Текст книги "На север! Часть 2. Небесный тихоход. Оптимистический постапокалипсис. История вторая"

Глава 5

В посадочном ангаре нас встречали толпы фанатов. Наряженные в северных героев, размалёванные и вооружённые надувными топорами и мечами, они рукоплесканием приветствовали Аркадия Петровича и Антуана Пустопорожнего, сошедших с трапа.

Вперёд вышел крупный мужчина лет сорока в синем пиджаке поверх серой футболки и с букетом красных цветов. Он выделялся среди разноцветной публики, точно сорока среди попугаев.

– Мы рады приветствовать героев-путешественников из древней Москвы на территории Нового Петербурга, – торжественно провозгласил он.

– Спасибо, – поблагодарил Антуан.– С кем имеем честь?

Мужчина приосанился.

– Дионисий Альбертович Длинноперстов, председатель совета культуры и информации.

– Милейший, – обратился к нему Аркадий Петрович.– Вот скажите мне, как человек, заведующий информацией, что за ерунда происходит в вашем ареале?

– В каком смысле? – опешило официальное лицо.

– В паре часов лёта отсюда нас атаковали пираты.

– Пираты? – удивился Дионисий Альбертович.

– Ну, если у вас те лохматые и бородатые ребята на летающих бочонках, что вы могли наблюдать в нашем блоге, зовутся как-то иначе, прошу мне об этом сообщить, – поэт сложил руки на груди и вперился взглядом в лицо чиновника.

Тот отчего-то замялся, даже покраснел слегка.

– Я думал, это часть шоу, – промямлил он.

– Шоу?! – закричал Антуан.– У нас до-ку-мен-таль-но-е путешествие! Всё по-настоящему! Никаких актёров! Никаких спецэффектов!

Толпа вокруг зашевелилась, загудела. Дионисий взял себя в руки и, привлекая внимание публики, практически проорал:

– К нашему глубочайшему сожалению, на наших гостей было совершено нападение. В связи с этим нам необходимо пройти в мой кабинет для инициации последующих мероприятий.

Наши фанаты было заволновались, но тут на арену вышел, даже выскочил, Ницше.

– Ни хвоста себе! – восхищённо воскликнул он, покидая недра нашего судна.– Сколько народу нас встречает! А ну, кому автограф копытом поставить?

Он тут же привлёк к себе внимание публики, начал болтать несусветную чушь, рассказывая небылицы о жизни в таинственном тридевятом царстве.

Я же поспешил за своими спутниками, сочтя, что с ними я буду нужнее.

Пока я догонял успевшую выбраться из толпы троицу, обратил внимание на то, что ангар Нового Петербурга, в отличие от Московского, разделён на несколько изолированных зон. В одной, куда причалил и наш корабль, располагались пассажирские суда различного габарита и вида. Разумеется, ничего похожего на наш транспорт, не было и в помине. Так что в этом вопросе мы всех уделали.

Вдали виднелся вход в грузовой отсек. А недалеко от лифта, к которому мы и шли, можно было заметить территорию, занятую, судя по всему, ВИП-машинами. И охрана около неё стояла серьёзная на вид – пять киборгов модификации КО-36. Не знаю, что это обозначает. Надо будет потом у кого-нибудь поинтересоваться.

Лифт вынес нас не в холл, как в Москве, а в некое подобие гардероба. В том смысле, что вдоль стен стояли шкафы. К одному из них и подошёл Дионисий Альбертович. Распахнул створку и с гордостью сообщил спутникам:

– Телепорт прямо в муниципалитет. У вас в Москве такого ещё нет.

– Это безопасно? – усомнился Антуан.

– Абсолютно, – чиновник подмигнул ему и перед тем, как шагнуть внутрь, велел:– Когда загорится зелёный свет, можете заходить. Только по одному, – и исчез за дверью.

Над входом в шкаф загорелась красная лампа. Через несколько секунд она благополучно сменила свой цвет на обещанный зелёный. Мы переглянулись.

– Кто первый? – спросил Аркадий Петрович.

– Может, спичку потянем? – предложил Антуан.

Я не понял их сомнений и, пожав плечами, смело шагнул в шкаф.

Вокруг потемнело. В глазах, однако, завертелись цветные круги.

– Открывайте уже! – донеслось из-за двери.

Я послушно распахнул створку и, шагнув наружу, оказался в просторном кабинете, обставленном резной мебелью. На стенах висели картины. У стен – постаменты с бюстами и прочими скульптурами. Над хозяйским, судя по восседавшему за ним Дионисием Альбертовичем, столом – портрет курчавого черноволосого человека в сюртуке.

– Подвинься, молодёжь, – появившийся из шкафа Аркадий Петрович чуть отстранил меня в сторону и уверенным шагом направился к хозяину кабинета.

– Представьте мне молодого человека, – попросил Дионисий Альбертович.

– Иван, наследный царевич Тридевятого царства, – махнул в мою сторону поэт, ни на секунду не прекращая своего шествия.

– Проходи, царевич, садись, – любезно предложил чиновник.

Из шкафа появился Антуан Пустопорожний. Со скептической улыбочкой оглядел интерьер и неспешным шагом двинулся к столу.

– Так что мы будем делать по поводу пиратов? – с ходу взял быка за рога Аркадий Петрович.

– Сейчас инициируем мероприятия, – Дионисий Альбертович провёл рукой над столом.

Глава 6

Перед нами развернулся полупрозрачный экран. На нём появился странный логотип, на котором большая черепаха попирала задней левой ластой маленького ушастого зайца, с ещё более странной надписью 3Ы.

– Это ещё что такое? – удивился поэт.

– Программа, с помощью которой мы руководим городом. Сначала, как говорят, была платформа 1С, потом её заменили на 2Г. Но это было ещё то Г. И вот ему на смену пришла 3Ы. Идеальный инструмент для управленческих задач, – хозяин кабинетав восхищении причмокнул губами и с жутко умным видом уставился в монитор.– Сейчас я спущу подчинённым задание на разработку мероприятий по поиску и искоренению пиратов в… Где это с вами произошло?

Он провёл пальцем по краю экрана, и на нём появилась карта Питерского ареала. Антуан потёр нос, подумал и обвёл зону, где, как ему показалось, на нас было совершено нападение.

– Опять ярославские шалят, – сквозь зубы проговорил чиновник.

– И давно шалят? – Аркадий Петрович испытующе глянул на него.– Делать что-нибудь будем?

– Сейчас, – Дионисий Альбертович пошуровал пальцами по экрану и удовлетворённо откинулся в кресле.– Всё.

– Что, всё? – мы недоуменно посмотрели на него.

– Задача отправлена. Теперь Кира или Орфей разработают мероприятия – я им сроку час дал. А пока мы ждём, – чиновник отъехал на кресле к стене и просунул руку прямо сквозь картину с большой дамой с чашкой в руке, – предлагаю слегка отметить знакомство.

Когда его длань вновь предстала пред нашими очами, в ней была зажата пузатая бутыль с жёлтой жидкостью. Антуан потёр руки в предвкушении.

– Самогонка британская? – поморщился Аркадий Петрович, когда пойло полилось по извлечённым из той же картины стопочкам.

– Блэк Лейбл, – гордо ответствовал чиновник.– Ну, за жизнь, полную приключений.

Мы чокнулись. Я проглотил мерзко пахнущую жидкость и кинул в рот маленький квадратик мягкого сыра, предложенного в качестве единственной закуски. Что-то мелодично звякнуло.

– Вот, засранцы! – с некоторым даже восхищением воскликнул Дионисий Альбертович.– Перенос срока запросили! Запретить! – категорически тыкнул пальцем он и снова повернулся к нам:– Между первой и второй можно пять задач отклонить и ещё три перенаправить.

Мы снова выпили. Предположив, что если мы продолжим в таком темпе знакомиться, то подружимся слишком сильно, я поднялся со своего места и с напускной заинтересованностью отправился на экскурсию по кабинету, изучая развешанные и расставленные экспонаты.

Снова звякнуло. На этот раз хозяин кабинета довольно долго пялился в монитор. Потом сосредоточенно тыкал в него одним пальцем.

– Что там, Дениска? – спросил его Аркадий Петрович, подойдя сзади и приобняв за плечи. Судя по всему, он счёл знакомство состоявшимся.

– Выбираю, с кем согласовать, – пояснил чиновник.– У нас по инструкции необходимо согласовывать мероприятия минимум с пятью ответственными лицами, должностью никак не ниже первого зама второго советника.

Наконец, он снова подъехал к импровизированной поляне.

– Ну, за трудовые резервы.

Ещё через две изученные мной картины – пейзаж с берёзовой рощей и натюрморт с тушками пернатой дичи – снова звякнуло.

– Вот ты ж зараза, Филиппыч! – выругался Дионисий Альбертович.– Не согласовал! Видите ли, должность его указана не верно! – нагнулся к экрану. – Всё ж правильно! А, забыл временную указать… Ладно, вот тебе, насладись!

Они снова продолжили знакомиться. А я подошёл к бюсту человека в треуголке. Изучил клювастый нос. Провёл пальцем по эполетам.

Снова донёсся сигнал оповещения. Хозяин кабинета в раздражении долбанул стопкой по столу и подъехал к рабочему месту.

– Ксенофоб Аристархич! Как же так?! – всплеснул чиновник руками и зачитал:– Не согласовано. Параметры задачи превосходят по показаниям аналитически возможные синусоидальные пропорции территориального коэффициента.

Антуан и Аркадий Петрович растерянно переглянулись.

– А он кто, этот Ксенофоб? – поинтересовался поэт.

– Советник по вопросам миграции и туризма.

– А завернул, как физик-ядерщик, – хмыкнул Антуан.

– Судя по имени, человек нашёл своё призвание, – констатировал Аркадий Петрович.

Дионисий Альбертович отправил задачу на доработку своим подчинённым и достал вторую бутылку. Под настойчивыми требованиями знакомящихся я был вынужден опорожнить стопарик за то, чтобы шестерни вращались.

Через пару минут мероприятия снова начали свой путь к согласованию. Неизвестный Филиппыч утвердил тут же, потом пришло уведомление о подписании каким-то Себастьянычем. Воодушевлённый Дионисий Альбертович, которого мы все уже не стесняясь называли попросту Дениской, предложил тост за хороших людей.

Впрочем, оптимизм его продлился недолго. После отклонения задачи заместителем временно исполняющего обязанности второго председателя по вопросам жилищно-коммунального хозяйства хозяину кабинета снова пришлось углубляться в рассмотрение мероприятий, дабы понять, что вызвало подобную реакцию. Задача вновь ушла на доработку.

Я уже успел изучить всё богатое убранство кабинета, а остальные – начать третью бутылку, когда иной сигнал оповещения, более резкий и какой-то бравурный, завершил вечеринку.

– Сядьте в уголке и не шумите, – Дионисий Альбертович строго указал на стулья в дальнем углу.

Мы повиновались без возражений. Чиновник неуловимым движением смахнул со стола предметы, уличающие его в употреблении спиртных напитков на рабочем месте, и принял подобающий вид, что в его состоянии было сродни героическому поступку.

Мерцающий экран перед рабочим местом увеличился раза в три. Мы, находящиеся с обратной стороны, увидели фигуру человека в строгом деловом костюме. Стараясь не шуметь, не скрипеть и не ржать, что было весьма сложно (особенно распирало Аркадия Петровича), мы прослушали пространную речь про корпоративную дисциплину, корпоративную честь и корпоративную совесть. Про бережливое производство и работу в дружном сплочённом коллективе.

Когда экран погас, поэт не сдержался и пропел:

– Боже, царя храни!

Однако, хозяин кабинета никак не отреагировал. Антуан Пустопоржний, подойдя к нему вплотную и помахав перед лицом рукой, констатировал:

– Надо же, спит с открытыми глазами!

Глава 7

Наши попытки вернуться через шкаф-телепорт не увенчались успехом. Дверь кабинета также оказалась наглухо заперта. Не оставалось ничего иного, кроме как будить хозяина.

Вот только он не реагировал ни на потряхивания за плечи, ни на пощёчины. Лишь морщился и что-то с бульканьем бормотал.

– Щас я его разбужу! – грозно произнёс Аркадий Петрович, засучивая рукава.

От расправы Дионисия Альбертовича спас женский голос, сообщивший, что через пять минут состоится совещание. При этих словах чиновник тут же встрепенулся и вскочил. Застыл, остановив на нас непонимающий взгляд.

– А, вы ещё здесь? – пробормотал он, потерев щёки.– Извините, мне надо идти. Совещание, знаете ли. Нельзя пропускать.

– Но как же пираты? – негодующе спросил Аркадий Петрович.

– Мероприятия инициированы, но согласование может занять некоторое время.

– Бюрократы, – буркнул поэт.

– Не переживайте, – чиновник ободряюще похлопал его по плечу.– Через пару дней согласуем, дальше соберём комиссию, организуем поисковую команду…

– Бюрократы, – снова повторил Аркадий Петрович.

– Вот что, – Дениска потыкался в свой монитор, – отправляйтесь в гостиницу. Я вам номер снял. А завтра свяжемся и поговорим о пиратах.

С этими словами он подошёл к шкафу и открыл перед нами дверь.

– Опять? – удивился Антуан.– Мы же сейчас вернёмся в посадочный ангар.

Чиновник усмехнулся с превосходством:

– Я уже перенастроил его. Выйдете у гостиницы.

Мы с протодиаконом с сомнением переглянулись. Но Аркадий Петрович в сердцах выругался и, махнув рукой, шагнул в шкаф. Пришлось следовать за ним.

– История, – прочитал я вслух название гостиницы, выйдя из похожей на тюбик зубной пасты кабинки телепорта, стоящей на углу двух мощёных гранитом улиц.

– Не История, а Астория, – поправил меня стоящий рядом Аркадий Петрович.– Старейшая гостиница города ещё с земных времён.

– О! – раздался возглас Антуана, тоже совершившего телепортацию.– История!

– Ещё один, – хмыкнул поэт.– Астория это! Просто букву А так написали!

– Какая же это А, когда это И? – я был полностью согласен с протодиаконом.

Аркадий Петрович воздел очи к небу:

– Это фирменный стиль, дизайнерское решение!

– Ладно, что мы спорим? – махнул рукой Антуан.– Пойдём уже в эту Асторию-историю. Надеюсь, Дениска не наврал и ничего не напутал.

– Вечно мы с тобой попадаем в какую-нибудь историю, – усмехнулся Ароз Азорин.

Мы уверенно прошли через вращающуюся стеклянную дверь и предстали перед изящной стойкой электронного портье.

– Добро пожаловать в Асторию, – приветствовало нас приятное женское контральто.– Чем можем быть полезны?

– Для нас должен быть оформлен номер, – ответил Антуан.– Мы – прибывшие сегодня путешественники.

– Уточните номер заказа.

Мы беспомощно переглянулись.

– Так и знал, что какой-то подвох будет, – Аркадий Петрович чуть было не сплюнул от досады.

– Нам его оформлял Дионисий Альбертович Длинноперстов, председатель совета культуры и информации, – припомнил имя и должность радушного чиновника Антуан.

– Добро пожаловать в Асторию, – снова поприветствовала нас невидимая девушка.

Воцарилось молчание.

– И что? – не выдержал я.

– Девушка! – Аркадий Петрович постучал по стойке.– Вы там не померли часом?

– Добро пожаловать в Асторию, – снова откликнулся голос.– Рады приветствовать наших московских гостей. Номер 7315. Проходите к лифту, 15 этаж налево, – из крохотного отверстия вылезла небольшая плотного вида бумажка.

– Ну, наконец-то, – Антуан схватил её и поморщился:– Всё ещё материальные электронные ключи выдают. Старьё какое-то!

С этим ворчанием на устах он направился к лифту.

– Простите, – раздалось сзади, когда мы уже собирались последовать за протодиаконом, – можно получить автограф Ароза Азорина?

Аркадий Петрович в удивлении обернулся.

– Где расписаться? – неуверенно спросил он, блуждая взглядом по пустому холлу гостиницы.

– Чмокните, пожалуйста, левый нижний угол монитора информации для посетителей, – голос дамы-портье звучал заискивающе.

Поэт выполнил просьбу своей незримой поклонницы, брезгливо вытер губы рукавом и зашагал вслед за Антуаном Пустопорожним.

– Ну, вот, – услышал я его голос.– Я-то думал, что меня тут уже никто не помнит! А тут бац – первый попавшийся электронный портье просит чмокнуть в монитор!

Мы зашли в просторный лифт с ростовым зеркалом на стене и вознеслись на пятнадцатый этаж.

Глава 8

Признаться, об оставленных на корабле зверях и альфийке я вспомнил лишь после того, как Антуан отправился в душ, а Аркадий Петрович включил телевизор.

– А теперь познакомьтесь с нашим тайным оружием! – вздрогнув от неожиданности, я услышал голос Ницше.– Липунюшка, покажись поклонникам!

На огромном, во всю стену, экране, появилась хрупкая фигурка девочки, одетой в кожаный костюм. Она прошлась перед зрителями и встала рядом с ушастым импресарио.

– Ей ещё хлыста в руке не хватает, – хмыкнул рядом поэт.– И рожек на голове.

Я непонимающе покосился на него, а потом вновь уставился на экран.

Под восторженные крики и рукоплескания девочка прошлась вдоль борта колесом, а потом в несколько рывков забралась на верхушку мачты, изобразив в конечной точке своего восхождения ласточку.

Из утробы Варяга тем временем появился Че. Прыгнул к ослику на спину и принялся неспешно умываться. Со стороны публики послышались умильные ахи-вздохи.

– А теперь вам предоставляется уникальная возможность покормить настоящих свирепых зверей, – Ницше показал ряд своих мощных зубов, – этих двух хищников и скромного меня, – с этими словами он коротко поклонился и продолжил:– Напоминаю, что коты и девочки предпочитают мясо. Иногда рыбу. А симпатичные ослики – овощи и фрукты. И ещё, – добавил он, чуть подумав, – сладкое любят все.

Толпа зевак тут же поредела. А к ушастому импресарио подошла миниатюрная девушка-блондинка с короткой причёской, в сиреневом переливающемся пиджаке и с какой-то короткой дубинкой в руке.

– Как протекает ваше путешествие? – спросила она и тут же сунула эту дубинку в зубы ослику.

Я понял, что это микрофон, а девушка – журналистка.

Вот только Ницше этого не понял, и его челюсти с ужасным хрустом сомкнулись на микрофоне. Угощение ему явно не понравилось. Пока ослик отплёвывался, журналистка яростно махала руками и корчила рожи в экран телевизора.

Спустя пяток секунд трансляция прервалась. Картинку сменила другая, что-то про грандиозную распродажу пылесосов с функцией кухонного комбайна и караоке.

– Как мне попасть на корабль? – спросил я Аркадия Петровича, пристраивающегося на диване.

– Зачем? – поэт недоуменно поглядел на меня.

– Ну, как же, – удивился я.– Там же Ницше, Липа и Че! Они голодны, напуганы и… и…

– Ну, с тем, что напуганы, я категорически не согласен, – Аркадий Петрович зевнул.– А с голодом они, судя по всему, уже справились, – он кивнул на экран телевизора, на котором возобновилась трансляция из посадочного ангара.

А там… Это просто пир какой-то! Поклонники нанесли столько сладостей, что лично мне хватило бы на год. Кто-то всё-таки догадался сунуть ослику яблоко. А вот с мясом возникли проблемы. Правда, какой-то умник попытался всучить котёнку пакетик с кусочками вяленой рыбы. Че порвал упаковку и разбросал её содержимое вдоль борта.

– Что ж они, гады, делают? – возмутился я.– Ребята же так себе пищеварение испортят, зубы, а ещё… у них же слипнется!

– А ты как хотел? – хмыкнул Аркадий Петрович.– Фанаты же все к торговым автоматам ломанулись. А там только сладости и продаются. Ну, ещё закуски к пиву. Никто же не мог подумать, что надо с собой мясо тащить из дома!

Трансляция завершилась обещанием блондинки, что они (интересно, кого она имела в виду?) будут держать руку на пульсе событий.

– Не волнуйся, Иван, у них всё будет хорошо, – это освежившийся Антуан вышел из душа в белом халате с широкими рукавами.

– А не боитесь, что кто-нибудь зайдёт на корабль и что-нибудь сломает? – если спутники не понимают моего беспокойства, я решил зайти с другого конца.

Мой вопрос лишь ненадолго смутил Антуана.

– А я сейчас предупрежу Хо-хо, – он извлёк из своей сваленной комом на диване одежды пипку.– Хеймдаль, как меня слышишь?

– Искажения связи составляют 0,02%, – сообщил страж корабля.

– Что это за машинные ответы? – поморщился протодиакон.– Надо говорить более литературно. Например, слышу тебя чётко и ясно, словно вой Фенрира в день Рагнарёка.

– Или как вопль белки Рататоск, когда вороны Хугин и Мунин уволокли из-под её носа последний на Иггдрасиле орех, – предложил Аркадий Петрович.

– А что, на ясене уже и орехи растут? – удивился я.

– Последний был, – ничуть не смутившись, ответил поэт.– И тот стащили.

– Так вот, Хо-хо, – продолжил давать указания Антуан.– Никого из местных на борт не пускай. Экипаж пусть входит и выходит свободно, но чтобы чужих не было!

– Уже сделано, – отозвался страж.– Чай, не тупей айфона.

Я усмехнулся. Должно быть, у этих искусственных интеллектов уже свой фольклор появился, в котором твёрдо обосновался тот самый не известный мне айфон.

– И ещё, – добавил Аркадий Петрович, – выдай там нашим спутникам ужин согласно штатному расписанию. Как вчера.

Глава 9

Мне так и не удалось растормошить спутников и пойти к кораблю. А сам я на подобное рискованное путешествие не решился. Заблудишься ещё в незнакомом городе. К тому же меня весьма беспокоило местное средство передвижения. Как управляться с этими шкафами-телепортами, я не имел абсолютно никакого понятия.

Впрочем, я был согласен со своими спутниками – наши меньшие братья, ну, и сестра с ними заодно, находились в относительной безопасности. Голодная смерть им не угрожала, и всегда можно было укрыться на корабле. Всё равно, я немного переживал за них. Долго ворочался, прежде чем смог заснуть на большой мягкой кровати в отдельной комнате.

А ночью мне снились какие-то суматошные сны. Сначала за мной гнались летающие бочонки. А потом, когда я уже спасся от них в царских палатах, оказалось, что нахожусь в посадочном ангаре. Меня обступила толпа фанатов, и каждый норовил шмякнуть по макушке надувным молотком. А потом поклонники расступились, пропуская Дионисия Альбертовича. Большого и, судя по всему, голодного. Чиновник широко раскрыл пасть и как цапнет меня за голову!

Я вскрикнул и проснулся. Встал с постели, оделся.

– Доброе утро, – раздался голос вчерашней электронной регистраторши.– Желаете открыть шторы?

– Сделай милость, – буркнул я в ответ, слегка смущённый присутствием постороннего в своей комнате. Пусть даже этого постороннего и не видно.

– Какую? – уточнило контральто.

– Насчёт штор же, – подивился я недогадливости виртуальной собеседницы.

– Открыть?

– Да!

Утренний свет озарил полутёмную комнату. Я подошёл к окну и выглянул на улицу. Там было пустынно. Лишь мелкие роботы-уборщики копошились на углу.

– Что-нибудь ещё нужно? – спросила портье.

– Нет, спасибо.

Я вышел в гостиную, совмещённую с кухней. Приготовил себе кофе. Не знаю, какой. Так, наугад ткнул. Но получилось красиво, с пенкой.

Я повелел телевизору включиться. Показывали каких-то мужиков в чёрных костюмах и красных галстуках. Сначала один тип с мрачным видом и букетом цветов в руках поднимался по лестнице и стучал в дверь. А когда ему открыл человек в форме, выхватил из букета дробовик и разрядил его в упор. Потом на пустынной улице всё те же торжественно мрачные мужики палили друг в дружку из автоматических огнестрелов с дискообразными обоймами. И делали они это столь нагло и показушно, что я сразу понял – это настоящее искусство. Потом одному из героев сразу пять пуль пробили грудь. Его приятель склонился над ним прямо посреди перестрелки и, выслушав последние слова о любимой девушке, выпрямился во весь рост и покрошил обидчиков на салат. Или даже на винегрет. Короче, как говорила бабушка Яга, никаких комочков – только кусочки, только хардкор. После этого я уже не сомневался, что этот фильм – шедевр.

Мимо экрана прошёл, зевая, Аркадий Петрович. Искоса взглянул на творящийся в телевизоре беспредел и процедил сквозь зубы:

– Гангстеры.

– Кто? – уточнил я.

– Да эти, на экране, – поэт мотнул головой в сторону телевизора.– Америка, 30-е годы 20 века. В те времена эти парни настолько распоясались, что их боялась вся полиция. Для их уничтожения подрядили целую специальную организацию – ФБР.

Про ФБР я слышал. Даже знал, как оно пишется на родном языке. Мне даже попадались головные уборы с аббревиатурой FBI. А вот про гангстеров в моих книжках ничего не было.

Фильм вдруг прервался.

– Входящий звонок, – сообщила портье.– Принять?

– Кому там ещё не спится? – буркнул Аркадий Петрович.

– Из администрации, – последовал ответ.– Председатель Длинноперстов.

– А, Дениска. Включай.

Перед нами появилось лицо вчерашнего гостеприимного чиновника. Выглядел он вполне свежим, если не считать припухлостей вокруг глаз.

– Аркадий Петрович, приветствую, – произнёс он.

– Доброе утро, – ответил поэт.

– Не уверен, – поморщился Дионисий Альбертович.

– Пистон на совещании вставили? – предположил Ароз Азорин.– Или с мероприятиями по пиратам что-то пошло не так?

– Пираты пока повисят, – отмахнулся чиновник.– Тут вот какое дело. Мне на согласование утром пришли другие мероприятия, – он замялся, подбирая слова. Потом каким-то извиняющимся тоном произнёс:– Тут кто-то имеющий отношение к прежней администрации тебя узнал. И инициировал твой арест. Я, конечно, задержу это дело, насколько смогу. Но я бы настоятельно рекомендовал вам сегодня же покинуть Новый Петербург. А то эти ребята могут и в обход закона что-нибудь предпринять.

– Ладно, спасибо, – вздохнул поэт.– Мы всё равно не собирались здесь задерживаться.

– И пока вы здесь – держите ухо востро, – порекомендовал на прощание Дениска и отключился.

Аркадий Петрович потёр щёку. Потом покивал каким-то своим мыслям.

– Пора Антуана будить? – предположил я.

– Не думаю, чтобы нам надо было настолько срочно эвакуироваться, – нахмурился поэт.– Бюрократия здесь суровая.

– Но ведь Дениска предупреждал, что они могут в обход закона…

– И что? – Аркадий Петрович отмахнулся от меня, как от назойливой мухи.– Ну, натявкал я на чиновников, которых уже и след простыл. Что, они из-за этого киллера наймут, что ли? Они ж и так на мне отыгрались. Двадцать лет коту под хвост!

– Что вы тут расшумелись? – в гостиной появился Антуан в своём пушистом халате.

– Надо собираться, – буркнул поэт.

– Аркадия Петровича опознали давние поклонники, – пояснил я.

– Маляву Дениске чирканули, – Аркадий Петрович потёр щетину.– Но он, как правильный пацан, решил меня предупредить.

– Ладно, тогда я собираюсь, – пожал плечами Антуан.– Здесь позавтракаем, или на корабле?

Впрочем, ответа он не дождался, а скрылся в своей комнате.

– К Арозу Азорину посетитель, – промурлыкала портье.

– Кто там ещё? – раздражённо спросил поэт.

– Мужчина не представился. Но он стильно одет. И у него огромный букет цветов.

Что-то щёлкнуло в моём мозгу.

– Где он сейчас? – я подхватил большую вазу, показавшуюся увесистой, но тут же понял, что это всего лишь пластиковая обманка.

– Поднимается на лифте, – ответило контральто.

– Можешь его как-нибудь задержать? – спросил я, не особенно надеясь на утвердительный ответ.

– Это противоречит правилам гостиницы, – вполне ожидаемо отозвалась дама.

– Иван, ты что суетишься? – удивлённо уставился на меня Аркадий Петрович.

Я не собирался терять времен, убеждая его в своих подозрениях. Только вот какого-либо оружия для самообороны отыскать не удавалось.

– Ненавижу гостиницы, – проворчал я, заскочил в душ, схватил полотенце, свернул его канатом, и тут в дверь постучали.

Я резко распахнул её, прячась за косяком. Тут же накинул полотенце на огромный алый букет, первым возникший на пороге. Дёрнул со всей силы. Цветы, теряя лепестки, разлетелись по гостиной, точно вода из шланга садовника.

Дробовика, спрятанного в букете, не оказалось. Зато пришелец полностью оправдал мои ожидания – он был в чёрном пиджаке, чёрной рубашке, красном галстуке, чёрной шляпе, затемнённых очках, сам чуть выше меня и плотнее.

Собственно, рассматривать его я не собирался. Нельзя давать шансов гангстерам! Влепил ему ногой по колену, потом локтем в челюсть, накинул на шею полотенце и, точно барашка на верёвочке, втянул в номер. На всякий случай добавил по затылку и, уложив мордой в палас, принялся связывать, заломив руки за спину.

Всё это время Аркадий Петрович и покинувший свою комнату Антуан недоумённо наблюдали за моими противоправными действиями. Я же никак не мог надёжно затянуть узлы. Всё-таки, полотенце – не самая удобная вещь в плане фиксации клиента.

– Что ты вытворяешь, Иван? – смог, наконец, вымолвить поэт.

– Тебя спасаю! – рявкнул я. Потом счёл возможным пояснить:– Я, в отличие от некоторых, могу сложить 2 и 2. Ребята, которые могут действовать в обход закона, человек в чёрном костюме с красным галстуком, дробовик в букете…

– Но ведь не было дробовика! – возмутился Аркадий Петрович.

– Это ещё ни о чём не говорит, – видя, что узел получается ненадёжным, я перевернул на пленника кресло, а сам уселся сверху.

– Ну, ты и зверь, – то ли ужаснулся, то ли восхитился Антуан.– Варвар!

– Что дальше? – Аркадий Петрович поглядел на меня, склонив голову на бок и скептически улыбаясь.– Добьешь его и запрёшь в холодильнике?

– Это против правил гостиницы, – предупредила портье.

– Или оставим его здесь, а сами смоемся?

– Нет уж. Я намерен его допросить. Милая девушка, – обратился я к невидимому администратору, – у вас есть нашатырь, или какие-нибудь неприятно пахнущие средства гигиены?

– Как можно? – возмутилась та.– У нас всё приятное. И пытки против правил гостиницы.

– Да мне не пытать, – попытался оправдаться я.– Мне чтобы в чувство привести.

– Тогда предлагаю легонько шарахнуть его током, – прощебетало контральто.

– А разве это не нарушит правила гостиницы? – удивился Антуан.

– Администрация не несёт ответственности за травмы, полученные постояльцами по неосторожности или в связи со странностями их поведения.