Текст книги "Гол последней надежды"

Глава 29. Фан-клуб, или Народ не безмолвствует

В Неживске весть о снятии футбольного клуба «Прогресс» со всех турниров и о его расформировании, вернее переформировании в некий ФК «Неживск», поначалу никто всерьёз не воспринял. Подумали, что это такая дурацкая шутка. Ну, правда, какому дураку придёт в голову ликвидировать команду, которая вышла в финал кубка России и уверенно идёт на первом месте в чемпионате ПФЛ, имея отличные шансы в нём победить и оформить тем самым долгожданный для болельщиков выход в ФНЛ? Да в это просто невозможно поверить.

В выходные возле стадиона «Металлург», где «Прогресс» должен был проводить домашний матч с областным «Динамо», собралось примерно тысячи две мужиков. Касса была закрыта, но они не спешили расходиться, по непонятной причине ещё на что-то надеясь. Последняя надежда умерла после того, как к народу вышел сотрудник стадиона и сообщил, что игры не будет. Ни сегодня, ни через неделю, ни через две. Что в этом сезоне вообще больше игр не будет.

И тут началось. Главного дурака нашли быстро. Дедов, конечно. Кто же ещё? Лидер фан-клуба Черноморов и ещё с десяток солидных дядек отправились в администрацию – разбираться.

Борис Глебыч Черноморов умел разбираться. В городе его уважали все, включая начальников разного ранга, а некоторые и побаивались, помня его прошлое. В 90-х он входил в когорту местных криминальных авторитетов и позже отсидел 15 лет. Вернувшись, занялся бизнесом – открыл несколько торговых точек и кафе, которое спустя какое-то время и стало спорт-баром «Чудо-юдо».

У каждого есть что-то, что волнует больше всего, что-то для души. Для Черноморова это был спорт, а с появлением профессиональной футбольной команды в Неживске – в первую очередь футбол. Когда ему с подачи Горынычева предложили создать фан-клуб «Прогресса», он тут же с радостью согласился, ради интереса, как хобби, сам не ожидая, насколько его затянет это дело. Затянет и прирастёт к душе.

Мэр Дедов встретил Черноморова и солидных дядек приветливо и по-свойски сочувствующе.

– Ну а что я могу сделать-то, мужики? – развёл он руками.– Волков ушёл. «Неживмет» продал к чертям собачьим, и команда ему не нужна стала. Говорит, дальше без меня. А где я такие деньги возьму? Я сто раз говорил, что мы профессиональную команду не сможем содержать: там одних только контрактов на несколько миллионов. Плюс долги. Я как посмотрел – у меня аж сердце схватило! Ужас! Но совсем от команды город не отказывается, мы тут прикинули кое-какие варианты и решили в следующем сезоне в ЛФЛ заявиться, если получится. А если нет – что же делать, вернёмся к тому, с чего начинали: будем в чемпионате области играть.

– А почему всё по-тихому сделали? – холодно спросил Черноморов. – Почему никто ничего до последнего не знал?

– А зачем шумиху поднимать? Народ… это самое… лишний раз нервировать, – Дедов вытер толстое вспотевшее лицо платком и перешёл на полголоса. – Глебыч, я тебе больше скажу. Тут такая история, что не приведи Господь, «Прогресс» цветочками покажется. В этом месяце на «Неживмете» массовые сокращения начнутся. Люди без работы останутся. Этот Волков… он… волк самый настоящий, волчара… Он, знаешь, что сделал? Его судить за это надо. Он тут такую махинацию провернул… Зачем, думаешь, ему этот «Прогресс» нужен был? Да ни зачем, для отвода глаз. Чтобы все, как дураки, радовались, пока он будет «Неживмет» отжимать. Он завод под шумок отжал, потом его модернизировал и продал раз в пять дороже, чем он стоит. Понял? Несколько миллионов вложил, а миллиарды срубил. Хорошо лапы нагрел!

Черноморов, глядя пристально ему в глаза, недоверчиво сощурился.

– Да ты, по ходу, вместе с ним всё это время грелся. Ты власть или кто? Ты думаешь это дело на тормозах спустить? Неа, не выйдет. Тебе теперь не отвертеться. Не те времена. Будешь эту кашу расхлёбывать.

Дедов вспыхнул обиженно, раскраснелся.

– У меня ложка маловата, чтобы такую кашу расхлебать. Говорю тебе, тут нас всех, как овец, на убой повели. Большие люди и большие деньги замешаны. Кому ты предлагаешь жаловаться? Губернатор-то в курсе. Волков с ним давно обо всём договорился. Некому жаловаться: до Бога высоко, до царя далеко. И… это самое… всё, мужики… у меня работы полно!..

И выпроводил.

Но Черноморов не отступился. Он привлёк все свои силы, все связи, и в следующее воскресенье собрал на площади у здания администрации не меньше трёх тысяч человек, что выглядело очень внушительно и грозно.

К этому времени известие о футбольной трагедии скромного провинциального клуба, удивительным образом дошедшего до финала кубка России, вышло за пределы Неживска и получило хорошую огласку. В город зачастили разного рода журналисты. Приезжал представитель РФС.

В толпу неживских мужиков и пацанов затесались и «гастролёры» – московские и питерские ультрас, фанаты «Зенита», ЦСКА, «Спартака» и «Динамо». Их было сотни две, они на время объединились и приехали, чтобы поддержать протест фан-клуба и простых болельщиков «Прогресса».

Поддерживали очень буйно, агрессивно, все с закрытыми лицами, что сразу не понравилось ментам. Завязалась нешуточная потасовка. Менты были вынуждены вызвать ОМОН. А те церемониться не любят – досталось и чужим, и своим, и обычным зевакам. Народу много пострадало. Всё это потом показывали в новостях по федеральным телеканалам.

По мере того, как приближался день финального матча, в котором «Прогресс» должен был сыграть с «Зенитом», напряжение всё более и более нарастало. В интернете неравнодушные люди запустили довольно мощную акцию с хештэгом #СпаситеПрогресс. Набрав силу, она вовлекла в себя и людей, известных в спорте и шоу-бизнесе.

Но самым популярным стало видео Финисто Хальконеса. Удивительно, конечно, для обывателя: негр в майке американского футбольного клуба «Хьюстон-Динамо» на чистейшем русском языке рассказывает о том, как он любит Россию и хочет, чтобы «Прогресс» из никому не известного российского городка Неживск жил. Ведь почти никто не знал, что этот парень – русский негр, и «Прогресс» для него вовсе не чужая команда.

За неделю до финала футбольный протест на волне начавшихся массовых сокращений рабочих в «Неживмете» сделался социальным, достиг такого предела, что власть уже не могла на него не отреагировать.

В Неживск приехал губернатор. Он заверил людей в том, что всё будет хорошо, меры будут приняты. И принял одну меру: Дедов был освобождён от должности главы города. В главном же всё осталось, как есть: в «Неживмете» шли сокращения, а «Прогресс» расформировывался.

В один из вечеров Черноморов сидел в своём «Чудо-юде» и бухал. К нему заехал Андрей Балдинский – попрощаться. После той истории с его тогда ещё будущей женой Алёной они сдружились. Ребята из фан-клуба быстро, в эту же ночь, нашли бритоголовых уродов и крепко их наказали.

– Куда путь держишь? – спросил Черноморов хмуро.

– Пока в Москву, к Святогорцеву, – ответил Балдинский, усевшись за столик. – Олег Иваныч всех ребят обзванивает, варианты предлагает нам всякие. Поеду и я, а там видно будет. Надо же куда-то определяться.

Черноморов горько усмехнулся.

– Давайте, разъезжайтесь… А мы вот тут, в нашем гадюшнике, ещё поборемся. Мы заставим их нас услышать.

Он с яростью посмотрел куда-то наверх, и его мясистая голова с пьяным и измученным лицом беспомощно повисла.

Глава 30. Спонсор, или Двойная порция

Сам же олигарх Сергей Волков сначала не считал нужным как-то комментировать произошедшее. Однако какой-то ушлый журналюга всё же вынудил его ответить на пару вопросов. Первый вопрос – о «Неживмете» и о ситуации в Неживске в целом.

Волков искренне удивился.

– А я-то тут при чём? – вытаращил он округлившиеся серые глаза. – Я уже больше месяца не являюсь собственником завода и ответственность не несу, все вопросы к новым владельцам. Хотя их действия я понимаю с точки зрения экономической целесообразности.

– А почему вы продали завод?

– Да потому что я бизнесмен! Бизнесмены так зарабатывают: что-то покупают, когда это выгодно, что-то продают, когда это выгодно. Это всего лишь бизнес. «Неживмет» был убыточным предприятием, я его купил и за несколько лет модернизировал, приведя к современным стандартам, теперь он конкурентоспособен на рынке. Нашлись люди, пожелавшие его купить, я продал. Какие вопросы-то ко мне?

– Но многие люди потеряли работу…

– Заводу, где работают машины, автоматика, много рабочих рук не требуется. Один высококвалифицированный специалист заменяет десятерых человек. Это данность. Двадцать первый век на дворе, прогресс не стоит на месте. Другое дело социальная сторона. Но это должно решать государство, власть на местах, делать провинциальные города, вроде того же Неживска, привлекательными для инвестиций. Должны быть созданы условия, система должна работать таким образом, чтобы инвесторам было это выгодно, а не одно только постоянное – дай, дай, дай. Я в Неживске вложил несколько десятков миллионов в разные социальные области – в здравоохранение, в образование, в местный футбольный клуб, храм построил и многое другое. Но я не Господь Бог, против системы не попрёшь. А система такова, что от местной власти только «дай». Развитие нормального бизнеса в такой системе обречено на провал. И будь ты хоть миллиардером, ситуацию не изменишь. Я ответил на ваш вопрос?

– Да, спасибо. Тогда позвольте второй вопрос. Он как раз следует отсюда. Футбольный клуб «Прогресс». Успешный проект. Команда вышла в финал кубка России и вдруг ликвидируется. Почему?

– Почему она ликвидируется, спросите у того, кто за неё отвечает, у городской администрации, а не у меня. По остальному ответ тот же. Проект этот успешный только со спортивной точки зрения, но не с экономической, а я сторонник выгодных экономических проектов. Я вкладывал деньги в клуб только из-за тех же социальных соображений, но у меня нет желания делать это бесконечно. Я вообще, если честно, не являюсь поклонником футбола.

Это интервью вскоре показали по телевидению в программе «Вести недели» в рамках пятнадцатиминутного сюжета, в котором рассказывалось про всю эту неживскую историю: от завода «Неживмет» до футбольного клуба «Прогресс». Весь Неживск тем воскресным вечером собрался возле телевизоров и смотрел про себя.

– А по телевизору «Неживмет» как-то красивше, – подметила жена Потапова-старшего, на что её муж только хмыкнул с досадой – баба, чего с неё взять.

– Ой, моя работа! – обрадовалась главбух Василисенко на другом конце города, когда на экране промелькнули картинки офисных помещений «Прогресса».

А Марфа Иванна у себя дома в кругу родни не переставала пугливо причитать:

– Это чаво жа теперича будить? Это чаво жа, раз уж по телевизиру нас показывають?

Кузьмин с Садковым задумчиво курили в «Чудо-юде». Пропивали вместе тыщу, которую проспорил один другому.

– Врут всё. Это губернатор во всём виноват, он, сука, с Волковым насчёт «Неживмета» договорился, а потом откат получил. А Дедов – просто шестёрка, – сказал Садков.

– Теперь уж не поймёшь, кто тут виноват… – отмахнулся Кузьмин.

Рыбкину совсем недавно уволили, и она, будучи на даче с друзьями, когда все они внимательно смотрели, смотреть не хотела, на всё реагировала с демонстративной нервозностью, точно затисканная детьми кошка. Но когда увидела Волкова, вдруг затихла и произнесла то ли разочарованно, то ли как-то загадочно:

– Надо же, а я его по-другому представляла… Старый какой-то, по виду не скажешь, что олигарх: простой мужик, серый и невзрачный.

Бывший мэр города Дедов тоже смотрел. В своём большом новом доме, построенном в живописном месте – на берегу Неживы, за лесопарком, у старой дороги: той, по которой въезжали в Неживск и выезжали из него кареты и коляски господ, повозки и телеги крестьян до революции. Смотрел, молча играя желваками. Наливал водку, выпивал, закусывал и продолжал смотреть немигающими сытыми глазами.

Случилось взглянуть краем глаза и Волкову. В частном самолёте он летел в Швейцарию – не то по делам, не то на отдых, неизвестно. Заскучал, включил новости и наткнулся на себя. Заинтересовался, но ненадолго. Как только начали говорить про «Прогресс», переключил куда-то ещё с усталым безразличием.

Жестом подозвал темнокожую девушку-стюардессу. Спросил по-английски:

– У вас есть какой-нибудь хороший коньяк?

– Хеннесси, – ответила она, улыбнувшись так очаровательно, как только могут улыбаться красивые женщины богатым мужчинам.

Но он не обратил никакого внимания на её улыбку.

– Двойную порцию, пожалуйста.

Эпилог

Грузный человек с приятным моложавым лицом, отстранив от себя папку и поправив очки, тяжело вздохнул.

– Вот, собственно, и всё, что я знаю. Добавлю только последнюю новость, которая стала мне известна. Вдруг это вас заинтересует. В городе Новонеживск появился крупный инвестор. Питерский олигарх Вольфман. Он приобрёл значительный пакет акций новонеживского завода «Вагонмаш» – это тоже важное градообразующее предприятие – и с размахом вложился в местный футбольный клуб «Локомотив». Именно этот Вольфман предложил Святогорцеву «мешок денег и полный карт-бланш», и именно «Локомотив» Святогорцев назвал «Прогрессом номер два».

Другой человек, высокий и худой, с сединой на висках и взглядом, какой бывает у людей из «органов», – неотрывным и оценивающим, – взгляд оторвал и оценивающе поблуждал им по внутренней обстановке офиса ФК «Прогресс». Затем снова повернулся к грузному.

– У меня к вам вопрос. Зачем вы-то влезли в эту историю?

– Ну как… Я родился и вырос в Неживске, это мой родной город, – ответил грузный, несколько растерявшись. – Родители уехали в Москву в 1997-ом, когда мне было семнадцать лет. Но родина есть родина… Я ходил на матч «Спартака» с «Прогрессом» в Москве. Узнал совершенно случайно, что команда из моего родного города играет в кубке России со «Спартаком», и не мог не пойти. А потом увлёкся, стал узнавать, что да как, и когда это всё случилось, перед самым финалом, меня просто как током шибануло – что я просто обязан что-то сделать. Жалко команду, жалко город, понимаете? Это ведь лучшее, что с ним случилось за всю его историю. Ведь у людей ничего нет… «Прогресс» – единственное, чем они могли гордиться. Ну почему не дать им это? Финал с «Зенитом», а потом… они ведь в еврокубки даже могли попасть… и попали бы, даже если б проиграли «Зениту»: «Зенит» в еврокубках в этом сезоне в любом случае. В Неживск приехала бы какая-нибудь команда из Европы. Представляете, какой это праздник был бы для Неживска? И вот вся эта футбольная сказка самым чудовищным, самым циничным образом закончена, и у неё, увы, совсем нефутбольный конец.

Высокий снисходительно усмехнулся.

– Конец ли? Вы же известный писатель, напишите об этом книгу. Зачем вы сюда-то приехали, участвуете во всех этих митингах? Зачем? Вашу книгу об этой истории прочтут миллионы, вас же многие читают, даже моя жена вас читает. Говорит, увидишь Бабкина, возьми у него автограф. Дадите автограф для моей жены?

Грузный с трепетом положил руки на свою папку.

– Я уже пишу. В этой папке – материалы книги, их я вам и читал. А почему вы думаете, что это ещё не конец?

– Потому что всё только начинается. Этим делом заинтересовались наверху.

Грузный сразу воодушевился.

– Кто? Мутко?

– Прапорщик Шматко, – беззлобно сыронизировал высокий и вдруг посерьёзнел, многозначительно показав глазами на потолок. – Сам.

– То есть?

– То есть поезжайте в Москву, не стоит вам здесь оставаться. Если возникнут какие-то проблемы, звоните. Вот моя визитка, – и он протянул пластиковую карточку, на которой грузный заметил фамилию – Мышин – и надпись ниже – «Администрация Президента».

Взяв карточку, он спросил:

– Всё? Я могу идти?

– Да, идите, – распорядился высокий, но потом спохватился: – Нет, постойте, я же просил автограф. Дадите автограф для моей жены? Моя жена очень любит ваши книги.

Грузный слегка кивнул головой.

– Если вы не возражаете, я пришлю вашей жене с автографом свою новую книгу, которую напишу об этой неживской истории.

Высокий улыбнулся.

– Хорошо. Кстати, а как вы хотите её назвать, если не секрет?

– Не секрет. Я назову её «Гол последней надежды».

P. S.

Дорогой Читатель!

Напоследок я, книга, которую Ты держишь в руках, хочу сказать Тебе ещё кое-что.

Благодарю Тебя за то, что Ты приобрёл и прочитал меня. Мне это очень приятно. Твоё внимание ко мне бесценно. Особенно теперь. Теперь, когда Тебя со всех сторон окружают непрестанные и оглушительные вихри информации, книгам стало слишком трудно находить Тебя. А нам, поверь, очень нравится согреваться в лучах Твоих глаз, чувствовать живое биение Твоего сердца, жить вместе с Тобой. Спасибо Тебе, что Ты есть!

И, знаешь, книги тоже умеют быть благодарными. Хочешь – верь, хочешь – нет, вскоре я принесу Тебе что-то очень хорошее.

Вот увидишь.

С любовью к Тебе, Твоя книга.