Текст книги "Чужой астрал"

– В баночке-то что было?

– Изысканный французский деликатес!

– Лягушка?

– Что ты морщишься? Там была ещё одна баночка спирта с разрезом прямой кишки человека! Хочешь, скажу, где стоит?

– Где? – неожиданно спросил Егор.

– Как заходишь в музей, по левому ряду на второй полке от дальней стенки – третья баночка! Во всех остальных препаратах формалин!

– Вы поссорились?

– Хуже. Она перестала замечать меня. Совсем. Смотрит, как на прозрачную стенку, и всё!

– Что-то я такого не заметил!

– Столько воды утекло! Десять лет, шутка ли? Всё забылось и перетёрлось.

– Тогда вернись к ней! Может, завтра останешься?

– Может и останусь, – сказал Митрич, глядя в пол. – Здесь.

– Почему ты не хочешь?

– Потому что! У нас с нею ничего не получилось. Если не вышло сразу, начинать заново ни к чему!

Больше они не разговаривали. Спать легли раньше. Добираться до академии далеко, а своей «ауди» у Митрича нет.

В помещение приёмной комиссии они вошли вместе. По каким-то соображениям Митрич поменял решение, и друзья прибыли задолго после обеда. Рабочий день заканчивался, студентки-практикантки собирали документы поступающих. Егор с Митричем стояли в уголке и не спешили.

Подходили и уходили абитуриенты, а Митрич молчал. Он сосредоточенно изучал плакаты. Егор потерялся. Когда ему сдавать документы?

С шумом распахнув двери, внутрь ворвался темнокожий мулат. Пританцовывая, он прошёлся по залу, осмотрел работающих студенточек и выбрал потенциальную подругу. В ушах негра были вставлены белые наушники, сиреневые проводки свешивались к блестящему плееру, надетому на шею. Темнокожий схватил свободный стул и приставил его к сидящей за столом девушке. Пухленькой и миловидной. Её реденькие волосы были обесцвечены до вида паутины.

– Ляриса! – обратился негр к девушке, сунув пальцы в нагрудный карман. Убрав руку, он оставил уголок сотни баксов, чтобы было видно всем.

Лариса разулыбалась под завистливые взгляды подруг. Она быстренько закончила принимать документы у щупленькой вчерашней десятиклашки и потянулась, выгнув широкую спину. Темнокожий танцор погладил её по лопаткам и скользнул рукой под мышку, остановившись у груди. Его ладони едва хватило накрыть половинку одной груди Ларисы, она взяла тёмную руку и плавно отняла.

Как завороженный Егор подошёл к освободившемуся стулу. Негр улыбнулся ему, оскалив жёлтые зубы. Егор подмигнул парню. Лариса, не хотя, поздоровалась. Друг моего друга – мой друг, решила она.

– Ваши документы!

Егор раскрыл папку. Всё согласно списку: от выписки из трудовой книжки до аттестата о среднем образовании.

– Пишите заявление, вот образец! – Лариса протянула Егору лист бумаги. Для этого она приподнялась со стула, задев широким бедром темнокожего. Парень мгновенно сориентировался, подложив ладонь на её стул.

Садясь, девушка отклонила ладонь кавалера, чтобы не раздавить её. Парень собрался убрать руку, но Лариса не отпустила, прижав её к своей пояснице. Счастливый Отелло причмокнул толстыми губами.

Тем временем Егор написал заявление в двух экземплярах, как требовалось.

– Вы на конкурсной основе? – Лариса подняла накладные ресницы.

– На конкурсной, – ответил Егор.

Лариса закатила глаза, ощутив руку негра на своей коленке.

– Хорошо, – сказала она, позабыв, что ей запрещено принимать документы на конкурсной основе – только на платной.

– Заполняйте анкету! – она улыбнулась Егору так, будто это его рука лежала между её ног.

Темнокожий товарищ продолжал ласкать приглянувшуюся девушку. Одна его рука проскользнула по спине Ларисы и вновь оказалась у груди, второй он пытался попасть под юбочку, пока безуспешно – Лариса сжимала твёрдые ноги.

Егор заполнил все бумаги. Ларисе осталось подшить документы, подписать папочку и сдать председателю. Рабочий день она решила закончить. Уголок хрустящей долларовой бумажки в кармане джинсовой рубашки кавалера приковывал её внимание, а руки ухажёра готовили к сочетанию полезного с приятным.

– Это что? – спросила она у Егора, глядя на анкетный лист, заполненный абитуриентом. – Вы настоящий врач!

– Почему?

– У вас почерк соответствующий! – хихикнула студентка. – Придётся всё это переписать!

Егор взял чистый бланк, но Лариса, освободившись от объятий негра, отрицательно покачала головой.

На время чернокожий убрал руки, чтобы поменять кассету в плеере. Воспользовавшись передышкой, Лариса быстро заполнила анкетный лист абитуриента.

– Поставьте подпись!

Егор размашисто подписался. Лариса просмотрела лист, заметила, что не проставила средний балл аттестата, решила дописать его. В это время негр справился с магнитофоном и сунул руку под юбку Ларисы. От неожиданности студентка сжала ноги, но рука негра скользнула и погрузилась между ног, в самую промежность.

– Ах! – вздохнула она, дёрнув плечом. В результате ручка в её руке дрогнула и вместо тройки получилась пятёрка. Получилось, что средний балл абитуриента Нерослова равен пяти целым, нулю десятым. Егор ничего не заметил.

Лариса расслабила ноги, но негр не убрал руку, наоборот! Если так будет продолжаться, она будет вынуждена залепить пощёчину, а значит, лишиться хрустящей сотни! Плевать ей на этого абитуриента! Пусть идёт как медалист! В крайнем случае, председатель комиссии обнаружит её ошибку и пожурит. За такую чепуху из академии не отчисляют.

Лариса закрыла папку с документами Егора и понесла её к центральному столику. Ухажёр подпрыгнул за ней. Просунув руку под юбку, где не было никакой одежды, негр забрал папку из рук Ларисы и бросил документы Егора в меньшую кучку.

Не отпуская девушку, подпрыгивая, мулат вывел её прочь из душного холла.

Егор стоял и смотрел им вслед.

– Осуждаешь? – толкнул его под локоть Митрич.

– Негра? – машинально спросил Егор.

– Ха-ха-ха! – зашёлся в хохоте Митрич. – Я тоже не расист!

Егор начал понимать юмор Митрича. Рассмеялся.

Пока они хохотали, прыщеватая девушка, которая с ненавистью смотрела на цветущую Ларису, ухватила тонкую кипу документов и занесла в кабинет Секретаря приёмной комиссии.

Друзья почему-то не уходили. Егору было сказано, что на собеседование через пять дней. А он стоял на месте. Не двигался и Митрич.

– Нерослов Егор Андреевич! – выкрикнул женский голос из приоткрытой двери секретаря приёмной комиссии.

– Тебя! – сказал Митрич.

– Я пошёл!

– Удачи!

Егор зашёл в кабинет. Вопреки его ожиданиям, это была не Приёмная. И кричала в коридор не секретарша. В крохотной комнатушке с низким потолком барьером стоял стол, а за ним сидела темноволосая женщина. Тонкими пальцами она перебирала какие-то бумаги.

– Егор Андреевич, вам сколько лет? – спросила она, глядя на абитуриента исподлобья.

– Тридцать.

– У вас есть какой-либо рабочий опыт?

– Да! В теплотехнике и сантехнике.

– А в медицине?

– Ожоги, раны, порезы.

– И вы, спустя пятнадцать лет после школы, вдруг решили стать врачом?

– Да, – ответил Егор. По тону женщины не понять, чего она добивается?

– Так, счастливого пути! Удачи на экзаменах! – она поднялась из-за стола. Егор наблюдал. Женщина поднималась медленно: поднималась-поднималась, наконец выпрямилась, едва не задев головой люстру.

Женщина протянула длинную ладонь. Памятуя о нравах в столице, Егор принял её, поднёс к губам и поцеловал. После чего он разжал пальцы, но женщина не убирала руку. Склонив голову, она смотрела на Егора поверх тёмных очков. Егор выдержал взгляд, в котором не прочёл ничего, кроме любопытства. Наконец женщина отняла свою ладонь и сказала:

– Ваши документы приняты в первый поток на конкурсной основе! Следите за доской объявлений! Вам как медалисту, достаточно сдать один экзамен по биологии! Ещё раз, счастливо!

Егор поклонился и вышел. На пороге он споткнулся и чуть ли не лбом раскрыл двери.

– Колхозник с задатками интеллигента! – сказала секретарь приёмной комиссии. Она отложила документы Егора в самую тоненькую кипу. Женщина не знала, кто за ним стоит и кто платит, но инстинктивно полагала, что рассортировала правильно.

Егор с Митричем даже и не подозревали, что сдали документы в элитную группу «стопроцентно проходящих бесплатно» абитуриентов.

Вернувшись домой, Егор достал свой единственный учебник и положил его на стол. Чтобы не забыть почитать перед экзаменом.

Митрич смотрел на часы, потирая руки. Основное дело дня позади!

Документы Егора приняты без проволочек и вымогательств.

Глава 11

Весна пролетела незаметно. Лето приближалось к середине, день пошёл на убыль. Георгий Тимурович перестал считать дни своей ссылки ещё в конце марта. Чувствуя, как теряет квалификацию, сидя на приёме и зарываясь в бесчисленных бумагах, Лазарев стал по-тихому ходить в клинику на операции. Ночами, во время дежурства друга, он появлялся в операционной. Слава звонил Георгию, вызывая его на ночные операции. Раз-два в неделю Георгий работал за операционным столом. Дежурные сестры относились к Лазареву неплохо, никто не стучал о несанкционированной деятельности опального хирурга.

В сложных случаях Слава звонил старшим коллегам. Тогда Георгий был вынужден уходить из операционной. Однажды поступил мужчина с ранением в сердце. Ножевое, проникающее и очень опасное. Время жизни пациента исчислялось минутами. Георгий заскочил в операционную на помощь другу и коллеге. Они ушили рану и «завели» сердце. Конечно же, теперь нужно позвонить. Слава оставил больного под наблюдением Лазарева и пошёл к телефону.

Едва он переступил порог операционной, сердце пациента остановилось, околосердечная сумка наполнилась кровью. Дефибриллятор был бесполезен. Георгий вновь вскрыл перикард и осмотрел сердце. Рана оказалась сквозной. Раневой канал прошёл сквозь правое предсердие и верхушку сердца. Лазарев ушил рану, с помощью анестезиолога Николая Ивановича реанимировал пациента.

– Пора удирать, Георгий! – сказал ему Николай Иванович.

– Понял! – Георгий выбежал в предоперационную и скинул перчатки.

За дверью раздались голоса. Оказывается, заведующего отделением вызвала санитарка Приёмного покоя ещё до начала операции. Георгий вспотел, во рту пересохло. Если его увидит заведующий, Славке несдобровать! Что же делать?

– Георгий Тимурович, – прошептал ему в ухо женский голос. Это санитарка оперблока, пожилая тётя Клава. По-другому её никто не называл. Возможно, она работала ещё в войну.

– Сынок, заскочи сюда! – тётя Клава раскрыла узкую дверцу в стене.

Это встроенный в стену шкаф. Здесь санитарка складывала бельё. Поблагодарив тётю Клаву, Георгий вошёл внутрь и услышал, как щёлкнули шпингалеты двери его темницы.

Вошли доктора. Заведующий расспросил Славу о ранении, о произведённом объёме операции.

Дежурный хирург доложил кратко и внятно. Они помыли руки и вошли в операционную.

Ноги Георгия устали, под колени давила поперечная перекладина – полка шкафа. Он знал, что тётя Клава будет в операционной до конца работы хирургов – таков порядок. Изловчившись, Георгий присел на полочку, уткнувшись коленями и лбом в наружную дверь.

В таком положении Георгий пробыл неизвестно сколько времени. Он не понимал, чего они там копаются? Если рана ушита, а больной жив, долго ли зашить разрез операционного доступа?

Но иначе думал заведующий отделением. Он решил делать операцию «на сухом сердце», чтобы убедиться в том, что оно способно работать после ушивания молодым специалистом.

Пока устанавливали аппарат «искусственное сердце», пока заведующий не распорол сердце повдоль, чтобы убедиться, что рана была ушита с чётким сопоставлением краёв и сохраняла герметичность: на всё про всё ушло два с половиной часа. Доверив молодому специалисту зашить кожу, заведующий вышел из операционной.

Когда тётя Клава открыла дверь шкафа, Георгий не устоял на затёкших ногах и упал на пол.

– Голову-то не ушиб, сынок? – спросила санитарка.

– За одного битого двух небитых дают! – сказал Николай Иванович. – Молодец! Заведующий, между прочим, не заметил сквозной раны, а я, соответственно, промолчал.

Георгий понял, почему анестезиолог промолчал. Заведующий стал бы зашивать сердце изнутри, оставив нити в полости сердца, что привело бы к тромбообразованию. Так уже случалось. Но «что позволено Юпитеру, то не позволено быку!»

Николай Иванович пригласил Лазарева в ординаторскую, переждать, пока заведующий переоденется и уйдёт. Сам анестезиолог ушёл наблюдать за больным в послеоперационном периоде.

Георгий от нечего делать полистал подшивки медицинских газет. Ничего нового не сообщалось, Георгий посмотрел на тумбочку возле телевизора. Там лежала другая литература – бульварная периодика. Георгий поглядел на разноцветные газетки, скучая, отбросил их на столик. Кричащий ядовито-красный заголовок привлёк его внимание. Лазарев вынул газету из кипы, развернул и прочёл заголовок статьи.

Нет, сегодняшний день ещё не закончился!

«Смерть в шампанском»! В статье сообщалось о гибели признанной красавицы «Мисс Москвы». Тело Изольды было обнаружено в ванной, наполненной до краёв шампанским. По официальной версии она захлебнулась. По неофициальной – погибла от передозировки наркотиков. Так или иначе, в убийстве не подозревался никто. Сердобольная журналистка выразила сочувствие её жениху. Между строк ясно читалось, что не всякой красавице дана такая романтическая, шикарная смерть.

«Что ещё за жених»? – не понял Георгий. Он вздрогнул, будто речь шла о нём, и случилось это шесть лет назад…

Тогда Георгий Тимурович с отличием закончил медицинский институт и клиническую ординатуру. Получив специальность врача-хирурга, он собрался жениться. Георгий дружил с Изольдой четыре года. Он давно хотел создать семью, не затягивая, как его родители. Но тёща была против. Она желала иметь зятя с профессией и положением в обществе.

Наконец Георгий стал специалистом и получил место в одной из столичных клиник. Это расценивалось началом головокружительной карьеры. Скрепя сердце, тёща согласилась.

Молодые подали заявление в ЗАГС. Подходил день свадьбы. Георгий позвал родителей телеграммой. Огромных трудов им стоило получить внеочередной отпуск на свадьбу сына. Посольство почему-то упрямилось и не хотело выпускать ценных специалистов.

Родители прилетели за три дня до свадьбы. К сожалению, к торжеству ничего не было готово.

– Ваш купец, а наш товар! – заявила тёща – Всё согласно традиции! Вы организуете свадьбу и одеваете жениха с невестой! А я готовлю приданое.

Родители Георгия спорить не стали. В своей жизни они повидали много традиций. В бешеном темпе пролетело два дня. Подготовили костюм и платье, обручальные кольца. Славка как заведённый мотался по почтовым отделениям, чтобы вовремя прислать приглашения гостям. Со стороны тёщи пригласили сто пятьдесят человек, со стороны жениха – двадцать.

Последний день перед свадьбой жених с невестой решили посвятить друг другу, вспоминая милые сердцу места. Они побывали на Ленинских горах, где познакомились, потом пошли в кино, куда в первый раз Георгий пригласил Изольду: в «Россию» на дневной сеанс.

Шёл какой-то патриотический фильм. Жених с невестой не замечали событий, происходящих на экране. Они любовались друг другом.

В середине фильма вдруг погас прожектор киномеханика и включился свет в зале.

– Товарищи! – раздался командный голос. – Попрошу выйти на проход и приготовить документы!

– Это что? – испугалась Изольда. – Война?

– Кого-нибудь ищут, – с уверенностью сказал Георгий. – Сейчас быстро разберутся.

Мужчины в форменной одежде просматривали документы и придирчиво опрашивали немногочисленных кинозрителей. Очередь дошла до молодой парочки.

– Девушка! Выйдите на проход! – сказал молодой лейтенант. Изольда поднялась с крайнего сиденья и вышла, оставив сумочку в проходе между рядами.

– Возьмите сумку в руки!

– Зачем? Я не хочу брать сумочку! – заупрямилась она.

– Возьмите! – повторил лейтенант.

– Возьми, – прошептал Георгий, стараясь избежать сложностей.

– Слушайте спутника, он говорит правильно!

– Да кто вы такие, чтобы указывать: правильно и неправильно?! – взвизгнула Изольда, закрыв лицо ладонями.

– Молодой человек, предъявите документы! – обратился лейтенант к Георгию.

Георгий достал паспорт.

– Где вы работаете?

– Я только что закончил клиническую ординатуру, – сказал Георгий.

– Молодой врач?

– Так точно! – по-армейски ответил Георгий.

– На каникулах?

– На последних.

– Ясно! – лейтенант повернулся к Изольде: – Девушка! Вы опять вернулись на место? Прошу выйти к проходу!

– Лицом к стене?

– Зачем же? – удивился лейтенант, начиная закипать. – Вы тратите моё и своё время! И всех зрителей! Выходите же!

Изольда взяла сумочку и встала между кресел, словно боялась покинуть защитное поле.

– Выходите! – лейтенант взял её за вздрагивающие плечи и мягко, но настойчиво вывел к проходу. Изольда вначале дёрнулась, затем поддалась

Краешком глаза Егор заметил скользнувшую по её лицу улыбку.

– Всё, товарищ военный? Я вышла!

– Покажите документы!

– У меня их нет! – Изольда покраснела и опустила глаза. Георгий промолчал. Он знал, что студенческий билет лежит в сумочке Изольды, а вместе с ним – приглашение на свадьбу её маме.

– Молодой человек может подтвердить вашу личность?

– Не знаю, – пролепетала Изольда, просительно посмотрев в глаза лейтенанта.

Оба мужчины опешили. Из зала выводили людей, чьи личности нельзя было установить, а также нельзя проверить: в рабочее ли время они посещают кинотеатр?

Изольда ойкнула, закрыла глаза и пошатнулась. Лейтенант, стоящий ближе к девушке, подхватил падающую Изольду. Подбежал Георгий, Изольда открыла глаза.

– Вы пришли вместе, значит, этот молодой человек знает ваше имя, отчество и род занятий? – спросил лейтенант.

– Да, он знает. Это мой жених! – с вызовом сказала Изольда. Улыбнувшись, лейтенант отпустил Изольду в руки Георгия.

– Счастья вам в семейной жизни! – он зачем-то козырнул и развернулся, щёлкнув каблуками.

Пока лейтенант препирался с парочкой, его коллеги завершили работу. Через две минуты показ фильма продолжился.

Георгий просидел, разинув рот, до конца сеанса. Исподволь наблюдая за невестой, он заметил, как Изольда поглядывает на двери, куда вышел молодой лейтенант. Георгий физически ощущал, как будто его ударили по лицу. Щёки горели. Казалось, вот-вот из носа хлынет кровь. «Изольда желала лейтенанта! Она хотела, чтобы её увели из зала! Хотела!» – так и стучало в его голове.

После фильма Изольда, как ни в чём ни бывало, взяла его под руку. Георгий не стал вырываться и устраивать сцен.

– Почему ты хотела уйти с ним? – спросил он на улице.

– Я?! Хотела?! Ты сошёл с ума! – закричала Изольда. – Я возмущена! Это же произвол! Заходить в кинозал и прерывать показ!

– Это порядок, – сказал Георгий. – Юрий Владимирович обещал порядок и дисциплину.

– Да шёл бы этот Юрий Владимирович! Такой же плебей…

– Как?

– Что, как?

– Такой же плебей, как кто? Я?

– Да! Ты! Кто ещё-то? – раскричалась Изольда, вырвалась из-под руки Георгия. – И родители твои: из грязи да в князи!

– Не кричи, Изольда! Скажи, почему?

– Что почему-у! Что?!

– Почему ты согласилась выйти за меня замуж?

– Когда? Месяц назад? – успокоилась Изольда. – Дорогой Георг! За это время прошла масса событий. Пока ты рылся в кишках своих пациентов, я повстречала человека.

– Человека?

– Да! Человека!

– А я, значит, обезьяна?

Изольда поджала губы, что означало: понимай, как хочешь!

– Этого лейтенанта?

– Почему ты такой приземлённый? Этого лейтенанта я видела впервые, и то…

– Договаривай!

– И то он настоящий мужчина, а не размазня!

– Но ведь ты сама была против близких отношений! Говорила, что хочешь всё по-настоящему. Без свадьбы никак!

– Говорила! А ты слушал и радовался!

– Но это нечестно! – только и смог сказать Георгий. – Я же дал слово!

– Вам, богатым, ничего не стоит дать слово! А нам…

– Нищим, – продолжил Георгий.

– Да, да, да! Нищим! Нищим москвичам незачем идти замуж за богатеньких провинциалов! Чего ты хотел? Вытирать об меня ноги? Завести кухарку и прачку?

– Хватит кричать, Изольда! – Георгий заметил, что сам орёт во всё горло. Действительно, чего он ещё хочет? Пора прощаться!

– Прощай, Изольда Эмильевна! И большое спасибо за науку! – сказал Георгий и пошёл вправо от кинотеатра. Изольда развернулась налево.

Через несколько шагов Георгий оглянулся. Покачивая бёдрами, Изольда шагала в сторону улицы Горького. Она, не задумываясь, избрала свою судьбу. Георгий понял это тогда, когда улица обрела историческое название Тверской.

Дома предстоял тяжёлый разговор с родителями. Как жаль, что умерла бабушка! Она бы поняла Георгия, а потом рассказала родителям. Но бабушки не было, Георгий начал сам:

– Папа! Нужно поговорить!

Тимур Виленович попросил Елену посидеть у телевизора, сам увёл сына на кухню.

– Свадьбы не будет? – спросил он, прикрывая двери.

– Я не знаю! Изольда предала меня!

– Не надо повышать голос, Георгий! Рассказывай по порядку!

По порядку не получалось. Сбивчиво, возвращаясь к упущенным деталям, Георгий рассказал отцу о приключениях сегодняшнего дня.

– Как правило, родители стараются не вмешиваться в личную жизнь своих детей, – задумчиво сказал Тимур Виленович. – Но то, что ты рассказал, вне всяких правил. Если у тебя не хватит духу расстроить свадьбу – я присутствовать там не буду!

– Мне так стыдно.

– Я тебя понимаю. Ты вызвал нас с работы, пригласил столько людей, всё подготовлено к свадьбе. С другой стороны, нужна тебе такая семейная жизнь? С человеком, который в любой момент может предать тебя? А если бы Изольда отказалась подтвердить твою личность? – Тимур Виленович на мгновение замолчал. – Хватит! Я больше ничего не скажу. Если нуждаешься в утешениях, обратись к маме!

– Мне очень стыдно, папа!

– А мне – нисколько! – отец похлопал Георгия по плечу. – Я готов заплатить столько же, чтобы только эта свадьба не состоялась!

Понимая, что отец не спешит разговаривать с мамой, Георгий сообщил ей об отмене свадьбы. Выслушав его, мама сказала:

– Я бы сказала, что ты самостоятельный, и тебе самому решать свою судьбу. Так оно и есть! Ты принял решение, сынок?

– Да.

– Завтра ты не откажешься от него?

– Нет.

– Это самое главное! Каким бы ни было твоё решение, оно только твоё.

Разговор с родителями закончился. Щёки Георгия по-прежнему сжигал стыд, но сердце облегчилось.

Наступил следующий день с его скандалами и криками: истерикой тёщи, обвинениями Изольды, оскорблениями обиженных приглашённых и шутливыми одобрениями женатых молодых мужчин.

Ещё три года Георгий посылал Изольде поздравительные открытки, и в каждой благодарил её за науку. Ответов он не ждал, после последнего поздравления с Новым годом Изольда позвонила и сказала, что у неё есть человек, и ему очень не нравятся знаки внимания бывшего жениха-неудачника. Георгий перестал поздравлять и благодарить.

А теперь сам получил от Изольды весточку с того света!

Он задумался, а если бы тогда женился? Утонул бы вместе с супругой в «Интуристе»? Или пришёл уличить жену в неверности и получил бы пулю в лоб! Тоже романтично, но не так шикарно.

– Заведующий ушёл! – заскочил в ординаторскую Славка. – Слушай, что ты там делал, когда я вышел из операционной?

– Реанимировал больного и ушивал сквозную рану.

– Сквозную? Вот оно как! – Славка схватился за голову. – А мне, представляешь, попало! Зачем, мол, широко разрезал перикард? А я стою, ушами хлопаю! Да ладно, самое главное, мужик живой!

– Это точно, – согласился Георгий. – Только в другой раз надо бы продумать механизм отступления. Тяжко стоять в нише.

– Сообразим! – выкрикнул Славка, он ещё не отошёл от возбуждения. – Выпьешь?

– Спрашиваешь? Конечно, нет!

– М-да, совсем ты завшивел в своей поликлинике! Боишься?

– Нет. Мне и без вина весело! – Георгий показал взглядом на газету.

– Извини, хотел тебе сказать, но время было неподходящее. Как бы ты пошёл на ушивание сердца с такой вестью?

– Так бы и пошёл, ногами!

– Да ерунда всё это! Видишь, не судьба мужикам страдать от Изольды! Вот, и новый жених не успел стать её мужем. Нашла глупее тебя, но и тут промахнулась! Брось ты отчаиваться!

– Я не отчаиваюсь. Наоборот, даже рад за нового жениха.

– А почему такой загробный голос?

– Прошла зима, настало лето – спасибо некому за это.

– Да! Годик бы назад, а? Партсобрание – выговорчик – и снова в обойму! А теперь, – Славка махнул рукой. – Может, тебе в другую больницу податься?

– В какую, другую?

– Неклиническую, безо всяких разборов и разносов!

Георгий попрощался и ушёл. Слишком много за одну ночь. Чересчур!