Текст книги "Встреча"

Глава 16

У братьев-близнецов по ходу поездки было еще одно задание. По приказу самого государя, как им сказали, нужно было заехать в один маленький городок. По доносу там было развернуто боевое террористическое крыло. Кучка местных интеллигентов, жаждущих кровавой смены власти, прибыли на место. Встретились с начальником местной полиции. Тот аж вздрогнул, увидев этих призраков у себя в кабинете. У одного на белой коже лица зиял огромный шрам. «Господи, и так урод, да еще и отметина такая». Пришельцы прошли сели на стулья по краям стола не говоря ни слова.

– Здравствуйте, – шипящим голосом сказал старший, что был со шрамом. Он появился на пару минут раньше своего брата.

– Павел, – он протянул руку.

– Петр, – второй тоже поздоровался с полицейским.

– О, прям апостолы, – капитан сел в свое кресло.

– Мы прибыли по поручению, – он поднял палец вверх, – по вопросу террористов, что засели у вас тут. Рассказывайте все, что знаете.

– Террористов? У нас тут нет террористов, – Петр поднялся с места.

– Послушайте, у нас нет времени играть в игры.

Капитан издали заметил, как в глазу альбиноса лопнул капилляр, мгновенно окрасив его в красный цвет.

– Да-да, у нас на старом складе, где раньше завод был, собирается какая-то компания. Но там нет никого серьезного. Так, шпана.

– Шпана ваша угрожает царю в своих манифестах. Продолжайте. Сколько их, вооружены, или вы хотите, чтобы я из вас каждое слово клешнями вытягивал? – пауза. – И это не фигура речи.

Капитан пригладил усы, а у самого поджилки тряслись.

– Их там человека четыре, но ходит к ним еще женщина. Вроде информатора. Они иногда собираются по квартирам сочувствующих. Насчет оружия не знаю, – Павел поднял бровь. – Точнее, знаю, что вооружены, но каковы запасы, не могу знать. Двое таких матерых видавших в жизни. И еще двое пацана совсем, – он взял перо и написал на бумажке. – Вот адреса, где они обычно собираются. А вот адрес склада, – протянул листок.

– Если понадобитесь, мы придем, – апостолы встали и вышли, даже дверь за собой не притворили.

Капитан остался в кресле. Колени тряслись, и капелька холодного пота стекала между лопаток. Он решил поскорее на кого-нибудь наорать, чтобы самооценку не уронить и восстановить свою значимость. Вызвал молодого и отвел душу. Все слова из лексикона шквалом обрушил на бедолагу. И выставил за дверь. Вечером напился допьяна и навестил свою постоянную девку.

На следующий день у капитана в кабинете на утреннем заседании устойчиво ощущался запах перегара и подчиненные, прикрывая носы, занимались присутствием, делая вид, что участвуют в беседе. Хотя каждый витал в своих облаках. И как раз в момент, когда офицер, сидевший по правую руку от капитана, опьяненный запахом, начал клевать носом, дверь с шумом распахнулась, словно ее ногой открыли с разбега, и молодой, кудрявый парень в погонах закричал: «Убийство». Все зашевелились, напуганные такой подачей, и, потирая глаза, стали спрашивать:

– Какое убийство?

– Можно повторить?

Поднялся галдеж и капитан, не разобрав и слова, стукнул кулаком по столу. Все притихли.

– Садись, Петруша, и спокойно рассказывай, и впредь попрошу не врываться посреди собрания, да еще и так.

Молодой сел

– На островной улице в квартире профессора утром найдено пять трупов. Все кровью заляпано, – он протер лоб. – Просто скотобойня.

Все в ужасе прикрыли рты. Такого в городе не было никогда. И полиция, кроме разгона пьяниц, ничем особо не занималась. А тут и террористы, и столько трупов. Капитан почесал затылок. Он такого и во снах страшных не видел.

– Щас шапки вместе с головами полетят. Все собираемся и едем смотреть.

Служащие молча вышли.

Добравшись до места преступления, некоторые даже зайти в квартиру не смогли. Попадали в обморок. Стойкие же все же смогли лицезреть расправу над террористами. Зрелище было жуткое. В комнате висел тяжелый запах железа. Кровь была везде: на стенах, на накрытом столе, бутылка с водкой в брызгах. Вареная картошка на столе красного цвета. Капелька крови попала в рюмку и оставила след в прозрачной жидкости. Тела были свалены в лужу «Зачем – непонятно».

Капитан сразу понял, откуда растут ноги. Вспомнил апостолов. Решил сыграть на опережение в надежде сохранить свое место и голову. Срочно вернулся в кабинет и велел отправить депешу руководству в Петербург: «Террористическая организация ликвидирована. Ваш приказ выполнен».

Тут же отправил послание и, довольный собой, развалился в кресле.

Глава 17

Вечером вся семья собралась у большого костра. На рогатках висел котел и пламя облизывало его снизу.

– Был я как-то у степных народов, что здесь рядом живут, в гостях, – начал Игнат свой рассказ без предупреждения. – Чудные. В юртах костры жгут. Все вокруг в копоти. Так вот, хозяйка там была. Бортэ звали. Она меня супом накормила. Такой вкусноты, что я чуть язык не проглотил. Я одну чашку смел, вторую попросил, и третью налили, – он погладил живот. – Как нищий на поминках наелся. Спрашиваю ее: «Как ты так вкусно готовишь суп? Я такого никогда не ел». А она мне говорит: «Вот ты, когда готовишь, что делаешь?». Я начинаю: «Беру чан, наливаю воды, потом кладу мясо». А она ладонь поднимает и говорит: «А я сначала кладу мясо до краев, а потом воды наливаю сколько влезет. Вот тебе и весь секрет», – Игнат задумался уставившись в костер. – Эх, такая женщина была, – с горькой улыбкой сказал он.

– Вот я хочу вам на свадьбе сделать такой суп. А сегодня попробуем маленько. Сделаем на полкотла.

Он бросил дров в огонь. Настя и Вася сидели обнявшись.

Пламя раздалось. Полешки затрещали, и вода забурлила с новой силой. Почти половину барана сбросили внутрь. Пару картофелин не разрезая, целую луковицу, головку чеснока. Потянуло приятным и сытным запахом.

Настя побежала в дом накрывать на стол. Загремели чашки и ложки. Дед повернулся к Васе.

– Ты береги ее. Она все, что у меня есть.

Вася кивнул и уставился в огонь.

Суп был готов. Наелись все от пуза и на семейном совете решили, что обязательно на свадьбе такой приготовят, и заодно проговорили, что поженят молодых на следующей неделе. Тихо, мирно без лишних людей. Просто устроят праздничный ужин и все.

Глава 18

После свадьбы жизнь потекла в обычном ритме. Работа по хозяйству, что никогда не заканчивается.

Однажды уже глубокой зимой Вася зашел в дом, и что-то показалось ему в Насте поменялось: «Какая-то сдобная стала, взгляд не тот».

– Ты как, душа моя?

– Хорошо, – и улыбается. Вася смотрел прямо ей в глаза.

– Хорошо, говоришь?

– Да.

– Рассказывай тогда, что именно хорошо.

– Понесла.

– Кого понесла? Куда?

– Я понесла.

Вася не понимал, что происходит. Но подавать виду было нельзя. И вместо глупых вопросов он просто молча смотрел на нее.

Настя сидела на кровати, волосы убраны под косынку. Руки нежные и чистые аккуратно сложила на животе и немного поглаживала его. И тут до Василия наконец дошло.

– Как понесла? Ты что, не врешь?

– Нет. Правду говорю.

Вася забегал по комнате, словно с ума сошел. Подпрыгивал, задевая головой потолок, и кричал: «Понесла, понесла, понесла».

– Дед знает?

– Нет.

Василий пулей выскочил на улицу. Игнат чистил снег. Подбежал к нему, вырвал у него лопату из рук и начал бросать мягкие и пушистые снежинки вверх, осыпая все вокруг.

– Да ты что? Черт тебя побери, совсем уже. Я тут с самого утра спину гну над этим снегом. Посмотри, сколько навалило. А ты разбрасываешь. Ну-ка дай сюда лопату, я тебе щас вдоль хребта стукну.

– Настя понесла.

Дед замер с занесенной над головой лопатой.

– Врешь.

– Вот тебе крест, – с ухмылкой атеиста сказал Вася.

– Настенька, доченька, это правда, что оголтелый говорит?

Из дома послышался приглушенный голос: «Да».

Дед подошел к Васе и обнял его, не сдерживая слез.

Глава 19

Ранним зимним утром, когда солнце только начинает окрашивать небо в розовый цвет, сидел дед на крыльце, закутавшись в таежный тулуп, в унтах. На рассвете всегда самый мороз. И смотрел вдаль.

– А где тут Петрович живет, не знаешь?

Игнат обернулся и увидел двух мужиков, в шапках и все лица покрыты инеем, словно они всю ночь на морозе шли.

– Как же не знать, знаю. Вон третий дом с конца деревни, – и указал пальцем.

– Мы родственники его, приехали погостить.

– Да, пожалуйста, мне и не нужно это знать.

Ребята развернулись и ушли в сторону, куда им указали. Игнат сделал глоток остывшего чая и вернулся в дом. Молодые спали, прижавшись под одеялом. Дед затопил печку, чтобы хоть чуть оттеплило в доме. Сел, против открытую топку, и всматривался в языки пламени. Недоброе чувство закралось в его сердце при виде этих двух. Как-то не вызывали они доверия. Хоть и одетые, словно крестьяне. А все же спины слишком прямые. И к кому приехали. К Петровичу. «Ой неладно что-то».

Дрова затрещали, и тоненькая струйка дыма поползла вдоль печки, колыхая паутину на трубе. «Надо замазать дырку, а то тепло уходит».

Когда все проснулись и завтрак дымился на столе, Игнат вдруг сказал.

– Сегодня два каких-то человека пришли в деревню. Я утром их видел. Ой что-то я волнуюсь.

– Почему? – спросил Василий.

– Думаю, по твою душу прибыли, Васек. Надо нам как-то поосторожнее быть.

– Почему так думаешь?

– Не знаю, просто чувствую и все. Давайте понаблюдаем за ними тихонько. Все смотрите в оба. Если появляются тут, не подаем виду, живем обычной жизнью, – Игнат в этот момент пожалел, что рассказал о своих переживаниях. «Молчал бы и они, не ведая, вели бы себя естественней».

– Чувствую, придется нам готовиться к войне. Раньше бы я не переживал. Отправил бы тебя отсюда и все. А теперь не могу. Теперь придется сражаться, если что.

– Послушай, Игнат, я не понимаю, откуда такие мысли?

– Да они говорят, к Петровичу приехали погостить. А кто к нему может приехать, ну не честные трудяги, ведь верно?

Вася задумался.

– Верно. И что будем делать?

– Пока не знаю, еще не придумал. Но то, что нужно готовиться, я уверен.

Настя просидела, ни слова не говоря да и не вникая в разговоры мужчин. Внутри нее росла новая жизнь и все земные заботы ей были интересны только наполовину. Она в последнее время ходила, словно мечтая о чем-то. Вася видел это и старался не беспокоить ее по пустякам. Сколько мог помогал, выполняя ее обязанности. Она только мило улыбалась в ответ.

Зимой в деревне будто все засыпает. Деревья под снегом стоят без листьев, сохраняя жизнь в корнях. Сугробы прикрывают землю толстым слоем, чтобы та не промерзала слишком глубоко. Хозяин тайги храпит в берлоге. Но глубокие реки продолжают жить подо льдом. Кажется, что весь окружающий мир собирается с силами и отдыхает, чтобы весной снова отдавать всю свою прелесть.

Вася встал пораньше утром в крещенские морозы. Он полюбил колоть дрова именно утром, и чем холоднее на улице тем лучше. Дрова, сырые внутри, просто раскалываются, влага превращается в лед и ломается. Летом, напротив, каждое полено приходилось бить по несколько раз, потом переворачивать обухом вниз и бить еще раз, только так под собственным весом чурка разлеталась в две стороны. А зимой от малейшего удара сразу две части. Вася обожал колоть дрова. Облако пара поднималось от его спины, разгоряченная кровь приливала к ногам и замерзнуть не получалось. Топор так и ударял по дереву без устали, ломая в щепки поленья. Он аккуратно собирал дрова и складывал в поленницу. Затем брал метлу и тщательно собирал мусор, оставленный на снегу.

– Здравствуй, добрый человек! – послышалось из-за ворот. Вася оглянулся, у калитки стоял высокий тип в шапке из кролика.

– Здорова, – подходя к гостю, сказал Вася. Когда он увидел лицо пришельца, то сразу вспомнил слова Игната про тех двух, что пришли месяц назад. Белые ресницы и брови в совокупности с синими глазами создавали вид отталкивающий и страшный.

– Нет ли спичек? Хочу папироску выкурить, а огня нет.

– На вот, держи, – Вася достал из кармана коробку спичек. Правило Игната, которое Василий усвоил с первых дней, что спички всегда должны быть при себе. «Ты живешь рядом с тайгой сынок и не знаешь, что может случиться, а огонь может тебе жизнь спасти».

Альбинос закурил. Глаза его сверкнули.

– Давно ты живешь тут?

Вася отвечал, как дед учил. Ничего точного, все размыто, никаких цифр.

– Давно, мы с женушкой вместе живем и с дедом.

– А-а-а, – понимающе промычал тот. – А я вот только месяц назад приехал в гости с братом. Да вот скукота у вас тут.

– Мы с утра до ночи работаем, нам не скучно, – Вася пятился назад потихоньку, желая как можно скорее закончить разговор.

– Может, выпьем? Посидим, познакомимся.

– Я же говорю, некогда мне, работаю постоянно, и жена на сносях. Какое выпьем.

– Ладно-ладно, ну, спасибо за огонь, пойду я, – а сам глазами рыщет по ограде, все цепляющим взглядом видит.

Вася уже отвернулся и шел к дому, а тот все смотрел. «И правда, по мою душу». Открыл дверь и увидел Игната с ружьем у окна.

– Ну, что там? О чем спрашивал?

– Да спичек попросил, выпить предлагал, познакомиться. Но сейчас я уверен, что за мной пришел. Надо что-то думать.

Игнат убрал ружье под кровать.

– Пошли в баню, потолкуем, – на изумленный взгляд Васи, Игнат глазами показал на дремавшую Настю. Мол чтобы не будить, да и знать ей тоже не обязательно обо всем. Они тихонько прохрустели по снегу до бани.

– Заходи-заходи, – сказал Игнат и сел на полог. Снег, упавший с валенок, не таял, за ночь баня остывала до уличной температуры.

– У меня есть небольшой план, – шепотом начал Игнат. Эти черти раз уж сюда приехали, ни за что нас не оставят. Так что здесь либо мы их либо, они нас, – Вася уставился на него.

– Ну, и что ты предлагаешь. Я думаю, они тоже чего-то да стоят, раз их сюда прислали. Ты видел лицо этого что тут был? Ведь страх божий.

– Я обоих видел, они одинаковые.

– Ну, так что за план-то у тебя.

– Ну это не совсем план. Просто хотел сказать, что надо их заманить куда-нибудь и кончить по-тихому, там и оставить. Только все нужно сделать наверняка, иначе сами там останемся. Я думаю, без хитрости они нас перебьют.

– Хорошо, куда, что и как?

– А вот не знаю куда. Думай сам. Но время у нас до весны есть. Настя к концу родить должна. Значит, к этой поре уже все должно быть готово, чтобы она губы по ночам не кусала. И ей ни слова, – он поднес указательный палец к усам.

– Надо подождать, пока почва оттает, иначе ни ямы не выкопать, ни дерево нагнуть.

У Василия в голове кружились воспоминания о лесных ловушках. Он на мгновение перенесся в лагерь, вспомнил добрую улыбку на миске лица Батыра, с его теплыми рассказами об охоте на кабана, профессора под деревом. И сразу как-то воспрянул духом.

– Ладно, что-нибудь придумаем. А пока мне нужно узнать, постоянно ли мы под наблюдением? Знают ли они, что мы делаем и как живем.

– И как же ты это проверишь?

– Попроси Настю, как проснется, чтобы собрала мне еды на неделю. А я пока пойду в лес, палку себе найду попрочнее.

– Зачем?

– Я уйду в тайгу, а ты наблюдай, поменяется ли что-нибудь. Может, они тоже уйдут за мной, может, начнут ходить вынюхивать. Если так, то заманить их будет проще. Я поищу место в лесу.

– Ладно, пошел, – дед поднялся и вышел в дверь.

– Игнат! – Вася, опомнившись, крикнул.

– Чего?

– Снегоступы достань. Они там в…

– Знаю я, где они. Это же мой дом.

Вася улыбнулся: «Старый, но все же волк».

Вышел из бани, в дровнике взял маленький топорик, просунул его под ремень. С чердака достал нож, положил его в сапоги, отправился в лес. Там срубил себе надежную палку из прямой, словно струна, молодой березки. Снял тоненькую бересту, сложил в карман. «На розжиг возьму».

Когда Вася вернулся в дом, все снаряжение было готово. Рюкзак, плотно набитый сухарями, котелок привязан снаружи, но так, чтобы не болтался и не издавал лишних шумов. Снегоступы, ружье и патроны.

Василий вышел за ворота и демонстративно остановился на дороге, поднял руку вверх и громко, почти во весь голос прощался с семьей.

Сквозь тоненькую вышитую занавесочку на все это внимательно смотрел острый, синий глаз.

– Петр, смотри, уходит куда-то наш.

Тот тоже подскочил к окну.

– Ага. Ну что теперь, разделимся?

– Думаю, да. Ты пойдешь за ним, только аккуратнее. На расстоянии. А я буду тут смотреть, чтобы они чего не задумали. Все-таки жена осталась беременная, вряд ли он насовсем уходит. Но проверочка нужна.

– Пошел собираться. Ты посмотри, куда он уходит, в какую сторону.

– Иди, иди, – Павел накинул на плечи бушлат, нахлобучил шапку и вышел во двор подышать морозом и проследить.

Игнат тоже стоял у окна и видел, как один синеглазый вышел и смотрел вслед Василию. Затем вышел второй с рюкзаком и пошел за ним. «Ох и тяжело тебе будет без снегоступов-то, в тайге». Опасения деда оправдались: «По Васькину душу прибыли, злодеи».

Не прошло и часа. В дверь постучали. Настя открыла.

– День добрый.

– Здравствуй, красавица. Не найдется ли у вас лампы? Хочу в погреб спуститься, а не видать ничего.

– Так мы лучиной освещаем. Надо?

– Давай.

И только Настя повернулась идти, пришелец, как тень, шмыгнул через порог и оказался внутри. Дед сделал вид, что слезает с кровати.

– Ой, что-то ноги совсем ходить перестали, – притворялся Игнат.

– Здравствуйте, – стреляя глазами по сторонам, прошипел гость.

Игнат молча стоял и смотрел на пришельца, не отводя взгляда. Брови нахмурил и сделал самый строгий свой взгляд. Настя прибежала с лучиной и тоже не говоря ни слова протянула ее Павлу. Тот взял, с улыбкой поблагодарил, скользнул глазами по округлому животу, и вышел вон.

Вася стремительно углублялся в чащу. Сначала ходил кругами, путал противника, но потом затаился и глядел в оба. Дилетант не заставил себя долго ждать. Такого даже Василий за километр учует, уж чего говорить о звере. «Да уж, охотник из тебя никакой». Ступал Петр, как слон в посудной лавке, ветки трещали под ногами, дышал, словно загнанная лошадь, да еще и курил в придачу. Вася быстро понял, что соревноваться ему не с кем: «Он еще и без снегоступов». Встал и быстрыми шагами пошел вперед, отдаляясь от деревни. Когда наступил вечер, Вася свернул вправо и еще около часа прошел, ориентируясь на украшенную ледником вершину горы. А затем уже ночью повернул в обратном направлении, к деревне.

Утром Вася уже отсыпался в теплой кровати с приятной улыбкой на лице: «Пусть побегает по тайге еще пару дней».

Петр без снегоступов и с остановками на обеды и ночлег провозился четыре дня, шел по следу и тоже вышел к деревне. Уставший и промерзший насквозь. «Жалко, что метель не началась. Так бы минус один был». Подумал Вася.

– Вставай, хватит храпеть, так целый день проспишь, – дед трепал его за плечи, тряся бородой прямо перед лицом.

– Да встаю-встаю, – Вася с трудом поднялся с кровати. Потер глаза и широко зевнул. – Давненько я так по тайге не бегал. С непривычки подустал.

– Ну, рассказывай, – дед с нетерпением.

– Да чего рассказывать, олух. Плелся за мной полдня, потом отстал, я его обогнул и домой вернулся.

– Ты по делу говори, – нахмурился дед.

– Нашел я место, – со вздохом сказал Вася. – Даже два. Первое подле скалы. Если провести там работу, то она рухнет в нужный момент, еле как держится. Но рискованно, все-таки природа – дело такое. Может и не сработать. Вдруг ты все устроишь, а она не рухнет.

– Да-а, – задумчиво протянул дед. – Ну а второе что?

– Второе: на реке есть там омут, это я еще летом нашел.

– А как их туда заманить, если что. Еще и летом следов-то нет, а ты говоришь, олух. Как мы его туда выведем без снега.

Вася замолчал, задумался.

– А может не такой он и простой, как показалось. Может ты видел только то, что хотел увидеть?

– Или только то, что он мне показывал. Тоже может быть. Но на этот случай у меня в запасе всегда есть Батыровый способ.

– Какой?

– Кабанья яма.

Дед взялся кончиками пальцев за бороду и закручивал, медленно бормоча под нос.

– Может быть. Очень может быть. Все равно нужно весны ждать. Щас мы ничего сделать не сможем. Поэтому ведем себя естественно, словно ничего не знаем и не подозреваем, а там посмотрим.

Все три месяца до весны они вели постоянное наблюдение за домом Петровича, и постоянно чувствовали на себе взгляды. Братья тоже времени не теряли: по очереди уходили в тайгу. Было слышно, что пристреливали ружья.

Ранним утром как обычно Вася махал топором во дворе, расщепляя огромные чурки на маленькие дровишки. Уже пошло испарение от его разогретого тела, Василий уже получал удовольствие, а не просто рубил дрова. Как вдруг он услышал еле заметный хруст за забором. Вася присел на корточки и опустил руку в голяшку сапога. Ладонью почувствовал рукоятку ножа, вынул его, и незаметно, бесшумно направился в сторону звука. Баня стояла рядом с забором, Вася прислонился к стенке и замер. Хруст. Он резко выскочил и заметил одного из близнецов. Тот от неожиданности замер, но страха Вася не увидел в синих озерах глаз.

– Утро доброе, – пряча готовый к бою нож за спиной, сказал Василий.

– Доброе. Вот, за черемшой пошел, – с ходу начал оправдываться Белый.

– Так рановато еще для нее. Подождать бы. Да и место неподходящее. Это надо вглубь уходить. Там она с палец толщиной.

Альбинос делал вид, что ему интересно, а сам медленно заводил за спину руку с какой-то тряпкой.

– Спасибо, пойду гляну.

– Бывай, – Вася смотрел вслед уходящему врагу. «Что ты тут забыл, бедолага?» Решил перелезть через забор и проверить место, вроде все обычно, листья, прутики, веточки, сухая трава, немного примятая подошвами.

Вася вернулся к рубке. Деду рассказывать не стал.