Текст книги "Война 2033. Пепел обетованный"

– Пожалуйста, – сказала Кира. – Знакомьтесь: Андрей, это Тикки. Тикки, это Андрей. Он свой и хороший.

Я протянул руку, провел пальцами по жесткой, бугристой коже. В ответ геккон высунул длинный раздвоенный язык и лизнул мне запястье.

– Ну, вот и познакомились, – Кира пристроила Тикки на плече, геккон тут же свернулся клубком, прикрыл большие светящиеся глаза. – Он устал. И хочет спать.

– Пусть спит.

– Знаешь, – она на мгновение зажмурилась, провела ладонью по закрытым глазам. – Я только сейчас поняла, что тоже жутко устала.

Я не удержался, погладил ее по волосам. Кира подалась навстречу, словно не хотела отпускать от себя тепло моей руки.

– Ничего, немного осталось. Скоро дойдем.

Конечно, я малость преуменьшил расстояние, чтоб не пугать ее. Мы шли к Оазису еще несколько часов. Ремень «СВД» давил на плечи, набитый рюкзак тянул к земле, да и анестезия начинала понемногу отходить – зуд в ноге все чаще напоминал о себе. Я пошел медленнее, Кира то и дело уходила вперед, потом, спохватившись, возвращалась, виновато заглядывала в глаза. Опять чувствовала, что ли?

Солнце уже золотило барханы на востоке, когда мы увидели дрожащую пелену защитного купола.

Киру я оставил на центральной площади Оазиса, посоветовал сходить на почту – проверить, нет ли каких сообщений из дома или из Новой Москвы. Эта идея сразу захватила ее, усталость мигом слетела, да так, что Кира умчалась в сторону делового квартала чуть ли не бегом. Еле успел вручить ей текст телеграммы для Дигмана – где искать схрон со старательским грузом – и пару монет на всякий случай.

Я смотрел ей вслед и в который раз мучил себя вопросами.

Почему мне никак не удается выбросить ее из головы? Спокойно оставить в относительной безопасности Оазиса и идти своей дорогой?

Вот и сейчас, вместо того чтобы проститься навсегда, я опять подарил ей надежду. Пообещал к вечеру узнать, кто сможет ей помочь:

– В общем, не переживай, Кир, что-нибудь обязательно придумаем!

«Зачем морочишь девчонке голову, брат Андреналин?

Может быть, потому, что никак не можешь забыть Силь и считаешь себя виновным во всем, что случилось? И, наверное, именно поэтому бросился спасать Киру? Всего лишь в бесплодной попытке убедить собственную совесть, что и ты способен «спасать и защищать»?

Ну что ж, расхлебывай теперь…»

Внутренний голос, как всегда циничный и жесткий, был прав на все сто. Не поспоришь. Я потуже перетянул ремни походного мешка, вздохнул и поплелся в госпиталь.

Надо признать, правительственные коновалы неплохо справились со своей работой. Пулю извлекли секунд за пять, я не успел даже вздрогнуть. После чего наложили регенерирующий пластик, впрыснули стимулятор роста мышечной ткани. Через три часа и каких-то шесть медяков я уже мог спокойно сгибать и разгибать ногу, опираться на нее. Даже сбежал вниз по лестнице – никаких фантомных болей или неприятных ощущений.

И без нейрохимии, кстати. По крайней мере, железяка в моей черепушке не протестовала.

До вечера было еще далеко, и для начала я наведался в казармы полиции, посмотрел список патрулей, потрепался с дежурным. Сначала он встретил меня неласково, но после нескольких монет подобрел и поведал кое-что из секретной информации. Новости были неутешительные – в ближайшую неделю не планировалось крупных караванов или полицейских рейдов на Москву.

Так что, хочешь не хочешь, а придется мне искать Кире проводника, раз обещал. Надо поболтать с Джоком, может, подскажет кого.

В магазине у давешнего торговца я сдал мародерское барахло, прикупил патронов к «СВД», полевую аптечку, пару скрамблеров для рации. В общем, дел и вправду оказалось более чем достаточно.

До паба я добрался уже к закату. Народ толпился у стойки, оставив столики почти пустыми – старатели в основном. Небольшая эстрада призывно светилась веером красных огоньков: самое время для маленького обнаженного шоу.

Бармен подмигнул мне, как старому знакомому. Не без иронии поинтересовался:

– Я смотрю, ты поправил финансы. Что будешь заказывать? Виски? Или опять пойло бейлевское наливать?

Юморист, мать его. У меня с той бормотухи до сих пор руки трясутся.

И с чего это он так моим достатком озаботился? Понятное дело, выгляжу я получше, чем в прошлый раз. Ствол опять же на плече не дешевый, слепой не увидит. Только он что, каждого клиента помнит, кто в чем приходил? Или ты, сталкер, так засветился, что в Оазисе тебя даже уличные попрошайки скоро будут узнавать?

– Два «рэша». Двойных.

Он не глядя снял с полки бутылку, проверенным жестом толкнул вдоль стола пару стаканов.

– Правильный выбор, не пожалеешь. Настоящий рэш в наше время редкость. И пьется хорошо, а еще от него в теле такая легкость образуется. Чувствуешь себя лет на десять моложе, скакать хочется…

– Вот и проверим, – сказал я, – не подделка ли твой хваленый рэш. Если меня танцевать потянет, значит, самое то.

Бармен с сомнением посмотрел сначала на меня, потом на бутылку. Свинтил пробку, понюхал.

– Не боись. Мы за качество отвечаем. Если уж моча вроде бейлевской, то моча самая отвратительная, а если…

– …виски, – подхватил я, – то первостатейная. Ладно, расхвалил – дай еще две двойных. Джок не появлялся?

– Да уж два раза заходил, тебя спрашивал. Три монеты.

Я расплатился, выдохнул и резко опрокинул в себя стакан. Первая порция прошла как по маслу. Пойло и в самом деле оказалось приличное, на общем фоне, конечно.

– Если что, я жду его вон за тем столиком.

Джок появился минут через двадцать. То ли бармен скинул сообщение парню в КПК, то ли ему так не терпелось вывалить добытую информацию и побренчать медью, что он заглядывал в бар едва ли не каждый час.

Увидел меня еще с порога, махнул рукой – иду, мол.

Едва он уселся, как я подтолкнул к нему стакан:

– Судя по твоей ухмылке, новости неплохие. Выпей вот для здоровья, легче будет.

– Спасибо, – Джок с удивлением посмотрел на виски. – Рэш?

– Он.

Похоже, клиенты его угощают нечасто.

Ему тоже очень хотелось сказать что-то типа «…в прошлый раз тебе на Бейля едва хватило». Но дармовая выпивка ждать не собиралась, и Джок сделал пару глотков. Кашлянул.

– В общем, нашел я то, что ты просил, – хриплым голосом сказал он. – Все семеро.

– Показывай.

Он вытащил из нагрудного кармана и разложил передо мной семь голографических пластинок с образами.

– Как в казино. Только там четыре дамы, а здесь семь.

«Много ли ты, парень, в казино-то бываешь, со своими заработками», – мельком подумал я, вглядываясь в лица девушек.

– Хочешь, могу в КПК скинуть. Все данные.

Первых двух красавиц я отбросил почти сразу. Рыл… пардон, личиком не вышли. Знала бы Силь, с кем я ее сравниваю, убила бы к ядреной матери. Да-а, не повезло вам, девочки. Зато экипировка не подкачала, и пси-показатели зашкаливают.

Третью карточку я долго вертел в руках. Не слишком похожа, да и не сталкер – старатель, но учитывая умение Силь перевоплощаться… Отложим пока в сторону.

Джок допил виски и, развалившись в кресле, рассматривал посетителей сквозь мутное стекло стакана.

Четвертая… пятая… не то… не то… Стоп!

С шестого образа мне лукаво улыбалась Силь. Почти она, если быть точным: снимок не самый удачный, лицо получилось плохо. Но остальное… Статная фигурка в женском варианте тяжелой хай-тек брони, рекрутский значок на плече (интересно, какого клана?), нашивки наемника, снизу подпись: De Silva.

Значит, она теперь и ник сменила. Интересно почему.

– Вот эти двое, – я показал Силь и третью карточку. – Расскажи, что про них знаешь, кратко, подробности можешь опустить, просто перешли мне приватом.

Он повертел карточки в руках, заглянул в КПК, сверяя записи.

– Первую зовут Хэзер, ник – Heat, жара. Бывший добытчик клана «Пэтриотс». Весьма примечательная личность. Из-за дурного характера постоянно ссорилась с напарниками, а под конец еще и не поделила что-то с руководством, из состава ее исключили. Так она в отместку ограбила клановую ячейку и смылась из города. В последний раз видели в Оазисе семь месяцев назад. С тех пор ничего нового не слышно. Твоя подружка? – Он подмигнул. Рэш явно ударил парню в голову. Не знаю насчет легкости в теле, а вот легкость в трепотне уже заметна. – Или заказали найти?

– Шестая карточка, – напомнил я.

– А эта… Милая кошечка, правда?

Я с удовлетворением подумал, что если отметелить Джока так сильно, как он заслуживает, то очнется он хорошо если к утру. Заодно и на оплате сэкономлю.

Наверное, глаза опять выдали меня красным перекрестьем на зрачке. Джок сглотнул, уткнулся взглядом в стол и продолжал самым нейтральным тоном:

– Имя неизвестно, один раз слышали, как ее называли просто Си или Зи, ник – De Silva. По нашивкам – наемник, но профессию явно только что поменяла. Вообще, про нее почти ничего неизвестно, очень скрытная девушка. В город пришла с юга, вроде бы не одна, с какими-то клановыми головорезами.

– С кем именно?

– Не знаю. Помнишь, Китеж в очередной раз объявил крестовый поход на Атланту и собирал бойцов? Через наш купол их целая орда прошла – за всеми не уследишь.

– Ясно. И куда эта De Silva делась? Тоже не знаешь?

– В Китеж, куда же еще? Ищи там. Только с тех пор столько времени минуло, да и война давно кончилась. Атланта – почти банкрот, сам знаешь. Там все переругались, и хозяева, и кланы…

Знаю, знаю. Слишком много средств уходило на войну, а кому платить, договориться так и не смогли. Вот и начали в чужих карманах деньги считать. Как обычно в частных городах: то, что не смогли разрушить враги за месяцы осады, извели под корень жадность, интриги и зависть.

Впрочем, какое мне до этого дело? Главное, теперь я знаю, где искать Силь, если, конечно, номер шесть – это она. Других вариантов все равно нет, Китеж – моя единственная ниточка. В городе я раньше бывал не раз, забавный он, самобытный. Почему бы не сходить еще разок? Надеюсь, из черных списков меня уже убрали. Война все прощает.

И Киру теперь есть чем порадовать. Тяжело ведь оставлять ее здесь, потом несколько месяцев буду совестью маяться. Не помог, мол, бросил в беде и все такое. Доведу девочку до портала, все равно по пути. А от московских предместий сама как-нибудь доберется. Там рейнджеры лагерем стоят, проводят, если что.

К обновке – электронному расчетчику – я еще не привык, долго возился с кодированной застежкой. После всех продаж и закупок на счету у меня красовалось почти две с половиной сотни, и еще двадцатку я взял медяками. Для таких вот частных выплат.

– Семь монет, правильно?

Джок кивнул, жадно рассматривая кошель. Но и в этот раз от комментариев насчет методов моего обогащения воздержался, а ведь такой пронырливый умник не мог не знать о вчерашнем скандале в мэрии. Растешь, парень. Учишься не делиться информацией бесплатно.

Я ссыпал медь в подставленную ладонь, кивнул бармену и вышел на улицу.

Привычно бурлила площадь, сновали вокруг люди, и все так же мерцал высоко над головой защитный купол.

Как будто ничего не случилось. Миру было наплевать, найду я когда-нибудь Силь или нет.

Впрочем, мне тоже плевать на мир и на то, что он думает. Квиты.

Кира нетерпеливо вертелась, то и дело приподнималась на цыпочки, высматривая меня в толпе. Тикки спокойно сидел у нее на плече, его мало волновало то, что происходит вокруг.

Она увидела меня, разулыбалась… и тут же отвернулась с самым независимым видом. Мол, совсем я тебя и не ждала.

Зачем эта игра, девочка? Через два, максимум три дня мы расстанемся и вряд ли когда-либо увидимся еще раз.

– Я тут узнал кое-что…

– Никто не может меня проводить, да? – не поднимая на меня взгляда, спросила она.

– С чего ты взяла?

– Ну, я привыкла. Мне все время что-то или кто-то мешает. Будто не хочет, чтобы я дошла до Москвы. Да я тебе говорила уже.

Ну вот, опять та же песня. Всем только и делать нечего, как за необученной пси гоняться.

– Не волнуйся, в этот раз не так все и плохо. До Оазис-портала нам с тобой по пути. И мне никто и ничто не может помешать тебя проводить.

Кира расцвела. Но из чувства противоречия не могла мне не попенять:

– А почему раньше не сказал?

– Потому что не знал, Кир. Я только сейчас выяснил.

– И ты – тоже в Москву? Да?

Она ждала, что я отвечу «да». Мне бы тоже этого очень хотелось – просто для того, чтобы перепуганной девчонке, трижды за неделю побывавшей в кровавой мясорубке, больше не нужно было ничего бояться.

Но я сказал правду:

– Нет, Кир, только до портала. Потом мне в другую сторону. Но ты не волнуйся: внутри тебя никто не тронет, а на той стороне – рейнджерский лагерь. Денег за мародерское барахло я немного выручил, часть скинул на карточку. Вот, держи.

Она взяла протянутую кредитку и с видом полнейшего безразличия сунула в карман. Пластиковый край зацепился за молнию, карточка выскользнула из рук и упала на землю. Нагнувшись за ней, Кира будто бы случайно перевернула чип рабочей стороной, активировала расчетчик. На индикаторе баланса высветились цифры.

Демонстрация независимости. Мне все равно, мол, сколько ты насчитал. Не волнует.

А на самом деле жуть как хочется посмотреть. Любопытство – страшная сила.

Я вздохнул.

Кира выпрямилась, спрятала карточку, посмотрела на меня:

– Спасибо, Андрей.

– Там полсотни меди, на портал хватит, и рейнджерам будет что заплатить. Плюс на еду чуть-чуть, мало ли – вдруг придется задержаться.

Ей явно хотелось сказать что-то еще кроме «спасибо». Может, еще раз попросить проводить ее. А может, обвинить в черствости. Глаза у нее были такие… в общем, странные. Но она всего лишь спросила:

– У тебя, наверное, еще много дел в городе. Скажи, когда выходим, я подожду здесь.

– Да нет, – ответил я. – У меня все. Можем идти прямо сейчас.

Уверен, Кире не терпелось съязвить: мол, не только у Андреев могут быть важные дела в городе. И она свои еще не закончила. Но, поскольку ничего подходящего придумать так и не удалось, пришлось признаться:

– Я готова.

– Возьми вот. – Я отцепил с пояса вторую рацию, выставил на скремблере код, выбрал пустующую волну. – Пользоваться умеешь?

– Конечно!

Она повертела переговорник в руках, прижала клавишу передачи и несколько раз повторила в микрофон:

– На связи! Как слышимость? Говорит Боевая СеКира.

И посмотрела на меня – отвечай, мол. Я хмыкнул, вытянул из-за воротника ларингофон, сказал:

– Я вас вижу, но не слышу. Не трать батареи, Кир. Под куполом рация бесполезна, слишком много отраженных сигналов.

Кира надулась, сунула рацию в нагрудный карман.

Ну вот, похоже, она опять решила, что я над ней издеваюсь. Нет чтобы спросить сначала. Разве я виноват, что силовое поле радиволны пропускает через раз?

– Пойдем, – сказал я, – солнце скоро зайдет. За ночь как раз полперехода одолеем.

Дорога на Оазис-портал

Локальные координаты 125734—125834

Купол остался позади. Я решил порадовать Киру и специально выбрал тот путь к порталу, что подсказывал КПК. Не то чтобы здешняя дорога казалась мне безопаснее, просто где-то недалеко от трассы пролегала цепочка озер – небольших, в полкилометра диаметром, но достаточно красивых. Как увидит, глядишь, и перестанет тогда на меня злиться.

Не пить, не купаться там, конечно, нельзя: вода грязная, это ведь не просто озера, а остатки древнего кратера. Уровень радиации с тех пор сильно упал – сколько лет прошло. Но пока еще фонит. По крайней мере, пару лет назад по берегу еще стояли проржавевшие щиты со знаком радиационной опасности. Дожди здесь страшная редкость – да и откуда они в таком климате? – а ключей в искусственных озерах нет в принципе, так что и за сотню лет всю грязь Того Дня не расчистить.

Но посидеть у воды, а то и на дневку встать – вполне можно. Или постираться, например. У девчонок на этом деле бзик, что я, не знаю? Для меня грязный камуфляж армейского х/б – лишняя маскировка, а для Силь самое маленькое пятнышко вечно становилось страшной проблемой. На миссии и уж тем более в бою она еще как-то терпела, но вот потом…

Наверняка и у Киры те же заморочки, ведь одежка, что на ней сейчас, и вовсе с чужого плеча. Хорошо хоть не с трупа: в мешке торговца отыскалась гимнастерка почти Кириного размера, а то вообще побрезговала бы. Гм… Я даже усмехнулся. В топике, после близкого знакомства с ножом Скинни больше походившем на рваную тряпку, она бы пользовалась в Оазисе завидной популярностью.

Кира неутомимо шагала следом. Каждый раз, когда я оборачивался посмотреть, кивала: все хорошо, мол. Тикки приоткрывал светящиеся глаза – видимо ловил ментальный сигнал хозяйки – и спокойно засыпал снова.

Один раз я все же спросил:

– Ты не устала?

– Нет-нет, все в порядке, не волнуйся. Идем дальше.

Ну и молодец, если не врешь. А что не замерзла, я и сам вижу: от земли парит дневным теплом, жить можно. Все-таки не пустыня, где через пару часов после полуночи может похолодать чуть ли не до нуля.

К перекрестку торговых путей Оазиса мы вышли примерно за час до рассвета. На востоке уже пылало красным, легкий ветер гнал оттуда запахи пустыни и волны тепла, пока еще вполне терпимого.

Здесь начиналась одна из достопримечательностей города – полуразрушенная стена, почему-то прозванная китайской. Мне всегда хотелось на нее посмотреть, правы были древние: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. А наслышан я про нее достаточно. Рассказывают, что стену построили очень давно, за сотни лет до войны для защиты от каких-то кочевых племен. Со временем она утратила свое значение, обветшала и разрушилась. А потом ее якобы выкупили у прежних хозяев и перевезли на много километров западнее. Уж не знаю зачем, но в любом случае война поставила крест на всех планах и проектах. Камень не способен противостоять ядерному огню. Кто не верит – милости просим в Вавилон. Там есть очень наглядные примеры.

По другой версии – куда более вероятной – стену возвели лет семьдесят назад во время скачкообразного взрыва популяции на заслонах, когда мутанты живой волной перли на едва окрепшие людские города. Говорят, при строительстве использовали технологии древних, загадили и так не слишком чистую землю, но при этом стена выросла за считаные месяцы. Это, правда, не помогло: бесконечные полчища мутантов прорвали ее во многих местах, где-то люди разрушили стену сами, чтобы, рухнув, она погребла под обломками побольше озверевших от крови радиоактивных тварей.

Так или иначе, сейчас от бесконечной ленты, тянувшейся когда-то с юга на север через весь материк, остались жалкие обломки да несколько одиноких башен с небольшими кусками прежде великой стены.

– Здесь встанем на дневку, – сказал я. – Чтобы днем по жаре не ходить. Рядом есть отличное местечко.

Кира поправила мешок на плече, погладила Тикки и ответила:

– Солнце же еще не взошло. Если ты думаешь, что я устала…

«Ну, конечно. Обязательно надо поспорить».

– …то – ничего подобного! Я еще столько же могу прошагать.

– Вечером прошагаешь. Дальше всю дорогу до портала свернуть некуда, придется чуть больше пройти за ночь, лучше отдохнем, пока есть возможность.

– Как некуда? Там что, заслон?

– Нет, просто стена. Раньше, говорят, можно было в башнях укрываться, но теперь опасно. Мародеры рыщут.

Я показал Кире на дрожащий от туманного марева горизонт, где гнилыми зубьями поднимались остовы разрушенных башен.

– Ух, ты! – сказала она. – Надо же, а у нас, в Вавилоне, точно такая же! И тоже совсем рядом с городом. Мне рассказывали, что стена тянется через все известные земли.

Ага, и мне рассказывали. Да я и сам неоднократно видел в пустыне оплавленные груды щебня и строительного камня. Может, и не врут легенды.

У самого ближнего к дороге озера, как показывал КПК, болтались какие-то наемники. Я благоразумно обошел их стороной – не та публика, чтобы доверять.

Зато у второго было чисто.

– Сейчас тебе будет сюрприз, – сказал я.

– Какой? – немедленно ответила Кира и даже выпрямилась. Несмотря на громкие крики «я не устала!», последние пара километров дались ей с трудом. Пришлось даже забрать мешок под предлогом неудачно затянутого ремня. Который, конечно же, натрет плечо, если его не завязать как надо. Ну а застежки оказались крепкими, чтоб им лопнуть, и почему-то все никак не хотели поддаваться.

– Увидишь. Если я скажу сразу, то не будет сюрприза, верно?

Минут пять я разглядывал берег в умножитель, пока изнывающая от нетерпения Кира приплясывала рядом. Она-то не видела, что там. Но страсть как хотела посмотреть – сюрприз же.

– Андрей, можно уже? Ну, скажи…

– Можно, можно. Кругом никого. Только не кричи слишком громко: Тикки разбудишь.

Последние слова я договаривал в пустоту – Кира умчалась. Через секунду до меня донесся восторженный вопль.

Бедный Тикки.

Когда я подошел к берегу, она уже ссадила геккона на песок, сбросила рюкзак, расшнуровала ботинки. В тот момент, когда она принялась расстегивать пуговицы на гимнастерке, я все же решил ее остановить. На третьей по счету. Хотя, честно скажу, очень хотелось посмотреть на продолжение.

«Ну и пусть сняла бы. До воды – метров пятнадцать, поймать я бы успел. Зато какое зрелище…»

– Кира, куда ты собралась? – Я постарался, чтобы мой голос звучал спокойно. Вообще за такую беспечность надо очень больно бить. По голове.

Она ойкнула, прикрыла руками расстегнутый ворот.

– Как куда? Купаться!

Я стоял и смотрел на нее в упор, не отрываясь. Кира медленно краснела.

– Не смотри так. И вообще – отвернись и не подглядывай. Мне надо раздеться!

– У вас в Вавилоне все такие? – Я начинал потихоньку закипать. – Тебя что, воду проверять не учили? Посмотри вокруг!

Раскрытой ладонью я ткнул в сторону крутых склонов северного и западного берегов. Очень хотелось продолжить движение и отвесить ей полновесную затрещину.

– Тебе это ни о чем не говорит?

– Высокий берег…

– Кратер, Кира! Старый кратер. Вода грязная, понимаешь?! Фонит. Постираться там, Тикки вон помыть – еще куда ни шло. Но купаться в кратере может только абсолютный самоубийца! Тебе вот эти штуки ничего не напоминают?

Кира проследила за моей рукой и охнула.

– Ой! Что это?!

– Пустынную слезу знаешь? Песок, сплавленный в стекло? Вот это примерно то же самое, только стекла там несколько тонн.

Отшлифованные песчаными бурями мутные полупрозрачные сталагмиты достигали, бывало, и десяти метров. Время медленно подтачивало их, но не скоро еще последний памятник Того Дня искрошится в невесомую стеклянную пыль. Они как часовые стоят у древних кратеров, одним своим видом предупреждая об опасности.

Странно, что Кира никогда их не встречала.

– Какие красивые! И страшные! Откуда они взялись?

– От ядерного взрыва. Раньше здесь стояли дома, высокие, красивые, полностью застекленные. Их называли небоскребами. Световая волна сплавила стекло в раскаленный ком, который потек вниз по стенам, а ударная – расшатала стальной каркас. Потом ржавчина съела балки, а ветер выдул бетонную крошку. Остались только застывшие стеклянные сталагмиты. И каждый ребенок знает, что рядом с ними обязательно должен быть старый кратер! А уж если увидел рядом озеро – сто раз проверь, прежде чем пить или купаться!

Кира испуганно смотрела на чистую, спокойную поверхность озера. Опытному человеку и этого бы хватило: если на воде не видно ни живности, ни даже самой ничтожной зеленой былинки – поостерегись!

А неопытный первым делом проверит любой источник счетчиком. Самые азы же! Чему их там учат, в Вавилоне! Или думают, что раз есть огромный пси-потенциал, так из любой передряги вывернется? Ну-ну. Сильно поможет ментальная мощь, когда лучевая прихватит. Или у них капсулы стоп-рада на улицах раздают, как в Новой Москве презервативы иногда?

Кира повернулась ко мне.

– А… а там сильный фон, да?

– Не очень, – я активировал счетчик в КПК, провел над водой. Пару раз негромко пискнуло. – Но в воду лучше не лезть. Зато берег чистый, во время сезона дождей все в озеро смывает, пусть и льет тут хорошо если раз в три года. Ладно. Вон, смотри, вроде промоина под корнями. Давай там осядем.

Она послушно застегнула гимнастерку, набросила рюкзак и наклонилась за Тикки. Мне она ничего не сказала, но геккону «на ухо» зашептала так, что не услышать было невозможно:

– Если так опасно купаться, зачем мы сюда пришли? И вообще – сказать не мог?

Очень хотелось ответить в том же духе: высказать, например, все небу или озеру. Что, мол, некоторые не понимают самых простых вещей, а лезут стич знает куда. Но я сдержался. В который уже раз. И почему эта девчонка вечно пытается вывести меня из себя?

Ответил спокойно:

– Мы здесь потому, что у озера – самое удобное место для отдыха. Рядом вода, а значит, днем будет не так жарко, да и пустынные твари сюда не заходят. Влаги много, и почва для них непривычная. А не предупредил, что озеро грязное, по очень простой причине: проверять воду учат чуть ли не с пеленок. Не знал, что в Вавилоне иначе. Наверное, у вас все источники вокруг города чистые.

– Я… я не вспомнила. Мне говорили, Андрей, честно! Но я просто забыла. Очень хотелось искупаться, и я…

– Ладно, проехали.

Кира догнала меня, взяла за руку, глянула виновато.

– Ты не злишься?

– Немного, – ответил я. – Глупость и забывчивость за куполом быстро сделают тебя мертвой. Пока с тобой я. А потом?

Сказал и тут же понял: зря. Зачем лишний раз напоминать. И, не дав Кире вдуматься в мои слова, тут же продолжил:

– А с водой что-нибудь придумаем. Принесу тебе чуть-чуть к вечеру. Если экономить и не плескаться, а просто обтереться мокрой тканью, то хватит чистоту навести.

– Спасибо! – улыбнулась она и потянулась поцеловать в щеку.

Я погрозил пальцем:

– Но-но! Не подлизывайся, тебя еще не простили.

Когда солнце поднялось над озером, мы уже сидели в тени схрона, образованного корнями высохшего дерева. Саму промоину я отверг: там мы как на ладони, с какой стороны ни посмотри, а здесь – отличное место. И с берега не видать, и все подходы как на ладони.

Мне даже удалось поспать несколько часов, пока Кира таращила глаза, стараясь не заснуть. Дремал я по-сталкерски, вполглаза, просыпаясь через каждые пятнадцать-двадцать минут. Улыбался, наблюдая, как она мужественно борется со сном. На десятый раз не выдержал:

– Сдавай вахту, солдат. Теперь твоя очередь спать.

Кира вяло поупиралась, но сдалась подозрительно быстро, прикрывая зевки ладонью.

Я с трудом сдерживался, чтобы не засмеяться.

– Только поешь сначала. А то с голодухи живот так урчать будет, что никогда не заснешь.

Она сжевала ломоть пустынного рациона, выпила без всякого стеснения половину моей фляжки и, стянув высокие шнурованные ботинки, улеглась отдыхать. Тикки немного потоптался рядом, попробовал на вкус пару мокриц, копошившихся в корнях, и нашел их вполне съедобными. Наевшись, геккон лизнул меня в руку, а Киру – в щеку, видимо, в благодарность за угощение, после чего свернулся клубком у головы хозяйки. Она пощекотала ящерку под роговыми наростами у рта, подразнила и даже обсудила с Тикки, какой я бука. Потом пыталась завести разговор со мной, но я отвечал односложно, думая о своем, и Киру быстро сморило.

Меньше чем через час она уже мерно сопела в самой глубине схрона. Я косился на ее босые пятки, которые то и дело пытались пнуть меня в бедро, и думал, кто же она все-таки такая. Пси-сила в Кире велика, спору нет, даже я это вижу, а знаток по ментальной части из меня аховый. А вот в байку про вавилонских научников верилось все меньше. Если ее воспитывали при исследовательском центре, как она говорит, то почему постоянно выясняется, что Кира не знает самых элементарных вещей? Ну, предположим, что про источники она могла и не знать, потому что никогда раньше не выходила из-под купола. Бред полный, но – пусть так. А остальное? Одна история с геккононенавистным ником чего стоит.

Может, и правда высокопоставленная беглянка? Или из «выживших». Есть, говорят, на юге несколько совсем недавно обнаруженных бункеров, которые лет пять как впервые открылись. И все это время бедняги сидели под землей, перебиваясь с гнилой воды на хлореллу, да и друг другом особо не брезговали.

Хотя нет, не похожа. Те ребята должны выглядеть бледными задохликами, а Кира так и пышет здоровьем. Худенькая, конечно, но формы вполне ничего. Вон как гимнастерка на груди натянулась.

«Ладно, брат Андреналин, хватит о девчачьих прелестях слюни распускать. У тебя работа есть».

А ведь и правда есть. Забыл я совсем с размышлениями этими. Какое мне дело вообще? Через сутки расстанемся.

Я набил до упора магазин «СВД», достал из рюкзака обе пушки. Рассовал по карманам патроны. Придется идти по самой жаре, но иначе могу просто не успеть вернуться. Кира проснется, не найдет меня рядом, выскочит наружу сломя голову, бросится искать… М-да… В общем, с ее беспечностью и «богатым» сталкерским опытом поиски закончатся очень быстро.

Нет, надо будить.

– Кира, проснись!

– А… – сонно ответила она. – Я сейчас, я еще немножко…

– Просыпайся. Мне надо тебе кое-что сказать, а потом спи, сколько хочешь.

Следующие двадцать минут можно смело считать самыми тяжелыми в моей жизни. Конечно, я не сказал, что иду охотиться на крыс.

– …обещал принести воды? Вот и сбегаю до источника. К вечеру управлюсь.

– Я пойду с тобой! Не оставляй меня здесь одну!

– Кира! Здесь безопасно, я специально выбирал это место. Никто тебя не потревожит.

Кира пристально посмотрела на меня, потом глаза ее наполнились слезами, и она сказала, едва сдерживая рыдания:

– Ты не вернешься, да? Уходишь, чтобы меня бросить? Зачем тогда разбудил – сбежал бы по-тихому, пока я сплю! Ну и проваливай, без тебя обойдусь!

Она отвернулась и уставилась в стену. Плечи едва заметно вздрагивали.

– Успокойся. Я вернусь через несколько часов. С водой.

Молчание.

– Слово сталкера.

Плечи застыли, но ответа я так и не услышал.

– Ладно. – Я начал злиться. – Верить или нет – дело твое. Но если хочешь пить, дождись меня. Все, разговор окончен.

На всякий случай я отключил у Кириного КПК выход в Сеть, чтоб не любопытничала. А вот рацию положил прямо перед ней – если что, сможет сразу позвать на помощь. Без всякой возни с приватами. Проверил магазин «МП5», перевел предохранитель в режим короткой стрельбы.

– Вот тебе оружие, – сказал я Кириной спине и положил «хеклер» ей под правую руку. В таком положении она себе точно ничего не прострелит. И магазин со страху за раз не выпустит. – Направляй на цель и жми на спуск. Одно нажатие – одна пуля. Поняла?

Она гордо промолчала.

Я пожал плечами: все равно нет времени уговаривать. Выпотрошил на землю свой рюкзак, сунул в него фляги и пустой короб из-под рациона. Хватит воды и на попить, и помыться.

Тикки проводил меня светящимся взглядом. Я подмигнул и приложил палец к губам. Геккон послушно закрыл глаза. Неужели понял?

У самого схрона я быстро поставил две растяжки, чтобы незваный гость успел изрядно нашуметь, прежде чем ворваться к Кире. Да и Тикки хороший сторож, почует гостей заранее и переполошится.