Текст книги "Поминуха в Кушмарии"

16. Промульгатор

Джинсовую девушку на четвертые сутки в аэропорту встретил Дмитрий. Поцеловал в щечку. До машины молчали. Сев на заднее сиденье, девушка медленно выдавила:

– Хорошего не скажу. Померла бабуля.

Дмитрий резко нажал на тормоз. Форд остановился:

– Не врешь? Может, поленилась проверить? Не боишься? Знаешь, чем для тебя закончится, если ошиблась?

Девушка не смутилась:

– Куда уж надежнее. Сама ее перед похоронами в гробу видела. Лежала со скрещенными руками спокойная, как живая, и конверт твой я лично в руки фотографу отдала. Можешь у него проверить, когда поедешь, и фотографии взять. На свой мобильник отсняла, – и отдала телефон.

Дмитрий долго смотрел на фото в мобильнике, пересадил девушку за руль, вышел из машины, открыл багажник, достал бутылку водки, откупорил, сделал три глотка, откусил яблоко, взмахнул рукой, дав команду трогать. По дороге молча допил бутылку, доел яблоко. По приезде выдавил: «Это моя мама, я спать».

На следующий день Дмитрий с помощником были в аэропорту. Отдал помощнику паспорт и указал:

– Мы должны улететь ближайшим рейсом, – и медленно повторил, – ближайшим!

Непогода уже неделю держала аэропорт закрытым. Сегодня каждый надеялся улететь. У кого есть билет, у кого нет. Чей рейс по расписанию, чей – задерживается или объединяется с другим. Всё излучало нетерпение. Пассажиры, зонтики, чемоданы. Люди нервничали, зонтики кололись, чемоданы цеплялись. Гул в зале затихал, лишь когда радиоинформатор делал объявление.

Краснолицый помощник Дмитрия, поправив кушму[9]9
  Кушма – кушмарийский головной убор из смушек.


[Закрыть], вошёл в здание аэропорта. Огляделся, оценил обстановку и, наступая на ноги, действуя потёртым дипломатом, словно штопором, начал ввинчиваться в скопище людей у кассы. Перед финишем, наткнувшись на шкафообразную фигуру, попытался её обойти. Не сумев расширить кругозор локтями, стал дёргать фигуру за полу дублёнки. После седьмого или восьмого раза голова шкафа, подобно танковой башне, медленно повернулась. С удивлением сверху посмотрела на кушму, которая чернела возле груди:

– Чего тебе?

– Мне туда.

– И мне туда.

– Но мне нужно.

– А мы, по-твоему, для удовольствия стоим?

– Мне очень – очень нужно.

– Так и всем очень-очень.

– У меня особое положение.

– Какой ты настырный. Куда летишь?

– В Виноградск, Кушмария.

– Ну и чем твоя Кушмария лучше других? Делать вино вы разучились. Видишь, не пускают его к нам.

– Это вы его пить не умеете.

– Ну, ты даёшь! Покажи мне хоть одного русского, который пить не умеет. Кто вас научил пить бутылку на троих?

– Правильно вы, потому что одним умом Россию не понять. Стоящие рядом оскорбленные будущие пассажиры загудели и угрожающе посмотрели на кушму.

– У меня проблема.

– А у кого их нет?

– У меня особая проблема.

– Какая такая особая? Скажи честно, небось, соскучился по жёнушке, под бочок хочешь? Так все хотят. Посмотри на мужиков, видишь, какие сердитые.

– У нас президента нет!

Раздался дружный смех. Отсмеявшись, шкаф хлопнул кушму по плечу:

– При чём здесь президент и ты?

– Причём – причём? Два года избрать не можем. Плакаты кругом повесили. Призывают.

– Такие плакаты всегда на выборах вешают.

– У нас серьёзный мужчина с плаката смотрит и говорит: твой голос решит! И пальцем на меня указывает, где бы я ни стоял. Сам в погонах. Аж оторопь берёт.

Стоявший рядом мужчина в роговых очках вмешался:

– У нас два президента, ну и что? Кушма съела рыбы больше:

– Так у вас герб двуглавый, вам два и нужны. А у нас бык с двумя рогами и какой-то непонятный врио и.о., – и уточнила, – о промульгации забыли?

Толпа смолкла и задумалась. Кушма оценив паузу, усилила натиск:

– Как без промульгации жить в законе?

Толпа продолжала размышлять. И кушма обосновывала дальше:

– Видите, как Японию без президента трясло, даже император – микадо не помог.

Роговые очки воспротивились:

– В США вон какой президент, на саксофоне играет, а ураган торнадо с ним не посчитался и сколько домов разнес?

– Потому что о промульгации забыл, а на свадьбу английского принца поехал.

Загадочное слово продолжало гипнотизировать. Вопрос снова оказался сильнее ответа. Шкаф снял шапку, почесал затылок:

– Ну что, мужики, он хоть и муль-мулем, а патриот, войдём в положение? Государственно человек мыслит. Пусть летит, избирает, а то помрёт непро…муль…мульгированным.

Толпа расступилась. Кушма поклонилась, сказала «спасибо». Её проводили аплодисментами. Шкаф повернулся и рассудительно произнес:

– А кто-то утверждает: мол, парламентская республика лучше? Народ спрашивать надо, к кому у него больше уважения.

Бдительный помощник впервые летел в самолете и спросил кассира:

– Какое самое безопасное место в самолете? Мне для моего шефа, а то, если не то, он тогда меня…

– Тогда уже будет поздно. Самое безопасное место – черный ящик, – усмехнулась девушка, – по крайней мере, его всегда ищут и находят.

Стоявший рядом пожилой мужчина поучающе заметил:

– Молодой человек, полезно запомнить: когда потерпел аварию самолет, на борту которого находился Генеральный секретарь ООН Даг Хаммершельд, уцелел лишь солдат, сидевший в туалете.

Промульгатор серьезно сказал:

– Один билет возле черного ящика, второй – возле туалета. Кассирша без чувства юмора дала билеты в бизнес-классе. Через два часа Дмитрий с помощником пили в самолёте кофе. На этом злоключения путешественников не закончились. Прямого рейса в Виноградск не было. Потому летели с двумя пересадками. Первая – прошла незаметно. Едва успели выпить кофе. Вторая оказалась длительной – 11 часов ночью. Решили воспользоваться гостиницей аэропорта. В ее холле промульгатор встретил земляка, который, как и положено, имел с собой традиционные кушмарийские жидкие приветы. Конечно, собственного производства. Один откупорили, попробовали по стаканчику, и пошли к Дмитрию. Тот принимал душ и дегустацию отложил:

– Я потом.

– Как хочешь. Мы город посмотреть на пару часов. Нагуляем аппетит. Вернемся – позвоним. Дождешься – поужинаем вместе, – и земляки ушли.

Дмитрий, пофыркав в душе, облачился в свой светлый костюм. Взял привет земляков, повертел бутылку, вытащил кукурузную пробку и поскользнулся. Падая, держал привет в руке, и перевернутая бутылка струей элегантно украсила пиджак и брюки красными пятнами. Растерянный Дмитрий подошел к зеркалу, снял брюки, зачем-то вспомнил маму и запел народную песню в школьной вариации:

 
Степь да степь кругом – в штанах,
Путь далек лежит – без штанов.
В той степи глухой – в штанах,
Замерзал ямщик – без штанов.
 

Закончив куплет, разделся, бросил пиджак на пол, закурил, начал листать гостиничный справочник, взяв телефонную трубку, набрал три цифры:

– Добрый вечер, это горничная? Я жилец из 215 номера. У меня тут бутылка вина, будь она проклята, и сижу без штанов. Вы не могли бы ко мне зайти?

– Нахал! Ты знаешь, сколько мне лет?

– Не имеет значения!

– Дурак! – Гаркнула горничная и бросила трубку. Дмитрий снова набрал номер.

– Не бросайте трубку! Я действительно без штанов и не могу сам прийти.

– Готовься, алкоголик, приду со шваброй, угощу, – трубка замолчала.

Дмитрий отпил глоток вина. Снова взялся за трубку:

– Дежурная по этажу? Добрый вечер. Я из 215 номера. У меня личная просьба. Войдите в мое положение.

– В чем дело?

– Я сижу без штанов, а горничная не хочет ко мне зайти.

– И правильно делает! Рано штаны сняли. Для начала надо было познакомиться, – дежурная рассмеялась и отключилась.

Дмитрий набрал номер администратора:

– Добрый вечер, это из 215-го. Помогите хоть вы!

– Слушаю вас.

– Я пытался поговорить с горничной, дежурной по этажу, они бросают трубку.

– А что случилось?

– Видите ли, я сижу без штанов. Администратор рассмеялась:

– Мы помогаем всем, которые в штанах и которые без штанов. Но лично я официальное лицо. Видимо, вы нашим дамам не подошли… без штанов. А я, уважаемый гость, замужем, – и аккуратно положила трубку.

Дмитрий сделал пару глотков, набрал номер главного администратора. Трубку поднял мужчина. Дмитрий вздохнул, представился:

– Ваши женщины как сговорились! Не хотят войти в мое положение.

– В какое?

– Я сижу в номере без штанов. Звонил горничной, дежурной по этажу, администратору. Просил зайти, отказались. Одна ссылается на возраст, вторая заявила, что надо сперва знакомиться, потом снимать штаны, третья – что она замужем, но я же не собираюсь жениться!

– А чем я могу помочь?

– Но поймите меня! Все из-за нее, этой проклятой бутыли. И потом, не обязательно мне нужна женщина.

– Вы, конечно, человек, смелый, но извините, увы! Я традиционной ориентации. Как мужчина могу дать телефоны девушек по вызову, берите ручку.

Дмитрий машинально записал номера, сказал спасибо и положил трубку. Потер уши, допил вино и набрал номер директора:

– Ради бога, прошу не вешать трубку 2 минуты! У меня какой-то абсурдный случай! Я случайно облился красным вином. Костюм стал клоунским. Я прошу помочь мне сдать его в срочную химчистку или купить новый. Поскольку у меня замены нет. Я, естественно, сижу без штанов, а ваши дамы – горничная, дежурная по этажу, администратор – понимают мою просьбу упрощенно. Видимо, у них на уме только одно, когда мужчины снимают штаны. А у меня другое желание: до самолета дойти и спокойно улететь.

Директор, окончивший филологический факультет пединститута, хохотнул:

– Вот наглядный пример практической полезности владения изящной словесностью. Владели бы вы ею, уважаемый 215– й, легко бы объяснились. Мы восстановим ваш status quo. Во сколько рейс? Успеем.

Через 10 минут раздался стук в дверь, в номер вошел молодой человек, поздоровался, улыбнулся, положил в сумку костюм, через 2 часа принес его чистым и отутюженным. От чаевых отказался:

– Это наша обязанность. Приезжайте. За штанами дело не станет.

В самолете Дмитрий сидел сердитый. Объявили, что самолет входит в зону турбулентности. Он попросил коньяк, от кофе и напитков отказался. Успокоившийся промульгатор листал журнал для мужчин, искоса поглядывая на шефа.

17. О секретарь, загадочное имя

Видели ли вы хотя бы одного уважаемого директора без личного секретаря? Директор начинается с секретаря. Личный секретарь, за редким исключением, – особа женского пола. Она – сила и слабость первого руководителя. Тот оселок, на котором он проверяется жизнью. Так же в свое время классик проверял теорию революции на оселке под названием «рабочий класс».

Секретарь – это тайна. Её секрет надо уметь разгадать. Для подчиненных директор без секретаря – не директор.

Он просто мешающий всем начальник. На него подчиненные смотрят с пренебрежением или жалостью, относятся фамильярно. Когда в коридоре обсуждаются вечные темы – футбол, цены или политика, никто с ним первым не поздоровается. А стоит появиться за столом у дверей директорского кабинета секретарю, то обстановка резко меняется. Вы сразу чувствуете разницу между собой и Им. В Его кабинет походя не войдешь – вас уже не просят, а вызывают к директору. Сесть в приемной позволяют не каждому и не сразу.

От внешнего мира директор защищен Ею. Она же его сближает с коллективом, поставляя обеим сторонам информацию в допустимых Ею пределах. Перед Нею избыточно вежливы и директор, и коллектив. Вы никогда на работе не пили столько кофе и чая. Теперь же нельзя не угостить уважаемого посетителя, подчеркнув тем самым к нему свое особое внимание. Сексапильный секретарь – ваша гордость и зависть других директоров. Одновременно Она ваш строгий, незаменимый протокол. О секретаре можно писать оду, элегию, басню и рассказывать аппетитные анекдоты.

Но вот она уволилась. Вам поначалу становится немного легче. Диктата (ну кто его любит!) стало меньше. Но наркотическая зависимость от Нее не исчезла. Вы уже не чувствуете изменения атмосферы в коллективе, ослаб контроль, падает дисциплина. Забываете вовремя выпить таблетки и поздравить друзей, начальников, жену с родственниками с их памятными датами. Перестал работать громоотвод ненужных, нежеланных и неприятных телефонных звонков. Даже жена, и та начала чувствовать неудобства и замечать у вас повышенную нервозность.

Потерпев недельку-другую, вы даете кадровику задание – подыскать нового секретаря. В популярной газете, а также на радио и ТВ дается объявление: «Солидной фирме требуется секретарь-референт на контрактной основе».

…Виорика в машине молчала. На вопрос водителя, куда ехать, показала пальцем – вперёд. Пауза, сделанная Василием, не вписывалась в ее планы. Публикация вопросов-анонсов – лишь одна часть задания главного редактора. Нужны в первую очередь комментарии генерального примара.

Мимо машины прошествовала группа людей с розовыми и голубыми флагами и большим транспарантом: «Не мешайте нам любить». Водитель засмеялся: «Цветные пошли». Через несколько минут, погасив сигарету, Виорика вынула мобильник.

– Коллега, привет! Узнал… комплименты потом. Устрой с генеральным мини-интервью … прямо сейчас…вопрос весьма важный для вас…хорошо, учту, буду через двадцать минут. В вестибюле примэрии дежурный полицейский посмотрел удостоверение Виорики, поднял трубку внутренней связи:

«Тут корреспондент из газеты «Капитал», говорит, есть договорённость». Получив ответ, вручил пропуск, указал на турникет и пожелал удачи.

Обычно строгая атмосфера приёмной генерального примара с ее молчаливыми посетителями преобразилась: она напоминала гримёрную комнату провинциального конкурса miss красоты. Два десятка молодых особ прихорашивались, подтягивали колготки, одёргивали блузки; задавая друг другу вопросы, не слушали ответы и нервничали. Регулировала процесс сидевшая за столом дама непреклонного возраста. Красота ее уже померкла, хотя украшения явно подорожали. Период пудры для нее закончился, началось время штукатурки, потому она с завистью смотрела на молодое окружение. После того как из кабинета выходила девушка, дама заглядывала в лежащий на столе список и называла фамилию. Услышав «ой!», она кивала секьюрити. Тот приоткрывал дверь перед очередной подошедшей кандидатке. Выходившей никто вопросов не задавал. Если она выглядела грустной или растерянной, оставшиеся улыбались и крестились.

Виорика подошла к статс-даме и показала удостоверение.

Та кивнула головой:

– Меня предупредили, подождите. Видите, что творится?

– А в чём дело?

– Конкурс на секретаря.

– А где Сильвия?

– Вышла замуж и уехала.

– Руководитель пресс-службы сказал, что он, – Виорика показала на дверь кабинета, – дал добро.

Статс-дама нажала кнопку селектора:

– Господин генеральный примар, в приёмной корреспондент газеты «Капитал». Поняла… Вы сейчас зайдёте.

Вскоре вышла полноватая брюнетка – и секьюрити по знаку регулировщицы пригласил Виорику. Конкурсантки возмутились: – «Почему вне очереди? Это называется муниципальный порядок? Где справедливость?»

Дама встала:

– Успокойтесь. Это не конкурентка, она из газеты. Будет писать о вашем конкурсе.

Кабинет примара пугал и гипнотизировал посетителей. Его огромность подавляла, как высота потолков в католическом храме. По мере приближения к сидевшему за столом примару посетитель становился всё меньше и меньше. Подойдя к столу, уже понимал, насколько его просьбы и жалобы мелочны по сравнению с величиной и значимостью хозяина кабинета. С удивлением пожимал протянутую примаром руку, робко присев на край предложенного стула, покорно выслушивал ответ на свою больную петицию, сокрушаясь, зачем её писал. Гипноз проходил через неделю – в день получения письменного ответа. Последняя фраза разоружала окончательно: «В связи с тем, что на приёме у генерального примара вы не высказали возражений на данный устный ответ, поданная ранее вами письменная претензия считается исчерпанной». При появлении повторной жалобы дублировался предшествующий ответ.

Виорика в этом кабинете была ранее. Когда она вошла, генеральный примар встал, поздоровался и предложил поучаствовать в смотринах:

– Выскажитесь. Мнение независимой прессы для нас крайне важно. Затем побеседуем.

Виорика подумала: «Это может пригодиться, если буду писать очерк о мэрии».

– С удовольствием, если не очень долго, чтобы не сорвать срочное задание редакции.

Примар нажал кнопку: «Приглашайте!»

Вошла эрзац-блондинка с эрзац-веснушками. Градоначальник жестом предложил сесть.

Претендентка не стала дожидаться. И сама с ходу начала беседу:

– Возьмите, не пожалеете!

– Уже интересно?

– Я вижу, у вас на тумбочке фантастика.

– Люблю в разумных пределах.

– Вы, наверное, слышали о семи чудесах света?

– Просветите, – улыбнулся примар и взглянул на Виорику.

«Эрзац» встала:

– Я закончила институт культуры, о чем указала в анкете. Древнегреческие историки первыми определили и запатентовали семь чудес света. До нас дошло одно – пирамида Хеопса. Из остальных три разрушены землетрясениями, два сгорели, одно утонуло, после чего все остальные чудеса по мере поступления стали именовать восьмыми чудесами света. Сколько их уже на всем свете – не подсчитывали, но количество непрерывно растет. Однако каждое следующее великое достижение называют именно восьмым чудом света. И лишь одесситы, колоритный язык которых известный фельетонист назвал восьмым чудом света еще до массовой эмиграции в Израиль и далее везде, зарегистрировали любимый танец под названием «Семь сорок». Скромно и со вкусом. Мол, авторское право уважаем и на место в семерке не претендуем, но восьмое чудо оставьте себе. У нас «Семь сорок». Так вот, моя мама – она педагог – говорит, что я – восьмое чудо света.

– В чем это проявляется?

– Я еще и массажистка.

– Но нам нужно…

– Во время массажа, для полного расслабления, позволяю держать себя за ножку и ее поглаживать.

– Любите говорить по телефону?

– Лишь когда шеф не вызывает.

– Дисциплина не мешает?

– Бухгалтерия жаловаться не будет. Я никогда не опаздываю получать зарплату.

– Я вижу, с чувством юмора у вас все в порядке.

– Мне и без него смешно, и потом, юмор ниже пояса не признаю.

– А какой предпочитаете?

– Ну хотя бы выше колен.

– С какой скоростью печатаете?

– Смотря в какое время…

– Имеет значение.

– С утра медленнее, перед обедом и к концу дня – быстрее. У меня просьба. Во вторник и четверг перерыв можно удлинить?

– За что такая привилегия?

– У меня в 12.3 °CПА с бассейном и массажем. Вы что, не хотите иметь изящного секретаря?

– Курите?

– Спасибо. Сейчас не хочу.

– Чего так?

– Курю лишь после рюмки коньяка.

– И часто?

– Только после секса, по нечетным дням.

– А почему четные игнорируете?

– Они у меня для души.

– Я вижу по CV, вы часто меняли места работы. Каковы причины?

– Надоело хоронить. Сами посудите: похоронила двух директоров, одного генерального директора, одного председателя, одного первого заместителя министра. Говорят, виноваты мои ноги. Причем здесь ноги? Я же их раздвигаю, когда просят.

Генеральный примар и Виорика переглянулись, сдерживая улыбки.

– Вы с нашими требованиями знакомы?

– Я объявления не читала. Меня прислал ваш друг Костик, из министерства. Извините, не помню какого. Костик мне долго объяснял, что вам нужен личный секретарь и какие-то требования. Я не поняла. Объясните, кроме того, чтобы спать с вами, что я должна еще делать?

– Еще раз спросите Константина Серафимовича. Всего доброго. Вам сообщат решение.

– Не задерживайте, у меня уже есть два предложения, но у вас круто, весь город в кармане.

Примар и Виорика рассмеялись.

Вошла дама начального бальзаковского возраста. В традиционном английском офисном костюме:

– Good morning.

– Доброе утро, присаживайтесь.

– Джентльмены, когда входит дама, встают.

– Мы с вами знакомы?

– Джентльмены встают независимо от степени знакомства.

– Значит, вам не повезло.

– Везение не входит в понятие этики. Я человек классических правил, и вам придется их соблюдать, если хотите со мной работать. Вы можете подойти к окну?

– Для чего?

– Хочу разглядеть ваш костюм.

– Зачем?

– Вы не хотите выглядеть элегантным?

– Почему же.

Примар улыбнулся, встал, подошел к окну и возвратился:

– Ну и как?

– Нормально. Но галстук у вас не тот.

– Почему? Итальянский, сам покупал в Риме.

– Оно и видно, что сами покупали. Такие галстуки носят сельские парни, впервые попавшие в город. Вы крупный руководитель – и вам требуется минимум пять галстуков.

– Так уж и пять?

– Один галстук должен быть лучше, чем у подчиненных. Второй – примерно одинаковый с равными вам, когда с ними общаетесь. Третий – хуже, чем у вышестоящего руководителя, когда к нему идете. Четвертый – чуть скучный для официальных приемов без фуршета. Пятый – чуть поярче для приемов и презентаций с фуршетом.

– И так было у предыдущего вашего начальника?

– Да.

– И вы от него ушли?

– Любой благовоспитанный секретарь поступил бы так же.

– Извините, почему?

– Вначале он слушался, но вот стал приходить на работу без галстука, раз, два, а это всё равно, извините, что появиться, извините, с расстегнутой ширинкой.

Примар почесал затылок:

– Спасибо. Мы вам позвоним.

– Господин генеральный примар, прежде чем я приму решение, можно вопрос?

– Прошу.

– Вы в дружелюбии точны?

– Что вы имеете в виду?

– У вас установлен четкий порядок, как кого поздравлять?

– Вроде, да, конечно, но из-за текучки бывают проколы.

– Больше не будет. Мне на стол список с днями рождениями и памятными датами родственников, начальства, официальных лиц, друзей, сослуживцев, всех нужных людей. Сначала четко установим, по какому поводу поздравления. С государственным или профессиональным праздником, днем св. Валентина, Пасхой, Днем города, Днем языка (кокетливо показывает кончик языка), – и на каком языке. Особо – день свадьбы. Дабы, как говорится, никто не забыт, ничто не забыто. Уточним форму поздравления: кому телефонный звонок, кому открытка, факс или e-mail, визит с цветами или с сувениром, разумеется, с учетом вкусов.

– Целая система. Я вижу, вы дока в данном вопросе.

– Обязана по должности. Лично у меня день рождения 11 ноября, год можно не помнить, мои святые в феврале и июне, моя мама родилась 8 апреля, любимые цветы – орхидеи, на подарки меньше ста евро не затрачивайтесь.

– Мне нравится ваш подход. Я это учту.

– У меня последний вопрос: какой парфюм вам нравится?

– Это вам зачем?

– Он должен исходить от меня. Настоящий мужчина обязан пахнуть женщиной. До свидания. Благодарю за беседу.

– Всего доброго.

Виорика поняла, что эта процедура продлиться долго.

– Господин примар, в приемной много кандидаток. Сделайте, пожалуйста, пятиминутный перерыв для меня. Я поняла ваш серьезный подход к подбору кадров. У меня лишь один вопрос. Я должна получить ответ для вечернего выпуска о доме по ул. Фруктовая, 17. Общественность взбудоражена.

Примар посерьезнел:

– Мне уже доложили, напишите: «В связи с изменившимися обстоятельствами, генеральный примар принял решение вынести данный вопрос на ближайшее заседание муниципального совета. Мнения общественности будут учтены».

– Ясно. Спасибо. Желаю выбрать достойного вас секретаря.

– Постараюсь не разочаровывать прессу.