Текст книги "Рывок в будущее. Россия в новых технологическом и мирохозяйственном укладах"

Стерилизация как одна из фаз циклического процесса обеспечивает эмитентам денег возможность беспрерывного осуществления своей деятельности – получения доходов, как в условиях роста мировой экономики, так и в условиях организуемых ими же кризисов, в результате чего возникает дефицит денег и капиталов.

На сегодня такой трехтактный механизм в полной мере относится лишь к доллару США, который де-факто выполняет функции универсальной мировой резервной валюты. Процесс эмиссии валют второго уровня, официально также признанных МВФ резервными и в ограниченных объемах используемых в качестве средств международных расчетов, имеет ограничения, обусловленные доминирующим положением долларов[36]36
  Отырба А., Кобяков А. Как побеждать в финансовых войнах. Альманах «Однако». Июнь-июль 2014 г. № 174.


[Закрыть]. В частности, все ведущие банки зоны евро, иены, фунта и швейцарского франка включены в долларовую систему и вынуждены использовать доллар в качестве универсального эквивалента, проводить международные транзакции посредством долларовых корреспондентских счетов в американских банках.

Валюты финансово неразвитых стран, формально считающиеся национальными, а в реальности являющиеся деривативами валют более высокого уровня, составляют обширное семейство валют третьего уровня, к коим относится и российский рубль. Их создание и обращение привязано к формированию резервов в валютах первого и второго уровней, в связи с чем совершенно иными оказываются их природа, функциональные свойства и политэкономическая сущность. Они являются инструментом, обеспечивающим финансово развитым странам возможность проведения по отношению к эмитирующим их странам, политику финансового колониализма (неоколониализма). Суть этой политики заключается в механизме неэквивалентного внешнеэкономического обмена посредством продажи реальных материальных ценностей за фиатные валюты первого и второго уровней с целью формирования резервного фонда для эмиссии валюты третьего уровня. Иллюстрацией этого механизма, повсеместно навязываемого МВФ, является модель т. н. «валютного правления» (currency board), которая предусматривает жесткую привязку эмиссии национальной валюты третьего уровня к единице прироста резервного фонда в валюте первого, или, иногда, второго уровня. Таким образом, чтобы создать новую единицу национальной валюты, нужно получить либо выручку от экспорта товаров и услуг, либо привлечь кредиты или инвестиции в валюте первого или второго уровня в курсовом эквиваленте. Иными словами, чтобы увеличить кредит в национальной валюте, нужно сначала что-либо продать обладателю резервной валюты. Так эволюция национальной экономики подчиняется интересам метрополии-эмитенту резервной валюты. Периодически последний производит операции по присвоению национальных активов зависимой страны.

С целью систематического получения эмиссионного дохода, эмиссионные центры финансово развитых стран периодически стерилизуют значительные объемы денежной массы. Но данный процесс лишь одна из фаз циклического процесса создания денег.

Когда в условиях обесценения национальных денег обрушиваются цены на товары и активы, эмитенты мировых денег, имеющие возможность создавать их для себя бесконтрольно в любых нужных им объемах, скупают их буквально за гроши. В процессе каждого подобного так называемого «кризиса», они «заглатывают» очередной «кусок» мировых активов. Причем, каждый последующий «кусок», значительно превосходит предыдущий.

Российским экспертным сообществом данный процесс воспринимается как стихийный, оценивается как биржевой крах и финансово-экономический кризис. В реальности же, это – процесс, помогающий решить задачу освобождения рынка от денежной массы, с которой уже сняты «сливки» эмиссионного дохода; а также присвоения очередного куска мирового экономического «пирога». И так цикл за циклом, причем совершенствуются методы и технологии[37]37
  Отырба А. А. Указ. соч., 2016 г…


[Закрыть]. Следует заметить, что суверенные страны-эмитенты валют третьего уровня пытаются выйти из охарактеризованного выше финансового механизма колониальной эксплуатации путем проведения самостоятельной денежной политики, эмитируя деньги вне привязки к валютным резервам. Объем последних ограничивается стандартными требованиями финансирования полугодового импорта с целью удовлетворения спроса на иностранную валюту по текущим операциям. При этом, чем больше соотношение денежной базы национальной валюты и объемы валютных резервов, тем больше возможностей для кредитования внутреннего производства и инвестиций. Однако, для проведения такой суверенной политики необходим валютный контроль с целью предотвращения оттока капитала и блокирования спекулятивных атак.

Вместе с тем, в последние годы издержки стерилизации избыточных фиатных денег становятся чрезмерно высокими, чреватыми коллапсом мировой финансовой системы. По сути, он уже вошел в фазу обострения, характеризуемую потерей устойчивости и переходом в турбулентный режим функционирования. Сложился ритм этого турбулентного режима: каждые 7 лет происходит «разрыв» очередного финансового «пузыря» (Рис. 14). В этих кризисах исчезают сбережения миллионов вкладчиков, поверивших в устойчивость финансовой системы. Тем временем ФРС США «заливает» деньгами избранные банки, присваивающие сеньораж от эмиссии долларов и имущество обанкротившихся участников рынка. При этом кризис разворачивается в ядре мировой финансовой системы, обесценивая долларовые активы и подрывая устойчивость валюты первого уровня.

Рис. 14. «Цикличность» провалов (динамика Индекса S&P 500, %)

(Источники: Ершов М. по данным Bloomberg)

Не лучше обстоят дела в европейской и японской финансовых системах. В зоне евро образовались финансовые «пузыри» долговых обязательств нескольких стран. «Лопнуть» разрешили лишь кипрскому. Остальные пытаются «сдуть» путем урезания бюджетных расходов неплатежеспособных стран. При этом ЕЦБ наращивает кредитование избранных коммерческих банков, страхуя их от дефолта. Сокращаются доходы и свертываются социальные пособия миллионам граждан, в то время как банкиры получают нарастающий сеньораж от эмиссии евро в их пользу. В Японии большинство коммерческих банков работают с отрицательной маржой и поддерживаются на плаву за счет рефинансирования со стороны ЦБ.

Во всех странах-эмитентах мировых свободноконвертируемых резервных валют за счет ликвидации сбережений вкладчиков обанкротившихся банков и снижения социальных пособий с одной стороны, и направления сеньоража на поддержку избранных частных банков, с другой стороны, происходит спонтанное перераспределение национального богатства в пользу лиц, приближенных к денежным властям. Сами эти власти находятся за пределами общественного контроля: они не избираются населением и не подотчетны парламентам.

Механизмы подчинения эмиссии фиатных денег общегосударственным интересам стран-эмитентов резервных валют перестали работать. При этом резко упала эффективность эмиссии фиатных денег. Как указывалось выше, лишь каждый пятый эмитируемый ФРС доллар достигает реального сектора экономики. Остальные «втягиваются» финансовыми «пузырями», обеспечивая перераспределение общественного богатства в пользу близких ФРС банкиров. Следует добавить, что и сам мировой финансовый кризис возник в связи с чрезмерной эмиссией фиатных денег частными банками. После отмены ограничений на привлечение вкладов американскими инвестиционными банками, последние резко нарастили эмиссию долларов, доведя свой «кредитный рычаг» почти до трехзначных величин. В этом проявилась особенность двухуровневой банковской системы, не поддающейся полному контролю со стороны ЦБ.

Иными словами, общественная эффективность фиатной денежной системы в последние годы резко упала. Исключением среди стран-эмитентов мировых резервных валют является Китай. Возможно, это связано с неконвертируемостью юаня по капитальным операциям, что защищает китайскую финансовую систему от спекулятивных атак извне и позволяет поддерживать ее устойчивость при сверхвысокой монетизации китайской экономики. Дополнительным стабилизирующим фактором является принадлежность китайских коммерческих банков государству, что исключает спонтанную денежную эмиссию в частных интересах.

И это исключение подтверждает правило: социально-экономическая эффективность создания фиатных денег пропорциональна способности государства контролировать их обращение и использовать сеньораж в целях социально-экономического развития. И если в отношении фиатных денег для этого применяется широкий арсенал методов административного контроля и косвенного регулирования, эффективность которого оставляет желать лучшего, то цифровые деньги не требуют подобных нагрузок. Их эмиссия изначально контролируется известным алгоритмом, а все трансакции фиксируются, обеспечивая автоматический контроль над обращением.

Отличия цифровых денег

Цифровая валюта отличается от обычной электронной версии валюты системой учета осуществления транзакций посредством децентрализованных реестров блокчейн, распределенных между пользователями. Она позволяет достоверно контролировать потоки перемещаемых средств, исключает возможность их вывода за контур проверки или надзора, включая хищения, нецелевое использование и обмен на иностранную валюту. Эти качества делают привлекательным использование национальных цифровых валют для государственных нужд. Ряд государств ЕАЭС уже объявили об их применении для госзакупок, целевых кредитов и инвестиций[38]38
  На полях Совета глав правительств государств ЕАЭС 2 февраля 2018 г. состоялся форум высокого уровня «Цифровая повестка дня в эпоху глобализации». Целью форума было заявлено продвижение региона ЕАЭС в глобальной цифровизации, укрепление партнерства в этой сфере среди стран-участниц. Одними из основных тем обсуждения стали самостоятельная цифровизация стран и цифровизация в рамках международных организаций и партнерств, региональные преимущества ЕАЭС в этом вопросе, цифровизация промышленности, технологическое предпринимательство, цифровая трансформация сельского хозяйства.


[Закрыть].

Использование цифровых технологий в денежном обращении позволяет обходиться без традиционных систем обмена банковской информацией, обеспечивая при этом более высокий контроль над целевым расходованием средств и их сохранность. Данный механизм не нуждается в банковских гарантиях, не подвержен банковским рискам, в том числе обусловленным санкциями со стороны третьих стран («замораживание» счетов, блокирование переводов, отключение от системы обмена межбанковской информацией SWIFT и т. п.). Его использование позволяет существенно удешевить осуществление трансакций и снизить процентные ставки, организовать целевое кредитование необходимых для развития экономики инвестиционных проектов. Движение эмитированных посредством этой технологии денег автоматически контролируется вплоть до конечных «звеньев» использования кредитных ресурсов – выплаты заработной платы, получения дивидендов, погашения займа.

Применение цифровых технологий для целевой кредитной эмиссии в национальной валюте принципиально отличается от эмиссии частных криптовалют типа «биткойн». Эмитентом в данном случае выступает уполномоченная денежными властями организация, контролирующая обращение цифровой версии национальной валюты и ее обмен на обычную. Объем эмиссии устанавливается монетарными органами, соответствующая сумма резервируется на счете уполномоченного эмитента в Центральном Банке, который в эквивалентном размере осуществляет выпуск цифровой валюты для целевого кредитования инвестиций и расширения производства в установленных государством видах деятельности. Посредством этого механизма можно снизить ссудный процент до приемлемого для заемщиков реального сектора уровня, нарастить производство и инвестиции до имеющегося научно-производственного потенциала. Причем исчезает необходимость в валютном контроле. Операции могут проводиться как в национальных валютах, так и в специально создаваемых инструментах. На национальные цифровые деньги можно будет приобретать любые другие цифровые валюты, обменивать их на обычные фиатные валюты и обходить санкции.

Любопытно отметить, что сторонники цифровых валют, сравнивая их с обычными деньгами, часто справедливо называют последние фиатными, косвенно подчеркивая отсутствие их материального обеспечения. Цифровые деньги, также как и фиатные, не обеспечены каким-либо материальным эквивалентом, но имеют ряд охарактеризованных выше принципиальных преимуществ. Они позволяют им выполнять все функции фиатных денег и, при этом, ограждают от свойственных последним недостатков, включая их незащищенность от хищений и исчезновений вместе с банкротствами банков.

Если исходить из целеполагания социально-экономического развития, то главной целью денежной политики должно быть создание условий для максимизации инвестиционной и инновационной активности. Именно так рекомендует поступать Нобелевский лауреат Тобин[39]39
  Tobin J. Liquidity preference as behaviour towards risk. The Cowles Foundation for Research in Economics at Yale University. The Review of Economic Studies. February 1958. No. 67.


[Закрыть]. Все успешно развивающиеся страны следуют этой рекомендации, используя современный международный опыт многоканальной денежной эмиссии. В США, ЕС, Японии она ведется преимущественно под государственные долговые обязательства, направляясь на финансирование дефицита бюджета, государственных программ и институтов развития. В Китае, Индии и других успешно развивающихся странах кредитная эмиссия осуществляется под обязательства инвесторов, являясь основным источником финансирования капиталовложений в целях обеспечения экономического роста. Использование цифровых технологий позволяет резко повысить эффективность управления эмиссией и обращением денег, сделав их надежным инструментом для увеличения инвестиций и производства. Они как нельзя лучше подходят для интегрального мирохозяйственного уклада, давая возможность эффективно использовать государственную монополию на эмиссию денег для кредитования инвестиций в развитие перспективных производств и других государственных приоритетов, обеспечить прозрачность денежного обращения, кардинально повысить качество управления бюджетными расходами и контролем за денежным обращением. Неудивительно, что страны, формирующие новый мирохозяйственный уклад, планируют переход к национальным цифровым валютам. К примеру, в КНР в 2017 г. создана исследовательская группа, специализирующаяся на технологиях blockchain и big data. Китайские власти рассчитывают разработать и утвердить алгоритм, позволяющий китайскому Центробанку стать первым регулятором в мире, который будет выпускать собственную криптовалюту для покупки любых товаров. Аналогичные процессы идут и в других динамично развивающихся экономиках Азиатско-Тихоокеанского региона, входящих по нашей классификации в «ядро» нового – Интегрального – мирохозяйственного уклада.

Раздел II
Технологическая и управленческая революции

В настоящее время осуществляется переход к Интегральному мирохозяйственному укладу. Его расширенное воспроизводство обеспечивается мощными институциональными системами коммунистического Китая и демократической Индии, которые надежно защищают свои национальные экономики от поглощения вчерашними колонизаторами. В отличие от институциональной системы США, ориентированной на обслуживание интересов финансовой олигархии, паразитирующей на эмиссии доллара как мировой валюты, институциональные системы Китая, Индии, Японии, Кореи, Вьетнама, Малайзии, Сингапура, Ирана и других стран формирующегося на наших глазах нового центра развития ориентированы на обеспечение общественных интересов в социально-экономическом развитии. Они нацелены на гармонизацию взглядов и взаимодействия различных социальных групп, выстраивание партнерских отношений между бизнесом и государством ради достижения общественно значимых целей. Экспансия денежного капитала ограничивается национальными и международными нормами, защищающими общественные интересы и подчиняющими им регулирование процессов его воспроизводства. Созданные в период имперского мирохозяйственного уклада институты международного права приобретают фундаментальное значение.

Современное развитие производительных сил требует новых производственных отношений и институтов организации глобальной экономики, которые позволили бы обеспечить устойчивое развитие и отражение планетарных угроз, включая экологические и космические. В условиях либеральной глобализации, выстроенной под интересы транснациональных, в основном англо-американских корпораций, эти вызовы существованию человечества остаются без ответа. Более того, сверхконцентрация капитала и глобального влияния в руках нескольких сотен семей в отсутствие механизмов демократического контроля создает угрозу становления глобальной диктатуры в интересах обеспечения господства мировой олигархии за счет угнетения всего человечества. Тем самым возрастают риски злоупотреблений глобальной властью, чреватые уничтожением целых народов и катастрофами планетарного масштаба. Объективно возникающая необходимость обуздания мировой олигархии и упорядочивания движения мирового капитала достигается в контурах управления Интегрального мирохозяйственного уклада. С подъемом Китая, Индии и Вьетнама вслед за Японией и Кореей все более явственно просматриваются контуры перехода к новому мирохозяйственному укладу с совершенно иной, соответствующей интересам устойчивого и гармоничного развития человечества системой институтов. Этот переход совершается посредством управленческой революции, технологическую основу которой составляют цифровые технологии, позволяющие кардинально повысить качество управления сложными социально-экономическими системами.

Глава 4. Цифровая революция в системах управления

Чрезвычайно модная в настоящее время тема всеобщей цифровизации появилась, конечно, не сегодня и даже не вчера. Операциями с числами человек начал заниматься, как только научился говорить и изображать первые символы. То есть, человек разумный, видовым отличием которого от животных является способность говорить и мыслить[40]40
  Поршнев Б. О начале человеческой истории (Проблемы палеопсихологии). М.: Мысль, 1974.


[Закрыть], цифрами оперировал изначально. Столетиями цифры, как и слова, использовались для создания, передачи и накопления информации. Постепенно формировался особый цифровой язык математики, ставший языком точных наук и их прикладных приложений в технике.

Моментом начала информационно-цифровой революции следует считать появление электронно-вычислительных машин, без участия человека совершающих операции с числами, получая, преобразовывая и передавая данные. Хотя человек задает им программу и ставит задачи, ЭВМ самостоятельно оперируют с цифрами, генерируя, накапливая и передавая новую информацию. В том числе такую, которую ни человек, ни человечество в целом самостоятельно без ЭВМ получить бы не смогли. В этом их принципиальное отличие от машин с автоматическим управлением, создававшихся и применявшихся человеком с незапамятных времен, начиная со слив-40 Поршнев Б. О начале человеческой истории (Проблемы палеопсихологии). М.: Мысль, 1974.

ного бачка в туалете и заканчивая современными станками с числовым программным управлением.

С появлением систем искусственного интеллекта все большие классы задач ЭВМ ставят и решают самостоятельно, без участия человека. Как ребенок, овладевший грамотой, в дальнейшем умеет самостоятельно читать и писать, так и современные ЭВМ могут считывать, генерировать и передавать цифровую информацию и человеку, и себе подобным. Для общения с первым они умеют преобразовывать цифру в звуки, слова и символы, сообщая и принимая информацию от человека. Общение с себе подобными идет между ЭВМ на цифровом языке без участия человека, изначально запрограммировавшего компьютерную систему на выполнение тех или иных функций или решение определенных задач. В интернете вещей или «умном доме» ЭВМ самостоятельно выполняют все большие классы задач, ранее решавшиеся человеком. Причем делают это более быстро, четко и качественно.

Первые ламповые ЭВМ, появившиеся в середине прошлого века, занимали огромные площади, потребляли много энергии, требовали большого количества людей для их обслуживания. Тогда никто не догадывался, что сфера их применения вскоре станет бесконечной, а число применений – необозримым. Самые смелые научно-технические прогнозы ограничивали применение ЭВМ сотнями штук в сферах, требовавших проведения больших трудоемких вычислений – банковским и военным делом, научными исследованиями, государственным управлением. Сегодня вычислительная мощность, требовавшая немного более полувека назад 5-этажного здания, десятка сотрудников и электротрансформатора, помещается в кармане у ребенка и доступна в форме мобильного телефона каждой семье. Повсеместное применение компьютерных систем в производственной, бытовой, социальной и управленческой сферах породило модную сегодня тему цифровой революции.

Информационно-цифровая революция в контексте структурных изменений экономики

К настоящему времени цифровая революция охватила практически все виды деятельности и вовлекла в свою орбиту большую часть человечества. С момента появления первых ЭВМ она прошла три больших этапа. За это время в мировом технико-экономическом развитии сменилось два технологических уклада.

Появление и распространение ламповых ЭВМ происходило на завершающей фазе третьего технологического уклада, «ядро» которого составляла электротехническая промышленность. В тот период в экономике передовых стран наблюдалось бурное развитие четвертого технологического уклада, чье «ядро» образовали автомобилестроение, промышленность органического синтеза, новые конструкционные материалы. Одним из его элементов стало производство полупроводников, заменивших лампы в изготовлении ЭВМ. Это позволило существенно снизить издержки их производства и эксплуатации, и, соответственно, резко расширить сферу применения таких машин. Но настоящим прорывом оказалось изобретение интегральной схемы и микропроцессора, положивших начало микроэлектронике в 60-70-е годы прошлого столетия.

Микроэлектроника становится ключевым фактором пятого технологического уклада, вступившего в фазу роста с начала 80-х годов. Миниатюризация ЭВМ и стремительное удешевление стоимости производства и эксплуатации единицы вычислительной мощности обеспечивают быстрое повсеместное распространение вычислительной техники. В обрабатывающей промышленности на основе станков с ЧПУ происходит автоматизация производства. Автоматизируются системы управления как технологическими, так и административными процессами. Появление персональных компьютеров открывает дорогу для широкого распространения ЭВМ во всех сферах управления, в научных исследованиях, в потребительской сфере. Интернет и оптоволоконные кабели связывают миллиарды компьютеров в глобальные информационно-коммуникационные сети.

Составляющий «ядро» пятого технологического уклада комплекс информационно-коммуникационных технологий рос с темпом около 25 % в год вплоть до начала нынешнего столетия. Его бурное распространение обеспечивало быстрый научно-технический прогресс в микроэлектронике, в которой действие закона Мура[41]41
  Закон Гордона Мура (основополагающий закон в информационно-коммуникационной среде, выведенный в 1965 г.) гласит, что число транзисторов на кристалле микропроцессора будет увеличиваться в 2 раза каждые 2 года. Рост производительности микросхем удваивается с периодичностью 18–24 месяца. На основании данного анализа и было высказано предположение, которое впоследствии блестяще подтвердилось – развитие вычислительной техники и ее мощностей происходит экспоненциально.


[Закрыть] (Рис. 15) позволяет стремительно снижать стоимость единицы вычислительной мощности и операции (Рис. 16).

Рис. 15. Динамика роста количества транзисторов на единице поверхности БИС

(Источник Рис. 15–16: Нанотехнологии как ключевой фактор нового технологического уклада в экономике / Под ред. С. Ю. Глазьева, В. В. Харитонова. М.: Тровант, 2009)

Рис. 16. Динамика снижения стоимости микросхем с ростом количества компонентов в микросхеме

Компьютеры революционизируют производственную сферу, в которой происходит повсеместная автоматизация рутинных операций и замещение ручного труда промышленными роботами. В управлении сложными машинами и транспортными средствами широко применяются бортовые компьютеры. Бурно развивается мобильная связь, создавая новые быстро растущие сектора в потребительской сфере и обеспечивая существенное повышение качества жизни.

В начале нынешнего столетия рост пятого технологического уклада замедляется, а с 2008 года мир охватывает финансовый кризис, после которого начинается переход к новому, шестому технологическому укладу, сопровождающийся структурной перестройкой экономики. В настоящее время переходный процесс завершается – новый технологический уклад вступает в фазу роста. Как уже говорилось выше, составляющий его «ядро» комплекс информационно-коммуникационных, нано-, биоинженерных и аддитивных технологий расширяется с темпом около 30 % в год, а его отдельные элементы увеличиваются с темпом от 20 до 70 % в год.

Между пятым и шестым технологическими укладами существует преемственность. Их ключевым фактором являются информационные технологии, основанные на использовании знаний об элементарных структурах материи, алгоритмах обработки и передачи информации, полученных фундаментальной наукой. Граница между ними лежит в глубине проникновения технологии в структуры материи и масштабах обработки информации. Пятый технологический уклад опирается на применение достижений микроэлектроники в управлении физическими процессами на микронном уровне. Шестой технологический уклад базируется на использовании нанотехнологий, оперирующих на уровне одной миллиардной метра и способных менять строение вещества на молекулярном и атомном уровне, придавая ему принципиально новые свойства, а также проникать в клеточную структуру живых организмов, видоизменяя их. Наряду с качественно более высокой мощностью вычислительной техники, нанотехнологии позволяют создавать новые структуры живой и неживой материи, выращивая их с помощью алгоритмов самовоспроизводства.

Социальные и политические составляющие цифровой революции

По-видимому, властвующие элиты начали смутно осознавать, что с обучением масс цифровым технологиям, они могут оказаться без подданных. Действительно, распространение нового технологического уклада кардинальным образом меняет всю систему управления глобальными социально-экономическими процессами.

С одной стороны, появляются новые возможности тотального контроля над поведением граждан в глобальном масштабе. В этом направлении активно работают американские спецслужбы, шпионя за миллионами людей по всей планете посредством прослушивания телефонных разговоров, мониторинга социальных сетей, встроенных в компьютерную технику американского производства прокладок.

С другой стороны, становится возможным появление частных трансграничных систем управления экономическими, социальными и политическими процессами, затрагивающих национальные интересы государств и их объединений. Основу для таких систем обеспечивают глобальные социально-информационные и торгово-информационные сети и криптовалюты, интернет вещей и прочие обезличенные информационные средства совершения трансакций, выводящие международную торговлю и финансы за пределы национальных юрисдикций. Граждане могут отказаться от государственных систем защиты своих интересов, полагаясь на сетевые структуры и используя блокчейн-технологии и «умные» контракты.

Система государственно-правового регулирования явно отстает от вызовов новых технологических возможностей. Не только в вопросах обеспечения кибербезопасности, электронной торговли и регулирования Интернета, но и в использовании биоинженерных технологий, беспилотных транспортных средств, 3D принтеров и т. п. Общественное сознание будоражат фильмы о вышедших из-под контроля роботах, киборгах, человеко-компьютерных монстрах и т. д. Рекламодатели соблазняют «умными» домами, говорящими утюгами и холодильниками. Продвинутые архитекторы предлагают правительствам строить «умные» города…

В то же время информатизация систем управления остается наиболее коррупциогенной сферой, поглощающей растущую часть бюджетов органов управления без сколько-нибудь заметной отдачи. Вспомним, правительства многих стран профинансировали решение псевдопроблемы 2000-го года. Так же и граждан они навязывают ненужные им компьютерные системы в домах, автомобилях, персональных компьютерах и телефонах, а корпорации и ведомства используются системными интеграторами как «дойные коровы», которым навязываются ненужные обновления информационных технологий и вычислительной техники.

Попробуем разобраться в этом хитросплетении реальных и надуманных вызовов распространения цифровых технологий. Рассмотрим в контексте связанных с ними изменений сферы государственной, общественной и личной безопасности, а также безопасности человечества в целом.

Социальные проблемы в связи с цифровой революцией

Серьезной угрозой общественной безопасности считается рост безработицы в связи с роботизацией рабочих мест, автоматизацией управленческих процессов, растущим применением 3D принтеров. Хотя эта проблема не нова и со времен первой промышленной революции ничего более болезненного для общества, чем движение луддитов, уничтожавших машины в Англии свыше двух столетий назад не было, сегодня она вызывает особое беспокойство. Действительно, в первое время массовой роботизации можно ожидать ощутимый рост безработицы среди рабочих и служащих определенных профессий и специальностей. Но, как показывает почти трехсотлетний опыт современного промышленного развития, эта угроза частично нейтрализуется другими факторами.

Во-первых, наряду с застойной безработицей в одних отраслях, всегда есть нехватка рабочей силы в других. Дисбаланс на рынке труда резко обостряется в период смены технологических укладов. В это время экономика погружается в депрессию в связи с прекращением расширения экономики в сложившихся направлениях, сокращением производства и инвестиций в отраслях, обеспечивавших в течение двух поколений трудоспособного населения основной рост занятости. Далее возникают «шок» и резкое падение доходов у многих ранее процветавших групп трудоспособного населения, значительная часть которых уже никогда не сможет восстановить свое положение. В то же время рост нового технологического уклада обеспечивает спрос на рабочую силу других специальностей и высвобождаемые из устаревшего технологического уклада работники, желающие переквалифицироваться, устраиваются по новой специальности. Государство может существенно смягчить «рассасывание» диспропорций на рынке труда путем субсидирования программ переквалификации сотрудников, своевременной перестройки системы образования под спрос на новые профессии.

Во-вторых, роботизация, как и цифровая революция в целом уже давно идет, уничтожив сотни миллионов мест в различных отраслях промышленности. С 80-х годов прошлого века с ростом нового на тот момент информационно-коммуникационного технологического уклада автоматизация производства охватила множество отраслей обрабатывающей промышленности. Гибкие производственные линии сделали ненужными труд миллионов сборщиков, расфасовщиков, станочников. Жесткая автоматизация конвейерных производств высвободила еще миллионы людей, занятых монотонным трудом по выполнению простых рутинно повторяющихся операций. Прогресс в вычислительной технике ликвидировал миллионы рабочих мест машинисток, перфораторщиц, нормировщиков, проектировщиков, бухгалтеров и по другим специальностям, связанным с рутинными расчетами по установленным алгоритмам. Десятки миллионов замещаемых автоматикой людей оказались в трудном положении, но социального бедствия, подобного Великой депрессии, когда происходила предыдущая смена технологических укладов, не произошло. Молодежь с энтузиазмом освоила новые профессии программистов, операторов, наладчиков. Пожилые люди досрочно ушли на пенсию. Многие нашли себя в сфере услуг, быстрое расширение которой стало наиболее заметной стороной роста нового технологического уклада, породив разговоры о переходе к постиндустриальному этапу экономического развития. На самом деле промышленность по-прежнему является основой современной экономики, только на рынке труда ее доля резко снизилась до в среднем 25 % в передовых странах.