Текст книги "Дети Рода"

– Я, вдова вождя Грома, предлагаю ему в приемники его дочь, Смелую Ярку! – громко произнесла Ромашка, окинув взглядом притихшую в недоумении толпу.

– Ярка, несомненно, достойна вести вперёд наш род – спохватился волхв, чувствуя, что люди рода не очень хорошо восприняли эту кандидатуру и пора вмешаться – она отмечена и духами, и людьми, все её уважают и восхищаются! – он незаметно повёл бровью в сторону старейшины и договорил под одобрительный гул толпы – Но не слишком ли тринадцать лет мало, для такого высокого звания?

– Полностью с уважаемым Небесным Оком согласен! – выступил вперёд Ливень – А потому предлагаю в дополнение к вождю, выбрать совет рода из лучших людей, дабы можно было указать вождю лучший путь. А также, единогласным словом совета и изменить решение вождя если оно окажется во вред роду!

Вот это вот последнее очень даже всем понравилось, и потихоньку, сначала робко, а потом сильнее, а после того, как Хмур кивнул дружинникам, так и вообще оглушительно все закричали:

– Ярку! Ярку давай! Ярку в вожди! ЯР-КУ, ЯР-КУ…

И закачавшуюся девчонку, от славы и власти что сыпались на неё вот уже второй день, втолкнули на крыльцо и показали народу. А она стояла словно во сне, смущённо улыбаясь, и внутренне просчитывала произошедшее, вот-уж кем-кем, а вождём она не рассчитывала становится.

Затем начались выборы в совет рода, муторные и долгие, со множеством достойных и отвергаемых кандидатов, с криками и спорами чуть ли не до драк. Хотя Ярку кое-что смущало, её духи мудрости, логики и хитрости чётко подсказывали; и старейшина Ливень, и сотник Хмур, и волхв Небесное Око, и Ромашка, и Ласка, все они точно знали, без них совет рода ни в коем случае не обойдётся.

Глава 5. Знаки духа и долга

До весеннего половодья ещё далеко, но Поганы отступая оставляли после себя очень похожее чувство. Трупы скота и людей, разорённые дома и целые поселения, какое-то барахло и мусор, разбросанный на ихних стоянках. Словно вода пришла, всё подмыла и утекла, оставляя после себя разруху и испорченные вещи, что не смогла или не захотела захватить с собой.

За этим половодьем, осторожно, с оглядкой, следовали дружины родов и соседних княжеств, что пришли на помощь Залесу. А за ними уже и люди, возвращались в покинутые в спешке поселения, где сожжённые, а где просто разграбленные и опоганенные.

Ярка медленно ехала по середине Весеннего, мрачно смотря по сторонам. Остановилась только перед подворьем вождя, где на воротах висели старый рыбак Ветер и старуха Улла.

– «Теперь и без живности целый год будем!» – думала молодой вождь, пока дружинники снимали тела – «До весны-то убоины хватит, вон по дорогам сколько валяется, а далее? Охотиться? Ещё может купить у кого? Если только в соседних княжествах, да и на что?»

– Как поняли, что Поганы нашли их, так по болоту всё стадо разогнали – между тем докладывал Стриж – несколько коров между стогов там нашлось. Я уж ребят послал, по лесу порыскать, может найдут ещё кого.

– Угу – кивнула Ярка – если волки не задрали. Луч со своими ещё по деревням проскачет, может там какие стада сохранились? – добавила она с сомнением – И ещё! Ты готовься, от нас десяток на заставу нужно! Отстраивать её, наверняка сожгли. И вообще, наших там по чести проводить. Как вождь Репей гонца пришлёт, так и поедите!

– Ты не с нами? – почему-то спросил Стриж.

Ярка внимательно на него глянула и покачала головой. Понятно, что нет! От ихнего рода вождь в этом году уже был и обычно он едет на заставу не с одним десятком, а с большей частью своей дружины – «Да и совет не отпустит, и так еле выпросилась во главе дружины поселение осматривать, но тут вроде недалеко, да и вождю самое место» – хотя ох как хотелось Ярке тоже уехать на заставу, и не только чтобы поклонится отцу и другим воинам. Все эти заботы её утомляли, и без этого навязанного совета рода, она, пожалуй, и не справилась бы, люди её просто не воспринимали всерьёз. Но ведь и правда, какой у неё опыт в решении бытовых ссор, в переговорах с другими вождями или в заботе о хозяйстве и людях. И её мама, и старейшина, и волхв, и Ласка в этом понимали гораздо больше. Один Хмур вполне серьёзно разговаривал с ней о воинских делах, и дружинники подчинялись, хоть и усмехаясь про себя. Ещё бы, она с детства с воинами, они к ней привыкли, да и она к ним.

– Ярый с разведки возвращается, надо гонца в Залес послать, кажись чисто всё, можно заселяться…

Поначалу было много забот: заготавливать дрова, откапывать и сушить спрятанное зерно и корнеплоды, вылавливать разбежавшуюся по округе живность, собирать трупы людей и животных, и вообще наводить порядок во всём поселении.

Но потихоньку всё успокоилось. Гору повезло, у него никакого имущества не пострадало, да его почти и не было, и книги, и шахматы, и одежду он забирал с собой в Залес. Да и сеновал над свинарником остался цел и невредим, только что свиньи теперь не так сильно хрюкали и тепла меньше давали, так-как нашлась всего одна свиноматка. Зато и забот по уходу меньше, а ещё и Ярка больше не приставала, вот-уж у кого дел невпроворот. Так он думал, ощущая полную свободу и наслаждаясь бездельем.

– А знаете, что? – произнёс четырнадцатилетний Тёплик. Весь их детский десяток теперь частенько собирался у Гора на сеннике чтоб под ногами взрослых не мешаться, ну кроме Вара, для молотобойца у кузнеца всегда работа находилась – Воинов-то мало осталось?! Может и правда в дружину кого из нас возьмут? Ну, кто постарше.

– Чего ж тогда нас не тренируют? – нахмурился Облако. Потеряв погибшего на заставе отца, а теперь ещё и деда, которого поганы повесили на воротах, он сейчас думал только о дружине и мести.

– Мне шестнадцать исполнилось, пока в осаде сидели – неожиданно для себя вспомнил Гор.

– Раба-то всё одно не возьмут – сообщила Молния, но как-то беззлобно, она последнее время вообще утратила свою язвительность и больше сидела молча. Но рассудительность свою не потеряла, потому продолжила – некогда сейчас вот и не тренируют. Но скоро начнут так, что волками взвоем. Теперь всех желающих тренировать будут, без разницы на возраст. До испытания конечно всё равно всех не будут допускать, но на всякий случай… Дружину-то надо восстанавливать.

И она оказалась права. Вскоре сотник Хмур действительно собрал всю ребятню, а кто старше двенадцати лет, так тех в приказном порядке заставили явится на воинское поле, даже рабов. И некоторые взрослые уже мужики пришли, хоть никогда воинами становиться не желали, но теперь пришлось, свой род беззащитным никто оставлять не собирался.

– Мне всё равно кем вы были, теперь вы отроки, и не каждый из вас станет дружинником – раздав мешки с песком и заставив их держать на вытянутых руках, разглагольствовал Хмур, прохаживаясь вдоль строя – только те, кто захотят, получат право на испытание, и то не все! – он покосился на ребят помладше – Но воинами вы станете и сможете защитить род ежели дружины не будет рядом! – он конечно лукавил, опыт настоящих боёв и постоянные тренировки ничто не заменит. Но как быть? Дружина не сможет всё время быть в поселении, надо и заставу охранять, и поганам отомстить, а дружинных осталось слишком мало. Так хоть что-то, совет поступил правильно, решив подготовить как можно больше людей – А теперь бросаем груз, берём луки и начинаем стрелять по мишеням!

Они стреляли трясущимися от усталости руками из лука, бегали с огромными тяжёлыми щитами и копьями, учились держать строй против опытных дружинников, что на полном скаку атаковали их, грозно крича и пугая. И не всех, а только некоторых, Хмур иногда выделял и приказывал тренироваться с отдельной группой. Эти уже тренировались и на лошадях, и на мечах, их специально заставляли носить тяжёлые неудобные доспехи, так что пошевелиться было трудно. Вот-уж кого точно готовили к испытаниям. В какой-то из дней выбрали и Молнию, и она довольно подмигнула своим бывшим боевым товарищам и взяла в руки ещё не настоящий, но меч.

Однако Гор никакой зависти не ощутил, у него снова начались тяжёлые ночи и дополнительной нагрузке он совсем не радовался. Он и в строю-то вёл себя спустя рукава и очень даже стал склоняться к философии Гульки, которую та проповедовала ему после нежных ласк.

– На кой леший эта свобода сдалась? Зачем вперёд всех лезть, ты и так как сыр в масле катаешься!

И не только кстати она. С увеличением числа вдовушек популярность Гора сильно увеличилась, словно других мужиков в роду не осталось. Некоторые даже совсем обнаглели и приходили к нему парами. Чем-то их он привлекал.

– Почему так? – как-то раз поинтересовался он у мудрой Ласки положив голову на её плечо.

– Так чего непонятного? Ты раб, чужой – играясь с его волосами проговорила она – с тобой в этом смысле проще, можно приказать. А если ребёнка понесёшь, то от чужака оно даже лучше. Притом ещё и государевых кровей, вон какая звезда на пузе, любопытно же бабам, вот и пробуют. Иногда знаешь какая тоска накатывает без мужика-то, хочется, а не с кем? – добавили она, грустно вздыхая. И вдруг развеселилась – Ну и это хи-хи – и схватила его между чреслами – очень-уж у тебя выдающееся! Давай-ка ещё разок?!

В остальном, ему действительно жилось неплохо. Женщины его берегли, работой старались не напрягать, подкармливали и были добры. Вот бы ещё от этих боевых занятий избавили бы?!

Однажды, во время таких тренировок, на воинское поле заявилась Буря. Отталкиваясь от снега короткими палками, приползла на детских саночках, к которым привязала себя ремнями и, расположившись в сторонке, стала наблюдать за тренировками. Она старалась не мешать, не давала советов, только иногда о чём-то весело переговаривалась с дружинниками, но очень всех смущала своим видом. И так несколько дней подряд, пока Гор её не застукал.

Когда будущие воины после занятий убрали за собой все щиты, палки и оружие, и шумной толпой повалили в поселение. Гор замешкался, разыскивая свои стрелы, что улетели не просто мимо мишени, но даже и мимо забора, а вернувшись увидел одинокую фигуру на санках. Буря каким-то образом закатилась на оружейный склад и сняла со стены лук. И теперь поджав губы пыталась натягивать тетиву, но в таком положении ей было явно неудобно. Длинный учебный лук упирался в пол и постоянно цеплялся за санки, да и опоры в виде ног ей очень не хватало.

– Надо с коня попробовать – некоторое время тихо понаблюдав с порога, наконец произнёс Гор.

Буря даже вздрогнула от неожиданности, хотя раньше к ней подкрасться было нельзя:

– Сама знаю! – грубо ответила она и попыталась повесить учебный лук на место – Кто б мне его дал?! И сидеть на нём заново научил? – добавила она тихо.

– Можно попробовать с бревна – остановил он её, когда она уже направила санки в сторону поселения – я забраться помогу. Если у тебя уже не болит, ну там, ты понимаешь…

– С какого ещё бревна? – та резко остановилась и уставилась на него.

– Сейчас! – Гор быстро воткнул стрелы в корзину и подбежал к широкой колоде, которую обычно плашмя кидали в укрывшийся за щитами строй, имитируя конную атаку – Вот!

– Низко как-то – произнесла подъехавшая следом Буря, критично оглядев его, а затем оглянулась – и до мишеней отсюда не достать, стрелять-то куда?

– Да бревно мы поднимем – он кивнул на валяющиеся вокруг поленья, которыми тоже кидались в строй – и мишень подтащу. А стрелы я соберу потом, буду смотреть куда они улетят.

Со стрелами повезло, Буря стреляла несравненно лучше Гора, так что несмотря на отсутствие забора много бегать не пришлось. Зато пришлось много таскать доску мишени, лучнице требовалось попробовать с разных сторон и расстояний, так что Гор почти заныл, когда Буря попросила с ней ещё и на мечах подраться. На деревянных естественно.

– Плохо! – наконец сообщила она, опуская свою палку.

– Ну извини, я, конечно, не великий мечник!

– Да я не про тебя, у меня плохо. Без ног на лошади не удержусь – похлопала она по своим обрубкам, которыми сжимала колоду – с бревна-то всё время соскальзываю.

– Хочешь завтра попробуем? – помогая ей спуститься на санки предложил Гор – Я у Ласки лошадь попрошу, она даст мне. Прям с утра, а?!

– А тебе разве на тренировку не надо будет? Смотри Хмур накажет?!

– Как? Я раб, пускай Ярку наказывает – и он пристроился сзади санок, толкая их вперёд – всё равно из меня воин не выйдет, ты же видела, смех один.

– И ты смирился? Так и будешь всю жизнь рабом?! – удивилась она – Проживёшь жизнь просто так?

– А как?! К чему мне стремиться? Стать вождём? – он даже засмеялся, правда как-то не очень естественно – Да от меня даже родная прабабка отказалась, и хозяйка вон ненавидит – и уже тише добавил – мне никакие духи метку не поставят, а без них кто мне свободу даст?!

Он подкатил санки к людской и остановился, хотел уже помочь ей забраться по ступенькам.

– Не надо, дальше я сама! – проговорила она и ловко приподняв своё тело на руках перенесла его на крыльцо. Рядом с крыльцом аккуратно поставила санки – Тогда завтра за околицей, только чтоб никто не знал, хорошо? – и вдруг добавила – А дух? Дух придёт если очень сильно позовёшь! Только знаешь какой тебе нужен? Дух стойкости, потому как сломался ты!

– И чем стойкость сломанному поможет? – фыркнул Гор, направляясь в свой свинарник.

– Укрепит и даст сил – тихо хмыкнула Буря ему вслед – трудно, конечно, надо найти оставшийся тоненький стержень и перешагнуть через себя – она вытерла слюни что частенько текли из непослушного, беззубого и искалеченного, рта и с усилием толкнув дверь, зашкандыбала внутрь.

За завтраком Хмур мрачно следил глазами за этими недоносками – «В смысле будущими великими воинами! Особенно вон тот, с наглой рожей!» – вчера Гор не явился на занятия и сегодня сотник собирался вытрясти их него всю душу – Ах-ты, куда?! – вырвалось у него вслух, когда ленивый подчинённый быстренько сжевал свою кашу и о чём-то перекинувшись с друзьями малолетками, выскользнул из трапезной – «Ладно же…» – мстительно подумал Хмур и повернулся к, сидевшей рядом на широком стуле вождя, Ярке. Та почтительно и внимательно слушала свою маму, что восседала с другой стороны.

– … лён-то уже весь извели, но полотна мало. Я уж сказала девкам чтоб вышивкой занялись, рушники там красивые да скатерти всякие, всё подороже продать можно. Но денег в этом году мало выручим. Ты бы мужиков лучше охотой заставила заниматься, хватит им в войну играться, хоть на шкурах чего заработаем?! – снова завела обычную свою песню Ромашка.

– Ну мам?! – упрямилась Ярка. В этом вопросе она могла себе это позволить, часть совета рода была на её стороне, в частности Хмур. Она этим пользовалась ещё не очень умело, но всё же не упускала возможности немного стравить советников между собой – Воины тоже нужны! Следующей зимой даже заставу охранять некому! А ещё летом поганам отомстить? Если вся дружина на войну уйдёт, род без защиты останется?! Хмур скажи?! – повернулась Ярка к сотнику.

– Всё ты верно говоришь мой вождь! – Хмур насмешливо склонил голову, сразу разгадав её детскую интригу – Только смогут ли эти оболтусы род защитить? Да вот хоть твой раб! Он даже на занятия не приходит, болтается незнамо где. И это раб вождя, что-уж про остальных говорить?!

– Где он! – Ярки непроизвольно сжала губы и, гневно прищурив глаза, вперила взор в пустое место недалеко от своего брата – «Надо ж так подставить!»

– Смылся уже куда-то – развёл руки Хмур.

– И куда это он мог смыться? – спросила она окружающих, но ответа не услыхала, да и лица ничего конкретного не выражали. Правда тётка Ласка немного потупилась, но Ярка решила не заострять на этом внимания и, недоев свой пирог, поднялась из-за стола – Пойду поищу!

– Да потом накажешь! – попыталась остановить её Ромашка, но бесполезно и, вернувшись к трапезе, удивлённо добавила – Чего это она так об этом рабе волнуется?

Все снова пожали плечами, причём Ласка встревоженно, а Хмур довольно потирая руки.

Во дворе и на улице уже натоптали, но для Ярки не составило труда взять след, с её-то количеством разнообразных духов, что прямо на ходу помогали впитывать нужную информацию и делать правильные выводы. Взгляд на следы у двери, взгляд на конюшню, на неплотно прикрытые ворота и истоптанный копытами снег на улице. Уж следы она не перепутает и из общей массы выберет нужные, самые свежие.

Прошла по улице до самого частокола, окружающего поселение, и даже ничего не пришлось спрашивать у воина, что дежурил на башенке возле ворот. Следы явно отрывались от дороги и вели в ближайшую чащу. А когда Ярка дошла и туда, то заметила, что к следам лошади, в том же направлении, присоединились длинные полосы, какие обычно оставляли санки. Вскоре в тишине зимнего леса послышались голоса. Очень тихо, так чтобы не скрипнул снег под ногами, она пробралась между кустами и, из-за огромного ствола дерева, выглянула на полянку.

– Ну же, давай, хватайся, подтянись! – хрипел Гор приподнимая за талию и упираясь коленом в зад Бури, в попытке затащить её на лошадь. Женщина хваталась за ремни стремян и судорожно пыталась дотянуться до седла, но не хватало совсем чу-чуть. Гор из последних сил поддёрнул её повыше и тут же просел, не выдержав веса мощной жёнки. Ремень в её руке лопнул, и она повалилась на своего помощника, похоронив его под собой в толстом слое снега.

Ярка уже хотела дёрнуться вперёд, но раздался оглушительный двухголосый хохот, так что даже лошадь испуганно шарахнулась в сторону.

– Говорил тебе, с дерева или пенька какого надо?! – отдышавшись произнёс Гор.

– А если не с чего будет? – ответила Буря – Мне так надо учиться залезать! Может верёвку прикрепить?

– Слушай, давай не всё сразу, ты ещё в седле-то еле сидишь! Сегодня опять просто покатаешься и сбрую эту новую что ты придумала опробуем, а завтра уже будешь залезать учиться, хорошо?

– Ладно, уговорил – хоть и ворчливо, но вполне довольно произнесла Буря, подколов – слабак!

Буря забралась на не до конца поваленное дерево и уже с него переместилась на лошадь, которую придержал Гор. Затем они повозились со странной сбруей, которая удерживала культи Бури навроде стремян. Она даже попробовала вставать на них и по-всякому шевелиться.

– Больно? – посмотрев на скривившуюся всадницу, спросил Гор.

– Немного – ответила та и снова подрыгала телом – притерпится. Вскакивать, конечно, неудобно. И держаться! И управлять! Но думаю тоже привыкну. Ну-ка покатай меня!

Каталась она, конечно, сама, а Гор просто шёл рядом, придерживая и страхуя. Поначалу шагом, а потом даже рысью, но недолго.

– Погоди передохну – морщась от боли и хватаясь за плечо раба произнесла Буря. И пока они стояли она спросила – а вторую лошадь сможешь взять? А-то как мне с тобой бои тренировать?

– Не знаю – пожав плечами ответил Гор – попробую…

Что он там попробует Ярка не слышала, она уже задумчиво пробиралась обратно в сторону поселения, стараясь не шуметь.

Добравшись до подворья, отыскала Ласку, та собственноручно кормила оставшихся коров.

– Тётя, это же ты Гору лошадь дала? – без всякого предупреждения, неожиданно спросила Ярка, так что Ласка испуганно дёрнулась и перестала гладить раздувшийся от беременности бок Пеструшки.

– Ну я! – через пару мгновений взяла она себя в руки и даже напустила показную гордость – А чего? Пусть мальчик покатается, со всем вы его заклевали…

– Он у тебя скоро ещё одну лошадь попросит – перебила Ярка – так ты ему дай! Быстрянку лучше всего! – и фыркнув напоследок – Мальчик?! – покинула коровник, оставив Ласку в недоумении.

Дни шли за днями, а недели за неделями. К удивлению Гора, Ласка выдала ему вторую лошадь, да ещё какую, и даже не поинтересовалась зачем. Только научила его плести силки и попросила расставлять и проверять их, раз уж всё равно пропадает неизвестно где целыми днями. И от Хмура никакого наказания не последовало, Гор даже стал подозревать что многие и так всё знают. Кроме ребятни, эти первое время засыпали его вопросами, интересуясь: где он пропадает и почему не приходит на воинское поле. Пришлось им сообщить что его признали негодным воином и заставили заниматься охотой за пушниной.

– Может туда? – выпутав соболя из силка, Гор кивнул на деревья за болотом – А то здесь уже совсем зверя не осталось.

– Туда лучше не надо! Это Медвежьи острова – ответила Буря – туда для испытания перед вступлением в дружину идут.

– Испытание?! А сложно это?

– Да не особо – пожала Буря плечами – приходишь на остров, ищешь берлогу и убиваешь медведя. Убил, в дружину. Нет, значит на следующий год попробуешь, коли желание ещё останется.

– А если медведь тебя? Или его нет! И почему испытание воинское, это ж охота получается?!

– Ну убьют значит станешь болотным духом – усмехнулась Буря – а медведей на всех хватит, они туда со всей округи на зимовку приходят. Охота, это когда ты сильнее зверя, вон как с силками, а здесь ты один на один, или на многих, это-уж смотря сколько медведей разбудишь – она весело подмигнула – ну рогатину ещё дадут и нож, да ещё время не ограничено, всё от тебя зависит. Здесь больше доблесть проверяется, не растерялся, правильно подготовился, перехитрил, значит в дружину. А копьё, меч держать и так научат. Не бояться врага вот что ценится!

Силки он плёл по вечерам, а с утра вместе с Бурей они уезжали проверять и расставлять их. Иногда Буре ещё удавалось подстрелить лису, да и по поводу капканов она знала гораздо больше и постоянно подсказывала, как и где ставить. Сама она довольно быстро освоилась на лошади, и они уже стали драться на палках, изображая верховую атаку. Здесь он её тоже удивил.

– А ты неплохо держишься верхом, и мечом чу-чуть умеешь владеть?!

– Меня, знаешь ли, воины из стремянного полка тренировали! – самодовольно произнёс он.

– Поддавались наверняка – хмыкнула Буря – и чего они стрелять тебя не научили? Да и в строю ты себя не очень-то показал!

– Так меня для этого и не готовили – пожал Гор плечами – не княжеское это дело в строю с копьём и щитом бегать. А стрелять? Ну не знаю, всегда плохо выходило. При дворе это больше охотникам интересно, а я так…

– По бабам! ХА-ХА-ХА – заржала Буря, вспугнув сороку – хочешь научу? – она передала ему лук, что держала наготове и приблизив свою лошадь вплотную обняла его за плечи – Так, вон видишь то деревце? Наводи на него – она одной рукой взялась за его кисть, держащую лук, а второй за подбородок, одновременно управляя его рукой и головой – Чуть голову повыше, оттягивай и сверяйся с тетивой, чтоб чётко сверху вниз было! Ага, теперь целься вдоль стрелы, чуть повыше, медленно дотягивай до конца. Отпускай!

Лук вздрогнул в руке, и стрела ушла, а через мгновение воткнулась в дерево. Не совсем там куда целился Гор, но всё же не мимо.

– Примерно вот-так. И помни, чем дальше, тем выше задирай, но тут к каждому луку свой подход и привычка нужны. Давай ещё раз.

– И почему ты только с дружинниками не тренируешься?! – поинтересовался Гор натягивая лук и приподнимая голову под мягким давлением рук Бури.

– Ну, неудобно мне – смущённо ответила она – заставлять воинов с собой возиться.

– А со мной удобно? Потому что я раб? – стрела взвизгнула об дерево и улетела в сторону, закопавшись где-то далеко в снег. Гор почувствовал, как её сильные руки вздрогнули и отпустили его, а её изуродованное лицо отвернулось. Она тронула лошадь, посылая её в сторону улетевшей стрелы – Да ладно, знаю я, поэтому и бабы ко мне лезут. Перед другими неудобно, а со мной всё можно – зло выкрикнул он ей вслед – «Ну вот чего на меня нашло!» – думал он, выдёргивая стрелу из ствола и оглядываясь на всадницу, что выискивала вторую стрелу внимательно всматриваясь в снег.

Когда он к ней подскакал, она уже спустилась со своей лошади и усевшись прямо на белое холодное покрывало земли, разгребала его рукой.

– Ну зачем ты, промокнешь – Гор спрыгнул рядом и присев на корточки уже хотел запустить руки в снег, как Буря выдернула кулак с зажатой в нём потерей и насмешливо глядя ему в лицо, повертела перед его носом. А он глядел ей в ответ и читал, читал в этих карих глазах тоску, острое желание мужской ласки. И не мог себя заставить, не то-что прикоснуться, но даже перевести взгляд: на этот сломанный нос, кривую, неправильно сросшуюся челюсть, вечно полуоткрытые в неприятной гримасе губы и беззубый рот.

Схватил её руку в свою и прикрыл глаза стараясь вспомнить какой она была раньше: сильное упругое тело; крепкие ноги, которые сжимали его с такой силой, что он пошевелиться не мог; приятное строгое лицо с чувственными губами, обрамлённое коротко-стриженными тёмно-каштановыми волосами и без всякой седины.

Так с закрытыми глазами он и потянулся к ней, и нежно прикоснулся губами к её щеке, и подбородку, и губе, и наконец открыл глаза.

– Если не хочешь, то…

– Молчи! – перебил он, повалив её и торопливо расстегнул на ней тулуп, задрал вверх рубаху и стараясь не смотреть на культи, стянул штаны. Тело её оказалось хоть и похудевшим, но всё таким же молодым и упругим, приятным и податливым под ласками рук. А прикоснувшись губами к груди, когда она запустила руки в его шевелюру, он наконец почувствовал, что готов. И вошёл в неё, обняв со всей силы, также как когда-то она обнимала его. И ещё, и ещё, слушая её тяжёлое сбивчивое дыхание, пока она вся не изогнулась, запрокинув голову назад. Он сделал ещё несколько, сначала медленных, а затем быстрых движений, и только добившись короткого стона перевернулся на спину, не сразу почувствовав, что лёг голой задницей в жгучий снег.

– Спасибо! – отдышавшись, она повернула к нему голову.

– Рад услужить госпоже – шутливо произнёс Гор. Встал и отряхиваясь подошёл к дереву дабы облегчиться струёй. Уже стряхивая последние капли, посмотрел вниз, на своё причинное место, и замер в недоумении пытаясь понять – «Что это за…»

– Ну ты скоро? – Буря уже успела одеться и забраться на свою Быстрянку. И теперь подъехала к нему совсем близко, ведя в поводу и его лошадь.

– Ага, сейчас – Гор поспешно натянул штаны и поймал повод лошадки.

Ехали они молча и только уже когда добрались до санок, спрятанных в ближайшем от поселения лесочке, Буря, прежде чем слезть, предложила:

– Знаешь?! Я же могу взять тебя в мужья, и ты тогда станешь свободным! Только ничего не подумай, мне ничего не надо, даже этого… – пустилась она в пространные объяснения – Будешь жить как пожелаешь и спать с кем хочешь. Просто мне терять нечего, детей у меня не будет, да и сама понимаю, что не нужна такая никому… Я уже решила, как только смогу сражаться в дружину вернусь! Так что…

– Спасибо! – поблагодарил он – Я хочу сам стать свободным!

– Ну вот! – хмыкнула она как раньше, словно ничего сегодня и не произошло, и хлопнула его по плечу – Вижу нашёлся всё-таки в тебе стержень!

В равноденствие, когда день стал равен ночи, снег мокрым, а солнце тёплым, собрался весь род Весеннего неба на главной и единственной площади Весеннего, перед усадьбой вождя. Из трапезной палаты вынесли тяжёлые стулья для вождя и совета, на которых они сидели за главным столом во время трапез, остальные же люди рода разместились широким кругом. Сегодня любой может попросить места в дружине. И набралось таких, не побоявшихся выйти и встать перед советом и миром, когда во всеуслышание обсуждают твои недостатки и можно получить постыдный отказ, довольно много. Гораздо больше обычного, ведь кое-кто из мужиков решили поддержать ослабленную дружину, да и минимальный возраст вступления в этот раз не так строго соблюдали.

– Грохот, ты куда? Какой из тебя воин, ты ж коня раздавишь?

– Девчонку-то не берите, мелкая ж ещё!

– А у нас каков вождь, такая и дружина!

– Жар! Жар! Удачи! Давай, не подведи!

Раздавались крики из толпы при выходе каждого кандидата, какие со смехом, а какие и недовольно.

– А ты чего? – спросил Гор у Вара, помощник кузнеца оказался рядом с ребятнёй, что с некоторых пор редкость. Он получил знак духа силы и теперь немного чурался детей и рабов – Не попробуешь?

– Зачем? – пожал бывший раб плечами – Я знак не в воинских тренировках получил, а в кузнице, и быть значит мне не воином, а кузнецом! – он похлопал Гора по плечу – Из тебя я смотрю тоже воина не вышло?!

Наконец совет отсеял непригодных, оставив только восемнадцать человек, в том числе двоих не достигших семнадцати лет: Молнию дочь Ласки и толстого Грохота с дальнего хутора.

– Ещё есть желающие? – спросил Хмур отправив взмахом руки высунувшегося было мужичонку обратно в толпу.

– Есть! – раздался хрипловатый женский голос – А ну дай проехать, чего встал! – раздвигая толпу на середину выехали саночки с сидящей на них Бурей – Я готова пройти испытание! – произнесла она довольно громко в установившейся тишине, иногда прерываемой тихими смешками.

– Тебе не надо проходить испытание! – произнесла Ярка со своего трона, не дав никому сказать и слова. Она до этого в отбор сильно не вмешивалась, предоставив другим обсуждать кандидатов, потому её голос прозвучал неожиданно – Свою доблесть и отвагу ты давно доказала! – она строго оглядела толпу – А если у кого-то есть сомнения в её умениях дружинника, то тот может вызвать Бурю на суд духов?!

Молчание было ответом, никто не захотел вызывать её, и Буря, кивнув, покинула площадку не став присоединяться к тем, кто прошёл отбор и теперь готовился к испытаниям.

– Ну теперь уже всё похоже – проворчал Хмур поворачиваясь к отрокам. Гомонящая толпа тоже уже зашевелилась готовая расходиться.

И когда у Гора дёрнулась нога и он с усилием сделал шаг вперёд, ему показался оглушительным скрип снега, раздавшийся под лаптем. Но ничего не произошло, никто ничего не заметил и Гор сделал ещё шаг, потом ещё, ступая осторожно, словно по тонкому льду.

– Эй, Гор ты чего? – раздался сзади удивлённый вопрос Града.

– Смотри, куда это он? – начали обращать внимания и остальные.

– Тоже в дружину хочет, ха-ха-ха…

– Слышь раб? Свинарник не там!

– Глядь! Он серьёзно! Во даёт!

Постепенно шум возрастал и на него обращали всё больше и больше внимания. Советники тоже прекратили обсуждать условия испытания и в непонимании уставились хмурыми взглядами. И как только он остановился перед ними, наступила звенящая тишина, хотя и чувствовалось что готовая в любую секунду взорваться хохотом, всем стало интересно что он скажет. Только вот у Гора горло вдруг пересохло и язык к нёбу прилип.

– Рабу нельзя в дружину – наконец доброжелательно, словно обращаясь к больному, нарушил молчание старейшина Ливень, поглядывая на него сверху вниз со своего места.

– Я не раб – хрипнул Гор и с усилием проглотив комок в горле, добавил – у меня есть знак духа.

– Знак рода не… – начал было волхв Небесное око, но Гор перебил его.