Текст книги "Реалити-шоу"

Сергей Дубянский
Реалити-шоу

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
КАСТИНГ или ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР

Марина оторвалась от книги, чтоб извлечь из пакета несколько чипсов; потом перевернула страницу, но в это время телефон, лежавший на столе, завибрировал и запел голосом Максим (Марина давно собиралась сменить мелодию, но руки как-то не доходили). Вздохнув, она поднялась с дивана и увидела улыбающуюся Светкину физиономию, возникшую на дисплее.

– Мэри! – прокричала трубка так громко, что Марина невольно отнесла ее от уха сантиметров на десять, – что сейчас было! Прикинь, мне с телевидения звонили!

– Откуда тебе звонили?.. – Марина еще не переключилась с содержания «умной» книжки на восторженный голос подруги.

– Звали в проекте участвовать! Отпад полный!..

– В каком проекте?..

Дело в том, что Марина иногда смотрела НТВ и даже пролистывала отцовские газеты, поэтому знала, что когда неожиданно звонят тебе домой и что-либо предлагают, это, как правило, ничем хорошим не заканчивается – особенно для семейного бюджета.

– Прикинь, как прикольно – я мылилась на «Дом-2» ехать, а тут сами звонят!.. – кричала Светка, похоже, не услышав вопроса.

– С «Дома-2»?

– На фиг, «Дом-2»! Это круче! Называется… – Светкин голос сделался торжественным, – «Измени свою жизнь»!

– Я что-то такого не слышала.

– Сказали, что это совсем новый проект… – из восторженного, голос на секунду сделался озабоченным, но серая тучка тут же и рассеялась, – да по барабану! Сам факт – в «ящике» засветиться!.. По центральному каналу!..

– Ты хочешь изменить жизнь? – спросила Марина опасливо.

– Мэри, какая ж ты нудная!.. Хотя… а, может, и хочу! Может, я тащусь от театрального, а учусь в дурацкой техноложке! А еще я хочу крутую хату без своего «чекиста», и чтоб каждое лето балдеть на Канарах!.. А еще…

– …найти своего байкера, да? – догадалась Марина.

– Хватит прикалываться!.. – Светка топнула ногой, только никто не увидел ее возмущения, – я хотела сказать – может, я бабок там срублю, чтоб на всю жизнь хватило!

– Думаешь, там реально раздают бабки? – Марина скептически усмехнулась.

– Мэри, но люди ж выигрывают машины, квартиры, миллионы!.. А я что, даун?.. Скажи лучше, ты пойдешь со мной?

Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что Марина растерялась. Она никогда не пыталась представить себя перед телекамерами, рядом с наглым ведущим, требующим тупо исполнять команды продюсера, поэтому подумала: …Точно, буду выглядеть полной дурой…или они – дураками. Сломаю им формат проекта, и выгонят меня с треском… Блин, измени свою жизнь – придумают же!..

– Мэри, у тебя что, все в шоколаде?

– Нет, конечно, – нехотя согласилась Марина, – но я как-то не горю желанием делиться этим со всей страной. Тем более, Свет, ты не путай – это не джин в бутылке, а всего лишь шоу…

– Ну и пусть, что шоу! Прикинь, тебя по ящику каждый день крутить будут! Мачо ото всюду письмами завалят!.. Это и называется, изменить жизнь!

– Тебе б только мачо, звезда ты наша, – Марина засмеялась.

– Ой, только не надо дурить нас, маленьких! Скажи еще, что тебя пацаны не волнуют!..

– В данный момент, нет.

– Это ты нормальных пацанов не видела!.. Мэри, ну, просто за компанию – пошли, а?.. Ты ж моя лучшая подруга…

– Надеюсь, на кастинг не в Москву надо ехать?

– Ты что! Сбор сегодня в три возле Дома актера.

– Прям, сегодня?!..

– А у них всегда так – один день, и кто не успел, тот опоздал. Мне Дашка рассказывала – она на «Большого брата» ходила. Помнишь, ТНТ устраивал?

– Не помню. Слушай, а как они твой телефон узнали?

– Да какая мне разница? Так ты идешь или нет?..

Марина остановилась у окна, задумчиво разглядывая пустой двор, откуда палящее солнце разогнало даже детей, не говоря уж об их болтливых мамашах; перевела благодарный взгляд на кондиционер, но вдруг решила, что подруга все-таки дороже. …Хотя не такая уж, чтоб подруга; и не то, чтоб намного дороже… Но без Светки ее жизнь теряла столь необходимую долю авантюризма – короче, без нее было просто скучно (Марина знала это по опыту, когда однажды они поссорились на целый месяц).

– Так ты идешь? – напомнила Светка.

– Ну, давай… – Марина неуверенно пожала плечами, – позырим, как народ жизнь меняет.

– Йес!! – Светкина рука взметнулась в соответствующем жесте, но тут же упала, – слушай, а чего надеть-то? Это ж прикид нужен реальный…

– Ну, проблема номер один!.. – Марина засмеялась; засмеялась потому, что неважно, какое решение ты принимаешь, но если оно принято, жить становится легче, так как количество нерешенных проблем сразу уменьшается на одну.

– Ладно, с тобой говорить на эту тему бесполезно, – заключила Светка, знавшая подругу не первый год, – через пару часов я подскачу. Жди.

– Подскакивай, – положив телефон, Марина вернулась к дивану и уставилась на обложку недочитанной книги. …«История магии и суеверий, составленная доктором Альфредом Леманом». Похоже, лохов во все времена хватало… а теперь стало на двух человек больше. Ну, как можно реально изменить жизнь?.. С другой стороны, вдруг там просто сидит грамотный психоаналитик и помогает людям правильно настроиться?.. Или Кашпировский с Чумаком вернулись… О, отец оборжется!.. А я ему ничего говорить не буду. Я ж на сам проект не собираюсь – так, на кастинг гляну одним глазком. Прикольно все-таки…

* * *

В четверть третьего подруги подошли к Дому актера, но ожидаемой беснующейся толпы не обнаружили – лишь группа загорелых ребят, оживленно беседуя и прихлебывая пиво, двигалась мимо, да на порожках ТЮЗа, находившегося как раз напротив, весело прыгали дети. Еще, правда, был мужчина, прятавшийся в тени дерева на другой стороне улицы, но смотрел он вдаль – туда, где по широкому проспекту лениво ползла вереница машин.

Сам Дом актера стоял серый и безжизненный, с зашторенными от жары окнами и плотно закрытыми дверями, но, самое главное, нигде не было ни единой афиши, кроме крохотного объявления о том, что администрации срочно требуется уборщица. Какая-то девушка курила у входа, но выглядела она усталой и неухоженной, никак не соответствуя статусу участницы телепроекта.

– Я ж говорила, что это прикол, – Марина ткнула пальцем в мрачное, с виду необитаемое здание, но Светке не хотелось верить, что ее развели так дешево. Ничего не ответив и лишь обиженно поджав губы, она упрямо двинулась к заветной двери.

Огромный холл, в котором раздавалось лишь эхо шагов, окончательно рассеивал все иллюзии, а в довершение, из-за столика поднялась вахтерша, преграждая девушкам путь.

– Вы куда?

– А это… в три тут кастинг должен быть… – Светка покраснела, чувствуя, что этой фразой подтверждает свою принадлежность к многочисленному племени лохов.

– Ну какой кастинг? – по тону вахтерши Марина догадалась, что они здесь далеко не первые, – девочки, милые, летом у нас только выставка работает на втором этаже!..

– Спасибо, – Марина направилась к выходу. Обиды не было, да и не могло быть! Зато было злорадство – ведь она-то еще дома просчитала такой вариант …а эта наивная чукотская девочка!.. Только и есть в ней, что длинные ноги и смазливая физия…

– Ну, что? – Марина остановилась на крыльце, – убедилась?

– Лично я буду ждать до трех, – насупилась Светка.

– Свет, – Марина вздохнула так, как вздыхают бабушки при виде расшалившихся внуков, – согласись – прикололся кто-то над народом. Нет никакого кастинга, и никакого проекта нет, и никто твою жизнь не изменит, кроме тебя самой.

– Давай все-таки подождем. Ну, Мэри… – Светка погладила подругу по плечу. В душе она уже признала, что Марина права, но расставание с надеждой – это всегда самое тягостное расставание, – тебе жалко, да?.. А если ничего тут не будет, пойдем в кафешку – плачу я.

Марина промолчала – в принципе, она не испытывала нужды в деньгах, но всегда приятно, когда за тебя платят, даже если это не мужчина, а всего лишь подруга.

– Слушай, Мэри, – Светкин голос неожиданно стал твердым, а поза решительной, – ты, вот, всякие книжки по оккультизму читаешь. Так вот, у меня предчувствие, что все это правда! Ты веришь в предчувствия?

– Ну… – Марина пожала плечами, – книжки я читаю не потому, что верю, а, во-первых, есть такой предмет – культурология, который нам еще сдавать, и, во-вторых, мне нравится воображать. Это ж, типа, сказок, только для взрослых.

– Ладно, – согласилась Светка, – тогда, поскольку ты будущий психолог, назовем это интуицией.

– Свет, – Марина рассмеялась, – чего ты меня уламываешь? Хочешь – давай ждать хоть до четырех, все равно ничего тут не будет. Только сначала сходим, попьем чего-нибудь – душно, жуть. Наверное, дождь будет.

– Пора б, а то целую неделю пекло, – Светка сразу успокоилась, что не придется оставаться наедине со своей «интуицией».

Миновав сквер, расположенный за театром, они вышли к киоскам и купив по банке «Спрайта», уселись на остановке. Разговаривать не хотелось – тема на данный момент была всего одна, но обсуждать ее не имело смысла. Они задумчиво смотрели на видневшееся в конце пустой улицы здание университета, в котором обе учились (правда, на разных факультетах), и молчали; редкие маршрутки увозили редких пассажиров… вообще, летом в выходные город казался вымершим, а все «шоу», как правило, разворачивались на пляже.

– Сходим, проверим? – Светка посмотрела на часы.

– Как скажешь, – Марина бросила в урну пустую банку.

Еще издали было хорошо видно, что за время их отсутствия ничего не изменилось, только девушка на крыльце, похоже, дождалась своего кавалера и теперь они выясняли отношения. Проходя мимо, Марина услышала обрывок диалога:

– …Мне это надо, понимаешь? Никуда я не пойду!..

– Глупенькая, может, в том и есть перемена жизни, чтоб мы с тобой познакомились. Ты не допускаешь такой мысли?

– Не мы одни такие тюкнутые! – Марина толкнула Светку в бок. Диалог сразу оборвался, и остановившись, она улыбаясь, – извините, как я поняла, и вы купились на этот розыгрыш?

– О, народ потихоньку подтягивается!.. – парень азартно потер руки, – слушайте, девчонки, я, вот, пытаюсь убедить ее, что в этом все-таки что-то есть – кто-то ведь зачем-то собрал нас… вдруг в этом наше высшее предназначение!.. – сам же не выдержав пафосного тона, он засмеялся, – меня зовут Женя. Студент технического университета. Это, как выяснилось, Алина, но она не хочет рассказывать о себе.

– Света, – Светка протянула руку и кивнув на подругу, добавила, – это – Марина.

Чувствовалось, что ей было приятно оказаться не единственной дурой в этом городе. К тому же, отсутствие обещанного шоу хоть частично скрашивалось новыми, непредсказуемыми событиями – пусть не чудесной телесказкой, но ведь, в конце концов, прав этот «студент технического университета» – ничто в жизни не происходит случайно.

– Итак, нас, лохов, уже четверо, – весело констатировал Женя, ничуть не стесняясь причислить себя к этой категории, – кстати, девчонки, я пасу за мужиком на той стороне. Он много курит и периодически посматривает, то на дверь, то на часы. Не наш ли клиент?

– Ой, ты чего?.. – Светка махнула рукой, – какой-то он слишком старый.

– А там возраст не оговаривали.

– Стоп! – Марина подняла палец, – там – это где? Тебе тоже звонили?

– Ну да. Разбудили с утра пораньше – приходи, говорят, жизнь менять. А у меня, девчонки, получилась одна фигня, которую я хотел бы, скажем так, подкорректировать, – Женя замолчал, осмысливая получившуюся фразу, и решил перейти на более понятный язык, – в том плане, что я не прочь исчезнуть из города на некоторое время.

– Ты ограбил банк?!.. – перебила Светка, испуганно вытаращив глаза, и все оценили шутку – даже погруженная в свои мысли Алина, улыбнулась.

За беседой никто не заметил, как в Дом актера вошел еще один человек. Теперь он вышел обратно; остановился, глядя по сторонам; в одной руке он держал пиво, в другой – сигарету.

– Наш или не наш? – не дожидаясь ответа, Женя обратился к незнакомцу, – милейший (в его исполнении это выражение прозвучало настолько смешно, что девчонки прыснули), не хотите ли изменить свою жизнь? Если да, то вы за нами.

– А что это вас так мало? – незнакомец неспешно подошел, – растет благосостояние народа? Все уже всем довольны?

– Евгений, – Женя посчитал вопрос риторическим.

– Никита. Мне утром позвонили – я еще оклематься не успел после вчерашнего… хотя я, собственно, не против поменять кусочек жизни, а то не лучший вариант получился… Кто-нибудь знает, что тут намечается?

– Никто не знает, – «обрадовал» Женя, – но разве недостаточно, что того «…все мы здесь сегодня собрались…»?

– Вообще-то, – Никита оглядел девушек, – Митяев, он, конечно, прав…

Алина, не слышавшая ни о каком Митяеве, достала сигарету и в очередной раз закурила.

– Милая барышня, не стоит так нервничать, – Женя погладил ее по руке, – ну, пошутили над нами, но все равно сейчас что-нибудь придумаем, и будет весело.

– Ты не понимаешь, – Алина затянулась, – мне плевать на ваши проекты. Я хочу реально изменить жизнь – забыть все, что было, и начать заново… – она опустила глаза, видимо, решив, что не стоит дальше изливать душу посторонним людям.

– Без пяти, – заметила Марина.

– Кстати, – Женя показал на другую сторону улицы, – а тот мужик все стоит. Может, сходить за ним, а то у нас, вроде, некомплект? – он окинул выразительным взглядом сложившийся коллектив, и не спрашивая ничьего согласия, отошел.

О чем они разговаривали неизвестно, но вернулись вместе, причем, при ближайшем рассмотрении мужчина оказался не таким уж старым – просто худой, а светлые волосы создавали иллюзию седины, да еще усы…

– Павел, – представился он и отошел, показывая, что участвовать в разговоре не намерен.

– Без двух, – сообщила Марина.

– Да ладно, – Женя махнул рукой, – сейчас пойдем куда-нибудь, потрещим о делах своих скорбных – говорят, в Америке так анонимные алкоголики лечатся.

– Кстати, Мэри на психолога учится, – вставила Светка.

– Ну, вообще, все класс!..

Марина смотрела на часы, готовясь дать отмашку, когда две большие стрелки, медленная и быстрая, сойдутся на двенадцати, но в это время рядом остановился черный микроавтобус. Окна в нем были тонированы явно с нарушением правил ГИБДД, а на лобовом стекле белела наклейка «ТВ». Если б не она, автобус бы очень походил на шикарный катафалк. Все замерли, глядя, как отъехала дверь, и из чрева легко выпрыгнул человек, несмотря на жару, одетый в костюм.

– И это все? – он удивленно огляделся.

Женя потер глаза, прогоняя видение, но оно не исчезало.

– Не густо. Ладно, поработаем с теми, кто есть. Итак, я – продюсер проекта. Зовут меня – Алексей. Садитесь в машину.

– Господин продюсер, – Марина удержала уже двинувшуюся к автобусу Светку, – а вы не скажите хотя бы, с какого вы канала и в чем суть проекта?

– Сейчас приедем на место и все узнаете. Съемки займут определенное время, так что если кто-то хочет предупредить близких, звоните сейчас. Там связи у вас не будет.

– Класс! – Женя потер руки, – это мне начинает нравиться. Пошли, девчонки.

– А «определенное время», это как? – уточнила Марина.

– Определенное – это определенное. У каждого оно свое… – туманно ответил продюсер, но тут же пояснил, – кто-то уходит раньше, кто-то позже – ну, телевизор-то смотрите?..

– Смотрим, – Светка кивнула, – но если до утра я не явлюсь, у предков башню снесет.

– А у моих, тем более, – вздохнула Марина. Самое интересное, что с появлением продюсера у нее как-то сами собой отпали сомнения, относительно участия в проекте – их чудесным образом поглотила завораживающая реальность.

Достав телефоны, девушки отошли подальше от посторонних ушей, а Женя не спеша двинулся к автобусу. Он уже поднял ногу на ступеньку, но так и не проронившая ни слова Алина успела юркнуть в салон перед самым его носом. Третьим зашел Никита, спокойно допив пиво и аккуратно поставив на бордюр пустую бутылку.

Пока подружки объяснялись с родителями, продюсер лениво прогуливался по тротуару. Неожиданно он остановился, выхватив взглядом девушку, спешившую через сквер. Сначала она прошла мимо автобуса и долго разглядывала сквозь стеклянную дверь пустой холл Дома актера; потом, растерянно обернувшись, увидела наклейку на микроавтобусе и подошла.

– Извините, а что, все уже закончилось?

– Не волнуйтесь, вы успели. Садитесь, – продюсер сделал радушный жест.

Девушка сунула голову в полумрак салона и сказала, ни к кому не обращаясь:

– Здравствуйте. Меня зовут Лиза.

Ответил ей нестройный хор, в котором, естественно, невозможно было определить принадлежность имен, но это и не требовалось – если им придется жить вместе, они еще успеют познакомиться, а если нет… Лиза видела, как следом за ней вошли девушки, только что звонившие по мобильникам, и заняли свободные места. Дверь тут же захлопнулась.

– Ни черта не видно, – отгородившись ладонями, Женя пытался разглядеть, в какую сторону они поехали, – хоть кондиционер есть, а то задохнешься в этой душегубке.

– Странно все как-то, – тихо произнесла Марина, на которую темнота и ощущение замкнутого пространства подействовали отрезвляюще, – никто больше так не думает?

– В жизни все странно, – Никита пожал плечами, и никто не решился с ним спорить.

* * *

– …Какое небо звездатое!.. – Никита поднял голову.

– Не звездатое, а звездастое, – поправил Володя.

– Романтики, блин! – Вика рассмеялась.

А чего б ей не смеяться, если за весь вечер они с Володей не только ни разу не поссорились, но даже в душе не отложилось ни малейшей обиды? Это была редкая удача для совместных застолий – оставалось только спровадить Никиту, и сегодняшний день можно будет считать одним из лучших за последний месяц.

– Да! А чем не романтики? – Никита вздохнул.

– Никит, ну, не читают нынешним дамам стихи, – начала в очередной раз объяснять Вика, – ты в каком веке живешь? Побренчал на гитаре, и ладно…

Никита нащупал в темноте бутылку; поднял ее, но та оказалась пустой.

– У нас что, бухла не осталось? – рука его поползла по столу, стараясь ничего не опрокинуть, но более трезвый Володя опередил ее, щедро наполнив стакан.

Словно возмущаясь этим поступком, в кустах истерично заверещала птица; в соседнем дворе залаяла собака, но обе быстро смолкли, решив, что их мнение вряд ли кого-то заинтересует. В воздухе витал дымок гаснущего костра – иногда он сам собой менял направление, и сразу проявлялся запах леса, а кирпичная стена дома начинала казаться неуместной театральной декорацией. Правда, еще на кухне светилось окно – Вика оставила его специально, и хотя оно ничего не освещало, зато являлось ориентиром в зарослях давно отцветшей сирени.

– Хорошо у вас тут… какая-то давно забытая сказка… – Никита нетвердо поднял стакан, – а что, ко мне уже никто не присоединится?

Володя снова потянулся за бутылкой, но Вика прижала его руку к столу. Ей очень не хотелось, чтоб он потом кое-как взбирался на крыльцо и не дойдя до спальни, укладывался прямо в гостиной – это был бы слишком знакомый сценарий при воссоединении трех гремучих компонентов – гостей, водки и предстоящего выходного дня. Ведь не для того ж все складывалось так замечательно!..

– Я понял, – Никита чокнулся с несуществующим собутыльником, – а закусить осталось?

– Вон, еще шашлыков – море.

– Годится! Жаль, что Машка твоя оказалась такой дурой… но пусть катится!.. За вас, ребята! – водка всколыхнула гаснущее сознание, но рождавшиеся в нем идеи были направлены лишь в одну сторону, – слушайте, – произнес Никита заговорщически, – может, я у вас останусь и продолжим? Закуски навалом; за пузырем я могу сгонять, а?

Вика сжала Володину руку, пытаясь жалобно заглянуть в его невидимые глаза.

– Куда ты пойдешь, неугомонный ты наш? Менты еще загребут. Давай я лучше мотор вызову, – Володя, с гордостью за собственную силу воли, взглянул на жену.

– Понял – продолжения банкета не будет, – Никита проглотил недожеванный кусок мяса и зубами сорвал с шампура следующий, – о, мамочка обрадуется!.. – он рассмеялся с таким явным сарказмом, что, сглаживая ситуацию, Володя предложил:

– Хочешь, приезжай завтра – пивка попьем.

– Где я, и где завтра?.. Что мы знаем про завтра?.. – язык его стал заплетаться, и Володя поспешно направился в дом, чтоб успеть вызвать такси, пока Никита не отключился здесь же, на скамейке, уронив голову в миску с соусом.

– Никит, ты не спи, – Вика осторожно тронула его за плечо.

– Я?!.. Ни в жисть! – Никита резко, как робот, вскинул голову, – сейчас приеду, приму душ, скажу любимой мамочке «спокойной ночи»… а, вообще, все правильно – нечего по чужим углам ошиваться… Гитару я потом заберу. Пусть хоть она останется, ладно?

– Никит, ты не обижайся. Понимаешь… – Вика попыталась погладить его, но он сбросил ее руку и встал.

– Я ж сказал – все! Дайте «стольник» на дорогу, и я пошел.

– Подожди, сейчас такси приедет, – Володя протянул в темноту деньги, – возьми. Темно-синие «Жигули», номер…

– Какие «Жигули»? Темно-синие, блин?.. Кто их ночью разглядит?.. Все, я пошел.

– Давай провожу, – Володя спрыгнул с крыльца, но голова Никиты уже исчезла, и только впереди раздался его голос:

– Не дождетесь, потому что все в этом мире относительно! Так еще Эйнштейн говорил!..

Скрипнула калитка, и Володе ничего не оставалось, как вернуться к опустевшему застолью.

– Мясо я собрала, а остальное пусть остается, а то темно.

– Птички утром доклюют, – Володя обнял жену, – пошли.

– Ты у меня сегодня такой молодец! – она прижалась к его пропахшей дымом футболке, – а Никита-то чего так напился? Из-за Машки, что ли?

– Причем тут Машка? Ты пойми, он же совсем не у дел – здоровый мужик; высшее образование (кажется, даже кандидатский сдавал в свое время); классные песни пишет; как говорят – «недурен собой», а что у него есть в жизни? Охранник – разве это работа? Жены нет, квартиры нет – до сих пор живет с мамой. Что ему остается? Только квасить.

– Не знаю… Жалко его – сопьется ведь. Надо ему как-то менять свою жизнь.

– Так это запросто!.. Сейчас, и линии судьбы спрямляют, и гороскопы корректируют, и карму чистят…

– Я серьезно, – обиделась Вика.

– А если серьезно, пойдем спать.

Они поднялись на крыльцо и замерли в неярком свете, падавшем из коридора – будто фигуры театра теней, а небо миллионами зрительских глаз взирало на них с умилением.

– Главное, чтоб добрался без приключений, – сказал Володя, запирая дверь, и, тем самым, подводя итог прошедшему вечеру.

Как попал домой, Никита помнил с трудом, а уж, тем более, принимал ли он душ и говорил ли «спокойной ночи», но разбудил его голос матери:

– Сынок, тебя к телефону, слышишь?

– Кто там? – он повернулся на бок, с радостью узнавая обстановку комнаты и то, что уже наступило утро. Значит, не совсем он допился, и «автопилот» пока работает четко.

– Не знаю, какой-то мужчина.

– Давай, – Никита нехотя протянул руку…

* * *

Микроавтобус угодил в яму, подпрыгнул, и от неожиданности Лиза повалилась на соседа, сидевшего у окна; почувствовала, как тот напрягся.

– Извините.

– Ничего страшного.

Услышав его голос, Лиза решила, что он может сбросить ее одним щелчком, как осенний лист. …С чего я так подумала? Вздохнула оттого, что ничего не понимала в этой жизни…

* * *

– …Я люблю тебя.

Лиза повернулась на бок. Теперь ее голова покоилась на сильной мужской руке, грудь прижималась к его груди, а правая нога обвивала его ноги. Так Лиза чувствовала всего мужчину, и это было очень приятно. Подумала, что сегодня они занимались любовью слишком мало, и ее организм еще не успел насытиться – вроде, аппетит только разыгрался, а огромный кулек с шоколадными конфетами уже спрятали высоко на шкаф (так всегда в детстве поступала бабушка, заботясь о том, чтоб Лиза не сделалась толстой и прыщавой).

Теперь она взрослая и красивая (неизвестно, правда, чьими стараниями), а образ этих недоеденных конфет, наверное, останется с ней навсегда. Бабушки давно нет, и теперь Лиза занимает однокомнатную квартиру, в которой даже стены за сорок лет, будто впитали бабушкины настроения… Хотя, причем здесь все эти глупости? Стены – это лишь кирпичи и никакого настроения у них быть не может…

Лиза высвободила руку и ласково провела пальцами по щеке Антона.

– А ты меня любишь?

– Конечно, дурочка, – он крепче прижал ее к себе, но Лизе показалось, что сделал он это как-то лениво, выполняя надоевшую обязанность.

– Ты не так говоришь, – вздохнула она, – без страсти.

– Ну, какая страсть? – он пошевелился, и Лиза решила, что ногу лучше убрать, – страсть была пять минут назад, а сейчас надо спать. Завтра сама ж будешь ныть, что не выспалась.

– Буду, – покорно согласилась Лиза, отползая на свою половину широкой постели, но спать ей не хотелось.

– Спокойной ночи, – чмокнув ее в щеку, Антон отвернулся.

– Спокойной ночи, – широко открытыми глазами Лиза смотрела в потолок, тускло освещенный лунным светом. Недавнее желание утихомирилось и напоминало о себе лишь каким-то внутренним дискомфортом, зато мысли прояснились, хоть и не стали от этого более понятными. Еженощный вопрос «и что дальше?» каждый раз рождал самые разные варианты ответов, в зависимости от того, каким был прошедший вечер. Если Антон радостно сообщал, что он «в командировке» и может пожить у нее несколько дней, ответ оказывался наполнен даже не надеждой, а уверенностью в долгожданном начале новой жизни. Если же он должен был возвращаться к жене, все рушилось, и, казалось, что дальше просто не будет ничего. То есть, вообще, ничего, потому что эта квартира существует только для того, чтоб встречаться с ним; работа – чтоб убить время до его прихода; еда – чтоб ему здесь было лучше, чем дома, и уборка для того же самого…

Завтра он «приезжает из командировки», и неизвестно, когда сможет вырваться в следующий раз. …И при этом спит!.. С женой мог бы выспаться!..

Лиза тихонько встала и накинув халат, вышла в кухню; включила свет над плитой; взяла сигарету. Рассеянный взгляд блуждал по старым, но еще чистеньким шкафчикам и потускневшей голубой плитке – ни одной новой вещи… Создавалось впечатление, что окружало ее одно сплошное прошлое, без будущего. Начиналось оно ностальгически – стареньким холодильником со скругленными, обшарпанными боками, а заканчивалось совсем трагично – двумя бокалами с остатками красного вина и скомканной фольгой от шоколадки. Утром она выбросит фольгу, вымоет бокалы, и неизвестно, когда достанет их снова. Ужас пустоты и одиночества, отступивший на три дня, уже стоял за темными окнами, ожидая, когда за Антоном закроется дверь.

…Но это будет завтра, – Лиза попыталась успокоить себя глупой мыслью, вроде, Антону мог присниться сон, способный что-то поменять в его планах, – нет, ничего в них не изменится, – подумала Лиза, – и так всегда… Почему надо бросать меня, именно, под субботу?.. С другой стороны, а как он будет объяснять жене, чем занимался в командировке, пока все люди отдыхают? Так что, все логично… кроме меня…

Перспектива тоскливых выходных опустила настроение к той черте, за которой из глаз совершенно неосознанно начинали катиться слезы, но этого нельзя было допустить, иначе Антон проснется и, как всегда, начнет озлобленно доказывать, что все у них хорошо, что у других бывает гораздо хуже. (Он, вон, даже подарки ей дарит!..) Она тоже начнет злиться, правда, бессловесно, внутренне готовая выдернуть из ушей и растоптать несчастные сережки за восемьсот рублей, но все объяснения и претензии заменят слезы, которых он не понимает или не желает понять.

Сигарета незаметно догорела, и Лиза смачно расплющила ее в грязной пепельнице; вздохнула. Если б на кухне был телевизор, она б с удовольствием посмотрела какой-нибудь фильм. Именно, по ночам почему-то показывают захватывающие триллеры (в отличие от сериалов, они вызывают ни зависть, а чувство облегчения, что это происходит ни с тобой). Но телевизор стоял в комнате, а значит Антон проснется, спросит, ни сошла ли она с ума? …И как я, действительно, не сошла с ума от такой жизни? Неужели ничего нельзя изменить? Например, встретить нормального мужика, который будет просто любить меня, родить ему ребенка; в выходные ходить гулять или делать что-нибудь вместе; вместе отмечать праздники, вместе ездить в отпуск… Неужели уже наступил тот ужасный возраст, когда можно лишь тащить за собой балласт прошлых неудач? Так я и не выгляжу на свои двадцать семь… Придется спать, – решила Лиза, но все-таки подошла к окну, словно надеясь, что кто-то позовет ее в неизвестную светлую даль.

Нет, никто ее никуда не звал – звезды светили сами по себе, редкие машины двигались сами по себе и кто-то громко ругался на остановке тоже сам по себе. …Оказывается, не только я, а никто никому не нужен!.. – Лиза повернулась и задумчиво направилась к белевшей сквозь открытую дверь, постели.

Утро получилось торопливым, так как Антону требовалось имитировать возвращение с поездом, приходящим в семь-тридцать. Лиза и успела-то всего раз поцеловать его по-настоящему – когда Антон уже стоял в дверях, держа в руке ненавистную черную сумку.

Дверь захлопнулась, и жуткая тишина, к которой Лиза готовилась весь остаток ночи, погнала ее на кухню, где можно было, включив воду, греметь посудой и создавать иллюзию нормальной жизни. Потом ее спасал пылесос; потом стиральная машина, и когда она огляделась, ища к чему б еще приложить свою нерастраченную энергию, внезапно зазвонил телефон…

* * *

Женю угнетало то, что, не видя знакомых улиц, он ощущал себя в микроавтобусе, как жук в спичечной коробке. Да еще все вокруг подозрительно молчали, вроде, ехали не на молодежный проект, а в тюрьму.

…Чего они все такие? Радоваться надо, что так мало конкурентов!..Хотя я и сам представлял кастинг как нечто более радостное и феерическое…

– Алин, теперь ты довольна? – он обернулся к девушке, усевшейся позади него. Собственно, Женю не слишком волновало, довольна ли она, а просто хотелось нарушить гнетущую тишину.

– Ну, чего тебе от меня надо?..

– Ничего, – обиделся Женя, – но должны же мы все познакомиться поближе.

– Извини, – Алина мимолетно коснулась его плеча, – наверное, ты прав… просто на меня столько свалилось за последние дни…

* * *

…Пока Алина донесла сумки от такси до подъезда, они будто потяжелели килограмм на сто, поэтому последний лестничный марш она уже тащила их волоком. Добравшись до площадки, с трудом разжала побелевшие ладони со скрюченными пальцами. …Жуть, – присела на перила, чтоб перевести дыхание, – с другой стороны, это же все, что мне осталось от четырех лет жизни…

Воспоминания в очередной раз пытались выдавить слезы, но оказалось, что она выплакала все их еще в Москве. …Зато теперь я дома и можно поставить жирный крест на прошлом. Конечно, папка сейчас начнет вздыхать, но это придется пережить. По крайней мере, здесь не будет хуже, чем там… Алина робко тронула кнопку звонка. …Когда ж я звонила им последний раз?..И не помню… Год назад, если не больше…