Текст книги "Рывок в будущее. Россия в новых технологическом и мирохозяйственном укладах"

(Источник: данные CEIBS и Национального бюро статистики Китая, 2016 г.)

Возвышение Китая влечет реформирование мирового экономического порядка и международных отношений. Возрождение планирования социально-экономического развития и государственного регулирования основных параметров воспроизводства капитала, активная промышленная политика, контроль за трансграничными потоками капитала и валютные ограничения – все это может превратиться из запрещенного Вашингтонскими финансовыми организациями «меню» в общепринятые инструменты международных экономических отношений. В противовес Вашингтонскому ряд ученых заговорили о Пекинском консенсусе, являющимся куда более привлекательным для развивающихся стран, в которых проживает большинство человечества. Он опирается на принципы недискриминации, взаимного уважения суверенитета и национальных интересов сотрудничающих государств, ориентируя их не на обслуживание международного капитала, а на подъем народного благосостояния. При этом может возникнуть новый режим защиты прав на интеллектуальную собственность и передачи технологий, вероятно принятие новых норм международной торговли в сфере энергетики и ресурсов, новых правил международной миграции, могут быть заключены новые соглашения об ограничении вредных выбросов и т. д. Китайский подход к международной политике (отказ от вмешательства во внутренние дела, от военной интервенции, от торговых эмбарго) дает развивающимся странам реальную альтернативу выстраивания равноправных и взаимовыгодных отношений с другими государствами[56]56
  Ramo J. The Beijing Consensus. London: The Foreign Policy Centre, 2004.


[Закрыть]. Китай принципиально отвергает применение силы, а также использование санкций во внешней политике. Даже в своих отношениях с Тайванем Китай всегда делает упор на расширении экономического и культурного сотрудничества, в то время как тайваньские власти сопротивляются этому[57]57
  Беседа В. Попова с П. Дуткевичем. 22 идеи о том, как устроить мир (беседы с выдающимися учеными). М.: Издательство Московского университета, 2014. С. 470–471.


[Закрыть].

Апологеты американской гегемонии стараются не замечать ключевых элементов китайского подхода к реформам. Вместо того чтобы взять опыт Китая на вооружение, они придумывают «объективные объяснения» быстрого роста китайской экономики то иностранными инвестициями, то имитацией западных технологий, то перетоком дешевых трудовых ресурсов из отсталого сельского хозяйства в городскую промышленность. Реформы КНР иногда сравнивают с НЭПом, для которого тоже было характерно сочетание социалистических и капиталистических элементов, а также высокие темпы роста.

Все эти «объективные объяснения» высоких темпов роста китайской экономики ее изначальной отсталостью отчасти справедливы. Отчасти, потому что игнорируют главное – творческий подход китайского руководства к выстраиванию новой системы производственных отношений, становящейся по мере выхода китайской экономики на первое место в мире все более самодостаточной и привлекательной. На наших глазах формируется новая, более эффективная по сравнению с предыдущими, социально-экономическая система, центр мирового развития перемещается в Юго-Восточную Азию, что и позволяет ряду исследователей говорить о начале нового – Азиатского – векового цикла накопления капитала[58]58
  Arrighi G. The long twentieth century: money, power and the origins of our times. London: Verso, 1994.


[Закрыть],[59]59
  Айвазов А. Периодическая система мирового капиталистического развития / Альманах «Развитие и экономика». – Март 2012. – № 2.


[Закрыть].

Наряду с Китаем в формирование ядра нового мирохозяйственного уклада вовлечены Япония, Сингапур и Южная Корея. Несмотря на существенные отличия от КНР по политическому устройству и механизмам регулирования экономики, между ними формируется множество устойчивых кооперационных связей, быстро растет взаимная торговля и инвестиции.

К формирующемуся «ядру» нового мирохозяйственного уклада подтягиваются как близлежащие страны – Россия, Индия, Вьетнам, Малайзия, Индонезия, так и Бразилия, Венесуэла, Куба и другие государства Латинской Америки. Усиливается притяжение к нему стран африканского континента. В совокупности экономическая мощь этих государств уже сопоставима со странами «ядра» Американского цикла накопления. Есть у них и общий элемент, который может сыграть роль своего рода канала для перемещения капитала из одного цикла накопления в другой – Япония, обладающая мощной финансовой системой.

Вне зависимости от доминирующей формы собственности – государственной, как в Китае или во Вьетнаме, или частной, как в Японии или Корее, – для нового мирохозяйственного уклада Азиатского векового цикла накопления характерно сочетание институтов государственного планирования и рыночной самоорганизации, государственного контроля над основными параметрами воспроизводства экономики и свободного предпринимательства, идеологии общего блага и частной инициативы. При этом формы политического устройства могут принципиально отличаться – от самой большой в мире индийской демократии до крупнейшей в мире коммунистической партии Китая. Неизменным остается приоритет общенародных интересов над частными, выражающийся в жестких механизмах личной ответственности граждан за добросовестное поведение, четкое исполнение своих обязанностей, соблюдение законов, служение общенациональным целям. Причем формы общественного контроля могут тоже принципиально отличаться – от харакири руководителей обанкротившихся банков в Японии до исключительной меры наказания проворовавшихся чиновников в Китае. Система управления социально-экономическим развитием строится на механизмах личной ответственности за повышение благополучия общества.

Примат общественных интересов над частными выражается в характерной для нового мирохозяйственного уклада институциональной структуре регулирования экономики. Прежде всего – в государственном контроле над ключевыми параметрами воспроизводства капитала посредством механизмов планирования, кредитования, субсидирования, ценообразования и регулирования базовых условий предпринимательской деятельности. Государство при этом не столько приказывает, сколько выполняет роль модератора, формируя механизмы социального партнерства и взаимодействия между основными социальными группами. Чиновники не пытаются руководить предпринимателями, а организуют совместную работу делового, научного, инженерного сообществ для формирования общих целей развития и выработки методов их достижения. В свою очередь, предприниматели вписывают мотив максимизации прибыли и обогащения в этические нормы, защищающие интересы общества. Расширяется использование институтов предпринимательской деятельности, ориентированных не на максимизацию прибыли, а на социально значимый результат – создание и развитие некоммерческих организаций, институтов развития, исламского и православного банкинга. При управлении денежными потоками принимаются во внимание этические нормы и вводятся ограничения против финансирования преступной и аморальной деятельности. На это настраиваются и механизмы государственного регулирования экономики.

Государство обеспечивает предоставление долгосрочного и дешевого кредита, а бизнесмены гарантируют его целевое использование в конкретных инвестиционных проектах для развития производства. Государство предоставляет доступ к инфраструктуре и услугам естественных монополий по низким ценам, а предприятия отвечают за производство конкурентоспособной продукции. В целях повышения её качества государство организует и финансирует проведение необходимых НИОКР, образование и подготовку кадров, а предприниматели реализуют инновации и осуществляют инвестиции в новые технологии. Частно-государственное партнерство подчинено общественным интересам развития экономики, повышения народного благосостояния, улучшения качества жизни. Соответственно, меняется и идеология международного сотрудничества – модель либеральной глобализации в интересах частного капитала ведущих стран мира сменяется парадигмой устойчивого развития в интересах всего человечества.

Китайское руководство скромно продолжает называть свою страну развивающейся. Это так, если судить по темпам роста, но по своему экономическому потенциалу Китай уже встал на уровень ведущих стран мира. По структуре же производственных отношений КНР становится образцом для многих развивающихся стран, стремящихся повторить китайское экономическое чудо и сближающихся с «ядром» нового мирохозяйственного уклада. Сложившиеся в Китае производственные и общественно-политические отношения следует рассматривать не как переходные, а как характерные для самой передовой в этом столетии социально-экономической системы – интегрального мирохозяйственного уклада.

Еще в 1964 году проживающий в США замечательный русский мыслитель П. Сорокин предвидел этот исторический переход и дал определение ключевого отличия новой эпохи от предыдущей: «Доминирующим типом возникающего общества и культуры не будет, вероятно, ни капиталистический, ни коммунистический, а тип sui generis, который мы обозначили как интегральный тип. Этот тип будет промежуточным между коммунистическим и капиталистическим порядками и образами жизни. Он должен вобрать в себя большинство позитивных ценностей и быть свободным от серьезных дефектов каждого типа. Больше того, возникающий интегральный строй в своем развитии не будет, вероятно, простой эклектичной смесью специфических особенностей обоих типов, но объединенной системой интегральных культурных ценностей, социальных институтов и интегрального типа личности, существенно отличных от капиталистических и коммунистических образцов»[60]60
  Сорокин П. Главные тенденции нашего времени. М.: Наука, 1997. С. 350.


[Закрыть].

Советский социализм рухнул потому, что сложившаяся в нем институциональная система не была достаточно гибкой, чтобы обеспечить своевременное перераспределение ресурсов из устаревших производственно-технических систем в новые, более эффективные. Она восприняла цифровую революцию в сугубо технологическом плане для автоматизации рутинных производственных процессов, создав такие шедевры массового производства, как автоматические роторные линии. Но институты планирования по-прежнему работали «от достигнутого уровня», обслуживая бесконечное воспроизводство одних и тех же технологий. В результате народное хозяйство стало технологически многоукладным, в котором устаревшие производства поглощали все больше ресурсов, критически не хватавших для освоения новых технологий[61]61
  Глазьев С. Теория долгосрочного технико-экономического развития. М.: ВлаДар, 1993.


[Закрыть]. Иерархическая жесткая система управления отвергала новые возможности планирования, возникшие с цифровой революцией, продолжая работать по сложившейся еще в годы первых пятилеток процедуре перманентного наращивания объемов производства. Печально знаменитый вал, в конце концов, накрыл систему централизованного планирования – предельная эффективность капиталовложений в базовых отраслях промышленности устремилась к нулю.

Китайские коммунисты сумели сделать правильные выводы из краха жестко централизованной системы управления социалистической экономикой, переведя ее на рыночные механизмы самоорганизации. Причем сохранилось централизованное управление в финансовой сфере, в инфраструктурных и базовых отраслях, создававших общие условия для роста предпринимательского сектора. Это придало экономике динамизм, а высвободившиеся из рутинных процедур планирования управленческие ресурсы были сосредоточены на стратегическом управлении и гармонизации разнообразных социально-экономических интересов обеспечивающих воспроизводство экономики социальных групп. В отличие от советской, китайская система управления экономикой научилась ее технологически и институционально перестраивать, вовремя сворачивать устаревающие производства, отсекая от ресурсов неэффективные предприятия и помогая передовикам осваивать новейшие технологии.

Созданный в КНР новый, названный нами интегральным, мирохозяйственный уклад продемонстрировал намного большую эффективность по сравнению как с советским социализмом, так и с западным капитализмом. Об этом свидетельствует и достигнутые Китаем результаты в применении цифровых технологий. Он не только вышел на первое место в мире по производству вычислительной техники, но и создал свои социальные сети, огородив внутреннее информационное пространство от подрывных действий извне. В Китае же была создана первая криптовалюта «биткойн», развернулось широкое применение блокчейн и других цифровых технологий в хозяйственном обороте. Несмотря на кажущийся избыток рабочей силы, КНР вышла на первое место в мире по количеству устанавливаемых и производимых роботов.

Похоже, Китай не пугают рассмотренные выше угрозы цифровой экономики, включая заполнение свободного времени высвобождаемых из производственной сферы людей и поддержание их потребительского спроса. Внедряемая в настоящее время в КНР концепция рейтингования граждан лучше всякого партийного контроля будет стимулировать их созидательную творческую активность. Люди, положительно проявляющие себя на производстве, в деловых отношениях, в исполнении коммерческих и социальных обязательств, добросовестно ведущие дела и соблюдающие этические нормы будут автоматически высоко оцениваться и пользоваться поддержкой системы государственного регулирования и продвигаться по карьерной лестнице. Недобросовестные, безнравственные, необязательные и, тем более, коррумпированные и имеющие преступные наклонности лица, наоборот, будут отлучаться от всех форм государственной поддержки и продвижения. Аналогичная система создается и для юридических лиц.

Возможно, прозападные либералы назовут китайскую систему автоматической оценки и регулирования поведения физических и юридических лиц электронным концлагерем. Но цифровая революция уже фактически сделала таковым общество в странах Запада, где ведется системный контроль за гражданами посредством компьютерного анализа телефонных разговоров, мониторинга социальных сетей, накопления личных файлов в бесконечных базах данных американских спецслужб. На этой основе происходит манипулирование сознанием граждан, которым компьютеры составляют адресную рекламу и ориентиры для политического выбора.

По всей видимости, цифровая революция будет усиливать конкурентные преимущества социалистической рыночной экономики в КНР, а также Индии, Южной Корее, Японии, странах Индокитая и других государствах, вставших на путь перехода к новому, интегральному мирохозяйственному укладу. В США и в их союзниках по НАТО попытки использовать цифровые технологии для подкрепления своей военно-политической гегемонии будут вызывать лишь раздражение других стран и подогревать антиамериканские настроения. Несомненно, лидерство США в информационных технологиях будет обеспечивать им достаточно высокую конкурентоспособность соответствующих отраслей экономики. Однако неэффективная институциональная система, обслуживающая накопление капитала в частных интересах, в том числе, путем нарастающей денежной эмиссии, не позволит США удержать глобальное лидерство. Либо они вынуждены будут с этим смириться, либо их ждет горькое поражение в провоцируемой Вашингтоном мировой гибридной войне[62]62
  Глазьев С. Последняя мировая война. США начинают и проигрывают. М.: Книжный мир, 2016.


[Закрыть].

В рамках интегрального мирохозяйственного уклада, приходящего на смену имперскому, будет восстановлен государственный суверенитет при соблюдении договорных норм международного права. Каждая страна выстроит свой вариант цифрового общества, с учетом собственных традиций и этических норм. Согласно гипотезе Поршнева, разработавшего типологию человеческого общества, в перспективе должна увеличиваться доля неоантропов – людей с самостоятельным творческой мотивацией, руководствующихся в своем поведении научными знаниями, логическим мышлением рациональными соображениями, не подверженных психологическим манипуляциям[63]63
  Поршнев Б. О начале человеческой истории (Проблемы палеопсихологии). М.: Мысль, 1974.


[Закрыть]. Цифровая революция создает условия для быстрого увеличения доли неоантропов за счет сокращения доли так называемого «диффузного типа» – людей с манипулируемым сознанием, ориентирующихся на устанавливаемые стереотипы социального поведения и легко поддающихся внушению. В этом смысле человечество ждет качественный эволюционный «скачок» за счет кратного увеличения творческой активности людей. Но в каком направлении они смогут самореализоваться – созидательном или разрушительном – зависит от этических норм и государственных политик ведущих стран мира. Не исключен вариант и самоистребления человека путем создания регулируемой искусственным интеллектом «цивилизации роботов» как нового оружия в ведущейся США гибридной войны за удержание глобальной гегемонии.

Следующий раздел посвящен подробному рассмотрению этих вопросов.

Раздел III
Борьба за лидерство в экономике будущего

Глава 6. Американская стратегия сохранения глобального доминирования и угроза новой мировой войны

Анализ смены вековых циклов накопления и соответствующих им мирохозяйственных укладов со своими странами-лидерами в течение трех столетий глобального экономического развития наглядно иллюстрирует объективные причины периодически возникающих мировых войн за доминирование в формировании системы мирохозяйственных связей. В настоящее время, как это было и в предыдущие периоды смены вековых циклов, теряющий влияние лидер прибегает к принудительным способам поддержания своих привилегированных позиций. Сталкиваясь с перенакоплением капитала в финансовых пирамидах и устаревших производствах, а также с утратой рынков сбыта своей продукции и падением доли доллара в международных транзакциях, США пытаются удержать лидерство за счет развязывания мировой войны с целью ослабления как конкурентов, так и партнеров. Установление контроля над Россией в сочетании с доминированием в Европе, Средней Азии и на Ближнем Востоке дает США стратегическое преимущество над поднимающимся Китаем в контроле над ключевыми источниками углеводородов и другими критически значимыми природными ресурсами. Контроль над Европой, Россией, Японией и Кореей обеспечивает также превосходство в создании новых знаний и разработке передовых технологий.

В основе глобального доминирования США лежит сочетание технологического, экономического, финансового, военного, информационного и политического лидерства. Технологическое превосходство позволяет американским корпорациям присваивать интеллектуальную ренту, финансируя за счет нее научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки (НИОКР) в целях опережения конкурентов по максимально широкому фронту НТП. Удерживая монополию на использование передовых технологий, американские компании обеспечивают себе преимущество на мировых рынках как по эффективности производства, так и по предложению новых товаров.

Экономическое превосходство создает основу для господствующего положения американской валюты, которое защищается военно-политическими методами. В свою очередь, за счет присвоения глобального сеньоража от эмиссии мировой валюты, США финансируют дефицит своего госбюджета, являющегося следствием «раздутых» военных расходов.

Последние сегодня на порядок больше российских и сопоставимы с совокупным объемом десяти идущих вслед за США стран вместе взятых (Табл. 5).

Либеральная идеология, доминирующая в правящих кругах США и их союзников по НАТО, не оставляет для государства иных поводов для расширения вмешательства в экономику, кроме нужд обороны. Вот почему, сталкиваясь с необходимостью использования государственного спроса для стимулирования роста нового технологического уклада, ведущие деловые круги прибегают к эскалации военно-политической напряженности как основному способу увеличения государственных закупок передовой техники.

Таблица 5.

Удельный вес ведущих стран в мировых военных показателях

Источник: С. Рогов. Место России в многополярном мире / Доклад. – М.: Институт США и Канады РАН, 2012.

Располагая преимуществом в перечисленных сферах, США обеспечивают себе превосходство также в информационной сфере, монополизируя распространение и производство информационных продуктов и контролируя глобальные информационные сети и каналы коммуникаций[64]64
  Филимонов Г. Культурно-информационные механизмы внешней политики США. Истоки и новая реальность. М.: Российский университет дружбы народов, 2012.


[Закрыть]. Доминируя на рынке культурно-информационных услуг, США формируют нужную им систему ценностей и образов, чтобы манипулировать общественным сознанием народов всей планеты. Осуществляя контроль над глобальными каналами коммуникаций, они могут собирать информацию о миллионах людей, определяющих политику своих стран, и влиять на принимаемые ими решения. Контроль над глобальными информационными сетями позволяет им видеть все, что имеет для них значение в каждом уголке мира.

На основе технологического, экономического, финансового, военного и информационного доминирования США обеспечивают себе глобальную политическую гегемонию. Она опирается на персональный контроль за лояльностью политических лидеров других стран американским ценностям, соответствие им правящих партий, манипулирование общественным мнением посредством СМИ, подкуп и выращивание влиятельных людей при помощи огромного количества «прокладочных» неправительственных организаций, вербовку и шантаж ключевых фигур в органах власти, а также применение насилия в отношении инакомыслящих людей, социальных групп и целых стран.

Глобальная конкуренция ведется в условиях современного имперского мирохозяйственного уклада (и соответствующего ему пятого технологического уклада) не столько между государствами, сколько между транснациональными воспроизводственными системами, каждая из которых объединяет, с одной стороны, национальные системы образования населения, накопления капитала, организации науки соответствующих стран и, с другой стороны, производственно-предпринимательские и финансовые структуры, работающие в масштабах мирового рынка. Несколько таких систем, тесно связанных друг с другом, определяют глобальное экономическое развитие. После распада мировой социалистической системы в рамках глобальной либерализации накопление американского капитала достигло качественно нового уровня, результатом чего стало формирование современного мирового порядка, в котором определяющую роль играют рефинансируемые ФРС США международный капитал и транснациональные корпорации, составляющие «ядро» современного мирохозяйственного уклада. Не включенные в него страны образуют «периферию», лишенную внутренней целостности и возможностей самостоятельного развития. Отношения между «ядром» и «периферией» мировой экономической системы характеризуются неэквивалентным экономическим обменом. В этой ситуации находящиеся на «периферии» страны вынуждены платить интеллектуальную ренту, содержащуюся в импортируемых товарах и услугах, за счет природной ренты и затрат труда, отраженных в экспортируемых ими сырьевых и низкотехнологических товарах.

Доминируя над «периферией», «ядро» вытягивает из нее наиболее качественные ресурсы – лучшие умы, научно-технические достижения, права собственности на самые ценные элементы национального богатства. Имея технологические преимущества, страны «ядра» заставляют «периферию» принимать удобные им стандарты, закрепляя свое монопольное положение в сфере технологического обмена. Концентрируя финансовый потенциал, «ядро» навязывает «периферии» условия движения капитала и использования своих валют, в том числе для формирования валютных резервов, устанавливая таким образом контроль над финансовыми системами доминируемых стран и присваивая эмиссионный доход в масштабах мировой экономической системы. Лишенные основных внутренних источников развития, государства «периферии» теряют возможность проведения суверенной экономической политики и управления собственным ростом, превращаясь в экономическое пространство для освоения международным капиталом, связанным со странами «ядра» мирохозяйственного уклада.

США и их союзники по «Большой Семерке» к настоящему времени исчерпали возможности вытягивания ресурсов из постсоциалистических стран, в которых сложились свои корпоративные структуры, приватизировавшие остатки их производственного потенциала. Исчерпала себя и финансовая война, проводимая Вашингтоном с незащищенными национальными финансовыми системами с целью «подсаживания» их на доллар посредством навязывания монетаристской макроэкономической политики при помощи зависимых от него МВФ, рейтинговых агентств, агентов влияния и т. д.

В то же время сохранившие экономический суверенитет страны (КНР, Индия) не открывают свои финансовые системы, демонстрируя уверенный рост в условиях кризиса. Посредством создания двусторонних валютных свопов Китай быстро формирует собственную систему международных расчетов. В период смены технологических укладов догоняющие страны получают возможность «срезать круг» – сэкономить на фундаментальных и поисковых исследованиях путем имитации достижений передовых стран. Иными словами, поскольку последние обременены значительными капиталовложениями в производствах доминирующего технологического уклада, которые придают значительную инерцию производственно-технологической структуре, у догоняющих стран в периоды смены технологических укладов возникает возможность «сыграть на опережение», сконцентрировав инвестиции в перспективных направлениях роста нового технологического уклада. Именно таким образом сегодня Китай, Индия и Бразилия пытаются совершить технологический рывок.

По мере становления нового технологического уклада пространство для маневров ФРС США неумолимо сжимается – американской экономике приходится принимать на себя основной удар обесценения капитала, осевшего в избыточных производствах прежнего технологического уклада, финансовых пирамидах и обязательствах терпящих бедствие стран.

Современный период Американского цикла накопления капитала характеризуется рядом исследователей как этап «финансовой экспансии»[65]65
  Айвазов А. Указ. соч. 2012.


[Закрыть]. В 1980 году финансовые отделы давали 15 % общей прибыли американских промышленных корпораций, а в настоящее время они приносят уже более половины всей прибыли ТНК[66]66
  Садовничий В., Яковец Ю., Акаев А. Указ. соч. 2014.


[Закрыть]. Это свидетельствует об исчерпании возможностей развития производительных сил в рамках существующего мирохозяйственного уклада. Он сдерживает рост нового технологического уклада – необходимые для этого ресурсы связываются в финансовых пирамидах и обесцениваются в ходе их неизбежного «обрушения».

Доля США на мировом рынке постоянно снижается, что подрывает экономическую основу их глобального доминирования. Последнее сегодня держится преимущественно на монопольном положении доллара в глобальной валютно-финансовой системе. На его долю приходится около 2/3 мирового денежного оборота[67]67
  Рогов С. Место России в многополярном мире / Доклад. М.: Институт США и Канады РАН, 2012.


[Закрыть]. «Размывание» экономического фундамента глобального лидерства США пытаются компенсировать усилением военно-политического давления на конкурентов. При помощи глобальной сети военных баз, информационного мониторинга, электронной разведки, структур НАТО и т. д. американцы стараются удерживать контроль над всем миром, пресекая попытки отдельных стран вырваться из долларовой зависимости. Однако делать это им становится всё сложнее – осуществлению необходимых для сохранения лидерства структурных изменений мешает инерция связанных в устаревших основных фондах инвестиций, а также гигантские финансовые пирамиды частных и государственных обязательств. Для сбрасывания такого быстро нарастающего бремени и удержания монопольного положения в мировой валютно-финансовой системе США объективно заинтересованы в списании своих обязательств, лучшим способом для которого всегда являлась мировая война. Невозможность ее проведения обычным способом из-за рисков применения оружия массового поражения они пытаются компенсировать развязыванием серии региональных войн, складывающихся в совокупности в единую глобальную хаотическую войну США со всем миром.

Создавая «управляемый хаос» путем организации вооруженных столкновений в зоне естественных интересов ведущих стран мира, США сначала провоцируют эти страны на втягивание в конфронтацию, а затем проводят кампании по сколачиванию против них коалиций государств с целью закрепления своего лидерства и легитимизации результатов конфликта. При этом США получают недобросовестные конкурентные преимущества, отсекая неконтролируемые ими страны от перспективных рынков, создают себе возможность облегчить бремя государственного долга за счет «замораживания» долларовых активов проигравших и обосновать многократное увеличение собственных государственных расходов на разработку и продвижение новых технологий, необходимых для роста американской экономики.

По логике вековых циклов накопления США не могут выиграть провоцируемую ими войну. На смену им должен прийти новый мировой лидер, который присвоит себе все трофеи. И лидер этот уже объявился в лице КНР. Однако теория циклов не является догмой и лишь помогает упорядочить понимание исторического процесса. В отличие от циклов вращения двигателя, циклы технико-социальнополитико-экономического развития сильно отличаются друг от друга и само их выделение достаточно условно. Смена эпох – это не строго периодический процесс, их длительность может существенно варьироваться. Тем не менее, полученные в теориях «длинных волн» и вековых циклов накопления знания позволяют достаточно точно выявить угрозы и вызовы ближайшего двадцатилетия.

Эпоха гегемонии США в мире заканчивается. Система институтов, задававшая ход американскому циклу накопления, не обеспечивает более поступательного развития производительных сил. Начинается новый, Азиатский цикл накопления капитала, становление которого сопровождается формированием институтов нового мирохозяйственного уклада и перемещением институционального, производственного, финансового и технологического центра развития мировой экономики из США в Китай и другие страны его «ядра».

Мировой рынок уже не обеспечивает расширенного воспроизводства институтов американского цикла накопления. На его периферии возник новый центр быстро расширяющегося воспроизводства, превзошедший США в сфере производства товаров. Штаты попытались было усилить свои конкурентные преимущества путем организации Транстихоокеанского партнерства и Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерств, «ядром» которых они должны были стать[68]68
  На регионы, в которых расположены страны-участники переговоров о создании трансконтинентальных суперблоков, приходится подавляющая часть мирового импорта (примерно 85 %). Северная Америка абсорбирует около 18 % мирового экспорта, Европа – почти 36 %, Азия – 32 %. Российский экспорт в значительной своей части также ориентирован на данные регионы. ЕС поглощает 53 % отечественных поставок за рубеж, страны АТЭС – более 17 %.


[Закрыть]. Однако попытка отгораживания «ядра» имперского мирохозяйственного уклада от половины мира свидетельствует о его переходе к фазе упадка. Оно напоминает безуспешные потуги Великобритании отделиться от американских конкурентов протекционистскими мерами по защите внутреннего рынка своей империи столетие назад. Равно как тогда это стало сигналом для властвующей элиты США о необходимости «слома» колониального мирохозяйственного уклада, так и сегодня подобные инициативы США воспринимаются в странах «ядра» формирующегося нового мирохозяйственного уклада как основание для разрушения старого. Если США стремятся улучшить собственное конкурентное положение за их счет, то у них исчезают стимулы для дальнейшего поддержания финансовой пирамиды американских обязательств, составляющей фундамент американского цикла накопления капитала. Решение Китая о прекращении наращивания своих долларовых резервов обозначило предел бесконфликтного разрешения противоречия между расширенным воспроизводством американских долговых обязательств и глобальными инвестиционными возможностями. Вслед за КНР на этот путь вступает и Россия. Данный процесс неизбежно приобретет в скором времени лавинообразный характер, что повлечет разрушение финансовой системы США и всего основанного на ней нынешнего мирохозяйственного уклада.