Текст книги "Притчи мидрашей. Сборник сказаний, притч, изречений"

XXXIII. Манассия

Предание от Симеона бен Азаии.

– В найденном мною в Иерусалиме «Списке родословий» я нашел такую запись:

«Пророк Исайя был убит царем Манассией. Когда Манассия поставил в Святилище изображение идола, Исайя стал пророчествовать перед народом, говоря от имени Господа: «Почему гордитесь вы храмом, построенным Мне? Ни высшие, ни низшие миры не вмещают величия Моего, – так нужен ли храм ваш Мне? Где же вы дом построите Мне и где место для присутствия Моего? Вот, идет Навуходоносор – разрушит он дом тот и вас в изгнание уведет!»

Разгневался Манассия. «Взять его!» – крикнул он слугам своим. Убежал Исайя в лес, произнес Шем-Гамфораш и исчез, поглощенный стволом кедра. Но при этом остались наружу кисти, вплетенные в края его одежды. Рассказали об этом Манассии; послал он туда плотников. Начали плотники дерево то распиливать, и стала кровь капать и течь. Когда дошла пила до уст Исайи, отлетела душа его. Ибо устами своими согрешил он, сказав: «Живу среди народа, которого уста нечисты».

(Иеб., 49; Песик., 4; Иеруш. Санг.)

Манассии явился во сне рав Аши.

– Зачем, – спросил рав Аши, – вы идолам поклонялись?

– Если бы ты жил в том поколении, – ответил Манассия, – ты бы ухватился за край облачения идольского и за идолом бежал бы.

(Санг., 101)

«И привел Господь на них военачальников царя Ассирийского, и заключили они Манассию в кандалы, и оковали его оковами, и отвели его в Вавилон».

Манассию посадили в медный котел, в котором проделаны были отверстия, а под котлом разложили огонь. И в такой беде находясь, Манассия не отвратился от идолопоклонства, и не было того идола, к которому он не взывал бы: «Идол такой-то! Приди, спаси меня!» Видя, что никто из них не приходит на помощь ему, Манассия сказал: «Помнится мне – отец мой, молясь, взывал, бывало, так: «Когда ты в бедствии будешь то обратишься к Господу, Богу твоему». И вот, я ныне взываю к Нему. Услышит Он меня – хорошо, нет – я буду знать, что божества – все одинаковы».

Ангелы Служения стали запирать все окна небесные, дабы не давать молитве Манассии доступа к Господу.

– Владыка миров! – говорили они. – Человек, который дерзнул поставить идол в Святилище Твоем, – возможно ли раскаяние для него?

Отвечал Господь.

– Но если Я отвергну его раскаяние, Я этим поставлю преграду для всех других кающихся.

И для молитвы Манассииной Господь открыл доступ под подножие Престола Небесного. «И услышал Господь моления его и возвратил его в Иерусалим, на царство его».

(Песик.)

XXXIV. Это – и еще другое

По преданию от р. Хии бар Абуия:

– У царя Иоакима было начертано на черепе: «Это – и еще другое».

Дедом р. Перейды найден был, валявшийся у ворот Иерусалимских, человеческий череп, на котором было начертано: «Это – и еще другое». Предал он череп этот погребению, но череп вышел на поверхность земли. Вторично похоронил – и череп вторично вышел наружу. Понял он тогда, что это череп Иоакима, о котором сказано в Писании: «Ослиным погребением он будет погребен: его вытащат и бросят далеко за ворота Иерусалима».

«Однако же он был царем, подумал дед р. Перейды, и оставлять его на позор не подобает».

Взял он череп, завернул его в шелковые ткани и в ковчег положил.

Увидала это жена его, пошла и рассказала соседкам, а те начали говорить ей:

– Это – череп первой жены его. Он все еще забыть ее не может.

Затопила она печь и сожгла череп. Узнав об этом, дед р. Перейды сказал:

– Вот что означала надпись на черепе: «Это – и еще другое».

(Санг., 82)

Разрушение первого храма

I. Плач вечный

Опосланных Моисеем из пустыни Фарана «высмотреть землю Ханаанскую» сказано: «И, высмотревши землю, возвратились они и говорили: «Не можем мы идти против народа сего, ибо он сильнее нас». И подняло все общество вопль, и плакал народ во всю ту ночь, и роптали на Моисея и Аарона».

Сказание от раби Иоханана:

– И сказал Господь: «Вы плакали тогда без причины. И вот, Я установлю для вас плач из рода в род, плач вечный». День тот был девятое Аба.

(Таан., 29)

II. Девятое Аба

Предание гласит:

Разрушение храма произошло в девятый день месяца Аб, на исходе субботнего дня и «субботнего года». В тот день храмовую службу отправляли Иоаривиды; левиты стояли на эстраде своей и пели славословия. «Он воздаст им, – пели они, – за их беззаконие, за их злодейство. Он истребит их…». И не успели они допеть до конца – «Истребит их Господь, Бог наш», как ворвались в храм язычники и схватили их.

Седьмого Аба ворвались язычники в храм Господень, пировали там и святотатствовали в продолжение трех дней и в вечер девятого подожгли храм. Пожар продолжался весь день десятого Аба. О том и гласят слова пророка:

 
«Горе нам! День догорает,
Тени ложатся вечерние» и пр.
 

(Там же)

III. На развалинах Иерусалима

«И находился город в осаде и голод усилился в городе».

Собирались на базарах дочери сионские, встречались и спрашивали одна другую:

– Зачем ты сюда пришла? Ведь ты прежде никогда на базар не ходила?

– Скрывать ли мне от тебя? Ужасны муки голода; дольше терпеть я уже не в силах.

Поддерживая одна другую, ходили они, искали по всему городу и не находили ничего, чем голод утолить. Обессиленные, охватывали руками колонны и умирали тут и там, на всех углах улиц. Оставленные дома грудные дети их, ползком пробирались к ним, отыскивали каждое мать свою и, припадая к груди, брали сосцы их в рот, сосали, но молоко не шло больше из остывшей груди – и исходили голодом дети и падали мертвыми на грудь матерей своих.

И было тогда слово Господне Иеремии:

«Встань, иди в Анафофу и откупи поле от дяди твоего, Анамеила».

И когда вышел Иеремия из Иерусалима, сошел с неба ангел, толкнул стопой стены иерусалимские, и стены растрескались. И воззвал ангел и сказал:

– Пусть придут враги, пусть войдут в дом, в котором нет более хозяина, пусть ограбят, пусть разрушат его. И пусть войдут в виноградник, страж которого оставил его и ушел, и пусть вырубят лозы его, дабы не стали враги эти похваляться, говоря: «Мы завоевали место это!» Город завоеванный завоевали вы, народ убитый убивали, дом сожженный сжигали вы.

Пришли враги; на Храмовой Горе поставили они идольский амвон свой.

И было это как раз на том месте, где восседал царь Соломон, держа совет со старейшинами, как лучше святой храм украсить. Теперь на месте том сидели враги и совет держали о том, как удачнее храм этот сжечь.

Пока шло совещание, подняли они глаза и увидели: сошли четыре ангела с факелами в руках и подожгли Святилище со всех четырех сторон.

Увидя храм объятым пламенем, взошел первосвященник на кровлю его, а вслед за ним – группа за группой взошли юнейшие из коганидов с ключами от храмовых дверей в руках; и воззвали они к Господу и сказали:

– Владыка мира! Недостойные быть сокровищехранителями, заслужившими Твоего доверия, – возвращаем мы Тебе ключи от Дома Твоего!

И с этими словами бросили ключи к небесам. Показалось подобие кисти руки и приняло ключи.

Когда первосвященник направился к выходу, он был схвачен воинами Навузарадана и заколот возле жертвенника, на том месте, где им совершалось обыкновенно жертвоприношение тамид. При виде этого дочь его кинулась бежать, вопия: «Горе мне, отец мой, радость очей моих!» Схватили и ее и закололи, и кровь ее смешалась с кровью отца.

Видя храм в пламени, собрали когены и левиты арфы и трубы, бросились с ними в огонь и сгорели.

Бросились в огонь и девушки, которые в то время ткали завесу для ковчега.

Видя неминуемую гибель свою, кинулся Седекия к подземному ходу, который шел от дома царского до степей Иерихонских. Направил Господь оленя по линии подземного хода; погнались за ним вавилоняне и настигли его у выхода из подземелья в тот момент, когда выходили оттуда Седекия с сыновьями, и вавилоняне тут же схватили их.

Отправил Навузарадан Седекию и сыновей его к Навуходоносору, предлагая царю поставить Седекии такой вопрос:

– Ради чего изменил ты мне? И по какому закону судить тебя? По уставам твоего Бога – ты подлежишь казни за то, что нарушил клятву, данную тобою именем Его. По закону государственному – ты должен быть казнен, потому что всякий, кто нарушит присягу свою царю, подлежит смерти.

– Прошу тебя, – сказал Седекия Навуходоносору, – убей меня первым, дабы не видеть мне крови детей моих.

– Нас убей, государь, сначала, – взмолились к Навуходоносору сыновья Седекии, – не дай нам видеть пролитую кровь отца нашего!

Навуходоносор же сделал так: зарезал перед Седекией сыновей его, у Седекии выколол глаза и бросил их в печь, а его самого отвел в Вавилон.

И вопил Седекия, говоря:

– Придите, люди, взгляните. Пророчествовал Иеремия обо мне: «Будешь ты отведен в Вавилон и в Вавилоне ты умрешь, но не увидят Вавилона глаза твои». Не желал я слушать слов его. И вот – в Вавилоне я, но не видят его глаза мои.

Приближаясь на обратном пути из Анафофы к Иерусалиму, увидел Иеремия – дым клубится, восходя от того места, где храм находится. И подумал он: «Не раскаялся ли народ, возобновив жертвоприношения Господу? Ведь это – дым от воскурений вижу я».

Ворота оказались запертыми.

Взошел Иеремия на городские стены и увидел он вместо храма груды камней.

И возопил горестно Иеремия, и воскликнул он:

 
«Ты влек меня, Господь, —
Я шел, Тобой влекомый».[75]75
  Когда Иеремии было слово Господне откупить поле в Анафофе, в уделе Вениамиином, пророк, влекомый туда волей Божией, подумал: «Отменил Господь кару Свою; враги не разрушат храма, и не будет изгнан народ из земли своей».


[Закрыть]
 

Пошел Иеремия дорогой своей. Идет и вопит:

– Где путь, которым пошли грешные? Где дорога, которою бредут погибающие? Пойду, погибну вместе с ними.

Идет он и видит – весь путь кровью залит и земля по обеим сторонам его кровью забрызгана. Пригнулся он лицом к земле – следы малюток, следы грудных детей на этом пути оттиснулись; и склонялся пророк к земле, и припадал устами к следам этим. Следя по ним, дошел он до того места, где находились малютки эти вместе с другими изгнанниками, и обнимал и лобызал их.

Вот увидел пророк: толпа юношей заключена под ярмо железное – и согнул он и свою голову под ярмо это. Толпа старцев брела, закованная в цепи. Приник к ним пророк головой своей. И от них удалили его. Увидал это Навузарадан и повелел отвести его в сторону. Стоя в отдалении от них, плакал пророк, и плакали все, взирая на него.

– Братья мои! Племя родное! – говорил пророк. – Все это приключилось вам за то, что не послушались вы предсказаний моих.

Когда достигли берега Евфрата, Навузарадан сказал Иеремии:

– Если желаешь, иди со мною в Вавилон.

Подумал об этом Иеремия и рассудил так: «Если я пойду в Вавилон, не останется никого, чтобы слово утешения сказать тем, кто в Иерусалиме остался».

Отошел от изгнанников Иеремия. А те, видя это, подняли громкий плач и завопили горестно:

– О, Иеремия! О, отец наш! Вот, и ты нас покидаешь.

Отвечал Иеремия:

– Небо и землю в свидетели беру: если бы вы хотя единый раз заплакали, пока вы в Сионе находились, вы не были бы изгнаны оттуда.

– «Горе, горе тебе, благодатнейшая из

стран!» – восклицал он, идя в обратный путь свой. А по дорогам тут и там валялись отрубленные пальцы рук и ног; и подбирал он их, прижимал к груди, целовал долго и нежно, в складки одежд своих заботливо заворачивал и прятал их, и говорил, рыдая:

– Дети, дети мои! Не предупреждал ли я вас, не говорил ли: «Воздайте славу Господу, Богу Вашему, пока Он еще не навел темноты, пока не спотыкаются ноги ваши на горах мрака»?

Про это и гласят слова пророка:

 
«О горах подниму
Плач и рыдание,
О степных шалашах
Песнь плачевную», —
 

о красивых и славных горах наших, о шатрах Иаковлевых, превратившихся в обитель песни плачевной!..

И так повествовал Иеремия:

– Когда я всходил к Иерусалиму, поднял я глаза и увидел: женщина сидит на вершине горы, в одежды черные облачена, и волосы ее по плечам в беспорядке раскинуты. И вопиет, и вопрошает она: «О, может ли быть утешение для меня?»

И я иду, вопия и вопрошая: «О, может ли быть утешение для меня?»

Подошел я и заговорил с нею, и спросил я:

– Если ты человек, то отвечай мне, а если ты дух – исчезни!

Отвечала она:

– Разве ты не узнаешь меня? Я та, у которой было семь сыновей; в далекие края отец их ушел; стала я плакать в тоске по нем, а в это время пришли и сказали мне: обрушился дом и всех семерых детей убило. И вот, не знаю я, кого мне теперь оплакивать, по ком в трауре волосы мои распускать.

– Женщина! – сказал я ей. – Не лучше же ты матери твоей, обители Сионской, – она же пастбищем стала для зверей полевых!

Отвечала она и сказала:

– Это – я, матерь твоя, дщерь Сионская, семерых родившая!

И сказал я:

– Кара твоя каре Иова подобна: у Иова отняты были сыновья и дочери его – и ты сыновей и дочерей своих лишилась. Отняты были у него серебро и золото его – и у тебя отняты сокровища твои; на навозе валяться брошен был Иов – и ты мусором и брением стала. И так же, как утешил Господь Иова, обратится к тебе Господь и утешит тебя.

(Песик. (Р.), 26; Таан., 29; Эха Р.)

«Об этом плачу я» (Плач Иеремии).

Рав Иегуда пояснял:

– Плачу о том, что отошел Дух Святой и отошел разум. Ибо не изумительно ли, что в то время, когда иноплеменники подошли, чтобы выколоть у него глаза, у Седекии не хватило разума удариться головой об стену и умереть?

(Эха Р., 1)

IV. Уход Шехины

«И отошла слава Господня от входа дома».

Притча раби Ахи:

– Исполненный гнева, покидал царь чертог свой. Но, переступая порог его, вернулся царь и, с простертыми объятиями целуя стены и колонны, заплакал, говоря: «Оставайтесь с миром, сени чертога моего! Оставайся с миром, обитель царской власти моей! Мир тебе, милое убежище мое! Мир тебе, отныне и во веки мир тебе!» И Дух Господень, покидая Святилище Свое, возвращался с порога его, и простирал объятия, и целовал стены и колонны Святилища и горестно плача, говорил: «Прощай, священная обитель Моя! Прощай, царственный чертог Мой! Прощай, приют милый Мой! Прощай на веки!».

(Там же)

V. Плач Господень

«И Господь, Господь Саваоф призывает вас в день этот плакать, и сетовать, и рвать волосы свои, и одеться в рубище».

Когда созрело решение Господа предать уничтожению святую Обитель Его, Господь сказал:

– Дотоле, пока Я обитаю в Доме этом, рука иноземного не коснется его. Отведу от него очи Мои и поклянусь не воссоединяться с ним до времени урочного – и придут иноплеменные и разрушат его.

Отвел Господь десницу Свою – «отвел десницу свою от неприятеля» – и вошли враги в Святилище и сожгли его.

– Отныне, – сказал Господь, – нет для Меня обиталища на земле, – пусть же отойдет от него Шехина Моя, и удалюсь Я в прежнюю обитель Мою.

И плакал Господь и говорил:

– Увы! Что совершил Я! Ради народа Моего Я Дух Мой на земле поселил, а ныне, когда согрешил народ, Я удаляюсь в прежнюю обитель Мою. Совершиться ли этому? На смех Я стал для народов, для людей на издевательство!

Явился Метатрон, пал на лицо свое перед Господом и сказал:

– Владыка мира! Дай плакать мне, но не плачь Ты, Господи!

Отвечал Господь:

– Если ты не дашь воли слезам Моим, Я уединюсь в те тайники, куда и тебе доступа нет, – «втайне плакать будет душа Моя».

И Ангелам Служения сказал Господь:

– Идите, и пойду Я с вами, и поглядим мы, что сделали враги с Домом Моим.

И шествовал Господь, и Ангелы Служения с Иеремией предшествовали Ему.

И когда увидел Господь, во что превратился храм, воскликнул Он:

– Да, вот Дом Мой, вот место отдохновения Моего, куда пришли враги и сделали все, чего пожелали!

И восплакал Господь, и воззвал, говоря:

– Горе мне о Доме Моем! Где вы, дети Мои? Священники, левиты Мои, где вы? Возлюбленные Мои, где вы? О, как помочь Мне вам? Сколько раз предостерегал Я вас, и не раскаялись вы!

– Иеремия! – сказал Господь. – Я подобен ныне человеку, у которого был единственный сын. Пир венчальный приготовил он сыну своему, а сын во время венчания умер. И не болит сердце твое за Меня и за детей Моих? Иди, зови из могил Авраама, Исаака, Иакова, Моисея, – они знают, как плакать надо!

– Господи, – сказал Иеремия, – где погребен Моисей – неведомо мне.

– Иди, стань на берегу Иордана, подними голос свой и взывай: «Бен Амрам! Бен Амрам! Встань и взгляни, как овец твоих растерзали враги!»

Пошел Иеремия к гробнице Махпела и воззвал к праотцам мира:

– Встаньте. Пришло время, когда вы призываетесь пред лицо Всевышнего.

– Для чего? – вопросили праотцы.

– Не ведомо это мне, – ответил Иеремия, из страха услышать упрек от них: «В твое время приключилось подобное бедствие детям нашим!»

Отошел Иеремия, встал на берегу Иордана и воззвал:

– Бен Амрам! Бен Амрам! Встань: настало время, когда ты призываешься пред лицо Всевышнего.

– Чем день нынешний отличается от других дней, – прозвучал голос Моисея, – что меня призывают пред лицо Господне?

– Не ведомо это мне, – ответил Иеремия.

Не спрашивал его более Моисей, но обратился к Ангелам Служения, которых он знал со времени дарования Завета на Синае, и так сказал он им:

– Слуги небесные! Ведомо ли вам, для чего призывают меня пред лицо Всевышнего?

– Бен Амрам! – отвечали Ангелы Служения. – Не знаешь ты, что храм Господень разрушен и народ в изгнание уведен?

Разодрал Моисей одежды Славы, в которые Господь облачил его, заломил над головою руки свои и, плача и вопия, к гробнице праотцев пошел. Разодрали и праотцы облачение свое, положили руки на головы свои, и шли они, вопия и плача, пока не дошли до врат храма.

Узрел их Предвечный, как идут они, плача, от одних ворот к другим, как человек, скорбящий о смерти дорогого ему существа, и Господь, оплакивая совершившееся, говорил:

«Горе царю, в юности счастливому и несчастному в старости своей!».

(Эха Р.)

VI. Плач праотцев

Терзая пряди бороды своей, взъерошивая волосы на посыпанной пеплом голове, сжатыми кистями рук бия по лицу себя, в разодранных одеждах, с плачем великим предстал Авраам перед Господом. С криками и воплями обходя развалины храма, взывал он к Предвечному:

– За что, Господи, всех других родов и племен злосчастнее удел мой? За что до такого позора и унижения довел Ты меня?

Видя это, и Ангелы Служения, став ряд против ряда, подняли плач, и восклицали они:

– Опустели дороги и больше нет путников, – дороги, проложенные Тобою к Иерусалиму, чтобы путники не переставали проходить по ним, – как запущены они! Дороги, по которым народ израильский проходил и возвращался в праздники свои, – о, как опустели они!

Воззвал Господь к Ангелам Служения и сказал:

– О чем, рядами вторя друг другу, вы плач подняли?

– Владыка мира! – отвечали ангелы. – Плач наш об Аврааме, возлюбленном Твоем: за что на него не призрел Ты, Господи?

Сказал Господь:

– С той поры, как отошел возлюбленный Мой в жизнь вечную, не являлся он предо Мною; а ныне – чего желает друг Мой в доме Моем?

Отвечал Авраам:

– За что, Господи, изгнаны Тобою дети мои? За что разрушен храм, воздвигнутый на месте том, где я сына моего приносил в жертву всесожжения Тебе?

– Сыны твои, – сказал Господь, – согрешили, преступив все заветы Торы, все двадцать две буквы, начертанные в ней.

– Господи! Кто в этом свидетельствует против них?

– Тора сама да предстанет и свидетельствует против Израиля!

Предстала Тора свидетелем на суд Всевышнего.

– Дочь моя! – воззвал к Торе Авраам. – Ты явилась уликою против Израиля, преступившего уставы твои, – и нет стыда предо мною на лице твоем? Вспомни день, когда Господь ходил, всем народам и племенам предлагая тебя, и никто из них принять тебя не желал, покуда не пришли сыны мои к горе Синайской и прияли тебя, и чтили тебя. А ныне, в день их несчастия, ты приходишь свидетельствовать против них?!

Отошла Тора и молча стала в стороне.

– Да предстанут двадцать два знака Писания, – повелел Господь, – и свидетельствуют против Израиля.

Предстали священные буквы, и выступила буква «Алеф» первой уликою против Израиля.

Обратился к ней Авраам и сказал:

– Алеф! Ты – начальная среди букв, и ты выступаешь обвинителем против народа Израильского в дни несчастия его? Вспомни день, когда явился в откровении Господь на горе Синайской и с тебя Десятисловие начал: «Анохи (Я) Господь Бог твой», – и ни один народ принять тебя не желал, кроме сынов моих. И ты же выходишь свидетельствовать против них?!

Отошла «Алеф» и молча стала в стороне.

Выступила буква «Бет».

– Дочь моя! – сказал ей Авраам. – Тебе ли свидетельствовать против сынов моих, столь ревностно изучавших Пятикнижие, которое с тебя начинает повествование свое?[76]76
  Берешит – «В начале сотворил» и пр.


[Закрыть]

Отошла «Бет» и молча стала в стороне.

Видя, как Авраам две первые буквы безмолвствовать заставил, все остальные сами отошли стыдливо, и ни одна не стала говорить ничего в улику против Израиля.

И воззвал тогда Авраам к Господу, говоря:

– Владыка мира! На сотом году жизни моей Ты сына дал мне, и когда он был в полном расцвете сознания, тридцати семи лет от рождения, Ты сказал мне: «Принеси его в жертву всесожжения Мне»; как злодей встал я на сына моего, не сжалился над ним, своими руками связал его, – и Ты не зачтешь мне этого, Господи, не сжалишься надо мною?

Воззвал Исаак и сказал:

– Владыка мира! Когда отец сказал мне: «Господь усмотрит Себе агнца для всесожжения, сын мой», – я не восстал против веления Твоего и доброй волей дал связать себя для всесожжения и протянул шею свою под нож. И не зачтешь Ты мне этого, Господи, и не смилуешься надо мною?

Воззвал Иаков и сказал:

– Владыка мира! Не был ли я слугою двадцать лет в доме Лавана? А когда я ушел оттуда, встретил меня нечестивый Исав, намеревавшийся убить детей моих, и должен был я собственной душой жизнь их защитить. И ныне, после того, что я, как птенцов, взлелеял их и муки принимал, чтобы взрастить их, – ныне предаешь Ты их, как овец на заклание, в руки врагов. И не зачтешь Ты мне перенесенного мною, и не сжалишься, Господи?

Воззвал Моисей и сказал:

– Владыка мира! Не был ли я сорок лет пастырем верным для Израиля? Быстрым конем я мчался перед ними в пустыне. А когда пришло время войти им в Землю Обетованную, Ты произнес надо мною приговор: «В пустыне падут кости твои». А ныне, послав народ в изгнание, Ты призвал меня, чтобы скорбеть и оплакивать его. Истинно говорят люди: «От милостей господина не мило мне, от немилости его горе мне».

И сказал Моисей Иеремии:

– Веди меня. Пойду к ним, взгляну, чья рука тяготеет на них.

– Нет проходу, – отвечал Иеремия, – все дороги телами убитых покрыты.

– Все-таки пойдем.

Пошел Иеремия, и Моисей вслед за ним. Дошли они до рек Вавилонских. Увидели изгнанники Моисея и друг другу говорить стали:

– Вот, Бен Амрам из могилы встал, чтобы от рук врагов избавить нас.

Раздался Голос Небесный:

– Изгнание ваше решено Мною!

– Дети мои! – сказал Моисей. – Возвратить вас не в силах я, – неизменно Господом решено это. Но Он, Всемилосердный, вскоре вернет вам милосердие свое.

И отошел от них Моисей, и к праотцам мира пришел он.

И вопросили праотцы:

– Что сделали враги с сынами нашими?

Отвечал Моисей:

– Одних умертвили, у других руки за спину подвернули и связали, кого в цепи железные заковали, кого раздетыми и нагими повели. Одни в дороге пали мертвыми, и тела их сделались добычею для птиц небесных и для зверей земных, другие под палящим солнцем на муки голода и жажды брошены.

Подняли праотцы плач и стенание, и, рыдая, говорили они:

– Увы! До чего дожили вы, дети наши! Как сироты без отца стали вы. В полдень в летний зной – без одеяния, лежите вы в наготе неприкрытой. По горам бредете, по острому каменнику – без башмаков, без сандалий. Грузом песка отягощены плечи ваши. Подвернуты назад и связаны руки ваши. Слюны своей проглотить не в силах вы…

– Будь проклято, солнце! – воскликнул Моисей. – Зачем не погасло ты в тот час, когда в Святилище Господне враги вошли?

– Клянусь, – отвечало солнце, – клянусь тебе, Моисей, пастырь верный! Как было погаснуть мне, когда ни на мгновение не отходили от меня, – шестьюдесятью бичами огненными бичевали меня, говоря и повторяя: «Иди и свети полным светом своим!»

– Увы, обитель святая! – продолжал Моисей. – Тьмою стало сияние твое. Как ужасно разрушение твое! Грудой пепла Святилище стало; питомцы школ – жертвами смерти, отцы их – добычею меча, плена и изгнания.

– Вас, полонившие их, заклинаю я: не подвергайте их казни жестокой, не предавайте их истреблению полному; не убивайте сына перед отцом его и дочери перед матерью ее: «Придет, говорю вам, время и взыщет с вас Господь за это!»

Не внимали вавилоняне мольбам его.

– Владыка мира! – взывал Моисей. – В Торе Твоей написано: «Ни коровы, ни овцы не закалывайте в один день с порождением ее». А вот сколько убито детей вместе с матерями их, а Ты молчишь, Господи!

В эту минуту очутилась перед Господом Рахиль, матерь наша, и воззвала она:

– Господи, Владыка! Тебе ведомо, как велика была любовь ко мне раба Твоего Иакова. Семь лет прослужил он ради меня отцу моему, а когда пришло время сделаться женою его, отец решил подменить меня сестрой моей, и я не возревновала его к сестре моей. Я, из плоти и крови созданная, прах и пепел, ревновать не стала к сопернице моей; Ты же, царь живой, сущий и милосердный, тебе ли ревновать к идолам, мертвым и ничтожным, и за них изгонять детей моих?

В эту минуту вернулось милосердие Божие, и сказал Господь:

– Ради тебя, Рахиль, я возвращу народ израильский в пределы его.

«Так сказал Господь:

 
Голос в Раме слышен,
Вопль и горькое рыдание, —
То Рахиль о детях слезы льет
И утешиться не хочет.
Удержи свой голос от рыдания
И глаза свои от слез,
Ибо ждет тебя за труд награда, —
Говорит Господь, – в свои пределы
Возвратятся вновь сыны твои».
 

(Еха Р.)