Текст книги "Ноль (сборник)"

Войдя в квартиру, я первым делом проверил, как там себя чувствует Оля. Оказалось, она все еще пребывала в сладостной наркотической эйфории. Решив ее не тревожить, я наскоро приготовил себе нехитрый ужин и, умяв его в мгновенье ока, продолжил заниматься самообразованием. Примерно к трем часам утра я почувствовал что-то неладное: тело бросало то в жар, то в холод, во рту словно образовалась пустыня, слюны не было вовсе. Перед глазами вспыхивали и гасли сотни разноцветных искр, от такого обилия красок даже моргать было больно. Сходив на кухню и попив воды, я попытался вернуться за книги, но у меня ничего не вышло, буквы сливались в один сплошной узорчатый поток. Я откинулся на спинку дивана и устало потер виски. Что же со мной происходило? Возможно, это остаточное влияние второй личности, и это всего лишь ее попытки вырваться на поверхность моего разума. Хотя нет! Я чувствовал, что все эти явления скорее физического, чем психического характера. Внезапно мне в голову пришла догадка… Да меня просто ломает! Хотя разум у меня другой, но тело-то принадлежит наркоману. Я, конечно, мог в какой-то степени контролировать свой организм, но, как говорят, из гавна гавно и получается. То есть я не мог из немощного тела в мгновение ока сделать супермена. Значит нужно переждать этот момент перестройки организма. Но как это сделать, если меня мотает из стороны в сторону? Да и перед глазами постоянно мелькают какие-то подозрительные тени. Похоже, у меня начинаются сенсорные галлюцинации. Я уже не могу полноценно контролировать движения своих конечностей. Насколько я знаю, это не простая ломка. Обычных наркоманов так не коробит. Возможно, сказывается фактор моего недавнего изменения, и организм просто не успел адаптироваться к более сильным нагрузкам. Ну что ж, дадим время телу и разуму привыкнуть друг к другу. Пошатываясь, я натянул куртку и, взяв денег, направился в ближайшую аптеку за необходимыми медикаментами. К моему счастью, круглосуточный аптечный пункт оказался совсем неподалеку. Взяв две капельницы, несколько сот кубиков глюкозы и кучу всяких витаминов, я направился обратно к своему жилищу. Зайдя в квартиру, я первым делом соорудил себе подвесную капельницу. Поставив себе убойную дозу витаминов и раствора глюкозы, я, усевшись на пол, осторожно стал приматывать свое тело к батарее. Закончив это необычное занятие, я проверил веревки на прочность, несколько раз изо всех сил дернувшись. Все было крепко. Оставалось только куда-то деть руки. И тут на помощь мне пришел скотч, как нельзя кстати оказавшийся под рукой. Помогая себе зубами, я в несколько витков обмотал запястья. Вот только перегрызть скотч мне не удалось, и он так и остался мотаться на связанных руках. Ну, вот я вроде и немного ограничен в передвижениях, капельницы с глюкозой и витаминами на некоторое время обеспечат мое тело необходимым для жизни. Ну, а на все остальное есть только воля Господня. Посидев в таком странном состоянии несколько минут, я начал чувствовать подход нового приступа. Все тело покрылось мелкими мурашками и стало нестерпимо чесаться, но я не мог ничего поделать, руки-то были связаны. Постепенно я стал терять чувствительность кожи и уже через полчаса не ощущал ни холодности батареи, ни твердости пола, на котором сидел. Казалось, все органы моего тела отказывают один за другим. Сердце билось невпопад, желудок беспорядочно сокращался, меня то охватывала дрожь, то непонятная вялость. И вот по прошествии уже около двух часов таких мучений, я, наконец, потерял сознание…

Очнулся я от неприятной сырости между ног. Противное ощущение не давало мне опять погрузиться во тьму беспамятства. Наконец, я открыл глаза. Оказалось, я, порвав все веревки, отполз к дивану, где и лежал сейчас с обоссаными штанами. Видимо, пока я был без сознания, мой мочевой пузырь непроизвольно опорожнился. Хорошо хоть не сработали другие рефлексы, а то валялся бы сейчас с полными штанами собственных фекалий и ртом, полным не переработанной до конца пищи. Поднявшись на ноги и восстановив панораму зрения, я первым делом направился в ванную. Как следует помывшись и надев свежую одежду, я обследовал свое тело на предмет каких-либо видимых изменений. К счастью, процесс адаптации прошел успешно, никаких отрицательных признаков изменения организма я на первый взгляд не обнаружил. Так что сейчас самое время продолжить мое незаконченное обучение. До начала рабочего дня оставалось каких-то пару часов. Успев за это время прочитать еще пару книг, я наведался на кухню чего-нибудь пожевать, а заодно накормить мою невольную подругу Олю. Как оказалось, я сделал это не зря…

Она сидела, прислонившись спиной к холодильнику, и держала в руках столовый нож, готовясь перерезать себе вены. Правда, если бы даже она смогла это сделать, то я без проблем смог бы остановить кровотечение. Несколько прочитанных книг по анатомии и хирургии хранились в моей памяти. Тем более большинство начинающих самоубийц режут вены неправильно, по горизонтали, а залепить пластырем пару небольших разрезов обычно не составляет труда. Правда, свою роль тут играет паника, но все же шанс всегда есть. Поэтому я стоял и смотрел на нее, ожидая, как же она поступит. Вопреки моим опасениям, она, подняв голову, прожгла меня взглядом, полным боли и непонимания. Вот тут меня и пробило, что-то внутри загорелось и закричало: «Спаси ее! Она – твой свет!». Я не понял этих слов, но тело мое действовало быстрее разума. И, наклонившись, я выхватил из ее рук нож, одновременно крепко обняв ее.

– Руслан, почему? Что случилось? Ты изменился… – шептал мне на ухо сбивающийся от слез голос.

Я не знал, что сказать и лишь глупо молчал. Но огонь внутри меня продолжал пылать, и неожиданно я понял, что я – прошлый любил ее. Любил по-настоящему, как только в книжках бывает, и только наркотики не давали им свободы, держа обоих на своем коротком поводке. И вот я – новый понимаю, что тоже люблю эту девушку, а ее взгляд и прикосновения по-прежнему заставляют сердце биться сильнее, а кровь бежать быстрее.

– Олечка, успокойся! Это же я… Не плачь, не надо! Ты же знаешь, как нужна мне, – наконец смог прошептать я.

В это момент я поклялся себе, что во что бы то ни стало вылечу ее от наркотической зависимости.

Пусть для этого мне придется вылить всю ее кровь и наполнить сосуды свежим огнем жизни, но я сделаю это.

– Руслан, обними меня… Скажи, что это ты, а не тот другой, холодный… – снова и снова шептала Оля.

– Это я, твой Русик, – с короткой заминкой сказал я.

Постепенно ее шепот становился все тише, пока, наконец, она безвольно не повисла на моих руках. Я осторожно перенес ее на диван в другую комнату и, аккуратно укрыв одеялом, вколол последние пару кубиков морфия. Пусть эту будут последние капли отравы в ее теле… Просто нужно было, чтобы она поспала хотя бы до вечера, пока я вернусь с моей новой работы. Возможно, сегодня мне удастся найти способ излечить ее. С этими мыслями я, быстро собравшись, выскользнул за дверь и быстрым шагом направился к институту. Поднявшись на нужный этаж, я снова направился в кабинет к Энергию Петровичу.

– О, молодой человек! Рад вас снова видеть. Надеюсь, вы хорошо подготовились к своему первому рабочему дню? Если вы уже готовы преступить к своим прямым обязанностям, то с удовольствием препровожу вас к вашему рабочему месту, – с этими словами он, поднявшись со стула, направился к выходу из комнаты. Прошествовав по довольно длинному коридору, мы вышли в небольшой зал, где посередине стоял стол, напоминающий по форме букву V. В основании стола между двумя черточками находилось с виду довольно удобное кресло приятного серебристого цвета. На самой же поверхности, кроме огромного жидкокристаллического монитора, клавиатуры и мышки ничего не было. В принципе мне большего и не надо было, ведь я должен производить мониторинг, ориентируясь только на виртуальную информацию. Так что всевозможные ручки, карандаши и прочие архаичные атрибуты 20 века мне, собственно, и не нужны.

– Ну что ж, молодой человек, я думаю, тут вы и без меня разберетесь. Все, что вам нужно, здесь есть: высокоскоростной выделенный Интернет, сенсорный интерфейс, если надоест пальцы вытирать… ну и все остальное вы сами найдете. Ах, да! Чуть не забыл, – обед в 14.00, конец рабочего дня в 17.00, а туалет вон за той дверью. Если что, связь со мной по институтской сети включается вот здесь. А теперь мне пора откланяться. Дела, видите ли, не ждут, – пожав мне руку, он степенным шагом удалился обратно по коридору, из которого мы пришли.

Ну что ж, можно сказать, лучшей работы я и представить себе не мог. Я обошел стол и медленно приземлился на кресло. Да, просто чудесно, словно под меня делали. А теперь, что тут у нас за система. Хм… Довольно необычно. Зализанная дизайнерами рабочая винда, несколько пусковых ярлычков и значок выхода в Интернет на почетном центральном месте. Так, а это что за панелька? Включить/ выключить сенсорный интерфейс. Стоит на положении выключить. Один щелчок и готово. Сразу послышалось легкое гудение, и в столе появился небольшой проем, куда и были мгновенно убраны клава и мышь.

– Эээ! – только и успел я сказать.

– Внимание! Адаптация сенсорной панели к физическому носителю будет проведена в течении десяти секунд. Пожалуйста, расслабьтесь и вытяните руки, – произнес приятный женский голос.

Я удивленно моргнул и поспешил вытянуть свои конечности. В этот же момент из проема, куда исчезли клавиатура и мышь, появился небольшой пучок тоненьких проводков с пластиковыми клемами на концах.

– Пожалуйста, закрепите эластики на кончиках пальцев, – сказал все тот же женский голосок.

Быстренько разобравшись, какой и куда проводок крепить, я выполнил указание системы.

– Сейчас вы почувствуете небольшой дискомфорт. Адаптанты настраиваются на вашу нервную систему.

Я ощутил легкое жжение по всей коже, но через секунду оно прошло.

– Настройка закончена! Сенсорный интерфейс готов к работе! Спасибо!

Ну что ж, сейчас и посмотрим, что же это такое. Для начала прошвырнемся по файлам, хранящимся на этом компьютере. Да, кроме двух папок «Активное» и «Пассивное», в которых пусто, на жестком диске ничего не было. Ну, следуя логике, в папку «Активное» следовало скидывать технические новинки, имеющие ценность для института, а в папку «Пассивное» – все остальное. Так, сейчас посмотрим, что там у нас с Инетом. Хм… Энергий Петрович не обманул, высокоскоростная выделенка. Так, а это что такое… Вот это да! Универсальная система взлома паролей. Да это я куда угодно могу забраться. Тут даже защита от вирт-ищеек стоит, значит, меня никогда не выследит ни одна сторожевая система. Ну что ж, с таким оснащением можно не бояться захлебнуться в информационном море Интернета. Через пару часов я понял, что ошибался. Тысячи мегабайт информации проскакивали перед моими глазами, и я даже не успевал понять, что передо мной, как появлялась новая доза знаний. Скорее всего, виноват неприспособленный к таким объемам информации человеческий мозг. Можно попробовать установить своего рода фильтр на информацию, не несущую знание. Я откинулся на спинку кресла и, расслабив тело, медленно погрузился в сумеречное состояние сознания. Прибывая в таком вот полусне – полуяви, я начал медленно настраивать реакционные системы восприятия. Через несколько минут я установил фильтр на пустоту, ускорил работу глазного нерва и увеличил объем кратковременной памяти на несколько порядков. Можно сказать, я сделал себя гением в человеческом понятии, хотя ускоренное восприятие реальности лично для меня не является таким уж ярким критерием гениальности. Итак, настроив себя на работу, я снова вошел во Всемирную Паутину. Вот теперь работа пошла! Мой мозг автоматически отсеивал пустую информацию, выделяя качественно новые скачки в Hi-Tech. Так что, к концу рабочего дня, у меня набралось несколько довольно интересных технических новшеств, как мне кажется, необходимых институту. Взглянув на часы, я увидел, что работать мне осталось еще минут пятнадцать. Было почти пять часов. Вот теперь можно было уделить время личной жизни, то есть найти лекарство для лечения Оли. Ровно через восемь с половиной минут в мою долговременную память были загружены все знания человечества о наркомании и способах борьбы с нею. Так же, на всякий случай я кинул себе еще несколько гигабайт информации о химии, фармакологии и биохимическом строении человеческого организма. У меня оставалось еще шесть минут и тридцать секунд. Я потратил их на анализ полученной информации и составление списка препаратов для излечения Оли. Протяжный звуковой сигнал и надпись на экране компьютера «Рабочий день окончен. Save inf.? Yes/No» возвестили о конце рабочего дня. Поднявшись с кресла, я направился к выходу из здания, храня в памяти средство излечения от наркомании…

Выходя из аптечного пункта, где мне пришлось довольно долго уговаривать аптекаршу продать мне необходимые препараты, я увидел, что за мной от самого института следует один и тот же мужчина. Похоже, за мной поставили слежку, хотя может это приступ паранойи. Решив все же не рисковать, я, зайдя в ближайший биотуалет и быстренько разорвав упаковку одноразового шприца, наполнил его под завязку быстродействующим транквилизатором. Выходя из кабинки туалета, я, прижимая пакет с лекарствами одной рукой, другую держал со шприцом в кармане. Проходя мимо подозрительного мужчины, я как бы случайно споткнулся и, навалившись на него, вонзил шприц ему в бедро. Вскрик, удивленный взгляд – мой пациент медленно сползает на землю, уже в пути закатывая глаза и расслабляя все мышцы. Аккуратно оттащив его за туалет, я оглянулся удостовериться, не заметил ли кто такого странного лечения. Но вокруг было пустынно, только мирно посапывавшая бабушка – контролер биотуалета сидела за столиком. Но ее, похоже, и атомная война не разбудит. Так что я, не оборачиваясь, направился домой, где меня ждала моя непонятная любовь. Зайдя в квартиру, я первым делом проверил, как чувствует себя Оля. Пульс, дыхание – все было в порядке. Только слегка расширенные зрачки меня насторожили, но я не придал этому большого значения. Поплотнее укутав Олю, я пошел на кухню, где провел ревизию купленных мной препаратов. Итак, мне предстояло практически полностью перестроить обмен веществ Оли, чтобы физическая зависимость от наркотиков «сожгла» сама себя. Для этого нужно было ускорить все обменные процессы организма, но при этом нужен был постоянный контроль, чтобы цепная реакция ускорения обмена веществ не стала уничтожать сам организм. Выбрав необходимые препараты, распределив дозы, я, аккуратно разложив все это на подносе, направился в комнату к Оле. Она лежала так же, как я ее оставил, сонная и апатичная. Аккуратно присев рядом, я поставил поднос на соседний стул.

– Олюш, полежи, пожалуйста, спокойно. Я сделаю тебе несколько уколов, тебе станет немножко жарко, но ты не волнуйся, это быстро пройдет, – тихо сказал я.

– Руслан, это ты? Я так ждала тебя… Поцелуй меня… Мне так плохо… – почти шепотом ответила Оля.

– Да, это я. Не волнуйся, все будет хорошо. Ты просто потерпи чуть-чуть, а потом тебе станет хорошо, – я наклонился и нежно поцеловал ее в уголок губ.

Она расслабленно опустила голову на подушку и закрыла глаза.

– Ну что ж, пора приступать к делу, – сказал я сам себе.

Взяв ее руку, я попытался ввести ей лекарство. Вот черт! Я забыл, она же наркоманка, у нее нормальной вены днем с огнем не сыщешь. Так, куда обычно колет наркоман, когда его вены уходят… Я покопался в воспоминаниях меня – прошлого… и, вуаля! Есть две вариации – в пах или под язык. Но так как сейчас довольно проблематично было открыть рот Ольге, то я решил принять первый вариант. Аккуратно сняв с нее джинсы, я приспустил трусики и быстро нащупал нормальную вену. Ольга чуть слышно застонала. Боже мой, похоже, она решила, что я собираюсь заняться с ней сексом. Какой же подонок я был в прошлом, если она уже привыкла к моим приставаниям, даже когда она в таком состоянии. Тем временем, пока мысли текли своим чередом, руки выполняли свою работу. Поочередно, с промежутком в две минуты, я ввел несколько доз препаратов, стимулирующих активность обмена веществ. Теперь в организме происходит цепная реакция по сжиганию самого себя. Затем я вколол несколько кубиков заменителя героина, чтобы ускоренный обмен веществ очищал органы, зараженные наркотиками. Оставалось только контролировать процесс, чтобы здоровые клетки не пострадали. Примерно через пятнадцать минут я заметил первые признаки действия препаратов: у Оли поднялась температура, появилось общее покраснение кожных покровов. Итак, по моим расчетам, замедлитель реакции следовало вводить через двадцать минут после начала процесса. Я, не отрываясь, следил за ее пульсом и частотой дыхания. Пока все было в норме. Медленно тянулись минуты. Если бы я мог заглянуть внутрь тела Ольги и увидеть, помогает ли мое лечение… Вот уже подходит красный предел, и пора вводить замедлитель реакции. Я взял шприц и почти нежно ввел иглу в голубую бьющуюся жилку. В этот же момент все тело Ольги скрутила сумасшедшая судорога. Шприц вырвало из моих рук. Я попытался уложить Олю обратно на кровать, но она настолько сильно билась, что я мог только не дать ей свалиться с дивана. Наконец, ее метания несколько поутихли, и я смог держать ее одной рукой, другой же я потянулся за упавшим шприцом. Быстро подхватив его с пола, я попытался ввести препарат. Сейчас было не до всякой стерильности, надо было спасать жизнь Оле. Похоже, процесс активности обмена веществ вышел из-под контроля, и организм Ольги сжигал сам себя. Теперь каждая секунда была дорога. Наконец, мне удалось вонзить шприц в вену. Быстро дожав поршень до конца, я впрыснул в кровеносную систему замедлитель активности обмена веществ. Но организм Оли словно и не заметил препарата, судороги начались вновь, причем еще сильнее. Хрупкое тело буквально рвало на части, и все мои усилия успокоить ее телодвижения ни к чему не привели. Первый раз в жизни я не знал, что делать. Препарат давно уже должен был подействовать. Похоже, ускорение реакции обмена веществ зашло уже слишком далеко, и тело Оли сейчас сжигало само себя. Через несколько секунд от перегрузки должно было остановиться сердце. И я ничего не мог с этим поделать. Мы были не в больнице, а в старой, обшарпанной квартире, где даже света нормального не было. Тело Оли выгнулось в последней страшной судороге и замерло в нелепой позе. Я стоял и молчал. Я виноват перед ней… перед собой… перед всем миром. Я не предусмотрел всего….

Медленно накатывалась усталость, я не мог стоять и медленно сполз на пол. Глаза бессмысленно уставились в стену напротив. Так я и сидел, пока не приехала милиция…

– Насколько я понял, вы не собираетесь давать показания, – в очередной раз спросил меня суровый голос представителя закона.

– Нет, не собираюсь, – ответил я.

– Значит, по всем уликам выходит, что вы убили Ольгу Викторовну Наридину. Так?!

Спорить было бессмысленно, и я просто продолжал молчать.

– Ну что ж, мне придется отправить вас в КПЗ до суда.

Меня признали виновным…

Я ехал в поезде в Магадан. Там находилась колония строгого режима, куда меня направили на ближайшие десять лет. Десять лет отдыха от самого себя, я бы сказал. Вместе со мной в «купе за решеткой» ехал молодой парень. По его словам, его взяли всего лишь за какие-то пять грамм героина. Он был очень разговорчив и последние пару часов тараторил буквально без умолку. Я же сидел на своей полке и иногда вяло поддакивал в ответ на болтовню. Наконец, в пятом часу утра он замолк. Похоже, и ему иногда надо было спать. Я смотрел на пролетающие заснеженные поля и думал о том, к чему в итоге привела моя уверенность в своей непогрешимости. Возомнил себя Богом, блин! Верно, Он, тот, который наверху, наказывает любого глупца, возомнившего себя невесть кем. Ну что ж, наверное, такова судьба, и я должен был в итоге расплатиться за свой, свалившийся ниоткуда дар. Только непонятно, от кого такой подарок: от Бога или от Дьявола?! А что, если все это и есть проверка меня на прочность. Смогу ли я носить это бремя, не сгибаясь. Ведь одна ошибка не может перечеркнуть всю жизнь. Значит, у меня еще есть шанс использовать мои способности на благо людей. У меня словно открылось второе дыхание. Серый туман депрессии словно ветром сдуло. Я снова могу жить! Вот только ближайшие десять лет я проживу в колонии. Нет! Я должен изменить этот кусочек моей судьбы. Ведь всего-то нужно только с поезда сбежать, а там можно начать новую жизнь. Новую жизнь с новым Я.

Итак, моей первой задачей было остановить поезд. А так как я находился еще в тюремной камере на колесах, моя задача немного усложнялась. Мгновенно проанализировав в мозгу различные ситуации альтернативного будущего, я решил остановиться на самом безопасном варианте. Подойдя к моему болтливому спутнику, я быстрым ударом по яремной вене заставил его погрузиться в еще более глубокий сон. Аккуратно сняв с него всю одежду, я, сложив ее горкой у решетки, поднес огонек найденной у него же зажигалки к краю вещей и подождал, пока пламя разгорится. Постепенно купе наполнилось дымом, и его небольшие струйки начали просачиваться через дверную щель. Наконец, когда мне уже оставалось всего лишь несколько глотков воздуха, дверь, жалобно скрипнув, открылась. На пороге стоял охранник, кашляя и вытирая слезящиеся от дыма глаза. Я же, не отвлекаясь на такие физические несовершенства своего тела, прыгнул прямо на него. Подмяв его под себя, я быстро нажал ему на глазные яблоки и легонько ударил за ушами. Напряженное тело подо мной тут же обмякло. Не мешкая, я снял с него одежду и, напялив ее на себя, поспешил к переходу между вагонами. Выйдя на переход, я довольно долго выбирал момент для прыжка. Наверное, заработало не вовремя прорезавшееся чувство самосохранения. Но мои прения с самим собой были нарушены громкими приближающимися голосами. Решив, что общение с охраной может повредить моему здоровью, я, сделав шаг назад для разбега, пулей вылетел перпендикулярно движению поезда. Краткий миг полета – и я по уши в хрустяще – режущем сугробе снега. Странно, как после такого прыжка я еще сознание не потерял. Ну что ж, пора и выбираться из снежной постели. Тем более мне предстояло топать до ближайшего населенного пункта еще километров десять. Поднявшись на ноги и более или менее отряхнувшись от снега, я, определив направление по солнцу, бодро зашагал к виднеющемуся неподалеку лесу. Примерно через пару часов я понял, что моя одежда слишком легка для сегодняшней погоды. Похоже, температура была где-то около нуля, и к вечеру должна была еще больше опуститься. Ну что ж, в принципе можно и костер развести, зажигалка-то у меня еще в кармане лежала. Только надо до леса дойти, а то окоченею на полпути. Вот, кстати, и первый пенек. Похоже, раньше лесной массив вплотную подступал к железной дороге. Вот как раз и передохну пару минут, а то лазить по метровому слою снега – не слишком большое удовольствие. Я сидел, расслабленно вытянув ноги и наблюдая, как солнечный круг клонится к краю снежного поля. В спину мне дул холодный ветер, изредка бросая за шиворот горсть снежной крупы. Я поеживался, но продолжал сидеть, чувствуя, как снег тает и медленно стекает ледяными каплями по разгоряченной спине. Нестерпимо хотелось спать, но мне предстояло еще дойти до леса и развести костер. Ведь спать на голом снегу под пронзительным ветром – удовольствие сомнительное. Ладно, вот посижу с закрытыми глазами еще пару минут и пойду. Как хорошо… Даже как-то теплее стало… Во всем теле легкость такая, будто не сижу, а на облаке невесомом парю… Темно и тепло…

Холод… Жуткий холод… Я медленно ухожу в темноту. Тело уже не слушается меня. Только голос откуда-то издали зовет…

– Эй! Очнись! Ты живой еще?! – раздается откуда-то издалека грубый голос. Чьи-то руки тормошат меня, не давая спокойно спать дальше. Наконец, я открываю глаза и вижу перед собой какого-то бородатого мужика. Он ожесточенно трет мои щеки куском какой-то дерюги, явно пытаясь содрать всю кожу. Наверное, все это глюки после ширева, которое мне Кит подсунул. Я лежу и пытаюсь вспомнить, как меня зовут, но что-то не очень получается. Странно, все тело словно превратилось в кисель, и ничего не хочется… вот только ширнуться бы разок… только разок, совсем чуть-чуть…

– Ну, что с этим мерзляком делать будем, а, Игнат?

– Да, наверное, выходим. Он не сильно померзнуть успел. Вот только не помнит ничего, даже как зовут. А так встанет на ноги, будет нормальный мужик. Будет в деревне первым парнем, – усмехнулся себе в бороду Игнат. – Вот только дозу постоянно какую-то просит. Но это, наверное, после того, как под снегом сутки пролежал. Тем более нет у нас никаких «доз» в деревне, одни козы.

– Ну что, пошли тогда его в баньке попарим, чтобы ничего себе не застудил, – предложил другой мужичок, одетый в тулуп огромных размеров.

– И то дело! Сами тоже попаримся! – с явным удовольствием причмокнул Игнат.

– Эй, мерзляк, мы сейчас тебя в баньке пропарим, мигом свою «дозу» позабудешь, – с улыбкой крикнул мужик в тулупе куда-то за дверь.

Весело переглянувшись, мужики поднялись и вышли за дверь. Под их ногами тихо скрипнули старые половицы, и почти неслышно подул холодный ветер. За окном уже наступало утро, и тусклое колесо бледно-желтого зимнего солнца медленно выкатывалось на ярко-синий небосвод…