельных коленец соломы, и есть боги и богини не только дерева, а листвы, коры, ветвей и корней дерева.

Все эти многочисленные боги римлян, несмотря на их древность, все-таки боги не первобытного дикаря, а развитого народа. У первобытного дикаря представление о богах гораздо грубее. Он поклоняется грубым предметам, думая, что они обладают особой божественной силой. Эти-то предметы, часто сделанные самим дикарем и имеющие вид крайне грубых идолов, и есть боги первобытного дикаря, которым он поклоняется и приносит жертвы. В науке такие предметы называются фетишами, а подобная религия – фетишизмом. Конечно, у римлян фетишей уже давно не было. Зато пережитков тех древнейших времен, когда и римляне, будучи еще народом первобытным, поклонялись богам-фетишам, мы можем указать в их религии целый ряд.

Возьмем священный щит Марса, священные предметы которые хранят весталки, или священный кремень, «silex», находившийся в храме Юпитера Камня (Jupiter Lapis) и олицетворявший этого бога. Все это предметы, которым поклонялись в былые времена как богам, так как в них жило божество, это былые фетиши. Но это далеко не единственные примеры. Мы можем указать и другие. Например: в Риме стоит засуха, нужно умолить богов послать дождь. Для этого жрецы совершают особый обряд. Через весь город тащат они по земле священный «дождевой камень» (lapis numalis), который лежал у Капенских ворот и был посвящен Юпитеру Элицию. Или, наконец, священные межевые камни, посвященные богу Термину. Во время праздника терминалий пред увенчанными цветами межевыми камнями приносились бескровные жертвы, их чтили, как богов. Проклятию подвергался всякий, кто осмеливался вырыть или опрокинуть межевой камень. Итак, мы можем утверждать, что было время, когда римляне поклонялись фетишам; но от этого времени дошли до нас лишь некоторые, часто неясные отзвуки.

Римлянин, приносящий жертву

Окруженный таким множеством богов и богинь, ничего не предпринимая, не призвав предварительно бога, ведающего то дело, за которое он берется, римлянин часто должен был находиться в большом затруднении, к кому же из богов ему обратиться? Но здесь на помощь ему приходили жрецы. Они одни только знали, кого из богов и когда нужно призывать; они знали, как молиться богам и как приносить жертвы. А это дело трудное. Римлянин должен был соблюсти целый ряд часто очень мелочных условий, чтобы его молитва или жертва были угодны богам. И римлянин обращался к жрецам. Их в Риме было много. Во главе их стояли понтифики с их главой – «великим понтификом». Они следили, чтобы правильно совершалось богослужение, чтобы богам Рима воздавалось должное и не было бы никаких упущений в их культе и, наконец, чтобы в дни праздничные не происходило ни народных собраний, ни заседаний сената, ни суда, чтобы в эти дни не выполнялись никакие решения государства и никакие частные дела. Из этого, конечно, ясно, какую громадную роль играли в Риме жрецы. Они одним словом могли запретить назначенное на какой-либо день народное собрание, сказав, что богам неугоден назначенный день, они могли высказаться против решения народного собрания, как несогласного с волею богов. Словом, они могли влиять на все дела Рима. И понятно, почему так долго не хотели патриции дать плебеям доступ к жреческим должностям. Особенно важна была должность великого понтифика, который был в Риме как бы судьей и вершителем дел божеских и человеческих. Не мало было и значение жрецов-фламинов; во главе их стояли: фламин Юпитера (flamen dialis), фламин Марса (flamen martialis) и фламин Квирина (flamen quirinalis). Это жрецы, выполнявшие сложное дело жертвоприношений богам. Все они были обязаны вести строгую жизнь, подчиненную массе самых мелочных предписаний; особенно же строги предписания, которые должен соблюдать фламин Юпитера. Всего нечистого должен был он избегать, так как он жрец бога Света. Он, например, не мог не только прикасаться, но даже и смотреть на бобы и коз, так как их приносили в жертву подземным богам; один взгляд на них осквернял жреца Юпитера. Ничто связанное не могло быть принесено в его дом; и так без конца было всевозможных предписаний и запрещений. Но первым среди жрецов упоминается всегда царь-жрец (rex sacrorum) – жрец Януса; он приносил те жертвы, которые приносили когда-то цари.

Кроме этих жрецов, существовали в Риме еще жрецы-авгуры. Римляне глубоко верили, что по различным знамениям можно узнать волю богов, и прежде всего – по полету и крику птиц. Это-то и было делом жрецов-авгуров. Назначается ли народное собрание, принимается ли какое-нибудь важное в жизни государства решение, объявляется ли, наконец, война соседям – сейчас же обращаются к авгурам. Их дело – узнать волю богов. И авгуры ее узнают. Но еще до этого они узнали волю патрициев, волю сената, волю римских магистратов. Да их волю авгурам незачем и узнавать, ведь и сами они из патрициев и все желания их хорошо им известны.

Вот с такой-то осведомленностью, хорошо, кроме того, зная все, что творится в Риме и у его соседей, приступают авгуры к гаданиям. Один из авгуров всходит на вершину крепости Рима, где находилась особая площадка, предназначенная для ауспиций (так называлось гадание по полету птиц). Далеко видно во все стороны с этой площадки. Своим жезлом обозначает авгур то пространство, на котором он будет наблюдать полет птиц. Авгур садится и ждет, не пролетят ли птицы, не раздастся ли крик их? Вот взлетел ястреб; плавно взмахивая крыльями, он спокойно парит над землей – это хороший знак. Слева раздался крик дятла – это тоже очень хороший знак. Вот если бы днем да закричал вдруг филин или закаркал зловеще ворон, то это было бы крайне плохим знаком; это ясно свидетельствовало бы, что боги разгневаны. Но и в этом случае авгур мог заявить, что данные знамения произошли вне обозначенного его жезлом пространства. Хороший признак – карканье ворон, но не всегда. Авгур может заявить, что карканье ворон было сдавленным, зловещим. Словом, дело толкования сложное, запутанное, одно и то же знамение возможно истолковать различно. Авгуры отлично знали это и как нельзя лучше умели толковать полет и крик птиц так, как им было это выгодно. Но народ верил авгурам, обращался к ним за указаниями, когда нужна была помощь богов.

Молитва и жертвоприношение, как уже сказано, дело сложное. Решил римлянин помолиться богу, чтобы удалось его дело. Он идет к жрецам. Жрецы указывают ему, кому он должен молиться и какую молитву следует ему произнести. Молитвы есть на все случаи жизни, все их знать невозможно. Но если даже известны слова молитвы, то нужно еще уметь прочесть ее соответствующим образом, иначе бог может разгневаться. Поэтому молитву читают жрецы, а молящийся, сосредоточившись и закрыв голову тогой, повторяет ее слово за словом. Другой жрец следит за правильностью произношения и охраняет молящегося от всякого слова, которое может долететь со стороны. Наконец, флейтист заглушает игрой всякий случайно раздавшийся шум, так как он может служить помехой и молитва станет неугодной богу.

Особенно важна роль жрецов, когда случалось какое-нибудь плохое предзнаменование: затмение солнца или луны, или молния ударит в дом или священное дерево. Тогда жрецы могут сказать, что делать, чтобы отвратить гнев богов, должны ли быть устроены игры или принесены жертвы. Жрецы прежде всего определяют, кто же из богов прогневан, кто из них послал зловещее предзнаменование. Но даже жрецы не всегда могут назвать имя прогневанного бога. В таком случае можно было обратиться к богам, и не называя того, к кому именно обращаются, сказав лишь, что жертвы приносятся богу или богине. У подножия Палатинского холма до сих пор можно видеть жертвенник, поставленный, как гласит надпись на нем, богу или богине.

Если жрецы назвали имя бога, то можно приступить к самой церемонии. Строго следят жрецы, чтобы все исполнялось так, как предписано законом богов. Одно неверно сказанное слово – и все нужно начинать сначала, будь это жертвоприношение или дорогостоящие игры. Если решили принести жертву, то жрецы, тщательно выбрав жертвенных животных, чтобы в них не было ни малейших недостатков, приводили их к жертвеннику. Тот, кто приносил жертву, покрыв голову и подпоясав тогу, подходил к особому переносному очагу, возжигал на нем курение и делал в честь бога возлияние вином. Затем под звуки флейт совершалось заклание жертвенных животных, которых предварительно окропляли вином, а на головы им сыпали немного священной муки, смешанной с солью. Но вот жертвы закланы; все-таки это еще не все. Нужно осмотреть их внутренности, так как и в них может быть что-либо такое, что может сделать неугодной богу всю жертву. Наконец, и этот осмотр внутренностей прошел благополучно. Тогда часть внутренностей варят особым образом, кладут на жертвенник и сжигают. Это пища бога; он сам присутствует здесь и принимает участие в жертвоприношении.

Гадание по внутренностям животного

Из того, как молился римлянин богам, как приносил он им жертвы, мы видим, что римлянин исполнял как бы договор, заключенный между ним и его богами. И как мелочен этот договор! Все в нем определено самым точным образом, каждая буква его должна быть выполнена, и если это достигнуто, то и бог должен быть милостив, он должен услышать молящегося, так как он нарушил бы тогда сам договор между ним и римлянами.

Такова религия небольшой римской общины. Но Рим растет. Все дальше и дальше простирает он свою власть. Тесна становится ему равнина Лациума; он стремится выйти за ее пределы. Чем больше расширяются римские владения, чем ближе приходится римлянам сталкиваться с другими народами, тем сильнее изменяется их религия. Новым богам начинают поклоняться в Риме. Часто римлянин и у себя дома призывал бога или богиню, не называя их по имени. Из этого ясно, что римлянин в данном случае рассуждал так: «Я должен призвать бога, чтобы он помог мне, но я не знаю имени бога, который ведает это дело. Бог такой есть, его не может не быть, ведь все ведают отдельные боги. Нужно призвать этого бога. Я и призову его, не называя имени, а скажу: “Бог или богиня, к тебе я обращаюсь и назову то дело, в котором нужна мне помощь бога”». Следовательно, римлянин признавал, что есть и другие боги, которых он только случайно не знает. Бывало даже, что римские жрецы просто придумывали нового бога с новым именем, когда не знали, кому же в данном случае молиться.