Текст книги "Ложь и правда русской истории. От варягов до империи"

Глава 6
Еще раз о слове святейшего патриарха

В 2010 году в четырех городах – Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Владимире и Переславле-Залесском – состоялась православная видеоконференция «Жизнь святого благоверного князя Александра Невского как пример исторического оптимизма».

Председательствовал Святейший патриарх Кирилл.

С докладом «Святой Александр Невский как народный герой» выступил архимандрит Зосима, настоятель Свято-Георгиевского храма во Владимире.

Доклад начинался так:

«Вот передо мной статья Сергея Баймухаметова «Княжеский крест. Был ли Александр Невский предателем Русской земли?»

И далее:

«В своей статье Сергей Баймухаметов ставит сложнейшие вопросы, которые касаются таких трудных и полярно порой дискутируемых моментов в истории России и нашей Русской Православной Церкви, которые касаются личности святого благоверного великого князя Александра Невского: это и некоторые обвинения в заговоре, цена получения им ярлыка на княжение, предательство Александром Невским интересов собственного народа и идеалов Православной Церкви – Золотой Орде. В трудах, в том числе весьма многотомных, таких историков, как С.М. Соловьев, Ключевский и иные, очень сжато и скупо говорится о святом князе Александре Невском… Тот человек, который определил судьбу нашего народа, в исторической литературе представлен очень однообразно и негероизирован…

Сегодня, пользуясь безнаказанной свободой высказывать любые абсурдные мнения, некоторые авторы… пытаются доказать, что князь Александр Невский на самом деле был «малосимпатичной и второстепенной исторической фигурой», а все приписываемое ему есть лишь плод непомерно раздутого националистическо-имперского мифа… Утверждается, что немцы несли на славянские земли только христианство и просвещение… утверждается, что Александр Невский капитулянт и коллаборационист, жестокий подавитель всех несогласных среди русского населения, что он насадил на Руси дикое татарское иго.

Обвинение Александра Невского в предательстве не является изобретением только наших каких-то историков-публицистов. Об этом много пишут западные ангажированные историки, да и в советское время, как уже упоминалось на этой конференции, до 40-х годов, Александр Невский считался предателем, и только когда вышел фильм об Александре Невском, в котором он стал именоваться народным героем, официальная точка зрения переменилась. Но это было уже военное время. Россия нуждалась в своем герое.

Доказательно проанализировать, действительно ли является Александр Невский подлинной патриотической фигурой, является ли он святым и народным героем, чрезвычайно сложно в маленьком докладе. Тем не менее факты, и церковные, и исторические, при всех сложностях трактовки этого образа, говорят о том, что Александр Невский – подлинный народный герой, который спас и государство, и православную нашу веру, и православную русскую национальную Церковь и как народный и церковный герой был причислен Святой Церковью и народом Божиим к лику святых.

Рыцари Ливонского ордена стремились захватить Псковскую и Новгородскую земли. Они заключили союз со шведскими и датскими рыцарями о совместном нападении на Русь. Этот союз вдохновлялся Римским Папой, стремившимся обратить русских людей в католичество… Князь Александр сумел объединить народные силы и создать войско, которое нанесло врагам сокрушительный удар и сорвало их планы захвата».

Конец цитаты.

Как видим, докладчик не просто ссылался на мои работы, но обильно цитировал, без кавычек, основные положения предыдущей главы книги. Основные – но не все. О том, что Невский был названым сыном Батыя, о побратимстве Александра и Сартака, сына Батыя, о союзе Невского с Батыем и Берке, о союзе Руси и Орды, о совместном противостоянии крестовому походу, о союзе Орды и Русской православной церкви, в тексте, выложенном на сайте храма Святого Великомученика Георгия Победоносца во Владимире, не говорится.

В любом случае, полагаю, это был шок для участников конференции. Ну, представим пленум ЦК КПСС… На трибуну поднимается один из первых секретарей обкомов и говорит: «Вот передо мною статья из газеты «Нью-Йорк таймс», которая ставит сложнейшие вопросы истории СССР и нашей Коммунистической партии».

Так и доклад архимандрита Зосимы ошарашил присутствующих: «В своей статье Сергей Баймухаметов ставит сложнейшие вопросы, которые касаются таких трудных и полярно порой дискутируемых моментов в истории России и нашей Русской Православной Церкви, которые касаются личности святого благоверного великого князя Александра Невского».

Публично, на всю страну, было сказано о том, от чего церковная мысль и общественная российская мысль уклоняются в течение нескольких столетий.

Разумеется, доклад к мероприятию всероссийского значения и масштаба не мог быть отдан на откуп отдельному лицу, его «личной позиции», – это плод коллективного труда. И, разумеется, доклад санкционировался на высшем уровне. Поэтому можно утверждать, что таким образом была осторожно, не впрямую, выражена официальная позиция патриархата Русской православной церкви, дан некий «сигнал», обозначено направление – направление будущих исследований по истории Русской православной церкви и Русского государства.

И наконец, 14 марта 2017 года на первом заседании Оргкомитета по подготовке 800-летнего юбилея святого благоверного князя Александра Невского патриарх Московский и всея Руси Кирилл обозначил решительный поворот в историографии средневековой Руси:

«Политика Александра Невского не встречала полного понимания на Руси, в первую очередь в Новгороде… Однако несмотря на то, что Александр не всегда получал поддержку своего собственного народа, он шел на мудрые и мужественные шаги, которые позволили ему уберечь страну от полного разорения… Александр Невский сумел выстроить такие отношения с Ордой, которые обеспечивали сохранение Руси… В результате Русь не потеряла своей идентичности, она не потеряла своей веры, не потеряла даже своего государственного устройства. А если бы крестоносцы пришли на нашу землю, то Русь как исторический культурный духовный религиозный феномен прекратила бы свое существование».

Глава 7
Александр Невский – названый сын Батыя

Где это написано? В каких летописях и документах?

То, что Александр Невский – названый сын хана Батыя, давно уже аксиома. То есть положение, не требующее доказательств. Из него исходят в дальнейших построениях и рассуждениях.

Например, одни утверждают, что никакого «татаро-монгольского» ига не было, а был союз, симбиоз, федеративное, а точнее – конфедеративное государство во главе с ханами Золотой Орды и великими каганами в Каракоруме. О каком иге можно говорить, если Александр Невский, приобщенный Русской православной церковью к лику святых, был побратимом царевича Сартака и, соответственно, названым сыном Батыя?!

Другие опровергают, утверждают: иго было, и помогли его установить предатели русского народа – великий князь Ярослав и его сын Александр Невский, ради личной власти над Русским улусом пошедшие на союз с Золотой Ордой. И даже на то, чтобы побрататься с Сартаком и стать названым сыном Батыя.

И ни разу не встречал я дилетантского вопроса: а откуда вы взяли, что Невский был сыном Батыя? Где это написано? В каких летописях-документах?

Нигде не написано.

Прямых доказательств нет.

В историографии, описывающей времена древние, средневековые, прямых доказательств вообще мало. Тем более – прямых документов. Да что там древняя история! Например, нет документа о сдаче японцам Порт-Артура 20 декабря 1904 года (2 января 1905 года).

Нету.

Историография древних времен, Средневековья – это очень часто совокупность косвенных доказательств и свидетельств. Если на их основе вырабатывается «непротиворечивая версия» (термин Л.Н. Гумилева), значит, истина установлена. Или – почти установлена.

Для профессиональных историков это опять же аксиома, азбука.

Но почему ни разу не усомнились, не потребовали прямых доказательств побратимства Александра и Сартака?

Наверно, авторитет Льва Гумилева был бесспорен. Бесспорна непротиворечивая версия, система выстроенных им косвенных доказательств. Собственно, история Руси того периода.

Одно из косвенных, но очень существенных доказательств побратимства Сартака и Александра я нашел в… Житии Александра Невского и в «Сокровенном сказании» монголов. То есть оно всегда было на виду.

Конечно, житие – сложный, противоречивый текст. Как и все летописи. Оригиналов ведь нет. Все писалось-переписывалось-редактировалось на протяжении нескольких веков. Житие начали создавать примерно через 120 лет после смерти Александра. Из каких источников брался материал – неизвестно. Сколько раз потом переписывалось, редактировалось – тоже неизвестно. В итоге мы имеем текст XV–XVI веков о деяниях XIII века. Перепутаны имена, события, даты. Например, пишется, что Александр после смерти отца навел ужас на Владимир, а потом поехал в Орду: «После смерти отца своего пришел князь Александр во Владимир в силе великой. И был грозен приезд его, и промчалась весть о нем до устья Волги. И жены моавитские начали стращать детей своих, говоря: «Вот идет Александр!»

Но Ярослав умер в 1246 году, а тогда у Александра не было «силы великой», во Владимире законно княжил Андрей, и никаких походов на город в истории и не зафиксировано. А «ужас» на Владимир он мог навести, и навел, только в 1252 году, уже после поездки в Орду, получив от Батыя конницу.

Вообще, поездка в Орду представляется в житии как единственная. Хотя Александр бывал там, наверно, не меньше, чем дома. Ну, как нынешние губернаторы постоянно бывают в Москве – работа такая. И если отмечается в житии какая-то поездка в Орду – значит, случилось тогда Событие. Но Событие потом отредактировали, перепутали, вообще вычеркнули, и осталась поездка. Со словами Батыя, совершенно непонятными.

«Решил князь Александр пойти к царю в Орду… И увидел его царь Батый, и поразился, и сказал вельможам своим: «Истину мне сказали, что нет князя, подобного ему».

Зададимся вроде бы простым, дилетантским, а по сути, вполне законным вопросом: «С чего это вдруг Батый так восхищается нашим князем Александром?»

Ну с каких таких коврижек?

Если исходить из теории ига, то полный абсурд. Приехал в ставку к хану-завоевателю удельный князь завоеванной им, ханом, страны. По делам приехал, с просьбой какой-то. Или же хан его вызвал, чтобы дать указания.

С чего вдруг изъявления чувств?

Если исходить из того, что ига не было, а были союзнические и даже дружеские отношения, все равно абсурд. В житии написано так, будто Батый впервые увидел Александра. И поразился. На самом же деле знал он его давно. Батый – друг великого князя Ярослава, отца Александра. Именно Ярослав еще в 1243 году призвал русских князей признать Батыя «своим царем».

Не мог Батый говорить такое. Он и не говорил.

Говорил, скорее всего, Сартак.

Это – ритуал побратимства. Почти одинаковый у скифов, тюрко-монголов, славян. Обмениваются оружием, одеждой, пьют из общей чаши, превозносят друг друга. Не только во время ритуала, но вообще везде и всюду. Процитируем «Сокровенное сказание» монголов. Джамуха так говорит врагам монголов о своем побратиме Темучине (будущем Чингисхане): «Это подъезжает мой побратим Темучин. Все тело его залито бронзой… железом оковано: негде иглою кольнуть. Он словно сокол».

В таком каноническом стиле говорил, как я полагаю, и Сартак, превознося великую доблесть и княжескую мудрость своего побратима Александра: «Нет князя, подобного ему».

И Александр говорил примерно так же, превознося храбрость и отвагу названого брата – царевича Сартака, наследника трона Золотой Орды.

Ритуал.

Оттуда и залетели эти слова в Житие Александра Невского.

Кочуя из летописи в летопись, видоизменяясь, потеряв первоначальный смысл (!), сохранилось-таки в единственном документе.

Иначе объяснить эту фразу невозможно.

Надеюсь, моя версия непротиворечива.

Глава 8
Тайна Куликова поля

Против кого воевал Дмитрий Донской?

Спросите у любого человека, кто такой Дмитрий Донской? Куликовская битва, освобождение от татар… Если бы самому Дмитрию Донскому сказали эти слова – «освобождение от татар», – он бы с ума сошел. Потому что царем, которого он признавал, был именно татарский царь. А Мамай, которого побил, был самозванец, узурпатор, от которого он этого самого царя защищал. И ничего даже близкого «освобождению от татар» у него в голове не было. А ведь это – святая святых нашей истории.

Ю. Афанасьев, «Общая газета»

Понятен пафос ученого, восстающего против фальсификации истории в угоду чему бы то ни было. И нельзя его не разделить. Но при этом Юрий Афанасьев пытается развенчать Дмитрия Донского, ставя ему в вину союз и защиту «татарского царя». Мол, первый слуга, а никакой не борец.

Так историк, опровергая одни мифы, тут же предлагает вместо них другие, столь же идеологизированные, но уже с другим знаком.

Возможно, Александр Невский и Дмитрий Донской преследовали только личные цели, хотели только личной власти, которой добились при поддержке Орды. Они не оставили письменных свидетельств, как нам надо толковать и в чем искать смысл их деяний. Но мы, слава Богу, имеем возможность и обязаны судить по результатам. А результаты известны – мы живем в России, которую создали, отстояли и укрепили именно Александр Невский и Дмитрий Донской. Каким образом – вот в чем суть страстей нынешних.

Западники открыто пишут о дружбе Невского и Донского с ханами Орды и называют это низкопоклонством и предательством. Но умалчивают при этом об объявленных крестовых походах Запада против Руси. И патриоты-славянофилы, при всей своей нелюбви к Западу, тоже об этом почему-то умалчивают. Зато стараются выдать святых князей за яростных борцов против Золотой Орды. И получается полная нелепость. Ежели не бред сивой кобылы. И как тут можно спорить, когда сам предмет спора не обозначен, стыдливо и неуклюже замолчан, просто-напросто перевран? В таких случаях всегда вольно или невольно в ход идут идеологемы, эмоции. Вот откуда невнятица, горячность, сумбур.

Духовный, исторический и политический наследник Александра Невского князь Дмитрий на Куликовом поле также сражался не против Золотой Орды, а за Орду.

Но тут надо многое прояснять. Потому что наша официальная и массовая историография долбит одно и то же, невзирая на очевидные факты, на русские же летописи, не говоря уже о других источниках. У нас Мамай до сих пор считается ханом Золотой Орды. И битва Дмитрия Донского на Куликовом поле считается войной с Золотой Ордой и победой над Золотой Ордой.

Ничего подобного у Дмитрия Донского и в мыслях не было – тут Афанасьев трижды прав. Потому что ни Дмитрий, ни другие русские князья, ни – главное – Русская православная церковь никогда в то время не выступали против Золотой Орды и никогда не ставили знак равенства между Мамаем и Золотой Ордой.

Тогда в Золотой Орде, как отмечают русские летописи, наступила «великая замятня». Твердой власти не стало, ханы убивали и травили друг друга в тайной войне за трон. Да, мятежник и узурпатор, темник (командир тумена, конной дивизии) Мамай пользовался в Золотой Орде огромным влиянием. Когда у власти был его тесть хан Бердибек, он фактически руководил армией Золотой Орды. Потом, после свержения Бердибека, воевал постоянно со всеми законными ханами Орды, стремясь посадить на трон своего ставленника. Но ханом не был и не мог стать никогда по причине того, что не не был чингисидом, потомком Чингисхана. Он создал свою орду – Мамаеву. Кстати, в русских летописях иногда встречается «Мамаева орда», но ее опять же историки и тем более писатели-публицисты отождествляют с Золотой Ордой. Мол, разные названия одного и того же. И только в конце XX века пробился первый свет. Историк и писатель Вадим Кожинов незадолго до смерти определил и доказал, что «Мамаева орда» и Золотая Орда – совершенно разные образования. Он привел ранее никогда не упоминавшиеся в исследованиях «Памятные записи армянских рукописей XIV века», в которых черным по белому начертано:

«Завершена сия рукопись в 1371 году во время владычества Мамая в области Крым…»

«Написана сия рукопись в 1377 году в городе Крым во время владычества Мамая – князя князей…»

Переводы сделал и представил Вадиму Кожинову армянский ученый В.А. Микаелян. Значит, наша историческая наука до Кожинова и Микаеляна не удосуживалась заглянуть в древние армянские рукописи, живя с армянами в одном государстве – Советском Союзе? Остается только вздохнуть.

Итак, была отдельная и довольно могущественная Мамаева орда в Крыму, распространившая свою власть и на Золотую Орду. Мамай – властелин громадных пространств, командующий огромной армией, диктовавший свою волю и Москве, и Рязани, и Золотой Орде, и в чем-то даже Ягайло, великому князю Литвы. Вот против кого и выступил Дмитрий Московский.

Но назвать князя Дмитрия последовательным борцом с Мамаем опять же ошибка. Не было в тогдашней политике прямых, однозначных решений и действий. Ко времени усиления Мамая великий князь Дмитрий уже взрослый человек, вполне зрелый политик. Учтем, что всю жизнь, с младых лет, он руководил страной по советам своего наставника с детства – митрополита Алексия, фактического правителя Руси с 1363 года. (Об этом человеке, забытом русским народом и церковью, создателе Русского государства, – в главе «Три патриарха».) А митрополит был верным и последовательным союзником Золотой Орды, его связывала личная дружба с ханом Джанибеком и ханшой Тайдулой. Но когда Джанибека и Тайдулы не стало, когда в Орде начались разор и смута, когда огромная власть сосредоточилась в руках Мамая, Алексий и Дмитрий пошли если не на союз с Мамаем, то, по крайней мере, признали его власть. А куда деваться? Объявлять Мамаю войну бессмысленно. И, главное, во имя чего? Ради вассальных обязательств перед Золотой Ордой и законной ханской властью, которых тогда просто не существовало?

Митрополит Алексий и князь Дмитрий жили в сложном и жестоком мире и были изощренными политиками. Их использовал Мамай в своих целях, но и они использовали Мамая. Например, князь Дмитрий вместе с Мамаем воевал против Олега Рязанского, своего ближайшего соседа и вечного противника. И очередной ярлык на великое княжение, то есть на власть над Русью, получил из рук Мамая. При этом нет свидетельств, что Дмитрий хоть как-то поддерживал Мамая в его стремлении занять трон Золотой Орды. То есть законность власти в Орде оставалась как бы за скобками его политики: есть Мамай, с ним и поддерживаем отношения.

Такова реальность. И она, между прочим, говорит об Алексии и Дмитрии больше, чем непонятные умолчания или прямые искажения с целью возвеличивания. Но ложью можно только унизить.

К концу десятилетия, особенно к 1380 году, политическая картина изменилась, положение Мамая резко ухудшилось. Законным преемником золотоордынского трона стал Тохтамыш – хан Синей Орды, владения которой простирались в нынешней Западной Сибири, Северном Казахстане, по бассейну Ишима, Иртыша и Оби. Сильный, могучий хан, самый авторитетный в Монгольской империи. Он собрал армию и двинулся к Золотой Орде, к своему законному трону.

Как раз за два года до того происходят стычки русских войск с Мамаем на Пьяне и на Воже. Дмитрий делает решительный выбор – порывает с Мамаем и переходит на сторону Тохтамыша. На Руси хан уже провозглашен «царем Тохтамышем».

Ситуация, критическая не только для Мамая, но и прежде всего для Запада. Если сильный хан Тохтамыш утвердится в Золотой Орде, то планы католической церкви рухнут в очередной раз, как это было при Александре Невском, который и заключил военно-политический союз Руси и Золотой Орды.

Владимирская Русь во времена Александра Невского и Дмитрия Донского была опорой Орды. Точно так же, как Золотая Орда стала опорой для Владимирской Руси. Связаны воедино. Рухнет один – легко одолеют и другого. А против русско-ордынской конницы ливонско-тевтонские рыцари были бессильны. Потому-то и снарядили армии Мамая и великого литовского князя Ягайло, принявшего католичество. Литва в те века была копьем Запада, направленным против Востока. В двухтомном труде германского историка Эдуарда Винтера «Россия и папство» прямо говорится, что Ватикан планировал «завоевание Руси при посредстве Литвы… Во имя пап и с их благословения. Литовские князья действовали так усердно, что образовавшееся Великое княжество Литовское на 9/10 состояло из областей Древней Руси… При Клименте VI Литва заняла центральное место в планах захвата Руси».

Великий литовский князь Ольгерд перед смертью передал власть младшему сыну Ягайло, нарушив династические правила преемственности власти. Очевидно, что Ольгерд, убежденный противник Москвы, из своих сыновей выбрал того, кто целиком и полностью разделял его неприязнь к Москве и Дмитрию Московскому. Ведь Ольгерд предпринял два похода на Москву, а в перерывах между ними всячески поддерживал Тверь в ее постоянной вражде к Москве. Тут надо обязательно напомнить, почему Тверь не присоединилась к Дмитрию на Куликовом поле. Да потому, что была союзницей Литвы. Потому, что за пять лет до Куликова поля московские войска Дмитрия вели осаду Твери.

А что до династического противостояния в Литве, то дети Ольгерда, православные братья Андрей и Дмитрий, бежали от своего новообращенного католического брата Ягайло на Русь. Андрей Ольгердович был посажен на княжение во Пскове, а Дмитрий Ольгердович, который княжил в литовском тогда городе Трубчевске, сдал его Москве и в обмен получил княжение в Переяславле-Залесском. И Андрей, и Дмитрий в составе московского войска вышли на Куликово поле против своего брата Ягайло. Они возглавляли передовой полк и сражались героически.

Эти подробности, я думаю, убедительно говорят, насколько убого, примитивно и несостоятельно привычное всем нам упрощение, «выпрямление» истории. События, настроения, противоречия эпохи не укладываются в схему.

Но общая линия в истории безусловно присутствует. За Мамаем и Ягайло стоял Запад во главе с папой римским, католическая церковь, которая еще полтора века назад объявила крестовый поход против «схизматиков и татар», то есть против Руси и Золотой Орды. Если с севера наступление шло через Литву, то с юга – из Крыма. В XIII веке там образовалась мощная генуэзская колония – города Кафа (Феодосия), Чембало (Балаклава), Солдайю (Судак). Золотая Орда уже утратила власть над Крымом, а Мамай, ставший там «царем», сам опирался на финансовую мощь этих городов, стоящей за ними Генуи и, соответственно, на папство. В сказаниях о Куликовской битве с точностью указываются наемники, в том числе и «фряги», то есть итальянцы из генуэзских колоний в Крыму, а также говорится о замыслах Мамая: «Когда войду в Русь и убью их князя, то какие грады прекрасные подойдут нам, там сядем и будем Русью владеть». Что еще раз подтверждает: Мамай к политике ханов Золотой Орды никакого отношения не имел и действовал как раз против ее воли, традиций, законов и интересов. Во-первых, Золотая Орда никогда не прибегала к услугам наемников, тем более итальянцев. А во-вторых – и это главное, – Золотая Орда никогда не завоевывала и не стремилась завоевать Русь. Двести пятьдесят лет, со времен Батыя и Александра Невского, они сосуществовали рядом, на правах сюзерена и вассала. Со всеми конфликтами, набегами, походами, участием в усобицах удельных князей, однако без завоевания. Очевидно, что Мамай тут выполнял волю своих западных союзников.

Но общие планы крестового похода совпадали и с личными устремлениями и планами Мамая. Его положение было чрезвычайно сложным. С приходом Тохтамыша власть бывшего темника кончалась сама собой. А теперь, когда Дмитрий порвал с ним и поддержал Тохтамыша, надежды на сохранение хотя бы влияния на Орду и вовсе превращались в дым. Значит, оставался только Крым, но и там Мамай не чувствовал себя хозяином, потому как там уже правили деньги генуэзских купцов. (Доказательство – дальнейшая судьба Мамая. После поражения от Дмитрия на Куликовом поле и на Калке – от Тохтамыша, он бежал в Крым, где его и убили при неизвестных обстоятельствах. В общем, марионетка, не оправдавшая ожиданий.) Последний шанс Мамая – перенести свою ставку в Москву. И потому он заключает союз с Олегом Рязанским против Дмитрия, Мамаю непременно надо завоевать Москву и другие русские города до прихода Тохтамыша, «там сесть и Русью владеть», разделив ее между собой, Ягайло и Олегом. К полному удовлетворению последних. Олег Рязанский в письме к Ягайло загодя расписывает, кому что достанется: «Царь даст тебе град Москву, да и иные грады, прилегающие к твоему княжению, а мне даст град Коломну, да Владимир, да Муром, что стоят близко к моему княжению». И откровенно радуется и предвосхищает успех: «Ныне же, князь, пришло наше время!»

И действительно, три армии – рязанская, литовская и мамаевская – вышли в поход, абсолютно уверенные в успехе. Прежде всего потому, что они опережали Тохтамыша – Тохтамыш со своей армией не успевал ни к Сараю, ни к Москве, ни к Куликову полю.

Но, видно, Господь простер тогда руки свои над Русью. К сече на Куликовом поле на один день, на один переход опоздала армия Ягайло, потому что шла через покоренные литовцами черниговские и новгород-северские земли, население которых всячески ей препятствовало. (Тут непременно надо сделать большую географическую поправку. А то когда я пишу «Ягайло», «Литва», то перед взором читателя предстает нынешняя Литва, Балтика, западное направление. На самом деле Ягайло шел к Куликову полю с юго-юго-запада, от Киева. Ставка Ягайло, а затем Витовта была в Киеве, который в те времена являлся одним из главных городов Великого княжества Литовского.) Опоздал к битве и Олег Рязанский. Как и почему – неизвестно. Но князь Дмитрий на всякий случай перевел ополчение через Дон, навстречу Мамаю. Тем самым Дмитрий сам себе ограничил маневр, возможность отступления, потому как за спиной у него Дон. Но Доном же он оградился от удара в спину со стороны дружин Олега Рязанского.

И кто знает, как сложилась бы история Руси, соединись тогда армии Мамая, Ягайло и Олега Рязанского.

Таким было положение на 8 сентября 1380 года – день Куликовской битвы. После которой князь Дмитрий Московский стал известен как Дмитрий Донской. Русские разбили Мамая и сохранили трон Золотой Орды для законного хана Тохтамыша. И тем самым отстояли себя, свою государственность и веру. Не случайно именно на Куликовом поле, как нигде и никогда ранее, ощутимо проявилось даже не влияние, а руководство православной церкви. Ведь главным союзником Мамая был Ягайло, то есть за Мамаем стояла могучая католическая Литва, через которую шло наступление Римской церкви. А русские князья, объединенные вокруг Дмитрия Донского, и православные иерархи считали своим сюзереном законного хана Золотой Орды «царя Тохтамыша».

Такова подоплека тех событий.

Другое дело, что они получили в официальной истории однобокое и странное истолкование. Например, в хрестоматийной литературе о Куликовской битве практически не употребляется самое раннее описание битвы – из Симеоновской летописи. Поскольку князь Дмитрий в ней фигурирует как живой, то создана она никак не позже 1389 года, то есть бесспорно является документом, написанным по следам событий. Но отрывков из Симеоновской летописи в сборниках о Куликовской битве нет. Зато широко распространены другие, более поздние. Не потому ли замалчивается Симеоновская летопись, что там князь Дмитрий, хан Тохтамыш и все русские князья после победы над Мамаем обмениваются поздравлениями, подарками и посольствами.

Но аналогичные и даже более развернутые сведения есть, к примеру, и в Рогожской летописи, где прямо говорится, что русские князья отправили послов «со многими дарами к царю Тохтамышу». Впрочем, гораздо важнее, как формулируется там известие от Тохтамыша, который окончательно разбил Мамая в сражении на Калке и утвердился на троне Золотой Орды. И немедля отправил послов к «Дмитрию и всем русским князьям». С известием, «как супротивника своего и их врага Мамая победил».

«Супротивника своего и их врага». Общего врага. Так гласят не до конца «отредактированные» и потому малоизвестные Симеоновская и Рогожская летописи.

Из современных авторов на странности историографии о Куликовской битве обратил внимание еще в 1980 году Вадим Кожинов в журнале «Наш современник». Заметим: в обстановке несколько взвинченного, державного празднования 600-летия Куликовской битвы надо было иметь немалое мужество, чтобы высказать такие крамольные мысли.

Однако еще за двадцать лет до Кожинова известнейший исследователь древнерусской литературы академик М.Н. Тихомиров в одну из своих статей вставил абзац (всего лишь один абзац!), в котором намекнул (всего лишь намекнул), что в древних источниках есть совсем другие сведения о Куликовской битве и не все древние источники введены в оборот современной науки.

Да, если у нас принята и взята на идеологическое вооружение теория «ига», то получается, что, сражаясь против «татарского хана», мы тут же посылали гонцов к «татарскому хану»? За что боролись и с кем боролись? Не нужна нам такая правда и такие летописи…

Так и жили, так и воспитывали поколения своих граждан.

(До сих пор на раке с мощами Дмитрия Донского в Архангельском соборе Кремля укреплена табличка с надписью о том, что Дмитрий на Куликовом поле воевал с Золотой Ордой.)

На Куликовом поле Дмитрий Донской не просто помог Тохтамышу утвердиться на троне Золотой Орды, но тем самым укрепил Русь. Он продолжил и упрочил союз с Ордой, заложенный Александром Невским: внук Батыя хан Менгу-Тимур помогал Новгороду, посылал конницу против немецких рыцарей, Тохта дружил с Михаилом Тверским, Джанибек – с митрополитом Алексием, хан Узбек был шурином великого князя Юрия Даниловича Московского (выдал за него свою сестру Кончаку, в крещении – Агафью), а после смерти Юрия дружил с его братом Иваном Калитой. Союз, благодаря которому они совместно противостояли Западу вообще и Литве в частности. Историки-то знают, а нам для ясности надо чаще смотреть на древние карты. В те века Московская Русь была мала, а Литва велика и могуча и при случае могла поглотить Московское княжество, как до этого поглотила Киев, Чернигов, Смоленск, Брянск, Полоцк…

На Куликовом поле князья впервые сплотились вокруг Москвы и признали ее главенство. Это мы называем их русскими, а они себя считали ярославцами и белозерцами, муромцами и владимирцами. И только на Куликовом поле и после него будто некое дуновение истории просквозило души: в князьях и дружинниках, боярах и смердах появилось осознание, что все они – русские. Конечно, междоусобная резня продолжалась еще долго. И не случайно самая жестокая рознь была с тверичами и новгородцами, которые на Куликово поле как раз и не пришли.