Текст книги "Реалити-шоу"

Отстранив Алину, Никита соскочил с перил и тоже увидел парня, стоящего посреди холла и удивленно озирающегося вокруг. Алина прикрыла рот ладошкой, чтоб не вскрикнуть, и прижалась к Никите – парень же, тем временем, направился к лестнице и через минуту от него остался лишь звук шагов.

– Это призрак, да? – прошептала Алина.

– Черт его знает, – Никита пожал плечами.

– А кто ж тогда? Продюсер ведь говорил, что, кроме нас, здесь никого не будет.

– Сейчас разберемся.

Шаги наверху стихли. Никита лишь заглянул на лестницу, но прошел мимо – туда, откуда доносился Светкин смех.

– …а вот еще анекдот, – продолжал Женя, – что же все-таки у него в руке?.. – подумала зебра, увидев на дороге гаишника…

– Вы тут никого не видели? – перебил Никита, останавливаясь на пороге.

– Нет, а что? Очередное привидение?

– Не знаю. Хочешь – идем, глянем. Девчонки здесь посидят.

– Оставайся с ними, – предложил Женя, желая реабилитироваться за рассказанную ранее не слишком героическую историю, – я сам схожу.

– Баба с возу… – Никита достал сигарету, – а вы тут, значит, анекдотами балуетесь?..

* * *

Оказавшись в пустом холле, Женя почувствовал себя менее уверенно – не то, чтоб «женский батальон», даже во главе с Никитой, мог серьезно помочь ему в случае опасности, но само присутствие живых людей как-то разряжало обстановку. Он выглянул на лестницу и прислушался, но ничего не услышал. Собственно, это было не удивительно, ведь новому призраку, как и облаку на озере, полагалось вовремя исчезнуть, чтоб сохранить завесу таинственности – оставалось победно вернуться «из экспедиции», и даже поиздеваться над Никитой, корчившим из себя самого умного.

Поднявшись на спальный этаж, Женя снова прислушался. Вспомнил, что, кроме призрака, здесь еще должен находиться Паша, и эта мысль успокоила его окончательно. Решительно распахнул дверь первой попавшейся комнаты (он еще не успел выучить, кто где поселился) – на кровати, обхватив голову руками, сидел парень – ни Паша, ни Никита, ни продюсер, и в то же время его облик казался очень знакомым. Пришелец оторвал руки от лица…

– Димон?!.. – Женины глаза чуть не вылезли из орбит, – ты откуда?!.. – при этом он судорожно пытался выявить, известные по всяким «ужастикам», характерные для привидений черты, но не находил их. По всем признакам перед ним сидел самый обыкновенный человек – загорелый, одетый в нормальные джинсы, майку с Эйфелевой башней, источавший к тому же характерный запах перегара. Только взгляд какой-то безумный – впрочем, неизвестно, какой взгляд был сейчас у него самого!..

– А тебя как сюда занесло? – спросил Дима.

– Это ты у меня спрашиваешь?!..

– По-моему, больше тут никого нет, – Дима обвел взглядом комнату, – правда, я сам не совсем пойму, где мы. Нажрался, блин!.. Из-за тебя, скотина… ну, чего вылупился?..

…Почему из-за меня? Он же еще не мог узнать о нас с Настей!..Значит, все-таки это продукт моей совести… это мираж – репетиция предстоящей встречи; он будет мучить меня, пока мы не объяснимся в натуре… Я читал такое у какого-то фантаста…

– Чего молчишь?.. – Дима уперся в кровать, но сил, чтоб подняться, не хватило – похоже, выпил он, и правда, сурово.

…Как он мог напиться, если я все это придумал? Или я думаю, что он придет разбираться, именно, в таком виде?..

– Э-эй, придурок! – Дима неуверенно помахал рукой.

…А, может, Маринка права, и это голограмма?.. Он сейчас сидит в своей парижской общаге, а эти козлы транслируют изображение, и получается, вроде, он общается со мной!.. Круто, блин!.. Все мгновенно встало на свои места, кроме маленького нюанса – откуда «козлы» узнали о его проблемах, ведь он ни с кем не делился ими?.. …Впрочем, если все здесь так организовано, может, они и мысли умеют читать?..

Конечно, он будет появляться каждый день, пока, по логике вещей, меня не замучает совесть. Это по их логике! – злорадно подумал Женя, – а по моей – не произошло ничего ужасного. Нет, неприятно, конечно, и возможно даже не совсем красиво, но ведь Настя даже не жена ему. Это жизнь – нормальная реальная жизнь…

– Давай поговорим по-хорошему, – Женя опустился на стул и даже улыбнулся, чувствуя свое превосходство перед замечательным трехмерным изображением.

– Попробуй. Что ты хочешь мне сказать?

– Понимаешь… – Женя замялся, но тут же сообразил, что голограмме можно говорить все, что угодно, причем, в любой форме, – получилось так, что я трахнул Настю. Вот!

– Я знаю, – Дима кивнул, – она мне вчера мейл скинула.

– Как скинула? – Женя растерялся, ведь ни о каком E-mail он не думал – откуда могла возникнуть подобная фантазия?..

– Такое длинное «мыло», на целую страницу – какой ты, типа, славный, какая у вас любовь и взаимопонимание во всем, особенно в постели…

– Но это чушь собачья! Мы спали-то всего раз, случайно…

– Что значит, случайно? – Дима прищурился, – случайно можно ехать в одном автобусе!

– Не случайно, конечно… но ты сам виноват. Ты ж перестал писать ей про love…

– И ты решил утешить ее, да?

– Ну, типа того…

– Заботливый ты наш, – Дима сжал кулаки, – подправить бы немного твой фейс!..

– А ты попробуй! – предложил Женя, прекрасно понимая, что перед ним совершенно пустая кровать, и разговаривает он сам с собой.

– Не дергайся, успею еще, – Дима опустил голову, собираясь с мыслями, – то, что Настька такая же прошмонтовка, как и все остальные, я давно понял – их, тварей, только помани… но чтоб с тобой?.. Ты ж мой кореш!

– Димон, чего об этом говорить? Так получилось, и прими все, как факт. Такое, вот, я говно. Если я тебя раздражаю, давай закончим клеить базары.

– Вот так и закончим? – Дима зловеще усмехнулся. Оттолкнувшись от постели он все-таки встал, – нет, так мы не закончим, – он вдруг размахнулся. Женя ожидал, что виртуальная рука пройдет сквозь него, но вместо этого почувствовал вполне реальный удар в челюсть и от неожиданности рухнул со стула; проведя пальцем по губе, увидел кровь.

– Ты же голограмма, блин! – обалдело воскликнул он.

– Ни фига! Я – Папа Римский!..

Дима надвигался на лежавшего на полу Женю, но в этот момент распахнулась дверь и на пороге возник Паша – в соседней комнате ему были хорошо слышны, и переругивающиеся голоса, и звук падающего тела.

– Вы что, охренели, мужики?! – он развернул Диму к себе лицом, – новенький, да?.. А ты вставай! – он наклонился к Жене, – его бьют, а он лежит!..

– Я не ожидал, честное слово… – Женя поднялся, ощупывая мгновенно распухшую губу.

Поскольку никто, вроде, не собирался продолжать драку, Паша смягчился.

– Чего не поделили? Взрослые ведь мужики!..

– Мы ничего… все нормально, – пробормотал Женя.

– Да? – Паша подозрительно оглядел обоих, – не люблю, когда свои ребята начинают мочить друг друга. Вон, езжайте в Ичкерию, и там показывайте, какие вы герои!.. – он по-военному развернулся и вышел, хлопнув дверью.

Женя почувствовал, что его отношения с Настей мгновенно откатились даже не на второй, а на какой-то сто двадцать восьмой план.

– Я не понял – это реально ты? – спросил он (вместе с версией о голограмме рушились и остальные – сны, миражи, призраки… но тогда объяснения просто не было).

– Кто этот хрен? – Дима ткнул пальцем на дверь, решив не отвечать на идиотский вопрос.

– Паша. Он тоже участвует в проекте.

– В каком проекте? Что это за русская колония?..

– Это не колония, а телепроект «Измени свою жизнь»…

– Хватит мне лапшу вешать! – перебил Дима.

– Это не лапша, – Женя присел на стул, – давай поговорим спокойно, и я думаю, после этого, каким-то образом ты опять окажешься в своем Париже.

– Что значит, «каким-то образом»?! А сейчас мы где? – Дима подошел к окну, но так и не смог сориентироваться.

– Знаешь, – Женя уже достаточно пришел в себя, только губа сильно болела, – это мистический проект, тут привидения…

– Я не участвую ни в каких проектах! Ты можешь понять!..

– Успокойся, – Женя слизнул еще сочившуюся кровь, – я думал, ты тоже, типа призрака, созданного моим воображением.

– Ты сам понимаешь, чего несешь?

– Теперь уже я ничего не понимаю, – признался Женя, – но, по любому, дальше тридцати-сорока километров от Воронежа мы не могли отъехать.

– Этого не может быть, потому что не может быть никогда! Даже если я нажрался до беспамятства, то паспорт все равно остался в общаге – я физически не могу пересечь границу, понимаешь, дурья башка? Или ты только понимаешь, как чужих телок трахать?

– Не только! – огрызнулся Женя, решив, что эмоциональный пик уже позади, и вряд ли стоит ожидать неадекватной реакции.

– Тогда покажи мне Воронеж! Что ты из меня идиота делаешь!.. Где он? Я хочу посмотреть!

– Не могу. Во время проекта никто не может выйти отсюда.

– Бред какой-то… Значит так! Мне не важно, чем вы тут занимаетесь, но лично я должен немедленно оказаться на бульваре Сен-Мишель, где сидел и бухал, узнав, что ты трахаешься с Настькой. Как ты это сделаешь, меня не волнует! Ты понял, телезвезда недоделанная!

– Понял, – Женя кивнул, – но сделать ничего не могу. Не я командую парадом.

– Так связывайся с теми, кто командует! Мне наплевать! – он потер ладонями виски, – слушай, на вашем долбаном проекте есть пиво?

– Конечно, – Женя уже хотел встать, но передумал, – а если ты все-таки призрак? Ты ж сам сказал, что никак не мог оказаться в России, и, тем не менее, ты здесь.

– Хорошо, – Дима присел на подоконник, – я – призрак. Меня это даже устраивает, потому что тогда проснусь я дома… (возникла пауза, в течение которой каждый судорожно искал другое разумное объяснение). Слушай, а, может, это ты призрак? – Дима резко вскинул голову и поморщился, – я весь вечер мечтал разбить тебе чвальник!.. Вот, ты и нарисовался!.. Блин, слушай, иди за пивом, а?

– Без проблем, – Женя тут же направился к выходу.

– Только не долго! – крикнул Дима в закрывающуюся дверь.

Оказавшись в коридоре, Женя перевел дыхание, но обдумать ситуацию ему помешали голоса, слышавшиеся на лестнице. …Интересно, чья это комната? Если сейчас кто-нибудь увидит Димку, и тот начнет трепать языком… – он опасливо оглянулся на дверь, – хоть бы восьмая… Как говорил продюсер – «ситуации бывают разные». Конечно, все это подстроено, только все равно не пойму, как им удалось притащить его сюда, да еще без паспорта?.. Или все-таки это не Димка? Может, клон?.. Но быстро же они его слепили в таком случае!..

– А где привидение? – спросила Светка, вместе с Мариной появляясь в коридоре.

– Испарилось.

– Я так и думала, – она разочарованно вздохнула, – ой, что это у тебя с губой?

– Да вот, гнался за ним и споткнулся; упал с лестницы.

– Пить меньше надо, – Светка засмеялась, – пошли мы вздремнем малька, а то ночи здесь не дождешься.

– А где остальной народ?

– Алина вырубилась прямо в зале; Лиза с Никитой трещат за жизнь; Паша на кухне.

– Понятно, – Женя кивнул – получалось, что места для уединения и раздумий не осталось, – кстати, – вспомнил он, – девчонки, ваши какие комнаты?

– А зачем тебе? – Марина зевнула.

– Ну… чтоб не ошибиться, а то мало ли что.

– Моя, вон та, – Светка указала в конец коридора, – Мэри напротив. Но учти, я собираюсь спать. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – Женя облегченно вздохнул – кажется, Дима занял пустую комнату.

…Продюсер хренов!.. А, вот, надо позвонить ему и пусть разбирается. Хочет, пусть выгоняет – тут одно из двух, либо я, либо Димка. Хотя нет, мне лучше остаться – надо чтоб Настька поняла, что, на фиг, не нужна мне… И принесло ее на мою голову! Все теперь наперекосяк!.. А ведь вернется же и настоящий Димка, с которым еще целый год доучиваться вместе. И как все было классно до этого дурацкого дня!.. В голове тут же выстроилась безоблачная цепочка их прошлых отношений, в которой были, и клубные тусовки, и многочасовые бои у игровых автоматов, и славный поход на байдарках, но самым знаменательным было начало, когда после второго курса они рванули к какому-то фермеру ремонтировать комбайны. Идея этой авантюры принадлежала Димке, решившему, что будущие инженеры непременно должны уметь крутить гайки своими руками. Денег, правда, фермер заплатил не много, да и жизнь в сарае возле мастерской – полная серость, зато потом, когда все закончилось, этот месяц чудесным образом превратился в одно из самых запоминающихся приключений.

Женя вздохнул. Если б не Димка, он бы там, точно, либо спился, либо пошел «снимать» молдаванок, которые на соседнем поле горбатились от зари до зари на уборке лука. Это было б совсем другое приключение, потому что их пасли усатые, не в меру горластые мужики, вечно ходившие с ножами и лопотавшие на непонятном языке. Сколько они с Димкой успели переговорить тогда, сидя подле огромных гор золотистого лука, от которых исходил жуткий тошнотворный запах гнили!..

Еще у молдаван был магнитофон с двумя кассетами. Все знали, в каком именно месте зажевывало пленку, и несчастная Маша Распутина начинала хрипеть и заикаться. От этого знания и оттого, что ты, вообще, знаешь все о завтрашнем дне (и о послезавтрашнем) становилось не просто муторно, а возникала апатия ко всему, включая самого себя – не хотелось ни мыться, ни бриться, а просто падать на скрипучую кровать, чтоб потом тупо вставать и лезть в воняющее маслом железо.

А на завтрак каждое утро была картошка с тушенкой, картошка с тушенкой… как та «зажеванная» Маша Распутина. Дни отличались друг от друга только странными названиями – вчера, сегодня, завтра, и, казалось, что счет этим «завтра» никогда не кончатся. Женю тогда накрыло жуткое безразличие ко всему – даже к большому городу, до которого можно запросто доехать на автобусе, и где каждый ощущал себя конкретным чуваком, а не, типа, тупым молдаванином из второй бригады (пятой бригады, седьмой бригады), убравшей за сегодня, пятое июля (восьмое июля, десятое июля), пять тонн (восемь тонн, одиннадцать тонн) лука. Без Димки он бы не заметил и те нереальные звезды, висевшие, как огромные светящиеся луковицы. Их хотелось дергать, дергать, чтоб не вспоминать, как они отражаются в воде, как заглядывают в не зашторенные окна, или падая, приносят кому-то исполнение желаний…

…Исполнение желаний!.. Это же то, что нужно для изменения жизни!.. – воспоминание мгновенно исчезло. Женя автоматически взглянул на часы и выругался, увидев застывшие на без четверти семь, стрелки, – интересно, а Димка ощущает время? Если да, то надо спешить, пока он сам не вышел на поиски пива. Надо же еще позвонить продюсеру…

Он быстро сбежал в холл и заскочил в заветную комнату. Осторожно поднес трубку к уху и без всяких гудков услышал голос – такой ясный, будто собеседник находился совсем рядом. Женя даже испуганно оглянулся.

– Поздравляю, Жень. Ты первый, кто отважился позвонить.

– Как вы узнали, что это я?

– Мы же наблюдаем за вами.

– Тогда объясните, как здесь оказался Димка Крюков?

– Это не наша работа. Это «облако времени».

– Что за «облако времени»? Науке неизвестно такое понятие! – выпалил Женя.

– Да?.. – голос стал ехидным, – ну-ну, продолжай.

– Ладно, может, я просто о нем не слышал, – мгновенно сдался Женя, – но пусть оно также и уберет его. Мы не можем существовать здесь вместе!

– А я не могу управлять тем, что происходит вне рамок проекта, – злорадно сообщил голос, – придется потерпеть.

Женя хотел заявить, что, в таком случае, уходит с проекта, но трубку уже положили – он догадался об этом по наступившей гробовой тишине.

– Спасибо, брат, утешил, – растерянно покачал головой. …«Облако времени»… Какая-то есть во всем этом фишка – нас «разводят», только не пойму, как, – он потрогал разбитую губу, – ничего, следующий раз я ему раскрашу фасад почище Сальвадора Дали, и посмотрим, кто круче…

Когда Женя вошел на кухню, Паша ел; ел без аппетита, механически отрезая толстые куски благородного сервелата и бросая их в рот; потом откусывал помидор, методично жевал, совершая челюстями необходимое количество движений. Взгляд его при этом существовал сам по себе, ползая в углу между стеной и плитой. Казалось, Паша даже не заметил, что кто-то нарушил его трапезу, да и, вообще, забыл о недавнем происшествии, но Женя все-таки счел нужным объясниться.

– Совершенно нереальный призрак, – он глупо улыбнулся.

Не отрываясь от процесса, Паша равнодушно повернул голову – видимо, в его сознании сидело нечто такое, в сравнении с чем, любые чудеса теряли свою уникальность.

– Это, вроде, как мой старый приятель, но тот сейчас находится за тысячу километров, – Женя чувствовал, что пояснения выглядят не слишком правдоподобно, но, с другой стороны, а что здесь выглядит правдоподобно?.. – я еще подумал, как он мог тут оказаться? К тому же, помнишь, продюсер говорил, что сюда нельзя проникнуть извне?.. А он еще и кинулся на меня, ни с того ни с сего. Димка б никогда не стал со мной драться, мы ж с ним сто лет знакомы, – Женя выдержал паузу, словно кто-то неведомый должен с ходу уличить его во лжи, но никто не собирался вмешиваться в его историю.

– Ну да, я понимаю, – Паша кивнул. Собрав объедки, он бросил их в мусорный пакет и вышел.

…Что ты понимаешь, козел?.. – Женя смотрел на его удаляющуюся спину, – впрочем, какое это имеет значение? Здесь каждый за сам себя, и мнение другого важно лишь настолько, насколько не мешает твоему собственному… Он направился в кладовую, прикидывая, что бы еще прихватить, кроме пива.

* * *

Никита чуть задержал взгляд на свернувшейся калачиком Алине, но Лиза успела заметить это.

– Тоже спать хочешь? – спросила она.

– Нет, я и так проспал полжизни, – Никита усмехнулся, и увидев удивленное Лизино лицо, решил пояснить, – оно ж как? Стакан принял – вырубился; очнулся – снова принял.

– А зачем? Ты ж, вроде, не дурак.

– Не знаю, – Никита пожал плечами, – наверное, лучшего применения себе не нашел. А здесь мне интересно – здесь все происходит так, как в теории, а, значит, мы с Эйнштейном!.. – он многозначительно поднял указательный палец, – не сумасшедшие. Мне даже начинает казаться, что никакой это не телепроект, а научный эксперимент, который ставят над нами.

– О, Господи!.. – Лиза испуганно прикрыла ладонью рот.

– Да не бойся ты, – Никита хотел погладить ее по голове, но не смог дотянуться через стол, – это не опасно для здоровья.

– И в чем же он заключается?..

– Пока я вижу только сам процесс, но цели понять не могу, – Никита устроился поудобнее, готовясь к длинному объяснению, но вошел Паша, и «лекция» прервалась, не начавшись.

Оценив обстановку, Паша повернулся к Лизе.

– Ты не вышла б на пять минут? Нам надо поговорить.

– Да запросто! – Лиза недовольно встала.

– Послушай, Никит, – Паша присел на ее место, – мне кажется, ты лучше всех разбираешься в происходящем.

– Хотелось бы верить, – Никита усмехнулся, – только говори потише, а то Алину разбудишь. В чем проблема?

– Сейчас скажу. Только не знаю, как начать, чтоб не выглядеть тем самым кретином, каким ты меня считаешь, – Паша закурил, задумчиво глядя на часы, стоявшие напротив и по-прежнему показывавшие без четверти семь.

* * *

Пустой мрачный холл угнетал. Лиза прислонилась спиной к стене, чтоб чувствовать себя хотя бы относительно защищенной. Хотя какая уж тут защищенность?.. Обвела взглядом проступавшие на стенах узоры, в свое время выполненные природой в теле деревьев, а теперь, обнаженные рукой мастера, и они вдруг стали складываться в фантастические изображения уродливых драконов, изрыгающих пламя; сплетающихся в смертельной схватке гигантских змей; рыб с человеческими головами. Чем внимательнее она в них вглядывалась, тем более жуткие химеры проступали на стенах, становясь объемными и стискивая кольцо вокруг Лизы. …Над нами проводят научный эксперимент, – вспомнила она. И еще она вспомнила свой стол у окна, компьютер с веселым котенком на заставке, Машу, с которой в обед они пьют кофе. …В том мире все просто и понятно. Подумаешь, Антон! Разве это проблема, по сравнению с остановившимся временем и разгуливающими по дому призраками? Все, действительно, познается в сравнении…

Тут же сознание услужливо напомнило, что в понедельник ей надо на работу. …Какой замечательный повод!.. Лиза сделала осторожный шаг, отделяясь от стены, потом еще один; огляделась и быстро скрылась в «телефонной будке», плотно прикрыв за собой дверь.

* * *

– Так, что ты хотел сказать?.. – напомнил Никита, которому надоело ждать, пока Паша оформит свои мысли.

– Знаешь, – тот затушил сигарету, – возвращаясь к нашему разговору… насчет теории, ты прав – скорее всего, я не пойму ее. Но скажи – ты веришь в привидения?

– Безусловно. Это физическая субстанция, как и люди, только обитающая в тонком мире.

– Физическая субстанция?.. – Паша положил на стол шоколадку с потертыми углами, видимо, долго валявшуюся в кармане или сумке. С обертки смотрел раздваивающийся, из-за некачественной печати, Леонардо Ди Каприо.

– Это что за раритет? – Никита удивленно взглянул на голливудскую «звезду», потом перевернул плитку, пытаясь отыскать реквизиты изготовителя.

– Такие продавали на рынке в Ханкале.

– И что?

– Я купил такую Тане, а на следующий день ее убило.

Никита видел, что Пашины глаза буквально остекленели – видимо, воспоминания поглотили его, и возвращаться оттуда он не собирался.

– Э-эй… – Никита тронул его за руку, – и что дальше?

– Дальше?.. Существует предчувствие… вот, входишь в село и знаешь заранее, что там тебя ждет… какое-то неосознанное ощущение опасности… или безопасности… Черт, к чему я это?..

– Ты говори, а я уж постараюсь понять, – успокоил Никита.

– Сегодня я чувствовал, как руки подняли меня и укачивали, а я засыпал замечательным сладким сном. Бред собачий!.. К тому же, я детдомовский. Кто когда меня укачивал?.. У меня в памяти нет этого!.. Это как-то связано с Таней – я чувствую… А потом я нашел на столе это, – он накрыл ладонью шоколадку, – я не хотел, чтоб Лиза слышала. Ты ж понимаешь, как на нее может подействовать? Мы все-таки мужики…

– Это не зависит от пола, – Никита усмехнулся.

– Нет, смотри, если б не было ее, – Паша снова открыл лицо Ди Каприо, – значит, это был сон. Если б только она, то чья-то идиотская шутка, но вместе… я не могу их совместить.

– А я могу, – Никита пожал плечами, – но если ты согласишься, что привидения, есть объективная реальность.

– Я сейчас с чем хочешь, соглашусь!..

– Отлично. Тогда слушай. Все энергетические фантомы, в простонародье – привидения, можно условно разделить на пять групп: «Оседлые», которые всегда появляются в одном и том же месте – на местах убийств, катастроф и прочих трагедий. Про них, в основном, снимают фильмы ужасов, но это ложь, что они пытаются кого-то утащить с собой. Они не опасны и просто не хотят, чтоб мешали их воспоминаниям. Есть «посланцы». Они возникают лишь однажды, являя последние чувства умирающего как аккумулированный сгусток страха при расставании с материальным миром. То ли они просят у нас защиты, то ли спешат попрощаться… знаешь, как говорят, мне приснился дедушка – я позвонил ему, а он только что умер…

– Откуда ты это знаешь? – попытался перебить Паша, но Никита не обратил на его реплику внимания.

– …еще бывают «разоблачители». Фильм «Привидения» с Патриком Суэзи помнишь? Типичный пример. Эти являются, чтоб отомстить виновному в их смерти. Бояться их тоже не надо – им надо помогать, потому что сделав дело, они исчезают навсегда. Существует обратный вариант – «непрощенные», которые приходят, чтоб загладить свою вину перед кем-то. Как бы ни было сложно, их надо искренне простить, и они уйдут. В противном случае они преследуют человека всю жизнь – им необходимо, чтоб их простили, понимаешь? Зато они способны указывать клады, тайники, возвращать украденное. Короче, полезные ребята… и, наконец, «знамения». Я думаю, это твой случай. Как правило, это самые близкие нам люди. Таня ведь была тебе близким человеком?

– Куда ближе?.. – Паша опустил голову, – я любил ее…

– А уж как она тебя любит, если решилась прийти оттуда!.. Знаешь, это чревато, поэтому «знамения» не являются без необходимости – они всегда предупреждают о чем-то.

– О чем? – Паша вскинул голову.

– Не знаю. Это ты сам должен понять.

– Ты хочешь сказать, она не умерла? Она была здесь?!..

– Да. И ты можешь ее увидеть, если захочешь…

– Если я захочу?!.. Да ты совсем дурак, что ли?! Я до сих пор кляну себя, что меня не было тогда рядом!..

– Па-ша, – Никита обошел вокруг стола и, как дьявол нашептывавший Еве, встал за спиной, – а теперь представь, как страшно знать, что жизнь, которую ты холишь и лелеешь – ничто, и есть другая, в которую тебе не дано проникнуть со своими эмоциями, – он выпрямился, перестав походить на дьявола, – так что оставь все, как есть, и просто живи.

– А она еще придет? – Паша вернулся к главной теме.

– Можешь не сомневаться. Она будет приходить, пока ты не поймешь, чего она хочет.

– Даже если ты наврал, – Паша сгреб со стола шоколадку, – все равно, спасибо!..

* * *

Лиза осторожно подняла трубку.

– Здравствуй, Лиза, – голос возник так неожиданно, что она чуть не выронила ее, – не пугайся и поведай о своих проблемах.

– Я хочу уйти. Мне в понедельник на работу.

– Ты считаешь это достойным поводом? – голос усмехнулся, – работ на свете много, а жизнь… она хоть и бесконечна, но имеет свойство не повторяться.

– Но работа – это ведь тоже часть жизни?..

– Самая ничтожная ее часть. Не надо говорить, что ты не проживешь без своей бухгалтерии и без Маши, с которой регулярно пьешь кофе…

…Откуда он все знает?.. – это была единственная Лизина мысль, но совершенно ужасная, мгновенно низводящая ее саму из категории мыслящих существ до уровня насекомого, распластанного под микроскопом. И под этим микроскопом жизнь ее виделась только так – гусеница, «куколка», бабочка и, наконец, коробка под стеклом, куда ее пришпилят булавкой.

– Согласись, что я прав?.. – не дождавшись ответа, голос смилостивился, – ну, хорошо – допустим, я решу вопрос с твоей работой, ведь не каждый день скромного бухгалтера приглашают на телевидение. Уверен, тебе пойдут навстречу. Ты рада или еще что-то?.. Ах, да! Тебе ведь нужен портрет твоего Антона? Я доставлю его тебе.

– Я не знаю… – к Лизе вернулась способность говорить, но вопросов оказалось слишком много, чтоб выявить главный.

– Ну, смелее!..

– …вы же не попадете в мою квартиру, – нашлась Лиза.

– А мне это и не нужно, чтоб сфотографировать человека.

– Да, конечно… я не подумала…

– Вот и славно – значит, никто никуда не уходит.

Трубка наполнилась гробовой тишиной, и Лиза поняла, что сеанс связи закончен, и еще (что гораздо важнее) – никуда из этого «эксперимента», она не денется.

* * *

Никита подождал, пока за Пашей закроется дверь, закурил и снова опустился на стул. Он чувствовал, что обрывки привычных мыслей, как всегда завязывались в сознании самыми невообразимыми узлами, и, как всегда, не могли состыковаться естественным образом, чтоб образовать хотя бы подобие системы. Да, эта неизвестная Таня безусловно жива в некоем абсолютном понимании, но какие отношения существуют между существами различного физического состояния, и, вообще, правомерно ли объединять все одним словом – «жизнь»? Хотя другого-то слова пока нет… Никита почувствовал необходимость сгладить возникшие не сегодня противоречия, открытым опять же не сегодня, способом, поэтому встал, собираясь пойти на кухню за водкой, но наткнулся на широко открытые глаза Алины, и это резко меняло ситуацию.

– Доброе утро, – он приветливо помахал рукой, – мы тебя разбудили своими разговорами?

– Я давно проснулась. Скажи честно – то, что ты рассказывал, это не шутка?

– Это законы физики, которые подтверждаются визуальными наблюдениями, но пока не имеют стройной теории.

– То есть ничего сверхъестественного нет, и кругом сплошная физика?

– Я думаю, что да. Хотя говорят, что есть еще Бог, который выше физических законов, и познать его можно только законами нравственными, но, к сожалению, никто их законами не считает. Поэтому я думаю, что Бог – это некое всеобщее информационное поле. Все ведь должно подчиняться законам… Пойдем на улицу, покурим, а то мне уже надоело тут сидеть.

– Никит, – Алина встала, – извини, может, я спрошу глупость – у меня ж совсем среднее образование… а земля теперь слетит с катушек, да?

– Ты что?! – Никита расхохотался, – в данный момент мы просто находимся в «заповеднике». Не знаю, кто и каким образом его создал, а, главное, с какой целью. Но за забором, думаю, все осталось по-прежнему и никто ни о чем не догадывается.

Они молча пересекли холл, и когда Никита уже открыл дверь, Алина сказала задумчиво:

– И все равно мне страшно.

– Не бойся, – Никита положил ей на плечо руку, – если я ошибаюсь, и это всего лишь фарс – посмеемся вместе, а если я прав… тогда… тогда я же здесь и кое-что в этом понимаю.

– Знаешь, – Алина повернулась, оказавшись с ним лицом к лицу, – в последнее время меня почему-то все бросают. Это ужасно… – наверное, она хотела, чтоб ее пожалели или приласкали, и даже потянулась к Никите, смешно вытянув губы, но в этот момент послышался шум двигателя и пространство прорезали два ярких луча, – кто это?.. – Алина впилась ногтями в Никитину руку.

– Скорее всего, продюсер, – Никита прижал девушку к себе, – не иначе, пожрать привез… А можно я тебя поцелую? – еще минуту назад подобного желания, вроде, и не было… хотя нет, оно было!.. Было, когда они еще все вместе сидели за столом!..

– Зачем? – вопрос сам собой сорвался с губ, и Алина тут же пожалела о нем, потому что Никита неуверенно пожал плечами.

– Ну, покажем ему, что все у нас здорово, что отношения строятся… – он вдруг почувствовал, что сложная смесь запахов поезда, табака и почти выдохшейся туалетной воды, совсем не соответствует канонам привлекательности.

– И только-то?.. – Алина вздохнула, – странный ты все-таки.

– Чем же?

– Обычно такие предложения обставляют как-то красиво. Слова говорят всякие…

– Да?.. – Никита смутился, – прости, не подумал… – он хотел еще что-то добавить – даже набрал в легкие воздух, но Алина сама прижалась к губам.

Микроавтобус остановился. Из кабины выпрыгнул продюсер и сразу направился к крыльцу.

– Смотрю, вы тут время зря не теряете, – он засмеялся, и смех этот разрушил идиллию.

Алина тут же попыталась освободиться, но Никита удержал ее, скосив взгляд настолько, насколько позволяла не самая удачная для наблюдения поза.

– Мы нарушаем какие-то правила? – спросил он.

– Что вы! – продюсер всплеснул руками, – здесь нет правил. Правила устанавливают люди, когда их собирается слишком много – это упрощает борьбу за выживание. А вас мало и бороться вам не с кем, поэтому каждый создает правила исключительно для себя. Я отвлеку вас на секунду. Передайте это Лизе, – он протянул запечатанный конверт.

– А сюда можно писать письма? – удивилась Алина.