Текст книги "Лакрон. Начало. Война"

Пролог

Вселенная… Безумное количество планет, миров, которые ты даже представить себе не мог. Когда ты смотришь в небо, ты видишь звезды, миллионы звезд и тут же задумываешься, насколько ты мал в этом мире. Мал, но считаешь себя его единственным властителем. Какое глупое заблуждение! Почему-то каждая раса планет думает, что она единственная в своем роде. Лишь самой священной и развитой расе удалось узнать, что они не одни во вселенной, и разобраться, используя добытые веками знания, в том, что все планеты делятся на группы по происхождению. Священной расе с планеты Лакрон.

Конечно же, планет в этих группах не меньше, чем самих групп. Главное, что выяснила раса лакронцев, это то, что в их группе, названной ими Него́тумской, находится около тысячи планет. Между этими планетами много сходств, главными из которых можно назвать биологические. Флора и фауна этих планет имеют сходственную внешность и внутреннее строение. На каждой из них проживают похожие расы с одинаковыми функциями органов, наделенные разумом и чувствами, но, как оказалось, в разной степени. Принято считать, что первая разумная жизнь зародилась как раз вокруг звезды Царона, а именно на Лакроне. Самыми развитыми из планет являются сам Лакрон, Нассор, Лайнтег, располагающиеся в одной царонской системе, и, находящаяся в 51700 световых лет от них, по ту сторону центра галактики, планета Кримала, которую, как позже выяснилось, местные жители простовато и недале́ко называют Земля. Примечательно и довольно странно, что с этой планетой мы впоследствии обнаружили слишком много общего.

Как я уже сказал, самым-самым является Лакрон, жителем которого я являюсь. Планете несколько миллиардов лет (на момент основного повествования на планете 11868 год со дня объединения Лакрона) и, в отличие от других планет группы, разумные люди здесь появились около трехсот тысяч лет назад. Оттого у Лакрона очень богатая история, полная легенд. Половину планеты занимают различные океаны и воды, над поверхностным слоем находится атмосфера. У планеты есть спутник Пларракс, представляющий собой темный шар с огромными частыми трещинами, которые сияют белым светом. Стоит указать, что на нашей планете день длится 24 часа, а в году насчитывается 365 дней. На Нассоре день и год длятся меньше, на Лайнтеге – больше.

Мы, лакронцы, считаем себя священной расой, самой образованной и развитой. Как и на других планетах, мы живем преимущественно в городах. Здания в них высокие, порой даже очень. Лакронцы располагают большими технологиями: воздушные и космические корабли, быстрые автомобили, кислородные капсулы, телепортационные браслеты, лазерное и плазменное сверхоружие массового поражения и многое другое, что ставило Лакрон выше остальных цивилизаций.

Для нас главное – честь и достоинство. Даже с разработанным огнестрельным и плазматическим оружием различной мощности власть ограничивала его использование на планете: исключение составляли ситуации, где исполнительная власть была вынуждена применить его. Под предлогом соблюдения чести и почитания древних традиций огнестрелом многие годы почти не пользовались и отдавали предпочтение холодному оружию.

На Лакроне долгие тысячелетия процветала магия. Планета кишела чародеями и одаренными созданиями, неистовой нечистью и прочей сверхъестественной средой. Но со временем магия ослабла и практически исчезла в таком количестве, сохранившись лишь в редких экземплярах. Но с приходом технологий даже оставшихся магов перестали бояться и почитать, а их место заняли богатые и амбициозные люди.

Лакрон был един, в нем не было отдельных царств и наций. На Лакроне достаточно долгое время не было войн, планета процветала и не знала, что такое гнить. До определенного момента…

Свое превосходство цивилизация не смогла долго сдерживать. Помимо нее, немало развитыми были нассорцы и лайны – лакронцы, многие века назад колонизировавшие эти планеты. Но в отличие от лайнов, Нассор хотел сместить Лакрон в статусе главной сверхдержавы. Нассорцы высадились на нашу планету и, применив огнестрельное оружие, незапрещенное и даже предпочитаемое на Нассоре, напали на нас. Они истребляли всех, кто попадался им на глаза: мужчин, женщин, детей, стариков – всех без разбора. Уничтожали храмы, великие творения, веками считавшиеся эталоном искусства, дома простых жителей. Нассорцы выкрали образцы технологий, уничтожив те, которые не забрали. Взяли в плен многих представителей власти, включая короля, многих ученых и мудрецов.

С тех пор Лакрон поглотила тьма. После похищения бездетной власти и технологий появились политические конфликты. Оставшиеся представители власти не собирались уступать трон. Поначалу они разделили земли между собой, и какое-то время казалось, что жизнь наладилась. Но тихое время длилось недолго. Правитель Невраны – одного из образовавшихся царств, под именем Кэнор, захотел захватить как можно больше земель. Он и его последователи присоединили к себе семь царств в разные эпохи как добровольным, так и захватническим путем, кроме одного. Это было царство Лаксрим, почти равное по площади всем остальным вместе взятым. Его правителем был племянник прошлого короля всего Лакрона – Калор. И это царство единственное, что стояло на пути Невраны. Так началась Великая Лакронская Война, длившаяся 278 лет. Война, сильно разорившая планету. Война, в которой я принял участие. Но я даже не представлял, что это только начало моего пути. Ах да, забыл представиться, меня зовут Ло́рдан.

Глава

I

Заря возмездия

Эпизод

I

Звуки выстрелов, крики и стоны раненых, взрывы бомб – вокруг сплошной ад. Без объявления войны Неврана атаковала северо-запад Лаксрима, осыпав его дождем из ракет. Но что может понять в этом случае ребенок, и нужны ли ему объяснения? Я и моя семья находились у себя дома, когда мой родной городок Витселл попал под бомбардировку. Услышав грохот, я испугался и убежал куда-то. Если честно, я не знаю, зачем я это сделал. Возможно, мои десятилетние нервы, ранее не знавшие страха, не выдержали такого напряжения. А возможно, что-то двигало мной в то момент. Я спрятался за стволом какого-то дерева и в ужасе тихо рыдал. И сквозь грохот пушек, на пару с жалостным покашливанием и большими резкими вздохами, я слышал крики растерянной матери:

– Касел! Касел!

– Пойдем, Кейси! Слышишь? Надо спускаться в укрытие, – кричал мой отец.

– Где мой мальчик?! Где мой сын?! Касел!

– Кейси, опомнись, наконец! Если он убежал, его уже не спасти! Наверняка он уже в подвале! Живо в укрытие! – торопливо говорил отец, хватая ее за руку.

Это было последним, что я услышал перед огромным взрывом, и последним, что я запомнил за свою короткую прошлую жизнь.

Прошлую. Открывши глаза, я очутился в очень странном месте. Сверху ослеплял яркий белый свет, а внизу пугал таинственный мрак. Над бездной, казавшейся безграничной, простирался широкий железный мост без боковых ограждений, ведущий в кромешную темноту. Я направился вперед по нему, ожидая, куда он меня приведет. Скоро свет исчез, и я шел в полной тьме. Через какое-то время я увидел еще один свет, только этот был голубым и с каждым шагом он приближался. Когда я дошел до источника света, я увидел какого-то старца, сидящего на троне. Он имел крайне серьезный вид: лицо его было твердым и уверенным, его глаза светились ярко-синим цветом, его волосы были снежно-белыми и длинными, и одет он был в мантию, все той же нежно-голубой палитры.

– Извините, я умер? Кто вы такой, и что это за место? – спросил я старца.

– Подойди, отрок, – он встал и спустился со ступенек, – ты избран священной силой Лакрона. Война, идущая уже двести шестьдесят три года, лишь начало всего того хаоса, что нас ждет. Ты – последняя надежда Лакрона и всей вселенной. Ты, и только ты сможешь остановить зло, идущее на всех нас.

– Но, подождите, я ничего не понимаю: чья надежда, какое зло? Что происходит? Где я? И кто вы все-таки такой? – растерянно и пугливо я осыпал вопросами очень странного незнакомца.

– Я дух Лакрона, вдыхающий жизнь во все на этой планете. Это место, находящееся в центре планеты – священный исток силы Лакрона. Вся твоя семья вместе с тобой погибли, но я выбрал тебя, невинное, чистое душой и разумом дитя, спасителем вселенной и дал тебе еще один шанс на жизнь. Не потрать ее зря.

– Но я все равно не понимаю, неужели это правда?

Дух раскрыл ладонь, и из пустоты образовался какой-то яркий, синеватый кристалл непонятной, но идеальной продолговатой формы.

– Это – матрица совершенства, или проще – Энкалио́р. Этот артефакт, созданный мной, будет поддерживать твою жизнь и наделит тебя сверхъестественной силой. Убить тебя можно будет, лишь уничтожив Энкалиор, потерянные конечности и раны будут восстанавливаться достаточно быстро. Ты будешь обладать силой, в несколько раз превышающей силу самого крепкого воина, быстро учиться и овладевать боевыми искусствами и оружием. У тебя будут снижены болевые пороки, поэтому любая боль будет ощущаться в гораздо меньшей степени. Ты будешь иметь хорошее чутье. Скрестив руки на груди, ты сможешь создавать силовое поле вокруг себя в виде шара, которое защитит тебя от любого вида оружия, и при разжимании пальцев откидывать волну силового поля на немалое расстояние. Когда вырастешь, тело само станет рельефным и мощным, а волосы станут белыми, – сказал он и легким махом пальца поднял меня в воздух и вогнал матрицу мне в грудь. – И запомни, теперь твое имя – Лордан.

– Мне больно, больно! – говорил я еле-еле сквозь слезы и крики.

– Терпи, сын мой, это самая малая боль, которую тебе придется повидать, – после этих слов я видел лишь ярко-синий свет, а затем совсем ничего, лишь один мрак, и я услышал такие слова: «Восставший из пепла, огню не подвластен».

Эпизод

II

Вновь открыв глаза, я очутился, как казалось, на том же месте, где и умер. Но, оглянувшись вокруг, я не увидел ни родного дома, ни дворика, где любил побегать с сестрой, ни дерева, на котором мы с друзьями оставили наши корявые надписи. Одни обломки да выжженная земля. Поднявшись на вершину ближайшего холма, мне открылся вид на весь Витселл, от которого ничего не осталось. Где-то вдалеке догорали последние уцелевшие здания. Я спустился с холма и двинулся по улицам городка. Я шел, испугано смотря сквозь слезы на горы сгоревших трупов, на уничтоженные места, где я любил играть.

Вдруг мне послышались чьи-то шаги, приближающиеся с каждой секундой. Я спрятался в руинах какого-то разрушенного магазина и наблюдал за происходящим.

– Давайте, резче! Генерал Латер приказал обыскать все до конца дня, а у нас еще полгорода впереди, – сказал человек в форме с невранским значком на левом плече.

– Так точно, полковник. Работаем как можно быстрее, – ответил его подчиненный с таким же значком на плече.

– Тихо…

– Что такое, полковник?

– Тихо, кому сказал! Я слышу шорохи, – он повернулся и направился в мою сторону.

Я взял поломанную доску, валявшуюся рядом со мной, и решил напасть первым. Когда он подошел совсем близко, я выпрыгнул из-за укрытия и накинулся на него. Но во время нанесения удара я почувствовал что-то новое, огромную силу. Я нанес удар по корпусу и повалил его на спину. В этот момент глаза залились голубым оттенком, во мне вспыхнуло очень странное и совершенно новое чувство. Ничего не понимающие солдаты направили на меня оружие со словами:

– А ну-ка поднял руки вверх, парень! – сказал первый.

– Стой на месте, не дергайся. Ты кто, черт возьми, такой?! – почти одновременно с ним сказал второй.

Я почувствовал небывалую ярость. И, не ожидая от самого себя, напал на одного из них. Я не успел ничего понять, как уже готовился добить второго. Я залез на него, но вдруг почувствовал, что кто-то выстрелил дротиком мне в спину. Я пытался повернуть голову, но тут же повалился на пол. Через узкие щелки глаз мне показался силуэт полковника, сказавшего:

– Отнеси парнишку на борт и передай генералу Латеру, что у полковника Такора есть для него кое-что очень интересное.

Эпизод

III

Очнувшись, я вновь увидел белый свет, устремляющийся на меня сверху. Поначалу я подумал, что вновь оказался в том странном месте, но, немного придя в себя, я понял, что это свет от лабораторной лампы. Я попытался встать с койки, но был туго связан ремнями.

«Давай же, давай! Куда делась моя сила?» – не понимал я. Попытавшись несколько раз вырваться, я понял, что это бесполезно, и начал оглядываться вокруг.

Это был какой-то операционный кабинет. Сам я до этого никогда не был в таких местах, но общий вид создавал неблагоприятную картину. Вдруг в кабинет зашло два человека. Одного из них я узнал сразу, это был полковник Такор, а второй, старик с блестящей лысиной, судя по белому халату, был каким-то доктором.

– Проснулся, боец! Надо признать, ты неплохо дерешься и достаточно смелый. И откуда в тебе столько силы? – обратился ко мне полковник. – Ты мне пару ребер сломал своим ударом.

– Полковник Такор. Когда его доставили в нашу лабораторию, мы сняли с него одежду и обнаружили странный объект голубого цвета у него в груди, – подметил доктор.

– Так, стоп, какой объект? Что вы несете, доктор Харо? – прервал его полковник. – Что всё это значит?

Доктор приоткрыл полотно, которым зачем-то было накрыто мое тело, и указал на мою грудь.

– О, Боги! Это что еще такое?! – робко воскликнул полковник Такор. – Требую срочного расстрела этого мальчика, пока ничего плохого не произошло!

– Не спешите с выводами. У меня есть идея получше, – поспешил остановить полковника доктор. – Предлагаю положить его в камеру для дальнейших исследований и опытов. Возможно, в наши руки попало очень мощное оружие, которое можно использовать в грядущей войне. Но для этого мне понадобится ваша поддержка в виде нескольких десятков солдат, потому что мы не знаем, что можно от него ожидать.

– Мысль недурная. Хм… Ладно, я доложу генералу и дам вам ответ в течение трех дней, – согласился полковник и вышел из кабинета.

Док провел его глазами и подошел к столику с медицинскими приборами. Он взял скальпель и шприц с какой-то жидкостью.

– Не волнуйся, сейчас будет больно, но ты скоро привыкнешь… наверно, – сказал он издевательски с лукавой улыбкой.

Эпизод

IV

С этих слов начались тринадцать лет адских мучений и чудовищных условий. Все эти годы я провел в камере со стеклянной стеной, которую невозможно пробить, и лишь изредка переходил в другой кабинет для опытов. Очень скромную и невозможную к потреблению еду мне просовывали под дверью. Мыли меня раз в месяц мощным напором холодной воды из шланга. Одежду тоже меняли достаточно редко. Причиной всего этого была та самая штука внутри меня, и многие ученые хотели понять, что это и как оно действует. Они часто спрашивали меня о том, что находится у меня в груди, но я врал или отвечал, что не знаю. Ученые стали вкачивать мне разные сыворотки и вещества, чтобы посмотреть реакцию этой субстанции при взаимодействии с ними. Поначалу это были безобидные обезболивающие, соляные растворы и прочие легкие вещества. Но, когда наблюдавшие за мной ученые поняли, что простые лекарства и растворы не дают никакой реакции, они перешли на тяжелые вещества. Они вкачивали в меня различные ядовитые газы, вкалывали тяжелые наркотики и большие дозы антибиотиков, разрушавшие мой организм. Я кричал и стонал в своей камере от невыносимой боли терзающих меня препаратов. Бывало, я по несколько дней лежал на полу, не двигаясь, так как Энкалиор восстанавливал пораженные органы, не давая мне умереть. Ученые не понимали, почему я до сих пор жив, и продолжали свои опыты. Когда они смирились с тем, что мой организм переносит любые вещества, они решили узнать его способности. К тому времени мне уже исполнилось восемнадцать лет. Меня начали отправлять на беговые дорожки, где я показывал скорость, в два раза превышающую скорость лучшего солдата невранской армии. Затем в тренажерный зал, где я поднимал вес в триста килограммов. Но ближе к двадцати годам они начали стрелять в меня. Постепенно от пистолета они перешли к пулеметам, а позже к огнеметам и плазменным оружиям. От каждого из них я восстанавливался соответственно. Пулевые ранения и порезы проходили через пару минут и не вызывали сильной боли. Глубокие ножевые исчезали через день. Но огнеметы и плазмы были настоящим кошмаром. В то время солдаты изолировали мою камеру от шума, чтобы не слышать мои невыносимые крики от боли, и закрыли стеклянную стену, чтобы не видеть мое сгоревшее до мышц и органов тело. Также они кидали меня в воду и заряжали ее током, но и это на меня не оказывало критического поражения. После таких немыслимых повреждений организма Энкалиор воссоздавал его за дня три, при всем этом издевательстве оставаясь целым и невредимым.

Но, несмотря не весь этот ад, меня при этом обучали всему, что изучает школьник. По крайней мере, самому простому. Учили также единоборствам, обращению с оружием на их страх и риск, что давалось мне довольно легко. Еще кое-что примечательное, что я заметил за все эти годы, так это то, что у меня совсем не растут волосы на лице. Но волосы на голове, свисающие на уровне шеи, были белые-белые. И вот, девятого января, когда мне исполнилось двадцать три года и когда я уже находился, как мне и было обещано, в отличной форме, ко мне в камеру зашел полковник Такор и доктор Харо с парой солдат. Полковник посещал лабораторию раз в год, чтобы осведомиться о проходящей работе, и приходил он только к доку. Но сейчас он вошел в мою камеру со словами:

– Ну что ж, доктор. Я надеюсь, он готов пополнить ряды нашей армии? Судя по вашим рассказам, этот парень, или, уже можно сказать, мужчина, универсальный солдат. Такой, как он, поможет нам победить в войне. Готов послужить родине, боец? – обратился он сначала к доку, а затем и ко мне.

– Неврана никогда не была для меня родиной, я родился и рос в Лаксриме, пока вы не уничтожили все, что у меня было! Затем привезли меня сюда, и обращались со мной так, как даже с драной тряпкой не обращаются! Я ненавижу Неврану, проклинаю это место и всех вас, особенно тебя, полковник, – агрессивно ответил я и плюнул полковнику в лицо.

– Угомонить его, – приказал Такор двоим солдатам

Они выстрелили из автоматов, сбили меня с ног и избили ногами. Полковник вытер лицо, подошел и нагнулся ко мне:

– Чего-то ты злой какой-то, у тебя же день рождения сегодня, так? – с иронией сказал Такор и через пару секунд продолжил. – Значит, послушай сюда, непримиримый. Если я захочу, тебе сделают так больно, что здешние опыты покажутся райским наслаждением, уж я придумаю, как тебя грохнуть. Может, этот элемент и есть твое слабое место? – сказал он со зловещей улыбкой, тыча пальцем мне в грудь.

– Прошу прощения, что прерываю столь эмоциональный разговор, но мне кажется, что наличие такого солдата в наших рядах небезопасно. Если он кого-то убьет, например, капитана Батора? – прервал накалявшийся диалог доктор.

– М-да, согласен, таких инцидентов нам не надо. Давайте поступим вот как: вживим ему на груди в области сердца метку со снарядом. Если он что-то натворит, мы просто нажмем на кнопку, и метка выстрелил прямо в сердце, затем мы его доставим в отдельное место, и когда очнется, взорвем его мощной бомбой, а там посмотрим, как он перенесет такое. Завтра я вернусь вместе с меткой, нацепите и вышлете его в семьдесят седьмой батальон.

– Так точно, полковник, – ответил док.

– Так что давай, солдат, выбирай, или ты служишь у нас прилежно, или – бум, – обратился ко мне напоследок Такор и показал пальцами взрыв.

Он вышел из камеры, за ним доктор и два солдата, один из которых перед уходом плюнул возле меня на пол.

– Увидимся, полковник, – тихо сказал я, когда захлопнулась дверь.

Эпизод

V

В эту ночь меня, помимо ранений, терзали мысли о том, как же выбраться отсюда. Я не спал, все время размышляя, искал решение. И я его нашел.

– Ты заткнешься или нет? Что ты там постоянно шепчешь? Я сейчас подойду и угомоню тебя! – сказал солдат, охраняющий меня по ночам, и стукнул жезлом об дверь.

Утром ко мне зашли двое солдат со словами:

– Вставай, по приказу полковника Такора мы должны отвести тебя к нему для вживления метки, о которой он говорил вчера, – произнес один из них.

Я покорно встал, дал надеть на себя наручники, и они повели меня по балконному коридору к нему.

– Парни, помните, вы меня также вели десять лет назад, как будто вчера это было. М-да, вы мне, можно сказать, стали семьей. Это я к чему, парни, я уже достаточно взрослый, я и сам могу дойти, – сказал я и резко разорвал наручники. Быстрым ударом по корпусу я откинул одного из них в стену и подсечкой повалил второго, добив его на полу. Я почувствовал ту самую энергию, давно не посещавшую мою душу. – Понеслась.

– Ей ты, а ну не двигаться! – сказал один из четырех солдат, стоявших на нижнем этаже.

– Ей, а вы почему такие серьезные? Сейчас ведь такое веселье начнется, – я перепрыгнул через балконное ограждение к ним и, когда приземлился, медленно встал с колена, взглянув на них через свои длинные белые волосы. Один тут же выстрелил очередью мне в область сердца, но эти пули лишь оттолкнули мое левое плечо. Медленно вернувшись в исходную позу, я молниеносно подбежал к ближайшему ко мне противнику и во время мощного прыжка нанес удар коленом в подбородок. Через мгновение еще двое лежали бездыханно. Оставшийся рядовой был без оружия и защищался одним лишь ножом. Он провел серию махов своим острым оружием, от которых я легко увернулся. Последний из них мне удалось заблокировать, схватив его руку. Я смотрел ему прямо в глаза и постепенно сжимал ее. Нож выпал из руки, я схватил его в полете и вонзил в печень противнику.

– А теперь попробуй представить, через что я прошел, если этот удар для меня щекотный, – успел произнести я, пока его глаза не потеряли живой смысл.

Я вышел в соседний проход, обезвредил увидевшего меня бойца и схватил его:

– Где командный отсек? – торопливо спросил я его.

– В том конце коридора, – испугано ответил солдат.

Я вырубил его ударом об стенку и направился к двери полный ненависти и жажды мщения. Я старался действовать быстро, чтоб охрана со всего здания не успела опомниться. Дверь отсека открылась, и находящиеся внутри полковник и доктор увидели меня. Док тут же убежал через другой запасной выход. По моему лицу полковник сразу понял мои намерения и направил на меня пистолет. Я направился навстречу пулям медленными тяжелыми шагами, пока не кончились патроны. Такор продолжал нажимать на курок с отчаянным лицом. Когда я подошел к нему совсем близко, я ударил в голову, вырубив его. Подойдя к панели управления, я включил режим самоуничтожения, какой предусматривается в каждом подобном здании, где ведут разработки, на случай захвата его врагами. Я потащил тело полковника по коридору с мигающим красным светом в лабораторный кабинет. Мне повезло, что кабинет находился рядом. Я быстро дошел до него и заблокировал дверь.

Очнувшись, полковник уже сидел в электрическом кресле, где когда-то сидел я. Осмотревшись, он увидел меня, стоящего напротив него с детонатором в руках.

– Бум, – сказал я, изобразив жест, который недавно он показал мне, и нажал на кнопку.

Полковник начал дергаться под действием мощнейшего тока. Я повернулся, зажал кнопку детонатора и выкинул его в сторону, направляясь в сторону двери, за которой меня ждали около десяти солдат, которые не убежали сломя голову, услышав тревогу. Я открыл дверь, скрестил руки на груди и разжал пальцы. Всех солдат, которые даже не успели ничего понять, откинуло насмерть. Я шел к выходу из здания, перешагивая трупы. Я шел, надеясь увидеть свет Цароны, который 13 лет не освещал мое лицо. Шел, надеясь вдохнуть свежего воздуха, надеясь на свободу. Тем временем до взрыва оставалось две минуты. Я вышел из здания, и просто направился вперед. Бомба взорвалась, и вся лаборатория поднялась на воздух, но я шел, игнорируя взрыв и зная, что больше никогда не увижу это место.

Глава

II

Шаг за шагом

Эпизод

I

Но так просто дальше я не смогу пойти. Я прекрасно понимал, что меня хватятся, тем более что доктор выжил. К тому же я на севере, в холодное время года. Дул сильный ветер вперемешку со снегом, покрывшим всю поверхность. «В таких лохмотьях далеко не уйти, – подумал я. – Да и без еды я долго не протяну. Надо как можно быстрее раздобыть все необходимое, чтобы добраться до границы Лаксрима, пока за мою голову не повесят ценник». Я шел по какой-то дороге, надеясь, что она приведет меня в населенный пункт. Суровый климат встретил меня во всей своей красе и мощи. Как бы ни красиво шатались белые верхушки хитеней¹, какими бы ровными холмами ни лежал снег, ледяной ветер пронизывал тело насквозь, мороз лишал меня ощущения конечностей, так что думать о красоте севера было довольно сложно.

Тем временем уже темнело, и мне пришлось поторопиться. Наконец вдалеке показался какой-то огонек. По мере приближения их становилось все больше и больше. Вскоре я подошел к одному из источников света. Это был старенький трактир с небольшим сараем на окраине поселения. Я зашел внутрь. За стойкой сидел седой, полный мужчина лет шестидесяти, рядом с ним худощавый мужик, протирающий стакан по другую сторону стойки, и где-то за столиком в углу болтали еще несколько посетителей. Я подошел к стойке и попросил дать мне чем-то промочить горло и что-то поесть.

– Денег у меня нет, – добавил я.

– Вид у тебя, конечно, страшный. Ралер, налей-ка ему чего-нибудь и принеси пожевать из кладовки, – попросил мужчина за стойкой.

– Спасибо, – поблагодарил я незнакомца.

– Не стоит благодарности. Я трактирщик, часто помогаю таким, как ты, заблудившимся или отчаявшимся, но ты выглядишь еще хуже, – завязал разговор он. – И то, и другое?

– Вижу, вы добрый человек, давно таких не видел. Но я вовсе не заблудился, и отчаянным меня нельзя назвать. Меня, кстати, Лордан зовут.

– Ронан, очень приятно. Ну, раз мое представление о тебе теперь разрушено, не расскажешь о себе? На улице ведь дубак, а ты в легкой рубашке и в тонких штанах, да еще и босиком. Как же тебя угораздило? – спросил он. В это время Ралер уже принес мне «заказ».

– Ничего особенного, с женой поссорился, скандал учинила, выкинула все вещи, а меня на улицу. Вот даже кольцо снял, – придумывал на ходу я.

– Вот бестия! А я говорил, что все бабы – стервы! Так ведь, Ралер? – воскликнул Ронан.

– Угу, – подтвердил он.

– Мы, оказывается, с тобой одной проблемой обижены. Моя постоянно устраивает ссоры, вот я здесь и сижу почти все время. Тридцать лет в браке, а живем, как чужие! Так ведь, Ралер? Но кольцо я, как ты, не снимаю, – сказал мужчина.

– Угу, – продолжал поддакивать худой мужчина средних лет.

– Почему же не разведетесь с ней, раз все так плохо? – спросил я.

– Люблю я ее, чертовку… – тоскливо произнес Ронан, допивая оставшийся рей². – Но Бог со мной. Как же тебя угораздило? На вид такой молодой, небось недавно поженились.

– Да, пару месяцев назад, – ответил я.

– Бедный парень ты, Лордан. Так ведь, Ралер? – сказал мужчина.

– Угу, – не переставал мычать он, потирая стаканы.

– Расскажи еще что-нибудь о себе, у нас редко бывают гости, – перевел тему Ронан. – Откуда ты?

– Родом я из Эксенберта³, – продолжал сочинять я.

– Это тот, который захватили всего пятьдесят лет назад? Так ты не кровный невранец, а я был рожден на изначальной территории царства, которую когда-то получил в свои руки Кэнор, – гордо сказал трактирщик. Ну, скажи тогда, как тебе живется по невранским законам? Любишь ли свое государство? – опьяневши, начал немного давить на меня Ронан.

– Безусловно. При Невране стало намного лучше жить, судя по рассказам моих родственников. Предки считали копейки, чтоб выжить, а как только мы присоединились к этой великой державе, сразу поднялся уровень жизни. Когда я уже повзрослел, я переехал сюда,– говорил я, еле натягивая улыбку поверх этого вранья.

– Еще бы! Вот бы быстрее захватили Лаксрим! О, как я его ненавижу! Как считаешь, сможем ли мы победить в этой войне?– продолжал давить мужчина.

– Тяжелый вопрос, армия Невраны действительно сильна. Даже в меньшинстве против нескольких врагов они побеждали. Могу сказать одно, эта битва будет легендарной, – ответил я.

– А что это у тебя под рубашкой, какой то синий оттенок, – заметил Ронан едва видный свет через тонкую рубашку.

– Это у вас, наверное, глюки пошли, не стоит пить так много рея, – попытался выкрутиться я. «Проклятая рубашка, чтоб тебя!» – подумал я про себя.

Пока мы разговаривали, за окном уже была глубокая ночь. Это время суток было идеальным для моего путешествия и к тому же хорошей отмазкой.

– Не хотелось бы прерывать столь интересный разговор, но мне пора. Я могу показаться дерзким, но могу ли я попросить у вас какую-нибудь одежду, небольшой запас еды и… нож, какой-нибудь, на всякий, хах. Я ведь не знаю, как долго мне придется мерзнуть на улице, а ночью может быть опасно – переключил я внимание мужчины.

Взглянув на его лицо, я, было, уже пожалел о своей просьбе и о том, что упомянул нож, который вызывал большие сомнения. Но спустя пару секунд нахмурившиеся брови раскрылись, а на лице вспыхнула улыбка.

– Эх, нравишься ты мне, Лордан! Ралер, принеси-ка ему одежду из сарая, да потеплее, и нож, да поострее! – сказал Ронан.

– И еще, не подскажете, в какой стороне находится Лаксрим? Хочу заранее с женой уехать подальше от возможных сражений, – спросил я, наступая на очень тонкий лед между предательством, трусостью и полной глупостью.

– Лаксрим в той стороне, в трех с половиной тысячах километров отсюда, так что не переживай, до границы месяц где-то топать, – сказал мужчина после небольшой паузы.

Ралер предоставил мне одежду и какой-то кухонный нож, но еды не выдал, видимо, не сильно поддерживая своего друга в его решении. Я переоделся и готовился отправиться в путь.

– Мне пора. Спасибо за столь теплый прием, и за все услуги, вы мне очень помогли, – поблагодарил я Ронана.

– Пожалуйста, заходи как-нибудь еще. Удачной дороги! – сказал мне вслед мужчина.

– До встречи, – попрощался я и закрыл за собой дверь.

«Месяц где-то топать… Топать? Почему он сказал именно так?» – подумал я, выходя на улицу.

Эпизод

II

Я направился в сторону, которую мне указал новый знакомый, с мыслями о прошедшем разговоре, каким меня редко удостаивали в неволе. Надо было как можно быстрее добраться до Лаксрима, но я смутно представлял себе, как я это сделаю. По словам Ронана, я буду идти месяц. А идти месяц с кучей воинов, желающих предоставить мою голову своему генералу, без постоянного источника питания и тепла не так уж просто. Но мои намерения были тверды, и я поклялся себе, что дойду до своей родины.