Текст книги "Вожди. 4-е издание"

С. В. Девятов
ВОЖДИ
Издание четвертое,
исправленное и дополненное

[email protected]

ВОЖДИ СОВЕТСКОЙ РОССИИ

Представляя книгу «Вожди», подготовленную Сергеем Девятовым, зарекомендовавшим себя трудами по истории жизни и деятельности видных политических деятелей России (см. книги «Забытая биография», изд-во «Росвузнаука», 1992 г., «Вожди Советской России. Возникновение и становление единовластия в 1922–1927 годы», изд-во I&C,1998 г., «Единовластие в России», изд-во МГУЛ, 2000 г., «Ближняя дача Сталина», изд-во Kremlin Multimedia, 2011 г., «Жизнь в тени вождей», изд-во «Руниверс», 2014 г. и др.), а также многочисленными статьями и выступлениями, считаю необходимым сделать несколько вводных замечаний.

История России XX в. за последние десятилетия, к сожалению, несколько раз переписывалась заново под менталитет того или иного лидера партии, а также по ложным стереотипам, зачастую заимствованным из западной историографии. Исторические факты подгонялись не только под взгляды нового лидера партии или государства, но и на потребу той или иной новой общественной идеи, которая далеко не всегда соответствовала объективным историческим реалиям. Факты, заимствованные из источников, зачастую «вгонялись» в прокрустово ложе идеологических догм, а их интерпретация в значительной степени была антинаучной.

Сегодня ситуация постепенно меняется к лучшему. Взгляд на недавнее прошлое России становится более объективным и взвешенным. Задача историков состоит в том, чтобы на основе вновь выявленных источников и понимать, и изучать, и познавать прошлое без идеологических шор, тем более без жестко заданной сверху официальной концепции.

Книга «Вожди» в этом плане представляет несомненный интерес. Она включает в себя развернутые биографии крупнейших деятелей Советской России, находившихся на российском политическом олимпе в период с 1917 по 1924 г. Большинство из них были членами или кандидатами в члены Политбюро ЦК РКП(б). Книга составлена уникально с точки зрения ее содержания и архитектоники: биографии политических деятелей той эпохи, вошедшие в книгу, либо даны в их собственном изложении, либо написаны их близкими соратниками, либо изложены идеологическими противниками большевиков. Их можно найти в биографических томах издательства «Гранат», изданных в 20-е гг. прошлого века, в зарубежных публикациях второй четверти прошлого века и в материалах, находящихся в настоящее время на хранении в архиве Президента Российской Федерации и Российском государственном архиве социально-политической истории. Автор также дает свой развернутый комментарий по биографиям и изложенным в них фактам и событиям.

Наибольший интерес в этом плане представляют биографии Ленина, Троцкого, Сталина. Например, биография Сталина дана не только в изложении его помощника И. Товстухи, но и в интерпретации его наиболее последовательного и непримиримого идейного и личного врага Льва Троцкого. То же касается и биографий других политических деятелей.

Книга «Вожди» содержит большой фактический материал, связанный с историей как большевистской партии, так и советского государства. Сквозь призму биографий известных политических деятелей просматриваются многие важные события из истории России 20-х гг. ХХ в.

Выбор вошедших в книгу деятелей партии и государства оказался весьма удачным. Здесь представлено и высшее политическое руководство России – три объемные статьи о Владимире Ульянове (Ленине), три статьи об Иосифе Сталине (Джугашвили), три статьи о Льве Троцком и о многих, многих других. Другая группа биографий посвящена тем людям, которые фактически являлись идеологами партии и коммунистического строительства в Советской России. Среди них Николай Бухарин и Евгений Преображенский, написавшие в соавторстве знаменитую «Азбуку марксизма». Еще одна группа – деятели, занимавшиеся практической экономической и хозяйственной деятельностью в советском государстве. Эти люди интересны и тем, что они вместе с Лениным и Троцким были идеологами и руководителями процесса перехода от военного коммунизма к эпохе новой экономической политики. В последние десятилетия, в условиях формирования рыночной экономики новой России, их опыт особенно важен и актуален.

В первом издании «Вождей» отсутствовали статьи о Якове Михайловиче Свердлове и Евгении Алексеевиче Преображенском, что можно считать определенным недостатком той книги, ибо Яков Свердлов был не только вторым председателем ЦИК РСФСР (первым был, как известно, Лев Каменев), но и фактическим руководителем организационной работы в большевистской партии и в советском государстве. Его знаменитая алфавитная записная книжка, содержащая перечень партийных кадров и их краткую характеристику, стала незаменимым источником по изучению методов и средств партийного строительства и положила начало существованию «коммунистической номенклатуры». При этом следует отметить, что Яков Свердлов формально никогда не входил в состав членов или кандидатов в члены Политбюро РКП(б). Этот парадокс трудно объяснить, однако так было.

Возможно, некоторых читателей не удовлетворит то, что в книге не поставлены все точки над i, не сделаны завершающие выводы по каждой персоналии. Это на деле оказалось не слабой, а сильной стороной книги, ибо читатель получает возможность размышлять, делать выводы и обобщения, опираясь на различные точки зрения, изложенные как в материалах данной книги, так и в других работах.

Несколько обстоятельств объективного и субъективного порядка, на мой взгляд, придают работе особую актуальность. Россия находится на новом переломном этапе своей истории. Пока, например, не сделаны окончательные выводы относительно политического и общественного строя, создаваемого в России. Капитализм «воровской и чудовищный» – так о нем говорил известный политический деятель 1990-х гг. Егор Гайдар. За ним эту формулировку повторяют и другие политологи. Имеются и другие мнения на этот счет. Изучение истории России в лицах и биографиях поможет лучше понять современность.

В России в 1920-х гг. была одна правящая партия – партия коммунистов. Ныне существует система многопартийности, но она еще совершенствуется, продолжает формироваться. Уроки и парадоксы монопартийности в царской России, существование монопартии во главе советской России, изучены не до конца. И с этой точки зрения деятельность руководства партии – Политбюро, Оргбюро, Секретариата ЦК РКП(б) – представляет определенный интерес. Ситуация должна быть осмыслена не по формуле «хотели как лучше, а получилось как всегда», необходим реальный объективный анализ тех явлений и тенденций, которые были характерны для российской действительности начала века.

Сергей Девятов не идеализирует политическую деятельность своих героев, но и не занимается их очернительством, что так характерно для некоторых не очень объективных историков. В связи с этим вспомним, что однажды у Льва Николаевича Толстого спросили, может ли, по его мнению, политический деятель оставаться нравственным человеком и если да, то существуют ли на свете такие люди. Толстой назвал в качестве примеров Махатму Ганди и Авраама Линкольна. Включенные в книгу биографии политических деятелей дают возможность поразмыслить над этими словами великого русского писателя, определить, насколько эти личности достойны своего народа и общества, которое они создали и оставили нам в наследство.

Биография – это особый жанр. Это не историческое исследование, а фактически сухой перечень фактов, событий и действий в их хронологии. Но эти сведения незаменимы для историка, писателя и всех интересующихся нашим прошлым. А если они к тому же написаны разными авторами с различных методологических позиций и в различных политических целях, они приобретают большое не только познавательное, но и историографическое значение.

И наконец, все ли политические деятели, чьи биографии приведены в книге, были вождями? Думаю, что нет. И с этой точки зрения название книги не вполне точно. Можно закономерно спросить у автора, все ли биографии политических деятелей, включенные в книгу, служат будущему? Напомним слова выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского, считавшего, что история не учит лишь того, кто не хочет у нее учиться. Поэтому подлинная история неотделима и от политических биографий бывших и настоящих руководителей партий, общественных движений и государства. «Не судите, да не судимы будете» – так пророчески сказано в Евангелии. Этими словами и завершаю свое обращение к читателю.

Доктор исторических наук, профессор,

Котеленец Е. А.

Ленин (Ульянов) Владимир Ильич

Ленин (Ульянов) Владимир Ильич (1870–1924). Он известен и под другими псевдонимами, общее число которых приближается к двум сотням. Общепризнанный лидер левого крыла российской социал-демократии, Российской Коммунистической партии и Советского государства. Один из виднейших теоретиков и практиков марксизма. Являлся создателем и главным организатором большевистской, коммунистической партии и Коммунистического Интернационала, основатель, создатель и идеолог Советского государства. Являлся не только талантливым революционером-практиком, но и ученым-обществоведом, одним из наиболее известных российских теоретиков-марксистов. В. И. Ленин, по современным опросам общественного мнения, занимает место в сотне наиболее известных и ярких деятелей новейшей мировой истории¹.

До сих пор вопрос о создании объективной политической биографии В. И. Ленина остается открытым. Дело в том, что десятилетиями из контекста реальной истории вырывались отдельные факты и события его биографии для обоснования того или иного руководящего указания Сталина или Брежнева, Хрущева или Черненко. Этой же цели служило массовое цитатничество, когда из реального контекста ленинских работ вырывались отдельные удобные в политическом плане фрагменты и таким образом «освещались» и ошибочные, и прямо преступные действия. Именно на таком идеологически-конъюнктурном подходе и были воспитаны целые поколения советских людей. Одновременно все то, что в теории марксизма, в биографии Ленина не устраивало Сталина, его политических последователей, было предано забвению. До сих пор ряд важнейших работ К. Маркса и Ф. Энгельса не переведены на русский язык, не опубликованы и многие работы В. И. Ленина. В 1930–1950-е гг. распространение некоторых ленинских работ, в частности «Письма к съезду», приравнивалось к контрреволюционной агитации и пропаганде, подпадая под действие печально известных литерных пунктов 58-й (политической) статьи Уголовного кодекса. В тот же период активно искоренялось любое неугодное воспоминание о Ленине и о первых годах советской истории. Реальная история быстро и весьма эффективно была заменена системой мифов и легенд, были уничтожены и те свидетели, которые не желали «вспоминать» то, что было необходимо для политических целей Сталина. В спецхраны были отправлены сотни тысяч наименований печатной продукции: сборники документов, книги, журналы, статьи. Тогда же был подготовлен и канонический «Краткий очерк жизни и деятельности В. И. Ленина». Это издание было тщательно подогнано под сталинские идеологические догмы. Одновременно более ранние биографии Ленина, равно как и все книги по истории партии, были запрещены, а их авторы – например, такие видные историки, как А. С. Бубнов, В. И. Невский, В. Г. Кнорин, Н. Н. Попов и многие, многие другие, – были репрессированы. В стране утвердилось безоговорочное единомыслие, а любой отход от утвержденных свыше догм и схем в исторической науке рассматривался как политическая, идеологическая диверсия.

Все, что не соответствовало политическим целям эпохи культа и единовластия, изымалось из научного оборота. Опубликованная же часть ленинского наследия раздергивалась на цитаты, его работы вырывались из той конкретной исторической среды, в которой они создавались, личные ленинские симпатии и антипатии, изложенные в частной переписке или приватных беседах, возводились в некий политический абсолют, если соответствовали интересам Сталина, или хоронились в архивах, если сталинским взглядам не отвечали.

С началом перестройки, а точнее с 1987–1988 гг., в стране наметилась позитивная тенденция к всестороннему осмыслению и изучению партийного прошлого, личности самого В. И. Ленина. Однако путь к созданию полной и объективной политической биографии В. И. Ленина все еще чрезвычайно сложен. Дело в том, что многие историки и публицисты и сегодня впадают в ту или иную крайность в оценках Ленина и его наследия.

Одни из них рьяно защищают привычный сталинский вариант ленинской биографии. Эти исследователи некритично относятся к тому, что до последнего времени источники по ленинской теме для историков были малодоступны, многие факты его биографии не опубликованы и скрыты от специалистов в архивных спецхранах.

Другие заняты тем, что ниспровергают Ленина и его практическую деятельность. Его работы вновь растаскиваются на цитаты, вырванные из контекста, а его действия оцениваются не с позиций той исторической эпохи, в которой он жил, а с точки зрения тех общечеловеческих ценностей, к которым мы только сегодня с огромным трудом начинаем пробиваться. Поэтому сказать о том, что отечественная историография в состоянии сегодня дать точный политический портрет В. И. Ленина, крайне сложно. Над любым автором довлеет или многолетняя традиция, или импульсивное желание уничтожить и разгромить все старое, замешанное зачастую на неприятии социалистической идеи. Так что серьезно говорить об объективной политической и научной оценке революционной и государственной деятельности В. И. Ленина не только сложно, но, скорее всего, просто невозможно.

Более того, личность Ленина продолжает вызывать весьма бурную реакцию и через четверть века после развала Советского Союза. Ярким тому свидетельством стал массовый снос памятников революционному вождю, произошедший на Украине в 2014–2015 гг.

Однако определенная позитивная тенденция в исследовании и осмыслении исторической роли и деятельности В. И. Ленина наблюдается в связи с опубликованием в 1990-х гг. фундаментального публицистической монографии доктора философских и исторических наук Д. Волкогонова «Семь вождей». Заслугой автора было то, что он сумел найти и изучить многие новые документы и архивные данные, ранее никогда не публиковавшиеся. Однако при осмыслении этих историографических фактов Д. Волкогонову не всегда удавалось благополучно избегать влияния новых идеологических клише, замешанных исключительно на отрицании старых политических догм.

Именно поэтому на суд читателям представлены две статьи. Одна из них – официальная биография В. И. Ленина, написанная еще в середине 20-х годов сестрой В. И. Ленина А. И. Ульяновой-Елизаровой. Статья отражает официальную, хотя еще и системно не оформленную точку зрения большевистского руководства на жизнь и деятельность Ленина. Вторая точка зрения отражена в очерке эмигрантского журналиста Г. Попова, жившего за рубежом и дважды – в 1922 и 1923 гг. – побывавшего в Советской России.

Ленин Владимир Ильич

Биография, написанная А. И. Ульяновой-Елизаровой для энциклопедического словаря «Гранат» в середине 1920-х гг.²

Владимир Ильич Ульянов (Н. Ленин). Род. в Симбирске 10/23 апреля 1870 г. Отец его, Илья Николаевич, происходил из мещан г. Астрахани, лишился отца в возрасте 7 лет и был воспитан старшим братом, Василием Николаевичем, которому и самому горячо хотелось учиться, но не удалось: пришлось после смерти отца поступить на службу, чтобы содержать семью. Но все то, чего ему не удалось достичь самому, он решил дать младшему брату, которого содержал в гимназии и послал потом в университет. Илья Николаевич говорил детям о брате с чувством глубокой благодарности. Сознание необходимости образования для каждого, усиленной работы над собой для достижения его, почти благоговейное отношение к науке отличали Илью Николаевича всю жизнь и были с детства внушаемы детям. Воспитанный в трудных условиях, рано взявшийся за уроки, чтобы содержать себя самому и не висеть на шее брата, Илья Николаевич отличался всю жизнь строгим сознанием долга, большой исполнительностью в работе, которую требовал неуклонно от себя и от других, – в первую очередь, конечно, от своих детей и от своих подчиненных. Он сам направлял старших в начале их учения, требуя от них неукоснительного исполнения их обязанностей; приучал их к труду. Между прочим, он высказывал опасение, что у сына Владимира привычки к труду не создастся, ибо ему все слишком легко дается; поэтому на развитие трудоспособности у Владимира он напирал особенно сильно. Сам чрезвычайно скромный в личной оценке, исполнявший всю свою большую и инициативную работу как должное, – не более того, Илья Николаевич был против «захваливания», как он выражался, и, таким образом, постоянным похвалам Владимиру Ильичу в школе создавался дома полезный корректив. Личный пример отца имел, как это всегда бывает в воспитании, еще большее значение. (Володя походил на отца лицом и характером.) Огромным фактором в воспитании было то, что отец являлся не чиновником, как подавляющее большинство служащих того времени, а идейным работником, не жалевшим трудов и сил на борьбу за свои идеалы. Дети, не видя его часто по неделям во время его разъездов, рано научились понимать, что дело – это нечто высшее, чему все приносится в жертву. Его оживленные рассказы об успехах строительства в его делах, о новых школах, возникавших по деревням, о борьбе, которой это стоило, – и с верхами: власть имущими, помещиками, и с низами: темнотой и предрассудками массы – живо впитывались детьми. Особенно осталась в памяти его радость, проявляемая каждый раз, когда крестьянский сход постановлял открыть школу или выражал удовлетворение существующей. Первым сознательным стремлением его старшей дочери было стать сельской учительницей.

По убеждениям И. Н. был тем, что определялось словами: мирный народник. Взяв должность инспектора народных училищ Симбирской губ., он взялся за организацию нового трудного дела… Как гласят воспоминания его учеников, он был очень чутким педагогом.

Мать Владимира Ильича, Мария Александровна, была дочерью врача (доктора медицины), передового по своему времени человека, большого идеалиста, не умевшего прислуживать и сколачивать деньгу и потому не сделавшего себе карьеры. Ее молодые годы прошли в деревне, в очень скромной обстановке: физическое воспитание ее было почти спартанским. Она страстно стремилась учиться и всю жизнь жалела, что смогла получить лишь домашнее воспитание. Знала хорошо новые языки и музыку, много читала. Одаренная большим педагогическим тактом, Мария Александровна отдала себя всецело воспитанию детей. Она отличалась отсутствием предрассудков и большой энергией. При скудных средствах и большой семье она была весь день занята. Твердость ее характера проявилась во весь рост во время ее последующих испытаний. Владимир Ильич всегда с большим уважением и любовью относился к матери и удивлялся силе ее воли.

Таким образом, семейные условия воспитания были очень благоприятны для Владимира Ильича. Он рос в дружной, идейной семье, в трудовой обстановке. Кроме влияния отца и матери, большое и очень благотворное влияние имел на него его старший брат, Александр Ильич. Живя с ним в общей или смежных комнатах вплоть до отъезда его в Петербург и затем во время летних каникул, Владимир Ильич видел, чем он интересуется, какие книги он читает. А на последние два лета Александр Ильич привозил с собой книги по экономике, истории и социологии и, между прочим, «Капитал» Карла Маркса.

Кроме брата и книг, непосредственного революционного влияния на Владимира Ильича в Симбирске того времени не было. Гимназия, руководимая Ф. И. Керенским (отцом бывшего главы Временного правительства), была далека от всяких свободолюбивых веяний.

Таким образом, интерес к общественным вопросам питался лишь товарищескими беседами в своей среде, где Владимир Ильич, по воспоминаниям некоторых однокурсников, играл, как оно и должно было быть, первую скрипку, а не испытывал на себе чьего-либо влияния. Сторонних революционных влияний, на которые ошибочно указывают некоторые биографы, – вроде кружков высланных под надзор, или неблагонадежных, – у него в это время не было.

Владимир Ильич окончил гимназию в 1887 г. с золотой медалью. По окончании гимназии Владимир Ильич подал прошение о приеме на юридический факультет Казанского университета. Прямого запрещения поступать в один из столичных университетов ему не было, но директор департамента полиции дал понять его матери, что лучше ему проситься в провинциальный университет и лучше, если он будет жить при ней. Директор Керенский, ввиду выдающихся успехов Владимира Ильича по латыни и словесности, прочил его на филологический институт или на историко-словесный факультет университета и был очень разочарован его выбором. Но Владимир Ильич тогда определенно интересовался уже юридическими и политико-экономическими науками, а кроме того, не был склонен к профессии педагога, да и знал, что таковая для него будет закрыта, и наметил себе более свободную – адвокатскую.

Влияния университетской и студенческой жизни он, можно сказать, не успел испытать на себе, так как был вынужден покинуть университет через три месяца после поступления. В ту осень студенческие беспорядки прокатились по всем университетам. То был протест студенчества против нового устава, против введения усиленного, чисто полицейского, надзора за студентами. Владимир Ильич, всегда очень свободомыслящий, очень чутко подмечавший и сильно реагировавший на всякое оскорбление личного достоинства, был настроен особенно антиправительственно. Всем этим объясняются донесения субинспекторов, что Владимира Ильича видели в компании студентов, бывших на подозрении. Как бы то ни было, инспектор студентов, на которого наступала взволнованная масса молодежи, утверждал, как передавали матери, что видел Владимира Ильича в первых рядах. В результате он в числе 40 других студентов оказался следующей же ночью арестованным и отправленным в участок.

Всех арестованных выслали затем из Казани на «место родины». Но так как у Владимира Ильича на «месте родины» никого не осталось, его согласились выслать в деревню Кокушкино, в 40 верстах от Казани, где жила уже под гласным надзором его сестра Анна, пишущая эти строки. В этой деревне прожил Владимир Ильич до осени 1888 г. Там он много читал, поглощал книги по общественным вопросам, выискивал ценные статьи в старых журналах. Осенью 1888 г. Владимиру Ильичу разрешено было переехать в Казань, где он прожил всю зиму. Здесь он разыскал некоторых из прежних знакомых, завел новых. В числе последних он встречался с одной народоволкой, Четверговой, к которой относился с большой симпатией. В общем, он питал всегда большое уважение к старым народовольцам (как о том свидетельствуют воспоминания Крупской, Зиновьева и др.).

К этой зиме относится начало его выработки социал-демократических убеждений. Он начал изучать «Капитал» Карла Маркса, которым очень увлекался. Вступил он и в один из кружков молодежи, который посещал с большим интересом. С весны 1889 г. Владимир Ильич переезжает с семьей на хутор Алакаевка Самарской губ., а с осени – в Самару. Этот самарский период его жизни продолжался четыре с лишним года. Он был посвящен изучению марксизма – Владимир Ильич перечитал за это время все основные сочинения Маркса и Энгельса на русском и иностранных языках и реферировал некоторые из них для кружка молодежи, организовавшегося вокруг него в Самаре. Это была все более юная, менее определенная и начитанная, чем Владимир Ильич, публика, так что Владимир Ильич считался в ее среде теоретиком и авторитетом. Вообще, социал-демократизм был тогда, особенно по провинциям, только пробивающимся революционным течением и был представлен обычно одной молодежью.

Наряду с выработкой своего революционного мировоззрения Владимир Ильич двигал в эти годы в Самаре и официальную науку. Обратное поступление в университет ему не разрешалось, получались отказы и на ходатайство поехать учиться за границу, и, наконец, только через три года после исключения, в 1890 г., – матери его удалось добиться для него разрешения сдать экзамен экстерном. Тогда Владимир Ильич засел вплотную за работу и совершенно самостоятельно подготовился за полтора года к этому экзамену, который и сдал в два срока – весной и осенью 1891 г. при Петербургском университете. При поездках в Петербург для сдачи экзаменов Владимир Ильич виделся там с некоторыми марксистами, получал и привозил с собой в Самару марксистскую литературу.

По получении диплома Владимир Ильич записался помощником к присяжному поверенному. Несколько раз пришлось ему выступать по процессам. Запись в адвокаты давала ему профессию, но главная энергия и силы были направлены на изучение марксизма, русской действительности и на подготовку к революционной работе. К этому же – самарскому – периоду относятся первые литературные работы Владимира Ильича.

Осенью 1893 г. Владимир Ильич переезжает в Петербург, где записывается помощником присяжного поверенного. Здесь он заводит связи с петербургскими социал-демократами. Кроме того, он знакомится с литераторами-марксистами Струве и Потресовым. Он пишет ответ Михайловскому по поводу выступлений последнего против марксистов в легальной печати, составивший первую главу его сочинения «Что такое друзья народа». Затем Владимир Ильич выступает с критикой книги Струве. Таким образом, те два с небольшим года, которые Владимир Ильич прожил в Петербурге (с сентября 1893 по декабрь 1895), были употреблены им на борьбу с народничеством и выработку правильного марксистского мировоззрения. Владимир Ильич завязал связи с рабочими. Он ходил заниматься в кружок рабочих за Невской заставой; он писал листки как общеполитические – на 1 Мая, – так и по поводу тех или иных требований на отдельных фабриках.

К этому периоду относится первая поездка Владимира Ильича за границу (весной 1895 г.) и знакомство с группой «Освобождение труда». Вся эта группа, и особенно Г. В. Плеханов, имела большое влияние на Владимира Ильича. Он ознакомился еще в России с главными литературными произведениями Плеханова, очень уважал его и считал своим учителем. Личное свидание закрепило его связь со всей группой и, как он сам признавал по возвращении из-за границы, много дало ему. Между прочим, он рассказывал, что как Плеханов, так и Аксельрод нашли некоторую узость в постановке вопроса об отношении к другим классам общества. Оба считали, что русская социал-демократическая партия, выступая на политическую арену, не может ограничиться одной критикой всех партий, как в период своего формирования; что, становясь самой передовой политической партией, она не должна упускать из поля своего зрения ни одного оппозиционного движения, которое знаменует пробуждение к общественной жизни, к борьбе против самодержавия различных классов и групп.

Владимир Ильич признал правильность этой точки зрения, и, несомненно, беседы с Плехановым и Аксельродом имели большое влияние на него и помогли ему оформить свои взгляды и ускорили его выступление на широкую арену революционной борьбы основанием «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». Члены группы «Освобождение труда» поощрили его также к выпуску политического органа российской социал-демократии. Первый номер такой подпольной газеты, под заглавием «Рабочая газета», был уже готов и проредактирован Владимиром Ильичом, перу которого принадлежали и все главные статьи в нем. При арестах 9 декабря 1895 г. был забран весь этот материал. Аресты разгромили почти целиком весь кружок; был арестован и Владимир Ильич.

В тюрьме, где Владимир Ильич провел 1 год и 2 месяца, он не переставал работать. Ведя путем переписки шифром и химией регулярные отношения с волей, он посылал таким же способом листовки, брошюры, проект программы партии с объяснениями к ней. По освобождении – в феврале 1897 г. – Владимир Ильич, оставленный департаментом полиции вместе с товарищами на 3 дня в Питере «для устройства своих дел», повидался с работавшими там социал-демократами и выступил решительно против того «экономического» уклона, который стал намечаться в движении.

Поехать в ссылку Владимиру Ильичу было разрешено на свой счет – не по этапу – таким образом, он, минуя все тюрьмы, приехал по только что построенной тогда сибирской железной дороге в Красноярск, где получил назначение в село Шушенское Минусинского уезда. В этом селе провел Владимир Ильич три года своей ссылки. Сюда приехала к нему через год его невеста Н. К. Крупская. В ссылке Владимир Ильич написал по собранному в тюрьме материалу свою книгу «Развитие капитализма в России»; писал, кроме того, статьи в существовавших недолго легальных марксистских журналах. В Шушенском был также составлен им протест против так называемого Credo Кусковой и Прокоповича.

Вернувшись из ссылки в феврале 1900 г., Владимир Ильич поехал в Псков, избранный им местом жительства (все университетские города и крупные промышленные были исключены для возвращающихся из ссылки). Тогда у Владимира Ильича созрела мысль о том, что партию надо попробовать объединить не съездом, а вокруг газеты, издаваемой за границей.

По приезде за границу решено было издавать газету «Искра» вместе с группой «Освобождение труда». За 2,5 года, до лета 1903 г., до II съезда партии «Искра» приобрела огромное влияние и, несмотря на массу трудностей и провалов, стала распространяться все шире по России. Большинство партийных комитетов встали на точку зрения «Искры», и на II съезде партии она была провозглашена ЦО³ партии.

Но на этом съезде произошел раскол между большинством и меньшинством съезда – отсюда названия «большевиков» и «меньшевиков». Из членов старой редакции «Искры» за большинство высказался, кроме Владимира Ильича, один Плеханов. Но позднее Плеханов под влиянием Мартова вышел из нее. Владимир Ильич остался в стороне от руководства партией, но так долго продолжаться не могло: большинство организаций, подавляющая часть рабочих в России были на стороне большевиков; они требовали своего органа. И через год большевики стали издавать газету «Вперед». В это время Владимир Ильич жил уже в Женеве. В 1902 г. редакция вынуждена была переехать из Мюнхена, где слежка стала чересчур давать себя знать, в Лондон. Оттуда она перекочевала в Женеву. Все эти годы Владимир Ильич жил чрезвычайно скромно, средства партии были скудны, и он брал очень немного из них, подрабатывая и литературным трудом. Обилие работы и нервная обстановка ее отражались очень сильно на его здоровье; так, перед II съездом, при переезде из Лондона в Женеву, он заболел нервной болезнью, называемой «освященный огонь». После съездов, конференций или крупных разногласий он старался уезжать куда-нибудь на лоно природы, к морю или в горы, причем выбирал всегда более уединенное и дикое место, самый простой и дешевый пансион.