Текст книги "Неучтенный фактор"

Глава 29
Битва

Через полчаса китанский флот стал втягиваться в Широкий Прист, пропадая из поля зрения наблюдателей за прибрежными скалами. Там происходило что-то важное, но невидимое. А Ветка выполняла свою задачу – в бой не ввязываться и оставаться на связи. И это было непросто. Устойчивый все эти дни ровный северный ветер в этом месте дул вдоль берега. Под его напором судно относило в сторону недалекого неприятеля. Приходилось энергично лавировать короткими галсами, что дрейфом назвать было немыслимо.

Сосредоточенная на маневрах и наблюдении за противником, который и не подумал послать кого-нибудь против ее беззащитного судна, Ветка совершенно не ожидала доклада о появлении латинских парусов с востока. Взлетела на мачту, прильнула к окуляру – точно. Она их ни с кем не спутает. «Чирок», «Зяблик», «Нырок», «Чижик» и «Козодой» заходили в тыл китанской эскадры. Пузатые десантные корабли обречены. Волны пологие, ветер благоприятен, положение для стрельбы прекрасное. А выучку экипажей она помнит.

Чуть позднее из-за горизонта показались новые паруса. Незнакомые. Ветка доложила на маяк и замерла встревоженно. Кто-то еще спешит к месту сражения. А тут новая напасть. Из залива Узкий показались интанские ладьи. Много. И прямо на нее. Штук пяток она, конечно, раздавит корпусом, но остальные не дадут ей уйти. Заарканят и порубят экипаж. Такой вариант ее не устраивает. Заложила круто почти против ветра, пытаясь оторваться. Связалась с «СС12», попросила помощи.

Полчаса с тревогой наблюдала, как сокращается расстояние до преследователя, собиралась распорядиться насчет топселей и крюйселя, а арбалетчики уже докладывали о своих попаданиях в неприятельских гребцов, но обошлось. «СС12» проскочила мимо, почти чиркнув по борту, и характерный хруст набора ближайшей ладьи сообщил, что пора разворачиваться. Не опоздала. Двенадцатая, раздавив три ладьи, оказалась под ветром у остальных, и к ее борту уже подбирались. Пока Ветка их топтала, теряя запас хода и преимущество в ветре, второе судно связи снова заняло удобную позицию для атаки. Теперь оно наваливалось скулой на борта интанцев, а Ветка в крутой бейдевинд уходила в отрыв.

Новый разворот, удары. Один, второй, третий раз промахнулась, но зацепила четвертого. Разворот. А вот и судно связи за шестнадцатым номером. Конечно, боязно идти на таран при такой огромной грот-мачте, но другого варианта нет. Теперь втроем намного веселее. Колесо гибели интанцев, закрученное двумя кораблями связи, с появлением третьего заработало ритмичней.

Последняя ладья пустилась наутек. Но не в пролив, а в открытое море. «СС12» и «СС14» прижали ее к берегу, а Ветка ударила в корму. Может быть, и напрасно. Полтора десятка арбалетов с марсов трех кораблей в течение нескольких минут преследования так уменьшили численность команды, что опасности она уже не представляла.

А из пролива снова начали появляться ладьи. Не интанские – сторожевые ладьи Бесплодных Островов. Вот почему интанец не стал удирать проливом.

* * *

Снова лазарет. Две стрелы, два арбалетчика. Одна – в бедро. Зашила артерию. Большая потеря крови, но прогноз хороший. Отлежится, поправится. Вторая – проникающее ранение в грудь. Очень сложная операция. И тревожно. Недотепа-буфетчик совсем плох. Марта не отходит от него, но чем ему помочь? Слабое дыхание, нитевидный пульс. Вся надежда на молодость, на внутренние силы организма.

Сигнальщики доложили о потоплении уже четвертого крупного корабля в хвостовой части китанской эскадры. Еще три сильно осели или накренились. Боевые ладьи Островов сошлись бортами с кораблями охранения, и на палубах безумствует рукопашная. Подошедший флот оказался из Черного Эрвина. Три бомбардира и две дюжины боевых ладей под черно-полосатыми флагами вступили в бой на стороне Бесплодных Островов. Быстро дошли. Как раз ко времени.

Ветка увидела, как старинный требучет с Эрвийского бомбардира чудовищной глыбой раскалывает корпус китанца. Минута, и на поверхности только обломки и головы выплывших. Зрелище ужасающее. А рядом из воды торчит борт опрокинутой «БЛ25», и сторожевая ладья вылавливает из воды ее экипаж. Средних размеров китанец пытается зайти в борт строю канонерских лодок, явно метит таранный удар. Его никто не пытается остановить. «Козодой» уходит от удара задним ходом и успевает выстрелить в упор. Ветка не видит, куда попал снаряд, но, судя по тому, как стремительно кренится китанский корабль, из борта на уровне ватерлинии выломана целая доска. Минута – и его гик уже коснулся воды. Отплавался.

И по-прежнему ничего не видно в проливе. Мешает берег. А ведь там больше чем половина неприятельского флота. С места сражения, несомненно, все хорошо видно, но не оттуда, где дрейфует ее судно. Она видит только часть сражения и то, как несколько сторожевых ладей добивают плавающих в воде интанцев, время от времени что-то поднимая к себе на борт. Нашли время! Хотя если пирата не добить, он выберется на берег и доберется до мирных жителей! А если таких окажется много! Нет, сторожевики знают, что делают.

Вот с той стороны, где кипит сражение, кто-то неуклюже подгребает тремя веслами. Это вышла из боя сторожевая ладья. Набита ранеными.

– Марта, саквояж. Господин старший офицер, пусть подготовят лазарет и помещения для раненых. Господин помощник, примите управление судном. И позвольте старшине Юрцу ассистировать мне.

* * *

Старшина третьей статьи Юрец устраивал Ветку своей абсолютной невозмутимостью и способностью выполнять команды стремительно и безупречно. Для хирурга, лишенного опытных помощников, эти качества ассистента просто незаменимы. К тому же силен, и руки ловкие. Подвижные пальцы, хорошая память. И не делает глупостей.

Операции и перевязки. Лубки и гипс. И летальные исходы. Часть раненых просто не довезли. Когда Ветка наложила последний шов и собиралась упасть без сил, привезли следующую группу раненых. Юрец посмотрел тоскливыми глазами и, приняв от Марты очередной сверток только что прокипяченного инструментария, принялся раскладывать его на стерильной пеленке.

Сигнальщики доложили, что бой закончился победой – корабли противника спустили флаги. За второй партией раненых пришла третья. Теперь все судно превратилось в госпиталь. Моряков с нетяжелыми ранениями расположили на палубе. Подошел баркас с несколькими лекарями. Ничего этого Ветка уже не воспринимала. Операционное поле, пинцет, скальпель, зажим.

Ее отвели за локотки. Убедившись, что освобожденное место занял другой хирург в маске и с только что вымытыми руками на отлете, Ветка обмякла и поняла – можно передохнуть.

* * *

Очнулась не в своей каюте. Раннее утро, лючок в борту отдраен, и через него проникает зыбкий, нетвердый еще свет. Все тело ломит и безумно хочется есть. На соседней койке бесшумно спит Марта. Негромкий шум за переборкой, но в общем – тихо.

Вскочила, осмотрелась. Они на рундуках в подшкиперской. Крошечное помещение на самом носу. Подняла крышку люка, выбралась на палубу. Картинка – вовек не забудешь. На палубе рядами, головами к бортам почивает ее экипаж вперемежку с легкоранеными. Стоят на якоре борт о борт с другими судами связи, на палубах которых такая же композиция. Ровный северный ветер нежно поет в снастях, негромко поскрипывают кранцы. Небо на востоке слегка розовеет. Кажется, она когда-то об этом мечтала.

На корме вахтенный офицер, голова рулевого выглядывает из люка, да сигнальщики обшаривают взглядами горизонт, время от времени поднося к глазам подзорные трубы. Корабль ни к бою, ни к походу непригоден, поскольку переполнен ранеными. Рядом с ее ногой дымится труба камбуза и слышится негромкий разговор:

– Ты солил?

– Солил, не добавляй больше. А ты закончил с полировкой?

– Тут без толку полировать, рубцы глубокие. А вот эта вмятина от секиры. Сам видел, она уклонилась, чтобы удар скользом прошел. А оно вон как пробороздило!

– Ты не заговаривай мне зубы, выправляй вмятину. Или не говори, что у кузнеца в подручных состоял.

– То-то и оно, что состоял, и в металлах понимаю. Этот – вязкий очень. Такой трудно рассечь или промять, и еще труднее выправить. Специально для панцирей такой делают в заморских землях. В этом доспехе можно ничего не бояться.

– Она и не боится. Ну ладно, ты кровищу интанскую всю отскоблил? Ей нынче надо при полном порядке быть и в лучшем виде представиться. Слыхал, Фарканыч говорил, что сама королева у нас будет. И прямо спозаранку.

– Да не бойся ты. Мундирчик уже в лучшем виде и доспехи в порядке. Только два гнезда на щите пустые. Не нашли ножей, что в них были укреплены. Те дядьки, которых она ими достала, унесли их к морскому хозяину. Слушай, Базиль, а почему у нашей королевы нет номера? Они же все с цифрами, а королева Арлетт без цифр.

– Не нужны ей цифры. У ее мужа цифры, а ей не надо. Он правит, а она при нем да при детях и так обходится.

Спокойный треп куховарящих матросов. Значит, дела идут своим чередом, и ее позорная слабость не поставила корабль в сложное положение. Мягко ступая босиком ступнями по прохладным ступенькам, спустилась в помещение камбуза.

– Господа матросы, нет ли у вас ложечки кашки? Умираю от голода.

– Каша еще не сварилась. Еще полчасика подождать надо.

Ветка взглянула на матросов. Марсовый Базиль Тропа и рулевой Икар Мравали. И незнакомый старшина, рука в гипсе. На лице страдание, глаза заволокло пеленой боли. Однако голос, хоть и со скрипом, спокойный и умиротворяющий:

– Тут вот у меня с вечера полмиски осталось. Остыла, правда, но еще вполне съедобна.

Ветка поблагодарила взглядом и действием подтвердила съедобность каши. Облизала ложку. Бледно-серая, забрызганная кровью блуза, в которой она оперировала, и легкие шаровары полностью лишали ее облик малейших признаков отношения к флоту Его Величества. Старшина не признал в ней офицера и обращался не по уставу. И предложил свою порцию каши просто от души. Но почему он не съел ее еще вечером?

– Спасибо вам. Вернули меня к жизни. – Взгляд остановился на распухших пальцах, торчащих из-под повязки. – Тропа, нож!

Осмотрела кончик лезвия, положила горемычную руку себе на колени и аккуратненько процарапала внутреннюю сторону гипса по всей длине. Вспомнила, как вчера накладывала и сомневалась, не слишком ли плотно бинтует. А может быть, это не ее работа? Вчера, когда она уже совсем обессилела, на судне появились другие врачи. Память хранит молчание.

Когда гипс совместными усилиями слегка ослабили, разогнув в стороны по всей длине, незнакомец вздохнул с облегчением.

– Ложись на ларь, кормилец, а лангетку свою вот так устрой. Мравали, подставь сюда мешок с крупой. Осторожней, а то снова ему руку сломаешь.

Устроив раненого, вернулась мыслями к только что услышанному разговору своих матросов.

– Тропа, что ты про королеву тут давеча рассказывал? Доложи в точности все, что знаешь.

– Приняли семафор. Утром подойдет «БЛ17». Примет на борт королеву. Точка.

Ветка задумалась. Пока мысли ворочались неважно. Тропа тем временем продолжал:

– Я так понимаю, что королеву должны привезти, и у нас на борту она будет дожидаться «БЛ17». Только вот уже светает, а никто не подходил. Лишь раненых привозили, да госпитальное судно лекарей высадило с помощниками. Так то еще вечером было. А королева не приезжала. Да и принять ее мы только в рубке можем. Раненые всюду. Старпом приказал ковер постелить в румпельном отсеке и столик сколотить маленький у правого борта. И кашеварить нам приказал.

Икар каше никогда подгореть не позволяет, а мне велено следить, чтобы он не пересолил. Я, когда варил, всегда недосаливал.

По трапу простучали каблуки, и в камбузе стало тесно. Это капитан «СС12».

– Забирают тебя от нас, дочка. Семнадцатая бээлка из пролива выходит. Прощай, и спасибо.

Тут же приоткрылась дверь в коридор, идущий под палубой вдоль корабля. Ввалился хирург.

– Воды! – И припал к кружке, двигая кадыком и звучно глотая. Оторвался, загнанно вздохнул. – Целительница, вы уже ослабили повязку! Спасибо. Не мог прервать операцию. Этот Жак всегда слишком плотно накладывает гипс.

Ветка с трудом восприняла слова доктора. Голова была занята другим. «БЛ17» идет к «СС14», чтобы забрать королеву. Ее. Она теперь королева. С папой что-то случилось. Что-то ужасное. И ей предстоит занять его место. Как три года назад. Уже почти три.

– Простите, господа. У меня осталось мало времени. Икар, пожалуйста, разбуди Марту.

Поднялась по трапу, на ходу выпутывая тесемки из коротких косичек, и спокойно шагнула за борт. Ласковая вода теплого южного течения помогла вернуть ясность мысли и несколько успокоила. Ветка поплавала буквально пару минут и как будто пришла в равновесие с миром. Пора возвращаться к прозе жизни.

Хотела подняться по якорному канату, но испытывать ладони о жесткие волокна не пришлось. Справа от бушприта свесился шторм-трап, а на палубе ждала заспанная Марта.

– Окунись. Если плавать не умеешь, опустись в воду и держись за перекладину. – Не успела договорить, как за спиной негромко плеснула вода, почти без брызг сомкнувшаяся за пятками ее служанки.

В подшкиперской на рундуках уже лежал вычищенный и отглаженный лейтенантский мундир и матросская форма Марты. Пока они валялись, матросы ухаживали за своим непутевым командиром и бестолковым коком. Вытерлись, переоделись, помогли друг другу заплести мокрые после купания волосы в аккуратные косы.

Только вышли на палубу – знакомая черная боевая ладья швартуется у кормы. Сундучок, мешок с доспехом и плетенный из коры ящичек с лямками, где Марта держит свои пожитки, в руках у матросов. Все на ногах.

Ветка подошла к старпому, произнесла положенную уставом формулировку сдачи командования, повернулась. Сотни глаз. Экипажи трех судов связи, пришвартованных друг к другу бортами, раненые, почти сплошь покрывающие палубы.

– Господа. Я искренне благодарна Его Высокопревосходительству, командующему флотом, оказавшему мне высокую честь служить с вами. Прощайте.

Глава 30
Новый враг

Флагман – самый крупный бомбардирский корабль. Ветка и Марта, подкормившиеся и подремавшие на «БЛ17», перешли на него в лагуне, которой заканчивался пролив Широкий Прист. На берегу, обнажившемся при отливе, покоился китанский флот, втащенный туда своими же экипажами. Сами китане длинной колонной брели куда-то в глубь острова под охраной морских пехотинцев.

– Что с папой, Ваше Высокопревосходительство? – обратилась Ветка к адмиралу сразу после слов приветствия.

– Возраст берет свое. У него был сердечный приступ. Лекарь сказал, он поправится. Через месяц или два. Если не будет волноваться. Верховный суд аннулировал ваше отречение, Ваше Величество.

– Надеюсь, Ваше Высокопревосходительство позволит моей спутнице остаться в матросской форме. Боюсь, ей будет неловко мести подолом корабельные трапы.

– Разумеется, при условии, что вы станете обращаться ко мне просто по званию. Признаюсь, дворцовый этикет нелегко переносится в нашей обстановке.

– Да, адмирал. Прошу вас и остальных господ моряков о той же услуге. Королеве достаточно имени. Номер можно опускать.

В этот момент Марта наконец отобрала у матросов свой плетеный короб, мешок и сундучок и, взгромоздив все это на себя, воскликнула:

– Ветка, куда нести вещи?

Легкий ступор среди моряков разрядил старший офицер:

– Мичман Гранин, пожалуйста, проводите статс-даму Ее Величества в королевские апартаменты.

Когда обвешанная поклажей Марта скрылась в дверях кормовой надстройки, Ветка повернулась к строю и попыталась смягчить впечатление от произошедшего.

– Прошу вас, господа, не сердиться на эту девушку. Она обещала меня защищать и держит слово. Позавчера от ее стрел погибли два интанца.

Кажется, получилось, поскольку в ответ послышался голос:

– А сколько молодых матросов погибло от ее взгляда?

– Про погибших не знаю, но первогодки на предыдущем судне, где она обитала, часто подкрашивали верхнюю часть щеки под левым глазом.

Смех подтвердил, что шутку приняли.

* * *

Оказалось, что на западный, возвышенный берег пролива островитяне успели затащить две большие береговые катапульты. Войдя в узкое пристрелянное место, китанцы подверглись бомбардировке, унесшей треть их кораблей на дно. Флотские бомбардиры довершили разгром с минимальными потерями. Основные хлопоты доставили так и не вошедшие в пролив десантные барки и их охранение. И именно здесь флот Ее Величества понес существенный урон. Сотни убитых и более тысячи раненых. Четыре боевых и три сторожевых ладьи затонули. Зато союзники потерь почти не имели.

Четыре акраминские и одна островная канонерки обездвижили две трети китанского десантного флота и позволили эрвийским бомбардирам расстреливать цели, как на учениях. Боевые ладьи Черного Эрвина, прикрывая ударные корабли, в абордажные схватки не ввязывались. Зато сами эти корабли пострадали. Работа гигантских камнеметов расшатала набор и вызвала многочисленные течи. Сейчас там работают плотники.

Разведка доложила, что точно с востока приближается флот Северных княжеств и Оранжевого Эрвина – мятежных областей Эрвийской империи. Немногочисленный, собранный из разномастных посудин, это скорее транспортный караван с десантом. Его уже встречают канонерские лодки под прикрытием двух звеньев боевых ладей. Там проблем не предвидится. Своевременное предупреждение Императора обгрызенной восстанием, но не уничтоженной Эрвийской империи позволит встретить их еще у мыса Фрон. Маленький флот Его Императорского Величества доставит припасы и примет участие в сражении под началом командира объединенной эскадры капитан-лейтенанта Каяцу, того, который был старпомом у Ветки на «Зяблике».

Опасность подкрадывается с юго-востока. Нежданно-негаданно, преодолев широкий океанский простор, подошел объединенный флот Оружейных Орденов. Это серьезная сила, совладать с которой будет непросто. Пока он – отметка посреди чистого листа на карте, где нет даже пометок глубин, Ветка выразила удивление по поводу того, сколько разведывательных кораблей пришлось послать, чтобы обшарить такое пространство.

– Отнюдь, сударыня, совсем немного. Одно звено ладей. Просто увязались за интанцами. Предположили, что они попытаются подловить наши суда связи, которые мы обычно вытягиваем в цепь на опасных направлениях, ну они сами и подсказали нам это направление.

Вопрос о том, откуда интанцы узнают, с какого направления готовится вторжение, Ветка задавать не стала. Технические возможности первых поселенцев, сохраненные в Запрятанном Городе, вероятно, позволяли многое, о чем остальные не имеют даже представления. Да и она – тоже. И обсуждать это сейчас не следует. Уткнулась в список идентифицированных орденских кораблей.

Флот профессиональных агрессоров. Среднего тоннажа, однотипной постройки, парусное вооружение – бригантина. Не слишком быстрые, но поворотливые. На каждом – средняя катапульта на баке и по три баллисты вдоль каждого борта. Высокий надводный борт и надстройки на носу и корме. Мало отличаются размером и похоже ведут себя на ходу. Всего сорок шесть вымпелов. Идут пятью кильватерными колоннами.

Когда картина была обрисована, наступила пауза. Настало время совета. Первому полагается говорить младшему по званию – Ветке. Она в мундире с лейтенантскими нашивками. Но она королева, и ей следует в конце согласиться с предложенным планом или отвергнуть его. Это затруднение надо разрешить. И именно ей.

– Господа, прошу дать мне возможность до начала военных действий провести переговоры с неприятелем. «БЛ17» в сопровождении «БЛ33» доставит меня к эскадре Орденов.

– Сударыня, магистры славятся вероломством. Они просто убьют вас, даже будь вы трижды под зеленым флагом.

– Это возможно. Но человеческие жертвы в случае сражения окажутся настолько многочисленными, что попытку договориться миром сделать необходимо. Если кто-то может сообщить мне полезную информацию, прошу сделать это как можно скорее.

Человек в партикулярной одежде, неприметно сидевший в сторонке, поднял руку.

– Сударыня, у меня есть, что сказать вам. Не будем мешать остальным.

– Идемте в мою каюту. Адмирал, надеюсь, через два часа боевые ладьи будут готовы взять меня на борт.

– Непременно, сударыня.

* * *

Ветка прекрасно выспалась и отдохнула. Двое суток спокойного плавания провела в свое удовольствие – разминалась на палубе, сходилась в учебных поединках на деревянных мечах с членами команды, совершенствовала навыки метания ножей и дротиков.

И вот эскадра Оружейных Орденов. Их четыре. Меча, Копья, Секиры и Булавы. У каждого свой магистр – считается, что это самый сильный боец. Эти союзы воинов за последние десятилетия захватили плодородные густонаселенные земли по берегам ласкового Барсницкого моря. Многие королевства, герцогства и княжества были утеснены или уничтожены, но не смогли противостоять хорошо организованной массе тренированных воинов.

Каждый член ордена владеет участком земли и крестьянами, которые ее возделывают. По сути дела – рабами. Сила – единственный закон, которому подчиняются эти люди. Война – единственное их ремесло. Возвращение из набега – начало подготовки к походу. Конец сражения – повод для грабежа.

На мачтах ладей развеваются зеленые флаги – знак парламентера. Головное судно эскадры поднимает такой же флаг – приглашают. Ветка в полном доспехе. Рядом Феликс Хорнблауэр и еще трое, тоже в боевой амуниции. Лучшие бойцы. Эскадра не снижает хода и не меняет курса. «БЛ17» разворачивается, сближается и уравнивает скорость.

С вант Ветка перепрыгивает на шкафут орденского корабля. Феликс и матросы тоже. На палубе много людей, все вооружены. Арбалетчиков не видно. По широкой лестнице с юта спускаются четверо крупных мужчин, одетых в форменные орденские плащи с эмблемами. Магистры.

Ветка поднимает забрало шлема.

– Я королева Бесплодных Островов Елизавета. Предлагаю заключить мир. – Сразу к делу. Без предисловий.

– Какие выгоды получим мы от этого мира? – Это магистр Ордена Секиры. Тоже без словесных кружев.

– На что вы рассчитываете?

– Два миллиона дублонов Вальдинии. Или такое же количество золота в любых иных монетах или в слитках.

– Такого количества денег у нас нет. Предлагаю восемнадцать тысяч.

– Тогда возьмем сами. И первую сотню выручим, продав ваши доспехи и вас самих.

Магистр делает знак, и сверху летит сеть. Ветка ждала чего-то в этом роде. Четыре шага до магистров, это всего один бросок. И ее кортик попадает куда-то в область лица магистра Ордена Копья. В момент разворота для следующего удара видит, что Феликс с матросами тоже успели прыгнуть вперед и слитным взмахом мечей отбросить кромку сети за спину.

Вторым движением она сносит голову магистру Булавы и отбивает щитом удар слева. Боковым зрением видит гибель магистра Меча. Он падает, разваленный пополам. А как сразили магистра Секиры, она не видела, он хрипит, обливаясь кровью на палубе.

Ветка уже в коробочке. Прикрыта щитами матросов со всех сторон. Перехватывает клинок свободными пальцами левой руки и мечет дротики, расчищая путь вверх по лестнице.

– На ют! – И вся пятерка взлетает на высокую кормовую надстройку. Ванты «БЛ33», идущей в кильватер за «БЛ17», уже рядом. – За мной. – Бросок через ограждение мостика, и вся пятерка висит на выбленках. Ладья стремительно катится влево, из бортов выставляются весла, ускоряя и без того резвый бег стремительного кораблика. А парус «семнадцатой» каким-то непостижимым образом закрывает от обстрела спускающихся по вантам Ветку, Феликса и трех матросов.

Уже с палубы удается разглядеть, как на покинутой им бригантине гасят непонятно как вспыхнувший пожар и возятся у бортовых баллист. Но это напрасный труд. Нос орденского корабля катится вправо, а гик бизань-мачты лежит на вантах правого борта. Конечно, кто-то из ее матросов успел перерубить штуртросы и подвернувшиеся под руку шкоты. Переговоры явно не удались.

* * *

От эскадры убежали легко. Боевые ладьи очень резвы, особенно при неблагоприятных направлениях ветра. Расстояние увеличивалось неуклонно, а впереди на горизонте маячило «воронье гнездо» какого-то судна связи. Правее встречным курсом прошли два звена боевых ладей Черного Эрвина. Дозор, или будут трепать неприятеля, пытаясь выиграть время.

Ветка пригласила своих недавних спутников в тесную королевскую каюту. Марта потчевала, а она расспрашивала обо всем замеченном. Анализировалось каждое движение и реакция орденских воинов. Противник незнакомый. Раз уж они – первые из островитян – вступили с ним в схватку, надо постараться извлечь из этого всю возможную информацию.

Заодно дала возможность похвалиться ловкостью и отвагой. Для мужчин это особенно важно. Им уже сам такой разговор словно награда. Да и серьезных ран никто не получил. Царапины и ссадины не в счет.

Когда миновали дрейфующее судно связи, в дверь вдруг постучали. Капитан собственной персоной.

– Элиза, флот Орденов развернулся и уже полчаса удаляется на юго-восток.

– Как долго они следовали прежним курсом?

– Штурман полагает, пока не потеряли нас из виду.

Поблагодарив легким поклоном капитана, Ветка попросила своих гостей позволить ей остаться одной. Едва закрылась дверь за последним из них, рухнула на диванчик и дала волю слезам. Марта поглаживала ее по голове и нашептывала слова успокоения. Как всегда, волнуясь, она перешла на родной эрвийский.

– Поплачь, Веточка, поплачь, славная. Слезы горе унесут, беду отведут, душу излечат, сердце облегчат. – Какой-то девичий заговор из земель Бугарейских. Простой и понятный. И навевающий покой. Можно вздремнуть. До Островов им против ветра бежать еще не менее трех суток.

…Флот Бесплодных Островов в полном составе они уже не застали. Эскадру мятежных эрвийцев канонерские лодки встретили у южной оконечности Эрвийского полуострова и обратили в бегство буквально первыми выстрелами. Интанцы уничтожены, китане сдались, а Оружейные Ордена убрались восвояси. Резервисты распущены, корабли разошлись по базам.

В Роузи все по-прежнему. Папеньке лучше. Он гуляет по саду и совершенно не интересуется делами государства. Так предписали лекари. На все его вопросы отвечает только маменька. Она почти всегда рядом. И малютка Герберт с ними. Он уже уверенно ходит.

О любых новостях Его Величество узнает только со слов своей супруги. Она рассказывает ему обо всем так, что создается впечатление, как будто проблемы разрешаются сами собой, не доставляя хлопот, не требуя усилий.

Возясь с братишкой, Ветка поймала себя на том, что скорее осматривает его как медик, чем знакомится как сестра. Все у мальчугана в порядке, оснований для тревог нет. Правильные рефлексы, адекватная реакция, нормальное развитие.

А вот у нее не в порядке абсолютно все. Неимоверная гора государственных хлопот во всей своей неисчерпаемости. И Рик неведомо где. Маменька сказала, что его не призвали из резерва на флот, а направили по какому-то делу, совершенно неопасному, куда-то месяца на полтора. Он вернется, и сам все расскажет. И больше ничего ей добиться не удалось. Ни от кого. Остальные вообще ничего не говорят – не знают. Или проинструктированы.

А на островах конец июня. Благословенное время с солнечными днями и короткими ночными ливнями. В ранние утренние часы, когда море кажется особенно теплым, Ветка с Мартой купались. Садились на лошадок и через четверть часа оказывались на любимом пляже. Место пустынное, песчаное. Плавали, ныряли, обсыхали – и обратно. Одна – к столу, покрытому слоями неразобранных бумаг, вторая отпрашивалась погулять по городу и пропадала до вечера.

Однажды, выбравшись на берег, Ветка с удивлением увидела около их сложенной на песке одежды пятерых подростков. Вспомнила – те самые, с которыми уже встречалась здесь всего три недели назад. Отодвинула в сторонку Марту, вышедшую вперед, чтобы первой встретить возможную опасность.

– Госпожа, помогите, пожалуйста. После прошлой встречи с вами жизнь стала кошмаром. Перед людьми соромно. – Ломающийся юношеский басок, тот же, что и в прошлый раз, теперь звучит с мольбой. Пять пар глаз смотрят с надеждой.

– Смотрите и запоминайте, – начинает Ветка, ритмично покачиваясь, – с этой минуты успех и удача вам не изменят. Вы будете хорошо отдыхать во время сна и просыпаться рано, полными сил и добрых надежд. Ваши дела станут славными, а мысли честными.

Повернитесь кругом и ступайте, не останавливаясь, пока не встретите человека и не поздороваетесь с ним.

Вся пятерка с невозмутимым видом повернулась и покорно двинулась вдаль от берега, приближаясь к Роузи. Через пару километров они войдут на людные улицы и придут в себя.

– Что это было? – Марта в недоумении.

– Ребята нездоровы. Они застали тут меня и Рика, хотели покуражиться. Ну и я с ними нехорошо обошлась. Они три недели мочились под себя по ночам. Больше не будут.

– Ты их что, заколдовала?

– Ну, для простоты можно сказать и так. Только не с любым человеком это можно проделать. Большинство не поддается. А тут целых пятеро легко внушаемых, да еще вместе. Уникальный случай. И странный. Кстати, Марта, ты каждый день пропадаешь в городе. Можешь рассказать, что ты там делаешь?

– Ищу одного человека. Помнишь Пьяппо. Он меня грамоте учил. И на мечах сражаться. А потом, когда мы сюда приехали, – пропал куда-то и не появляется.

Ветка взглянула на подругу. Вот оно что. Суровая и деловитая Марта уязвима для стрел Амура. Ничего не стала говорить, а потом направила запрос относительно места пребывания морского пехотинца Пьяппо. Все-таки кое-какие возможности ее положение обеспечивает.

Ответ пришел через три дня: «Капитан Пьяппо Риоли направлен в распоряжение Годрика Струм для выполнения поручений».

В полутора строчках содержалась уйма информации.

Во-первых, Пьяппо имеет высокий чин в морской пехоте.

Во-вторых, он с ее Риком.

В-третьих, Рик принял ее родовое имя, что логично, поскольку в его семье фамилия не используется. Просто раньше она не задумывалась над этим вопросом, а Рик задумался.

В-четвертых, Рик делает что-то такое, что вызывает необходимость его охраны капитаном морских пехотинцев. Ну, тут уже есть над чем поломать голову. В Порт-Митчелле он изготавливал иглы для шприцев и радиоприемники. Значит, сейчас он занят чем-то подобным, что делает его положение крайне опасным. За такими, как он, способными мастерить то, что люди на их планете давно разучились производить, охотятся жители Запрятанного Города. Возможно, в рядах резервистов на сторожевой ладье, идущей на абордаж китанского бомбардирского корабля, ее суженый был бы в меньшей опасности, чем сейчас. Лучшее, что она может сделать для него – поменьше интересоваться местом его пребывания и родом занятий. Чтобы не привлекать внимания к его персоне.