Текст книги "Паутина. Падение и возрождение"

Глава 21

Склонившие вокруг поляны деревья, с огромными, закрывающими небо голыми кронами, полностью завершили приближение темноты. Они зашатались, загудели своим лесным шумом, как-бы предупреждая, что сейчас должно будет что-то случиться, что-то непоправимое и жутко страшное. Вечерняя свежесть засыпающего леса, полностью окутала и спрятала вместе с машиной на этой небольшой поляне двоих, подвыпивших людей. Только небольшой фонарик на потолке кузова, скромно продолжал освещать завершение последнего торжества в жизни Анатолия после последней в своей жизни, выкуренной сигареты.

Анатолий, с добавленными спиртами в свои, похотью налитые глаза, обнял Зину и судорожно продолжил её целовать.

– Да подожди ты. Нервно проговорила Зина, – хоть сиденья разложи, и давай разденемся для продолжения!

– Я сейчас…

Трясущими руками, он полностью откинул спинки сидений и продвинул их вперёд, получилось довольно не плохое ложе. Начал скидывать с себя то, не хитрое из одежды, что на нём было одето.

Зина, неотрывно за ним наблюдая, вспыхивая в полумраке своими зелёными глазами, тоже не спеша снимала с себя свою одежду, тем самым ещё больше возбуждая Анатолия.

Возбуждённый Зинкой, подогретый выпитым спиртным, он помогал ей снимать то, что оставалось у неё на теле, с горячими поцелуями.

Он не обращал внимания, вернее ему уже было не до того, что её глаза, уже горели каким-то ведьмовским огнём зелёного цвета, а зубы стали увеличенными передними резцами. Ему не терпелось скорей войти в неё, и удовлетворить свою плоть и свои желанья. Они совсем уже освободились от одежды в этом маленьком автомобил.

Взяв на себя инициативу, Зинка позволяла ему осыпать себя поцелуями, подставляя ему для этого своё тело, от которого у Анатолия всё больше и больше кружилась голова.

Он как изголодавший телёнок, бросался поочерёдно, то на одну, то на другую её грудь, с большими вишнёвыми сосками, и с жадность старался ими напиться.

Зина ему не мешала, она наоборот помогала ему и дожидалась, чтобы он поскорей забылся и окончательно потонул в ней полностью. Что ей как обычно, не плохо это удавалось.

С прикрытыми глазами, совсем потерявший рассудок, он наслаждался её телом. Чувствуя, как она сверху постепенно овладевала им, у него казалось, улетал куда-то весь его разум.

Он не верил в то, что с ним происходило. Происходило между ним и этой поразительно красивой женщиной.

Нашёптывая ей какие-то слова благодарности и слова своего удовольствия, Анатолий просил её не останавливаться.

Она его не слышала. Сидя на нём, у неё самой всё было готово к тому, чему она сюда приехала, и постепенно склоняясь всё ближе и ближе, в страстном поцелуе окончательно усыпила его сознание.

Овладев его губами в поцелуе, она окончательно вытянула из него последние признаки душевного сознания.

Зина увидела своими большими, зелёными глазами, как у него на шеи набухла желанная для неё вена и с наслажденьем потянулась к этой пульсирующей полоске жизни.

Анатолий даже не почувствовал ту боль, ту не большую боль, с которой она пронзила ему вену. Ему казалось, что она прижалась к нему в страстном поцелуе и то, лёгкое головокружение, которое он начал ощущать, ему тоже доставляло большое удовольствие.

Толик улетал и последнее, что он успел подумать, так это только то, что, какая она отличная любовница. – Надо с ней, продолжить в дальнейшем отношения, – подумал Толик, проваливаясь в неизвестную бездну.

Он улетел. Улетел туда, куда хотел, когда поехал с ней ещё днём в этот проклятый лес. Анатолий улетел на пик блаженства, которое испытывает мужчина, в постели с желанной женщиной. Похотливой мужчина достиг этого пика удовольствия. Достиг ценой собственной жизни. Даже когда он начал пропадать туда, откуда не возвращаются, Анатолий всего лишь подумал, как же приятно он устал от такой блаженной близости, что как никогда захотелось спать. Он засыпал, засыпал вечным сном.

Зина, всё ещё продолжая сидеть на бездыханном уже, теле своей жертвы.

Через слегка прикрытый рот, она втягивала в себя остатки его разогревшей души. Насытившись его плотью и кровью, подняла от усталости и удовольствия свою голову. Из уголков её опухших губ, потянулась небольшая струйка крови. Из её груди, вырвался ни с чем несравнимый, раздирающий крик. Сытая ведьма ликовала, ликовала своим голым, насытившим телом над своей окончательно застывшей жертвой.

Издавая тонкие, пронзительные крики, она чувствовала, как в ней потекла сила, его сила, сила его крови и души, которую она только что, впитала в себя.

Внезапно нахмурившее небо, с налетевшим неизвестно откуда ветром, пыталось пробиться сквозь высокие деревья, которые непонятно почему, пытались скрыть то, что происходило там внизу, в машине.

Могучие голые деревья, казалось, хотели скрыть этот дикий крик, который вырвался снизу и полетел вверх, в сторону упавших облаков.

Это был крик, крик победы над тем, кто её сюда привёз. Крик достигнутого удовольствия и желания. Желания, в котором закончилась ещё одна жизнь.

Обнажённая, она вышла из машины и с лёгким движением подпрыгнула на её крышу, поднимая свои руки к верху. С понятными только ей словами, она взывающим взглядом смотрела к верху, где откуда-то со всех сторон стали слетаться различного племени фурии, чтобы завершить, ею начатое дело.

Она ликовала, небо раскрылось от облаков и полная луна смотрела на неё обдавая жёлтым светом её красивое стройное тело, которое после всего случившегося, казалось налилось свежестью и помолодело ещё больше.

Ужасный грохот, одновременно с ярким разрезом молнии, прокатился по упавшему небу и внезапно всё вокруг стихло.

Сытая и помолодевшая ведьма, с распростёртыми руками встречала этих фурий, с улыбкой на своём бледном, мраморного цвета лице.

Она указала им на машину; – Идите, доделайте то, что нужно вам! Успокойте себя и насытьте тем, что там внутри! Успокойте утробу свою!

Она ликовала. Ликовала над своим успокоением и принесением жертвы тому, кому она служила эти долгие годы своей проклятой жизни. Она знала, что они доделают то, что нужно и в его, уже проклятом, наполовину опустошённом теле не останется и следа протекающей совсем недавно крови.

Они насытятся этим бездыханным телом и будут ей благодарны за это.

Облепив машину, и цепляясь друг за друга своими полинявшими крыльями они, как будто только и ждали этого знака. Этих приказных слов от неё и с ужасными, непонятными криками, опережая друг друга, начали влезать в эту машину через открытые двери и опущенные стёкла.

Поднявшийся над поляной ветер и шум деревьев, не мог скрыть этих душераздирающих криков, доносящихся из открытой настежь машины.

Они облепили бездыханное тело Анатолия и с остервенением высасывали из него то, что осталось после Зины.

Из вен и артерий, из малейших капилляров, из всего тела, где совсем ещё недавно теплилась жизнь.

Оставив в одиночестве опустошённое тело, они вылезли из машины. В благодарном урчании, фурии начали свой торжественный танец, тут же на поляне, ликуя и кружась в своём торжественном танце над крышей автомобиля в котором лежало опустошённое тело Анатолия. То, спускаясь на землю, то поднимаясь в воздух, они ликовали. Полная луна, своими мутно-жёлтыми лучами, пробивалась через их прозрачные очертания. Лёгкий шелест и дикий ужас, исходящий от этого танца мог свести с ума любого, кто, если бы по случайности, смог увидеть это торжество со стороны.

– А теперь летите, летите туда, откуда вы пришли! Больше, мне ваша помощь на сегодня не нужна!

Фурии, в закручиваемом по спирали уходящем танце, стали подниматься, отрываясь от земли к верху. С благодарностью прощаясь с Зиной, они исчезли в пронизывающей желтизне лунного света.

Зина спустилась на землю и стояла возле машины с совершенно безразличным видом. Она смотрела на то, что было внутри.

Ни малейшего сожаления, ни каких-либо знаков разочарования на её, приобретающем естественный вид лице, не было. Ничего, кроме в общем, полного своего удовлетворения в том, что она здесь сегодня сделала.

Она достала из машины свою одежду. Неспешными, спокойными, привычными движениями оделась. Бросила ещё раз последний взгляд на бездыханное тело Анатолия, и отошла от машины. Казалось, отойдя в сторону, она над чем-то призадумалась. Запрокинула голову к верху, удовлетворённая ведьма прокричала понятные только ей слова, связанные с каким-то заклинанием, или ещё с чем. Как-то дико, без всякого веселья, захохотала леденящим смехом и подняла раскинутые руки. Машина, стоявшая почти рядом с ней, неожиданно вспыхнула и занялась ярким огнём. Огненный жар мгновенно охватил своими языками этот брошенный автомобиль, уничтожая всё то, что было в нём. Он казалось. Огонь пожирал своими яркими языками пламени то, что она не могла уничтожить сама.

Вслед за этим пламенем, взрыв бензобака дополнил картину того, что произошло здесь на поляне. Языки красного факела с ещё большей силой окутали поляну. Зина хохотала и парила рядом с этим кострищем, наблюдая за всем. Успокоившись, что всё сделано до конца и все следы её пребывания здесь уничтожены, она полетела в сторону города.

Глава 22

Сторож бывшего пионерского лагеря Семёныч, охранявший не только днём, но и ночью то, что осталось от этого лагеря, заметил вместе с услышанным взрывом небольшую шапку зарева от огня, над деревьями, и подумал: – вот что, пошлецы вытворяют!

Ведь так и лес спалить не долго! Он подошёл к непонятно почему, ещё действующему телефону и вызвал милицию.

Подходить к месту пожара в одиночестве, он побоялся, по объяснимым причинам решил для себя, что лучше дождаться наряд здесь, чем выходить за территорию лагеря.

Милицию сторож услышал ещё издалека, по громкому крику раздирающей сирены, которую казалось, можно было услышать, даже находясь в подземном бункере времён второй отечественной войны.

Приехал дежуривший наряд на место происшествия, в сопровождении пожарной бригады, которая незамедлительно затушила то, что осталось от так называемого автомобиля, не забыв конечно при этом, залить всё кругом. Залили поляну настолько, насколько это позволила им, ёмкость пожарной машины.

Убедились в том, что ничего уже не вспыхнет, они так же быстренько свернулись и уехали, оставив милицию для дальнейших разборок этого происшествия.

– Товарищ капитан. Тут не просто пожар, тут пожар с сюрпризом.

Обратился сержант к, высокому роста, худощавого телосложения капитану, заглядывая в тлеющий каркас автомобиля.

Старший наряда милиции подошёл с другой стороны и с любопытством заглянул внутрь горелой машины.

– Как обгорел-то, надо экс-бригаду вызывать. Видно работы на всю ночь, товарищ капитан.

– Да уж, не на час. Зажав нос носовым платком, Фёдор Иванович обратился к сержанту; – иди к рации, на пульт звони. Пусть выезжают, да медика, чтобы не забыли как в прошлый раз.

Надо же, так спокойно шло дежурство, и на тебе. Огорчённо подумал про себя капитан.

Фёдор Иваныча, дежурившего в эту ночь, явно расстроило это происшествие. Понимая, что оно изменит его планы уже на сегодняшний день, он достал нервно сигарету и закурил. Вот как тут бросишь курить, возмутился он про себя ещё раз.

– Товарищ капитан, доложил на пульт дежурному. Скоро, будет опергруппа в полном составе.

– Хорошо. Надо здесь, до их приезда ничего не затоптать. Впрочем, пожарники постарались.

Через полчаса, подъехала дежурная машина с опер бригадой, а вскоре за ней, подтянулся и сам начальника местного РОВД, на личном автомобиле АУДИ.

Начальник РОВД Булин Иван Николаевич, приказал лично оповещать его, в любое время дня и ночи, если в случае происшествия обнаруживался труп.

С недовольным, заспанным видом, с трудом вылез из машины и недовольно посмотрел на капитана.

– Ну, что тут у вас сегодня? Капитан.

– Да вот товарищ подполковник, поступил звонок на пульт дежурного, якобы пожар. Приехали, а тут машина сгорела, да ещё и с сюрпризом. Труп в ней, похоже мужской.

– Вижу, что не собака опалённая. – Вокруг огляделся? Подполковник деловито прохаживался вокруг машины, тщательно всматриваясь себе под ноги. Видно было, что не хотел замазать свою обувь в лужах, оставленных пожарниками.

– Пока ещё немного. Как обнаружил труп, так сразу вызвал опергруппу. Рядом с машиной, валяются две бутылки, одна из-под вина, другая из-под водки, немного не допитая. Следов не очень много, да и те пожарники постарались затоптать.

– Эти зальют. Им только поливай и поливай. Что редиску с капустой на огороде, что здесь, где как раз следы нужны.

Подполковник поёжился от весенней сырости и отошёл в сторону.

– Вроде как шестерочька была, машинка-то, – а, капитан?

– Да товарищ подполковник, она и есть. Утром понятней будет, когда расцветёт немного, может и проясниться что. Да и по сгоревшим номерам пробьём владельца.

– Откуда звонок был на пульт, выяснили?

– Тут лагерь пионерский, заброшенный, вот оттуда и был вызов. Да вот наверно, сам сторож и кружиться в сторонке. Сейчас его допросим, может что скажет.

– Это правильно, может, что и скажет, а сейчас пусть группа приступает, что тянуть. – Фёдор Иваныч, ты прямо с рассветом сразу ко мне. Домой уже не к чему ехать, сразу в управление поеду. Так что, сразу ко мне. Подполковник уселся в свою машину, и вывернул в сторону города.

Фотограф, не дожидаясь указаний, уже начал делать своё дело, при этом стараясь не подпускать лишние ноги к объекту своей работы.

После съёмок фотокамеры, приехавший с бригадой медик начал своё дело, первоначальным осмотром.

– Фёдор Иванович, подойди пожалуйста сюда.

Мед эксперт, небольшого, полноватого роста мужчина, проработавший на этой должности не один десяток годов, подозвал капитана.

– Смотрите Фёдор Иванович, хоть и при плохом освещении но, твёрдо можно сказать, что это мужчина.

– Это, я сразу понял, как увидел его, – что-то есть существенное?

– Совершенно голый. Продолжал эксперт, не обращая внимания на реплику капитана. – Хм-м, – голый говоришь? – Да, совершенно. Вот видите, хоть и обуглился сильно, но, ни клочка на трупе из одежды нет. Да и ботинки его стоят под креслом, куда огонь не успел достать.

– Лейтенант. Фёдор Иванович обратился к молодому, пишущему протокол офицеру – Подробно всё описывай в протоколе

– Т-а-ак… задумчиво размышлял он вслух. – Если голый? Скорее всего, был не один. Скорее всего, был здесь с женщиной, иначе, – зачем в лес? А если с женщиной? То значит, она куда-то ушла, – или от страха убежала. Наверняка должны быть от неё следы. Конечно, пожарники постарались на славу, но, надо тщательно осмотреть. Мать их! Пожарников этих.

– А, что ни будь ещё видно? Пётр Семёныч, – раны какие, или ещё что?

– Да нет, вроде пока ничего не видно. Темно ещё, так что, остальное на столе увижу, на месте. Тогда и доложу. Только знаешь что, Фёдор Иваныч, сдаётся мне, что тут такой же случай, как и в прошлом году был. – Помнишь? Тогда, тоже самое было, только машина по круче была. В трупе том, ни переломов, ни каких либо ран, вот только крови в нём, ни грамма не было.

Капитан помнил тот случай. В том деле, которое так и повисло не раскрытым, узнали только фамилию владельца, родных его и всё. Остальное, как в воду кануло. Никаких улик и зацепок. Неужели опять, тоже самое? Размышлял про себя, Фёдор Иваныч. Ну да ладно, доживём до утра, а там увидим.

– Фёдор Иваныч, у меня в термосе чаёк имеется. Продрог смотрю весь, да и покрепче немного есть. – Не желаешь после всего увиденного?

Эксперт давно знал капитана и потому без стеснения мог предложить ему не только чаю, но и более крепкий напиток.

– Нет, Пётр Семёныч, спасибо. Утром на планёрку. Докладывать надо, а там, сам понимаешь. – Чайку? Вот чайку конечно можно!

– А я вот, сколько повидал этих жмуриков, да и не таких, никак не привыкну, тяжело на душе. Вот и таскаю с собой на выезд немного. Вроде выпьешь, полегче станет, да ненадолго только.

– Разве привыкнешь к такому. Сочувственно поддержал его капитан, – да ты выпей, не стесняйся, ты-же знаешь, что я не против, – сколько мы уже с тобой вместе на службе?

– Они у меня, Фёдор Иваныч, все в памяти, никого не забываю, – задумчиво проговорил медик, опрокидывая внутрь себя маленькую стопку. – Давно мы уже здесь с тобой, поди, лет десять наверно. Заключил Пётр Семёныч, вытирая спиртные остатки с губ

– Да разве такое забудешь? Никогда! – Ну ладно, Пётр Семёныч, спасибо тебе за чаёк, ребята здесь ещё поработать останутся. Светает уже, я поеду, подготовлюсь к докладу. Машина как придёт, так забирай его сразу и на стол к себе, а я перед обедом зайду к тебе. Подготовь подробный отчёт к тому времени.

– Хорошо Фёдор Иваныч, всё сделаю, как положено.

Капитан перед отъездом подошёл к стоящему недалеко сторожу и решил опросить его. Удостоверение показывать не стал, счёл не нужным, но представиться нужно было.

– Старший опергруппы капитан Полунин, – это вы сделали звонок по происходящему?

– Так я это, ну, как узрел, что над лесом-то, ка-а-ак грохнет!

Стоящий с трудом на ногах, небритый и довольно испуганный старичок глубокого, пенсионного возраста, широко развёл руками и дыхнул на капитана устойчивым перегаром, – позвольте представиться, Семёнычем меня звать, – и заикаясь от испуга продолжил, – а, посля грохота значит, сразу и пламя к верху над деревьями, вот тут, я и к телефону скорее. Позвонить-то позвонил и сразу вернулся обратно, значит.

– Ну и что там увидели? Когда обратно подошли.

– Так я, товарищ капитан, близко-то не подходил. Боязно очень. Особо страшно стало, как бабы енти полетели.

Сторож стоял и смотрел на капитана хмельными и испуганными глазами.

– Какие ещё такие бабы? Заинтересовался сказанным капитан, отворачиваясь от перегарного факела.

– А кто ж их знает. Продолжил сторож, – вот когда грохнуло, вернее после грохота, я и подошёл, но не так близко. Так там, прямо над макушками дым-то и рассеялся, а енти бабы, так и полетели по сторонам. Во как, оно было. Заключил сторож и уставился на капитана.

Фёдор Иваныч надеялся услышать что-то внятное и толковое, но по запаху от сторожа понял, что ничего кроме этого бреда больше не услышит. Так оно и получилось, не услышав больше ничего вразумительного из его слов, дал указание досмотреть всё и досконально зафиксировать. После чего, сел в ожидающий его автомобиль и ехал в городское отделение, чтобы подготовить доклад на планёрку у начальства.

Глава 23

Зинаида Тимофеевна, оказавшись возле частных домов города, с небольшой отдышкой и полным удовлетворением от всего сделанного постояла немного и остановила попутную машину. С умоляющим взглядом и уставшим голосом, она стала упрашивать водителя подвезти её до дома.

– Вы знаете, денег у меня нет, но я обязательно вам отдам по приезду домой.

– Проблемы с деньгами? Спросил водитель, с интересом разглядывая случайную женщину.

– Не волнуйтесь, просто сейчас с собой нет у меня, я у мужа возьму и отдам вам сразу, – честное слово!

Это срабатывала практически всегда и безотказно, даже со сказанным словом муж.

Она смотрела на водителя своими большими, зелёными глазами, из-за которых, вернее, глядя в которые, невозможно было отказать ей в просьбе и вдобавок, у нормального мужчины появлялись похотливые мысли переспать с ней. Сочетание этих глаз, и самого лица, ставило Зину, на высокое положение перед сильным полом.

– Садитесь, я довезу вас, – а далеко вам ехать? Я не колымлю и извозом не занимаюсь, просто еду домой со смены, вот работа закончилась рано, потому и еду в это время.

– Ой, спасибо вам большое! Обрадованная Зина быстро забежала с другой стороны и уселась в машину, – нет, мне совсем не далеко, здесь минут семь восемь, это своим ходом долго идти.

– Хорошо поехали, показывайте дорогу. Водитель отъехал с обочины и направил автомобиль в сторону города.

– Вы улицу Калязина знаете?

– Конечно знаю, мне почти туда же надо. Оживился от такого ответа водитель, понимая, что ему не придётся долго выполнять услугу перевозки, – я живу не далеко, на Шепетовку.

– Вот хорошо-то как! А мне на улицу Калязина надо. Вы не переживайте, как только приедем, я зайду быстренько, возьму деньги и вынесу вам.

– Да я и не переживаю, я вам верю и денег мне в общем-то и не надо. Просто еду домой, смотрю, в такое время хорошенькая женщина стоит, одна на дороге. Мне не трудно, что я на руках что ли вас понесу, тем более, почти попутно оказалось.

– Спасибо вам большое. Уставшая Зина быстро схватила фразу про руки и подметила, – а на руках понесли-бы?

– Ну, с улыбкой задумался водитель, – на руках в другом месте носить надо.

Зина улыбнулась в ответ и промолчала, сейчас ей, больше всего хотелось добраться до кровати.

– Правда, я у родственников задержалась вот и поздно так, а про руки, надо подумать.

– А что же такси не вызвали? Всё-таки опасно в этот час.

– У них телефона нет городского, не поставили. Вы же знаете, какая проблема у нас, установить телефон. Мы с мужем, стоим на очереди, уже третий год и всё никак не проведут, а у соседей есть.

– Да, чтобы телефон установить, это проблема конечно. Ну, вот и улица ваша. – Где вам здесь?

– А вот, возле этого дома подождите, с торца, или я сама вынесу, или муж через пару минут принесёт.

– Да не надо мне ваших денег, я достаточно хорошо зарабатываю. – Вы лучше скажите, как вас зовут? – Встретиться с вами возможно? Если конечно не против.

Она, как-бы с удивлением посмотрела на него по привычке, своим завораживающим взглядом. Конечно, ей сегодня было уже не до знакомства, но она всё же подумала, так, на всякий случай про запас так сказать можно дать номер.

Ранее, когда у неё был к таким делам какой-то азарт, она даже и не задумывалась, кто и как, ей всё равно было кого уничтожить. Это уже позже, последнее время, она почему-то стала иногда разбирать и спрашивать, женат мужчина или нет, да и вообще собиралась с этим заканчивать с возрастом. В глубине своей проданной души, она иногда сожалела о содеянном, но это было для неё как наркотик, и чтобы не засветиться на одном месте, Зина, раза два в год, выезжала в совершенно чужой город. Вот выкуплю закладную и перестану, а до выкупа оставалось восемь лет. Младшей сейчас десять и до восемнадцати, ей надо было набрать определённое количество душ, для выкупа.

– Знаете, у меня есть телефон, но только рабочий. – А вы женаты наверно?

– Так ведь и вы замужем! Нет, ну если нет желания, то конечно я не настаиваю, я только предложил, а вы уж смотрите сами. Ответил водитель, с неожиданным для Зины равнодушием. Это её, можно сказать и зацепило. Такого ответа она ещё не получала ни от кого.

– Хорошо, есть чем записать? Согласилась Зина, она, почему-то почувствовала в нём какое-то равнодушие к ней, а это стало обидно.

– Конечно, сейчас достану авторучку и бумагу, говорите. – Кстати, как вас звать?

– Меня Зина, – а вас?

– Пётр я. Без особого энтузиазма ответил водитель.

Зинаида сказала ему свой телефон и вышла из машины. – Сейчас ещё перед Николаем отчитываться надо, – с огорчением подумала она и почти сразу забыла про Петра. От денег он отказался, выходить не надо было, и она машинально составила план отчёта перед мужем, пока курила сигарету возле своего подъезда, прихваченную из машины Анатолия.

В окнах, через ночные шторы, пробивался свет от ночного светильника.

– Не спит ещё, дожидается., – подумала Зина и вошла в подъезд своего дома.