Текст книги "Призрак неонацизма. Сделано в новой Европе"

В своих статьях М. Штюрмер, как уже упоминалось, часто говорит о «срединном» положении Германии, о неустойчивости этого положения, о «логике», вытекающей из этого «срединного положения», и т. д. Он считает, что в «срединном» положении его родины заключается как «искушение», так и «проклятие» Германии. Он считает, что все взлеты и поражения Германии связаны, в первую очередь, с ее геополитическом положением в Европе.

* * *

Тезис Э. Нольте об «азиатском преступлении» и «первопричинности» политики государственного геноцида оспорили многие авторитетные историки во время развернувшийся в Германии дискуссии по этому поводу. Среди них можно назвать и одного из самых глубоких знатоков нацистского периода и собственно биографии А. Гитлера историка из Штутгарта Эберхарда Йекеля (Eberhard Jaekel). Этот авторитетный специалист утверждал, что политика национал-социалистов в отношении евреев «была потому беспримерной (einzigartig), что никогда раньше государство вместе с авторитетом своего ответственного руководителя (Fuehrer) не принимало и не провозглашало подобного решения, на основании которого определенная группа людей, включая стариков, женщин и детей, включая младенцев, должны были быть по возможности целиком уничтожены, и это решение осуществлялось при помощи всех имеющихся в распоряжении государственных средств» (Wehler, 100). Это мнение Э. Йекеля оказалось настолько убедительным, что его никто из участников «спора историков» так и не смог оспорить.

Но Э. Йекель справедливо сформулировал и еще один вопрос – а что бы изменилось, если бы преступления нацистов не были бы чем-то особенным, свойственным германской истории, а имели какие-то аналоги. Очевидно, что ни масштабы этих преступлений, ни мера ответственности немцев перед своими жертвами, перед своей собственной историей и своим собственным народом не изменились бы.

В своей полемике с Э. Нольте Э. Йекель затронул и еще один «нексус» или узел германско-российской истории. Он подверг сомнению обоснованность установления прямой зависимости между «азиатско-большевистской» практикой уничтожения своих врагов и элиминаторной практикой нацистского государства. Напомним, что Э. Нольте утверждал, что политика физического уничтожения целых народов была для нацистского руководства только «имитацией» практики «иудео-большевиков» в России.

Продолжая полемику с Э. Нольте, Э. Йекель особенно подчеркивает то обстоятельство, что сам А. Гитлер достаточно подробно, в том числе и в письменной форме, изложил свои взгляды на то, почему евреи, русские и другие представители «низших рас» должны были подвергнуться физическому уничтожению. С точки зрения этой концепции А. Гитлера ссылка на «клетку и крысами» не имеет никакого значения.

Э. Йекель считает, что «засилье евреев» в Советской России А. Гитлер воспринимал как показатель «слабости этого государства». Именно поэтому он считал Советскую Россию «колоссом на глиняных ногах». Очевидно также, что А. Гитлер не мог допустить и мысли о том, что ариец может испугаться «еврейского или славянского недочеловека». И действительно, есть достаточно оснований говорить о том, что вплоть до конца 1941 года «фюрер» продолжал рассматривать Советскую Россию как «колосс на глиняных ногах». И здесь Э. Йекель еще раз подчеркивает, что ни тезис о «превентивном убийстве», ни тезис о «превентивной войне» не имеют под собой никаких исторических оснований.

Вступив в полемику с Э. Нольте, еще один авторитетный немецкий историк Мартин Бросцат (Martin Broszat) сказал о том, что, хотя гипотезы и оправданы в исторических исследованиях, тем не менее, историк должен в первую очередь руководствоваться научными критериями в своей аргументации. По мнению М. Бросцата, Э. Нольте постоянно переходит границы «эмпирического» исторического исследования, и его аргументы свидетельствуют скорее о тенденциозном «ловкачестве», нежели о желании следовать исторической правде.

М. Бросцат считает, что рассуждения Э. Нольте больше подходили бы «праворадикальному публицисту с плохим школьным образованием (выделено мной. – С.Д.), а не профессору Свободного берлинского университета».

В связи с этим М. Бросцат задает вопрос, почему К. Хильдебранд так восхваляет Э. Нольте в журнале «Хисторише цайтшрифт». Неужели К. Хильдебранд не замечает при этом основных тезисов Э.Нольте?

Резкой критике со стороны М. Бросцата подвергся также и М. Штюрмер, особенно в связи с выходом его сборника статей под общим названием «Диссонансы прогресса». В первую очередь он обвиняет М. Штюрмера в попытке создания своего рода эрзац-религии на основе толкования истории.

Как уже отмечалось, М. Штюрмер был очень близок к наиболее влиятельным кругам христианских демократов. Не случайно некоторые члены бундестага, в первую очередь тогдашний председатель фракции ХДС-ХСС в бундестаге А. Дреггер, вполне разделяют его взгляды. «Без элементарного патриотизма, – заявил А. Дреггер в бундестаге, – который воспринимается другими народами как нечто само собой разумеющееся, наш народ не сможет выжить. Тот, кто собирается воспользоваться в своих собственных интересах процессом «овладения историей», который, конечно же, был необходим, с целью лишить наш народ будущего, тот столкнется с сопротивлением с нашей стороны» (Wehler, 102).

Для известного историка из немецкого города Бохума Г. Моммзена попытка Э.Нольте создать связь между нацистской Германией и ГУЛАГом представляется «сознательно сконструированной» и «неискренней».

Обращает на себя внимание тот факт, что даже настроенные критически по отношению к Э. Нольте и М. Штюрмеру немецкие историки предпочитают использовать вместо научных терминов публицистические суррогаты. Совершенно очевидно, что не весь период советской истории и соответственно репрессий связан с именем И. В. Сталина. Не требует также доказательств и тот факт, что интенсивность репрессивных действий в Советском Союзе была разной, и каждый раз обусловленной разными историческими и политическими причинами. Но в современной Германии политически более корректно и более удобно списывать все грехи на И. В. Сталина.

Даже Г.-У. Велер говорит о характерной якобы для советского периода политике уничтожения классов и национальностей. И если по первому вопросу еще можно спорить, то для историков подобного уровня непростительно делать такие ошибки и приписывать советской системе то, чего в ней никогда не было. Впрочем, все эти немецкие историки не являются специалистами по России.

В свою очередь и М. Штюрмер и К. Хильдебранд обвиняли Ю. Хабермаса в том, что он не является специалистом в области истории. Но надо обладать очень большой долей самомнения, чтобы утверждать, что рассуждения о «связи» между высказываниями А. Гитлера о «камере с крысами» и его элиминаторной политикой имеют хотя бы какое-то отношение к исторической науке.

Вообще некоторым фоном всех этих дебатов выступает определенный политический заказ – взять курс на «нормализацию» немецкой истории. Это совершенно необходимо, как вероятно думают заказчики, для формирования «здорового немецкого патриотизма», ведь история немецкого государства с момента своего относительно недавнего создания (1871 г.) не дает большого количества примеров для этого. Ну а если вспомнить, что сам Вильгельм II весьма однозначно был настроен в связи с возможным физическим устранением евреев и русских, становится понятным стремление некоторых немецких историков таким образом препарировать свою историю, чтобы там появились основания для политически корректного в современном политическом контексте патриотизма. Может быть, все эти попытки и были бы внутренним немецким делом, но многочисленные историки в Германии стали в интересах своего патриотизма достаточно наглым образом извращать российскую историю.

Создается впечатление, что неоконсерваторы отдают себе отчет в том, что подправленный вариант немецкой истории возможен только за счет искажения и соответствующей интерпретации тех событий, которые имели место в прошлом. Они хотели бы регенерировать национальное немецкое историческое сознание, отбросив при этом все, что не вписывается в их концепцию. Они, таким образом, выводят за скобки германской традиции и собственно период нацистского правления, прусский милитаризм, богатую историю антисемитизма в этой стране, отсутствие демократических традиций, спущенную сверху западными союзниками по антигитлеровской коалиции современную модель демократии и т. д.

Именно поэтому собственно «спор историков» нельзя считать только спором историков. Эта дискуссия предельно политизирована, у нее есть определенный политический заказ, и она реализуется преимущественно в средствах массовой информации, которые обладают значительно большим воздействием на людей, нежели отдельные исторические трактаты.

Одним из важных шагов в этом направлении является правильный выбор образа врага. Для нацистской Германии главным врагом были евреи и «иудейский большевизм». Для современной модели демократии западного образца такой вариант не приемлем. Поэтому акцент смещается на Сталина, на Россию и на русских. Этот прием имеет еще и наукообразное название – «экстернизация зла», то есть используется механизм проецирования зла вовне, как будто его нет в истории собственной страны.

Это нетрудно сделать, так как при такой постановке вопроса легче уйти от исторической ответственности. Кроме того, ненависть к русским (Russenhass) является некоторой константой в немецком национальном сознании уже достаточно продолжительное время. Россия, к тому же, еще очень удобная мишень. Никакого отпора ожидать не приходится, более того, можно даже наполнять книжный рынок России сочинениями, в которых открыто пропагандируются лишенные исторической правды взгляды современных немецких неоконсерваторов.

Г.-У.Велер называет все это попыткой неоконсерваторов провести «правую культурную революцию». К этому можно было бы добавить – за счет России, демонизировав ее до пределов возможного. Вопрос только в том, насколько эта задача осуществима в условиях современного информационного общества.

Иногда складывается такое впечатление, что ограниченный доступ к некоторым историческим документам, в том числе и антисемитского содержания, косвенным образом играет на руку тем, кто пытается очистить историю Германии от неудобных и политически некорректных эпизодов. Здесь можно сказать, что от запрета до полного забвения – только один шаг.

Однако эта планируемая или уже осуществляемая «правая революция» имеет и существенный внутриполитический аспект. Немецкие неоконсерваторы пытаются установить жесткий идеологический контроль в самой Германии, пытаясь узурпировать право на толкование и интерпретацию истории.

У современной Германии есть богатый опыт замалчивания определенных неудобных исторических событий. Конечно, можно говорить о том, что история антисемитизма начинается якобы с «Протоколов сионских мудрецов» и связана поэтому, в первую очередь, с Россией. Но для такой постановки вопроса нужно о многом умолчать. Например, не упоминать о том, что «Германская социальная партия реформ» в 1899 году потребовала в одном из своих программных документов полного физического уничтожения евреев.

Достоевский справедливо говорил о том, что «простота – враг анализа». Но в данном случае речь идет не об анализе, а о воздействии на огромные массы людей. Поэтому здесь работают стереотипы. В отношении России они не меняются в Германии. Одни негативные стереотипы уступают место другим. Но это необходимо для формирования именно того варианта национального самосознания немцев, который бы в первую очередь устроил неоконсерваторов.

Глава II Краткая история антисемитизма в Германии

В «Энциклопедии третьего рейха» Луиса Снайдера, изданной в 1998 году в Англии, в статье об антисемитизме делается вывод о том, что это явление связано в первую очередь с «Протоколами сионских мудрецов» и с Россией.

И действительно, в современной западноевропейской справочной и научной литературе термин «антисемитизм» связывается прежде всего с Россией. Часто можно встретить также отсылки к еврейским погромам в Кишиневе. В любом случае в первую очередь упоминается нечто российское. Но антисемитизм, конечно же, не мог родиться в России в ХХ веке, поскольку он уже как минимум существовал несколько тысячелетий.

Не требует особых доказательств и тот факт, что собственно политический антисемитизм сформировался во второй половине XIX века в Германии и там же он приобрел специфические для этой страны элиминаторные черты.

В современной Германии часто говорят о том, что нацистское правление в этой стране продолжалось только 12 лет. Здесь мы опять встречаемся с «русским нексусом», с русским узлом, так как невольно напрашивается сравнение с Советским Союзом, где «тоталитарный строй» продержался более 70 лет.

При этом в Германии склонны одномерно, если не сказать поверхностно и примитивно, рассматривать этот период русской истории, не принимая во внимание различные периоды, в том числе и различные уровни «тоталитарности» или «репрессивности» советской власти. Но это сравнение очень «инструментально», как принято говорить в Германии, то есть оно хорошо служит определенным политическим целям.

Даже очень серьезные историки, такие как автор известной биографии А. Гитлера И. Фест, предпочитают рассматривать политический и элиминаторный антисемитизм как некоторый завезенный из-за границы продукт, имеющий якобы к собственно немцам мало отношения. Так, этот исследователь считает, что антисемитские настроения в начале XX века были широко распространены в Польше, Венгрии, Румынии, балтийских государствах, во Франции и даже в Англии. Ему даже удалось найти высказывание одного из лидеров фашистской партии в Англии, который в 1935 году предлагал решить еврейскую проблему «радикально и гигиенически» при помощи «камер смерти» (Fest, 693).

Здесь не следует забывать, что именно И. Фест, будучи издателем влиятельнейшей в Германии газеты «Франктуртер альгемайне цайтунг», предоставил возможность Э. Нольте выступить со своей известной статьей об упрямом прошлом Германии. Есть все основания полагать, что взгляды Э. Нольте не являются чуждыми для И. Феста, и он также пытается искусственно подчистить немецкую историю.

Никто не будет отрицать, что правление нацистов продолжалось в Германии 12 лет. Однако путь к нацистской диктатуре с ее элиминаторным расизмом был значительно более продолжительным.

Если мы немного углубимся в немецкую историю и возьмем в качестве точки отсчета при анализе элиминаторного расизма в Германии образование германского рейха (1871), то картина будет уже несколько иная. Это уже не «почти безобидные» 12 лет, а подходит к целому веку.

Можно также взять за точку отсчета 1524 год, когда была опубликована работа Мартина Лютера «Евреи и их ложь». После этого в обывательском немецком сознании термины «евреи» и «ложь» оказались тесно связанными. Разумеется, нацистские идеологи часто ссылались на М. Лютера, так что есть достаточно оснований считать, что и расовый и элиминаторный антисемитизм имеют в Германии многовековую традицию.

В качестве примера можно привести сказку братьев Гримм «Еврей в колючке», в которой героя вешают за воровство и обман, так как это якобы вообще в природе «этой расы».

Гёте также осознавал еврейскую проблему как одну из центральных и сделал на этот счет достаточно много недвусмысленных замечаний. Так, например, он как-то сказал, что никто не берется оспаривать тот факт, что евреи ведут свою родословную от Адама, но только у европейских народов другие предки. Как известно, с И.-В. Гёте случился приступ «страстного гнева», когда он узнал о том, что закон 1823 года разрешил немцам жениться на еврейках.

Вся концепция немцев как «расы творцов» строится на этом противопоставлении себя «паразитирующим» евреям. Эти же взгляды пропагандировал и Р. Вагнер, считавший, что еврейские композиторы в музыке способны только к плагиату, то есть воровству.

Так называемый «латентный период» немецкого антисемитизма выходит за рамки исследуемой нами в данном случае темы, тем не менее следует назвать несколько известных его представителей – это философ Иоганн Готлиб Фихте, автор современного германского гимна Гофман фон Фаллерслебен, философ Людвиг Фейербах, философ Артур Шопенгауэр, музыкант Франц фон Лист, военный стратег Гельмут фон Мольтке и многие, многие другие.

Принято считать, что этот «латентный» период антисемитизма закончился в Германии в 1861 году, когда под псевдонимом Г. Науд в этой стране была издана ставшая популярной книга «Евреи и немецкое государство». Какое-то время автором этого произведения считался О. фон Бисмарк. Автор книги, кем бы он на самом деле ни был, предупреждал немцев, что евреи опасны именно тем, что они превыше всего ставят в жизни материальную выгоду.

* * *

Победоносная война против Франции 1870–1871 годов имела для самой Германии серьезные последствия. Это было время не только образования нового объединенного под эгидой Пруссии немецкого государства, но и время формирования в этой стране политического и расового антисемитизма. Этот вопрос, несомненно, является ключевым для истории Германии.

Следует отметить, что и сам термин «антисемитизм» появился на свет в Германии в 70-е годы XIX века. «Еврейский вопрос» стал одним из самых злободневных в кайзеровской Германии. К этому времени еврейское население этой страны было уравнено в правах с «коренными» немцами. Численность евреев в Германии составляла тогда немногим больше одного процента (1,25 % или примерно 550 тыс.) от общего числа населения этой страны, но уже в начале 1870-х годов количество евреев среди студентов в Германии составило 10 %. Это означает, что в процентном отношении студентов-евреев было почти в восемь раз больше, чем немцев. Что касается банковского дела и биржевой торговли, то в этих областях количество евреев превышало в некоторых городах 90 %.

В начале 1870-х годов в Германии заговорили о «берлинском стиле жизни», что подразумевало господство лжи и поклонение мамоне. Почти все негативные явления, связанные с развитием в первую очередь спекулятивного капитала и биржевой торговли, связывались с еврейским населением страны. В Германии тогда говорили, что победа над Францией не привела страну к внутреннему миру и гармонии, а, напротив, обострила многие социальные конфликты.

Многие немцы считали в целом аморальной политику самого канцлера О. фон Бисмарка. При этом надо учитывать его страсть к обогащению и приобретению земельной собственности, в чем ему активно помогал бывший мелкий агент братьев Ротшильдов Герсон Блейхредер, ставший не без помощи своего немецкого покровителя одним из влиятельнейших людей в Германии.

Уже к 1876 году в германском обществе широкое распространение получило мнение о том, что результатами побед Пруссии над Австрией и Францией воспользовались только евреи.

Коррумпированность верхов была заметна не только для «этнических немцев». Так, Эдуард Ласкер – еврей по происхождению – выступил с заявлением о том, что между правительством и представителями биржевого и спекулятивного капитала существуют тайные соглашения.

Много внимания уделил проблеме евреев в Германии и знакомый многим благодаря классику марксизма-ленинизма Ф. Энгельсу немецкий философ Евгений Дюринг. Особенно популярной стала его книга «Еврейский вопрос как вопрос причинения расового вреда», которая была издана в начале XX века и в России.

Вот что предлагал сделать этот немецкий философ: «…Еврейскую национальность нельзя обезвредить ближайшими простыми ограничениями. Единственно удовлетворительный ответ на еврейский вопрос может состоять только в устранении всего рассматриваемого типа. Если в первых изданиях этой книги, под влиянием весьма ненадежных усмотрений, и рекомендовались какие-то полумеры, то теперь, судя по всему, что доселе принес нам опыт, это было бы совсем неуместно. Миру нужно решительным образом разделаться с еврейским народом» (Дюринг, 167).

* * *

Вскоре Бисмарк, несмотря на все свои прошлые победы, полностью утратил поддержку со стороны консерваторов, которые перешли к открытой критике созданного им режима и его самого. В тот момент было даже трудно отделить критику в адрес О. фон Бисмарка от заявлений и высказываний антисемитского характера.

Сигналом к всеобщей антисемитской мобилизации в германском обществе послужила серия статей журналиста Отто Глагау (Otto Glagau), которые стали публиковаться с декабря 1874 года в журнале «Гартенлаубе». Основной темой для О. Глагау стала критика коррумпированного правительства и его связей со спекулятивным капиталом. Тираж этого издания тогда составлял 460 000 экземпляров, что обеспечивало ему читательскую аудиторию как минимум в два миллиона (Stern, 690). Через некоторое время все эти статьи О. Глагау издал в виде двухтомника, который имел также большой успех.

По современным понятиям О. Глагау занимался журналистскими расследованиями и собрал богатый материал о том, как создавались финансовые компании, кто стоял за спинами номинальных владельцев, кто из членов правительства имел к ним отношение, и т. п. Во главе этого списка автор поставил главного банкира О. фон Бисмарка Г. Блейхредера и его компанию «Дисконто-гезельшафт».

От скрытого антисемитизма О. Глагау довольно быстро перешел к открытому и обвинял уже евреев в Германии во всех смертных грехах. Но в первую очередь ему не нравилось их высокомерие, их бахвальство и выставление напоказ своего богатства. О. Глагау был убежден сам и пытался убедить своих читателей в том, что евреи при помощи биржевых и финансовых махинаций украли у немецкого народа миллиарды рейхсмарок.

В 1875 году в газете «Кройццайтунг» стали регулярно публиковаться разоблачительные статьи Франца Перро (Franz Perrot). Он также открыто говорил о том, что плачевное состояние германской экономики объясняется в первую очередь политикой Бисмарка и его приближенного еврейского банкира Г. Блейхредера.

Попытки со стороны О. фон Бисмарка оказать давление на эту газету ни к чему не привели, а его бывшие коллеги-консерваторы сохранили верность этому популярному изданию и продолжили борьбу против своего, как они теперь считали, бывшего единомышленника. На некоторое покровительство при императорском дворе нынешние противники О. фон Бисмарка также могли рассчитывать, так как им оказывала тайное содействие супруга императора Вильгельма I – Августа.

Уже в то время как протестантские, так и католические издания в Германии стали призывать к бойкоту еврейских фирм. Католические издания открыто выступили против господства евреев в Германии, подчеркивая при этом его вредоносное и даже смертельно опасное воздействие на немецкое общество. О. фон Бисмарка также обвиняли в том, что он затеял так называемый «культуркампф», то есть борьбу против католической церкви якобы специально для того, чтобы отвлечь внимание публики от его сомнительных финансовых авантюр с Г. Блейхредером. Большинство изданий стали обвинять евреев и в отсутствии патриотизма.

* * *

Характерным для Германии второй половины XIX века был также еврейский антисемитизм, о чем свидетельствуют и некоторые высказывания К. Маркса. Маркс был, как известно, крещеным евреем, как и его отец – советник юстиции Генрих Маркс – выходец из семьи потомственных раввинов. Как это ни покажется странным, но основоположник научного коммунизма не скрывал своих антисемитских настроений. Маркс считал, что подлинной свободой для евреев в Германии была бы их добровольная «эмансипация» от спекуляций и власти денег. В этой связи в несколько ином свете видится и критика К. Марксом капитализма как экономической системы, в которой господствует спекулятивный и биржевой капитал. Не случайно в его работах достаточно много резких выпадов против евреев с использованием расистской терминологии. Даже Ф. Лассаля он иногда называл «еврейским негром» (Stern, 649).

В 1873 году в Германии вышла книга известного журналиста Вильгельма Марра под названием «Победа еврейства над германством». Автор, не скрывая, подчеркивал расистский характер своих взглядов, хотя сам был «этническим евреем». В Германии принято считать, что именно он ввел в политический обиход слово «антисемитизм».

В. Марр утверждал, что евреи «стали в XIX веке ведущей социально-политической великой державой» (Stern, 693). «Еврейский цезаризм, – подчеркивал В. Марр, – это теперь только вопрос времени».

Другим известным представителем еврейского антисемитизма был влиятельный член парламента и этнический еврей Людвиг Бамбергер.

* * *

Распространение антисемитских настроений в Германии в 1870-е годы совпало по времени с ростом популярности расовых теорий. Это обстоятельство придавало политическому антисемитизму своего рода «научную» (конечно же, псевдонаучную) основательность.

В 1879 году одно из ведущих мест в Германии среди антисемитов занял Адольф Штекер (Adolf Stoecker), исполнявший в Берлине обязанности придворного проповедника. А. Штекер отличился тем, что был полковым священником во время войны с Францией, за что и был приглашен императором Вильгельмом I в Берлин в качестве придворного проповедника. Знакомство с берлинской жизнью сделало его убежденным антисемитом. Он считал, что 45 000 евреев, которые тогда проживали в столице Германии, – это «слишком много», это больше, чем общее количество евреев во Франции или в Англии. Одна из главных мыслей этого служителя культа состояла в том, что евреи представляют собой смертельную опасность для немецкого народа.

Так получилось, что А. Штекер стал главным и очень умелым противником местной социал-демократии. Этот проповедник непосредственно обращался к немецким рабочим, и его слово часто оказывалось более убедительным, нежели его основных противников.

Ошибка придворного проповедника антисемитизма А. Штекера состояла, с точки зрения идеологов «третьего рейха», в том, что он считал одним из вариантов решения еврейской проблемы переход их в христианскую веру. Это противоречило основополагающему нацистскому тезису о защите чистоты арийской крови. По мнению А. Гитлера, еврей, как и негр, не мог стать настоящим немцем.

Будучи депутатом прусского парламента, А. Штекер активно использовал эту высокую трибуну для пропаганды своих взглядов. Но он был частым гостем и в рабочих кварталах.

Штекера активно поддержал в борьбе против еврейства ведущий германский историк того времени профессор Берлинского университета Генрих фон Трайчке (Heinrich von Treitschke). Он был выходцем из семьи военного, много занимался историей и был приглашен в Берлинский университет. Он призывал немецких евреев к тому, чтобы они стали полноценными немцами и отказались от своей веры, приняв христианство.

«Даже в самых образованных кругах, – подчеркивал Г. фон Трайчке, – среди людей, отвергающих любую церковную нетерпимость или национальную гордость, все говорят одно и то же: «Евреи – это наше несчастье» (Stern, 705). Этим лозунгом позже широко пользовались нацисты. Свои статьи антисемитского содержания Г. фон Трайчке публиковал во влиятельном издании «Пройсише ярбюхер».

Г. фон Трайчке во многом способствовал тому, что в сознании его современников ненависть к евреям стала составной частью любви к Германии. Г. фон Трайчке, и А. Штекер были представителями высшего сословия в Германии, и это обстоятельство придавало их взглядам особый характер. Особо сильное влияние имел Г. фон Трайчке на студенческую молодежь, так как этот потерявший слух профессор проповедовал свои антисемитские взгляды и с университетской кафедры. Не удивительно, что национальные студенческие союзы Германии ввели в свои уставы положения против евреев.

Особое внимание в своих статьях Г. фон Трайчке обращал на «засилие евреев» в немецких газетах. Он считал, что «еврейские перья» во многом определяют общественное мнение во многих немецких городах, что представляет собой явную опасность для немецкого народа.

Средний руки немецкий писатель и профессор Поль де Лагард (1827–1891) в своих статьях обращал внимание своих читателей на то, что, по его мнению, всех евреев объединяет ненависть как к христианству в целом, так и ненависть к немецкому народу. Он считал евреев «чуждым» элементом среди европейских народов, элементом, способствующим «разложению» германского народного тела. Эта тема о «разлагающем» влиянии евреев быстро станет очень популярной в Германии. Неосторожно брошенное достаточно либеральным историком Теодором Момзеном слово «разложение» только подкрепляло «научность» подобного рода тезисов (он назвал евреев в древнем Риме «ферментом космополитизма и национального разложения»).

Под влиянием получивших такое широкое распространение в обществе антисемитских настроений уже в начале 1880-х годов по инициативе самого О. фон Бисмарка в Германии стала проводиться ограничительная по отношению к евреям политика, которая во время правления Вильгельма II получила почти официальный статус.

При этом было бы неправильным считать О. фон Бисмарка антисемитом. Это был в первую очередь политик, и он действовал в своих политических и часто экономических интересах, сообразуясь с обстоятельствами. Конечно, можно вспомнить его достаточно многочисленные высказывания антисемитского характера. Но главное даже не в этом. В Германии О. фон Бисмарк тесно связан с одной также важнейшей для этой страны темой, которую многие формулировали как отношение «князя и еврея». Учитывая близкие деловые отношения между Г. Блейхредером и О. фон Бисмарком, можно сказать, что эти два человека, обладавшие колоссальной властью, хорошо вписываются в эту категорию. На эту тему много размышлял и сам А. Гитлер, у которого нельзя не заметить достаточно прохладного отношения к «железному канцлеру».

Большой популярностью у современников пользовалась книга берлинского литератора Теодора Фритча (1852–1933) под названием «Учебник по еврейскому вопросу». Впервые эта книга, которую очень высоко оценивал А. Гитлер, была издана в 1887 году и после этого выдержала почти 50 изданий. Т. Фритч, инженер по образованию, оставил свою специальность и решил посвятить всю свою жизнь борьбе против, как он считал, главного врага немецкого народа – евреев. В его терминологии эта цель формулировалась уже как «очищение тела немецкой нации» от чуждого ему расового элемента – еврейства. При этом автор подчеркивал, что он даже не считает евреев народом, предпочитая называть их «псевдонародной» сектой.

При этом Т. Фритч не допускал никаких компромиссов и настаивал на том, что единственным решением еврейского вопроса в Германии является «очищение» немецкого народного тела от инородного влияния. Таким образом, и в этом случае мы имеем дело с достаточно ясно выраженными элиминаторными настроениями ведущих представителей немецкой интеллигенции по отношению к определенной части своих сограждан.