Текст книги "Матушка Готель. История старой ведьмы"

– Но сила цветка бесполезна в чёрной магии…

– Ты очень проницательна, Готель. У тебя есть мой разум. Всё, что тебе нужно, ты узнаешь из моей крови, моих книг и книг твоих предков. Слушайся меня. Может, я и умерла, но всё равно матери виднее, как лучше.

– Да, мама.

– Хорошо. А теперь пойди и посади цветок. А Якоб пока займётся твоей просьбой. После того как посадишь цветок, я расскажу тебе, как отправить меня к нашим предкам.

Готель достала цветок из кармана плаща и посмотрела на него: «Слава богам, он ещё не завял».

– Рапунцель может прожить гораздо дольше, чем любой другой срезанный цветок, но не стоит слишком долго откладывать его посадку. Иди же. С Якобом всё будет в порядке. Мы оба будем ждать тебя здесь. Приходи, как только закончишь.

Готель повернулась, чтобы уйти, но мать остановила её:

– Ах да, ещё кое-что. Готель, это вовсе не было игрой света.

– О чём ты?

– Помнишь, ты видела мой силуэт в спальне? А затем тебе показалось, что статуя похожа на меня. Если ты не отправишь меня к предкам, я буду преследовать тебя до конца твоих дней. Я сделаю это место адом на земле для тебя и твоих сестёр.

– Не волнуйся, мама. Я непременно отправлю тебя за Грань.

– Хорошая девочка.

Готель не торопилась возвращаться. Ей нужно было подумать о том, что она скажет своим сёстрам. Мёртвый лес казался необычайно тихим, а солнечный свет был приглушён густым туманом. Готель чувствовала себя словно в ловушке, она была подавлена тем, сколько всего ей предстояло сделать. Посадить цветок, отправить мать за Грань, объяснить всё сестрам, научиться магии матери…

«Буду решать по одной задаче за раз. Сначала посажу цветок».

Когда Готель наконец выбралась из Города Мёртвых, она увидела множество оживших скелетов, которые разбирали обломки сгоревшей оранжереи и вывозили мусор в деревянных тележках. Как она объяснит это Хейзел и Примроуз? Да она едва могла объяснить это самой себе.

Один из скелетов смотрел прямо на девушку, словно пытаясь привлечь её внимание.

– Да? Тебе что-то нужно? – спросила она у мертвеца.

Но ожившее создание просто молча смотрело на юную ведьму или даже сквозь неё. Готель чувствовала себя глупо, попытавшись поговорить с ним; насколько она знала, зомби не умели говорить. Скелетоподобное существо вручило Готель записку и без всяких церемоний вернулось к своим обязанностям. Готель поймала себя на том, что благодарна ему, хотя и не понимала почему. Письмо было написано на белом пергаменте и запечатано красным воском. На восковой печати был изображён какой-то рыцарский герб. Девушка открыла письмо и обнаружила, что оно от сэра Якоба.

Госпожа Готель,

Я приказал вашим рабам немедленно приступить к работе по восстановлению оранжереи. Вы можете руководить ими так, как сочтёте нужным. Они без труда поймут вас и последуют вашим указаниям. Все материалы, необходимые для нового строения, могут быть заказаны через меня и будут доставлены в кратчайшие сроки.

Также я послал весть нашему человеку в близлежащую деревню, чтобы он привёз всевозможную мебель, гобелены, постельные принадлежности, скульптуры, картины, одежду и другие предметы, которые, я думаю, понравятся вашим сёстрам. Всё, что придётся вам не по вкусу, если пожелаете, будет отправлено обратно. Оплата не потребуется, пока вы не сделаете окончательный выбор. Первая из повозок прибудет через три дня.

После того как вы позаботитесь о посадке рапунцеля (с чем вам может помочь Виктор, именно он доставил вам это послание) и благополучно раздадите поручения сёстрам, чтобы занять их время, пожалуйста, возвращайтесь в мой склеп, где мы с вашей матерью будем ждать вас.

Навеки преданный вам,

сэр Якоб

Готель вздохнула: «Когда Примроуз и Хейзел обо всём узнают, они придут в ярость!»

– Примроуз точно будет вне себя. Не хочешь рассказать мне, что тут происходит?

Готель обернулась и увидела Хейзел, стоявшую у сгоревшей оранжереи.

– О, Хейзел, привет! А где Примроуз?

– Она носится повсюду, как безумная, решая, как бы ей украсить наш дом. Я полагаю, что ты именно для этого выдала нам задания, чтобы мы не мешали тебе командовать слугами матери? Ты же знаешь, Прим будет в ярости, что ты их подняла.

– Но я этого не делала! Это всё Сэр Якоб!

– Как такое возможно, Готель? Значит, ты разбудила его?

– Эм…

– Готель!

– У меня не было выбора! Оказывается, это он здесь всем заправляет, Хейзел, абсолютно всем!

– В этом есть смысл. Но думаю, тебе лучше рассказать мне всё подробнее, чтобы я знала, что сказать Прим.

Так Готель и поступила.

Глава XI
Материнская месть

Обыскав весь дом, Хейзел нашла Примроуз в комнате матери. Девушка лежала на спине и смотрела в потолок.

– Прим! Что ты делаешь? – спросила старшая сестра.

Примроуз села:

– Здесь так уныло, правда?

– Почему бы нам не спуститься в библиотеку? Я ненавижу эту комнату.

– Разве дочерям не положено проводить время в комнате матери после её смерти, перебирать её вещи, предаваться воспоминаниям и думать о том, как сильно они по ней скучают?

– Если только в сказках. Прим, как бы мы ни старались, у нас никогда не появится ни хороших воспоминаний о матери, ни той матери, которую мы действительно заслуживаем. Пойдём. Мне нужно с тобой поговорить. Давай спустимся в библиотеку или на кухню.

– Нет, давай поговорим здесь. Что случилось?

– Пожалуйста, не волнуйся, я хочу поговорить о Готель.

– А где же она сама? – спросила Примроуз.

– Она сейчас с сэром Якобом.

– Хорошо, а это кто?

– Прим, обещай, что выслушаешь меня, прежде чем что-то сказать.

– Хорошо…

– Сэр Якоб – один из маминых созданий. Тот, кого она называла своим любимым.

– Подожди. Разве мы не договорились, что она не будет с ним разговаривать?

– Ну, это ты так решила. – Примроуз закатила глаза. – Послушай меня, Примроуз. Если мы собираемся остаться здесь вместе, то нам придётся пойти на некоторые уступки. И это одна из них. Готель прочитала в маминой книге, что нам не выбраться во внешний мир.

– Что?

– Успокойся и послушай меня! Единственный, кто может уходить отсюда по своему желанию – это сэр Якоб. Он всем здесь заправляет, и Готель, хоть и знала, что ты будешь расстроена, договорилась с Якобом, чтобы он привёз тебе целую повозку вещей, которыми ты сможешь украсить дом. Готель сделала это ради тебя, Прим! Она хочет, чтобы ты была счастлива, и никогда не причинит вред нашей семье. Возможно, тебе не всегда будут нравиться её методы, но мне нужно, чтобы ты ей доверяла, Прим. Если ты не веришь ей, то поверь мне.

– Я всегда так поступала.

– Ну же, мы можем уйти из этой комнаты? Я проголодалась, пойдём на кухню.

– Отлично! Но сегодня готовишь ты. Хейзел, знаешь, что меня волнует больше всего?

– Что же, сестрёнка?

Но прежде чем Примроуз успела ответить, комнату матери залил ослепительный свет.

– Что это, чёрт возьми, было? – воскликнула Примроуз, еле удержавшись на ногах.

– Не знаю, – ответила Хейзел, прислонившись к двери, чтобы успокоиться. Затем она подбежала к окну. – Прим, иди сюда. Только посмотри на это.

– А это ещё что такое?

В небе кружил огромный чёрный вихрь, который, поглощая встречающиеся по пути деревья, направлялся в сторону дома сестёр.

– О боже! Как думаешь, возможно ли, что мама вернулась?

– Понятия не имею!

– Ты чувствуешь её, Хейзел? Неужели это устроила она? Да быть не может!

– Не знаю! Не знаю! С тех пор как она умерла, я всюду ощущаю её присутствие: в нашем доме, в Мёртвом лесу. Я не хотела говорить вам об этом!

– Хейзел, смотри!

Вихрь приближался, пожирая всё на своем пути. Деревья, надгробия и остатки оранжереи.

– Скорее! Мы должны найти Готель!

Хейзел взяла Примроуз за руку, и они побежали вниз по лестнице, стараясь не подходить близко к открытым окнам. Девушки видели, что вихрь подбирается всё ближе и ближе. Добравшись до вестибюля, сёстры обнаружили у дома целое полчище скелетов, которое не давало им никуда уйти.

– О боже, Хейзел! Что тут происходит?

Вихрь устремился к дому, оставляя за собой широкую полосу разрушений. В мгновение ока он поглотил всю толпу скелетов.

– Прим, надо бежать! Он движется прямо на нас! – Девушки помчались так быстро, как только могли. Они не осмелились оглянуться, но отчётливо услышали, как затрещал их дом, разваливаясь на части и исчезая в вихре. – Примроуз! Не оглядывайся назад. Просто беги!

А потом раздался оглушительный крик, не похожий ни на один из тех, которые они когда-либо слышали. Голос принадлежал их младшей сестре. Готель стояла среди обломков, пристально глядя в центр вихря, словно пытаясь преградить ему путь.

– Мама, перестань! – закричала она, выставив перед собой руку, как щит, – её ужасный грозный голос эхом прогремел в ушах ведьм, достиг чудом уцелевших стен дома, разрушив их остатки. – Держись подальше от моих сестёр, ведьма! – продолжала Готель с такой мощью в голосе, какой её сёстры никогда раньше не слышали.

– Ты думала, что я позволю тебе безнаказанно убить меня и занять моё место вместе со своими мерзкими сёстрами? Тогда ты гораздо глупее, чем я себе представляла. Тебе суждено быть одной, Готель!

Вихрь сжался, сосредоточив всю свою силу на Примроуз и Хейзел, ставя их на колени и заставляя кричать от боли.

– Мама, нет, не забирай их у меня, умоляю тебя!

Смех Мани наполнил страхом сердца Хейзел и Примроуз. Девушки закричали, а Готель в ужасе наблюдала за происходящим.

– Мама, перестань! – воскликнула Готель, понимая, что сколько бы она ни умоляла, её матери будет всё равно. Ей нужно было срочно что-то предпринять, если она хотела спасти своих сестёр. И тут девушка вспомнила одну из прочитанных ей колдовских книг матери, называемую «Искусство произнесения заклинаний». Готель быстро произнесла первые пришедшие на ум слова и всей душой пожелала, чтобы они сработали: – Я взываю к старым и новым богам, отправьте нашу мать за Грань. Пусть наша жизнь станет иной!

Мани закричала:

– Готель, остановись! Нет! Ты не ведаешь, что творишь!

Но Готель продолжала твердить эти слова. Казалось, они пришли к ней в голову из ниоткуда. Как будто их нашептали из иного мира.

– Я взываю к старым и новым богам, отправьте нашу мать за Грань. Пусть наша жизнь станет иной!

– Готель, нет! – закричала королева мёртвых, когда вихрь сгустился, сжался, а затем взорвался, рассыпавшись в густую прогорклую пыль, которая покрыла всё вокруг.

– Примроуз! Хейзел! Вы в порядке?

Готель подбежала к сёстрам. Они были похожи на ониксовые статуи, покрытые чёрной пылью.

«Пожалуйста, не умирайте! Пожалуйста, не умирайте».

– Прим! Хейзел? – Готель вытерла сажу с лиц своих сестёр. – Прим! Пожалуйста, проснись! – взмолилась она, хлопнув сестру по щеке. – Прим! Я сказала, проснись!

– Боги, Готель! Что это на тебя нашло?

Готель рассмеялась. От её смеха, закашлявшись, очнулась и Хейзел:

– Хейзел? Ты в порядке?

– Думаю да. Мамы больше нет?

– Похоже на то, – ответила Готель, оглядывая руины, сплошь покрытые густой чёрной пылью.

Три сестры сидели, глядя на свой дом. Там, где раньше были вестибюль и лестница, сейчас зияла огромная дыра. Повсюду были разбросаны кости, а в канделябрах торчало несколько веток.

– Готель! Как ты это сделала? – спросила Хейзел, с изумлением глядя на сестру.

– Честно говоря, не знаю.

Готель посмотрела на сестёр. Она понятия не имела, как ей удалось уничтожить свою мать. Девушка просто была счастлива, что её сёстры остались в живых.

– Что же нам теперь делать? – спросила Примроуз. – Наш дом разрушен.

– Мы построим новый так, как захотим! – сказала Готель. – У нас будет новый дом и новая жизнь. Прекрасная жизнь. Я тебе обещаю.

– И как же мы это сделаем? – поинтересовалась Примроуз.

– У нас есть Якоб и мамины создания.

– Я думаю, что теперь эти создания принадлежат тебе, Готель, – заявила Хейзел.

– Похоже, ты права.

Глава XII
Обеденный зал

На время постройки нового дома ведьмы решили укрыться в сарае для экипажей. Ежедневно прибывали десятки повозок, каждая из которых ломилась от строительных материалов. Пока сёстры спали, Готель сидела у большого окна и смотрела, как скелеты разгружают повозки. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как она отправила свою мать за Грань, но её сёстры всё ещё казались морально травмированными и измученными. Большую часть времени они проводили в постели или сидели во дворе, тупо глядя на слуг, делающих свою работу. Она не знала, чем им помочь. Как успокоить их мысли? Каждый день приходили одни и те же вопросы: неужели мама действительно ушла? Вернётся ли она сюда? Как Готель удалось её остановить?

Готель не знала ответов на эти вопросы. Она была просто благодарна, что не потеряла сестёр. Но шли недели, месяцы, и девушке казалось, что она всё равно постепенно теряет их, настолько те были испуганы и подавлены.

В дверь сарая постучали. Готель быстро открыла створку, надеясь, что шум не разбудил сестёр. Это был Якоб.

– Добрый день, сэр Якоб.

– Здравствуйте, госпожа. Прибыли ещё несколько повозок.

– Я вижу. Спасибо, что позаботились обо всём, как обещали.

– Не стоит благодарности, юная ведьма. – Якоб задержался в дверях ещё на мгновение.

– Есть ещё какие-нибудь новости? – спросила Готель, гадая, что же на уме у Якоба. Обычно он не разгуливал просто так, без дела.

– Да, прибыла повозка, я думаю, вам будет интересно посмотреть. Пожалуйста, пойдёмте со мной, – сказал Якоб. Он казался очень довольным собой.

Готель последовала за ним во двор, восхищаясь прекрасными статуями и фонтаном:

– Мне нравится этот двор, Якоб, он очень красивый. Спасибо.

– Рад стараться, госпожа Готель.

– Интересно, что подумают мои сёстры о статуе Горгоны в нашем фонтане? – усмехнулась она, вовсе не собираясь произносить свои догадки вслух.

– Я решил, что нам стоит воссоздать дух старого дома в новых скульптурах и резьбе. Вам это не нравится?

– Нет, Якоб, мне всё нравится. Пожалуйста, не волнуйтесь. Я думаю, что это прекрасно. Однако мои сёстры, особенно Примроуз, не всегда разделяют мои вкусы. Может быть, нам удастся сделать несколько статуй резвящихся танцовщиц вокруг Горгоны? Что-нибудь, чтобы картина казалась более светлой и беззаботной?

– Да, моя юная госпожа. Как пожелаете, – согласился Якоб, и они направились дальше в сторону повозок.

Увидев, что лежало в повозке, Готель ахнула. Она была нагружена припасами и украшениями для празднования дня зимнего солнцестояния.

– Я подумал, вам понравится. Я взял на себя смелость заказать кое-что для зимнего солнцестояния. Надеюсь, вы не будете возражать?

– Нет! Нисколько. Это просто потрясающе. Примроуз и Хейзел будут просто в восторге.

– Надеюсь, что так и будет, госпожа.

– Это просто невероятно, Якоб. Может быть, это их развеселит! Очень жаль, что дом не будет готов к солнцестоянию.

– Это ещё одна причина, по которой я хотел поговорить с вами. Я думаю, что мы успеем закончить дом.

– Неужели? – воскликнула Готель, впервые за несколько недель по-настоящему взволнованная.

– Фундамент оказался довольно крепким, и верхние комнаты уже закончены. Мы будем работать внизу ещё несколько месяцев, но вам ничто не мешает переехать в свои комнаты и украсить обеденный зал к солнцестоянию.

– Обеденный зал? Он закончен?

– Да, Готель.

– А можно мне посмотреть?

– Конечно. Следуйте за мной.

Сэр Якоб повёл Готель в дом. Это было странно: она не ожидала увидеть его таким – воздушным и светлым, просторным и полным окон. Она ощутила разительный контраст между отремонтированными помещениями и теми частями дома, которые не были разрушены во время столкновения с её матерью. Девушке казалось, что она ходит по тонкой грани между прекрасным сном и кошмаром.

Комнаты, украшенные вырезанными из камня статуями, являли собой совершенно другой мир – светлый и радостный. Готель не видела раньше ничего подобного, пока не вошла в новые покои. Она представила себе, как Примроуз скажет, что пребывание в обновлённом доме похоже на пробуждение от ужасного сна. Но почему-то старая часть замка казалась Готель ещё прекраснее. Горгульи, сидевшие на канделябрах, вовсе не представлялись ей злобными, скорее они покровительственно взирали на неё сверху вниз, словно защищая.

– Идите за мной, госпожа, я покажу вам обеденный зал.

Именно так Готель и представляла себе это место, когда давала Якобу указания насчёт постройки. Многочисленные окна зала, выходящие на каждую сторону света, делали его отдалённо похожим на маяк. Готель была рада, что попросила Якоба создать большую гостиную для сестёр. Это была комната, наполненная светом. Комната для торжеств, где они могли бы создать новые воспоминания и забыть все те ужасные вещи, которые творила их мать. Обеденный зал был восьмиугольной формы, и почти в каждом углу у окон стояли кресла, а в центре комнаты находилось массивное дерево зимнего солнцестояния, ветви которого достигали стеклянного купола потолка. Рядом с деревом стояли деревянные ящики, ломящиеся от украшений, которые Готель и её сёстры намеревались повесить на дерево. Среди них можно было увидеть маленьких птичек, блестящие золотые шары, серебряные звезды и красные сердечки из стекла. «О! Примроуз будет в восторге!»

– Мои сёстры будут так счастливы. Благодарю вас, сэр Якоб. Огромное вам спасибо.

– К вашим услугам, госпожа. Я не вижу причин, почему бы вам не заняться переездом прямо сейчас.

– Я согласна! Мне не терпится рассказать об этом сёстрам.

– Тогда позвольте оставить вас, госпожа, и вернуться к своим обязанностям.

– Прежде чем вы уйдёте, Якоб, я хотела задать вопрос. – Но Якоб уже знал, о чём Готель собиралась его спросить. И его ответ был таким же, как и в те бесчисленные разы, когда она задавала этот вопрос раньше.

– Как я уже говорил, моя юная ведьма, я ничего не слышал о вашей матери. Я полагаю, что вам удалось успешно отправить её за Грань.

– Но как? – спросила Готель, широко раскрыв свои серые глаза.

– Только вы можете ответить на этот вопрос, моя юная госпожа.

– В том-то и проблема, что не могу.

Глава XIII
В преддверии самой длинной ночи

Юные ведьмы переселились в главный дом и готовились к зимнему солнцестоянию. Хоть их комнаты занимали большую часть второго этажа, но почти всё время они проводили в новом обеденном зале, старой библиотеке и своих спальнях. Так как столовая по-прежнему не была готова, они предпочитали есть в обеденном зале. Вот и в этот день они наслаждались завтраком, сидя в креслах у окна, а чай и печенье стояли перед ними на маленьком круглом столике.

После стычки с матерью Мёртвый лес уже не был таким унылым. Даже с наступлением зимы небо казалось менее серым, а иногда в обеденный зал проникали лучи солнечного света. Из окон открывался потрясающий панорамный вид на Мёртвый лес, и можно было разглядеть любую из многочисленных дорожек, ведущих в чащу.

– Интересно, когда же мы увидим первый снегопад, – сказала Готель. – Хейзел, ты чувствуешь запах снега?

– Пока нет, Готель. Но, думаю, очень скоро.

Сёстры готовились к самой длинной ночи. В этом году у Готель были свои собственные мысли о том, как провести праздник теперь, когда их матери не было рядом. Она больше не сможет диктовать им, как они должны праздновать. Обычно это событие выглядело довольно мрачно: все одевались в чёрное, а в самом доме было совершенно темно и очень холодно. Их мать даже в самую длинную ночь не позволяла разводить огонь в очагах. Мани отдавала дань уходящей зиме и праздновала самую длинную ночь в году, строго придерживаясь вековых обычаев. В этот день в семье ведьм было принято отказываться от еды и, почтив имена всех своих предков, оставлять им на совместном алтаре небольшие подарки и подношения из их любимых угощений. Праздник напоминал мрачную версию Самайна, во время которого предкам отдавалась дань уважения. У Мани были маленькие, написанные маслом портреты всех предков, которые были вставлены в овальные деревянные рамки. Во время праздника она выставляла портреты на семейный алтарь и поочерёдно рассказывала девочкам истории этих людей. После рассказа они все вместе стояли у алтаря и молча смотрели на портреты, стараясь оставаться совершенно неподвижными, чтобы не спугнуть призраков своих предков, если те вдруг решат посетить их в самую длинную ночь.

В этом году среди прочих на алтаре будет находиться и портрет матери.

Сёстры Готель, казалось, не были в восторге от идеи отметить праздник зимнего солнцестояния, хотя девушка изо всех сил старалась сделать так, чтобы они весело провели время все вместе. Сколько Готель себя помнила, мать никогда не позволяла им ставить дерево в честь солнцестояния или обмениваться подарками. Девушка думала, что дерево сгладит тяжёлые воспоминания её сестёр, но те всё ещё слонялись по дому, унылые и измождённые.

– Примроуз, нам нужно украсить дерево к зимнему солнцестоянию! Займёмся этим сегодня? – спросила Готель, намазывая ореховую шоколадную пасту на булочку, и посмотрела на голое дерево.

– Если ты так этого хочешь, Готель, – зевая, ответила средняя сестра.

– Что случилось, Прим? Ты в порядке? Всё ещё плохо себя чувствуешь?

– Я просто всё время устаю. И честно говоря, я не в восторге от самого празднования солнцестояния.

– Это потому, что я ещё не сказала тебе, как мы будем праздновать!

– Мы будем делать то же, что делаем каждый год, – сказала Хейзел, ковыряясь в тарелке.

За последние несколько месяцев Хейзел страшно похудела, и её глаза выглядели усталыми. На самом деле обе сестры Готель были очень бледными. Готель посмотрела на них, гадая, что же она может сделать, чтобы поднять им настроение.

– Мы наполним весь наш дом светом!

– Что? – хором спросили Хейзел и Примроуз.

– Вы же меня слышали! Мы озарим светом каждую комнату! Посмотрите в окно! Повозки прибыли сегодня утром, пока вы спали!

Примроуз и Хейзел подошли к выходящим во двор окнам. Посмотрев вниз, они увидели сэра Якоба, который стоял на ветреной вершине холма и управлял своими приспешниками. Словно маг, творящий заклинания, он энергично жестикулировал и указывал в разные стороны.

– Это что, свечи?

– Именно! Куча повозок, гружённых свечами! Мы осветим каждый уголок в нашем доме! Я читала о том, как другие ведьмы празднуют самую длинную ночь в году, и некоторые из них считают, что лучше всего посвятить этот праздник свету.

– Где ты это прочитала? – спросила Хейзел.

– В какой-то книге, которую привезли в одной из многочисленных повозок по распоряжению Якоба.

– Ты стала очень зависима от него. Думаешь, это разумно? – спросила Примроуз.

– Он счастлив, что у него есть такая работа. Ему нравится заниматься делами. Мама всегда держала его взаперти в склепе, если только он не был нужен ей для битвы или для доставки груза.

– Он никогда не спит, Готель! Он постоянно на ногах и занимается для нас какими-то делами! – сказала Хейзел, заставив Готель рассмеяться.

– Ты права, он никогда не спит. И ему больше нравится чем-нибудь заниматься, чем сидеть в своём склепе, ожидая, когда его позовут. Я уже говорила с ним об этом, Хейзел. Даю тебе слово, он сам хочет поработать для нас.

– А что насчёт прислужников? Ты даёшь им отдохнуть? – спросила Хейзел.

– Хейзел, мы уже столько раз это обсуждали. Якоб работает с ними посменно, позволяя им спать по нескольку дней подряд перед тем, как им снова придётся работать. И прежде чем ты спросишь меня снова, скажу: нет, дети не бодрствуют в своих могилах, они спят. – Готель встала и подошла к сестре. – Хейзел, я беспокоюсь за тебя. В последнее время тебя частенько подводит память.

– Я просто устала, Готель. Я в порядке.

– Ты так похудела. Пожалуйста, поешь хотя бы немного. Неужели тебе совсем ничего не хочется? Я могу попросить Якоба принести всё, что ты скажешь.

– Нет. Готель. Я в порядке. Пожалуй, я пойду в свою комнату и прилягу. У меня болит голова.

– Ладно, Хейзел, отдохни хорошенько.

Готель взволнованно наблюдала, как её сестра выходит из комнаты. Ни разу в жизни никто из сестёр не болел. Этого просто не случалось. И вот теперь Готель не знала, что с этим делать. Она решила провести день в библиотеке матери и посмотреть, сможет ли она вычитать что-то, что поможет Хейзел.

– Прим, я пойду в мамину библиотеку. Не хочешь пока повесить на дерево несколько тех красных сердечек? Я сделала их специально для тебя.

– Да, пожалуй, я так и сделаю. Не могла бы ты попросить Якоба прислать кого-нибудь, чтобы помочь мне с коробками?

– Правда? Я не думала, что ты захочешь видеть здесь кого-то из маминых созданий.

– Сейчас я отношусь к ним немного иначе. Некоторые из них погибли, защищая нас от матери. Теперь они принадлежат нам, а не ей.

– Я рада, что ты изменила своё мнение. Я попрошу Якоба прислать кого-нибудь тебе на помощь.

Когда Готель вышла из обеденного зала и направилась в личную библиотеку матери, она столкнулась с Якобом, который следил за ремонтом столовой.

– Кажется, комната начинает обретать прежний вид, – сказала девушка, оглядывая столовую.

– Здравствуйте, госпожа Готель. – Якоб всегда обращался к ней именно так, если рядом находились другие прислужники или её сёстры. В ином случае он назвал бы её юной ведьмой, что начинало казаться девушке очень милым. Готель честно не знала, как бы она справилась со всем без его помощи. – Госпожа, у меня есть к вам несколько вопросов насчёт этой комнаты. Вы сказали, что хотите поставить на окна ставни?

Готель была поражена тем, как преобразилась комната. Её по-прежнему украшали каменные статуи гарпий и летящих воронов, а в каменных стенах было вырезано множество оконных проёмов, но прислужники установили створчатые окна, которые в любой момент можно открыть, если девушкам вдруг захочется насладиться природой. Больше всего Готель поразило то, как мастерски скелеты поработали с рамами окон, выкрасив их в тон камню, что создало иллюзию благородной старины, и обновлённая комната выглядела почти так же, как и раньше. Тёмные каменные стены красиво контрастировали с серовато-голубым небом.

– Теперь я в этом уже не так уверена.

– Я подумал, что вам понравится такое моё решение. Надеюсь, вы не возражаете, что я распорядился установить окна. Мне показалось неправильным отгораживаться от такого замечательного вида и солнечного света.

– Вы совершенно правы. И мне очень нравятся новые столы, стулья, ковры и красные гобелены. Ох! А канделябры и новые настенные бра! Спасибо вам, Якоб!

– Рад стараться, – ответил Якоб, в голосе которого проскользнула гордость за проделанную работу.

– Якоб?

– Да?

– Вы действительно довольны своей работой? Хейзел и Примроуз беспокоились о вас.

– Я вполне счастлив, моя юная ведьма, – тихо сказал Якоб. – Но я беспокоюсь о ваших сёстрах. Не хочу вас тревожить, но боюсь, что ваша мать нанесла им непоправимый ущерб во время нападения. Надеюсь, я не преступлю границы дозволенного, если посоветую вам поскорее заняться этим вопросом.

– Я как раз думала об этом, когда проходила мимо столовой. Я направлялась в личную библиотеку матери.

– Теперь это ваша библиотека, госпожа. Не забывайте об этом.

– Спасибо вам, Якоб. Если я понадоблюсь, вы знаете, где меня найти.