Текст книги "Пишу иск лючительно по памяти… Командиры Красной Армии о катастрофе первых дней Великой Отечественной войны. Том 2"

Командирам дивизий было дано распоряжение лично Командиром Корпуса по прибытии его в штаб. Корпусные части подняты были немедленно по боевой тревоге.

В первый же день на основе результатов боевых действий и данных разведки Командир Корпуса отдал боевой приказ, в котором уточнялись задачи дивизиям по обороне госграницы об использовании танковой бригады на Герца-Черновицком направлении и на подступах к Черновицам. Было приказано привлечь местное население.

Подразделения, которые оставались на зимних квартирах, приказано поднять по боевой тревоге и походным порядком и на машинах сосредоточить в район своих частей к госгранице.

Приказано было приступить к проведению сбора приписного состава, и даны были указания по обеспечению приема приписного состава и конского состава из районов боевых действий (в границах полос оборонительных).

Начата была подготовка к эвакуации семей офицерского состава, а сама эвакуация началась на 2-й день.

Ход боевых действий в первые два месяца войны.

Боевые действия начались на рассвете 22 июня сперва с небольшими группами, пытавшимися захватить мосты через р. Прут и через р. Черемыш, а позднее с атакующими частями при поддержке танков и с предварительным внезапным артналетом с одновременными налетами авиации по Черновицким аэродромам, на которых базировались истребительные полки и корпусная развед. эскадрилья.

Основные усилия врага были направлены из района Герца в направлениях на Черновицы и на Хотин (стык 60 и 164 сд), где действовали немецкие части, и из района Серет в направлении на Глыбона, Черновицы, где действовали румынские части /№№ дивизий немцев и румын не помню/.

Атаки немцев из района Герца были поддержаны танками до 50.

Первые и последующие яростные атаки, особенно немецких частей из района Герца, были отбиты с большими для них потерями. В первый день в первых двух-трех атаках было уничтожено более 25 танков и много убитых и раненых солдат и офицеров немцев и румын, особенно большие потери несли, как я помню, румыны на Серет, Черновицком направлении.

В течение трех дней немцы продолжали попытки захватить мосты и переправиться на наш берег через р. Прут и прорваться на Герца, Черновицком направлении, но этого достичь не могли.

До ночи на 7 июля соединения Корпуса удерживали занимаемые рубежи и не допустили прорыва румынских и немецких частей в оборонительную полосу.

Период с 22 июня по 27 июня для Корпуса усложнялся еще тем, что тут же в районах боевых действий (96 гсд и 60 сд) проходила мобилизация. Сбор приписного состава, конского состава и прием автотранспорта прошел без всяких замешательств и сопротивлений. Явка была почти полностью.

В период до 7 июля Корпус нуждался в оказании помощи в средствах ПВО, недостаточность их в Корпусе давала возможность вражеской авиации работать над войсками и объектами в тылу безнаказанно. Наши истребители появлялись редко.

Управление войсками в этот период протекало без перерыва. Частые личные посещения частей и штабов соединений Командиром Корпуса, Ком. родами войск и офицерами штаба Корпуса давало возможность своевременно вносить коррективы в план обороны и обеспечивать материальными и техническими средствами.

В связи с создавшимся опасным положением на флангах 18 армии – выход танков и мотострелковых соединений немцев на Проскуров, прорыв через р. Прут и выход подвижных соединений противника на Бельцы – Корпусу было приказано, сдерживая противника, начать отход в ночь с 6 на 7 июля за р. Днестр.

Отход за р. Прут и р. Днестр проходил под прикрытием сильных арьергардов. Отход 96 гсд и 60 сд за р. Прут произведен планомерно и организованно.

Отход от р. Прут до р. Днестр гл. сил происходил при воздействии безнаказанно работавшей авиации противника, а отход арьергардных частей, кроме того, проходил под непосредственным воздействием наступающих частей и артогня противника.

Переправа же за р. Днестр проведена была на участке Оппа[153]153
  Так в документе. Речь идет о селе Окопы.


[Закрыть], Хотин и 10 км восточнее Хотин.

Отсутствие у нас истребительной авиации позволяло немецкой авиации беспрерывно работать над районами переправ, в силу чего в районе переправ у Хотин была потеряна часть конного обоза и автотранспорта. В личном составе потери были незначительные.

На сев. берегу р. Днестр соединения Корпуса задерживали противника не более двух дней, ибо прорвавшиеся немецкие танковые соединения двигались на Каменец-Подольск с севера и с сев. – запада. Каменец-Подольский УР был обойден с тыла и он существенной пользы не дал.

Основной задачей по управлению войсками в период отхода с р. Прут за р. Днестр была – не допустить беспорядка в движении и неорганизованности на переправах и обеспечить прикрытие районов переправ с северного берега р. Днестр. Эта задача была выполнена.

Нужно отметить, что в период отступления за р. Днестр из состава 60 сд и 96 гсд дезертировало большое число солдат-приписников, призванных по мобилизации из приграничных районов Черновицкой области. Оставшихся пришлось изъять и направить в тыл для использования на тыловых работах.

В связи с угрозой району Каменецк-Подольск с севера и северо-зап., Корпус по приказу Командующего 18 Арм. начал отводить в ночь на 9 или 10 июля (точно не помню).

Отход Корпуса происходил в общем направлении на Нов. Ушицы, Дружин, Гайворон, Первомайск, Новый Буг, Березневатое и далее за р. Днестр южнее Никополя 50–60 км.

При отходе, по приказанию Ком. Армии, Корпус организовывал в полосах отхода сопротивление врагу с целью задержать его продвижение.

Такое сопротивление Корпус оказывал врагу последовательно на рубежах:

– Ялтушков, Нов. Ушица, Ст. Ушица;

– Копайгород, Могилев-Подольск;

– Гайсин, Гайворон;

– Головиневск, Первомайск

На всех этих рубежах создать оборону и оказать сильное сопротивление и задержать наступление врага в течение нескольких суток не удавалось, ибо враг стремился своими подвижными соединениями охватывать соединения Корпуса с флангов и тыла.

В Корпусе, да и у Ком. армии не было танковых соединений, не было и авиации, которая оказывала бы воздействие вражеским подвижным частям и его авиации, нахально работавшими над нашими войсками.

Соединения Корпуса на указанных рубежах, хотя и коротко, но оказывали сильное сопротивление врагу с большими для него потерями.

Части и соединения Корпуса отходили с жестокими боями и особенно эти бои были жестокими у Могилев-Подольска, в районе Гайворон, у Голованевска, в районе Первомайск и между реками Ингул и Южный Буг.

В первых числах августа (точно не помню) при отходе за р. Южный Буг, 96 гсд с другими частями армии и штабом 18 Армии попали в окружение танковых соединений, которым удалось выйти к востоку от р. Ингул на жел. дор. участок Долинская, Николаев. 96 гсд прикрывала штаб Армии.

Немцы быстро подтянули свои подвижные части для завершения окружения. Создалась тяжелая обстановка. 96 гсд с другими частями было приказано прорвать вражеское кольцо окружения, и эту задачу 96 гсд выполнила успешно ночным внезапным ударом у ст. Грейгово. Станция Грейгово была взята, и образовался прорыв кольца, в который быстро были введены подготовленные войска со своей техникой, автотранспортом и обозами.

96 гсд с другими частями и штаб армии вышли из окружения.

Остальные части были в районе Березневатое и из этого района содействовали в прорыве.

Корпус получил приказ отходить за р. Днепр и с выходом корпуса за р. Днепр, на базе Управления 17 ск, сформировано было Управление 12 Армии, КП которой организован в Запорожье 20–22 августа.

В период отхода управление войсками не терялось. Связь была, главным образам, по радио и офицерами штабов на автомашинах и бронемашинах.

Поскольку отход проходил в постоянной опасности окружения частей корпуса, основными задачами по управлению войсками корпуса были:

– организация разведки и организация действий соединений, которые позволяли бы нанести потери врагу и не допустить окружения частей корпуса и внезапных ночных ударов врага. Обеспечить организованный отход на последующий рубеж и организация на нем сопротивления вражеским войскам.

– организация и осуществление связи с соседями с целью постоянно иметь данные о положении их и осуществлять с ними взаимодействие.

– организация противотанковой обороны.

Для выполнения этих задач штабом корпуса беспрерывно велась разведка и особенно на флангах. В штабах соседних соединений постоянно находились офицеры штаба с автомобилями. Днем и ночью на танкоопасных направлениях сосредоточивалась артиллерия и команды сапер с минами. Промежуточные рубежи предварительно разведывались.

Общие приказы отдавались редко, главным образом, отдавались частные письменные приказы и короткие боевые распоряжения и чаще всего графически на картах, которые доставляли офицеры связи. Такие приказы и боевые распоряжения корпус получал из Армии. Связь с Армией не нарушалась, за исключением периода, когда он был в окружение между реками Ингул и Южный Буг, и то была скоро восстановлена.

Какие приказы и распоряжения отдавались корпусом, и какие приказы и распоряжения получал штаб Корпуса от Армии – вспомнить трудно, да и невозможно. Но все приказы и распоряжения, главным образом, касались задач на день, ночь. Получались из Армии по два-три распоряжения или частные приказы. Корпус также посылал соединениям и корпусным частям в сутки два-три. Этого требовала быстро меняющая обстановка. Много было случаев, когда через быстро меняющуюся обстановку боевые распоряжения теряли свое назначение до доставки их в штабы соединений.

Вспоминая условия и характер боевых действий войск корпуса в первые два месяца войны, будет достаточным и правдиво охарактеризовать и оценить действия соединений и частей корпуса следующими словами:

Войска корпуса первые внезапные, яростные атаки врага приняли на себя стойко и мужественно и не позволили немецким, румынским и венгерским войскам до 7 июля, т. е. до приказа на отход, вклиниться в оборону.

Боевые действия войска Корпуса с началом отступления вели в тяжелых условиях и действовали в этих боях успешно. В борьбе с неравными силами врага каждую пядь своей родной земли солдаты и офицеры соединений и частей корпуса отстаивали стойко, мужественно, и бои их изобиловали ярчайшими подвигами отваги, смелости и находчивости с их стороны. В течение июля и первой половины августа месяца солдаты и офицеры частей и соединений корпуса в этих боях поистине испытали полную чашу горечи отступления.

Характер боевых действий соединений и частей корпуса приводил в бешенство немцев. Это подтверждали пленные, которые показывали, что им приказывали в плен солдат и офицеров 17 корпуса не брать, а убивать.

Что касается характеристики и оценки действий войск врага, то преимущество его в танках и авиации и наличие мотопехоты позволяли ему действовать с высокими темпами продвижения, и на всем пути отступления наших войск вражеские подвижные соединения увлекались действиями на охват флангов и на проникновение в тыл, и это ему, хотя и с большими потерями, но удавалось. Авиация врага работала беспрерывно и безнаказанно. Немецкие и особенно румынские части несли большие потери.

В боевых действиях соединений и частей корпуса в период первых двух месяцев было много положительного, было и отрицательное.

96 гсд особо отличилась в своих боевых действиях, и она первой в армии заслужила наименование «Гвардейская»[154]154
  96-я горнострелковая дивизия в сентябре 1941 г. переформирована в 96-ю стрелковую, а 24 января 1942 г. преобразована в 14-ю гвардейскую стрелковую дивизию.


[Закрыть]. Особо положительные действия были ею проявлены у Могилев-Подольска, где она стремительно контратаковала немецкий полк, отрезала и полностью уничтожила батальон немцев. Впоследствии 96 гсд разбила румынскую 4 гсбр, а в след за этим были разгромлены два немецких полка (227 и 229) и венгерская мотобригада. Уничтожено было свыше 60 танков немецких, и захвачен в плен штаб немецкого корпуса с документами.

В окружении между р. Ингул и р. Южный Буг 96 гсд, идя клином впереди всех собранных войск, прорвала кольцо окружения у ст. Грейгово и этим дала возможность вывести из окружения войска, технику и штаб 18 Армии. В этих боях был разбит полк мотострелковой немецкой дивизии СС и венгерский кавполк.

К отрицательным действиям соединений и частей корпуса нужно отнести случаи неорганизованного отступления и беспорядочного скопления на переправах, особенно отступление из района Головоневск на Первомайск и беспорядочное скопление частей и тылов в районе переправ у Первомайска, где скопились не только части и тылы 17 ск, но и соседних соединений 18 Армии и даже частей соединений армии.

Такие отрицательные явления могли быть только лишь потому, что штаб Армии и штабы соединений слабо руководили оперативным и дорожным регулированием, а поэтому в стремлении скорее выйти к переправам, части выходили со своих дорог на лучшую основную дорогу, врезывались в колонны и создавали беспорядок в движении и в сосредоточении в район переправ.

Нужно отметить, что при отходе, начиная от Могилев-Подольск, части Корпуса стали испытывать недостаток в боеприпасах, доставка их задерживалась армией и снаряды, гранаты стали строго учитываться и расходоваться.

Причинами, обусловившими некоторые успехи войск корпуса в их боевых действиях в первые дни войны, являлись:

а) постоянное добывание штабом Корпуса разведданных о сосредоточении соединений и частей врага к нашей госгранице и о предполагаемых его намерений;

б) своевременный (до начала нападения врага) вывод частей соединений корпуса в составе 60–75 % в свои оборонительные участки по линии госграницы;

в) стойкость частей в оборонительных боях на линии госграницы и смелость, и решительность действий в боях при отходе;

г) хорошая работа артиллерии в маневре колесами и огнем;

д) высокий моральный дух солдат и офицеров;

е) беспрерывное ведение разведки и осуществление постоянной связи и взаимодействия с соседними соединениями;

ж) постоянная забота со стороны Командования Корпуса и соединений о пополнении частей боеприпасами.

Неудачи в действиях наших войск в первые дни войны объясняю следующими причинами:

а) недостаточная работа разведорганов, которые не раскрыли истинных намерений врага в период, когда он сосредотачивал такое количество дивизий к нашей госгранице;

б) неиспользование возможности заранее привести в боевую готовность соединений и частей путем вызова приписного состава на учебные сборы с частичным привлечением автотранспорта;

в) внезапность нападения и превосходство врага в танках и авиации и наличие мотопехоты, которые позволяли ему действовать с высокими темпами продвижения с постоянным стремлением на охват флангов и проникновения в тыл;

г) слабая противотанковая и противовоздушная оборона. В корпусе не было танковых и артиллерийских частей усиления. Авиация, которая работала бы во взаимодействии с корпусом, отсутствовала.

Действия корпуса не прикрывались истребителями.

Генерал-майор запаса автограф Баранова 28.10.55.

__________________________________________________

ЦАМО, фонд 15, опись 725588, дело 13, листы 106–130.

__________________________________________________

Родился в г. Санкт-Петербурге.

В Красной Армии с октября 1923 г. Закончил 2-е Петергофско-Смольнинские командные курсы (1924), Владивостокскую пехотную школу (1928), Военную академию имени М. В.Фрунзе (1938), Высшие академические курсы при Высшей военной академии имени К. Е. Ворошилова (1942).

Курсант 2-х Петергофско-Смольненских командных курсов, после завершения обучения, в апреле 1924 г. назначен старшиной 76-го стрелкового полка. С октября 1925 г. проходил обучение во Владивостокской пехотной школе, после ее окончания, с сентября 1928 г. командир взвода 35-го стрелкового полка 12-й стрелковой дивизии, с декабря 1928 г. командир взвода полковой школы того же полка. С декабря 1931 г. для поручений в штабе Сибирского военного округа. С апреля 1933 г. проходил службу в 218-м стрелковом полку 73-й стрелковой дивизии: помощник командира батальона, затем исполняющий должность командира роты, с января 1934 г. начальник полковой школы. В апреле 1936 г. назначен преподавателем тактики Омской объединенной школы имени М. В.Фрунзе.

После окончания Военной академии имени М.В.Фрунзе, в июне 1938 г. назначен помощником начальника отделения 4-го отдела Генерального штаба, с августа 1938 г. старший помощник начальника того же отделения. В марте 1939 г. назначен начальником отделения 13-го отдела Генерального штаба. С августа 1939 г. начальник штаба 21-й стрелковой дивизии, с марта 1940 г. начальник штаба 96-й горно-стрелковой дивизии.

В начале Великой Отечественной войны в той же должности. С августа 1941 г. исполняющий должность командира 164-й стрелковой дивизии. После окончания курсов усовершенствования, в октябре 1942 г. назначен командиром 99-й стрелковой дивизии. С мая 1943 г. начальник штаба 8-й гвардейской армии, с мая 1944 г. старший преподаватель Высшей военной академии имени К.Е.Ворошилова, с сентября 1944 г. исполняющий должность заместителя по ВУЗ командующего войсками Уральского военного округа, с мая 1947 г. в распоряжении Главного управления кадров.

В июле 1947 г. назначен начальником кафедры общей тактики и оперативного искусства Военной академии тыла и снабжения имени В.М.Молотова. С августа 1950 г. в распоряжении Главного управления кадров Военного

Министерства СССР. С сентября 1950 г. заместитель начальника кафедры Артиллерийской академии имени Ф.Э.Дзержинского, с июня 1951 г. временно исполняющий обязанности начальника кафедры там же. В январе 1951 г. назначен начальником кафедры той же академии.

Уволен в запас приказом министра обороны СССР № 01163 от 30.04.1953.

Капитан (1936), майор (приказ НКО СССР № 01542 от 08.09.1938), подполковник (приказ НКО СССР № 04569 от 08.10.1940), полковник (приказ НКО СССР № 00565 от 10.12.1941), генерал-майор (постановление СНК СССР № 107 от 27.01.1943).

Награды: орден Ленина (20.06.1949), орден Красного Знамени (27.03.1942, 03.11.1944), орден Красной Звезды (05.11.1941), орден Александра Невского 2-й степени (14.02.1943), орден Кутузова 2-й степени (26.10.1943), орден Богдана Хмельницкого 2-й степени (19.03.1943), медаль «За оборону Сталинграда» (22.12.1942), медаль «За победу над Германией» (09.05.1945), медаль «30 лет Советской Армии и Флота» (22.02.1948).

Угловой штамп[155]155
  На листе имеется помета: Н-ку ВИО. См. на обороте. Автограф Покровского.


[Закрыть]

СЕКРЕТНО

экз. № 1

НАЧАЛЬНИКУ ВОЕННО-НАУЧНОГО УПРАВЛЕНИЯ

ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ

Генерал-полковнику тов. ПОКРОВСКОМУ

На № 648139

Представляю рукопись генерал-майора в отставке ВЛАДИМИРОВА В.Я. о воспоминаниях первых дней войны, написанных на основании Вашего письма.

Приложение: Рукопись на 5 листах и Ваше письмо от наш. вход.

№ 1298 на 3-х листах. Всего на 8 листах только адресату.

СВЕРДЛОВСКИЙ РАЙВОЕНКОМ

Подполковник автограф /СИДОРЕНКО/

НАЧАЛЬНИК 3-й ЧАСТИ

Майор автограф /ЛОБАНОВ/

Отп. 2 экз. [156]156
  На обороте листа имеются пометы: 1/ Необходимо пригласить т. Владимирова в отдел, дать ему карты и попросить в отделе же нанести положение дивизии. Обращает на себя сравнительно ранний срок приведения дивизии в боевую готовность и выход на границу. Нужно выяснить у т. Владимирова, не помнит ли он характер или содержание указаний корпуса, а так же их даты. Имеются ли у нас воспоминания от других дивизий корпуса и от самого к-ра к-са или от его НШ? 17.10 автограф Покровского; 2/ Исп. в дело. Автограф Лябина; 3/ Справка. Приложение на 3-х листах акт вх-0278 от 28.1.56 г. Автограф (неразборчиво). Кроме того, имеется штамп: Вх. № 03053 17 10 1955 г. Военно-научное управление Генерального штаба.


[Закрыть]

1-й экз. – адресату

2-й экз. – в дело

12.10.1955 г. № 440

Ввиду того, что прошло 14 лет, когда происходили эти исторические события, а память не может твердо удержать всех моментов переживаемого периода, то приходится ограничиться тем, что еще сохранилось в памяти, и отвечать на поставленные вопросы ограничено. Отсутствие карты и болезнь головного мозга ограничивают меня в этой важной работе.

Во всякой стране армия существует для защиты господствующего класса, а следовательно, должна быть готовой в любое время для нападения или отражения ударов.

Наше советское правительство и ЦК КПСС придавало и придает этому важному вопросу первостепенное значение, но аппарат как в центре так и на местах, который выполняет эти указания и директивы, настолько неповоротлив в своей работе, что в нужный момент не только оказывается тормозом, но и ставит войска в чрезвычайно тяжелые условия. Это полностью подтвердилось в начальный период войны.

96 горно-стр. дивизия, а позднее 14 гв. стр. дивизия, в которой я начал войну Наштадивом, до освобождения Зап. Украины входила в состав КВО и дислоцировалась в гор. Проскурове. В 1940 г. была переведена на штаты горно-стрелковой дивизии.

Укомплектованность дивизии личным составом была по штатам мирного времени – численностью 13.000 чел. из различных областей УССР. С прибытием дивизии к последнему месту дислокации по мобплану ей приписывалось 3.000 украинцев и др. национальностей за счет прилегающих районов Черновицкой области, но списки последних РВК так и не прислали в дивизию. Поэтому с первых дней войны доукомплектование дивизия проходила стихийно, беспланово, различными приписными людьми запаса, лишь бы дать дивизии положенные 3.000 человек. Надо сказать попутно, что из этого приписного состава только единицы отходили с дивизией на запад[157]157
  Так в документе. Правильно «на восток».


[Закрыть] – подавляющее большинство осталось на своей территории, сбежав ночью и даже с оружием. Таким образом, по существу дивизия, перейдя линию р. Прут, осталась в том же составе в каком и стояла до выхода на границу.

До перехода дивизии на штаты горно-стрелковой дивизии – 1940 г. все вооружение было налицо, но, как только начался переход на новые штаты, старое вооружение, присущее для линейной стрелковой дивизии, было быстро отобрано и по нарядам округа отправлялось в другие места, а новое – горное вооружение поступало очень долго и некомплектно, а некоторого так и не дождались, хотя по директивам это должно было осуществиться в течение 2-х м-цев.

В результате, вьючные седла к минометам и орудиям так и не поступили, в силу чего артиллерия, минометы и пулеметы возились в обывательских повозках, а иногда вручную и на колесах. Средств ПВО и ПТО как в ротах, так и в полках, штатами не предусматривалось, да и в дивизии их почти не было. Недостаточно оказалось и б/припасов для всех видов вооружения, и особенно для артиллерии 2 б.к., – впоследствии орудия ездили, но не стреляли, и если находились снаряды для горных орудий, то это был праздник. В силу такой задержки в получении вооружения, личный состав в изучении и освоении матчасти оказался крайне слабо подготовленным, а порою беспомощным, особенно в борьбе с танками и авиацией, после отхода от гор и с выходом на холмистую местность. Теперь можно сказать, что перевод дивизии из линейной на горную был ничем не оправдан, так как последняя через несколько дней боев в горах оказалась слабой в борьбе с врагом на другой местности.

Боевая подготовка частей дивизии и дивизии в целом была комиссией признана вполне удовлетворительной, несмотря на то, что освоение тактики действию в горах личным составом осваивалось впервые. Проводимые осенью 1940 г. осенние тактические учения под председательством Ген. л-та Львова, войска получили оценку – хорошо, а штаб дивизии – удовлетворительно.

Полки и подразделения дивизии были подготовлены и сколочены вп. удовлетворительно. Новая матчасть, поступающая на вооружение подразделений, немедленно внедрялась и осваивалась войсками, но как я уже сказал, она была ограничена и поступала с большим опозданием и некомплектно, что значительно затрудняло его освоения в целом.

Штабы в полках были подготовлены слабее, т. к. в силу частых передислокаций и не полной укомплектованности их занятия проводились редко и нецелеустремленно.

Штаб дивизии был сколочен и подготовлен и считался одним из сильных штабов дивизий в 17 стр. корпусе.

Основное средство связи была проволока, но и это средство было ограничено и, как выявилось, с первых дней войны недостаточно.

Радиосредства находились в НЗ и использовались только на учениях. Другие средства связи как то: лампы, флаги, свистки и др. находились в загоне и особого внимания к себе не привлекали.

Оставалась основным средством связи – проволока при очень ограниченном километраже – всего 5 км кабеля на дивизию.

Поэтому в начальный период войны для связи была использована местная связь при удаленности полков от КП дивизии до 30–35 км.

Материально-технические средства обеспечения войск, как я уже описал выше, были крайне ограничены и порой не отвечали требованиям сложившейся обстановки.

Тылы дивизии были крайне ограничены по штатам, а в наличии совершенно недостаточны и малоподвижны – конная тяга и обывательские повозки, в силу чего приходилось порой, нарушая все законы, прямо отбирать проходящие гражданские автомашины – грузовые и легковые, и обеспечивать потребности в управлении и снабжении войск. Кроме этого, тылы дивизии были крайне плохо обеспечены повозками военного образца и вьюками, которых почти не было.

Теперь можно сказать, что такой крайне ограниченной и мало подвижный тыл в приграничных частях ничего не сделает и не обеспечит минимальных потребностей войск в первые дни войны, когда требуется выполнять и подвоз на войска и эвакуацию вглубь страны, не говоря о тех потребностях, которые вызываются ведением боя и требуют непрерывно транспортных средств.

Судить о полной дислокации войск перед началом войны мне трудно, да это и не входит в мои функции. Что касается дивизии, скажу, что дивизия стояла со своим штабом, дивизионным подразделениями и двумя полками[158]158
  Речь идет о 155 и 561 горно-стрелковых полках.


[Закрыть] в г. Черновицы – занимая здания, принадлежащие когда-то румынскому офицерскому училищу. Остальные два полка стояли в населенных пунктах ближе к госгранице: 43 гсп в м. Визница и 204[159]159
  Так в документе. В состав 96-й горно-стрелковой дивизии входил 209-й горнострелковый полк.


[Закрыть] гсп в Берхомет. Дивизия входила в состав 17 стр. корпуса – штаб в г. Черновицы, который объединял: 96 гсд, 60 с.д. и еще одну дивизию, № ее не помню[160]160
  В состав 17-го стрелкового корпуса входила 164-я стрелковая дивизия.


[Закрыть]. Гор. Черновицы для 96 гсд был последним местом дислокации, куда она прибыла в Январе 1941 г. До этого дивизия дислоцировалась: Добромиль, Болехув, Долина и Самбор.

Подробное содержание дивизионного плана по обороне госграницы сейчас не помню, но знаю, что по условленному сигналу шифром дивизия должна была занять ранее подготовленный ею рубеж по р. Бялы Черемош в полосе шириною до 60 км справа – Бялоберезка, слева – Кирлибаба.

Все полки знали свои рубежи и пути подхода к ним, т. к. штабы не раз проводили учебные выезды с комсоставом в свои полосы.

Оборонительный рубеж проходил по юго-зап. склонам лесистых Карпат и имел в своей полосе крупные подъемы и непроходимые лощины с весьма ограниченным кругозором наблюдения.

До начала войны с Апреля – Мая 1941 г. войска работали по подготовке рубежа в своих полосах, проводя лишь только земляные работы. Специально построенных ДОТ, ДЗОТ и БОТ не было. Окопные работы на основных и важных направлениях были выполнены на 70 %, второстепенные направления было решено прикрывать отдельными засадами, заставами и отрядами.

По своему природному характеру рубеж был довольно сильный и позволял вести напряженные и затяжные бои, а произведенные на нем работы значительно усиливали его.

Неслучайно дивизия, имея такой огромный по протяженности фронт обороны до 60 км, завязав бои с пр-ком с утра 20.6[161]161
  Так в документе.


[Закрыть] (разведка), удерживала рубеж до 29.6, тогда как соседняя справа дивизия с 24 на 25.6 оставили Коломыю и Снятынь.

Дивизия заняла оборонительный рубеж по госгранице 18.6.41 г. по распоряжению штаба 17 ск. Все полки вышли в свои оборонительные полосы, перехватив все важные направления, выводящие к г. Черновицы, имея один полк во второй эшелон юго-зап. Стороженец. Штадив – Стороженец.

В полосе дивизии было развернуто три полка и приданный дивизии для совместной борьбы 52-ой[162]162
  Так в документе. Речь идет о 97-м пограничном отряде войск НКВД.


[Закрыть] погранотряд в количестве 500 чел. Задачи требовали упорно удержания оборонительных рубежей и недопущение прорыва пр-ка через госграницу вглубь страны.

Полки и приданный отряд упорно выполняли постановленные им задачи, ведя упорные бои до 29.6, после чего начали отход по приказу 17 ск на рубеж р. Прут.

Первое столкновение с пр-ком произошло утром 21.6.41 г.[163]163
  Так в документе.


[Закрыть] Сильные отряды автоматчиков, видимо с целью разведки, пытались перейти госграницу, но были задержаны огнем наших войск и вынуждены были отойти, оставив на поле боя несколько убитых и тяжело раненых. Это повторялось 3 раза, к каким частям принадлежали эти убитые и раненые, установить не удалось, а захваченные пленные и №№ их частей сейчас не помню. Надо заметить, что до войны, находясь на границе, мы очень плохо знали пр-ка. Знали, что стоят румыны. А начавшаяся война подтвердила, что мы о нем почти ничего не знали. Правда, к началу войны дислокация войск пр-ка резко изменилась за счет подошедших войск из глубины, но и эти оставались для нас секретом, т. к. особой активности не проявлялось с нашей стороны. С началом боевых действий те скудные данные, которые имелись у нас до войны, не подтвердились, т. к. все части пр-ка на нашем направлении оказались новыми.

Все части дивизии по распоряжению штаба 17 ск, были приведены в боевую готовность к исходу 16.6, а 18.6 уже выступили в свои полосы для занятия ранее подготовленных позиций. Штабом дивизии, во исполнение приказа корпуса с тем, чтобы не внушать особых подозрений среди местного населения, а они знали лучше нас день и час войны, части выходили в свои оборонительные полосы с наступлением темноты, каждое подразделение шло самостоятельно по ранее изученному маршруту. Артиллерийские средства дивизии были выдвинуты на ОП подивизионно при полках, и лишь небольшой резерв оставался в распоряжении дивизии для маневра колесами и как ПТО на нужном направлении.

Как я уже подчеркивал выше, обеспеченность артиллерии б/припасами была слабая – 2 б.к. из НЗ и 1 б.к. при полках.

Кстати сказать, что снарядов для горных пушек, как выяснилось позднее, на армейские склады и другие базы было завезено очень мало, и это почувствовалось буквально на второй день войны, когда напор пр-ка оказался весьма сильным, а парировать его удары приходилось в полсилы.

Что касается других подразделений, особенно стрелковых, то этих боеприпасов хватало, но перевозка их была чрезвычайно непродуманной и слабо организованной из-за отсутствия транспорта в войсках, да и на складах.

Первые дни войны характеризовались упорными боями с обеих сторон, недостаточно умелым и организованным управлением войсками со стороны штабов, т. к. средств связи оказалось мало, связь оказалась неустойчивой и в силу быстро меняющейся обстановки заставала части врасплох, оставляя их по несколько часов без управления. О противнике точных данных не было, кроме этого, распоряжения из вышестоящих штабов поступали разноречивые – одни требовали упорной обороны, другие предлагали немедленный отход, а некоторые – немедленного перехода в решительное наступление, и все они поступали в короткие отрезки времени – 1–2 часа, порой вносили такую путаницу и неуверенность, что приходилось просто не обращать внимания на полученный приказ и действовать сообразно сложившейся обстановке. Управление войсками и боем было разновидным и несовершенным. Штаб дивизии управлял частями через своих офицеров штаба, которые находились при частях, имея у себя по 3–4 конных посыльных за счет кавэскадрона дивизии, а при штабе имели представителей – офицеров из полков с 1-2-мя конными посыльными. Так шло управление войсками в первые дни войны, и оно было надежным средством в той обстановке.