Текст книги "Пишу иск лючительно по памяти… Командиры Красной Армии о катастрофе первых дней Великой Отечественной войны. Том 2"

В течение ночи с 24 на 25.6.41 г. корпус произвел перегруппировку, имея в первом эшелоне танковую дивизию и механизированную дивизию на правом фланге, танковую дивизию во втором эшелоне, с утра 25.6 контратаковал противника, освободил полк т. ЖЕВЛЮКА и к исходу дня продвинулся на 15 км. прижав противника к пойме р. ИКВА.

В течение ночи с 25 на 26.6.41 г. шла артиллерийская перестрелка с обоих сторон и бои за улучшение позиций. К утру 26.6.41 г. немцы подбросили свежие силы в количестве до 500 танков с мотопехотой, перешли в атаку при поддержке крупных сил авиации (2000 самолетовылетов) и артиллерии, потеснили 4 и 8 ТК, корпус т. РОКОССОВСКОГО, КОНДРУСОВА и левый фланг 5 армии, связь с которой была налажена к этому времени.

Из штаба фронта был мною получен приказ: с наступлением темноты методом подвижной обороны к утру 28.6.1941 г. отойти на западную окраину г. Ровно, где перейти к обороне и прочно удерживать занимаемый рубеж. Мною были увязаны все вопросы взаимодействия с корпусом РОКОССОВСКОГО и соединениями 5 армии.

Корпус т. КОНДРАСОВА был выведен под Пулин, т. к. к этому времени немцы овладели ЖИТОМИРОМ и устремились на г. КИЕВ.

Недостатком этих боев считаю:

1. Со стороны штаба фронта общего объединенного руководства данной операции не было.

2. Связь между танковыми корпусами, действующими правее 19 ТК, была плохая, в результате чего я как командир корпуса только вечером второго дня боя узнал, что соединения т. РОКОССОВСКОГО отстали от боевых порядков 19 ТК на 15–20 км. Такой отрыв дал возможность противнику ввести в резерв часть сил, направленных против соединений РОКОССОВСКОГО, и окружить 40 ТД, которая была на правом фланге корпуса.

3. Связь с генералом РЯБЫШЕВЫМ отсутствовала, что не дало возможности наладить взаимодействие.

4. Действующий перед моим фронтом СК /номер которого не помню/[77]77
  36-й стрелковый корпус.


[Закрыть] был парализован /разбежался/, при этом бросил 23.6.41 г. 10[78]78
  Так в документе.


[Закрыть] артиллерийских полков, которые были мною забраны и поставлены в строй. Из данного СК было собрано до полутора дивизий, были объединены под командой моего заместителя полковника КИРИЧЕНКО[79]79
  Так в документе. Полковник Кириченко Н.А. был заместителем командира 43-й танковой дивизии по строевой части.


[Закрыть]и поставлены в строй.

5. Наша авиация бездействовала, не оказывая никакого сопротивления авиации противника.

6. Взаимодействие авиации с наземными войсками отсутствовало.

Появление наших самолетов над боевыми порядками было редкостью, если они появлялись, то быстро уничтожались «Мессершмидтами».

7. Зенитная артиллерия была в полном бездействии.

8. Отсутствие заградительных отрядов для задержания бегущих с поля боя.

Соединения 19 ТК в течение 6 дней боев без приказа с фронта не отходили, задачу выполнили.

Корпус первым на всем фронте пленил командира 34 пи немцев, а также уничтожил и побил много танков и автомашин с солдатами, обессилил немецкие дивизии «СС» и «Великая Германия», которые в течение 28–29.6.41 г. не могли возобновить наступление.

Только введя в бой свежие силы, до моторизованной дивизии,

30.6.41 г. немцы предприняли наступление на г. РОВНО, с рубежа ЯДВИПОЛЬ, ВЕЛЬКА ОМЕЛЯНА, АРЕСТУВ.

На рубеже ОБАРУВ, ТЫННЕ, КРАСИЛУВ, ЧЕШСКИ, 19 ТК вел оборонительные бои до 3.7.41 г., установив локтевую связь с 5 А, т. к. корпус т. РОКОССОВСКОГО был выведен из боя и отведен в глубь страны[80]80
  7 июля 1941 года 19-й механизированный корпус был выведен во фронтовой резерв.


[Закрыть].

Немецко-фашистские войска к этому времени стремительно наступали на КИЕВ.

В ночь с 3.7.на 4.7.41 г. я получил приказ штаба фронта: применяя подвижную оборону корпусу к 9.7.41 г. занять оборону на р. ГОРЫНЬ на фронте 30 км. имел локтевую связь с 5 А.

Примерно к 24.00 3.7.41 г. до полутора СД были сняты с Ровенского участка и под покровом темноты отведены на правый берег р. ГОРЫНЬ, сосредоточены в лесах и хорошо замаскированы.

В ночь с 4.7. на 5.7.41 г. эти части приступили к подготовке оборонительного рубежа.

19 ТК прочно удерживал занимаемый вышеуказанный рубеж обороны до 6.7.41 г. В ночь с 6.7 на 7.7.41 г. атакой превосходящих сил был потеснен и сдал г. РОВНО.

5 А также под ударами превосходящих сил отошла на р. ГОРЫНЬ и заняла оборону.

19 ТК, ведя сдерживающие бои на выгодных рубежах, в ночь с 8.7 на 9.7.41 г. занял оборону на правом берегу р. ГОРЫНЬ на рубеже: ТУЧИН, ГОРЦА, станция МОГИЛЯНЫ фронтом 30 км., имея в первом эшелоне до полутора СД, МД и 40 ТД во втором 43 ТД в центре. Таким образом, задача по обороне г. РОВНО и выход на р. ГОРЫНЬ соединениями корпуса была выполнена хорошо. Хорошо я называю только потому, что я как командир корпуса, начальник корпуса[81]81
  Так в документе. Правильно начальник штаба корпуса.


[Закрыть] полковник т. ДЕВЯТОВ, комиссар корпуса полковник тов. КОЛЯГИН[82]82
  Так в документе. Правильно Калядин И.С.


[Закрыть] и все командиры дивизий были награждены орденами ЛЕНИНА и КРАСНОГО ЗНАМЕНИ по представлению Военного Совета 5 Армии.

Период боев с 30.6. на 9.7.41 г. характерен тем, что штаб фронта более четко руководил войсками как приказами, так и своими офицерами и генералами во главе с заместителем командующего фронтом генералом ИВАНОВЫМ. Улучшилась связь внутри соединений и частей 19 ТК, а также и с соседями. Но корпус пока действовал самостоятельно как корпус резерва Ставки.

Оборона р. ГОРЫНЬ продолжалась 9 суток до 18.7.41 г. Стремительные удары немецких войск как наземных, а также и воздушных сил, в течение этих дней успеха не имели, и только 17.7.41 г. под сильными ударами немцев 5 А отошла, и мой правый фланг стал открытым, а с левого фланга была снята танковая дивизия полковника МИШУЛИНА и отведена в глубь страны[83]83
  57-я танковая дивизия передислоцирована в район Смоленска и включена в состав 19-й армии Западного фронта.


[Закрыть]. Таким образом, оба фланга корпуса были открыты. Немцы воспользовавшись успехом на своем левом фланге и отводом ТД полковника МИШУЛИНА, начали обход 19 ТК с обоих флангов, одновременно атакуя с фронта.

Удержание рубежа на р. ГОРЫНЬ было в дальнейшем бесцельно, и корпусу разрешено было отойти на западную окраину г. КОРЕЦ.

На данном рубеже корпус установил локтевую связь с 5 А и оборонялся в течение четырех суток. За это время корпус достаточно прочно укрепился на данном рубеже и мог бы успешно вести оборонительные бои с целью дать возможность подготовить НОВОГРАД-ВОЛЫНСКИЙ УР еще не менее четырех суток. Но я получил строгий приказ отойти вплотную за НОВОГРАД-ВОЛЫНСК. Я как командир корпуса настойчиво докладывая, требовал дать мне разрешение вести оборонительные бои на зап. окраине КОРЕЦ. Но командующий фронтом тов. КИРПАНОС и начальник штаба фронта т. ПУРКАЕВ отдали мне вторично приказ отойти и выполнить ранее отданный ими приказ.

Я доложил обстоятельно о моем замысле Никите Сергеевичу ХРУЩЕВУ об удержании данного рубежа, т. к. УР к обороне был не готов. И только благодаря указаниям тов. ХРУЩЕВА я получил новый приказ об удержании данного рубежа еще четверо суток.

Так как мои соединения выполняли ранее отданный мною приказ об отходе за НОВОГРАД-ВОЛЫНСК, они приступили к его выполнению, а противнику удалось занять КОРЕЦ, но к этому времени последовал приказ продолжать удерживать рубеж зап. КОРЕЦ, попытки контратаковать противника успеха не имели. Корпус отошел на западную опушку лесов ГОРОДИ, СУХОВОЛИЦА, ДЕРОВИЧИ и южнее, где продержался в обороне трое суток. 21.7.41 г. корпус сдал участок войскам УР и отошел за НОВОГРАД-ВОЛЫНСК.

Гарнизон НОВОГРАД-ВОЛЫНСКОГО УРа, как я излагал выше, к оборонительным действиям был не готов, не мог организовать никакого сопротивления немцам.

Система огня в УР не была организована, не было никакого руководства.

Личный состав УРа в 23.00 21.7.41 г. бежал.

Утром 21.7.41 г. немцы овладели зап. частью НОВОГРАД-ВОЛЫНСКА, форсировали р. СЛУЧЬ и направили главный удар на 19 ТК.

Под воздействием превосходящих сил противника 19 ТК и 5 А, ведя сдерживающие оборонительные бои, отходили, согласно приказа фронта, в направлении ОВРУЧ, КОРОСТЕНЬ, где на рубеже: ОВРУЧ, ИГНАТПОЛЬ, КОРОСТЕНЬ 19 ТК, остановив противника, до 1.8.41 г. принимал активные боевые действия. К этому времени немцы вышли к КИЕВУ и вели бои за Киевский УР.

2.8.41 г., согласно приказа штаба фронта, 19 ТК передал оставшиеся танки, орудия и пехоту 5 А и был отведен в г. НЕЖИН для расформирования.

Как видно из боевых действий 19 ТК, соединения и части поставленные задачи во всех этапах первых 40 дней боев выполнили, что было отмечено Военным Советом 5 А, т. к. корпус 23.7.41 г. был подчинен командованию 5 А.

Соединения корпуса за 40 дней боев нанесли большой урон в живой силе и технике противнику, с другой стороны, корпус в свою очередь понес потери в людях и технике.

Характерным для корпуса то, что с первых дней сражения не было случая, чтобы бойцы и командиры оставляли места без приказа, если не считая нескольких трусов командиров, которые поддавшись панике застрелились у меня на КП.

Причинами сравнительно успешных боевых действий 19 ТК считаю:

1. Боевые действия корпус вел самостоятельно, не было излишнего дерганья, а взаимодействие с соседом было организовано хорошо.

2. К паникерам, трусам, бросающим оружие, вверенное Родиной, и неточно выполняющими приказы, в корпусе с первых дней боев были приняты меры высшего наказания, это дало возможность установить твердую, железную, боевую воинскую дисциплину.

3. 43 ТД имела боевой опыт с Финской войны, и своими боевыми действиями увлекала остальные соединения на выполнение воинского долга, защиты Отечества.

4. Крепкое политикоморальное состояние всего личного состава и большая прослойка коммунистов и комсомольцев.

5. Большое артиллерийское насыщение, которое мною было собрано на поле боя, брошенное другими соединениями.

6. Большое наличие боеприпасов для всего вооружения.

Отдельные успехи зависели:

1. Отсутствие эффективных действий нашей авиации.

2. Плохое управление войсками со стороны вышестоящих штабов.

3. Недостаточная оперативная связь с другими подвижными танковыми соединениями.

4. Отсутствие опыта у офицерского состава того времени в ведении современной войны.

5. Дерзкое и до известной степени организованное действие противника.

6. Расчет противника на внезапное нападение и создание паники всеми средствами ему во многом обеспечили успешные действия.

7. Тактика мощных концентрических ударов на главном направлении всеми родами войск.

8. Большое количество автоматического оружия в войсках.

9. Наличие опыта ведения войны у офицеров и солдат противника.

ПРИМЕЧАНИЕ:

1. Мною освещен вопрос организации четырех танковых корпусов лишь потому, что последние формировались по приказу Народного Комиссара Обороны, одновременно о ходе формирования я знал хорошо, и потому что осветить формирование и выход этих корпусов на войну командирам этих корпусов не представится возможность, описать формирование и действие, потому что командир 16 ТК комдив СОКОЛОВ, его штаб и командиры дивизий (ПОЛОСКОВ, СТАРКОВ, ГОРБЕНКО) и до 70 процентов командиров полков погибли в первые месяцы войны, а начальник штаба корпуса БЕРЛИН был пленен. В данное время находится в отставке начальник штаба 15 ТД полковник ВОЛОНЕЦ[84]84
  Так в документе. Правильно подполковник Волынец И.А.


[Закрыть].

Погиб командир 22 ТК генерал КОНДРУСОВ и большая часть его командиров дивизий.

Командир 5[85]85
  Так в документе. Генерал-майор Власов А. А. командовал 4-м механизированным корпусом.


[Закрыть] ТК – генерал ВЛАСОВ оказался врагом народа, а командиры дивизий большинство погибли под ДУБНО.

Командир 8 ТК генерал РЯБЫШЕВ жив и может дать ценный материал по действию его корпуса.

Его командиры дивизий, полковник ВАСИЛЬЕВ, генерал МИШАНИН и командир МД полковник (фамилию не помню)[86]86
  В состав 8-го механизированного корпуса входила 7-я моторизованная дивизия, командир дивизии полковник Герасимов А. В., погиб 19.09.1941.


[Закрыть], также погибли в первые дни войны под ДУБНО.

2. Я не осветил вопрос действий 38 А на р. ДНЕПР, которой я командовал, и далее ее отход ПОЛТАВА, ХАРЬКОВ, т. к. этот вопрос не стоит в перечне вопросов данного Вами для освещения.

3. Вопросы действия ПТ артиллерии в первые дни войны более подробно и содержательнее может осветить ныне генерал-полковник т. МОСКАЛЕНКО, который в то время командовал ПТ артбригадой и был придан 19 ТК.

Командир 19 ТК ныне Командующий БТ и МВ ПРИКВО —

ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТ Т/В

/ФЕКЛЕНКО/ автограф

«21» января 1950 года.

__________________________________________________

ЦАМО, фонд 15, опись 178612, дело 44, листы 36–57.

__________________________________________________

Е1. 5-я армия

★ Рогозный 3.3. – начальник штаба 15-го стрелкового корпуса.

★ Шерстюк Г. И. – командир 45-й стрелковой дивизии.

★ Новичков П.А. – начальник штаба 62-й стрелковой дивизии.

★ Смехотворов Ф.Н. – командир 135-й стрелковой дивизии.

Родился в г. Орше.

В Красной Армии с апреля 1919 г. Закончил Смоленские артиллерийские курсы командного состава (1919), курсы командного состава 14-й армии (1921), артиллерийские курсы усовершенствования командного состава (1926), Военную академию имени М. В.Фрунзе (1931), оперативный факультет Военной академии имени М. В.Фрунзе (1935).

Красноармеец 1-го ударного коммунистического батальона, после окончания артиллерийских курсов, с декабря 1919 г. начальник связи батареи

2-го легко-артиллерийского дивизиона 45-й стрелковой дивизии, с апреля 1920 г. начальник связи батареи сводного тяжелого гаубичного дивизиона, с мая 1920 г. командир взвода того же дивизиона.

После окончания командных курсов, с апреля 1921 г. командир взвода 45-го сводного тяжелого гаубичного артиллерийского дивизиона 45-й стрелковой дивизии, с июля 1921 г. помощник командира батареи того же дивизиона. В мае 1922 г. назначается командиром взвода артиллерийской школы 45-й стрелковой дивизии, в июле 1922 г. командиром взвода 45-й отдельной батареи той же дивизии. Затем проходил службу в 45-м отдельном гаубичном дивизионе 45-й стрелковой дивизии: помощник командира батареи (с мая 1923 г.), исполняющий должность командира батареи (с декабря 1923 г.), командир батареи (с марта 1924 г.). В октябре 1924 г. назначен начальником полковой школы 45-го легко-артиллерийского полка 45-й стрелковой дивизии.

После окончания артиллерийских КУКС, в сентябре 1926 г. назначен командиром дивизиона 45-го легко-артиллерийского полка 45-й стрелковой дивизии, в марте 1928 г. командиром батареи Одесской артиллерийской школы. С мая 1931 г. начальник штаба 14-го корпусного артиллерийского полка 14-го стрелкового корпуса, с ноября 1931 г. начальник 2-го сектора управления начальника артиллерии Украинского военного округа, с сентября 1932 г. начальник артиллерии управления начальника работ № 99 Украинского военного округа.

После окончания оперативного факультета Военной академии им. Фрунзе, с мая 1935 г. начальник артиллерии 45-й стрелковой дивизии, с октября 1936 г. начальник 1-го отделения 1-го отдела управления артиллерии

Киевского военного округа, с января 1938 г. исполняющий должность начальника артиллерии 15-й стрелковой дивизии, с марта 1938 г. исполняющий должность начальника артиллерии 81-й стрелковой дивизии. В сентябре 1939 г. назначен начальником штаба 15-го стрелкового корпуса.

В начале Великой Отечественной войны в той же должности, с июля 1941 г. командир 65-го стрелкового корпуса, с августа 1941 г. начальник штаба 40-й армии, с февраля 1943 г. начальник штаба 69-й армии. В июне 1943 г. назначен командиром 48-го стрелкового корпуса, отстранен от должности в апреле 1945 г.

С января 1946 г. в распоряжении Главного управления кадров НКО СССР, с января 1946 г. начальник управления боевой и физической подготовки Южной группы войск, в декабре 1947 г. назначен исполняющим должность помощника командующего Отдельной механизированной армии, с октября 1948 г. в распоряжении Главнокомандующего Сухопутными Войсками, с февраля 1949 г. начальник отдела боевой и физической подготовки Северо-Кавказского военного округа, с августа 1949 г. начальник отдела боевой и физической подготовки Донского военного округа. В феврале 1951 г. назначен начальником военной кафедры Киевского государственного университета, с июля 1951 г. в распоряжении Главного управления кадров Советской Армии, с сентября 1951 г. начальник кафедры военных дисциплин военно-медицинского факультета при Саратовском медицинском институте.

Уволен в запас по болезни приказом министра обороны СССР № 05805 от 20.11.1954.

Майор (приказ НКО СССР № 0594/п от 05.02.1936), полковник (приказ НКО СССР № 0124/п от 17.02.1938), комбриг (приказ НКО СССР № 04585 от 04.11.1939), генерал-майор (постановление СНК СССР № 945 от 04.06.1940).

Награды: орден Ленина (21.02.1945), орден Красного Знамени (07.04.1940, 06.11.1941, 27.08.1943, 03.11.1944, 30.04.1954), орден Отечественной войны 1-й степени (28.04.1943, 06.04.1985), орден Богдана Хмельницкого 2-й степени (13.09.1944), орден Суворова 2-й степени (06.04.1945), медаль «XX лет РККА» (22.02.1938), медаль «За победу над Германией» (09.05.1945), медаль «30 лет Советской Армии и Флота» (22.02.1948).

Похоронен в г. Киеве.

Угловой штамп[87]87
  На листе имеются пометы: 1/ т. Потоцкому. 25.4. Автограф Платонова; 2/ т. Черемухину. Для ознакомления и обобщения. 27.4.52 Автограф Потоцкого; 3/ В дело. 27.2.54. Автограф Черемухина. Кроме того, на листе имеется штамп: Вх.№ 0919 «25» 4 1953 г. Военно-историческое управление Генштаба Вооруженных Сил СССР.


[Закрыть]

СЕКРЕТНО

Экз.№ 1

НАЧАЛЬНИКУ ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКОГО УПРАВЛЕНИЯ ГЛАВНОГО ВОЕННО-НАУЧНОГО УПРАВЛЕНИЯ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА СОВЕТСКОЙ АРМИИ,

г. Москва

При этом препровождаю ответы на вопросы, поставленные генерал-майору тов. РОГОЗНОМУ 3.3., относящиеся к начальному периоду Великой Отечественной войны.

ПРИЛОЖЕНИЕ: По тексту на 4 листах, только адресату /наш м/б. № 704/.

НАЧАЛЬНИК СЕКРЕТНОГО ОТДЕЛЕНИЯ

ВОЕННО-МЕДИЦИНСКОГО ФАКУЛЬТЕТА ПРИ СМИ

капитан автограф /ЕРМАКОВ/

Секретно

экз. един.

НАЧАЛЬНИКУ ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКОГО УПРАВЛЕНИЯ ГЛАВНОГО ВОЕННО-НАУЧНОГО УПРАВЛЕНИЯ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА СОВЕТСКОЙ АРМИИ,

г. Москва

На Ваш № 679076 от 29 января 1953 года.

В соответствии с Вашими требованиями, ниже сего даю ответы на поставленные мне вопросы, относящиеся к начальному периоду Великой Отечественной войны.

Первое: Примерно в середине мая месяца 1941 года штабом 5 Армии был разработан план прикрытия государственной границы[88]88
  Речь идет о плане прикрытия 1941 года, работа над которым шла в штабе 5-й армии в соответствии с директивой штаба КОВО №А-1/002 от 07.02.1941 (ЦАМО. Ф. 16а. Оп. 2951. Д. 260. Л.л. 2-18). 18.04.1941 года штаб КОВО уточнил разработку плана прикрытия 5-й армии директивой №А1/0018 (ЦАМО. Ф. 16а. Оп. 2951. Д. 265. Л.л. 2–3). На основании этих документов штабом 5-й армии был составлен план прикрытия (Ф. 131. Оп. 12507. Д. 14. Л.л. 1-22).


[Закрыть]. Этот план, в части касающейся 15 ск, в основе своей предусматривал развертывание трех стрелковых дивизий: 45 сд, 62 сд и 87 сд на фронте /иск./ ВЛОДАВА, южнее ВЛАДИМИР-ВОЛЫНСК /около 20 км/ с задачей обороны этого рубежа. 15 ск должна была поддерживать одна истребительная авиационная дивизия[89]89
  Речь идет о 14-й смешанной авиационной дивизии.


[Закрыть] с базированием на аэродромном узле восточнее КОВЕЛЬ и одна танковая бригада[90]90
  Так в документе. Речь идет о 41-й танковой дивизии.


[Закрыть] в ВЛАДИМИР-ВОЛЫНСКЕ.

С этим планом были ознакомлены в штабе Армии: командир 15 стрелкового корпуса – полковник ФЕДЮНИНСКИЙ, я и командиры дивизий: генерал – майор ШЕРСТЮК, генерал – майор МОТЫКИН[91]91
  Так в документе. Правильно Матыкин Ф. Н., генерал-майор. Являлся командиром 87-й стрелковой дивизии, в июне 1941 г. назначен комендантом Струмиловского укрепленного района. На должности командира 87-й стрелковой дивизии Матыкина Ф. Н. сменил генерал-майор Алябушев Ф.Ф.


[Закрыть]и полковник ТИМОШЕНКО. Документов, касающихся плана обороны, штаб корпуса и штабы дивизий не имели, но задачи и частные планы обороны знали. Из крупных мероприятий, обеспечивающих выполнение плана обороны, было сделано следующее:

1. 62 сд, ранее дислоцирующаяся в районе ЛУЦК, ОЛЫКА, была передислоцирована в район западнее МАЦЕНОВ, тем обеспечивалось быстрое занятие обороны и вступление в ее бой.

2. С истребительной авиадивизией была разработана и оборудована система сигнализации, обеспечивающая быстрый вызов авиации и взаимодействие.

3. Зенитная артиллерия корпуса и дивизии находилась на огневых позициях в готовности к отражению авиации немцев.

4. Установили прочную связь с пограничными отрядами, регулярно получали разведывательные данные от их агентуры.

5. На наиболее важных направлениях была организованна система командирского наблюдения.

6. Дивизии обрекогносцировали свои полосы обороны, определили боевые порядки, наметили организацию управления боем. Управление корпуса готовило управление /КП и НП/, но не успело закончить. Все касающееся полков было до них доведено непосредственно на местности и принятые решения утверждены командирами дивизий.

7. Кроме этого, был проведен ряд других мероприятий, детали которых трудно вспомнить.

Второе: Оборонительный рубеж корпуса проходил непосредственно по линии государственной границы с небольшим развитием в глубину. На северном участке оборудование состояло из фортификационных сооружений полевого типа; южный участок оборудовался долговременными железобетонными сооружениями /ВЛАДИМИР-ВОЛЫНСКИЙ УР/.

К началу боевых действий оборонительный рубеж не был готов, как на северном, так и на южном участках. Земляные работы были выполнены, примерно на 50–60 %, а ВЛАДИМИР-ВОЛЫНСКИЙ УР не был вооружен. По одному батальону от 2-х полков 45 сд и от каждого стрелкового полка 62 сд и 87 сд находились постоянно на оборонительных работах на своих участках обороны. Оборонительный рубеж корпуса по своим тактическим свойствам обеспечивал бы успешное ведение оборонительного боя при условии заблаговременного занятия его войсками, при том в более плотной группировке, чем располагал корпус, но этого не было.

ТРЕТЬЕ и ЧЕТВЕРТОЕ: Примерно в 3 ч. 20 минут 22 июня 1941 года командующий 5 Армии генерал-майор танковых войск ПОТАПОВ по моему домашнему телефону передал, примерно, следующее:

«Немцы кое-где начали вести бой с нашими погранзаставами. Это очередная провокация. На провокацию не идти. Войска поднять по тревоге, но патронов на руки не выдавать».

При этом он предупредил меня о необходимости сохранения большевистской выдержки. Немедленно прибыв в штаб корпуса, я связался по телефону и телеграфу с командирами дивизий, которые сообщили мне, что казармы и дома начсостава 87 сд в ВЛАДИМИР-ВОЛЫНСКЕ и 45 и других местах обстреливаются артиллерийским огнем, а местами ведут бой с немецкими парашютистами. Мною было отдано распоряжение о выполнении известных им боевых задач. Таким образом, части корпуса ходом событий были втянуты в боевые действия без какого-либо боевого распоряжения свыше. В завязанных боях в неравных условиях войска корпуса проявили мужество и устойчивость. Лично я в 9 ч. 30 мин. прибыл на место боя в 45 сд в район Любомль, где это наблюдал.

О вступлении в бой войск корпуса я доложил по телефону немедленно командующему 5 Армии генерал-майору ПОТАПОВУ, который отдал мне распоряжение «Вскрыть мобилизационные пакеты». Таким образом, в описываемых условиях, при наличии в районе расположения войск и штабов диверсионных групп, активности авиации немцев и невероятной панике среди местного населения корпус вел бой и отмобилизовывался.

Пятое: Части дивизий вступили в бой с немцами в крайне тяжелых условиях, так как боевые действия, начатые внезапно, явились неожиданностью, при этом одна треть стрелковых войск находилась на оборонительных работах, а корпусная артиллерия была на армейском лагерном сборе.

Шестое: Артиллерия находилась в составе своих соединений. Корпусная артиллерия в составе двух полков находилась на армейском специальном артиллерийском лагерном сборе на Повурском полигоне /около 50 км. восточнее КОВЕЛЬ/. Оба артиллерийских полка своим ходом прибыли в район боевых действий и заняли свои позиционные районы примерно к 13.00 22 июня 1941 года. Всеми видами боеприпасов войска корпуса были обеспечены по норме. Боеприпасы хранились на складах частей в районе своих дислокаций.

Кроме этого, считаю необходимым кратко дополнить обстановку, существовавщую на границе и в районе расположения войск корпуса примерно в конце марта 1941 года и до начала войны.

Во-первых, немцы систематически проводили провокационные действия, направленные на притупление нашей бдительности. Так, в начале апреля 1941 года агентурная разведка ВЛАДИМИР-ВОЛЫНСКОГО погранотряда донесла, что завтра утром в 5.00 из общего направления западнее УСТИЛУГ немцы начнут наступление в направлении ВЛАДИМИР-ВОЛЫНСК, ЛУЦК. Весть, как нам казалось, маловероятная, но на всякий случай я приказал усилить наблюдение за этим районом и через каждый час докладывать мне все, что там делается. В 4.00 был слышен шум танковых моторов, а в 5.00 большая группа немецких офицеров подошли к р. Буг и проводили рекогносцировку. На этом все кончилось. Ряд провокаций было еще в наших тылах. В конечном итоге, когда немцы начали боевые действия 22 июня, командующий 5 А генерал-майор ПОТАПОВ это оценил как очередную провокацию.

Во-вторых, немцы безнаказанно проводили систематическую ежедневную воздушную разведку района КОВЕЛЬ, ВЛАДИМИР-ВОЛЫНСК, ЛУЦК. По существовавшему с Германией договору вести зенитный огонь, а также огонь средствами ВВС мы не имели права.

В-третьих, командование 5А недооценивало сведений агентурной разведки, которые с исчерпывающей полнотой раскрывали намерения немецкого командования.

Генерал-майор ПОТАПОВ 20 июня 1941 года ответил подполковнику ЧЕРНЫХ /бывший разведчик штаба армии/ на его информацию о явных приготовлениях к боевым действиям, что немцы воевать с нами не будут и не могут. Что у нас мол существует с Германией договор о ненападении. Кроме того, Германия якобы испытывает недостаток в продовольствии и других материальных средствах, и начать войну не может.

Эта наивность, проявленная командующим 5А, в некоторой степени расхолаживала командиров и войска.

В-четвертых, перед войной не было принято действенных мер по очищению приграничной полосы и ближайшего тыла от враждебных элементов среди местного населения и насажденной шпионской агентуры и диверсионных групп. В первых боях они безусловно сыграли известную роль и крайне затруднили и так осложнившуюся обстановку.

ГЕНЕРАЛ-МАЙОР автограф /РОГОЗНЫЙ/

__________________________________________________

ЦАМО, фонд 15, опись 178612, дело 50, листы 172–176.

__________________________________________________