Текст книги "Чужой астрал"

Глава 12

Друзья собирались на званный вечер. Егор предложил зайти перекусить.

– Ты что? – возмутился Митрич. – Ты же лопнешь!

– Ага, лопну! – заявил Егор. – От трёх ложечек мороженного и стакана соку! Как знаешь, а я зайду в пельменную!

– С чего ты взял, что будешь голодать? У Сабины, знаешь, какая кухарка? Оближешь все пальцы, только не советую. Неприлично! Ха-ха! – Митрич рассмеялся собственной шутке. Он ясно представил, как сидит Егор в компании интеллигентных тётушек и с причмокиваниями облизывает пальцы!

– Верю! – сдался Егор. Ему не приходило в голову, что в наше время у кого-то может быть собственная кухарка. Тем более у профессора патанатомии.

– Давай собираться! У тебя, Егор, есть что-нибудь кроме серого костюма?

– Чем он плох? Почти новый!

– Слишком официальный!

– Есть короткая рубашка и светлые штаны.

– Пойдёт! – понял Митрич. – Рубашка с коротким рукавом и брюки без стрелок – в самый раз. Одевай!

Егор оделся, посмотрел на себя в осколок зеркала в ванной и вернулся в комнату.

– Не пойдёт! – сказал он Митричу.

– Ты же не на собрание идёшь! Сабина не испугается, увидев нас даже в трико!

– Это мысль! Одену трико!

– Егор! Если будешь все слова воспринимать всерьёз – попадёшь в психушку! Я же образно говорю!

– Да понял я! У меня замок ширинки сломался!

– Да?! – развеселился Митрич некстати. – Где теперь вшить? Ателье закрыты. Нитки-то есть какие?

– Ты умеешь вшивать молнию?

– Я умею зашивать наглухо. Между прочим, потайным швом!

– Если потайным, подойдут и чёрные! – Егор вынул из сумки катушку ниток с воткнутой в неё цыганской иглой.

Митрич взялся за работу. Через несколько минут Егор лёжа, кое-как впихнул себя в штаны.

– Пожирнел тут у тебя!

– От пива? – улыбнулся Митрич и пояснил: – Зашив ширинку, мы уменьшили размер!

– Это как?

– Окружность стала меньше! Но ты же всунулся, что ещё?

– А если мне захочется туда? – Егор кивнул на дверь туалета.

– Тогда снимешь штаны.

– А как одеть?

– Мы что, жить к ней идём? Посидим и отчалим! А дома хоть в трусах ходи!

Егор согласился и достал из дорожной сумки свой галстук.

– Я же сказал, выкинь и никогда не вспоминай! К тому же, на рубашку с коротким рукавом одевают галстук только пижоны!

– Мне кажется, с галстуком будет лучше! – заявил Егор. Митрич махнул рукой, времени в обрез! А Сабина не любит, когда опаздывают. Они выскочили во двор и поймали частника.

– Стольник! – сказал шофёр.

– Полтинник! – сказал Митрич.

– Четвертак! – войдя в азарт, Егор включился в торг.

– Ладно, полтинник и десятка!

Егор собрался сбить цену, но Митрич дёрнул его за руку. Они сели в машину и вмиг оказались у дома Сабины.

В подъезде их остановил швейцар и начал расспрос:

– К кому? С какой целью?

– К Сабине! – просто сказал Егор.

– К кому, и с какой целью?

– Митрич, у него пластинка заела? Сказано тебе, холуй, к Сабине!

Митрич не успел осадить товарища, а швейцар нажал на кнопочку в столе. Невесть откуда появилась охрана.

– Молодые люди! Выходите на улицу! – приказали они хором. Егор прикинул: расклад не в их пользу. Четверо бугаев против двух необученных гостей! Так и так огребём, подумал он и с отчаяния врезал самодовольному швейцару промеж глаз. Эх, сюда бы Лапу да деда Николу!

От неожиданности охранники замерли.

– Читайте! – вынул Митрич корочку из кармана, сунув под нос ближайшему вышибале.

– Член! – громко прочёл охранник. – Ах ты, «член», сейчас я тебя уделаю!

Услышав слово «член», швейцар поднял руку кверху, останавливая охранника.

– Сабина Казимировна! – выкрикнул он в селектор. – Тут у входа двое, говорят, что к вам!

– Как они выглядят? – спросила Сабина.

– Один плюгавенький с помятым лицом и корочкой «члена», другой похож на клоуна, изгнанного за аморалку. В общем, артисты погорелого театра! – с достоинством выдал швейцар, прижимая платочек к разбухшей шишке на лбу. Повторного удара он не боялся: охранники в камуфляжах крепко держали обоих посетителей, скрутив им руки за спиной.

– Одного зовут Алексеем Дмитриевичем, другого – Жоржем Андреевичем. Запустите!

– Не могу! – сказал швейцар, глядя в документы. – Один совпадает, другой нет!

– С чем он должен совпасть?! Что за прокрустово ложе? Немедленно запускайте моих гостей!

– Сабина Казимировна, – обиженно сказал швейцар: – Это не Жорж, а Егор!

– Всё равно, как холуй и блюдолиз! – выкрикнул Егор так, чтобы было слышно хозяйке квартиры. За это получил чувствительный тычок в бок и ойкнул.

– Что вы там творите? – взорвалась Сабина. – Я сейчас спущусь!

– Всё ясно, запускаем! – скороговоркой выдал швейцар и отключил селектор.

– А ты ещё выйдешь! – пригрозил он крупным пальцем Егору.

Егор ничего не ответил.

– Вы опоздали на две минуты! – укоризненно покачала головой Сабина.

– Сабина Казимировна – сказал Егор. – Нас задержал слуга в подъезде! – он надеялся, что Сабина примет меры, но оказалось, что холуй не её личный.

– Не разувайтесь! – скомандовала Сабина, порадовав Егора. За суматохой сборов, он позабыл про свои носки. Ширинку умудрились зашить, носки остались рваными.

Митрич, похоже, знал порядки и не напрягался. Он прошёл в гостиную и поклонился кому-то. Егор двинул за ним, но Сабина задержала.

– Спасибо, Жорж! Вы замечательный ученик и очень далеко пойдёте! – сказала она, держа галстук Егора. Он вежливо кивнул.

– Зачем вы целовали ручку Алле Адамовне? – вдруг спросила она.

– Само собой так получилось, – сказал Егор, сообразив, что без ответа его не впустят внутрь. – Она подала руку ладошкой вниз, что оставалось делать?

– Ой, берегитесь теперь! – Сабина улыбнулась и пригласила Егора в гостиную.

– Это Жорж! – представила она Егора гостям. – Мой лучший ученик!

Гости поднялись с кресел поприветствовать Егора. Они подходили и представлялись. Егор не запомнил ни одного имени. Люди незнакомые и какие-то ненатуральные.

Мужчины брали руку, но не сжимали её. Женщины склоняли голову, изогнув спину так, что, кланяясь, они задирали подбородки. Только одна из дам подала руку. Конечно же, Алла Адамовна!

Егор взял её длинную ладонь, но Алла Адамовна с нажимом опустила руку, не позволив поднести её к губам.

Опять он поступает неправильно! Егор сжал ладонь женщины, но почувствовал сопротивление. Сила пожатия Аллы Адамовны нарастала, Егор улыбнулся. Тогда Алла Адамовна Весельская расслабила пальцы.

– Жорж! Армрестлинг с Аллой Адамовной устроите позже, наедине! – сказала, появившаяся откуда-то, Сабина Казимировна.

Егор не понял, что он сделал не так, и почему Алла Адамовна исчезла? В продолжение вечера он не видел Весельскую. Сабину Казимировну – тоже очень редко. Митрич тёрся где-то вдалеке. Поговорить было не с кем.

Егор уселся за пустующий стол. Гости танцевали. Еды было очень много, как и обещал Митрич. Егор заметил, что нет ничего экзотического и противного. Никаких лягушек, рапанов, кишок змеи, мозгов жареной кошки в собственном помёте и прочей мерзости – всё родное и вкусное. Егор зацепил мант в крохотное лилипутское блюдечко, ссыпав из него какие-то орешки, видимо, для торта. Егор взял пустой фужер и наполнил его тёмно-красным вином, после чего уселся с краешку в тёмный уголок.

Егор ничего не пил, отставляя свой бокал нетронутым. Это было несложно. Так пили все гости. Отопьют капельку и поставят. Поклюют в тарелочке и бросят, а служанка оттаскивает объедки, оставляя взамен чистые блюдца. С детства Егор знал, что так делать нельзя. В тарелке, как и в рюмке не оставляют свою силу! Так говорили родители, так поступали все его родственники, включая стервозную тёщу.

Егор разделил мант на четыре части, чуть не обронив его с крохотного блюдечка. Пришлось одну четвертинку срочно съедать, получилось: закуска раньше выпивки. Егор прожевал и выпил вино. От принятой дозы он не получил никакого эффекта. Налил ещё раз, до краёв.

– Егор, не надо экспериментировать! – раздался голос из-за спины, Это не Митрич! Егор вздрогнул, а голос продолжал: – Если не любите вина, пейте крепкие напитки!

Егор оглянулся, кто там такой умный? И где он видит водку?

Незнакомец присел рядом. Егор разглядел его. Малый рост и торчащие метёлки волос из крупных ушей придавали ему сходство с гномом.

– А давайте, коньячку! – предложил мужичок.

Егор поморщился.

– Это настоящий коньяк! – сказал мужчина. – Из самой Франции!

Не дожидаясь возражений, он взял тёмную бутылку и наполнил рюмочки, такие же лилипутские, как тарелочка.

– За знакомство, – поднял он рюмку. – Я понимаю, нас всех запомнить сложно. Представляюсь ещё раз: Владимир Иванович!

– Профессор?

– Сейчас это совсем неважно! Выпьем?

Они выпили. Егору стало теплее, но коньяк жутко вонял! Он сморщился и закусил мантом.

– Егор! – сказал Владимир Иванович. – Коньяк должен пахнуть клопами! Иначе это не коньяк, а подкрашенный чаем спирт!

Егор вздрогнул. Они что, все умеют читать мысли? Сперва Сабина с зелёным галстуком – хотя оделась в фиолетовое платье – теперь этот Владимир Иванович! Откуда он знал, о чём только что подумал Егор?

Владимир Иванович налил по второй, предложив закусить коньяк шоколадом.

– А после, можно и мант! – весело сказал он.

Егор так и сделал. Действительно, шоколад сбивает клопиную вонь. Потом Владимир Иванович налил ещё и предложил посмаковать. Егор попробовал. С большим трудом он процедил коньяк до половины рюмки, стошнило. Егор, не отрываясь, выпил залпом.

– Очень даже неплохо на первый раз! – обрадовался Владимир Иванович.

Егору показалось, что над ним смеются. Так захотелось двинуть в волосатое ухо Владимиру Ивановичу!

– Я в первый раз, когда пил коньяк, смог только намочить губы, а потом – залпом! – радостно сообщил Владимир Иванович и налил ещё по стопочке.

В этот момент подошла служанка. Она собирала тарелки. Егор быстренько доел остатки манта и отдал свою чашечку.

– Зачем вы положили мант в розетку? – спросила кухарка.

Егор посмотрел на стол. Розеток и проводки нигде не было. Может, он уронил мант, а розетка где-нибудь на полу?

– Впрочем, как пожелаете! – улыбнулась кухарка. – Принести чистую?

– Ага!

Владимир Иванович налил ещё. Они выпили. Теперь Егор запросто просмаковал рюмку. Коньяк по вкусу напоминал терпкий виноград. Через четверть часа оба собутыльника разговаривали на все темы, а когда гости вновь собрались к столу, они почти обнимались.

Мужичок оказался умным и сообразительным. Кроме своей медицины он знал ещё целую уйму вещей, говорить с ним было приятно. Не обращая внимания на остальных, они продолжали беседовать о своём. Женщин Егор как-то не замечал, а дамы не старались привлечь его внимания.

– Как думаешь, Егор, – собеседники давно перешли на ты. – Маяковский прав насчёт столетия Революции?

– Столетие будет! – сказал Егор. – Но отмечать его захочет только сам Маяковский.

– И я так полагаю, – кивнул Владимир Иванович. – По-моему, компартия отдаёт концы!

– И комсомол! – кивнул Егор.

– Заканчивайте политические дебаты!

Егор поднял голову. Сабина, румяная и весёлая, протянула ему руку.

– Только не дави, я хрупкая женщина! – предупредила она и увлекла Егора в круг танцующих.

Егор пошевелил руками, попрыгал и вспотел. Внизу живота он ощутил сильную тяжесть, как будто съел, по меньшей мере, целиком зажаренного поросёнка.

Егор вышел из зала. Проходя по коридору, он тыкался во все двери подряд, но нужной не находил. Всюду было темно – и ни одного выключателя!

– Что-то ищете? – спросила кухарка.

– Да!

– Это сюда! – она указала на белую дверь.

Выключателя и тут не было. Егор вошёл в темень. Когда он прикрыл за собой двери, загорелся свет. Егор огляделся. Да-а, такого туалета он ещё никогда не видел. Совмещён с ванной, но места столько, хоть гимнастикой занимайся! Это и есть евроремонт, заключил Егор.

И всё бы хорошо, если не зашитая ширинка. Штаны не одевались. Кто-то постучал в двери. Егор дёргал и дёргал брюки кверху, но ничего не получалось. Тогда он взял ножницы с косметического столика и надрезал пояс спереди.

Правильно говорил Митрич насчёт окружности! Всё получилось, но теперь штаны сползали. Егор отрезал кусок бельевой верёвки и обвязался вокруг, как ремнём. Выпустив наружу рубашку, он вышел в коридор. Крадучись, Егор прошёл к столу, минуя танцующих.

– Да и союз перестал быть нерушимым, – сказал ему Владимир Иванович так, будто они не прерывали разговора.

– Ага! – согласился Егор.

Кто-то тронул его за плечо.

– Потанцуй с тётенькой! – обрадовал Егора Митрич своим появлением.

– Митрич! Выпьем?

– Обязательно! – заверил Митрич и прошептал Егору на ушко. – Потанцуй с тётенькой, Сабина Казимировна просют!

Егор вышел из-за стола. Сабины он не увидел. Кто его просил? Потолкавшись среди танцующих пар, он повернул назад и чуть не столкнулся с женщиной маленького роста. Она улыбнулась. Егор, понял, танцевать надо с нею. Он пригласил. Дама обхватила Егора за шею. При этом она оказалась на цыпочках! Егор не спеша кружил партнёршу. Женщина убрала руки с его шеи и положила на грудь, упёршись острыми локтями в живот Егору. Егор заметил, дама постоянно поглядывает на стол. Голодная что ли? Танец ещё не кончился, а партнёрша всё сильнее отстранялась.

Странно, если ей так противно, почему согласилась танцевать? Егор так и сказал ей. Женщина странно посмотрела на него, убрала локти, положив руки на его шею. Теперь она принялась нежно поглаживать его кожу, невзначай касаясь мочек ушей. На одном из поворотов, прижалась к нему так, что Егор опешил: он оказался воткнутым пахом в животик дамы. Теперь пришла его очередь отталкиваться от дамы. Но чем больше он отстранялся, тем сильнее женщина липла к нему! Когда это стало совсем неприличным, Егор оторвался от партнёрши на расстояние вытянутой руки.

– Жорж! Вам противно танцевать со мной? Почему же согласились пригласить? Кто бы вам дал по лбу за отказ? – постаралась она слово в слово повторить недавние слова Егора.

– Рад познакомиться! – неожиданно для себя сказал Егор, подумав совсем о другом.

– В какой области вы ученик Сабины Казимировны?

– Во всех! – сказал Егор, удивляясь самому себе. Следовало бы послать эту дамочку, строящую из себя ледяную липучку! Вместо этого он поклонился и сказал: – За исключением парных танцев!

– Вот как?

– В этой области равных вам учителей не найти!

– Замечательно! – сказала женщина. – Жорж, а музыка-то закончилась!

– Извиняюсь! – Егор поклонился, поблагодарив даму за танец.

А музыка зазвучала снова. Медленная и плавная. Опять образовывались пары, Егор отступил в тень. Стоя в тёмном углу, он осматривал стулья за столом. Сидело несколько человек, но Владимира Ивановича не было. Не было и Митрича, и Сабины Казимировны. И куда все исчезают?

Ремень из бельевой верёвки сдавил живот, Егор пошёл в ванную, чтобы ослабить узел. Он почему-то попал в другой коридор и оказался в тупиковой комнате со стеклянной дверью, приоткрытой на улицу, оттуда дохнуло свежестью. Лоджия? Это ещё лучше, чем ванная! Ослабить ремень можно и там.

С лоджии донеслись голоса. Егор прислушался, вот она! Вся тёплая компания: Сабина Казимировна собственной персоной, Владимир Иванович и Алексей Дмитриевич!

Разговор подходил к концу. Собеседники выражали короткие мысли, похожие на выводы. Возможно, вначале они спорили, а теперь пришли к чему-то единому.

Сабина Казимировна говорила неровно, с придыханиями. Владимир Иванович казался трезвым, только язык Митрича сильно заплетался. Наверняка Митрич успел насмаковаться благородного французского напитка.

– Итак, Владимир Иванович, твоё обещание в силе? – спросила Сабина.

– Конечно, Сабина Казимировна! Только бы, – Владимир Иванович посмотрел на Митрича. Тот сидел на полу, растянув ноги, облокотясь спиной о стену. В его левой руке дымилась сигарета, лежащая в хрустальной пепельнице.

– Алексей Дмитриевич! – сказала Сабина. – Тебе бы отдохнуть, а?

– М-можно, – согласился Митрич, открыв глаза. Владимир Иванович подал ему обе руки и помог подняться.

Егор похолодел. Они идут сюда! Убегать рискованно, оставаться стыдно. Что подумают? Сидит и подслушивает, вот какой неблагодарный гость! Он кинулся в угол за тахту, плюхнулся в кресло в углу комнаты, притворился спящим.

Владимир Иванович завёл Митрича и уложил на тахту. Не включая света, он вернулся на лоджию. Двери закрывать он не стал.

– Володя! Обещай ещё раз, что ни при каких обстоятельствах не назовёшь меня и обследуемого!

– Ни за что! – заверил Владимир Иванович. – Только бы Митрич не проболтался!

– Я согласна. Но если ты бросишь всё на полдороге, то…

– Да ни в коем случае, Сабина Казимировна! Это же прекрасный материал! Типичный представитель, так сказать. Не лишён среднего интеллекта и сообразительности, новые знания ухватывает на лету! Даже если ты откажешься, я – никогда!

– За Митрича не беспокойся! Он скоро утеряет интерес!

– Я бы не торопился с выводами, Сабина Казимировна.

– Можешь назвать хоть одного корректора, ставшего знаменитым и талантливым писателем?

– Пусть так, – согласился Владимир Иванович. – А что делают наши гости?

Егор вжался в кресло. Хозяйка прошла с гостем по комнате, не обращая внимания на храпящего Митрича.

– Наш Жорж покоряет сердце старой девы! – на ходу сказала Сабина.

– Натальи Павловны?! – удивился Владимир Иванович.

– Я её очень попросила!

Дальнейший разговор Егор не слышал. А что слышал, не понял. Какие-то их дела, научные. Зато про старую деву сообразил: Сабина всё испытывает его. Или его терпение?

Егор вышел из тёмной комнаты и попал наконец в ванную. Здесь он умылся, поправился и встряхнулся, чтобы случаем не догнать состояния Митрича.

Когда он вернулся в зал, все собрались за столом. Егор занял своё скромное место.

– Ваша розетка, Жорж! – сказала кухарка. Егор оглянулся. Служанка зарделась, опустила глаза, поставила крохотное блюдечко перед Егором и исчезла.

– Так вот для какой розетки эта вилка! – сказал Егор, взяв длинную двузубчатую вилку в левую руку.

Гости промолчали.

– Сейчас подадут курицу, – прошептал ему Владимир Иванович.

– Понял, – сказал Егор. – Справимся!

Его громкие слова утонули в полном молчании. Они что, впервые увидели нормального человека? Который может что-то сказать, кроме: «Вот-те, пожалуйста, извольте, кушать подано?» Попривыкали к холуям!

– Позвольте! – как в мысль Егору сказала кухарка, протянув руку за вилкой.

– Ни в коем случае! – улыбнулся он. – Подавайте курицу!

Егор поднялся на ноги и оглядел гостей. Мужчины уткнулись в тарелки, а женщины смотрели на него, не отрываясь. Некоторые скривили губы, или ему так показалось? Сабина Казимировна улыбалась. Улыбалась появившаяся из тени Алла Адамовна, но недолго. Хозяйка взглянула на неё, и Весельская опустила голову, разглядеть свой маникюр. Наталья Павловна ободрительно подмигнула.

Егор сдвинул в сторонку блюдца и тарелки, освободив место для подноса. Он попросил Владимира Ивановича поставить курицу, похожую на гуся средних размеров. Затем, не спеша и не отвлекаясь, Егор разделал курицу на восемь равных частей, по количеству сидящих за столом.

За время его работы ни вилка, ни ножик ни разу не соскользнули и не звякнули о поднос, а пальцы Егора так и не прикоснулись к зажаристой корочке курицы.

Закончив разделку, Егор вернул блюдо на середину стола, рядом положил нож, вилку пристроил к розетке, пристукнув кончиками о фарфор.

Тишина продлилась недолго. Первой захлопала в ладоши Сабина Казимировна. Поддержал Владимир Иванович. Затем присоединились все.

– Где ты научился, Жорж? – спросила Сабина таким тоном, словно знала его лет десять, а эту способность заметила впервые.

– Это мужская работа! – сказал Егор, ничего не поясняя. Какое им дело, что он в армии служил поваром при штабе генерала?

– Ответ не мальчика, но мужа! – со всей серьёзностью отметила Наталья Павловна.

Гости принялись за еду и завели свои мелкие разговоры. На протеже Сабины Казимировны никто не обращал внимания.

– Всё-таки вилка должна быть в розетке! – сказал Егор Владимиру Ивановичу после двух тостов.

– На то она и розетка! – согласился Владимир Иванович, наливая в пустые стопочки.

Егор изучающе посмотрел на гостей. Каждый разговаривал с соседом и закусывал. Все показались ему нормальными людьми.

Потом Егор танцевал и веселился, беседовал с новым знакомым обо всём и ни о чём, совершенно забыв о Митриче.

В половине первого гости начали расходиться. Половина из них уехала на вызванных машинах, остальные – то ли на такси, то ли ещё как. Всего этого Егор не замечал. Он часто выходил курить на лоджию и совсем не удивился, когда оказался в тёмной комнате, танцуя с Сабиной Казимировной. Кто-то толкался рядом, и это успокаивало Егора. Когда-нибудь должен же очухаться Митрич! Главное, уйти не последними, думал Егор.

Откуда-то появилась Алла Адамовна с супругом. Снова уселись за стол, пробовали торт.

– Сабина Казимировна! Где это вы узнали новый рецепт? – поинтересовалась Весельская. Она знала, что кухарка готовит только по рецептам хозяйки. – Миндаль в торте, замечательно! Неповторимо!

Егор опустил глаза. Это же он ссыпал орешки на торт!

– А ты попробуй, Аллочка! – посоветовала Сабина. – Только прежде очисти орешки и изжарь!

– Вот оно как, технология! – сказал муж Аллы Адамовны, мужчина ростом выше среднего, но сидя рядом с нею, он казался пигмеем.

– Вам не понять! – сказала ему Алла Адамовна.

Гости болтали о том, о сём. Егор не вникал. Появился улыбающийся Митрич и подсел к Егору. Он согласился, что пора уходить, но почему-то не переставал наполнять свою рюмку.

И вновь оказался Егор танцующим с Сабиной Казимировной. Потом они присели за стол, накрытый заново. Пили тёмное рубиновое вино. Теперь Егору было всё равно, что пить. Смаковать больше не хотелось. Митрич куда-то испарился. Наверное, упал спать на тахту в комнате с лоджией. Не появлялась и кухарка. Похоже, Алла Адамовна ушла по-английски, прихватив с собой мужа.

Остался Жорж вдвоём с Сабиной…

И проснулся поутру в её кровати.