Текст книги "Живущие в нас"

– Я не убивал ее… – прошептал Миша, но визави не ответил и пришлось повторить, – не убивал, слышишь!!.. – он стучал кулаками по постели, запрокинув голову и зажмурив глаза, – я же помню, как все было! Она сама побежала! Чего испугалась, дура?!..

Яркая вспышка, озарившая сознание, вызвала мгновенную боль, вроде, голову раскололи надвое. В ужасе, что кровеносные сосуды сейчас лопнут, Миша замер, стараясь не нарушить шаткое равновесие, сохранявшее ему жизнь; в глазах потемнело… и темнота эта двигалась! Картинка, то ли возникла в его пораженном болью сознании, то ли отразилась в зеркале – он бежал, ощущая, как морозный воздух врывается в легкие, а впереди маячил силуэт, который во что бы то ни стало, требовалось догнать.

Миша сдавил руками виски, но изображение не пропало; наоборот, оно окончательно перебралось в зеркало, сделавшееся экраном, принимавшим трансляцию неизвестного передатчика. С этим Миша уже ничего не мог поделать – от собственных видений еще можно избавиться, но объективно существующую реальность уничтожить нельзя; тем более, если она притягивает настолько, что ты перемещаешься в нее со всей своей прошлой жизнью. Сознание способно только выдвинуть тысячу аргументов, чтоб запретить просмотр «крамолы», но внутренне-то ты чувствуешь, что это твой фильм и твоя самая главная роль.

Боль отступила, и раскрыв рот от восторга и изумления, Миша наблюдал, как фигуры сблизились. Развернув к себе жертву, преследователь ударил ее, потом еще и еще. Липкая жидкость, невидимая на одежде, быстро образовала в снегу темное пятно…

«Фильм» кончился, но вместо ужаса Миша испытал прилив радости, хотя данная конкретная девушка даже не была ему знакома. Он просто исполнил миссию, избавляя своих слепых и слабых собратьев от рабской зависимости. Он дарил им свободу, и неважно, хотят они этого в данный момент или нет – они пока просто не понимают его великого дара, как не понимал и он сам неделю назад.

* * *

Миша услышал звонок в дверь и замер с протянутой к пульту телевизора рукой; он хотел посмотреть новости, а, оказывается, они уже пришли сами. …Неужто так быстро?.. Нет, я не открою – меня нет!.. Он аккуратно прикрыл дверь в комнату. Звонок не прерывался и, в конце концов, открылась соседняя дверь.

– Ну что вы звоните? – раздался возмущенный голос соседа, – у человека жена умерла! Ему сейчас, точно, не до вас! Уходите!

…Ментов бы он так не попер… хотя почему нет, если в ГУВД он свой человек?.. Может, он с генералом водку пьет?.. Миша затаился, стараясь не вслушиваться в происходящее, словно кто-то мог вычислить его по одним мыслям. …Молодец, журналист! Гони их на фиг, а завтра я что-нибудь придумаю… я не хочу в тюрьму…

– Извините, ради бога, – человек, похожий на бомжа, виновато смотрел на открывшего дверь, разгневанного мужчину, – мне обязательно надо туда войти, – голос его был трезвым и речь правильной, – извините еще раз, а у вас есть жена?

– Причем здесь это? – опешил мужчина.

– Антон, кто там? – из-за его спины появилась молодая женщина в длинной ночной сорочке.

– Анют, иди, пожалуйста.

– Анюта?.. – переспросил бомж, – значит, это про вас Леха сказал – соседка Анна. Вы станете следующей; потом будет какая-то Наташа, если мы не остановим его.

– Кого?.. – Антон наморщил лоб, – вы объясните, в чем дело.

– Постараюсь. Если вы постараетесь мне поверить. Пока Анюта с нами, время еще есть. Можно я войду?

– Проходите на кухню, – мужчина уступил дорогу.

Конечно, он не воспринимал гостя всерьез, но профессиональное любопытство заставляло терпеть его присутствие, ведь уже два месяца в городе не происходило ничего экстраординарного (информация о перевернувшихся маршрутках и брошенных детях уже давно превратилась в бытовуху, и никого не интересовала), а редакторы ждали сенсаций. Так, может, пока менты разберутся с маньяком, этот псих выдаст свежий сюжетец?..

– Итак, в чем дело? – нетерпеливо спросил Антон.

– История длинная, но там, – бомж указал вверх, – у меня есть друг. Зовут его Леха, и он знает все, что было, есть и будет.

– Вы – спирит? – заключил Антон разочарованно.

– Кем вы меня считаете, не имеет значения, а зовут меня – Влад. Так вот, Леха сказал, что он уже убил двух женщин и будет продолжать убивать, если не встретится с женой. Только она может остановить его.

– Она ведь мертва!.. – воскликнул Антон, но Влад жестом остановил его.

– Оттуда все видится по-другому. Она готова вновь соединиться с ним, но это займет определенное время, и он натворит еще много чего. Мы должны остановить его.

– Чушь какая-то! Я вам не верю, – признался Антон.

– Если есть водка, налейте стакан. Полный, – попросил Влад, – я вам расскажу кое-что…

– С этого надо было и начинать, – Антон расхохотался; достав бутылку, покрутил ею перед носом Влада, – налью. Только исключительно восхищаясь находчивостью и фантазией нашего народа, – наполнив стакан, он подал его Владу, – после этого вы уйдете и больше не появитесь никогда. Здесь не притон. Промышляйте в каком-нибудь другом доме, договорились?

– Как скажете, – Влад пожал плечами. Резко выдохнул и медленно втянул жидкость до последней капли; потом опустился на стул и прикрыл глаза.

– Эй, только не спать!..

– Подожди, – Аня перехватила руку мужа, уже потянувшуюся, чтоб встряхнуть гостя, – сосед у нас, правда, странный. Я ж тебе рассказывала, как он видел себя в своей квартире…

– …Из подъезда пахнуло гнилью и сыростью… – неожиданно произнес Влад. Голос его звучал монотонно, словно тупо повторяя чужие слова, – зато там было теплее, чем на улице. Миша… его зовут Миша… остановился, решая, какая же из дверей ведет на боковую лестницу, а какая в подсобку уборщицы. Глаза привыкли к полумраку, и на стенах обозначились кривые вереницы слов, процарапанных гвоздем.

– Мне здесь не нравится… (Только сейчас он понял, что это не Вика) Слышишь, мне здесь не нравится, – повторила девушка.

– Твой подъезд ненамного лучше. Представь, что живешь здесь. Возвращаешься с работы…

– Миш, нет у меня настроения. Отвези меня домой. Если хочешь, встретимся завтра.

– Ни фига, я ведь маньяк, – угадав с дверью, Миша грубо втолкнул девушку на лестницу.

– Миш… – она попыталась вырваться, но отлетела к стене.

– Или беги, или мы будем делать это прямо здесь! Ну!!..

И она побежала. Она никогда не встречалась с маньяками вживую, но в кино они выглядели именно так: безумный взгляд, жадно раздувающиеся ноздри и дрожащая от нетерпения нижняя губа – похожие на хищника, почуявшего кровь.

…А со спины очень похожа на Вику… (кто такая Вика, я не знаю, – уточнил Влад). Если это не она, я избавлю кого-то другого от заблуждений… как мне это нравится!.. Миша успел остановить жертву до того, как та выскочила б на балкон и позвала на помощь.

– Пусти, мне больно!

– А я – маньяк, – Миша усмехнулся, – мне приятна твоя боль…

– Что ты делаешь?!.. Шубу порвешь!..

– А какое маньяку дело до твоей шубы?

– Если не прекратишь немедленно, я… я не знаю, что сделаю!..

– Ничего ты не сделаешь…

– Дай, сниму, если ты такой псих! – девушка решила, как бы не закончилась эта глупая игра, шубу действительно жалко; дернула плечом, и хватка «маньяка» ослабла.

– Хорошо, – Мише понравилось, как аккуратно она сложила шубу на подоконник; для себя он отметил, что девушка даже симпатичнее Вики. …И это хорошо – значит, она еще большая тварь. Не зря ж кто-то из великих говорил, что единственная гарантия женской верности – ее уродство… – раздевайся!

– Ты что, дурак?! Тут же люди ходят!..

– А маньяки этаж не выбирают.

– Пошел ты!.. – девушка дернулась, но силы были не равны.

– Разве ты не хочешь получить ни с чем ни сравнимое удовольствие? – Миша извлек из кармана нож, – я, например, хочу, но учти – я люблю, чтоб ты трепыхалась… Ну!..

– Убери! Ты, псих!.. На фиг такие шутки!.. – она неотрывно смотрела на нетерпеливо подрагивающее лезвие и не знала, что делать. Конечно, все это шутка, совершенно идиотская шутка, но надо ведь как-то прекратить ее! …Пропади он пропадом, этот придурок!.. – она расстегнула брюки и спустила их до колен.

– Дальше что?

– Сама знаешь – все остальное.

Девушка повиновалась, несмотря на то, что представляла как нелепо выглядит среди валявшихся вокруг «бычков», смятых пластиковых стаканчиков и осколков бутылочного стекла. Мише тоже стало смешно, а смешное не может быть желанным – он физически чувствовал это…

– Неужели нельзя делать все более сексуально?! – крикнул он, – а то, как поссать собралась!.. Кого ты можешь возбудить?..

– Может, тебе стриптиз исполнить? Делай, что задумал или я одеваюсь! Маньяк, блин!.. – девушка прикусила губу, ожидая реакции на свою дерзкую выходку.

…Да-да, она права, – встрепенулся Миша, – эту игру пора кончать, но я ж должен получить удовольствие!..

– Все, я одеваюсь, а то войдет кто-нибудь, – она наклонилась, отделяя трусики от колготок, и в это время он ударил – снизу, вслепую, но попал так удачно, что она даже не дернулась. Повалилась, ударившись головой о бетон. От этого у нее, как у механической куклы, широко распахнулись глаза, а приоткрывшийся рот так и застыл в несостоявшемся крике. Она замерла, изогнувшись на грязном полу; в груди торчал нож, из-под которого по белому свитеру быстро расползалось ярко алое пятно. Такое завораживающее зрелище…

– Все вы коварные продажные твари, – назидательно произнес Миша, погрозив трупу пальцем, – и я избавлю от вас наивных мужиков, которые думают, что вас стоит любить. Ты даже не смогла удовлетворить меня, а он смог… – Миша вырвал из тела нож (и это была не пустая фраза – он, действительно, испытал удовлетворение, как будто все у них получилось). Тщательно вытер лезвие о край шубы, сунул в чехол и не спеша направился вниз, даже не думая о том, что будет делать, если встретит кого-нибудь в подъезде…

Когда Влад открыл глаза, Аня сидела бледная, прикрыв ладонью рот. Антон моргнул, сглотнув слюну.

– Откуда ты все это знаешь? – спросил он, – ты не можешь знать, если это сделал не ты! Мне ребята из ГУВД рассказали под великим секретом!..

– Это сделал не я, – Влад усмехнулся, нисколько не пугаясь обвинения, – тебе рассказывали ребята из ГУВД, а мне – Леха. Он там, – Влад снова ткнул в потолок, – он все знает.

– Блин!.. – Антон встал; нервно прошелся по комнате, – девушка, действительно, была в белом свитере, и шуба лежала на подоконнике, и зарезали ее, когда она пыталась одеться… блин!.. – он резко остановился, – я звоню в милицию!

– Нет, – Влад покачал головой, – они ничего не докажут.

– Почему?

– Не знаю. Так сказал Леха. Он сказал, что только жена может остановить его. Он должен уйти к ней. Такая, вот, у них любовь.

– Я не поняла, – уточнила практичная Аня, – что ж надо делать?

– Для начала, войти туда.

– Послушайте! – Аня хлопнула в ладоши, привлекая внимание, – а если через балкон; выставить окно?.. Как он хотел позавчера, а?

– Пошли, – Влад вскочил, – Ань, а вы оставайтесь здесь.

Охваченный общим азартом, Антон распахнул балконную дверь. Очень ведь удачно получилось, что ему не хватило времени на восстановление полок, а Аня еще ругалась на него!..

* * *

– Иди ко мне… – услышал Миша явственный голос, и это не был голос подсознания, так как звучал откуда-то извне; вернее, отовсюду; он испуганно оглянулся, – я жду тебя… Зеркало дало нам свободу, но что ты с ней сделал?

– Я дарю ее! Я освобождаю других ото лжи, их окружающей!..

– Не стоит… они не хотят этого. К тому же, их слишком много – они убьют тебя раньше. Лучше иди ко мне. Я люблю тебя…

– Да?.. – Миша задумался, потому что «пароль» был произнесен, и требовал «отзыва».

– Чего ты ждешь? Пока тебя схватят и будут мучить, а потом сделают то, что можно сделать самому быстро и безболезненно?..

Мише показалось, что из зеркала струится удивительный свет, озаривший комнату своей улыбкой. Пусть это звучит безумно, но он, действительно, видел, как улыбается свет!.. Из комнаты он выползал наружу, только делал это очень медленно. Пытаясь ему помочь, Миша распахнул окно… и в это время услышал на кухне звон разбитого стекла.

– …Слышишь! Они приближаются! Иди ко мне!

…Да-да, им не удастся удержать меня в своем гнусном мире! Никогда не удастся!.. – Миша почувствовал, как у него стремительно вырастают крылья.

– Черт, где же он?.. – раздался с кухни тревожный голос.

…Как бы не так… – Миша счастливо улыбнулся. Встав на подоконник, он раскинул руки и воспарил. Ему было совершенно безразлично, что отягощенное прошлой жизнью тело через секунду рухнет на обледеневший асфальт. Его оно уже не касалось.

* * *

Пока Антон звонил в «скорую», Влад остановился перед зеркалом; взял со столика вазочку; подбросил ее, словно взвешивая на ладони.

– Жаль, красивая вещь, – он покачал головой, – но Леха сказал, что оно попало сюда случайно и предназначено для другой жизни, для других существ… может, для ангелов, чистых и трепетных?..

Размахнувшись, он метнул свое оружие – блестящая поверхность рассыпалась серебряным дождем, обнажая в черной раме веселенькие голубые цветочки на обоях…

К О Н Е Ц