Текст книги "Герб России как символ вспышки Сириуса"

Хеттский орёл сохранился не только на штандартах, в каменных барельефах, но и на хеттских печатях – двуглавый орёл, государственный герб – неопровержимое доказательство преемственности культур, преемственности империй.

В Индии он также появился не позднее этого времени, далее он распространился в Монголии и Тибете, в Золотой Орде, а впоследствии даже и во Франции. Более того, в Малой Азии имеются более древние поселения, чем хеттские. Одним из них является Алача-Уюк. Как отмечает опять же Ю. Д. Петухов,

Это поселение бронзового века, IV–III тысячелетий до н. э. Но и здесь наряду с многочисленными скульптурными и бронзовыми изображениями свастик-солнцеворотов и других индоевропейских традиционных знаков оберегов мы встречаем рельефы двуглавого орла.

Но и это не предел. В той же книге Ю. Д. Петухова отмечается, что, что в Музее Анатолийских цивилизаций есть много иных экспонатов и двухголовых и трёхголовых. Далее он пишет:

Такие идолы были распространены не только в Малой Азии, вы сможете их найти и во Фракии, и на Кикладах, греческих островах того же Эгейского моря, и в Чатал-Уюке… Древнее поселение Чатала – особая тема, о нем надо писать отдельную книгу. Старше Чатала среди городов индоевропейских, пожалуй только Иерихон. Иерихону десять тысяч лет, Чаталу – восемь. Египетские и ближневосточные «наидревнейшие» цивилизации рядом с этими подлинно древними старцами выглядят младенчески юными. Но и в Чатале, стоя в зарастающем травою раскопе, глядя на кладку, которая вдвое старше египетских пирамид, я видел ту же картину — раскопки решено законсервировать…

Ныне двуглавый орёл является государственным гербом России, Албании и Австрии. Более того, двуглавый орёл является гербом 33 (высшей) степени массонства по Шотланскому обряду. Этой степени массонства достигают лишь главы государств.

На Месопотамской печати двуглавый орел борется со змеями. В средневековом искусстве Монголии, Тибета и Турфана двуглавым изображается индийский Гаруда – змееборец. Таким образом, мы можем заключить, что двуглавый орёл, он же Гаруда, древнеиранский Симург, славянские Жар-птица, Симаргл и птица Матерь Сва «Книги Велеса» – единый индоевропейский образ, отображающий необычное небесное явление – сверхъяркую вспышку Сириуса.

В центре российского герба изображен герб Москвы, где изображён Георгий-победоносец, поражающий Змея. По версии А. А. Асова [18], Георгий или Юрий вытеснил ведического бога Яра (Ярилу), который поражает дракона бога Сивы. По другой легенде славян-помаков, приведённой выше, бог Сива должен поразить горы у Дуная золотым громовым камнем, переданным ему Вышнем.

Этот московский герб, в свою очередь имеет много общего с древнеегипетским барельефом, где Гор поражает дракона (громового Змея Сета). Египетский бог Гор (Хор) имеет некоторые общие черты с древнеславянским солнечным богом Хорсом.

Таким образом, Георгий-победоносец является наследником как Перуна, возгремевшего громами при виде Птицы Матерь Слава (Световида по версии западных славян), так же как и Яра и Сивы по другим легендам о небесном громе от вспышки Сириуса.

Жар-птица: что знал Иван-дурак и не знали
его умные братья

Сказка «Конёк-горбунок» писателя П.П. Ершова [17], в которой одним из главных персонажей является «Жар-птица», начинается с довольно обычной для русских сказок присказке о том, что у крестьянина было три сына:

 
Старший умный был детина,
Средний был и так и сяк,
младший вовсе был дурак.
 

Сама «Жар-птица» в основном появляется в двух вариантах: либо она ворует яблоки, либо пшеницу. В древней легенде скорей всего это были яблоки в божественном Ирийском саду, но у Ершова сюжет начинает разворачиваться в обычной крестьянской среде и объектом вожделения сказочной птицы становится пшеница:

 
Братья сеяли пшеницу
Да возили в град-столицу.
 

Сюжет сказки хорошо известен и мы не будем целиком её пересказывать, но постараемся выделить наиболее яркие стороны, характеризующие это необыкновенное явление. При этом мы будем также пользоваться вариантом сказки писателя Н.М. Языкова «Жар-птица» [17], тем более, что первое появление этого персонажа описано особенно ярко.

Действие этой сказки начинает разворачиваться на более высоком уровне: при дворе царя Выслава:

 
Министр
 
 
Я виноват, что не дерзнул доселе
Открыть тебе великую беду,
Тяжелое общественное горе:
В твой царский сад повадилась Жар-Птица
И яблоки заветные ворует,
И прилетает кажду ночь, и яблонь
Несчастная теперь едва похожа
На прежнюю любимицу твою.
 
 
Царь Выслав
 
 
Поймать Жар-Птицу! Что это за птица?
 
 
Министр
 
 
Прекрасная, диковинная птица!
У ней глаза подобны хрусталю
Восточному, а перья золотые,
И блещут ярко…
 
 
Царь Выслав
 
 
Стало быть, она
Огромная, из рода редких птиц
Времен предысторических?
 
 
Министр
 
 
Она
Величиной с большого петуха
Иль много что с павлина. Но у ней
Глаза и перья блещут и горят
Невыносимо ярко. Лишь она
Усядется на яблони и вдруг
Раскинет свой великолепный хвост —
Он закипит лучами, словно солнце;
Тогда в саду не ночь, а чудный день,
И так светло, что ничего не видно!
А между тем все это от нее ж,
И тишина, такая тишина,
И нежная и сладкая, что самый
Крепчайший сторож соблазнится: ляжет
На дерн, кулак подложит под висок,
Заснет и спит до позднего обеда!
 

Это описание уже напоминает появление птицы Матерь-Слава в «Книге Велеса». У Языкова один из главных персонажей, хотя также Иван, но не Иван-дурак, а Иван-царевич, впервые отличившийся в поимке пера Жар-птицы:

 
Иван-царевич
 
 
Я не поймал ее!
Пресильная, пребешеная птица!
Одно перо осталось у меня.
 
 
Царь Выслав
 
 
А как его достал ты?
 
 
Иван-царевич
 
 
Очень просто:
Я взлез на яблонь и в густых ветвях
Под самою верхушкой притаился;
Сижу и жду, что будет? Ночь тиха,
Безмесячна, во всем саду ни листик
Не шевельнется; я на яблони сижу.
Вдруг вижу, что-то на краю небес,
Как звездочки, заискрилось; гляжу
В ту сторону; оно растет и будто
Летит, и в самом деле ведь летит!
Все ближе, ближе, прямо на меня,
И к яблони – и листья зашумели;
Однако ж я ничуть не оробел.
Сидит Жар-Птица, знаю… да как гаркну —
И хвать ее обеими руками!
Она рванулась, вырвалась и мигом
Ушла из глаз в далекий небосклон,
А у меня в руке перо осталось.
 
 
Царь Выслав (рассматривая перо)
 
 
Прекрасное, редчайшее перо!
Как тяжело! Знать, цельнозолотое!
Как тонко, нежно, гибко, что за цвет!
Прекрасное, редчайшее перо!
 

Это перо играет существенную роль не только в этой сказке, но и в легендах Индии, Ирана и Средней Азии, где Жар-птицы этих стран Гаруда, Симург и другие бросают или теряют своё перо. Но вернёмся к поимке Жар-птицы в сказке Ершова, в которой Конёк-горбунок даёт наставление Ивану в предстоящем деле:

 
До восхода, слышь, зарницы
Прилетят сюда жар-птицы
И начнут пшено клевать
Да по-своему кричать.
Ты, которая поближе,
И схвати ее, смотри же!
А поймаешь птицу-жар —
И кричи на весь базар;
Я тотчас к тебе явлюся.
 
 
“Ну, а если обожгуся? —
Говорит коньку Иван,
Расстилая свой кафтан. —
Рукавички взять придется,
Чай, плутовка больно жгется”.
Тут конек из глаз исчез,
А Иван, кряхтя, подлез
Под дубовое корыто
И лежит там как убитый.
 

Вот собственно единственное объяснение того, почему эту птицу называли Жар-птица, хотя в индийской легенде о Гаруде прямо говорится, что от неё исходил жар, грозивший спалить всё живое. Кстати, в книге В. Н. Дёмина «Русь гиперборейская» обсуждается вопрос об общности Жар-птицы и Гаруды:

Слово «жар» в имени чудесной птицы выступает в своём первоначальном смысле – «сияние», «горение» (от древнеиндийского «гарас» – «огонь», «пламя»: путём чередования гласных «г» и «ж» оно и образовано)…

С учётом чередования согласных «ж» «г» понятия «жар» и «гарь» имеют общую генетическую и смысловую основу. Ту же корневую основу имеет и имя царя птиц индуистской мифологии Гаруды, ездового животного бога Вишну (вспомним общеарийского и общеславянского Вешнего).

Далее в сказке Ершова появляется эпизод прилёта птиц, который меня буквально потряс, после того как я разгадал тайну происхождения знаний догонов о звёздной системе Сириуса, а именно о пятидесятилетнем периоде обращения Сириуса А и Сириуса В, и вновь перечитывая сказку

 
Вот полночною порой
Свет разлился над горой,
Будто полдни наступают:
Жары-птицы налетают;
Стали бегать и кричать
И пшено с вином клевать.
Наш Иван, от них закрытый,
Смотрит птиц из-под корыта
И толкует сам с собой,
Разводя вот так рукой:
“Тьфу ты, дьявольская сила!
Эк их, дряни, привалило!
Чай, их тут с десятков с пять.
Кабы всех переимать —
То-то было бы поживы!
Неча молвить, страх красивы!
Ножки красные у всех;
А хвосты-то – сущий смех!
Чай, таких у куриц нету;
А уж сколько, парень, свету —
Словно батюшкина печь!”
 

Далее в сказке Ершова появляется Число пятьдесят появилось здесь не случайно. В поэме. Фарид-ад-Дин Аттара XIII века «Мантик-аль-Тайр» («Беседа птиц»), посвящённоё божественному орлу Семургу, говорится о том, что тридцать птиц опускаются на гору Каф, и когда они её обозрели, поняли, что они-то и есть «Симург» и что «Симург» – это каждая из них и все они вместе. Трудно сказать какое значение числа тридцать в данном случае, можно лишь напомнить, что в Авесте тридцать дней продолжается битва Сириуса-Тиштрии с дэвом Апошей, однако, в древнегреческой мифологии, как мы уже говорили очень распространено число пятьдесят для потомков героев и персонажей легенд.

В русской сказке Жар-птица Иван-дурак не только знал, как мы увидим далее, что эта птица является описанием необычного небесного явления, с героем которого отождествляется дочь Месяца и сестра Солнца, но и знал, что она изменяется с периодом пятьдесят лет, то есть с периодом вращения Сириусов А и В. Вернёмся к описанию эпизода поимки Жар-птиц, в котором выделяется момент, в котором «ярким пламенем сверкая, встрепенулася вся стая, кругом огненным свилась и за тучи унеслась».

 
И, скончав такую речь
Сам с собою, под лазейкой
Наш Иван ужом да змейкой
Ко пшену с вином подполз —
Хвать одну из птиц за хвост.
“Ой! Конечек-горбуночек!
Прибегай скорей, дружочек!
Я ведь птицу-то поймал!” —
Так Иван-дурак кричал.
Горбунок тотчас явился.
“Ай, хозяин, отличился! —
Говорит ему конек. —
Ну, скорей ее в мешок!
Да завязывай туже;
А мешок привесь на шею,
Надо нам в обратный путь”. —
“Нет, дай птиц-то мне пугнуть! —
Говорит Иван. – Смотри-ка,
Вишь, надселися от крика!”
И, схвативши свой мешок,
Хлещет вдоль и поперек.
Ярким пламенем сверкая,
Встрепенулася вся стая,
Кругом огненным свилась
И за тучи понеслась.
 

Далее сюжет сказки о Жар-птице подходит к рассказу, как выразился царь, о «другой птице, сиречь молвить, Царь-девице»:

 
У далеких немских стран
Есть, ребята, окиян
По тому ли окияну
Ездят только басурманы;
С православной же земли
Не бывали николи
Ни дворяне, ни миряне
На поганом окияне.
 
 
От гостей же слух идет,
Что девица там живет;
Но девица не простая,
Дочь, вишь, Месяцу родная,
Да и Солнышко ей брат.
Та девица, говорят,
Ездит в красном полушубке,
В золотой, ребята, шлюпке
И серебряным веслом
Самолично правит в нем;
Разны песни попевает
И на гусельцах играет…
 

Далее в сказке Языкова следует описание небесной светлицы Царь девицы, особо отметим, что на столбах хрустального свода по три звезды, а в райском саду в «раззолоченных во клетках птицы райские живут», то есть Жар-птицы:

 
Посмотри-ка, горбунок,
Видишь, вон где, на восток,
Словно светится зарница…
Чай, небесная светлица…
Что-то больно высока!” —
Так спросил Иван конька.
“Это терем Царь-девицы,
Нашей будущей царицы, —
Горбунок ему кричит, —
По ночам здесь Солнце спит,
А полуденной порою
Месяц входит для покою”.
Подъезжают; у ворот
Из столбов хрустальный свод:
Все столбы те завитые
Хитро в змейки золотые;
На верхушках три звезды,
Вокруг терема сады;
На серебряных там ветках,
В раззолоченных во клетках
Птицы райские живут,
Песни царские поют.
А ведь терем с теремами
Будто город с деревнями;
А на тереме из звезд —
Православный русский крест.
 

Таким образом, Жар-птицы – обитатели того же мира в котором по ночам обитают Солнце, Месяц и звёзды.

Литература

1. Хэнкок Г. Следы Богов. М., Вече, 2001.

2. Ситчин З. Лестница в небеса. Новая Планета. 1998.

3. Эрих фон Дэнинкен. День, когда явились боги. ЭКСМО, 2003.

4. Конелес В. Ю. Сошедшие с небес и сотворившие людей. М. Вече, 2001

5. Тилак Б. Г. Арктическая родина в Ведах. ФАИР-ПРЕСС, 2002.

6. Шваллер де Любич Р. О символе и символическом.

«Легенды о египетских богах», Рефл-бук, Ваклер, 2001.

7. Кларк Р. Священные традиции Древнего Египта. Фаир-пресс, 2002.

8. Мартынов Д.Я. Красный Сириус. Земля и Вселенная, 1, 1976.

9. Шкловский И.С. Планетарные туманности. Природа, 7, 1981.

10. Брюшинкин С. М. Тайны астрофизики и древняя мифология. М.

11. Брюшинкин С. М. Тайны происхождения человеческих богов.

АСТ, 2008.

12. Свято-Русские Веды. Книга Велеса. «Фаир-пресс», 2002.

13. Шилов Ю. А. Истоки славянской цивилизации. МАУП, 2004.

14. Заветные песни птицы Гамаюн. СПб – Евпатория. 2001.

15. Славянские Веды. ФАИР-ПРЕСС, 2003.

16. Петухов Ю. Д. Тайны древних русов. Вече, 2001.

17. Сказки народов мира. Том III. Сказки русских писателей. ИНФА, 1993.

18. А. Асов. Атланты, арии, славяне. «Фаир-пресс».

Корни двуглавого орла в Азии

ШУМЕР

Двуглавый Нинурта, бог грозы и потопа шумеров. III тыс. до нашей эры

Роль бога грозы, потопа и ливней играл в Ниппуре Нинурта. В дальнейшем он становится богом войны. В мифе, посвящённым героическим подвигам Нинурты он характеризуется так:

 
«Нинурта, вождь, который в могучей силе один проносится над горами,
Потоп ревущий, неустающий, кто низвергается на вражьи страны,
Герой кто отдаётся битве,
Повелитель, кто, крепко рукой зажав булаву боевую,
Дробит, подобно зерну, затылки людей непокорных».
Волшебная палица Нинурты была увенчана львиной головой и носила имя
Шарур («Накрыватель множеств»). Нинурта вступил в борьбу с Асагом, жестоким и злым демоном или драконом, обитающим в горах.
 

Дракон Асаг в подземелье.

Первый натиск его был безуспешным, и он улетел «словно птица». Шарур поддерживает в нём боевой дух и Нинурта вновь бросается на врага:

«Птицы, взлетая, вздымают головы, но крылья их падают на землю. Рыбы в глубинах от жара всплывают, ртами раскрытыми воздух глотают. Газели, дикие ослы от голода гибнут, степь опустела, будто её саранча пожрала».

В блеске молний и шуме ветров Нинурта наносит Асагу смертельный удар.

По одной из версий битва Нинурты с одноглазым драконом Асагом.

Но смерть Асага породила новую беду: из окаменевшего тела горного исполина потоком хлынула солёная вода, затопившая всю землю. Но Нинурта и здесь оказался на высоте. Он в первую очередь исправил наклон земной оси.

 
«Он поправил ось земную.
Герой все грады удержал искусно на своем месте.
Вода побежала сквозь камни бурным потоком.
Отныне и навеки вода из земли в гору не поднималась.
Все рассеянное он собрал…
Тигр в своем могучем разливе к небесам не воздымался,
Его устье не изливалось в море,
Не приносило сладкие воды».
Битва с Асагом привела к всеобщему запустению и разрухе
«На причалах не трудились люди.
В злом голоде ничего не рождалось.
Никто не чистил мелких протоков,
Не поднимал из них землю,
Не лилась вода на поля благодатно,
Каналов никто не строил.
Борозды не прорезали земли, неубранным зерно валялось».
 

Из каменного войска Асага Нинурта сложил стену, преградившую путь солёным водам.

 
«Владыка напряг могучий разум.
Нинурта, Энлиля сын, великое творить начал.
Он камни в горе собрал кучей,
Как огромное облако пустил их с силой,
Могучей стеной пред Страною поставил».
 

В этом отрывке, кроме указания на то, что бытва Нинурты с драконом Асагом, сопровождалась испепеляющим жаром, характерным в мифологиях описания вспышки Сириуса, интересен эпизод о том, что солёная вода потопа пришла в Шумер не из Персидского залива, а с гор. Не менее интересно упоминание об изменении наклона земной оси, не нарушевшим сохранность городов. Это явление связывается с Всемирным потопом, такая связь встречается и в других мифологиях.

В гимне «Возвращение Нинурты в Ниппур» рассказывается о битве героя с чудовищами гор, торжественном возвращении и о совершении священного обряда брака с молодой супругой.

Вот ещё одно изображение небесного орла шумеров, с тремя головами, на небесной барке (Месяце)

Вот как сам Нинурта описывает эту битву, сравнивая её с Потопом, и своё вооружение, предвосхищая в этом описании вооружение Мардука в битве с Тиамат поэмы «Энума Элиш» вавилонского периода:

 
«Битва моя, как половодье, горы переполняет,
Телом льва, мышцами льва враждебные страны
она поднимает!
Боги испугались, на лесистую гору (взобрались),
Как вороны крыльями затрещали,
Как дикие быки в траве схоронились!
Сиянье моё тяжело как небо, соперника не имеет!
Дубину – дракона трупоеда, топор Агашиллиг нёс я,
Вещь, горы истребляющую, оружие Шита, источник Ана – нёс я,
Поработителя гор – саблю семилезвийную нёс я,
Корову битвы для враждебных стран сеть Аллухаппу нёс я,
Шушгаль-сеть, из рук которой горы не выскользнут, нёс я,
Семиголовую булаву подобие змеи с семью жалами смертоносными – нёс я,
Перерезателя горла гор – меч, кинжал небесный – нёс я,
Потоп сражения – оружие Шита о пятидесяти головах – нёс я,
Змею, к человеку приближающуюся, – лук мой с колчаном – нёс я,
Тех, кто храм враждебной страны захватывает, – дротик и щит – нёс я,
Помощника юноши – копьё моё, руку битвы – нёс я,
Того, что подобно свету дневному сияет, – Кушарур мой – нёс я,
Эримабинутук, скрепляющий Небо и Землю, нёс я,
Дубину, ужасный блеск которой страну покрывает,
Ту, что для правой руки моей предназначена,
Совершенна в золоте и лазурите, изумление вызывает, – Гискимтилу нёс я,
Дубину страны высокую, великую, широкую, в битве знатную, равных не
знающую,
Запястья моего на поле битвы достойную, – булаву пятидесятиголовую —
нёс я,
Дубину, что, как Гирра, враждебную страну покрывает, – дубину
пятидесятиголовую – нёс я!»
 

«В книге «Тайны астрофизики и древняя мифология» я обратил внимание именно на описание потопа. Но после разгадки тайны догонов, обращает внимание на себя не только оружие Шита – Потоп сражения, но и то, что оно о пятидесяти головах. Тем более это впечатление усиливает описание дубины, «ужасный блеск которой страну покрывает», булаву пятидесятиголовую, «дубину, что как Гирра, враждебную страну покрывает». Кстати Гирра, шумерский бог огня и пламени, снова нас подводит к источнику всех этих бедствий Сириусу А и В с его пятидесятилетним периодом вращения.

ИНДИЯ И ИНДОКИТАЙ

Двуглавый змееборец Гаруда

В цикле легенд и мифов Древней Индии под названием Махабхарата, место птицы Гарутмант Ригведы занимает жар-птица индусов – Гаруда. Вот легенда об этой птице:

“У певца Кашьяпы были две жены прекраснокрылые Кадру и Вината. Вината снесла два больших круглых яйца, а Кадру много мелких. Из яиц Кадры через пятьсот лет вылупились тысяча змей, Вината проявила беспокойство, разбила одно из яиц, из которого появился недоношенный Аруна (бог рассвета, параллельный богине Ушас), с прекрасным лицом, мощной грудью и сильными руками, но тонкими и кривыми ногами. Однажды мимо сестер промелькнул в сторону Океана божественный конь. Он был весь белый, но сестры разошлись относительно того какой у него цвет хвоста, Вината считала, что он белый, а Кадра – чёрный. Они решили проверить это на следующее утро. Кадра обратилась к своим детям, чтобы они вплелись в хвост скакуна, когда на рассвете он пронесется к Океану. Утром появился белоснежный конь, но в его развевающийся хвост были вплетены чёрные полосы от змей. Увидев это Кадра объявила, что теперь Вината её рабыня. Но вот спустя ещё пятьсот лет пришло время, когда созрело второе яйцо Винаты, мощный птенец вылупился из него с криком: «Гаруда! Гаруда!». У него голова, крылья, когти и клюв птицы, а тело и ноги – человека; у него белое лицо, красные крылья и золотое тело. Гаруда взял на свои крылья своего брата Аруну и высадил его на жемчужную колесницу бога Солнца Сурьи, на которой с тех пор тот совершает объезд дневного неба. От крыльев Гаруды исходил такой жар, что все змеи попрятались в норы, звери же, чтобы спастись, забрались в пещеры или залезли по шею в воду. Полагая, что жар исходит от Агни, они обратились к нему:

 
«О, пламенный Агни, всевидящим взглядом
Следящий за жертвенным каждым обрядом.
Ты в каждом живом существе обитаешь,
Зачем же ты нас, словно жертву, сжигаешь?
От сильного жара теряем дыханье.
Не вынести нам твоего полыханья».
Тогда с неба послышался дружественный голос Агни:
«Не я ваших бед и несчастий виновник,
Исходит то пламя от крыльев огромных,
Богам же подвластны той птицы причуды.
А имя её, чтоб вы знали, Гаруда».
И обратились все твари к Гаруде:
«О, царь благородный пернатого царства,
Живи, и над миром подсолнечным царствуй,
И правду вещай нам с небесного трона.
Подумай, зачем тебе мир опалённый?
Умерь свои силы, великий Гаруда.
Яви превращенья великого чудо».
 

Попросила и Вината своего сына:

«Десять веков я ожидала тебя не для того, чтобы видеть, как ты губишь все живое. Стань же бескорыстным защитником добра и беспощадным врагом зла».

Услышав материнские слова, Гаруда уменьшился в десять раз и во столько же раз умерил свою мощь. Гаруда тогда спросил у змей:

«Что могу я сделать, чтобы избавить от рабства себя и мать?»

И змеи сказали ему:

«Добудь нам амриту у богов. Тогда мы вас избавим от рабства».

И Гаруда поднялся в воздух и полетел туда, где боги хранили амриту. Ему пришлось лететь мимо горы Гандхамадана, и на той горе он увидел своего отца, мудрого Кашьяпу, который предавался там суровому подвижничеству. Гаруда между тем ослабел от голода, ибо нигде до пор не находил себе пищи. Боясь, что у него не хватит сил добыть амриту, он обратился к отцу за советом. Кашьяпа сказал ему:

«Недалеко отсюда есть озеро, в котором живет огромная черепаха. А возле того озера обитает столь громадный слон. Некогда оба они, и слон и черепаха, были людьми, двумя братьями-мудрецами; они поссорились при разделе имущества и прокляли друг друга, и один превратился в слона, а другой – в черепаху. И доныне враждуют они; каждый день слон приходит на берег озера, а черепаха вылезает из воды, и они бросаются друг на друга и ведут нескончаемый бой. Да послужат эти двое тебе пищей, пока ты не исполнишь то, что замыслил».

Выслушав слова отца, Гаруда полетел к тому озеру и, схватив одной лапой слона, а другой черепаху, снова поднялся в воздух. Высмотрев на земле высокое дерево с могучими ветвями, он опустился на него, чтобы съесть свою добычу. Но ветвь тотчас подломилась под его тяжестью Гаруда подхватил ее крюком, прежде чем она упала на землю, и увидел на ней множество крошечных мудрецов-валакхильев, повисших вниз головами на той громадной ветви. С ветвью в клюве и со слоном и черепахой в когтях Гаруда полетел дальше и, когда он вновь пролетал мимо горы Гандхамадана, Кашьяпа молвил:

«Остерегись причинить вред мудрецам-валакхильям, сын мой! Бойся их гнева!»

И Кашьяпа поведал Гаруде, каким могуществом обладают эти крошечные создания, родившиеся из тела Брахмы, дабы сопровождать колесницу Солнца, питаясь его лучами.

Однажды Кашьяпа послал богов, своих сыновей, принести ему топлива для жертвенного костра. Индра, царь богов, направляясь с ношей, подобной горе, в обитель отца, увидел на дороге маленьких мудрецов-валакхильев, каждый из которых был размером с большой палец на руке человека. Они тоже хотели оказать услугу Кашьяпе и тащили все вместе с великим усилием черенок от древесного листа. Истощенные долгим подвижничеством, они с трудом продвигались вперед и в тот самый миг, когда Индра проходил мимо них, свалились в коровий след, полный воды. И, гордый своим могуществом, Индра посмеялся над ними; перешагнув через них, он пошел дальше своею дорогой. Тогда обиженные валакхильи предрекли ему, что придет время и родится великая птица, Индра среди пернатых, которая превзойдет царя богов силой и победит его в битве.

Кашьяпа рассказал об этом Гаруде, и тот бережно опустил валакхильев на землю, а сам полетел к отдаленной безлюдной горе, покрытой снегом, и, усевшись на ее вершине, съел слона и черепаху. Затем, расправив крылья, он поднялся с той вершины и продолжал свой полет.

Меж тем как Гаруда приближался к обители богов, грозные знамения появились в небе. Поднялся ветер, загрохотал гром, зловещие тучи окутали вершины гор. Боги встревожились. Но они еще не видели, кто собирается напасть на них. Тогда сказал им мудрый Брихаспати:

«Могучая птица приближается сюда, чтобы похитить амриту. Ныне исполняется предсказание валакхильев».

Услышав это, боги во главе с Индрой облачились в блистающие доспехи и вооружились мечами и копьями. Окружив амриту, они готовились встретить грозного Гаруду.

И вот появилась в вышине огромная птица, сверкающая как солнце. Она обрушилась на небожителей и размета их в разные стороны могучими ударами когтей и крылъев. Придя в себя от этого натиска, боги во главе с Индрой устремились на Гаруду, осыпая его со всех сторон копьями, дротиками и боевыми дисками. Издавая устрашающие крики, подобные раскатам грома, птица взмыла ввысь и сверху напала на богов и многих повергла ударами своих когтей и клюва. Не выдержав боя с непобедимой птицей, отступили боги, а Гаруда проник туда, где хранилась aмрита.

Там он увидел большое колесо с острыми, как ножи краями, которое беспрерывно вращалось, преграждая доступ к амрите. Тогда Гаруда уменьшился в размерах и скользнул в просвет между стремительно бегущими спицами. За колесом он увидел двух страшных драконов, стерегущих амриту; их разверстые пасти изрыгали пламя, а глаза их, налитые ядом, обращали в пепел каждого, на кого они устремляли взор. Но Гаруда мгновенно засыпал их глаза пылью, бросился на них и растерзал своими когтями. Он схватил сосуд с амритой и пустился немедля в обратный путь.

Индра кинулся в погоню за похитителем и, настигнув его в воздухе, нанес ему страшный удар своей ваджрой. Тогда Гаруда, смеясь, крикнул ему:

«Ты мне не страшен! Я бросаю перо, которого тебе не достать».

Увидев это перо, Индра сказал восхищенный, что желает дружить с прекраснопёрым.

Гаруда сказал Индре:

«Тебе не одолеть меня. Велика моя сила, и я могу унести на своих крыльях всю эту землю с горами и лесами и тебя вместе с нею. Если хочешь, будь моим другом и последуй теперь за мною. Не опасайся, я не отдам амриту змеям. Ты получишь ее обратно, когда я вызволю себя и свою мать из рабства».

Услышав эти слова, Индра возрадовался и сказал:

«Я принимаю твою дружбу, о могучий. Требуй от меня дара, какого хочешь!»

И Гаруда сказал:

«Пусть будут змеи моею пищей».

«Да будет так», – ответствовал властитель богов, и с той поры змеи обречены быть пищей Гаруде и его потомству, После этого они вместе полетели на остров змей, где Гаруда отдал священный напиток и освободил свою мать”.

Относительно происхождения Гаруды интересны также рассуждения Ю. А. Шилова в книге «Истоки славянской цивилизации». Он цитирует римского автора Солина, комментатора знаменитого географа Страбона:

«В той части (Скифии), которой владели скифы-пахари вспоминают иногда город Геранию (что называется варварами Какитон), откуда, рассказывают, пигмеи были изгнаны журавлями. Согласно Дж. Греппину греческие названия птицы Геранос и мифического грифона, впервые упомянутого в «Илиаде», происходят от ведического Гаруды, потомка индоевропейского гер – «журавля»».

О. Н. Трубачёву некоторые моменты такой трактовки кажутся сомнительными, и он акцентирует родственность мифического Гаруды с индоевропейским же «пожирателем (змей)». В этой связи Шилов отмечает, что это не противоречит первичному образу журавля. Он проводит параллель между индийской журавлиной рекой – Сарасвати и греческим Герросом. Он подчёркивает, что Санскритское сарас при этом – не только «журавель» или «цапля», но и «лебедь».

Лебедь же в свою очередь является частым персонажем мифов связанных с вспышкой Сириуса. Достаточно вспомнить легенды связанные с Аполлоном и Фаэтоном.

В «Ригведе» место амриты заняла сома. Гаруда в последствии считался ездовой птицей бога Вишну и имел корни туземного происхождения. На печати из Хараппы имеется изображение птицы, возможно, прообраз Гаруды.

Гаруда. Герб республики Индонезия

Гаруда. Герб республики Тайланд